Лекарство от банальности

С вокзала Каврина перед работой успевает заехать домой. Принимает душ, переодевается и в прекрасном расположении духа направляется в офис. Она решает отпроситься у шефа пораньше съездить на массаж и в солярий, командировка выдалась сложная – надо себя понежить и побаловать. А так же купить шефу подарок – у него завтра день рождения.
Шеф, Сергей Викторович Огнев, жесткий, но справедливый, занимает должность директора праздничного агентства «Караты» уже семь лет. Благодаря ему и его связям, агентство занимает одну из ведущий позиций на рынке. Когда кому–то нужно удивить друзей или сделать эксклюзивный корпоратив, идут в «Караты». У Огнева гениальное чутьё на талантливых, творческих людей. Под его руководством работает толковая команда профессионалов, способных разработать и воплотить идеи для самых искушенных клиентов в кротчайшие сроки.
Ольге шеф нравится еще тем, что очень похож на молодого Брюса Виллиса, а от Брюса она без ума.

Каврина открывает дверь в офис и понимает, что всё не так, как обычно: обычно офис, как утренний курятник, шумный и хаотичный. Сейчас же ни души, даже нет Вали Самойловой, которая сидит на ресепшине и принимает звонки. Компьютеры включены. Кое–где стоят кружки с дымящимся недопитым кофе. Открыты двери кабинетов топ–менеджеров, гудят кондиционеры, в каком–то из кабинетов играет радио…
И никого…
«У нас что карантин? Где все–то?»
Как будто в ответ на её мысли звонит телефон на ресепшине. Ольга снимает трубку.
– Праздничное агентство «Караты».
– Здравствуйте, – раздается в трубке, – вас с охраны беспокоят. К Сергею Викторовичу посетитель, а пропуск видимо забыли заказать.
Ольга на секунду задумывается.
– Сейчас всё уладим… Скажите, а где все сотрудники «Карат»?
– Как где, – не понимает охранник, – должны быть на месте. До десяти все прошли без опозданий.
Каврина смотрит на часы, без пяти одиннадцать.
«Мистика какая-то, где ж все-то?»
– Скажите, а Сергей Викторович тоже проходил? – уточняет она.
– Да, но позже, где-то в половине одиннадцатого.
– Благодарю, я сейчас спущусь за посетителем.
Ольга достает мобильный и набирает номер шефа, но его телефон оказывается вне зоны. Смирившись, она отправляется вниз.

Оказывается, внизу ее ждет «палочка-выручалочка» праздничного агентства «Караты»  – Андрей Боев.
Когда заказчик хочет, чтобы его мероприятие вела звезда, а звезда занята или ломит ценник, заказчика знакомят с Боевым.
Андрей талантливый актер и ведущий от Бога. Гонорар у него по сравнению со звёздами не такой большой, что даёт возможность «Каратам» радовать заказчика качеством в рамках желаемого бюджета.
Высокий брюнет лет тридцати, умные карие глаза, улыбка Чеширского кота, от которой тают все женщины и Ольга Каврина не исключение. Именно благодаря этому парню, Ольга поняла, что безвыходные ситуации существуют для тех, кто в них верит. А такие как Боев в любой ситуации находят выход.
Однажды, когда Каврина ещё была обычным менеджером в «Каратах» и организовывала одно из первых своих мероприятий, произошла техническая накладка. Пока она лихорадочно исправляла косяк, Андрей около часа общался с гостями без микрофона и музыкальной поддержки. Одним словом Мастер.
Вот только таким, какой он сейчас стоит перед ней, Ольга его видела впервые.
Небритый, помятый, глаза потухшие, взгляд затравленный, обреченный.
– Андрей, что случилось?
Боев пристально смотрит ей в глаза. Каврина замечает, как глаза, которые обычно лучатся радостью, сейчас наполняются слезами.
– Тааак, – выдыхает Ольга, – вижу, произошло что-то серьезное. Не раскисай, всё хорошо, пойдем в кафетерий, расскажешь.
Боев скупо, по-мужски вытирает кулаком накатившую слезу и еле слышно произносит: «Пошли…».
Кафетерий находится тут же в бизнес-центре. Ещё рано и народу не так много как днем. Они берут себе кофе, и какое-то время сидят молча… Наконец, Каврина не выдерживает, берет его за руку, крепко сжимает и говорит:
– Андрей, расскажи что случилось, станет легче…
Он пожимает её руку в ответ, через силу улыбается, делает крохотный глоток горячего кофе, берет салфетку, сморкается, виновато убирает её в карман и выдавливает из себя:
– Сломался я Олька…
Каврина достает сигарету, прикуривает, глубоко затягивается, очень медленно выпускает струйку дыма и ждет… Ждет продолжения от человека, которого она считает гуру праздников…
А как он умеет продавать. Любую даже самую слабую идею, Боев умеет преподнести заказчику как что-то уникальное. На любые вопросы, у него всегда есть толковый ответ, на любое возражение находиться убедительная аргументация.
А сейчас гуру сидит в соплях и путается в словах.
– Ну, продолжай же… Что значит сломался?
– А вот так, сломался и всё. Ты знаешь, сколько у меня было заказов на новый год и можешь, думаю представить, сколько я заработал.
– Ну да, сумма думаю о-го-го.
– Именно. Корпоративы – очень хороший заработок, особенно, когда есть имя и ты востребован. Я, наконец, купил квартиру, собирался поменять машину и вдруг всё…
– Что всё?
– На последнем мероприятии мне стало плохо…
– В смысле? С сердцем что ли?
– Если бы с сердцем, – с горечью отвечает Боев, – плохо стало с Душой. Мне больше не интересно кривляться перед гостями. Мне стало противно видеть пьяные рожи. Я ненавижу их! А как можно дарить людям праздник, если ты их ненавидишь? Каждое мое мероприятие отличается от остальных импровизацией и безбашенностью. А сейчас у меня внутренний вакуум, не получается шутить и искренне вести праздник. Энергии нет. Я перестал зажигать! Моя безбашенность куда-то пропала. В общем пипец какой–то!
Ольга улыбается, тушит окурок в пепельнице, ещё раз сжимает ему руку:
– И всего-то? Я думала умер кто… То, что происходит нормально, ты переработал, надо просто отдохнуть…
– В том то и дело, что отдыхал, – возражает Андрей, – почти месяц у родителей на родине и неделю потом на берегу океана баклажанил. И ни хрена. Не отпускает! Звонят менеджеры, предлагают заказ. А я как представлю, что опять надо выходить, из себя что-то выдавливать, сразу всё обрывается внутри, тошно становится…
Ольга какое-то время его изучает, силится понять. Вдруг она кое-что вспоминает:
– Подожди. Ты ж  у нас для Альянс Групп утвержден, на 23 февраля, у тебя мероприятие через несколько дней!
– В том то и дело. – Опускает глаза Боев, – именно поэтому я здесь. Я себе замену нашел, Тёму Фёдорова. Он кайфовый, ГИТИС заканчивал. Много где снимается, лицо узнаваемое, кроме этого капустниками занимался и лучший в этом деле.
– Капустниками?
– Ну да. Это как КВН, только театральный. Шутки в основном игровые, актерские.
– Андрей, но заказчик хочет тебя! – Злится Каврина.
– Хочет меня, захочет Тёму. Я его им грамотно презентую, а сам скажу в больницу ложусь, вот и все.
– Хорошо, допустим. А сам чем займешься?
– Хороший вопрос, – вздыхает Андрей, – если б я знал Олька, я бы сейчас так не убивался. Мне кино очень нравится, но предложений мало. Пойми, хочется заниматься тем, что приносит радость. Тем, что по душе. А когда душа себя чувствует, будто её каток давит, хочется одного – забиться в нору и никого не видеть.
«Вот так вот бывает, казалось бы, что ещё парню нужно. Работа есть, денежку зарабатывает хорошую, нет блин, душа у него! А если заказчик не утвердит друга его распрекрасного, что тогда делать? Где такого ведущего искать, что б Альянс Групп понравился, они ж привередливые, зараза, им самых лучших подавай. А самые лучшие уже все при делах».
Каврина раздраженно щелкает зажигалкой. Наконец, немного, успокаивается:
– В нору ты забиться всегда успеешь. Давай думать, как с твоим кризисом справиться можно.
– А с чего ты взяла, что это кризис?
– Андрюш, тебе тридцатник, у многих мужчин в это время начинается кризис среднего возраста.
Боев хмыкает:
– Насколько я знаю, кризис среднего возраста, в районе сорока бывает.
– У всех по-разному… Ладно, не важно. Что делать будем? Пойми, ты один из лучших ведущих на рынке.
– Вот именно,  что один из… Оль, незаменимых нет.
– Да, но кадры решают всё. Вспомни что у тебя на сайте написано. «Кадры решают всё! Я кадр то, что надо!» Так вот и реши, правильно ли сейчас сидеть в норе или лучше всё хорошенько взвесить и продолжить работу.
– Зачем Оля? Зачем насиловать себя? Зачем терзать душу?
– А чем ты себе на хлеб зарабатывать будешь? В театре не работаешь, в кино приглашают редко. Зато, за одно мероприятие зарабатываешь столько, сколько актеру из глубинки за годы не заработать. Это Москва, дорогой! Чтобы хорошо жить, надо напрягаться, насиловать себя, душу терзать!
Взгляд Боева становится стальным. Он наклоняется к Ольге и медленно, так чтобы до неё дошло каждое слово, произносит:
– Спасибо за поддержку, дорогая… Дай Бог, чтобы тебе не пришлось так же как и мне с душой разбираться. Дай Бог, чтобы ты когда-нибудь стала счастливой!
– А с чего ты взял, что я несчастлива? – огрызается Каврина.
– Ты практически моя ровесница, а у тебя нет семьи. Нет ребенка, ещё чуть–чуть, и рожать будет поздно. Вся твоя жизнь проходит в офисе, в солярии, в командировках, в одноклассниках или перед телевизором, ты когда последний раз в реале с друзьями встречалась? Москва убила в тебе самое дорогое что может быть у человека… Убила РАДОСТЬ ЖИЗНИ! Ты уже давно перестала жить, ты выживаешь!
Каврина краснеет, ком подкатывает к горлу, ей хочется заплакать и убежать, но она сдерживается, берет себя в руки:
– Знаешь что, Боев, иди ты знаешь куда… Хотя зачем, ты и так в ней по самое не хочу. Всё что ты говоришь сейчас обо мне, для меня не имеет значения, потому что это моя жизнь, и живу я так, как считаю нужным! С собой лучше разберись! Не надо мне позитив обрушать!
Ольга поправляет прическу и добавляет:
– В общем так, к завтрашнему дню собираешься в кучу и приходишь к нам. Обсудим повышение твоего гонорара, думаю, Сергей Викторович меня поддержит. Ты лучший боец корпоративного фронта, будет грустно тебя потерять…
Каврина не дожидается ответа, встает из-за столика и выходит из кафетерия с гордо поднятой головой.
Но мысль, что она не живет, а выживает, продолжает сверлить ей мозг…

