Царское ружье. Глава четвертая

      Мальчик благополучно встал на ноги,  а доктор вернулся к царской семье с большой корзиной брусники, чудом сибирской природы.
Ягоде рады были все, что было приятно и Евгению Сергеевичу. Его тоже посадили за стол,  и он наслаждался дарами Сибири.
        «Вот уж парадокс,  - размышлял он, - всю жизнь наши правители считали Сибирь диким, но богатым краем, в отличие от России.
Они понимали Ломоносова буквально" Россия будет прирастать Сибирью," то есть считали, что прежняя Россия будет прирастать за счёт Сибири, как будто она не Россия,  поэтому и выкачивали из нее богатства, а туда посылали каторжан и ссыльных по большей части. Лишь недавно стали переселять других людей». 
А вслух спросил: « Сибирь это Россия? Как считаете, Николай Александрович?»
Царь отложил ложку в сторону, задумался и вдруг рассмеялся: 
 - Теперь,  когда я здесь, то считаю Сибирь, несомненно, Россией. Каверзный вопрос задаёте. А ведь во многом вы правы, мы там,  в столице России считали столицу, да ещё ряд крупных городов Россией, а Север и Сибирь как – то были в стороне.
Взять Сосновского Ивана Васильевича. За четыре года его правления Архангельской губернией многое изменилось, если бы не он, то  Новая Земля,  Мурман, Шпицберген, да и сам Архангельск были норвежцами да финнами заселены. Мы бросили Север после поражения в Крымской войне, и норвежцы стали заселять не только  перечисленные части России, но и Архангельск. И вдруг появляется Сосновский, и он так дело повел, что отстоял Север за Россией.
Когда он прибыл первый раз в Мурман, то поразился, что поморы считали Россию нищей,  ничтожной страной!  Это потом и цесаревич подтвердил, побывавший там. А почему?  Через границу переходят в Норвегию, а там красивые церквушки, добротные дома, улицы мощёные, а у нас одна церковь и та развалина, без печи и с одним священником!
 Жаль, что после Архангельска я Сосновского Одесским  градоначальником назначил, его надо было сразу в правительство. Назначил бы его товарищем к министру внутренних дел, а  он пропал в начале 1917 года,  так и не нашли. Загадочное исчезновение.
 Врагов у него среди иностранцев много было, да и революционеров не жаловал. Но память для России он оставил.
      Боткин смотрел на милых ему людей,  ему тоже захотелось оказаться в семейном кругу. Может зря он не послушал дядю Петра Прокопьевича Боткина, который с Дмитрием вел торговлю в Кяхте.
      Когда Евгению было около 20 лет, приезжал Лушников Алексей Михайлович по делам с дочерью Верочкой, вот дядька и предлагал сосватать их, но Евгений наотрез отказался, хотя  и уважал дядю. А дядя говорил ему: «Бери купеческую дочь, не избалована, религиозна, жена будет отменная».
Но не внял советам купца, а через год - два Верочку выдал замуж  отец за народовольца Попова Ивана, отбывающего ссылку в Кяхте. 
      А с Верой он встретился через десять лет, когда та просила посмотреть у  мужа больные почки.
Тогда он не мог оторвать глаз от нее, и молча,  слушал ее бархатистый голос, и ей пришлось излагать просьбу дважды...
      Из раздумья его вывел голос Александры Федоровны: « Мы благодарим вас за все, что вы делаете для нас!» 
Ее голос обмяк,  и она едва сдержалась, чтобы не заплакать, но привычка держаться оказалась сильнее нахлынувших ее чувств.
-  Честь имею,  - несколько иронично остановил поток любезностей доктор и поднялся из- за стола.
      Он шел к себе и вспоминал, что на должность лейб- медика его пригласила царица, когда прочла его книгу о русско-японской войне.  И хотя их отношения не всегда были безоблачными, но вежливыми и учтивыми, точно. Был момент, связанный с Григорием Распутиным, которого Боткин не терпел. Царица попросила съездить Боткина и осмотреть больного Григория, но тот заявил: «Оказать медицинскую помощь любому — мой долг.  Но на дому такого человека не приму". Тогда Александра Федоровна обиделась, ведь она почти молилась на него.
       И вот настало 20 сентября 1917 года,  и прибыл груз, отправленный бароном Боде.
Вот как описывает в дневнике внешнюю часть блестящей операции по отправке ружья в Тобольск сам Николай II ( заметьте,  что в дневнике об этом ни слова, но гениальность операции Боде заключалась в умении отвлечь охрану, что вы поймёте из описания последующих дней ):
    "22-го сентября. Пятница
Утром опять лежало много снега, погода была серая, к вечеру всё сошло. Гуляли два раза по обыкновению. На днях прибыл наш добрый бар.[он] Боде с грузом дополнительных предметов для хозяйства и некоторых наших вещей из Ц.[арского] Села.
    23-го сентября. Суббота
Между этими вещами было три-четыре ящика с винами, о чём проведали солдаты здешней дружины, а вот днём из-за этого разгорелся сыр-бор. Они стали требовать уничтожения всех бутылок в корниловском доме. После долгого увещевания со стороны комиссара и др. было решено всё вино увести  и вылить в Иртыш. Отъезд телеги с ящиками вина, на кот[орых] сидел пом[ощник] ком[иссара] с топором в руках и с целым конвоем вооружённых стрелков сзади, мы видели из окон перед чаем. Утром шёл дождь, после часа разъяснилось, и настала отличная погода при 11° в тени.
    24-го сентября. Воскресенье
Вследствие вчерашней истории нас в церковь не пустили, опасаясь чьей-то возбуждённости.  Обедницу отслужили у нас дома. День стоял превосходный; 11° в тени с тёплым ветром. Долго гуляли, поиграл с Ольгой в городки и пилил. Вечером начал читать вслух “Запечатлённый ангел”.
       Пока два дня разбирались с вином, ковер с ружьём  спокойно перешагнул комнату Евгения Сергеевича! Правда,  казус небольшой вышел. Длина ковра оказалось больше  комнаты,  и охранник предложил развернуть ковер в коридоре, чему воспротивился получатель и вызвал некоторое недоумение у охранника,  предлагавшего помощь.
        На счастье врача охранника позвали, что позволило уложить в комнате ковер  по диагонали и немного развернуть,  чтобы достать три ящика:  один с ружьём, другой с приспособлениями и третий с патронами.
        Боткин едва успел спрятать содержимое в шкаф, как вернулся охранник,  и они вместе решили унести его в губернаторский дом - в его комнату он никак не помешался.
         Вечером Боткин с Николаем II восхищались над гениальным ходом Боде:
«Ай да генерал- лейтенант, в лучших традициях наступления придумал отвлекающий ход, пожертвовал четырьмя ящиками вина. Знал вояка, что клюнет наш брат на вино, не пройдет мимо!» - удовлетворённо потирал руки последний император Российской империи.
      Не пройдет и двух месяцев, как  Боде отправится в Крым в добровольческую армию, чтобы восстановить власть императора, но не судьба. В итоге иммигрировал в Сербию,  там он и  похоронен,  где- то в Осиеке,  уже в нынешней Хорватии.
Вдруг кто – то  из соотечественников увидит могилу барона, пусть поклонится верному человеку Николая II.