Короче... 19 Органы чувств. Сонет 1. Слух

   V               

                Сонет № 1.     Будет вечная музыка.
.
                ( Слух)

         В одной из самых популярных и любимых народом песен, исполненных Муслимом Магомаевым, любовь поэтично названа вечной музыкой. И это справедливо – как ни покажется парадоксальным – именно посредством слуха это чувство проникает в сердца влюблённых.  -« Я Вас любил. Любовь ещё быть может...» - после этих, произнесённых нежно с придыханием слов отступают в тень все другие органы чувств. Не зря же говорят,  что женщины любят ушами.
у изложения – моей автобиографии – отношения не имеет. По меньшей мере в начале повествования. С раннего детства, до сегодняшнего дня и, надеюсь, до конца эпопеи, называемой жизнью, я следовал и буду в дальнейшем следовать девизу «Весёлых ребят» : - «... И тот, кто с песней по жизни шагает,тот никогда и нигде не пропадёт!»
Поэтому эвуковая автобиография предстанет в виде песен, пропетых в хронологии собственного жития. Прямо признаюсь, сам песен  не пел по причине крайней стеснительности. Но всё запоминал и страстно любил слушать.
Первой мелодией ко мне пришла не сусальная «В лесу родилась ёлочка», а неистовый пролетарский гимн «Интернационал». Двухлетний солист упирался рожицей в бицепс отцовской руки и, отчаянно надувая щёки, издавал, подобно бас-трубе в духовом оркестре, звуки, отдалённо напоминавшие первую строчку этого гимна:

                « Па-па, папапа, па-па, па-па...»
Вместо колыбельных мама напевала мне еврейские, украинские, советские песни.
   - «Их зиц унд шпил ойф дер гитаре.
      Их шпил а лидале нох фун зех алейн...»
(Сижу и играю на гитаре песенку лишь для себя)
    -  «До тебе, моя рiченька, ще вернеться весна-красна,
       А молодiсть не вернеться, не вернеться вона.»
     -  Напрасно старушка ждёт сына домой.
        Ей скажут, она зарыдает...»
    Но были  и весёлые.
    -  «Легко на сердце от песни весёлой,
        она скучать не даёт никогда...»
    -  «Гиволд, ви немт мен, гиволд, ви немт мен
        а бухер ойф ци эсн ди варнечкес.»
( Караул! Где найти парня для поедания этих горе-клёцок)
     -  «Мiсяць на небi, зiроньки сяють,
        тихо поволю човен пливе...»
Голубое детство заканчивается, когда зазвучат другие песни.
    -  «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...»
    -  «До свиданья, города и хаты, нас дорога дальняя зовёт...»
    -  «Киев бомбили, нам говорили, что началася война.»
    Четыре чёрных года, 1418 чёрных дней со страшными событиями человеческого горя в каждом доме, в каждой семье и с песнями этому подстать.
     -  «Купите, койфт шин, койфт шин паперосн,
         Трикине фын трерн ныт фаргосн...
          Ротевет а юсн фын дейм тойт.»
     -  «Враги сожгли родную хату,
        сгубили всю мою семью...»
    Но был и последний год постылой войны, когда звучали уже другие песни:
      -  ... «из сотен тысяч батарей, за слёзы наших матерей,
           за нашу Родину : - Огонь! Огонь!!»
      -  «После тревог, спит городок.
           Я услышал мелодию вальса
           И сюда заглянул на часок...»
...А дальше послевоенное время, голодное и холодное. В разрушенном войной посёлке пробуждается жизнь. Я уже школьник, ученик начальных классов. Любимый школьный предмет – пение. Потому что не задают домашних заданий и не надо дрожать за оценку. Наш добрейший Петро Григорьевич просто не знает отметок ниже «четвёрки». На уроках поём целый коктейль из песен:
    -  « Скакал казак через долину, через манжурские края...»
    -  «Так, так, так, - говорит пулемётчик.
        Так-так-так, - говорит пулемёт.»
   А вечером в кино, в клубе железнодорожников с экрана льются ласкающие душу напевы.
    - «Каким ты был, таким остался, орёл степной, казак лихой...»
    -  «Сердцу хочется радостной песни и хорошей большой любви.»
    -  «На крылечке твоём, каждый вечер вдвоём мы подолгу стоим...»

