Фотография рабочего дня

Солнце, как заправский рыбак, вылавливало дом из предрассветной мглы, словно клюнувшую, наконец, крупную рыбу.

Первыми порозовели и отдали салют наступающему дню верхние этажи. Затем и средние, блеснув стеклами окон, выплыли в летнее  утро. Наконец, солнечный луч добрался до первого этажа и, осторожно лизнув стоящий на подоконнике цветок,   расположился на стене, рядом с кроватью.

Елена открыла глаза и посмотрела в окно.

«Хорошо, все-таки, что природа живет по своим законам, не обращая внимания на настроение людей, не то мир давно бы превратился в один большой сумасшедший дом!» — подумала она.

Вставать не хотелось.

«Сумасшедший дом… — продолжала она думать, — что же мы будем делать?»

«…Вот и посмеёмся простужено.
А об чем смеяться – неважно.
Если по утрам очень скучно,
А по вечерам – очень страшно…».

«Не буду вставать вообще сегодня! Зачем еще один бестолковый, никому не нужный день?» — решила она.

Кошка запрыгнула на кровать и села на почтительном расстоянии.

— Иди, иди ко мне,  моя  хорошая!

Кошка Маруся была в семье на правах внучки, ждать которую давно уже перестали, отчаявшись. Глаза привычно скользнули по картине, висящей на уровне взгляда: Ленинградская область, золотая осень, легкий туман над засыпающим озером…

Муж заглянул в спальню.

— Ты вставать-то, вообще, думаешь? Мне ждать тебя?

Маруся дотронулась лапкой до Елениной щеки.

— Да, пожалуй, не жди, прогуляйся один. Опять будем ссориться, ругаться… не хочу.

— А ты не ругайся и не ссорься, просто не нужно касаться политических тем!

— Но это же происходит непроизвольно, у меня не получается делать вид что ничего не случилось! Такое горе обрушилось на людей, ведь умирают молодые здоровые люди и даже дети! Нам всем опять, очередной раз, подменили жизнь!

— О, Господи! Не начинай с утра!

Муж скрылся на кухне. Маруся,  беспокойно глядя то в одну, то в другую сторону, соображала с кем ей, в конце концов, остаться. Елена всплакнула. Определившись, кошка придвинулась к хозяйке  и начала слизывать слезы с ее щеки.

— Ты моя маленькая, ты моя любимая, — шептала Елена, поглаживая мягкую шёрстку.

Рука привычно скользнула по стеклу прикроватного  столика, нащупывая таблетки.

«Жизнь, в сущности,  прекрасна, если правильно подобрать антидепрессант!» — пыталась пошутить она.

Продолжающаяся после эпидемии удаленная работа совершенно изменила когда-то привычный образ жизни: будние дни перепутались с выходными, день с ночью, в любой момент времени нужно было оставаться на связи. Стоило хотя бы полчаса просто так полежать на любимом диване с книжкой, — тут же возникала совершенно необъяснимая тревожность, преходящая в чувство вины.

Вот и сейчас Елена пребывала в этом состоянии, но, тем не менее, не вставала. Обняв Марусю, она задумчиво смотрела в окно.

Зеленая листва, подчиняясь легкому ветерку, беспечно скользила по стеклу, обещая обычный летний день.

Муж еще раз зашел в спальню и принес телефон.

— Ну,  ты будешь вставать, в конце-то концов? Телефон  разрывается от сообщений!

— Саш, а ты можешь себе представить, что сейчас в окно влетит какой-нибудь дрон и взорвется прямо у нас в квартире? Мы с тобой останемся на улице, если вообще останемся! Или ты скажешь, что на войне, как на войне?

— Не влетит.

— С чего бы вдруг такая уверенность, в Москве уже летают!

— Так то в Москве, и, вообще, вставай уже, наконец, хватить качаться!

Просигналил телефон.

— Маруська, — Елена поцеловала кошку между ушами, — пойди, посмотри
 «Что здесь за шум?
 Кто  Гамлета зовёт?»

«Внучка» подтолкнула лапой телефон.

— Так… очередные изменения в бухгалтерской отчетности! Боже, как же я устала от этого всего! — взвыла Елена, отключив телефон.

«Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад».

Ей вспомнился старый анекдот.  На телефон приходит сообщение от администрации дома: «На вашу квартиру опять поступила  жалоба! Очень громко скулит собака! Нельзя же  оставлять животное на целый день в одиночестве!»

Ответ: « У меня нет никакой собаки, это я скулю!».

