Иван Купала

Уворачиваясь от водяных бомбочек, я бегу по пыльному двору, перепрыгиваю через пустую песочницу, продираюсь сквозь оцепеневшие от жары кусты к заветной цели: "Она должна стать моей, прежде чем до нее доберутся другие!". Сегодня долгожданный "День Ивана Купалы», но инстинкт охотника заставляет меня забыть о наивных радостях прошлых лет и взять след до момента захвата добычи. Сквозь палящий зной, в лицо мне ударяют свежие порывы ветра, обещающие успех операции. Я подрезаю поливальную машину, намокаю в широких  лентах, падающей на раскаленный асфальт воды и приближаюсь к конечной точке. Холодная подъездная щель кажется мне лисьей норой с завитками сложных ходов, готовой преподнести неприятный сюрприз на каждом шагу. Гулкое эхо откликается чавканьем в ритме моих шагов, и когда на последнем этаже я оглядываюсь, чтобы полюбоваться цепочкой влажных отпечатков сандалей на бетонном полу, передо мной всплывают финальные кадры последнего пути Ихтиандра к океанской пучине. Звонок,  в дверь распахивает следующую перспективу. Рыжая Ленкина голова встряхивает кудрями, – Заходи!- За ее спиной маячит Галина тень. Неужели я все-таки опоздала? – Лен, у вас есть Беляев?
– Ну, есть, а что?
– Да в библиотеке на его книги очередь как до Китая стоит, вот я про тебя и вспомнила. Дашь почитать?
Прошедший на этой неделе в «Космосе» «Человек амфибия», произвел взрыв возмущения в болоте социальной жизни летнего двора. Выходя из кинотеатра, «женская» половина зрителей рыдала, «мужская», набирала дистанцию, не желая иметь ни чего общего с эмоциями недавних партнеров по играм в "Казаки разбойники".
Уснувшая было на лето библиотека, вдруг пережила короткий аншлаг. Списки желающих прочесть фантастическую историю росли как на дрожжах. Стены домов, истерзанные меловыми надписями «Ихтиандр+Гутиера=Л…» угрюмо молчали, возмущенные детским вандализмом. Сердце, пронзенное стрелой, выведенное собственноручно мной, пульсировало на нашей двери, истекая кровью. Принимая живое участие в обсуждении фильма, я представляла себя то на залитом солнцем пляже, где теплый бриз шевелил мои несуществующие кудри, пальцы касались острых ракушек, запутавшихся в сетях старого рыбака, то на палубе корабля, где вместе с пленницей, я задыхалась в мрачном узилище, требуя свободы и права решать свою судьбу. За бортом шхуны тонкая фигура Ихтиандра, подсвеченная голубым неоном, мелькала среди взволнованных зарослей анемонов. В ответ на мои восторги относительно многообразия форм жизни в мировом океане, подруги сообщили, что главной темой в сюжетной линии фильма является «Настоящая Любовь» превозмогающая любые абстоятельства. Мир встал с ног на голову! До сих пор все известные мне истории про любовь однозначно вели к счастливому финалу. Спящая красавица, Золушка, и даже Аленушка с козленком, находили своих суженых, и дело закачивалось свадьбой. Теперь нам предлагали невозможную истрию, когда она на суше, он в море и свадьба их представляется совершенно невозможной. Разве это любофь?
- Ну, так что? – я потянулась к книжному шкафчику, где за стеклянной дверцей стояло полное собрание сочинений мастера.
– Стой! – Ленка вытащила из-за дивана вчерашние «Известия» и начала трясти указательным пальцем, – Сначала оберни книжку. За едой не читай, и руки всегда мой, прежде чем…, а то я вас с Галей знаю!
Мое терпение было на пределе; стоило ли подруге портить наши отношения унизительными подозрениями?
– Девочки, мне кажется, я превратилась в фанатку! – Галино окровение опередило нарастающий конфликт, заставив нас сосредоточиться на образе фанатки.
– Это еще, что такое? Вроде бы Галя, как Галя, ни каких внешних перемен, но вот в ее глазах блеснула знакомая тоска по недосягаемому.
– Фанаты, это люди, способные обожать других людей, особенно знаменитостей.
– Что? Ты опять за свое? – сейчас ее пассаж был совершенно не уместен. В безысходности я присела на подлокотник дивана, Ленка, криво ухмыльнувшись, уткнулась носом в поредевший строй книг, пытаясь закомуфлировать образовавшуюся прореху, - Рассказывай!
– Теперь все по-настоящему, Галя начала загибать пальцы: я завела альбом с фотографиями - раз, собираю вырезки из журналов про Коренева - два, а еще мне обещали дать послушать настоящую раковину с шумом моря - три!
– А это, кто такой? – я перебрала в голове фамилии всех знакомых мальчиков, в моем списке такой не значился.
– Вот, – подруга зашуршала карманом платья, выложила на стол кусочек картона. Стоило нам его перевернуть и Галина тайна откроется, Ленка протянула руку. Это была карточка из киоска «Союзпечать» с фотографией дядьки в белой рубашке с тонким галстуком и набриалиненным коком на голове, как у заграничного певца. Разочарование смахнуло надежду на новую затею с фанатизмом, и все же, этот стиляга мне кого-то безнадежно напоминал. Вдруг изображение начало двоиться, новый образ потеснил предыдущий. Волосы затрепетали на ветру, намокли от соленых брызг океанской волны, лицо человека задвигалось и приобрело легкость беззаботной юности.