К её удивлению все сотрудники офиса оказываются на своих рабочих местах и занимаются обычной рутинной работой.
Каврина останавливается у ресепшена, где Валя Самойлова, как ни в чем не бывало принимает звонки:
– Валентина, а где все были минут пятнадцать назад.
Самойлова смотрит на нее с непониманием, потом видимо до нее доходит смысл вопроса:
– Ольга Сергеевна, все были на крыше…
– На крыше? – впадает в ступор Каврина.
– Ну да, на крыше. Продолжаем традицию поздравлять Сергея Викторовича с днем рождения, – поясняет Валя.
– Так у него же день рожденья завтра! Восемнадцатого…
– Ольга Сергеевна, восемнадцатое сегодня, – поправляет Самойлова.
Каврина бледнеет. Она не была на ежегодном поздравлении шефа! Ещё и в днях запуталась, и подарка нет, да и что подарить человеку, у которого всё есть…
– Ольга зайди ко мне… – слышится из-за спины. Это Огнев. – Срочно!
Она поворачивается и успевает заметить напряженную спину шефа, скрывающегося за дверью кабинета.
Кабинет у Огнева стильный, без лишних прибамбасов, всё лаконично и строго. Пылесборники – так  шеф называет всякие сувениры – в кабинете отсутствуют. У окна гигантский телевизор с игровой приставкой, напротив два кожаных кресла – Огнев в душе остается мальчишкой, видимо именно это дает ему возможность успешно заниматься организацией праздников. На одном из кресел Ольга замечает красивую корзину с цветами, а рядом ящик, в котором лежит хрустальный автомат Калашникова, наполненный коньяком – подарки от сотрудников «Карат».
Сергей Викторович сидит за большим столом и что-то пишет мелким почерком в ежедневнике. Но судя по тому, как напряжен шеф, ему сегодня не до подарков и  настроение у него совсем не праздничное.
Огнев поднимает глаза:
– Присядь, Оля.
– С днем рождения, Сергей Викторович. – пытается наверстать упущенное Ольга.
– А? Да, спасибо. – шеф отвечает будто не понимая, о чем она. Лицо его серьёзно – Садись, садись.
Каврина послушно садится и ждет самого худшего. И самое худшее начинается:
– Ольга, у нас проблема… – жестко произносит Сергей Викторович.
«Господи, что ж за день то сегодня такой, одни проблемы. У нас-то, что за проблема? Неужели налоговая».
– Опять налоговая? – вслух уточняет Каврина.
– С налоговой, слава Богу, всё нормально…
– Вы про Боева, что ли?
– А что с Боевым? – настораживается Огнев.
– Да уже ничего, я с ним пообщалась, уверена до завтра отойдет… Мы можем ему гонорар повысить?
Шеф на секунду задумывается, хитро улыбается:
– На сколько копеек?
Каврина улыбается в ответ:
– В разумных пределах Сергей Викторович…
– Пусть завтра подойдет, обсудим…
– Договорились… А вы про какую проблему говорили?
Шеф тяжело вздыхает:
– У нас проблема с креативом.
Ольга смотрит на него и не понимает: шутит шеф или говорит серьезно. Уж чем-чем, а креативом «Караты» славились всегда, какие тут могут быть проблемы, если в «Каратах» трудятся лучшие Творцы России.
– Сергей Викторович, поясните, пожалуйста, – спокойно просит она. Огнев отличается тем, что любит сгущать краски, поэтому надо докапываться до сути.
Шеф откладывает ручку, откидывается в кресле и говорит:
– Первого марта в Москве открывается клуб Verh.
– Я помню, мы для них концепции программ разрабатывали.
– Ольга, то, что вы разработали, руководство Verha забраковало! Сказали, что у них заведение для ОЧЕНЬ богатых людей, и то, что вы придумали слабовато, для них не катит. Им нужен крышеснос, то, что заставит посетителей Verha действительно удивиться. А их посетители в жизни видели всё. Но это еще цветочки, они попросили разработать концепцию на три месяца. Им нужна идея, которая объединит более тридцати вечеринок. Оля, представь – Огнев наклоняется над столом и понижая голос продолжает – более тридцати вечеринок и сквозная идея, которая не использовалась бы еще ни в одном клубе мира.
Каврина бледнеет. Она вспоминает концепции, которые были предложены Verhу. Двенадцать лучших в своем деле креативщиков бились над ними две недели. Она была поражена результатом. «Господи, что же, им нужно, если это не подошло».
– Сергей Викторович, какие у нас сроки?
– Ольга, услышь меня! Verh открывается первого марта, и первого марта должна состояться первая вечеринка. А сегодня восемнадцатое февраля! Послезавтра в шесть вечера хозяин Verha с арт-директором ждут нас с предложениями. – говорит Огнев и откидывается в кресло.
Ольга медленно встает, подходит к окну, смотрит, как суетится город, пытается переварить услышанное.
– Закурю? – чуть слышно спрашивает Ольга
– Травись на здоровье – отвечает шеф.
Ольга прикуривает, затягивается и обреченно произносит:
– Будет грустно, если мы потеряем ТАКОГО заказчика. Знаю точно, наши креаторы уже не справятся. Нужен гений креатива и не один.
– Гении, говоришь? – Сергей Викторович на секунду задумывается. Ольга внимательно смотрит на него. Вдруг шеф меняется в лице, быстрым движением открывает верхний ящик стола и достаёт визитницу, некоторое время сосредоточенно ее листает, и, видимо, найдя нужную визитку, загадочно улыбается:
– Может быть они помогут? – шеф протягивает Ольге визитку.
– Я не знаю кто это, слышал только, что им нет равных в разработке креативных социальных концепций. Они генерируют идеи, которые меняют мир.  Визитку мне дал друг из ФСК, сказал, что в критической ситуации можно обратиться к ним. Оленька, у меня через час самолет, впервые за много лет собирается вся родня, я не могу не полететь. Езжай в ОБОБ, пообщайся. Они должны нам помочь.
Она берет визитку и долго смотрит на нее. Сергей Викторович кладет ладонь на ее руку, пристально смотрит Кавриной в глаза и произносит:
– Ольга, нам нужен Verh! Действуй!

2

К высокому офисному зданию лихо подъезжает новенькая сверкающая Audi TT красного цвета. Из нее выходит Каврина, нежно закрывает водительскую дверцу и некоторое время любуется своей «малышкой». Ей до сих пор не верится, что она осуществила заветную мечту, хотя вот уже третью неделю рассекает на ней по Москве. Мечтать о такой она начала еще десять лет назад, когда подрабатывала на автомойке в родном Омске.
Очнувшись от своих мыслей, Каврина недоверчиво оглядывается по сторонам: обшарпанные пятиэтажки, десятилетиями ждущие капитального ремонта, рядом заваленные снегом покосившиеся гаражи, заброшенная голубятня, чуть дальше виднеются дымящие заводские трубы. Офисное здание же на фоне всего этого, мягко говоря, выделяется: высокое крыльцо из зеленого мрамора, по краям у подножия сидят позолоченные грифоны, их глаза как живые сверкают в лучах февральского солнца. На мгновение Кавриной становится не по себе: возникает ощущение, что они ее разглядывают и решают пропускать ее внутрь или нет. Ольга нервно закуривает. «Господи, куда я попала». Самое удивительное то, что непонятно, сколько в этом доме этажей. Она пробует посчитать, но постоянно сбивается. Здание построено из огромных красных кирпичей, и выглядит настолько мощным и прочным, что создается впечатление, будто это большое многовековое дерево, корнями уходящее глубоко под землю.
Пересиливая нахлынувшее волнение, Каврина осторожно проходит между грифонов и поднимается по ступенькам к массивным дубовым дверям.

В комнате охраны сидит симпатичная рыжеволосая девушка, в черном камуфляже, это сотрудница ОБОБа Шалундра. Ее окружает десяток мониторов, на которые подается изображение с  камер видеонаблюдения. Раскачиваясь на стуле и весело высвистывая затейливую мелодию, девушка разукрашивает ногти детскими фломастерами.  На одном из мониторов она замечает Ольгу Каврину, осторожно поднимающуюся по мраморным ступенькам. Шалундра хватает мобильный телефон и шустро набирает номер.
В туалете с кисточкой в руках, на корточках перед унитазом сидит  парень лет тридцати. Он расписывает унитаз под хохлому это Маэстро. Раздается звук взлетающего самолета, Маэстро откладывает палитру с кисточками, достает из кармана мобильный:
- Внимаю!
- У нас гости, - радостно отвечает Шалундра.
- Отлично, очень вовремя, сколько?
- Одна.
- Шалундра, я о другом - сколько ему лет?
- Не ему, а ей – игриво поправляет Шалундра. - Это Ольга Каврина. Ей двадцать восемь.
- Ну, наконец-то! - радуется Маэстро, - Какой у нее уровень банальности?
- Секунду...
Шалундра стучит по столу, в тот же миг из столешницы материализуется необычный ноутбук ОБОБа: из оранжевого пенопласта корпус, на крышке светится неоновым цветом надпись «Gidra», монитор напоминает замерзшее окошко с причудливыми зимними узорами, вместо клавиатуры белый песок с углублениями для ладоней. Девушка опускает руки в углубления и закрывает глаза, монитор мгновенно оттаивает и на экране начинают мелькать графики и схемы. Нужные  цифры  появляются на одном из остановившихся графиков. Шалундра их быстро изучает, хмурится и подносит мобильный к уху:
-Уровень банальности шестьдесят три процента.
Придерживая правым плечом трубку у уха, Маэстро аккуратно вытирает кисточки:
- Шестьдесят три говоришь, придется попотеть.
- Как будем потеть? – улыбается Шалундра.
- Потеть будем по жесткой схеме. Ты начинаешь, я подхватываю, а там по обстоятельствам, поняла?
- Обижаешь, родной!
- Уровень раздражения должен дойти до максимального. Тогда с ней можно будет общаться по-нашему. Всё, время пошло, погружаемся.