«Бросить к чертовой матери эту проклятую работу!» — уже в который раз подумала Елена.

— Да… и останусь я один на один со своей  пенсией! Зато буду каждый понедельник выходить в семь утра на улицу и смотреть, как люди идут на работу, страдая,  правда, Маруська?!

«Работай, работай, работай:
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным трудом».

«Заместитель председателя Совета Безопасности России Дмитрий Медведев прокомментировал решение о передаче Западом Украине истребителей F-16, посоветовав европейским странам «не заиграться в самолетики», — донеслось из кухни.

Елена накрылась одеялом с головой.

— Господи, что же со всем этим делать?

Под одеялом было жарко, пришлось «вынырнуть»  обратно в мир.

«России выпала важная и необходимая роль —  спасти мир от безумия, продвигаемого Западом. Нас, безусловно, поддержат дружественные и нейтральные страны, а также народы западных стран, но не их политиканы, у которых совершенно противоположные задачи», — вещал телевизор голосом секретаря Совета безопасности РФ.

— Ааааа,  Саша, выключи этот проклятый телевизор!!!!

Дверь на кухню захлопнулась со страшным стуком.
Маруся шарахнулась в сторону и случайно нажала на кнопку пульта, лежащего на кровати.

«Укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей, сохранение культурного и исторического наследия народа России в соответствии со стратегией национальной безопасности Российской Федерации является одним из ключевых стратегических национальных приоритетов, реализация которого должна быть обеспечена органами публичной власти во взаимодействии с институтами гражданского общества», — отметил секретарь Совбе...

Елена швырнула пульт в стену. Телевизор замолк. Муж ушел на улицу, и наконец-то наступила тишина, нарушаемая только стрекотанием Маруськи, льнувшей к Елене.

«А встать все-таки придется, — вздохнула она, — надо  кошку покормить, да и работать нужно, никуда не денешься».

Елена машинально подняла свою тренировочную гантель.

«Это сколько же времени я не делала зарядку? — подумала она. Да все равно…, — не хочу…»

В ванной к зеркалу была прикреплена записка: ушел гулять, захочешь присоединиться, — звони.

«Да не дай, Бог!», — Елена скомкала записку.

Наскоро выпив кофе, она открыла ноутбук. Стартовая страница начиналась с новостей:

— Мэр Москвы Собянин сообщил о двух сбитых на подлёте к городу беспилотниках;

— Японская компания «Uniqlo»  прекратила весь свой бизнес в России;

— В центре Екатеринбурга загорелась ледовая арена стоимостью 23 миллиарда рублей;
               
— Пять районов Белгородской области обстреляны ВСУ за сутки;

— Одесские порты вновь стали целью российских  дронов;

— Доллар превысил психологическую отметку в 100 рублей;

— Вооруженные силы РФ нанесли ракетный удар в районе Одессы.

Представители местной администрации сообщили, что пострадал крупнейший в городе православный храм — Спасо-Преображенский собор.

В Минобороны заявили, что целью российских ударов были объекты, где готовились террористические акты против РФ с применением безэкипажных катеров, а храм пострадал из-за безграмотных действий украинских операторов ПВО.

«Господи, это же просто невыносимо!» — Елена уткнулась в свой файл.

Однако работать не получалось. Перед глазами мелькали кадры разрушенного Спасо-Преображенского собора, лик Божьей матери, засыпанный камнями, лопнувшие  окна, покосившиеся центральные сваи, ужас на лицах людей.

«Зато твои американские друзья — все сплошные доны в белых пальто…» — вспомнились Елене слова мужа.

Вчера они с ним здорово рассорились на прогулке.

Выверенный двадцатью годами совместной жизни брак трещал по швам. Гулять вместе супруги  уже практически перестали, а вечерами  каждый слушал свои новости в наушниках.

Испарившаяся куда-то нежность друг к другу доставалась теперь вся Марусе. Кошка была в полном недоумении.

Периодически кто-то их них двоих брал ее на руки и шептал на ушко что-то ласковое или угощал кошачьим лакомством, которое раньше выдавалось исключительно в поощрительном порядке.

Тем не менее, работать было нужно, и Елена погрузилась в таблицы и расчеты. Позвонил муж.

— Может быть, выйдешь прогуляться? Погода чудная! — сахарным голосом спросил он.

— Нет, не пойду, у меня много работы.

«Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?
Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса».

Позвонил директор.

— Сейчас на РБК увидел  новый список банков, попавших под санкции. Наш банк там есть! Что будем делать?

— Господи, да что за день сегодня?! Банки попадают под санкции один за другим!