– А-а-а, это же Ихтиандр!
– У нас с Гутиерой даже имя начинается с одной буквы, повеселела новоиспеченная фанатка в надежде на взаимные чувства со звездой.
Решено было отпраздновать день «Ивана Купалы» в стиле "Человек-амфибия".
Отсутствие собственной котельной в нашем квартале предполагало некоторые издержки в сервисе мероприятия. Нас не пугали трудности. Ванная полная ледяной воды вполне сошла за Мировой океан. Сухие веточки, собранные во дворе и сложенные на Ленкином балконе в пирамидку, уже курились лёгким дымком. Мясо, на вязальных спицах скворча и потрескивая, скручивалось в сандальные подметки. Жир золотистыми каплями падал на пол балкона и растекался тёмными лужицами по новенькой метлахской плитке. Посиневшие от купания в "проруби" городского водоснабжения, мы пробирались к залитому солнцем балкону, там, у маленького костерка, мы сушили на солнце купальные трусы, ели шашлык и мечтали о будущих путешествиях. Для пущей важности Лена принесла из маминой спальни диковинную раковину морского моллюска, привезённую в прошлом году родителями из Сочи, и мы по очереди слушали звуки моря, у которого ни когда не были. Нагревшись до оптимальных температур, надев резиновую шапочку для купания с двумя куриными перьями за ушами и мамины солнцезащитные очки, мы по очереди бросались в ванную, зажав нос прищепкой, изображая Ихтиандра и пропуская волну по всей длине водоёма. Вода выплескивалась на размечтавшуюся Гутиеру, оставленную на берегу "До новых встречь!", та с визгом начинала прыгать на одной ноге и помогать окоченевшему водоплавающему выбраться из плена океанских глубин. Вода в ванной убывала, мы открывали кран и бежали греться на залитые солнцем песчаные дюны байковых одеял. Костерок догорал. Подкинув дровишек, мы насадили свежую порцию шашлыков на шампуры. Вдруг костёр взвился столбом пламени вверх до карниза. Весь вытопившийся жир вспыхнул, разом захватив пляжные причиндалы. Мы заорали "Пожар"и бросились за водой в ванную, там вселенский потоп хлестала на пол из переполненного "Океана Любви", пытаясь выбраться за порог. Кастрюли, вёдра и тазы тёти Оли пошли вход. Вода выплескивалась на огонь, ручьями стекала на прохожих, те в свою очередь, с пониманием относясь к национальному празднику, слега сторонились, доброжелательно улыбались и продолжали свой путь. Звонок в дверь подтвердил серьёзность нашего положения. К тому моменту пол был вытерт досуха, ванная опустошена, костер смыт с лица Земли налетевшим цунами. Перед нами стояла возмущённая соседка.
 – Здрасьте, тётя Тася!
Та отодвинула нас широким жестом натруженных рук, шагнула через порог, – Что у вас тут? Потоп? У меня в ванной по стенам вода бежит.
 – Что Вы, тетя Тася, это я пол мыла. Я всегда по средам пол мою, – Леночка изобразила чистоту благих намерений во взгляде. Конопатое лицо расплылось в заискивающей улыбке, – Ой, тетечка Тасечка, мы нечаянно ведро опрокинули, не говорите маме, а то нам попадёт!
Таисия Кузминична, пройдя по квартире с санитарной инспекцией, удовлетворившись качеством генеральной уборки, пожала плечами, – Може где дыра в потолке? – Мы закивали головами, соглашаясь с жизнеспособностью идеи. Рассеяно вздохнув, тетя Тася удалилась сушить пострадавшую ванную.
  Оценив потрясение по шкале Рихтера в 9 баллов, и решив, что "День Ивана Купалы" в этом году прошел хорошо, мы прислушались к интуиции, утверждающей, что пора бы нам разойтись по домам, и помыть свои полы к приходу родителей. А потом, с книжкой в руках встретить их словами: "Как я по вас скучала!"
Дома я обнаружила мать, мирно дремавшую на диване. Вероятно, с мытьём полов я опоздала. «Но праздник, то ещё не закончился!". Решив, что будет здорово продолжить его вместе, снова затеяла игру. Примерившись к ведру с водой и побоявшись еще раз спровоцировать протечку на низлежащие этажи, я отмела стандартный вариант, как несостоятельный. В следующий момент взгляд перекочевал на спринцовку, которой мне орошали горло всякой дрянью во время ангины. Зелёная резиновая груша, подхваченная легкой рукой, была наполнена водой и направлена в лицо мирно спящей красавице. Водомет триумфально произвёл выстрел под занавес народного гулянья.
Любимый угол ждал меня с обожанием. Мы знали друг друга, как облупленных. Сколько платьев вынесло на себе его известковые отметины, сколько карандашных рисунков сделано на его боках. Наши сокровенные проекты остались в далёком детстве.
Как он там сейчас без меня?