Ольга у дверей с интересом изучает массу табличек: юридическая компания «Букварь», НИИ НАМПОХ, редакция журнала «Гламурод», автошкола для женщин «Богиня дорог», туристическое агентство «Горячая халява», курсы агрессивного макраме, ООО «Рассада почтой» и в самом низу черно-желтая табличка «ОБОБ».
Каврина докуривает сигарету, выкидывает ее и промахивается мимо урны с надписью «Попади в урну, стань счастливым!». С досадой распахивает двери и входит внутрь.
Охранник увлеченно смотрит бокс по телевизору, не обращая  никакого внимания на подошедшую девушку. Внешне он чем-то похож на Шалундру, на рукаве у него повязка «ПЗОТ».
- Добрый день, - говорит Ольга.
Охранник продолжает смотреть  телевизор, хрустя чипсами и потягивая напиток из алюминиевой банки с надписью «Йок»:
- Давай, врежь ему! С правой, вот так, а теперь хук слева! Молодца! С ноги ему, с ноги!
- Это же бокс, здесь ногами нельзя, - поправляет Ольга.
Охранник, не отвлекаясь от телевизора, отвечает, брызгая слюной и чипсами:
- Если никто не видит, можно и ногами. Вам чего?
- Я в ОБОБ.
- Куда? – искренне удивляется охранник.
Девушка начинает раздражаться, нервно сверяется с визиткой:
- В ОБОБ, разве это не здесь?
Парень растерянно смотрит вокруг:
- Девушка, здесь только я сижу... короче, вот журнал, ищите сами... – он кидает ей журнал, и снова утыкается в экран. - Ну, что ты медлишь? Сдулся что-ли? Ну, тогда ты ему врежь! Ногой я сказал! (на экране боксёр бьёт противника  ногой между ног) Ну вот! Молодца! Так бы сразу.
Ольга, с трудом преодолевая раздражение, берет брошенный ей журнал. Понимает, что у нее в руках детский журнал «Весёлые картинки»:
- То есть вы хотите сказать, что я должна искать ОБОБ в этому журнале?
- Девушка, во-первых, не хочу сказать, а уже сказал. Во-вторых, никто никому ничего не должен, а в-третьих, хороший журнал, почему бы и нет? Поймите, девушка, я не просто так здесь сижу, и повязка «ПЗОТ» у меня на рукаве не просто так. Вы попробуйте со мной договориться, и тогда дорога в ОБОБ вам сразу откроется.
- Простите, но мне действительно очень надо в ОБОБ.
Охранник приподнимается с кресла, заговорщически оглядывается по сторонам и тихо, почти шепотом произносит:
- Я понимаю, всем очень надо, – плюхается обратно в кресло и весело добавляет. – Это не аргумент. Вы аргументируйте.
- Хорошо, я поняла, сколько?
- Вот это уже совсем другое дело, с вас 500.
- А не жирно?
- Жирно - у кого стыдно, а у нас дневная смена, вы бы лучше ночью пришли - дешевле.
- Хорошо, вот вам 500 и скажите, как пройти. – Каврина  кладет деньги на стойку.
- Девушка, рубли это конечно интересно, но с вас я могу взять только евро.
Ольга чуть не задыхается от возмущения:
- Чего? 500 евро, чтобы узнать, как попасть в ОБОБ?
- Для вас да! Бывает, платят и больше. Если бы сегодня кто-то другой пришел, я бы его бесплатно пропустил.
- А чем я вам так не понравилась?
- Все совсем наоборот, вы мне очень даже понравились, я просто вас в ОБОБ пропускать не хочу.
- Слушай ты, упырь, да ты знаешь, что я щас с тобой сделаю за такие приколы?  -Каврина демонстративно забирает деньги.
- Упырь?! Оригинально. - удивляется охранник, - возьмите журнал, двадцать седьмая страница, двенадцатая строка сверху. – и протягивает девушке журнал дежурного.
- И почему все охранники такие наглые и бесцеремонные – нервно листает журнал Ольга.
- А что Вы хотели? Звание обязывает! – гордо парирует охранник.
- Какое звание? – непонимает девушка.
- А вы прочитайте слово ОХРАНА наоборот! – расплывается в улыбке паренёк.   
Каврина отрывается от журнала и пытается в уме перевернуть слово:
- А.. НА… Р… ХО.
- Вот, именно АНАРХО. – подхватывает дежурный. – Анархия и точка, для нас нет авторитетов, мы вне власти, сами себе короли и президенты!
- Оооо, как всё запущено. – Ольга снова возвращается к журналу. – Таак, вот, пятнадцатый этаж. Офис 1533. –  она швыряет журнал охраннику и направляется к лифту.
- Только у нас лифт не работает, - ехидно кричит охранник  вдогонку.
Ольга уже не может сдержать раздражение:
- И что мне прикажете делать?!
- Можно пешком, а можно в другой раз прийти. – Невозмутимо отвечает он.
- В другой раз? – вскипает Ольга. - Да ты... да ты знаешь, сколько я ваш зачуханный офис искала?
- А вам, зачем в ОБОБ?
- Надо! – огрызается Ольга.
- А-а-а, ну если надо, тогда можно и пешком пройтись!
- Так, а телефон у них есть?
- В ОБОБе? Да что вы, девушка, им это давно уже не надо! - с гордостью говорит охранник.
В этот момент за спиной Кавриной раскрываются входные двери. Дежурный вскакивает из-за стойки, испуганно глядит за спину Ольги на входящую даму и начинает вопить:
- Господи! Помогите! Она опять здесь!
- Кто? – спрашивает Ольга растерянно, оборачивается и видит даму с маленькой черной собачкой.
Псинка, одетая в вязаный салатовый комбинезончик и с серьгой-бубенцом в левом ухе, выглядит довольно нелепо. Хозяйка, же, напротив, выглядит чересчур старомодно-изысканно:  яркий макияж, широкополая шляпа со страусиным пером, длинное приталенное драповое пальто с воротником из пушистой серо-голубой лисы, на рукаве повязка «ПЗОТ».
- Эта ужасная женщина! Задержите ее! – И охранник бросается к лифту. Двери открываются, он забегает в кабину и уезжает. Ольга кидается следом, бьет по двери лифта и кричит в щель между дверей:
- Ты же сказал, что он не работает! Козёл!
К ней подходит дама с собачкой. Очень внимательный человек заметил бы ее внешнее сходство с Маэстро.
- Уехал? – участливо спрашивает дама и деловито протягивает руку  для знакомства. - Тагира Михайловна, я знаю что делать! Подержите. – отдает собачку растерянной Кавриной, а сама уверенным жестом вырывает панель с кнопкой вызова лифта и соединяет торчащие разноцветные проводки.
Двери лифта мгновенно открываются: в кабине очень толстый мужчина с усами, в очках с диоптриями, со следами губной помады на щеках, на рукаве повязка «ПЗОТ». Толстячек лицом неуловимо напоминает Шалундру.
- Дорогая? – растерянно произносит он.
- Ну и где ты был? – сверлит его взглядом дама с собачкой.
- А... о... у... ы... – заикается мужчина.
- На пятнадцатом?
- На двадцать первом... – мямлит толстяк.
- Ну, и как ее зовут?
- Дорогая, не надо...
Ольга не выдерживает:
- Простите, можно я поеду? – Каврина возвращает собачку даме.
- Нет, смотрите и учитесь! Вам пригодится. Мужики все такие! Их не исправить! Хотя есть одно средство!
У мужчины испуганно округляются глаза, трясущейся рукой он поправляет очки, на лбу выступают капельки пота:
- Дорогая, только не Слюнявчик!
Тагира Михайловна опускает на пол собачку перед дверьми лифта, та начинает злобно рычать и копать пол как бык перед атакой на тореадора.
- Любому терпению приходит конец, дорогой. Сейчас ты мне все расскажешь! Слюнявчик, пытать!
Как только собачка влетает в лифт, дама,  ликуя, разъединяет проводки. Тот час двери лифта закрываются и из кабины начинают доноситься крики мужчины и лизания Слюнявчика. Ольга с ужасом прислушивается к происходящему.
- Кто она? – настойчиво вопрошает Тагира Михайловна.
Из лифта доносятся нечленораздельные звуки и стоны.   
- Может не стоит? – робко интересуется Ольга.
- С этим кобелём может справиться только Слюнявчик. – строго отвечает дама.
Наконец, дама соединяет проводки, и двери лифта вновь открываются. Мужчина врастопырку висит под потолком, его одежда в слюнях, местами пролизана до дыр. Слюнявчик с лаем яростно подпрыгивает, пытаясь его достать.
- Номер? – требует Тагира Михайловна.
- 385! – сдается обессиливший мужчина.
- Слюнявчик, отбой! – командует дама, достает из сумочки дольку лимона и подзывает им кабелька. У Кавриной при виде лимона рот наполняется слюной.
Собачка запрыгивает на руки Тагиры Михайловны и начинает, причмокивая, обсасывать лимон. Мужчина с грохотом падает на пол, резво вскакивает, как ошпаренный  проносится мимо них и  выбегает на улицу.
Дама Слюнявчику:
- Слышишь, милый? 385! Значит на восьмом!
- На третьем. – поправляет Ольга.
- Кому что ближе. – возражает Тагира Михайловна и первой входит в лифт. Войдя, достает из сумочки банку с надписью «Йок» и с наслаждением делает глоток загадочного напитка:
- Угощайся – дама протягивает банку Ольге.
- Нет, спасибо.
Тагира Михайловна с подозрением  смотрит на девушку:
- Ты случайно не из 385?
Слюнявчик начинает рычать и облизываться. Девушка натянуто улыбается собачке:
- Нет, я на пятнадцатый, в ОБОБ!
- А что это такое?
 Ольга показывает визитку:
- Если бы я знала...
- Интересно, не знаешь куда едешь, но едешь.
- Да уж, вынуждена с Вами согласится. Я знаю только, что ОБОБ возможно способен помочь нам в решении возникшей проблемы.
- Милочка, - дама бросает на Каврину пристальный взгляд - Слово «проблема» – очень опасное слово, оно чужое в нашем языке. Есть, например, слово «трудность», которую можно исправить потрудившись. Есть слово «задача». А со школы нас учат, что если есть задача, значит, возможно найти решение. Есть, в конце концов, «сложности». Сложно – это сложено, если сложно – разложи! У любой ситуации есть выход. Если не видишь выхода, ищи вход. А проблема – это пробка, слово которое загоняет человека в тупик, затыкает и вход и выход.
- Мне, кажется, от такого цепляния к словам может крыша поехать, Задорнов яркий тому пример…
- «Кажется» - означает «кашица», чем чаще человек употребляет это слово в речи, тем больше его ум наполнен кашицей, а жизнь напоминает мешанину. Словом «кажется» человек запутывает себя, лишает ясности и определенности.
Ольга впадает в ступор: «Ведь действительно, в общении с людьми я очень часто употребляет это слово. И жизнь моя действительно напоминает кашицу. Только вот сомневаюсь, что одно слово способно так влиять на жизнь. Мне кажется всё… О, Господи, опять это кажется».
И тут она обращает внимание на очень странную деталь:
- А почему у всех кого я встречаю, повязки «ПЗОТ»? - интересуется Каврина.
- Придет время - узнаешь – загадочно отвечает Тагира Михайловна и поправляет повязку. – Ну, я пошла.
- Вам же рано? – удивляется Каврина, видя загоревшуюся цифру пять на табло.
- Это тебе рано, девочка. –  отвечает дама, собачка преданно подтявкивает.
Лифт останавливается и дама выходит. Дверям не дает захлопнуться появившаяся между ними трость. В кабину с трудом входит дряхлый старик, на руке у него знакомая повязка «ПЗОТ». Лицо старика, особенно глаза, выдают в нем Шалундру, но Ольга этого не замечает. Двери закрываются.
Вдруг старик роняет трость и начинает учащённо дышать:
- Доченька, родная... что-то мне дурно... таблетки вот здесь, во внутреннем кармане... – пенсионер пытается указать трясущимися пальцами на карман.
- Боже мой, Вас мне еще не хватало, дедушка... ну, где же, где? – Каврина лихорадочно ищет таблетки в глубоком кармане.
- Да, там, там... – отвечает старик, и его рука начинает скользить по бедру Ольги.
- Дедушка, ты чего? Тебе уже не об этом нужно думать!
- Что? Не слышу! А о чем?
- Да где твои таблетки?
- Да там, ниже, ниже...
- Да где?
- Да хрен с ними, с таблетками!
Старик притягивает Ольгу к себе, из динамиков в приборном щитке лифта начинает литься музыка, и он виртуозно танцует танго с Ольгой:
- Не холодно ли тебе девица? – вопрошает пенсионер.
- В смысле? – не понимает, что происходит Каврина.
- Не холодно ли тебе, Красная? – еще сильнее прижимает к себе девушку.
- Убери грабли! – не выдерживает Ольга.
Двери лифта резко открываются, на площадке стоит милиционер. Это перевоплощенный Маэстро.
- Какой этаж? – испуганно спрашивает старик.
- Восьмой – строго отвечает милиционер.
- Мой, – старик галантно целует девушке руку и, пританцовывая, выбегает из лифта.
Служитель закона входит в лифт, за ним двери закрываются. Он берет под руку Каврину, подводит к задней зеркальной стенке лифта. Поворачивается, нажимает на кнопку вызова диспетчера:
- Заводите. – командует он.
Зеркало становится прозрачным, за ним появляется комната для опознания, куда входят три человека и встают под номерами.
Первый – Сергей Сверев, вторая – Ксения Зобчак и третий – Евгений Метросян.
Милиционер поворачивается к Ольге:
- Ну?
- Что ну? – хмурится Оля.
- Узнаете кого-нибудь?
У Кавриной вырывается нервный смешок, она силится понять происходящее. Переводит взгляд со стража порядка на комнату за стеклом и видит свое отражение: перед ней опять зеркальная стена лифта. Девушка растерянно смотрит на милиционера, тот, как ни в чем не бывало, стоит лицом к дверям, как обычный попутчик в ожидании своего этажа. Ольга смотрит еще раз на зеркало, затем снова на него.
- Простите, что происходит? – дрогнувшим голосом интересуется Каврина.
- В смысле? – оборачивается мужчина.
- Нууу... - показывает на зеркало, - вот...
- Что вот? - милиционер тоже смотрит в зеркало.
Ольга с напоминающей интонацией:
- Ну, узнаете кого-нибудь...
Милиционер подозрительно:
- Вы что-то употребляли?
- В смысле?
- Сумочку откройте. Ваши документы, пожалуйста.
- Документы в машине. – теряется Ольга.
Милиционер, как старый приятель хлопает ее по плечу:
- Аа, ну тогда ладно. – Достает повязку «ПЗОТ» из кармана кителя, кладет ее в сумочку девушки, и выходит из лифта.
Каврина провожает его растерянным взглядом. В дверях появляется запыхавшийся бомж . Это перевоплощенная Шалундра.
- Вы вниз?
- Нет, наверх! – и Ольга тянется к кнопке нужного ей этажа.
- Тогда мне с вами, – тяжело дыша, оборванец вваливается в лифт, - двадцать восьмой, пожалуйста.
- Тут всего двадцать.
- А ну тогда я с вами. – радуется бомж.
Девушка хочет выскочить из лифта, но двери закрываются и лифт стартует.
Бомж продолжает сильно дышать, как будто пробежал ни один километр.
- Вы хоть рот закройте. А то я как в газовой камере. – прикрывает нос Ольга.
- Банально. – он смачно сплевывает в угол.
Каврина сдерживает себя из последних сил, достает сигарету, закуривает:
- Надо мыться хоть иногда!
- Мне это все говорят. Банально. – бомж демонстративно вытирает сопли рукавом.
- Как вас только пустили в приличное заведение?
- А мы где?
- В Караганде!
- Банально! Так многие говорят!
Оборванец неожиданно нажимает кнопку СТОП, затем кнопку ближайшего этажа, лифт резко тормозит, и двери открываются, бомж выходит и напоследок кидает:
- Кстати, в лифте курить нельзя.
- А вас никто не спрашивает! – отрезает Ольга
- Многие так говорят. Банально.
Двери закрываются: из кабины доносится шум воды и женский визг – сработала противопожарная система. Бомж усмехается:            
- Оригинально.