— Да, это уж точно, кстати, американцы закрыли два наших проекта.

— До зарплаты две недели, мы при любом раскладе никуда не успеем перейти. Нужно народу написать, подготовить морально к возможной задержке зарплаты.

Директор отключился.
 
«Только этого и не хватало для полного счастья, всего месяц назад с большими проблемами перешли в новый банк, и вот опять все сначала! — Елена потянулась за ежедневником со старинными контактами.

Все, кто мог хоть чем-то помочь,  оказались за границей, кто где, но обещали подумать.

Опять раздались позывные директора.

— Я тебе список отправил на почту, там перечень банков, не попавших пока под санкции, посмотри.

— Хорошо.

Елена приоткрыла окно.

«Губернатор Брянской области Александр Богомаз сообщил о том, что украинские диверсанты предприняли попытку прорыва государственной границы в Климовском районе.
Благодаря слаженным и героическим действиям подразделений пограничного управления ФСБ России по Брянской области, Министерства обороны, спецподразделений управления Росгвардии по Брянской области атака была отражена», — надрывался телевизор в соседнем доме, где на первом этаже жили глуховатые старики.
 
Телевизор у них был включен почти всегда. Но тройной стеклопакет спасал. Окно пришлось закрыть, и Елена продолжила работу.

Вернулся муж.

— Зря не пошла, нельзя же целыми днями сидеть дома!

— Я не сижу, я работаю! Наш банк попал под санкции, зарплату вовремя не получу.

— Проживем как-нибудь.

— Что еще плохого?

— Да вот собор все не выходит из головы. Я много раз была в Одессе и всегда заходила туда.  Ракета попала прямо в алтарь, начался  пожар, есть пострадавшие, среди них дети.

— Откуда ты это все берешь? В Министерстве обороны России утверждают что высокоточным оружием нанесли удар по объектам, где готовились террористические акты против РФ, на безопасной дистанции от храмового комплекса. Если все это вообще не фейк очередной.

— Господи, да какой фейк?! Собор внесен в список мирового наследия ЮНЕСКО и там уже побывали международные специалисты вместе с журналистами, представившие отчет и видеорепортаж.

— Тебе всякую лапшу на уши вешают, а ты веришь. Высокоточная ракета дала бы совсем другие разрушения!

— Да ты сам-то посмотри, какие там разрушения. Вообще непонятно, подлежит ли собор восстановлению. Не понимаю, как ты можешь так реагировать на все, выворачивая наизнанку?!

— Ой, все, хватит, оставь меня в покое, не нужно со мной говорить на эти темы!

Разошлись по комнатам. Елена всплакнула уже второй раз за день. Немедленно примчалась Маруся и улеглась рядом с монитором.

— Ну, что Маруся, будем дальше  работать вместе?

Нужно было отослать документы.

Почтовая страница открылась вместе с новостями:

— При повторном обстреле санатория в Белгородской области погибли люди;

— Около берегов Крыма два беспилотника проводили разведку;

— В ночь на вторник Минобороны сообщало о пресечении попытки киевского режима провести террористическую атаку с использованием двух беспилотников, БПЛА были подавлены средствами радиоэлектронной борьбы;

— Средства ПВО сбили два беспилотника в Подмосковье и Москве, — сообщил мэр города Сергей Собянин.

Елена закрыла ноутбук и подошла к окну.

На детской площадке беззаботно играли малыши. Знакомая из соседнего дома помахала ей рукой, проходя через двор.

Соседка Света  была родом из Одессы, но довольно давно жила в Питере. В Одессе у нее остались родной брат с семьей и мама. Их дом под Киевом полностью разрушен. Светин сын воюет сейчас  в Украине в составе ВС России. Елена посчитала, что знает этого соседского мальчика с трех лет …

«Наверное, нужно что-нибудь поесть…, — подумала  Елена, — но зачем?...»

Она продолжила работать:  нужно было ответить на письма и сделать несколько звонков. Перекрестная проверка выдала  ошибку, — нужно было разбираться.

Елена вздохнула, убеждаясь, что сегодня явно не её день. Маруся вилась рядом. Муж волновался, что Елена ничего не ела в течение дня. Сейчас он в наушниках, слившись с монитором, слушал сообщение российского военного аналитика.

«Пойти, что ли, кофе попить, пока  на кухне тихо?», — решила Елена.
 
Она увидела  во дворе соседских стариков, вышедших прогуляться, их телевизор наконец-то замолчал.

