Русский перчик

«Русский перчик» (рассказ)

Алексей Перчилин ехал по работе на «Дубровку», параллельно общаясь в чате и комментариях «Контакта». В чате он отправил какого-то эксцентричного поэта читать стихи на Арбате с П.О.П., отказавшись от встречи на «Дубровке» и сославшись на занятость. В комментариях с другом-музыкантом обсудил перспективы перехода своего тезки Поднебесного в гомосексуалисты с целью избавления последнего от проблемы нереализованного либидо, на которую тот долгое время жаловался в интернете.
Сделав на «Дубровке» все необходимые по работе дела и вернувшись в вестибюль станции, Алексей, не ощутив особо пристального внимания к своему рюкзаку со стороны службы контроля, проследовал к турникету для оплаты проезда картой «тройка». Когда он уже протянул карточку для оплаты, сзади таки раздался голос дамочки в форме, который призывал, чтобы Алексей дал проверить свой багаж. Но было уже поздно...
Именно в этот момент мужчина лет тридцати пяти или сорока, который проходил через турникет с правой от Алексея стороны, ударил того кулаком по руке с зажатой «тройкой» и наглым голосом скомандовал:
— Стой! Тебе говорят!
Сказав, чтобы мужчина его не трогал, Перчилин обменялся парой оскорблений с агрессором. После этого оба поехали на длинном эскалаторе вниз, к поездам: Перчилин ниже, а мужик — на несколько ступеней выше него.
Алексей справедливо решил, что нечего его бить по рукам каким-то левым пидорасам! Подождав мужика внизу, благо рядом никого не было, он уверенно подошел к напавшему минутой ранее. Без окружения службы контроля и безопасности тот уже не выглядел таким уверенным. Алексей толкнул его в плечо, дабы призвать к разговору. Но мужик, сжав кулаки, принялся толкать его руки и выдвинулся вперед, приняв стойку боксера. Дабы не увязнуть в опасном обмене ударами на твердой поверхности, где любое падение может оказаться роковым для хрупких костей человеческого черепа, Алексей, сделав шаг назад, вынул струйную «шпагу» и залил область лица своего оппонента единовременным нажатием. Тот сразу понял, что ситуация складывается не в его пользу, поэтому охладел к конфликту и сел в вагон.
Продолжение для Алексея случилось уже вечером, на его собственной станции метро. К Перчилину подошли двое полицейских — один поплотнее в лице и теле, со здоровым румянцем на шеках, и второй немного похудее. Надев на него наручники, они сопроводили его в отделение УВД на станции «Люблино». По пути Алексей пообщался «ВКонтакте» и попросил полицейского сделать его фотографию в наручниках, но получил отказ: не положено...
Возле отделения Перчилин, будучи всё еще в наручниках, вежливо поприветствовал грозного полицейского с автоматом, когда поймал его насмешливый взор, а тот ему ответил.
Внутри давешний полненький и румяный полицейский, на улице бывший общительным и отнесшийся с пониманием к ситуации, стал суровее и довольно жестко приказал Алексею протянуть руки, чтобы снять наконец с того железные оковы. Получивший частичную свободу узник проследовал в «класс», где, как и положено в современной школе, кроме него русских не было: все остальные сидели «по восемнадцатой», как мигранты без регистрации. Их ждали обыск, ночь в камере и суд. Узбеки и таджики делились друг с другом едой. Полицейские подшучивали над ними, что мол отправят на СВО, но без злобы. У одного энергичный молодой полицейский в шутку попросил насвай. Узбек шутку не оценил и действительно протянул то, что у него попросили. В результате остался без двух пакетиков, изъятых со смехом и прибаутками.
Вообще полицейские тут общались в зависимости от ситуации и настроения: либо с угрозами, либо с юмором и благодушно. Охотно вспоминали, как ездили совместно в баню, снимали шалав, выпивали...
Несколько разных сотрудников подходили и спрашивали у Перчилина детали произошедшего, заставив раза три повторить весь рассказ.
В коридоре бузил какой-то заикавшийся алкаш, взятый за пьяный беспредел. Сотрудник показывал ему его же «подвиги», записанные на камеру, а тот требовал снять с него наручники и отпустить.
С Алексея взяли объяснения по ситуации, отпечатки пальцев и даже обуви; сделали фотографии анфас, в профиль и в три четверти. Аккуратно убрав в пакет, забрали баллончик на экспертизу.
От инспектора Перчилин узнал, что напавший на него днем сам обратился в полицию, а также что будет проводиться проверка, не пострадала ли его роговица. В худшем случае возможна даже уголовная статья. Инспектор даже сказал в коридоре:
— Ты хоть одежду бы заливал, а не лицо...
В общем, Перчилин решил, что перцовкой больше лучше никого не заливать. В случае конфликта, если кто полез — оттолкнуть, обматерить и отойти в сторону. В крайнем случае — атаковать конечности сюрпризом в кармане.