Мемуары Арамиса Часть 413

Глава 413

Когда я подошёл к дверям гостиницы «Четыре десерта для Генриха», я увидел, что д’Артаньяну уже встретил Атоса и ему, по-видимому, было нелегко убедить его, что письмо поддельное. Д’Артаньян отличался гораздо большим темпераментом, так что его возражения я услышал издалека. Удивительно, что Атос, который не раз заявлял, что д’Артаньян – самый догадливый среди всех нас, в данном случае проявлял необъяснимое и незаурядное упрямство.
— Послушайте, Атос, когда я изложил Арамису только четверть оснований для подозрения, он сразу же со мной согласился! —кипятился д’Артаньян. — Если я не смог убедить вас, почему бы вам просто не довериться мне?
Ответа Атоса я не расслышал, после чего снова услышал возражения д’Артаньяна.
— Ваше фанатичное стремление помогать членам королевской семьи мне отлично известно, дорогой Атос! — говорил он. — И хотя я испытываю чуть меньше трепета перед монархами, я в целом согласен с вами, но поймите, здесь речь не идёт об услуге той даме, которая подписала письмо! Здесь речь идёт лишь о том, чтобы не стать уловом в чьей-то подлой затее! Нет, я не кипячусь. Я и так говорю достаточно тихо, но не могу же я шептать, когда речь идёт о таком важном предмете!
Атос вновь что-то сказал, после чего я опять услышал голос д’Артаньяна.
— Я вполне допускаю, что вы и я сможем войти в эту гостиницу и не притрагиваться к еде, но подумайте о Портосе! — говорил он. — Наш славный Портос органически не способен смотреть на накрытый стол и не отведать от каждого блюда половину. А кто его от этого удержит? Вы? У нас троих не достанет сил удержать его одного!
Тут, наконец, я приблизился достаточно, чтобы услышать ответ Атоса на эту тираду.
— Но ведь Портос ещё не прибыл, и мы могли бы пока осмотреть гостиницу, — сказал Атос. — Представьте себе, как мы будем выглядеть в глазах той, кто написал нам письма, в том случае, если вы ошибаетесь! Уж лучше попасть в засаду, чем в такое щекотливое положение! Врага мы одолеем, а стыд за то, что не оказали помощь такой даме, останется с нами на всю жизнь. Да и не так её много осталось, чтобы дорожить ей и цепляться за неё.
В этот момент в разговор вмешался я.
— Рад видеть вас, дорогой Атос, и вместе с приветствием представляю вам моего доброго приятеля Жака-Бениня Боссюэ, — сказал я. — Он поможет нам выяснить истину.
— Арамис! — сказал со вздохом Атос. — Вы раскрыли тайну письма постороннему человеку.
— Дорогой Атос, бросьте вы принимать это письмо за чистую монету! — сказал д’Артаньян. — Если вас не убедили мои аргументы, послушайте Арамиса!
— Послушайте меня, Атос, — сказал я. — Помните, как вы отвели мою руку, когда я хотел пристрелить Мордаунта с борта корабля, который доставил нас в Англию?
— Да, Арамис, — ответил Атос.
— Помните ли вы, что после того, как Мордаунт скрылся, вы сказали, что, возможно, я был прав, и вы напрасно его пощадили? —продолжал я. — Если бы вы не помешали мне, Король был бы спасён!
— Как можно это знать, Арамис? — спросил Атос. — Быть может, то, что предрешено, нельзя изменить?
— Наш план спасения Короля был безупречен, и мы не учли лишь того, что найдётся негодяй, добровольно выполнивший работу палача! — настаивал я. — Мало этого, ведь Мордаунт убедил Кромвеля подкупить шотландцев! Он способствовал тому, что суд над Карлом действовал под влиянием гнева лондонцев, вызванного прокламациями, сочинёнными и распространёнными им. Если бы вы не помешали мне, лорд Винтер не погиб бы от предательского выстрела Мордаунта! Как можете вы предаваться в руки так называемой судьбы!  Мы – мушкетёры, мы держали судьбу в своих руках и заставляли её слушаться нас!
— К моему глубокому сожалению, Арамис, мне нечего возразить вам кроме того, что я не прощу себе, если письмо было написано той, чьё имя стоит под ним, — сказал Атос.
— Вы уже отправлялись на выручку герцога де Бофора не так давно! — сказал я. — И ровно по тем же основаниям! Прекрасно понимая, что вы, вероятно, идёте в мышеловку, тем не менее, вы упрямо пошли в эту ловушку, руководствуясь такими же мотивами: если это не ловушка, то вы никогда не простите себе, что не предприняли ничего для спасения герцога.
— Неужели же одна ошибка заставит меня пересмотреть все мои жизненные принципы? — ответил Атос.
— Господа, вы напрасно спорите, — сказал Жак-Бенинь Боссюэ. — Мы напрасно теряем время. Мы могли бы уже всё давно выяснить, причём довольно просто. Для этого достаточно нескольких небольших опытов. И всё же призываю вас остаться снаружи, я сам зайду в трапезную и исследую провиант, который выставлен для вас на столе.
— Доверьтесь учёному, Атос, — сказал я.
— Пусть будет так, — сказал Атос. — Но пустит ли трактирщик его в зал, накрытый не для него, а для нас?
— Я представлюсь герцогом д’Аламеда, — сказал учёный.
Я передал учёному свой плащ и свою шляпу.