«Отлично! Заодно проветрю на кухне», — порадовалась  Елена.

Она  выпила кофе, не ощущая вкуса,  и продолжила работать.

Зазвонил телефон. Елена вздрогнула от неожиданности. Маруська, мирно дремавшая за крышкой ноутбука, подпрыгнула. Звонил старый приятель.

— Привет!

— Здравствуй.

— Извини, можно я сразу к делу? У меня большое несчастье!

Слева предательски заныло, и Елена прижала к себе кошку.

— Что случилось?

— Моя сестра Наташа, помнишь, она в Киеве жила вместе с сыном, невесткой и внуками.

— Ну  да… и?

— Сын и невестка погибли при обстреле. Сестра с двумя внуками сейчас в Польше.

— Господи!

— Понимаешь, они сейчас живут в семье поляков, которые получают пособие от государства, за то, что взяли беженцев. У сестры нет наличных, но я хочу отправить ей небольшую сумму, поможешь?

Елена так сжала Марусю, что та жалобно заскулила.

— Конечно, Костя, я что-нибудь придумаю, пришли мне реквизиты.

Елена начала высчитывать, сколько  сейчас Наташиным внукам. Получалось 4 годика младшей и 7 лет старшей, Наташе исполнилось 75.

«Надо будет что-нибудь придумать», — попыталась она сосредоточиться.

«Как же Наташа справится одна с такими маленькими детьми?!» — ужаснулась Елена, соображая к кому бы  обратиться.

 Когда сталкиваешься с такой бедой, — о своих проблемах вспоминать просто неприлично!

Она  сидела в слезах уже третий раз за день. На Маруськины вопли пришел муж.

— Что случилось? Кто обидел моих девочек?

— Саша, ты можешь себе представить,  Костина сестра, Наташа, осталась с двумя малолетними внуками на руках, потому что сын с невесткой погибли при обстреле Киева! Сейчас они находятся в Польше, живут в семье волонтеров. Костя не может деньги отправить Наташе, Польша ведь недружественная страна теперь!

— Ну почему же теперь? Польша и не была никогда особенно дружественной нам!

— О, Господи…

— Договорюсь с Алексеем, программистом нашим. Он сейчас в Латвии. Деньги здесь его маме передам.

— Хорошо, может быть,  все-таки, поешь что-нибудь? Уже восемь вечера!

Муж поспешил в кухню выключить, на всякий случай, телевизор.

— Я кофе выпью, — сказала Елена, утирая слезы.

День близился к концу. Ночной сон представлялся  спасением, но только если правильно подобрать снотворное…

«Господи!  услышь меня!
Я прошу немного у тебя...
Пред святой иконою молю...
Защити всех тех, кого люблю...
Всех родных моих и всех друзей
Хлебом накорми и обогрей...
В трудный час им Ангела пошли,
Чтоб сберёг их на краю пути...
Дай им счастья, радость и покой...
Все грехи прости и успокой...
Научи себя не потерять...
Научи любить их и прощать...
Сделай так, чтоб те, кто дорог мне,
Погостили дольше на Земле...
А когда захочешь их забрать,
Муки тяжкие не дай им испытать...
Господи!  немного я прошу:
Сбереги всех тех, кого люблю...»

«Когда эта война стала моей, — думала Елена, пытаясь заснуть, — пришла и обосновалась в квартире, пока еще без дронов и обстрелов нашего города, но властно и теперь уже понятно, что надолго.

Может быть, когда муж утром сообщил о том, что Россия бомбит украинские аэродромы? Но тогда это был все-таки скорее шок.  Или когда сквозь обломки и пыль проступил лик Богородицы в разрушенном одесском соборе?

Нет, наверное,тогда, когда закачался наш брак,  а может быть сегодня, когда меня ужаснула Наташина судьба? Или с того момента, когда в душе поселились этот вечный страх и тревога, осознание того, что нет возможности адекватно ответить на весь этот кошмар?

Отчаяние и безысходность, отчаяние и безысходность!»

Елена закрыла глаза. Перед мысленным взором опять замелькали разрушенные дома, горящая техника, убитые солдаты, украинские и русские, беженцы с лицами, обезображенными бедой, украинские и русские. Мечущиеся брошенные животные, беспомощные старики, которым некуда бежать, украинские и русские, погибшие дети украинские и русские,  взрывы, пожары, опаленная трава, выжженная земля…., но ответа не было,  снотворное делало свое дело.

В рассказе использованы цитаты из произведений Пушкина, Блока, Бродского, Башлачева,  Шекспира, Воленберг.