Из закреплённых на стене комнатки, где я сплю, чёрной бумажной тарелки репродуктора и уличного на телеграфном столбе радиорупора несутся бравурные песни-марши, от которых не скрыться ни в доме, ни извне.
        -  « Комсомольцы, беспокойные сердца. Комсомольцы, всё доводят до конца...»
        -  «Сталин – наша слава боевая, Сталин – нашей юности полёт...»
        -  «Врагу мы скажем: - Нашу родину не тронь!
            А то откроем сокрушительный огонь!»
В шесть часов утра нас будит написанный в суровые годы войны «Гимн СССР». В двенадцать ночи он подаёт нам строгую команду: - Отбой. Всем спать:
 -«...нас вырастил Сталин на радость народу...» « партия Ленина, партия Сталина нас к торжеству коммунизма ведёт!»
Шли годы. Жить стало чуть лучше, чуть веселее. Правда, по-прежнему сажают всех этих затаившихся врагов народа (иногда поражаешься их скрытности – старый, больной Обермейстер, оказывается, тоже враг!). Но еды стало побольше. Потом, каждый год снижение цен – мелочь, а приятно.
Между тем, я уже старшеклассник.
     -  «Хороши весной в саду цветочки, ещё лучше девушки весной...»
     -  «Если расставаясь, встречи ищешь вновь,
          значит ты пришла, моя любовь.»
Да, пришла именно она, первая школьная любовь. Но для школы уж время позднее, пора вперёд к неведомым вершинам.
     -  «Дорога, дорога нас в дальние дали зовёт:
     -  быть может до счастья осталось немного,
        быть может один поворот.»
Звучит нежный и грустный «Школьный вальс», разделяющий детство и юность со взрослой жизнью:
      -  «Давно, друзья весёлые, простились мы со школою...
      -  «Летят путями звёздными, плывут морями грозными
           любимые твои ученики.»
А вот и студенчество – переходной период из юности ко взрослой жизни. Первая влюблённость в Одессу, впоследствие переросшая в «вечную любовь».
       - «Города, конечно, есть везде.
          Каждый город чем-нибудь известен.
          Но такого не сыскать нигде,
          как моя красавица  Одесса»
       -  «Ты в сердце моём, ты всюду со мной,
            Одесса, мой город родной!»
А в Одессе -  родимый институт, где учатся в подавляющем большинстве девушки.
         -  «Институт наш – ничего, населенье таково:
             незамужние девчонки составляют большинство.»
Ухаживаешь напропалую за полкурса, а влюбляешься в одну-единственную.
         -  «Я встретил девушку, полумесяцем бровь...
              Ах,эта девушка, меня с ума свела...»
Ещё друзья. Студенческое братство, которое длится вот уже полсотни лет.
         -  «От сессии до сессии живут студенты весело,
             А сессии всего два раза в год»
         -  «Утро начинается с рассвета... (а) у студентов есть свою планета – это целина!»
Или колхоз. Было и то и другое.   
   Впрочем, расставаться приходится и с друзьями, и с большой любовью:
      -  «Дай мне руку на прощанье, улыбнись тайком...»
До свиданья , полюбившаяся Одесса – предмет моей многолетней доброй памяти; мои вам пять с кисточкой театры, парки, пляжи и все прочие «лажи» весёлого города.
      -  «Прощайте скалистые горы, отчизна на подвиг зовёт...»
Совершаю прыжок в полную самостоятельность. Вхожу в новую жизнь с новыми правилами, новыми коммуникациями, своей, отличной от прежней, культурой бытия.
      -  «Забота у нас простая, забота наша такая:
          - жила бы страна родная и нету других забот...»
Если бы так! А то ведь и других забот – полон рот. Впрочем год-другой эти заботы не очень досаждают. Новые общения, новые друзья, подружки с ни к чему не обязывающими отношениями. Увлечение туризмом. Туристское братство сродни студенческому. Встречаемся с друзьями – товарищами по песенно-палаточному быту на Кавказе, в Крыму, на Урале, в Карпатах; в горах, лесах, на реках.
     - «Я не знаю, где встретиться нам придётся с тобой...»
     - «Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях встретишься со мною.»
     - «Хорошо туристом быть, туристом и собакою:
        где хочу попи...ю, где хочу пок...ю...»
Затем срабатывает инстинкт продолжения рода. Увлечение, женитьба, законный брак.
«Проветрив душу трезвым страхом,
не рвись конём, не пяться раком.
В преддверьи будущности рабской
пойми соль мудрости арабской:
« - Хорошее не называют «браком»!
И тут уж новые песни на слуху.
     -«Как поют соловьи! Полумрак, поцелуй на рассвете...
      И вершина любви – это чудо великое – дети!»
Не только чудо, но и большая, хоть и радостная ответственность. Сначала – «Топ, топ, топает малыш...», потом – «Носики-курносики сопят...», затем –«Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры...»; потом – «Девчонка, синие ночи, я люблю тебя, девочка очень..». А дальше уже по опробированному в начале этого изложения сценарию с учетом революционных перемен в обществе.
Переживаю эру «шестидесятников»: - «Возьмёмся за руки, друзья, возьмёмся за руки, ей-богу....». Переживает эту эру и советский гимн. Уже не «партия Сталина», а « сила народная нас к торжеству коммунизма ведёт».
 Ковыляю со всей страной сквозь благостный и сонный застой.