В кабине лифта с потолка льется вода: промокшая Ольга с остервенением тыкает по кнопкам:
- Все, хватит с меня! В жопу ОБОБ! Сами что-нибудь придумаем!

По офисному коридору шагает Маэстро в футболке  с надписью «ОБОБ! ПЗОТ!» и орет в трубку:               
- Ты чего наделала?
- А что? – недоумевает Шалундра.
- Ее уровень раздражения превышает критический! Она уходит! По-моему, кто-то перестарался!
- Кто? – невинно интересуется девушка.
- Конь в пальто!
- Банально! – подкалывает напарница.
- Согласен, банально! Но мы сделали невозможное. Банальности сейчас в ней всего 15%! Еще бы чуть-чуть... Но, чуть-чуть не случилось!
Шалундра после паузы:
- Жаль, что банальные люди не умеют бороться!
- Умеют, но не хотят! – возражает Маэстро, - Одна из граней банальности – это лень!   
- Не может быть!
- Почему не может?
Шалундра смотрит в монитор ноутбука «Gidra»:
- Ты не поверишь, она возвращается!
- Возвращается? – воодушевляется Маэстро, - А вот это уже интересно. Вот видишь! Если человеку действительно что-то нужно, он становится оригинальным! Выходим на финишную прямую. Встречаю ее на четырнадцатом!
Шалундра:
- По-крупному?
- По-сладкому!
- А это не банально?
- Зато проверено!

Ольга вытирает  растёкшуюся тушь под глазами, поправляет макияж, забирает в хвост спутавшиеся мокрые волосы:
- Ничего, прорвемся, и не такое бывало. Что ж это за ОБОБ-то такой?
Приведя себя в порядок и собрав волю в кулак, Каврина весело подмигивает своему отражению и, внутренне готовая к любым неожиданностям, разворачивается к дверям, ожидая нужного пятнадцатого этажа. Но лифт предательски останавливается на четырнадцатом, двери открываются, и она видит перед собой скучающего официанта с огромным тортом. Это перевоплощенный Маэстро. Он замечает лужи на полу и скромно интересуется:
- А что вы здесь делаете?
- Дрова рублю! – отвечает Ольга.
- Оригинально. – парень делает шаг вперед, поскальзывается, и торт неизбежно летит в лицо Кавриной.
- Ну, вот и десерт! –  лопается ее терпение, и Каврина зло надвигается на кондитера.
Он в страхе пятится от нее:
- Я сейчас... я... я салфеточку сейчас принесу! - выскакивает из лифта, двери резко захлопываются у нее перед носом и лифт едет выше.

Шалундра, ликуя, по мобильному:
- Уровень банальности ниже пяти. Она не сдается.
- Уважаю. – отвечает Маэстро-официант.

Двери лифта открываются на пятнадцатом этаже. Ольга быстро выходит и уверенно движется по коридору как терминатор, оставляя позади дорожку из отвалившихся кусочков торта. Мимо проносятся номера кабинетов. Наконец, она доходит до двери с табличной: «1533. ОБОБ ПРИЕМНАЯ», с силой дергает за ручку, и та остается у нее в руке. Без эмоций, как терминатор, смотрит на ручку, отбрасывает её в сторону и со всей силы бьет ногой по двери. Дверь вместе с косяком обрушивается вовнутрь. Каврина, ошарашенная произошедшим, осторожно входит в образовавшуюся дыру.

3

За столом, в клубах пыли от рухнувшей двери, невозмутимо сидит секретарша – преклонных лет тётушка в больших круглых очках, с ужасным макияжем и чудовищной фиолетовой прической. Это – перевоплощенная Шалундра.
Каврина, не обращая на секретаршу внимания, направляется к двери кабинета с табличкой «Руководство ОБОБ».
Тётушка как ниндзя, с устрашающим криком перелетает через стол, и преграждает Ольге путь:
- Вам назначено?
- Нет! – грозно приближается Каврина.
- Вы уверены, что вам сюда? – хмурит брови секретарша.
- Да! - отвечает механическим голосом Ольга и останавливается перед ней.
- Уверена или убеждена?
- Намерена! - парирует Каврина.
- Не поняла… - секретарша впадает в ступор.
- Я намерена туда войти! – указывает на дверь кабинета Ольга.
- Зачем? - настораживается тетушка.
- За всем! - отрезает Каврина.
- Ну, если ты серьёзно, то проходи, - секретарша расплывается в очаровательной улыбке, - добро пожаловать в ОБОБ, Ольга.
«И это всё? Так просто?» Каврина в лёгком недоумении. «Где-то есть подвох. Где? За дверью! Точно за дверью!» Ольга внимательно изучает дверь, осматривает приемную: обычное помещение с обычной мебелью, ничего сверхъестественного, ничего подозрительного.
Вдруг она натыкается на свое изображение в большом овальном зеркале: мокрые волосы с прилипшими кусочками штукатурки, всё лицо в розовом креме, платье перепачкано ошметками торта.
«Ну и красавица же я. Картина Репина «Девочка, чихнувшая на торт».
И как я в таком виде переговоры проводить буду. Почему я не ношу в сумочке запасное платье?».
Каврина достает салфетки из промокшей сумочки, вытирает лицо и очищает платье.
«Ничего не поделаешь, придётся идти так».
Немного приведя себя в порядок и собравшись с мыслями подходит к двери.
«Ну, с Богом».
Ольга осторожно открывает дверь и входит внутрь, застывая на пороге от удивления.
На полу, вместо ковролина, зеленая поляна с густой травой,  усеянная причудливыми цветами. Каврина изумленно осматривается: большой дубовый стол, за ним два высоких кожаных кресла. Они развернуты так, что Ольга не видит, кто в них сидит.  Задней стены в кабинете нет – там, где должна быть стена, начинается залитое солнцем поле с подсолнухами, чуть дальше виднеется широкая река, окруженная  грациозными ивами по берегам, соединённым добротным мостом. От стола начинается песочная дорога с маленькими лужицами от недавно выпавшего дождя, проходящая сквозь поле через мост и убегающая за горизонт навстречу яркой радуге, украшающей голубое небо. Над полем кружат разноцветные бабочки и суетятся стрекозы, некоторые из них залетают в кабинет. Ольга опускается на траву, по её щекам текут слёзы... Она вспоминает, как когда-то шла по этой самой дороге вместе со своей бабушкой за малиной, как она была беззаботна и счастлива, как весь окружающий мир радовал ее и восхищал.
Кресла медленно разворачиваются, в них сидят Маэстро и Шалундра.
- Спасибо, Ольга. – улыбается Маэстро.
- За что? – Ольга все еще не в силах справиться с нахлынувшими слезами.
- За это... – Шалундра обводит кабинет руками.
- Я… я не понимаю... Как всё это здесь? – Ольга вытирает слезы и начинает немного успокаиваться.
- Ты находишься в кабинете оригинальных людей... – поясняет Маэстро. - Чем меньше у тебя уровень банальности, тем прекраснее обстановка вокруг.
- Как это?
- Если бы ты зашла сюда такой, какой пришла, то вместо всего этого был бы... ну... например… например, пафосный зал для бизнес-заседаний…- отвечает Шалундра
- Или элитный фитнес-центр...- добавляет Маэстро.
- Или морская яхта твоего шефа...
- На яхте я еще не была... – зачем-то произносит Ольга.
- Была, не была, сейчас не об этом... – прищуривается парень и добавляет, - Меня зовут Маэстро.
- А меня Шалундра, - добавляет его помошница, - Что тебе нужно?
- Помощь в создании концепции для элитного клуба.
- Все так говорят, - Шалундра пускает бумажный самолетик, вдруг возникший у нее в руках, - поконкретнее, сударыня.
- Дело в том, что послезавтра... - и Ольга обрисовывает ситуацию с клубом Verh.
ОБОБовцы внимательно ее слушают, изредка переглядываясь. Шалундра делает пометки в ежедневнике. Наконец, девушка заканчивает.
- Идем, - вскакивает Маэстро.

Маэстро и Шалундра стремительно шагают по извилистым коридорам, Ольга едва поспевает за ними, постоянно отвлекаясь на оформление стен. С каждым поворотом цвет и фактура стен меняется, ни разу не повторяясь.
Один полностью окутан белоснежной  ватой,  создавая ощущение, будто путь пролегает сквозь облако. Стены следующего бревенчатые и покрытые мхом, пол укрыт опилками, из под которых кое-где пробиваются подснежники, улавливается тонкий запах черемухи. В другом, идущие будто окунаются в ночь: кругом кромешная тьма, лишь редкие звезды на потолке указывают дорогу и неугомонные сверчки пугают тишину.
В очередном коридоре внимание Кавриной привлекают замысловатые разноцветные узоры, они так завораживают ее, что она останавливается и, затаив дыхание, наблюдает за ними. Стоит ей только моргнуть или чуть повернуть голову, узоры перестраиваются в новый затейливый орнамент.  Она ощущает себя внутри огромного калейдоскопа, растворяясь в нем и теряя ощущение времени.
Ольга слышит оклик Шалундры из следующего коридора, она с трудом отрывает взгляд от фантастических узоров и с грустью покидает это чудо, спеша догнать ОБОБовцев. За поворотом её ждёт коридор-палатка, брезентовые стены которой исписаны словом «ПЗОТ» в разных стилях граффити.
- А что такое «ПЗОТ»? – интересуется Каврина.
- А что такое ОБОБ спросить не хочешь? - резко останавливается Маэстро.
- Хочу. – Ольга чуть ни врезается в него.
- Ну, так спрашивай - улыбается Шалундра. - Такая странная, хочет и не спрашивает.
- Что такое ОБОБ? - смеется Каврина.
Маэстро внимательно смотрит на Ольгу, секунду выжидает, наконец, проводит по стене рукой и в стене появляется дверь с табличкой «ОБОБ кинозал»:
- Прошу!
Троица входит в кинозал.

На ходу Маэстро, с помощью возникшего из воздуха пульта включает проектор, на большом экране появляется заставка: «ОБОБ! представляет».
 Все трое садятся в мягкие удобные кресла. Начинается сеанс: идет серия роликов.

Ролик первый:
Работает громоздкий ультрасовременный механизм, вдруг он резко останавливается.
В кадре появляется рабочий:
- Ну вот «пип», приехали «пип»,  говорил же, нагрузок не выдержит, «пип», зови «пип» Степаныча «пип»!
Второй рабочий:
- С-т-е-п-а-н-ы-ч, этот «пип»ратор опять нае«пип»ся!
Появляется Степаныч с банкой Йока. Подходит к машине. Делает глоток. Нагибается к механизму, прислушивается, простукивает, ощупывает (всё делает аккуратно, с трепетом), достает мелок, ставит крестик, делает шаг назад и со всей дури бьет кулаком по механизму в отмеченное место.
Внутри машины слышится скрежет, шестерёнки начинают вращаться.
Появляется надпись: «Йок – прост до гениальности!»

Ролик второй:
Мужская рука гладит котенка.
Проникновенный мужской голос за кадром: «Не хватает времени на общение с любимыми?»
Малыш рисует большое сердце на листке.
Голос за кадром: «Забыли, когда в последний раз слышали: «Я тебя люблю»?
Утро. Он кормит её виноградом.
Голос: «Мечтаете об этом...»?
Ночной город, дома, множество горящих окон.
Голос практически шёпотом: «Тогда сделай то, чего не могут сделать миллионы!
Выключи телевизор!
Начни жить!»

Ролик третий:
На нос к лисе садится пчела. Пристраивается, чтобы ужалить лису, видит  испуганные лисьи глаза, передумывает, достает флакончик, прыскает себя духами. Вытаскивает лапками жало из попки, протягивает его лисе и жало превращается в красивую розу.
Появляется надпись: «Хватит жалить, пора любить!»

Ролик четвертый:
Дед Мазай плывет на лодке, полной зайцев. Дед подплывает к кочке, на ней сидит очередной заяц. Дед Мазай берет зайца и сажает его в лодку, плывет дальше. Лодка приближается к следующей кочке, на ней тоже заяц. Мазай сажает в лодку и его. Лодка тонет, Дед Мазай и зайцы исчезают под водой.
Появляется надпись: «Чувствуй меру!»

Ролик последний.
В гробу лежит мужчина средних лет, смотрит телевизор. В телевизоре ведущий Андрей Малахов программа «Пусть говорят».
Малахов:
- Учёные утверждают, что в ближайшее время все умрут...
Мужчина плюет в сторону телевизора, выключает его, вылезает из гроба. Подходит к жене, которая проверяет школьные тетрадки.
Муж:
- Милая, я всё понимаю, сейчас не время, но, может, пойдём, прогуляемся? – с наслаждением смотрит на весеннюю зелень за окном.
Жена снимает очки, нежно улыбается:
- С тобой, хоть на край света... – и они сливаются в страстном поцелуе.
Появляется надпись: «Всё правильно: очнулся - действуй!»

Каврина смотрит в задумчивости на погасший экран. «Когда у меня будет семья, я действительно выброшу телевизор».
- Отлично, теперь можем погутарить. - Маэстро щелкает пальцами и все трое оказываются в плетеных креслах на крыше здания. Рядом на столике аквариум с золотистыми рыбками.
Ольга, находясь в своих мыслях и не замечая перемен, допивает Йок и рассеянно спрашивает:
- Что будем делать?
- Самое главное ты уже сделала... – очень серьезно говорит Маэстро.
- Да? И что же это? - удивленно осматривается Каврина, приходя в себя.
Шалундра, как будто рассказывает страшную тайну:
- Ты допила Йок...
Ольга, пытается понять происходящее, наконец, до нее доходит, что это шутка, и она натужно улыбается:
- Ну, а если серьезно, вы можете разработать идею, которую одобрит Verh?
Шалундра, аккуратно стучит пальцем по аквариуму с рыбками и вместо него на столике материализуется ноутбук ОБОБа, она открывает крышку и кладет руки в углубления на песке. Ольга восхищенно изучает ноут. Ее отвлекает Маэстро, протягивая ей соску с телефонным проводом, подключенным к ноутбуку.
- Это что? – настораживается Ольга.
- Это преобразователь мыслей. При помощи него, мы на базе твоего опыта придумаем идею, которая будет принципиально отличаться от всего того, что вы раньше предлагали руководству Verhа, да и вообще от всего того, что вы раньше разрабатывали.  – объясняет Маэстро.
- Но, это же соска! - смеется Каврина.
- Оригинально, правда? – подмигивает Шалундра.
- Да уж, хорошо хоть не клизма. Что от меня требуется? – включается в процесс Ольга.
- Возьми соску в рот, закрой глаза и ни о чем не думай. – инструктирует Шалундра.
- Легко сказать ни о чем не думай, - Ольга берет соску в рот и закрывает глаза.
Ничего не происходит. Каврина прислушивается, но вокруг тишина, наконец, устав ждать, слегка приоткрывает глаза и приходит в ужас.
Она стоит в центре огромной комнаты по колено в помоях, невыносимо воняет фекалиями. Потолок покрыт тоннами птичьего помета, вперемешку с мокрой шерстью, слышится нарастающий, ненавистный с детства звук пенопласта по стеклу.
- Господи, где я? - вскрикивает девушка, ее начинает подташнивать от зловонного запаха.
Сзади раздается всплеск. Каврина резко оборачивается. Недалеко от нее на надувном оранжевом матрасе сидят Маэстро и Шалундра и кидают в вонючую воду скорлупу от грецких орехов.
- Ольга, мы придумали для тебя идею. – радуется Маэстро, - Но как часто это бывает, есть одно НО… Наша идея это ключ, ваш заказчик – это заедающий замок, если ты возьмешь придуманный нами ключ, придешь с ним без подготовки к заказчику…
- Ключ войдет, но замок заклинит. – подхватывает Шалундра. - Заказчик начнет задавать вопросы, на которые у тебя не будет ответов.
- Идея сомнётся, и вы потеряете нужного вам клиента навсегда. – подытоживает Маэстро.
- Где я? - еле сдерживает истерику Каврина.
- Кто-то называет это тренажером честности, шизотерики придумали название «лабиринт прелестей», военные прозвали «полигоном страха», есть те, кто считает это лекарством от банальности, американцы окрестили «Русским фортбоярдом», а для нас это просто ПЗОТ. Если ты не пройдешь его, то наша идея тебе покажется плоской, ты не сможешь ощутить её глубину и силу, а следовательно не сможешь презентовать и продать Verhу. Пройдя ПЗОТ, ты выйдешь на шестой уровень личности, уровень оригинального человека, человека способного противостоять банальности и всему, что с ней связано.
- Ясно. А если я не хочу проходить ваш ПЗОТ?
- Ольга, тебя никто и не заставляет. Считай это своей платой за нашу идею.
- А где есть гарантия, что ваша идея подойдет нашему заказчику?
Раздается звук смывающегося унитаза, и вонючей жижи в комнате становится больше, она поднимается выше колен, вонь становится невыносимой, Каврина зажимает нос, еле сдерживая тошноту.
- Гарантия такая: если Verh не утверждает идею, ОБОБ выплачивает «Каратам» неустойку в размере ста процентов сорванного заказа.
- Где гарантия, что эта гарантия будет исполнена?
- Приятно иметь дело с деловой женщиной. - улыбается Маэстро, - вон там в углу, то, что подтверждает нашу платежеспособность.
Девушка поворачивает голову в указанном направление и понимает, что ОБОБ более чем платежеспособен: в углу из под воды выступает наваленная куча золотых слитков.
- А может они ненастоящие, и вы просто меня разводите.
- Всё может быть, но ведь это ты к нам пришла. И либо доверяй, либо проверяй до бесконечности и оставайся ни с чем! – гордо отчеканивает Маэстро.
«Бред какой-то. Нужна ли такая цена, за какую-то паршивую идею? С другой стороны, если мы получим Verh, это позволит «Каратам» забыть о кризисах на долгие годы. А если мы не получим Verh, то получим неустойку, которая так же позволит забыть о кризисе. Заманчиво. Только вот…»
- А что будет, если я не пройду ПЗОТ?
- Ты не пройдешь ПЗОТ, – грустно улыбается Шалундра. – и идея останется у нас.
«Ну я и вляпалась. Я что нанималась ради какого-то Verhа в дерьме купаться? Зачем мне это надо? Проживем и без Verhа. Огнев поймет…»
Мысли Кавриной обрывает звонок мобильного. Она достает телефон и видит на дисплее: «БОСС».
- Ольга, все нормально, я долетел, как у тебя прошла встреча с ОБОБом? - на другом конце ясно слышен гул аэропорта.   
- Сергей Викторович, встреча еще продолжается.
- Много хотят? – шум аэропорта смолкает, видимо, шеф уже в машине.
- Слишком много. Предлагаю попробовать справиться своими силами.
- Ольга, предлагать буду я! – рычит в трубку Огнев – Ты сейчас соглашаешься на все условия ОБОБа. Миллион, два, не важно! Оля, ты видимо плохо себе представляешь, сколько нам принесёт Verh.
- Но…
- Оля, через «Но». Соглашайся на любые условия. Пойми, Verh - это не только деньги, это брэнд, это высшая ступень нашего бизнеса, круче Verhа нет никого и мы должны с ними работать! С Verhом мы сможем всё!
- Хорошо шеф… все будет хорошо. – тяжело вздыхает Ольга.
- Ну, вот и ладушки, надеюсь на тебя! Давай, как закончишь, набери меня! – связь прерывается.
«Спасибо за понимание и поддержку, Сергей Викторович. Нужен Verh – будет тебе Verh. Только меня больше рядом не будет! Попробуй, найди себе вторую такую Каврину. С меня хватит!»
- Почему вы такие жестокие… - Каврина пристально смотрит на ОБОБовцев.
- Не мы такие, ты такая! - Маэстро кидает все оставшиеся скорлупки от орехов в жижу - помни одно, всё едино, меняешься ты, меняется всё! Давай перейдем к правилам ПЗОТа. Или ты отказываешься от прохождения?
- А у меня есть выбор?
- Смотря, что ты понимаешь под выбором.
- Так, ясно, хватит философии, давайте к правилам. – злится Каврина.
Шалундра берет лежащее рядом весло и ОБОБовцы подплывают на матрасе к Ольге.
- Возьми, - Маэстро протягивает ей старые часы «Электроника», - как только часы выдадут четыре ноля, ПЗОТ будет считаться пройденным. Если на часах появится 9999 ты проиграла. Идти нужно из комнаты в комнату, возвращаться назад нельзя. В каждой комнате тебя ждут испытания. Как только решишь остановить ПЗОТ, просто скажи «довольно» и все закончится.
- Ну что ж, с правилами всё ясно, даст Бог, пройду.
- Бог дает, а ты сумей взять.
- Ладно, всё, я пошла. – обреченно вздыхает Ольга и направляется к выходу из зловонной комнаты.
ПЗОТ начинается!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Выйдя из омерзительной комнаты, Каврина натыкается на белоснежную мраморную дверь с надписью «Сюда». Ольга прислушивается: из-за двери слышится до боли знакомый неприятный звук.
Ольга пытается открыть дверь, но та не поддается. Упираясь ногами в пол, Каврина всем телом наваливается на дверь и с большим трудом немного приоткрывает её. В образовавшуюся щель пробивается яркий свет. Ольга пытается заглянуть вовнутрь, но её стремительно затягивает неведомая сила.
Каврина с трудом удерживается на ногах. «Ни фига себе, в жизни бы в такие щели пролезать». Оглядываясь по сторонам, она понимает, что оказалась в медицинском кабинете: пахнет лекарствами, в центре располагается стоматологическое кресло, в котором закреплен огромный камень, напоминающий морскую гальку, только гигантских размеров. Над камнем склонился врач в белом халате и лупоглазом противогазе и что-то высверливает бор-машиной на его гладкой поверхности.
Вдруг сквозь запотевшие стекла противогаза Ольга замечает пронзительный до боли знакомый взгляд. Она узнает его. Взгляд человека, которого не видела уже больше десяти лет. Взгляд, который заставляет просыпаться в ужасе посреди ночи. Эти глаза она ненавидит с детства – глаза человека, который дал ей жизнь и отнял счастье – глаза её отца.
Он выключает бор-машину, откладывает сверло, аккуратно снимает противогаз и внимательно изучает Ольгу:
- Здравствуй, дочка.
Ненависть переполняет её, Каврина не в силах что-то сказать, ей кажется, будто из комнаты откачали воздух и нечем дышать.
- Доченька, я знаю, что не заслужил твоей любви, но сейчас я хочу только одного – что бы ты простила меня.
Часы ОБОБа издают на руке Ольги тревожный щелчок, на циферблате появляется число 0778.
- Как можно простить тебя? – Каврина готова испепелить его взглядом. – Как можно простить мужчину, если он поднимает руку на беззащитную женщину? Мамины шрамы до сих пор не дают забыть твои побои. А как можно простить то, что ты нажирался и выгонял нас на мороз?
- Доченька, я… - виновато пытается вставить слово отец.