— Науке известны яды, столь сильные, что даже их испарения способны убить человека, или, во всяком случае, нанести существенный ущерб здоровью, — пояснил Боссюэ. — Судя по некоторым фактам, в которые меня посвятил герцог, ваши враги имели опыт применения и таких ядов тоже. Так что будет лучше, если в помещение зайду сначала я один.
— А если эти яды воздействуют на вас? — спросил Атос с тревогой.
— Не беспокойтесь, с моими навыками работы с отравляющими веществами, я справлюсь с задачей, — ответил учёный. —Наблюдайте за моими действиями через окно. Сначала я выпущу моих испытателей, если с ними ничего не случится, я продолжу исследования более детально.
И он показал на свой саквояж.
Затем он вошёл в гостиницу, а мы припали к окну. Через некоторое время мы увидели, как Боссюэ вошёл в зал и извлёк из саквояжа несколько небольших клеток. В каждой из них были мелкие животные – крысы или мыши. Учёный расставил клетки с животными на столе поблизости от различных блюд, после чего подошёл к окну, распахнул его и, наполовину высунувшись из него, вздохнул полной грудью.
— Ну вот! — сказал он нам. — Я задержал дыхание, пока расставлял клетки с мышами и крысами. Теперь я отдышусь и посмотрю на их состояние, а затем я дам им отведать каждого блюда и каждого питья, которые найду на столе.
Он надел перчатки и взял в руки странный инструмент, что-то вроде длинных щипцов, которыми он очень удобно мог отламывать кусочки еды для своих крыс. Также он достал ложечку с очень длинной ручкой.
— Если хотя бы одно из блюд окажется отравленным, мы будем иметь доказательство того, что нас намеревались убить, — сказал я. — В этом случае, Атос, я полагаю, что вы не будете возражать против того, что мы выясним, кто и как имел возможность подделать письма Мадам и разослать нам, кто нанял эту гостиницу для нас.
Через некоторое время, кажется, минут через пятнадцать-двадцать, химик вновь подошёл к окну.
— Я всё выяснил! — сказал он. — Запаха блюд можно не опасаться. Но есть их нельзя. Отравлено вино, а также мясное блюдо, хлеб и грибы. Остальные кушанья не имеют следов отравы.
— Благодарю вас, дорогой друг! — сказал я. — Что вы на это скажете, Атос?
— Скажу лишь то, что, увы, подлых людей в мире не меньше, чем тех, кто нуждается в помощи, — ответил Атос. — Но я рад, что у Принцессы Генриетты, по-видимому, нет никаких проблем, ради решения которых она вынуждена была бы прибегнуть к нашей помощи. Что ж, вопрос решён, и я могу отправляться домой.
— Ни в коем случае, Атос! — воскликнул д’Артаньян. — Мы дождёмся Портоса, войдём в трапезную и сделаем вид, что мы попались на эту удочку. Мы выльем вино на землю, выбросим часть отравленной еды, и ляжем приблизительно в тех позах, в которых лежат эти несчастные крысы, которые сейчас на ваших глазах спасли наши жизни, невольно отдав за них свои.
 — Для чего весь этот недостойный спектакль? — спросил Атос. — Надо ли нам опускаться до мести этим отравителям, кем бы они ни были?
— Только узнав, кто они, и наказав их, мы сможем защититься от них в будущем, — сказал я. — Если вы не дорожите своей жизнью, Атос, попробуйте подумать о наших, а также о жизни вашего сына! Ведь если кто-то опустился до таких подлых методов мести, его неудача лишь подзадорит его. И если нам с вами повезло избежать беды, как знать, может быть, неизвестные мстители направят своё мщение на тех, кого вы любите и кем дорожите?
— Я полностью подчиняюсь вам, Арамис, и вам, д’Артаньян, и признаю себя ослом, — сказал Атос решительно.
— Кто это признаёт себя ослом? — воскликнул из, появляясь из темноты громадный человек, в котором нельзя было не узнать Портоса. — Вы что же тут Лафонтена обсуждаете вместо того, чтобы подкрепиться в ожидании знатной дамы, которая ждёт нашей помощи?
— Я вам сейчас всё объясню, — сказал я.
— Лучше пусть объяснит д’Артаньян, — сказал Портос. — Ваши объяснения слишком научны, объяснения Атоса слишком кратки.
— Дорогой Портос, мы при помощи великого химика и учёного господина Боссюэ выяснили, что угощенье, приготовленное для нас отравлено, —сказал д’Артаньян. — Следовательно, письма, которые мы все получили, поддельные, нас попросту пытались убить.
— Вы их уже поймали? — спросил Портос. — Тех, кто посмел подделать письмо, подписав его именем Мадам, и кто отравил еду, предназначенную нам?
— Мы намерены изловить их, и для этой цели предлагается нам притвориться мёртвыми, лёжа на лавках вокруг этого стола, — сказал я.
— Но я, чёрт подери, голоден! — воскликнул Портос. — А эти блюда выглядят привлекательно. Я понимаю, что есть их нельзя, но моё обоняние и моё зрение будут упорно утверждать мне иное.
— Я велю хозяину унести всё это и принести нормальную еду, которую мы тоже проверим, — сказал я. — И пусть только попробует ослушаться меня!
— Неразумно! — возразил д’Артаньян. — Хозяин может быть в сговоре с отравителями, а новая сервировка может спугнуть убийц. Так что прошу вас Портос, просто крепитесь. Во всяком случае, установлено, что отравлено вино, а также мясное блюдо, хлеб и грибы.
— Негодяи! — воскликнул Портос. — Испортить столько отличной еды! