Та, которую назвали Фаней. Эпизод 24

Прошло две недели.
– Петр Петрович, прошу Вас, помогите мне, пожалуйста! – Фаня сидела на кровати и держала в руках какой-то листок бумаги.
– Успокойтесь, Ирина Петровна! Вы же знаете, что я готов для Вас сделать все необходимое. Что случилось?
[Да, то, что я далеко не безразлична этому симпатичному молодому доктору, уже давно понятно].
– Вот, результаты УЗИ. Посмотрите.
– Ирина Петровна, я уже знаком с этой бумагой. Уверяю Вас, тут не о чем беспокоиться. Анализы хорошие, с малышом все в порядке. И вообще, если так дело пойдет, можно будет говорить о выписке в ближайшее время.
[Выписке? Куда, в психушку?]
– Да, это хорошо… Но видите ли, сроки… – Фаня немного помолчала. [По срокам у меня не остается сомнений, что это ребенок Артура. Но я хочу быть с Даниилом!]
Петр Петрович немного помолчал.
– Что именно Вас тревожит? На данный момент никакой угрозы нет. Скоро рожать. Вы, вероятно, хотите, чтобы я посоветовал Вам врача, который будет принимать роды? Если у Вас ко мне нет никаких претензий, то я могу это сделать сам… – Фаня заметила, что доктор даже как-то покраснел.
[Господи, он думает о родах! Надо на чистоту:]
– Дело не в этом. Я хочу, чтобы в моей карточке стоял меньший срок…
Он кашлянул:
– Понятно. Вы для себя, наконец, уяснили, кто из этих двух молодых людей, которые навещают Вас с переменным, надо сказать успехом, станет отцом. И это Вас не обрадовало…
[Какая может быть радость, когда ребенок не того, кого люблю…]
– Хорошо, что Вы поняли меня… Доктор, ну ведь это так легко, просто написать другую дату предполагаемых родов… [Пожалуйста, согласись]…
– Извините, Ирина Петровна, я вынужден Вам отказать. Это должностное преступление…
– Уверяю, никто об этом никогда не узнает. Прошу… – Фаня взяла его за рукав, посмотрела на него умоляющим взглядом.
– Нет, Ирина… Простите, я хотел сказать Ирина Петровна.
– Я могу заплатить, не сейчас, позже, я обязательно привезу Вам деньги! [Боже, ну неужели этот так сложно! ]
– Мой ответ окончательный и обсуждению не подлежит. А кто все-таки отец?
[Он ещё смеет спрашивать!]
– Какая разница! Это мой ребенок, и точка! [Видимо, я сказала так резко, что он аж подскочил.]
Доктор встал, походил по палате, начал говорить:
– Ирина… на обмане не построишь счастья. Это глупо. Тем более, что оба молодых человека настаивают на генетической экспертизе после рождения. Ваша тайна все равно раскроется…
– Не раскроется! Если в карточке будет указан нужный мне срок, даже и экспертизы не понадобится! Он мне поверит! Петр, я могу, если хочешь на колени встать…
Ирина действительно встала с кровати.
– Нет-нет, что ты! Не нужно… Я подумаю… – он помолчал немного. [По его выражению лица я видела, что поставила его в трудное положение. Как мне самой все это противно.]
– Ирина, все, что я могу сделать – просто промолчать.
– Как это?
– Если кто-то из них спросит меня о сроках, я сошлюсь на врачебную тайну и не отвечу… Но менять в бумагах я ничего не стану! Прости!
Он ушел. [Ну что же, и на том спасибо! Может, оно и к лучшему. Захотят узнать, у меня пусть спросят! В дверь постучали:]
– Можно?
[Даня! ]

– Мама, прости, что опять к тебе обращаюсь… – сказал прямо с порога Артур.
– Проходи, сынок, – Элеонора Гавриловна пригласила его в комнату. – Что у тебя случилось? Погоди, я чайник поставлю.
Она ушла на кухню, Артур сел в кресло. В данный момент он был готов провалиться сквозь землю от стыда.
– Ну так что?
– Мама… В общем, мне опять нужны деньги. Прости… – Элеонора Гавриловна подняла одну бровь, что выражало крайнее удивление.
– Насколько я знаю Лену, у неё не такие уж огромные запросы. Две недели назад я дала тебе большую сумму, три дня назад – ещё одну…
– Я обещаю, все верну! Или в конце концов просто отработаю! Это очень важно! – Артур говорил не очень убедительно – он сам понимал, что вряд ли сможет матери отдать долг.
Элеонора Гавриловна собрала на стол.
– Дело не в сумме. Давай так – я дам тебе денег, сколько нужно, если только ты скажешь мне, зачем они понадобились.
Артур помолчал: что ей ответить? И врать не хочется, и в то же время… Сказать, что оплачивает сохранение Ирине-Фане?
– Пупсик… Ей нужна повторная операция. Медикаменты, врачи…
– Артур, дорогой, могу понять все, кроме вранья. Я была в клинике у девочки – говорила с врачом. Ты же сам меня об этом просил. Он сказал, что ситуация пока стабильная. Пусть даже и стабильно тяжелая, но ни о какой повторной операции мне не говорили…
Он вздохнул: с самого знакомства с Элеонорой Гавриловной он понял, что врать ей невозможно.
– Мама, мне нужны деньги, чтобы помочь одному другу. Уверяю, речь идет о жизни и смерти.
– Кто она?
В этот момент в дверь позвонили: Артур даже обрадовался, иначе он бы сейчас все выложил.
– Лена? Здравствуй. Проходи…
– Элеонора Гавриловна, Вы извините, что без звонка, но мне не кому больше обратиться. Я хотела у Вас попросить… Ты? Привет…
Лена растерялась. Она не ожидала, что столкнется здесь с Артуром.
– Вы извините, может, я в другой раз зайду.
– Нет, что ты проходи, дорогая! – Артур подошел к ней, обнял. «Боже мой, как я люблю её!»
Они выпили чай. Поговорили о том, о сем –о делах фирмы.
– Лена, ты что-то хотела попросить?
– Да… В общем, мне как-то неудобно… Я хотела попросить у Вас денег. В долг, конечно…
– Вы что, сговорились? – удивленно спросила Элеонора Гавриловна.
– Мама! – Артуру все происходящее показалось очень странным.
– Что? Ты тоже просил в долг? Зачем? – удивилась Лена.
– Я все объясню, – начал было Артур. Он был зол на мать, что та все сообщила Лене. С другой стороны, он же не предупредил, что из этого надо делать тайну.
– Тебе тоже для лечения? – обратилась Элеонора Гавриловна к Лене.
– Да. У моей знакомой, Лизы, рак. Положение серьезное. Надежд очень мало, но все же… Необходимы постоянные химиопроцедуры, переливание крови.
«Лиза? Она же говорит про жену Даниила».
Все отчего-то вдруг замолчали. Ситуация казалась крайне напряженной.
– Ты тоже пришел, чтобы занять денег для Лизы?! Ну конечно, ведь она же жена твоего друга Даниила! – неожиданно сообразила Лена.
Артур сначала растерялся, а потом понял, что она сама подсказала ему выход из сложившейся проблемы:
– Да, разумеется. Мы ведь с Даней почти братья, а тут такое! – Главке показалось, что он говорит очень убедительно.
– Все с вами ясно. Муж и жена – одна сатана! Даже мыслите одинаково, – сказала к чему-то Элеонора Гавриловна. – Сколько вам нужно?
– Трудно сказать… – честно призналась Лена.
– Ладно, сейчас принесу, а там разберемся…

Даниил к Фане ходил не очень часто. По крайне мере, насколько позволяло время. По правде сказать, за последнее время он так устал. Он разрывался на три больницы – Фаня, Лиза, Пупсик. Все это требовало таких душевных сил – ему просто необходимо было хорошо выглядеть и улыбаться, чтобы поддержать близких людей. Хотя искусственно поддерживать в себе настроение удавалось все хуже. У Пупсика нашли опухоль в головном мозге, последствия которой никто не в силах предсказать; жена уже до конца дней прикована к больнице – постоянные процедуры, курсы химиотерапии. Слава Богу, сегодня была одна хорошая новость – состояние Фани улучшилось, малышу ничего не угрожает. Однако, и это добавляет проблем – скоро придется забирать её из больницы. А куда? Жить-то на что? Нехватка денег просто съедала его изнутри. Хорошо, что на данном этапе помогает Артур (они ведь оба ответственны за Пупсика и Фаню). Но что дальше что будет? И у Главки кошелек не резиновый. Да и за Лизу Даниил отвечает сам: хотя она умоляет ничего не предпринимать, не тратить деньги, но он не может оставить её умирать с невыносимыми болями.
Он вернулся в пустую квартиру и просто рухнул на кровать. У него даже голова кружилась от усталости. Некоторое время спустя поднялся. Понял, что незаметно для себя проспал несколько часов. Выпил чаю, поставил варить курицу – скоро ехать к Лизе, везти ей обед. В дверь позвонили.
– Артур! Привет, проходи.