- До сих пор ненавижу лето только потому, что каждый июнь ты говорил маме, что тебе нужно отдохнуть и, бросив нас, шел кобелить. А в конце августа, как ни в чем ни бывало, возвращался с тортиком и тремя гвоздиками. Ненавижу гвоздики, и до сих пор не могу понять маму. Ну почему она разрешала тебе возвращаться? Ты мне всю жизнь искалечил! Я не доверяю мужчинам, потому что боюсь, что они станут такими же как ты! Я даже отчество с фамилией хотела поменять, да мать отговорила. Нет, папа. Прощение нужно заслужить!
Часы издают неприятный писк, и на циферблате возникает 9020.
- Оленька, пойми, ненависть разрушает. Она существует только для того, что бы убивать души людей. Если ты сможешь перебороть ненависть ко мне, мы оба приблизимся к счастью. Ты потому что простила. Я потому что прощен.
Отец снимает халат, и остается в своей старой майке с олимпийским мишкой, в застиранных с отвисшими коленками трениках. Шаркая заношенными шлепанцами, он направляется к Ольге.
«Боже, как он отвратителен. Сложно представить, что на свете есть другие отцы – опрятные и любимые».
Остановившись напротив дочери, Илья Алексеевич Каврин опускается перед ней на колени. На глазах у него наворачиваются слёзы:
- Родная, прости за то, что любил горькую и гонял вас, - отец икает и вдруг становится пьяным.
У Кавриной внутри всё холодеет, она поворачивается и хочет выбежать из комнаты, но видит на двери, через которую она сюда попала надпись: «Вернешься, проиграешь!». Она бросает взгляд на противоположную стену комнаты и видит еле различимый контур второй двери. Каврина делает рывок и пробует бежать к спасительно выходу, но в тот же миг ее тело становится тяжелым и неповоротливым, как в страшном сне, когда ты бежишь, но все равно остаешься на месте.
Отец, пуская слюни, подползает на четвереньках к дочери, виснет у неё на ногах и шепчет:
- Дочурка, а помнишь, как я раненого лисенка из леса принес, и мы с тобой его выхаживали?
- Помню, папа. – Ольга пытается освободиться из объятий отца, но ее тело не слушается.
- А помнишь, - еле ворочает языком родитель, - как ты любила на шее у меня сидеть, говорила, что ты выше всех?
- Да нет, папа, это ты у нас с мамой на шее сидел, пока мы тебя не выгнали. – обессилев Ольга перестает сопротивляться и готова зарыдать от злости, ненависти и душевной боли.
Отец вдруг мгновенно трезвеет и практически шепотом произносит:
- Пусть так, дочка, но каждого можно простить.
- Я не могу, отец. – всхлипывая, еле выдавливает из себя Каврина.
Меромер пищит и у него на экране начинает мигать 9970 и появляется бегущая строчка: «Внимание! Через 29 единиц вы проиграешь ПЗОТ!»
«Этого еще не хватало. Чертов ОБОБ».
У Ильи Алексеевича вместо носа появляется пятачок, а на голове вырастают рога. Черт-отец поднимает голову:
- Оля, чёрт – это черта, за которую если ступаешь, обратно можешь не вернуться. Я однажды переступил, нарушив главное, что есть в мире.
Каврина ошалело смотрит на то, во что превратился отец.
- Он нарушил меру, - раздается знакомый ласковый женский голос за спиной.
Ольга оборачивается и не верит своим глазам: перед ней ее бабушка, которая умерла пять лет назад. Вера Сергеевна добродушно улыбается, а в её мудрых глазах светится озорной огонёк. Именно такой Ольга ее помнит: добрая, веселая, любящая мать семерых детей, никогда не унывающая, даже когда ее старший сын – отец Кавриной – начал безбожно пить.
- Всему своя мера, внучка, - улыбается бабушка, - Нарушает человек меру, сразу по склону вниз катиться начинается. И если вовремя не одумается, так на дно и скатывается. А чем больше ты его судишь и осуждаешь, тем быстрее к пропасти подталкиваешь. Судить другого не дано никому, кроме Творца Батюшки.
- Мама, думаешь она тебя сейчас слышит? Ей главное из этой комнаты выбраться, да остальные пройти, что б перед ОБОБовцами выслужиться, да Огневу доказать, что она не лыком шита. Моя порода. Только, доча, учти вот что – пока прощать не научишься, ПЗОТ тебе не по зубам. – отец вновь приобретает человеческий облик, достает замызганный носовой платок и смачно сморкается.
Бабушка подходит к Ольге и нежно ее обнимает. Каврина чувствует, что может двигаться, в страхе вырывается из объятий бабушки и бежит к дверям. «Их нет, их нет. Это всё игра. Бабушка умерла. Это всё ПЗОТ».
До двери остаются считанные шаги, Ольга делает последнее усилие, но на её пути появляется фигура в черной парандже:
- Что бы выйти из этой комнаты, тебе нужно договориться со мной, убедить меня, что ты готова идти дальше. – незнакомка обладает мягким приятным голосом, по которому трудно определить ее возраст. У Кавриной возникает странное ощущение, будто женщина и молода и стара одновременно.
- Выпустите меня, пожалуйста, я не могу здесь больше оставаться. – со слезами умолят незнакомку Ольга.
- Почему, Оля? – спокойным ровным голосом интересуется женщина в парандже.
- Я больше не хочу видеть отца, я его ненавижу. – вытирает слезы Каврина.
- Тебе нужно его простить…
- Я не могу – перебивает Ольга.
- Когда человек произносит «Я не могу» на самом деле он говорит «Я умираю», он сдается и теряет очень много энергии, опустошая себя и становясь бессильным. Оля, что будет, если ты простишь отца?
Ольга задумывается, пытаясь представить себе это:
- Когда человек отказывает тому, кто просит его о прощении, он заслуженно наказывает того, кто сделал ему больно. Я хочу, что бы мой отец был наказан за всё, что он сделал со мной и мамой.
- Но на самом деле ты наказываешь себя. – незнакомка чеканит эти слова как приговор.
- Как такое может быть? – не понимает Каврина.
- Ты цепляешься за прошлое, не хочешь его отпустить, терзаешь себя. Твое прошлое, словно голодный призрак пожирает твое настоящее. Оно как огромный валун держит тебя на дне океана жизни, не давая всплыть на поверхность что бы насладиться солнцем. Сними эти кандалы и ощути свободу настоящего.
- Я… я понимаю… – тихо произносит Ольга. – Но простить это так сложно!
- Сложно – разложи. – и незнакомка протягивается Ольге ладонь, на которой лежит большая красная жемчужина.
Ольга в нерешительности берет красное чудо, ожидая, что будет дальше. Проходит минута, вторая, но женщина в парандже хранит молчание. Вокруг ничего не происходит, но Ольга чувствует, что что-то неумолимо меняется. Но вот что?
«Такой странный жемчуг. С ним что-то не так!» Будто в подтверждение этих мыслей жемчуг становится ледяным, обжигая режущим холодом ладонь Ольги. Секунда и жемчуг полностью становится ледяным алым снежком.
- Это твоя ненависть – поясняет незнакомка в парандже. – Растопи её своим теплом.
Ольга послушно сжимает ладонь в кулак и, морщась от холода, ждет, пока лед растает. Но становится невыносимо холодно, и она перекладывает остатки льда в другую руку. Снежок тает, на кафельном полу образуется небольшая алая лужица, очертаниями напоминающую кляксу. Мгновение и лужица испаряется.
- Ну, а теперь скажи, как ты себя чувствуешь после того, как яд вышел из твоей души?
Ольга прислушивается к себе и чувствует освобождение и прилив сил:
- Мне гораздо лучше, почему то хочется петь. – Каврина поворачивается в сторону отца и добавляет – папа человек со своими слабостями и тараканами. Он не плохой и не хороший – он мой папа. Алкоголизм – болезнь, а больных требуется лечить.
- А если больной отказывается от лечения? – улыбается незнакомка.
- Тогда вся ответственность за последствия ложится на самого больного, как в случае с отцом.
- Умница, в точку.
Ольга кивает и обращается к отцу:
- Папа, спасибо за то, что хоть иногда был трезвым и любящим. Вспоминая эти моменты, я понимаю, что такое счастье. Есть дети, у которых и такого не бывает.
Илья Алексеевич улыбается, подходит к дочери, нежно берет её за плечи и целует в щёку.
Бабушка отвешивает Илье Алексеевичу звонкий подзатыльник.
- Посмотри, какая у тебя дочка умница, а ты хоть раз за десять лет ее с днем рождения поздравил?
- Мама, ну не надо. – уворачивается от второго подзатыльника Каврин.
- Я щас кому-то по-ненадкаю. – ругается бабушка и в руках у нее появляется широкий кожаный ремень.
- Мама, я больше не буду. - отец краснеет от стыда и пятится в сторону двери.
- Конечно, не будешь, когда сидеть на заднице неделю не сможешь. Надо было тебя, пока живой была, выпороть, что б ума-разума набрался. А так, поскудник, кровушки столько родным попортил.
Отец смекает, что дело плохо, бежит к выходу, перепрыгивает через кресло с камнем и выскакивает из кабинета.
- Я тебе сейчас... – и Вера Сергеевна резво пускается вдогонку за сыном, молодецки размахивая над головой ремнем.
Секунда и шум смолкает. Ольга улыбается им вслед и вдруг замечает на камне надпись, сделанную отцом. Подойдя ближе, присматривается и различает: «Взрослые – убийцы жизни. Они затаптывают в себе детство логикой и рационализмом». Ольга ведет пальцами по шершавым буквам и, дойдя до слова «детство», ловит себя на интересной мысли.
«Если бы предложили на выбор две таблетки одну красную «Детство», а другую синюю «Взрослость», я бы съела обе».
Кавриной хочется поделиться этой мыслью с незнакомкой, она оборачивается, но той уже нет. Вздыхая, она направляется к выходу в следующую комнату.
Часы издают приятный свист и на маленьком табло высвечивается 5553.
Дверь в следующую комнату со скрипом открывается, приглашая Каврину продолжить ПЗОТ. Ольга в хорошем расположении духа подходит к двери, но застывает на пороге как вкопанная.
В комнате желтого цвета в одном из углов на полу лежит изможденный ребенок лет десяти, прикованный цепью к стене. В противоположном углу на исцарапанной табуретке Каврирна замечает трехлитровую банку с водой и пару гранёных стаканов.
Услышав скрип двери, мальчик с трудом приподнимается и поворачивает голову в сторону Ольги. Каврина в ужасе делает шаг назад, увидев, что у мальчика нет глаз, вместо них впалые глазницы, затянутые кожей. Он слеп.
