Пушкин Дали понять

Пушкину  Дали понять, вызывая и метя в пах

Многие  современники , знакомцы, наблюдатели, просто по оказии и обыватели отмечали в 30-ые годы одну резко обозначившуюся черту натуры А.С. Пушкина: спесь, высокомерие, намеренную игру в аристократизм, позу аристоса с угрюмостью при язвительности насмешливости и озлобленности, скандальный нрав и злопамятность, а также ж дерзость, заносчивость и предельная самонадеянность при поразительной мнительности, доведенной в конце жития до маниакальности с приступами ревности рогача

Особенно это проявилось в отношениях с цензорами и конкурентами по цеху и тронному залу славы …
«Оставь  любопытство толпе и  будь  заодно с  г е н и е м… Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. — Охота тебе видеть его на судне. Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении.  О н   м а л,  как мы,  он мерзок,  к а к   м ы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе».

(А.С. Пушкин – П.А. Вяземскому. Вторая половина ноября 1825 г. Из Михайловского в Москву)

В разговоре его заметна была большая наклонность к насмешке, которая часто становилась язвительною. Она отражалась во всех чертах лица его, и думаю, что он способен возвыситься до той истинно поэтической иронии, которая подъемлется над ограниченною жизнию смертных и которой мы столько удивляемся в Шекспире...».
 
(В.А. Эртель. Выписки из бумаг дяди Александра. Альманах за 1832-33 гг. изданный В. Эртелем и А. Глебовым. 1832. С. 285-300)

«В р а г о в   имеет в жизни всяк, Но от друзей спаси нас боже! ..Нет нелепицы такой, Ни эпиграммы площадной, Которой бы ваш друг с улыбкой, В кругу порядочных людей… Не повторил стократ ошибкой…»

(ЕО. Гл. IV. Строфа XIX)

Это отразилось не только в социальном отчуждении и положении в социуме и питерском бомонде, но и в поэтическом творчестве. Достаточно напомнить программные творения:
- Свободы сеятель
- Поэту
- Поэт и толпа (Чернь)
- строфы о пролюдях, любви, браке, дружбе и друзьях

Изыде сеятель сеяти семена своя

    Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...

    Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.                <Ноябрь, 1823>

(не печаталось при жизни, ибо было вложено в частное письмо Вяземскому)
________________________________________
О ДРУЗЬЯХ" Пушкин, «Евгений Онегин» глава четвертая

...Хотя людей недоброхотство
В нем не щадило ничего:
Враги его, друзья его
(Что, может быть, одно и то же)
Его честили так и сяк.
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, боже!
Уж эти мне друзья, друзья!
Об них недаром вспомнил я.
XIX
А что? Да так. Я усыпляю
Пустые, черные мечты;
Я только в скобках замечаю,
Что нет презренной клеветы,
На чердаке вралем рожденной
И светской чернью ободренной,
Что нет нелепицы такой,
Ни эпиграммы площадной,
Которой бы ваш друг с улыбкой,
В кругу порядочных людей,
Без всякой злобы и затей,
Не повторил сто крат ошибкой;
А впрочем, он за вас горой:
Он вас так любит... как родной!                1824-1826

***

ПОЭТ И ТОЛПА (Чернь)

Procul este, profani
Поэт по лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.
Он пел – а хладный и надменный
Кругом народ непосвященный
Ему бессмысленно внимал.
Молчи, бессмысленный народ,
Подёнщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкий!
Ты червь земли, не сын небес;
Тебе бы пользы всё – на вес
 Кумир ты ценишь Бельведерский.
Ты пользы, пользы в нём не зришь.
Но мрамор сей ведь бог! – Так что же?
Печной горшок тебе дороже:
Ты пищу в нём себе варишь.
Подите прочь – какое дело
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело,
Не оживит вас лиры глас!
Душе противны вы, как гробы,
Для вашей глупости и злобы
Имели вы до сей поры
Бичи, темницы, топоры –
Довольно с вас, рабов безумных!
Во градах ваших с улиц шумных
Сметают сор – полезный труд! –
Но, позабыв своё служенье,
Алтарь и жертвоприношенье,
Жрецы ль у вас метлу берут?
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв –
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв!        1828
________________________________________
Собрание насекомых
Какие крохотны коровки!
Есть, право, менее булавочной головки.   Крылов.
Мое собранье насекомых
Открыто для моих знакомых:
Ну, что за пестрая семья!
За ними где ни рылся я!
Зато какая сортировка!
Вот Глинка — божия коровка,
Вот Каченовский — злой паук,
Вот и Свиньин — российский жук,
Вот Олин — черная мурашка,
Вот Раич — мелкая букашка.
Куда их много набралось!
Опрятно за стеклом и в рамах
Они, пронзенные насквозь,
Рядком торчат на эпиграммах.                1828

Поэту
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

5 Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.

Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
10 Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?

Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плю;ет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.            7 июля 1830 г.
________________________________________
1. Датируется, согласно помете в автографе, 7 июля 1830 г.
2. «Северные цветы на 1831 год», СПб., 1830, с. 3 отдела «Поэзия»
3. В ПСС по: «Стихотворения А. Пушкина». Часть третья. — 1832. — С. 56—57., в отделе стихотворений 1830 г.

Злые и часто недостойные его самого как человека чести, дворянина и Поэта, Пушкин писал всегда и в 30-х завалил ими салоны ставшего «свинским « для него СПб
Спесивость Пушкина и его «аристократизм» проникли даже в публичный спор критиков, о чем писали даже в ХХ веке и не перестали толковать и в ХХI-ом

(см. Гиппіусъ В.;В ПУШКИНЪ и ЖУРНАЛЬНАЯ ПОЛЕМИКА ЕГО ВРЕМЕНИ- 1900)

И в этом скорбном негативном (по сути, тематической  подборке и самой теме) суждении  без суда и следствия возьмеме текст, который был получен Пушкиным возможно последним в его эпистолярном наследии: письмо Геккернов с вызовом непростительно недостойно возмутительно оскорбившего их и иху мать поэта на дуэль. В этом вызове в его обосновании (в письме нидерландского посланника барона де Геккерна к камер-юнкеру Пушкину без означения числа):

 «Милостивый государь!
Не зная ни Вашей руки, ни Вашей подписи, я обращаюсь к виконту д’Аршиаку который вручит Вам сие письмо, чтоб засвидетельствовать, что письмо, на которое я отвечаю, точно от Вас. Содержание его до того вышло из границ возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности сего письма. Вы, кажется, забыли, милостивый государь, что Вы отступились от вызова, который Вы адресовали к барону Егору Геккерну и который им был принят: доказательство мною представляемого находится писанное Вашей рукой и осталось у секундантов. Мне остается только Вас предупредить, что г-н д’Аршиак явится к Вам, чтоб с Вами условиться о месте, где встретитесь с бароном Егором Геккерном, и Вас предупредить, что встреча сия не терпит никакого отлагательства; я буду уметь позднее, милостивый государь, заставить Вас ценить важность сана, которым я облечен и который никакие поступки с Вашей стороны не в состоянии затмить.
Я есмь, милостивый государь,
Ваш покорнейший слуга барон Геккерн».

На сем же письме сделана следующая надпись рукой подсудимого:

«Читано мною и одобрено.
Барон Егор Геккерн»».

 есть одна важная заключительная строка или фраза:
«я буду уметь позднее, милостивый государь, заставить Вас ценить важность сана, которым я облечен и который никакие поступки с Вашей стороны не в состоянии затмить.»

Если перевести на простонародный, этой фразой облеченный дворянским титулом и чиновничьим саном высокого ранга (личного посланника от двора одного властителя к другому) ставил на место придворного самого младшего звания : типа – встань у параши, комнатный мальчик, и знай свое место = потом, если выживешь,  тебе надерут уши и заставят ценить важность званий, чинов и сана.
Буду уметь заставить ценить важность сана… Как сказано! Дипломатия,  Мать ее. Это намек на порку, которой Пушкин уже подвергался в юности в «сибирке» полицейского участка …
 
Совсем недавно накую же позорящую трепку с головомойкой ему устроил князь Репнин, которого Пушкин чуть ли не вызвал к барьеру из-за вздора и потери всякого чувства приличия, уважения, меры и достоинства. А после эту голову с ее содержимым 23 ноября помыли и промыли со средствами обеззараживания и затора на ковре у императора и в дежурке графа Бенкендорфа. Пушкин, однако, был по достигнутому психостатусу уже очень далеко от  своих же «трех Д», здравого смысла и способности оценивать риски и последствия своих «сатанинских зигзагов» поведения
Спесь с него может быть и сдули, но разум не вернули … Хотя бы на время
В итоге у барьеров в рощице возле дачи родственника женки графа Строганова Пушкин не смог поступить также  как его поэтический  двойник опасный чудак Евгений Онегин – прицельно выстрелить на опережение, что было по сути действа равносильно суициду