    -  «Не слышны в саду даже шорохи...
         Речка движется и не движется...
         Трудно высказать и не высказать...»
    -  «И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди...»
    -  «А я играю на гармошке у прохожих на виду...»
    ...Проходит  время. Застой в лице престарелых членов Политбюро ЦК медленно, но верно сходит в могилы у кремлёвской стены. Под звуки второго варианта гимна Советского  Союза.
      Ура-а-а! Перестройка. В воздухе так много озона, что становится трудно дышать. Разрешается всё, что не запрещено; пить алкоголь вредно, особенно вино. Виноградники «под сруб», зато дорожает «Тройной» одеколон. Гласность на каждом углу, в каждой щели. Все кайфуют – работать некогда, да и негде. «Процесс пошёл...» - а вот куда, в какую сторону не знает даже тот, кто его запустил.
Плюрализм мнений достигает своего апогея: дорвавшиеся до эфира сосунки издевательски смеются в глаза боевым маршалам, а прошедшие через горнила войны героические люди из-за нечего делать стреляются...
Заработала на все обороты новая «Машина времени». Ресторанные лабухи и напевалы из подворотен, возомнившие себя спасателями культуры и вершителями её судьбы, поблёскивая стёклами очков от близорукости, уверенно напевают:
      -  «не стоит прогибаться под изменчивый мир,
        пусть лучше он прогнётся под нас.»
И он-таки прогнулся, этот «изменчивый мир». Ресторанная, блатная, тюремная похабщина заполонили подмостки, сцены, экраны, а с ними и жилища в очередной раз одураченного народа.
    -  «Три кусочека колбаски у тебя лежали на столе.
        ты рассказывал мне сказки, только я не верила тебе.»
     -  «Вот такая ты зараза, зараза...
         Я дала тебе три раза, три раза...»
     -  «Дай мне только день, дай мне только ночь
          и ты поймешь – я то, что надо!»
      Кр-р-ах! Великий, могучий Советский Союз рухнул, развалился, распался, протянул ноги, гикнулся, сыграл в ящик.. Под звуки новой музыкальной заставки, спешно названной гимном России
    -  «Славься, славься Русь моя.
         Славься ты, русская наша земля...»
группа из рефлектирующих интеллигентов, яйцеголовых интеллектуалов, мимикрировавших советско-партийных бомзиков среднего звена, под мудрым водительством перманентно пьяного, но бесстрашного пахана ринулись создавать новый государственный порядок, помпезно названный либерально-демократическим. Круша и разворовывая на своём пути всё, что плохо или хорошо лежало, оголтелая камарилья довела страну «до ручки». Обретшие свободу слова, выбора, предпринимательства, веры и духа, большинство граждан уже новой страны воспользовались  почему-то лишь свободой голодать, холодать, рыскать по помойкам и умирать задолго до пенсионного возраста. Странный выбор...
А Алла Борисовна между тем пела о любви (очередной и внеочередной); шоумены становились крутыми делягами, а самый Крутой из них -Игорь- писал красивые песенки. Вместо ткацких фабрик  появились «Фабрики звёзд» - в стране создавались две параллельные, не способные никогда пересечься, жизни страшно богатых и ужасно бедных людей.
       ...Потом случилась очередная перемена декораций: на смену бесхребетным и оборзевшим, потерявшим все нити управления, либералам пришли холодные и прагматичные «питерцы» во главе со своим светловолосым «чёрным» полковником.
       «Гаврилиада» с гимном получила своё дальнейшее развитие. Гимн гениального Глинки вернулся домой, на сцену, а ветхозаветный советский гимн , естественно, с новыми словами, возвратился из ссылки с заключительной строкой припева, редакцию которой следует признать окончательной:
    ... «Славься страна, мы гордимся тобой!»
    Впрочем, всё это к моей биографии уже никакого отношения не имело. К тому времени я покинул распавшийся Союз и «вечерней лошадью» отправился в Штаты.
         -  «За кордон, за кордон с перебитым крылом
             улетает мой друг, улетает...»
Остаются:  -«Во дворе берёзы – гордость тёти Розы,
                и пышных два каштана, что так любила Жанна.
                Ещё стоят два клёна – любимцы Соломона...»
      Здесь, в эмиграции... Впрочем, я давно уже не эмигрант, а гражданин Великой страны. В штатах песня строить и жить не поможет – надо упираться и терпеть (особенно на первых порах). И хоть жизнь совсем другая, да и сам я здорово изменился, но нет-да-нет ловлю себя, напевающим по привычке какую –нибудь песенку из далёкого-далёка, даже сегодня поднимающую тёплую волну в моём охладевшем от времени сердце:
     «  Кто весел – тот смеётся, кто хочет – тот добьётся, кто ищет – тот всегда найдёт!!   



                Сонет ПЕРВЫЙ

Журчанье арф, дыханье труб
не стоят ломаного гроша,
когда в душе нет звуков музыки хорошей,
когда субъект эмоциями туп.

Сквозь шум и гам спешащей жизни
я слышу нежный ля минор.
Веду я с песней разговор
от детства раннего до тризны.

Ведь песня – зеркало души
и отраженье лет, и зим, и весен.
Плечом к плечу за мною следуя, она,

подруга, нежно говорит мне: - «Не спеши!
Ещё не спето нами столько песен,
ещё звенит в гитаре каждая струна...»