Ольга кидается к мальчику в надежде освободить его от оков, но видит, что ей это не под силу. Чугунная цепь толщиной с кулак намертво вмонтирована в стену, иссохшаяся ручёнка ребенка натерта и исцарапана массивными кандалами.
Видя сухие потрескавшиеся губы мальчика, Ольга понимает, что он изнемогает от жажды. Она подбегает к табуретке, наливает из банки полный стакан воды и, вернувшись к мальчику, пробует его напоить. Сделав маленький глоток, ребенок вздрагивает всем телом и, кашляя, выплевывает остатки воды. Душераздирающий крик вырывается из его груди. Отталкивая перепуганную Каврину, он резко вскакивает и с неимоверной силой дергает прикованную руку. Невероятно, но цепь не выдерживает и рвется, с грохотом падая на пол. Обезумевший от боли, ребенок, освободившись, с хрипом бежит в сторону двери. Забыв об осторожности, он с разбегу врезается в стену рядом с дверью. Его отбрасывает от удара, и он падает на спину и замирает.
Каврина готова разрыдаться. «Что я натворила? Что было в этой чертовой банке? Что делать?»
 Чуть слышно постанывая, мальчик с трудом переворачивается и на четвереньках пытается доползти до двери. Ольга делает шаг к нему, что бы помочь, но за спиной раздается уже знакомый женский голос:
- Не лезь, Ольга, ты уже помогла. – останавливает ее незнакомка в парандже
- Что я ему дала выпить? – пересиливает подступившие слезы Каврина.
- Ольга, когда ты решаешь кому-то помочь, помни о том, что ты можешь навредить своими необдуманными действиями.
- Но он умирал от жажды.
- Теперь он умирает от боли. Почему ты не проверила, что было в банке?
- Я… я не знаю. Я просто очень хотела помочь… - оправдывается Каврина.
- Ольга, посмотри вон туда. – незнакомка показывает на маленький еле приметный кран в стене. – А теперь вот туда. – и Каврина замечает в одном из углов стоящий пакет молока.
Незнакомка в парандже отворачивается и хочет уйти. Ольга делает рывок и хватает ее за рукав:
- Что было в банке?
- Этого мальчика зовут Любовь, ты дала ему выпить концентрат жалости. - буднично, будто рядом нет ребенка, который корчится от боли,  отвечает женщина. – Именно жалость приводит душу к необратимым разрушающим последствиям. Недаром говорят: «Жалко у пчелки в попке». Жалость от слова ЖАЛИТЬ.
Ребенок у двери затихает и внимательно их слушает.
- Но без жалости мир погибнет! – возражает Каврина.
- В том то и дело, Ольга, что жалость погубила уже немало миров.
Каврина не верит своим ушам:
- Но, получается, тогда нужно быть черствым и безразличным к чужим бедам?
- Для кого то может и получается. – хмыкает незнакомка – Задумайся, помимо жалости есть Сочувствие. Когда ты человеку сочувствуешь, ты разделяешь с ним чувство. Есть Сопереживание, благодаря которому ты помогаешь человеку пережить горе или радость. А есть наивысшее проявление человечности – это Сострадание. Сострадая человеку, ты разделяешь с ним его страдания и боль.
«А ведь действительно, пожалеть не значит помочь. И если быть честной перед собой, то жалея себя, делаю себе только хуже».
Раздается веселый сигнал часов и на табло появляется 1014.
Женщина в парандже подходит к стонущему мальчику, лежащему на полу. Она наклоняется к нему и нежно целует его в лоб, осторожно проводит рукой по его губам и ребенок оживает: лицо розовеет, в глазницах появляются большие голубые глаза, шрамы на его теле исчезают. Мальчик жмурится, привыкая к свету. Он смотрит на свою спасительницу и широко улыбается:
- Спасибо, мама, - чуть слышно шепчет он.
- Всё закончилось, родимый, иди, передохни. – ласково гладит его по голове незнакомка.
Ребенок поднимается и, показав язык валяющейся разорванной цепи, выходит из комнаты.
«Мама? Кто она? Если мальчик Любовь, то тогда кто его мать?» Каврина смотрит в след уходящему счастливому мальчику.
- Кто ты? – Ольга поворачивается к незнакомке, но комната уже пуста.
«Странно, в комнате всего одна дверь – та, в которую я вошла. Но Маэстро и Шалундра говорили, что возвращаться назад нельзя. Тогда, где вход в следующую комнату?»
Раздается леденящий душу скрежет и под Кавриной резко открывается люк. Ольга с визгом проваливается в следующую комнату ПЗОТа.
Комната похожа на спальню: большая широкая кровать посередине с черным шелковым бельем, приятные бежевые обои, старинный шкаф из красного дерева, на черной стильной тумбочке модный телевизор с широким экраном, прикроватный столик, на котором стоит массивная хрустальная пепельница с затушенной сигарой. С другой стороны – маленький изящный трельяж, на котором ютятся баночки с кремами, бутылочки с тоником и лосьонами, ватные диски, шкатулка с драгоценностями и статуэтка ангелочка. Сидящая в кровати молодая пара удивленно смотрит на свалившуюся с потолка Каврину.
Ольга встает с пола, потирая ушибленную коленку, и встречается взглядом с молодым человеком.
«Только не это. Только не он».
- Здравствуй, Оля, - парень внимательно смотрит на Карину.
- Здравствуй, Иван. – срывается голос Ольги.
- Дорогая, - парень поворачивается к сидящей рядом брюнетке. – дай нам поговорить.
Девушка с недовольным видом выскальзывает из-под одеяла. Ольга отмечает для себя красоту девушки: точеная фигура, шелковая нежная кожа, вьющиеся длинные волосы, красивые карие глаза.
«Она очень похожа на меня, нас бы могли принять за родных сестёр. Она даже белье носит такое же, как и я – кружевное и утонченное».
Девушка женственно накидывает на себя шелковый халатик, висевший на спинке кровати, и грациозно выходит в дверь позади Кавриной.
«Ну, хоть дверь тут есть, а то опять через люк как-то не очень хочется»
- Иван, рада была тебя повидать. Только нам не о чем говорить. Мне надо идти. – Каврина поворачивается, что бы выйти, но видит, что проем двери уже заложен кирпичами.
- Ольга, пока ты не поймешь, почему оказалась именно в этой комнате, тебя не пропустят дальше.
- А чего тут не понимать, я тебя так же как отца нена… - Каврина осекается на полуслове.
Она ловит себя на мысли, что слово Ненависть стало для нее пустым, как будто засохло, будто его больше не существует в ее мире. При воспоминании об отце не возникает как прежде боли. Да и к Ивану Копчеву – ее бывшему жениху – тоже нет злобы и ненависти, хотя раньше это была очень больная тема.
Иван тем временем встает и достает из шкафа джинсы с футболкой и лениво одевается.
«А он все так же красив. Как же нам было хорошо вдвоем. Ну почему он ушел? Ведь я его до сих пор…»
Иван возвращается к кровати, нажимает неприметную кнопку, и кровать мгновенно трансформируется в шикарный диван.
Каврина ничему уже не удивляется. «Я в ПЗОТе. Здесь возможно всё».
- Присаживайся. – предлагает Копчев.
Каврина с удовольствием плюхается на диван, ведь она за все это время не присела ни на секунду и ноги невыносимо гудят. Иван достает из шкатулки с драгоценностями дорогую кубинскую сигару, такую же Ольга пробовала курить, когда была с ним в романтической поездке на Кубе, щелкает зажигалкой и мастерски прикуривает. Взяв пепельницу и манерно выдыхая дым, он присаживается на диван к Ольге.
- Отлично, Каврина. С ненавистью ты разобралась. Но вопрос остается открытым. Почему ты именно в этой комнате и для чего? – Копчев изящно выпускает колечко из дыма.
Каврина задумывается. «Иван ушел, а точнее бросил меня два года назад. Я его ненавидела за это, но сейчас все позади. Что тогда? Почему я здесь? Ненависть ушла, я больше не испытываю к нему никаких негативных эмоций. Тогда в чем дело?»
- Быть может, я помогу? – рядом с Кавриной сидит незнакомка в парандже.
«Господи, опять эта тетка». Ольга подпрыгивает от неожиданности.
- Ольга, пришло время тебе узнать главный секрет ПЗОТа, – продолжает незнакомка – который во многом поможет тебе.
Каврина вся во внимании. Копчев выпускает очередное колечко дыма и тоже внимательно слушает. Женщина выдерживает паузу и продолжает:
- Главный секрет ПЗОТа...
Вдруг включается сирена. От неожиданности Иван давится дымом, закашливается и поспешно тушит сигару в пепельнице. Незнакомка тревожно оглядывается, и все трое замечают рябь на экране включившегося телевизора, сквозь которую постепенно проступает изображение рта.
- Каврина останься, остальные пошли вон! – жестко командует рот в телевизоре.
Копчев в страхе вскакивает, подбегает к шкафу и прячется внутри. Незнакомка встает и закрывает собой Ольгу.
- Ты думаешь, что способна защитить ее от меня? – расплывается в улыбке рот.  – Стоит мне только сказать «Фас!», и твоя паранджа сожрет тебя.
- Гоба, - незнакомка делает шаг к телевизору. – ты прекрасно знаешь, что ОБОБовцев пугать бесполезно.
- Мудрость, ты скучна. В общем так, для тебя сейчас единственный вариант – слинять. А не то… - зло произносит телевизор.
- А не то, что? – расправляет плечи Мудрость.
- А не то, я превращу кровь Кавриной в битое стекло.
В тот же миг Мудрость слышит дикий крик Ольги, она оборачивается и видит, как девушка в ужасе смотрит на свои ладони, сквозь кожу которых проступают острые осколки стекла.
- Всё! Прекрати! Я ухожу! – кричит женщина в парандже.
Осколки мгновенно исчезают, Ольга успокаивается.
- Гоба, дай мне минуту, попрощаться. – грустно просит Мудрость.
- У тебя минута. – злорадствует Гоба.
Мудрость наклоняется к Ольге и шепчет на ухо:
- Оля, прости. Дальше тебе придется пробовать устоять самой. Мы отдел по борьбе с организованной банальностью или ОБОБ, а Гоба или Главный Организатор Банальности наш враг. Что бы дальше ни происходило, помни, я всегда с тобой.
- Закругляйтесь – грубо прерывает их Гоба.
Мудрость растворяется в вечности...

Продолжение следует…