Агафья

Агафья Тихоновна любила свою деревню, до боли, до крика. Без устали могла рассказывать внучатам про своё детство проведённое в деревенском доме. Помнит как её отец строил старый дом и как всей деревней возводили церковь. Как поляки селились на окраинах деревни, как плохих поляков гнали, а хорошим помогали. Как пришли немцы и пол деревни поддалось в партизаны. Как она на свой страх и риск  носила молоко и хлеб партизанам. Как война закончилась, и как сытнее стало. И как бабка повитуха жила в избе у леса, и её хотели вилами заколоть, за то, что младенец мёртвый родился. Все знает и помнит Агафья. Одно не знает, сколько ей точно лет. Все сверсники давно в земле лежат. Выглядит она лет на семьдесят деревенской жизни. А сыну её младшему уж за шестьдесят. Деток она много родила, только живых осталась мало. По деревне идет, будто пава плывет. Худая, стройная, в цветастом платке, да в галошах. От любой молодки не отличишь. Только в лицо когда глянешь, только тогда поймёшь, что это седых волос женщина.

Бабушку Агафью любили все, и стар и млад. Добрая и справедливая была. Работала до последних дней своих. Когда не стало бабушки, так на похороны пришли все и даже с другой деревни. И это в уборочную. Председатель даже слова не сказал, только на поминках горько плакал. Без Агафьи деревня опустела. Все по домам сидели, общаться друг с другом не хотели. Так тяжело было.

В деревне сиротка одна жила, при живых родителях сиротка, так бывает. Отец на заработки уехал, в город за длинным рублем подался. Мать спилась и потеряла свою личину. Дом превратила в помойку, забулдыги все к ней шли, пить и спать. Девочке даже спать было негде. Постоянно пьяные дружки лежали на её кровати. Бабушка Агафья привечала девочку, кормила, дочкой называла. Та и тянулась к бабушке Агафье Тихоновне. К доброму всегда тянутся. Бабушки не стало, девочке и податься было некуда. Вот беда то. Пока тепло было, на сеновале колхозном ночевала, как похолодало решила свести счеты с жизнью. Молоденькая, да глупая была. Нет чтоб к председателю пойти, помощи попросить. Так не приучены были просить. Осталась один на один с бедою своею. Пошла на кладбище, последний раз с бабушкой Агафьей поговорить. Да беду свою обсказать. Пришла, ком в горле, ничего сказать не может, плачет только. Да горько так плачет. Что даже звери лесные сочувствовать стали. Вдруг чудится девчушке, что бабушка Агафья рядом стоит и морщинистой рукой за плечо ее трясет. Да сильно так трясёт. Сиротка прямо очнулась, оказывается она заснула на могилке или сознание потеряла, кто знает. Оглянулась, а никого нет рядом. А голос бабушки Агафьи все еще слышит, прямо как наяву, голос ей строго так говорит.
-Иди ка ты девонька к председателю и все скажи, как есть скажи, ничего не скрывай. Иж чего удумала, рано тебе еще туда, век неприкаянная будешь. Жить тебе намерено больше восьмидесяти лет и ни на один день меньше. Иди, иди, еще простынешь. А ко мне два раза в год ходи не больше, а то осерчаю.

Сиротка бежала с кладбища, как лань испуганная. Прямиком к председателю, рассказала все. Про кладбище говорить не стала, побоялась не поймут. Председатель осерчал сильно. Разогнал притон. Мать на пятнадцать суток пока определил с собутыльниками. Дом почистили, побелили, порядок навели. К сиротке соседку приставили следить и помогать. Сиротка соседке рассказала про кладбище. На следующий день знала вся деревня. Проблемы во многих семьях были, то ребёнок хворает и долго излечиться не может, кто глазами слаб стал, у кого нутро все болит. И пошли болезные на кладбище к любимой бабушке Агафье молить о помощи. И ведь помогала, и при жизни много делала и после.

И пошли люди просящие, и с бедою своей и просто молиться. И всем просящим Агафья помогала. Молящимся силу давала. Люди шли и шли на кладбище. Поток не иссякал. Про Агафью людская молва разнесла по всей округе. Вот такая Агафья Тихоновна, святая была.