Они обнялись, как старые друзья. Главка пришел с гостинцем – бутылкой водки и закуской: соленья, колбаса.
– Что Вы делаете сегодня вечером? – спросил он. Хотел пошутить, но видимо, не очень удалось.
– Собирался к жене ехать. Только сил, видимо, не хватит. Проходи, посидим, поговорим.
Они выпили, закусили.
– Я что пришел. На вот, это тебе от нас с Леной. На лечение Лизе, – Артур протянул пачку денег. Данька взял их и вдруг расплакался:
– Спасибо, спасибо, друг… Ну ты же понимаешь, это все… на ветер. Забери, лучше. Вы не обязаны. Да я и отдать не смогу…
– Прекрати! – резко оборвал его Главка. – Положи деньги в стол. Завтра отвезешь в больницу.
Ещё выпили, помолчали.
Артур проговорил:
 – Ты лучше скажи, что будем делать?
– Похороню Лизу и уеду с Фаней в другой город, – отшутился Даниил.
– А серьезно?
– А что планировать? У меня все рухнуло: жена умирает, удочерить девочку вдовцу не позволят. Фаню люблю безумно, только жить-то как, на что? Квартира эта, оказывается, не Лизе принадлежит, а её дальней родственнице. Она мне уже письмо написала, чтобы вещички собирал и уматывал. Продает. Да и права она – кто я для неё? – Даня закурил.
Артур хотел утешить, только у самого положение не лучше:
– Ты вот что, не переживай. Мы не в таких передрягах бывали! За Пупсика не переживай – Лена не против удочерить её.
– Это хорошо, – сказал Даниил. – Я сам вас хотел об этом попросить. Дай бог, поправится… Что с Фаней будем делать?
Артур замолчал: если бы он знал, то не пришел бы.
– Сам что думаешь? Ты хочешь быть с ней?
– Не поверишь. Я когда пришел к ней в больницу первый раз… Она такая родная. Не могу без неё жить! Очень-очень люблю её.
– Не боишься? Ведь сумасшедшая она…
– Да глупости все это! Ты, я вижу, с Леной закрутил. Да и серьезно у вас. Не думал, что ты нашу Фаню променяешь! – раздраженно сказал Даня.
– Никого я не менял! Не так все!
– Знаешь, когда я увидел, что ты даже штору продал из той нашей квартирки, чтобы колечко ей купить… Думал, все… Влип наш Главка!
– Не надо о прошлом, – попросил Дрязкин. После того, когда он понял, что Фаня его с Виктором путает, пропало всякое чувство. Сейчас все изменилось – честно, он её даже побаивался. – Лучше скажи, как с ребенком поступим?
– Для начала бы выяснить, чей он… Я видел её сегодня. Она хорошо выглядит. Врач сказал, скоро можно будет выписывать. Только вот где жить-то ей. Да ещё и с малышом…
– А сама она что говорит? Кто отец-то?
– Я не спрашивал. Страшно мне. Если я? Что ж делать тогда?
– Ловко ты! Значит, если ребенок мой, ты возьмешь Фаню, а малыша мне подкинете? От неё-то можно что угодно ждать. Ну ты! Вы уже все продумали! – разгорячился Артур.
– Да не кипятись! Ничего мы не думали! Разумеется, я с малышом её возьму. Чей бы он ни был. Только если твой, ты хоть бы помог чем… В воспитании, в кормежке. А я что могу дать – неудачник, пустышка. У тебя хоть мамаша богатая объявилась, жена, видимо, неплохо получает, если фирма-то своя…
– Не туда тебя несет, Данька! Не знают они про беременность Фани. И не допущу я, чтобы Лена из-за сумасшедшей страдала!
– Ага. Значит, вот как. Как делать детей, так ты горазд, а как воспитывать – в кусты?! – Даня готов был ударить Артура. Но одумался:
– Давай выпьем! Оба мы хороши!

[Последнее время что-то со мной произошло, что меня очень радует. Я чувствую: моя душа достигла какой-то гармонии. Мне хорошо, я нахожусь в состоянии равновесия. Можно сказать, даже счастлива. Все потому, что для себя я расставила все по местам. Твердо решила, что раз я не могу вспомнить жизнь Ирины, то и не надо этого делать вовсе. Нужно жить тем, что дано. Я такая, какая есть. И значит, победила Фаня. Не знаю, как меня будут называть, как сложится моя судьба с точки зрения документов – останусь ли я Ириной Белявской, выйду ли замуж за Даниила, сменю ли девичью фамилию… Это для меня так мелко. Мой внутренний мир, моя сущность изменились. Фаня, та, которая сейчас во мне живет, вытеснила Ирину с её столь сложной и неоднозначной судьбой, маниакальной страстью к Виктору… Другой раз, сказала бы, что всё осталось в прошлом. Нет, не осталось. Такое выражение не подходит. Прошлое осталось «вне» меня. Пару раз заходил Артур. Он мне как мужчина совершенно безразличен. Просто больное сознание путало его со Штрайбикусом. Я люблю Даниила, крепко, всей душой. Вот почему меня тогда в «подвальном» периоде жизни тянуло к нему: просто влюбилась. Уже тогда… Как бы там ни было, что бы не говорили психологи и врачи, я на данный момент могу назвать себя счастливой…]

Август 1996 года.
Лиза по-прежнему лежала в больнице – врач характеризовал её состояние, как стабильно тяжелое: «Может и завтра умереть, а может и несколько месяцев прожить!». Несколько дней назад похоронили Пупсика – опухоль оказалась слишком большой, операция не помогла. Даниил пока оставался при больной жене, он не мог бросить её. Они узнали, что ребенок, которого скоро должна родить Фаня, – Артура. Ей не удалось скрыть результатов УЗИ. Главка обещал не бросать сына. Даниил хотел жениться и усыновить ребенка – так и Фане будет проще, да и семья Артура не пострадает. Главку пугало только одно – Лена до сих пор ничего не знает. Что будет, если, не дай бог, все раскроется? Как он объяснит ей, что фактически содержит Ирину, ту женщину, из-за которой, однажды она уже потеряла семью…
Лена же была счастлива, она чувствовала, как сильно Артур её любит – всем сердцем. Хотя видела, что в последнее время он чем-то подавлен, но объясняла это переживаниями из-за девочки.
Они ужинали. В дверь позвонили: пришла Элеонора Гавриловна.
– Здравствуйте. У меня плохие новости. Моя кампания обанкротилась! – сказала она прямо с порога.
– Мама! Как же так… – Артуру чуть не сделалось дурно.
– Контракт с Японией…
– Я же предупреждал!
– Не стойте в дверях, проходите, садитесь, – сказала Лена. – Не переживайте так. Может, образуется!
– Нет. Все бесповоротно. Что же делать, я вся в долгах! Только что взяла кредит на новую технику! – Элеонора Гавриловна расплакалась. – Вот уж не думала, что под конец трудовой деятельности…
Артур заладил одно и то же:
– Мама! Я же предупреждал… Я предупреждал, что эти японцы – мошенники! Почему ты меня не слушала!
– Дорогой, ну зачем ты так! Она же и без того расстроена!
– А, между прочим, это ты виноват! Если бы не тянул с меня денег на свою кралю беременную, я, может, и не стала активами фирмы рисковать! Не заключала бы эту сделку! – разъяренно сказала Элеонора Гавриловна. Главка понял: все рухнуло.
– Какую кралю… О чем вы? – Дрязкин хотел расплакаться. Лена посмотрела на него такими огромными глазами. Её лицо выражало испуг.
– Милая, Леночка, я все объясню, все расскажу… Прошу, выслушай…
– Что тут рассказывать – эта сумасшедшая на днях родит мне внука! Вот и все дела… – выпалила мать.
– Элеонора Гавриловна, я прошу Вас немедленно покинуть мой дом и не лезть не в свои дела! – резко сказал Артур.
– Ах вот как! Как денег дать – так «мамочка! Пожалуйста… Лене только не говори»! А как что не так – «Элеонора Гавриловна – вон!». Я тебе устрою, устрою! – но она всё же ушла. Артур проводил её. Вошел в комнату: Лена стояла возле окна, не двигалась.
– Леночка! Я все объясню. Прошу…
– Она о ком говорила? О ней? О Фане?
– Лена… Я объясню, – в эту секунду зазвонил телефон. – Да? Даня, можно в другой раз? Что? Схватки? Рожает? Лиза на операции? Хорошо, я сейчас еду. Да не бойся! – он положил трубку. – Лена…
Но понял, что говорить сейчас ничего не нужно. Жена уставила на него свои зеленые холодные глаза:
– Уходи! Уходи, немедленно!

[Проснулась. Голова тяжелая, перед глазами какой-то туман… Что это было?]
– Ирина Петровна, как Вы? Приводите себя в порядок, скоро свидание с Вашим малышом! – сказала медсестра.
[О чем она? Мне что-то так дурно…]
– Поздравляем, мальчик! 2500. Хоть и маленький, но крепенький!
[Мальчик! Сынок!]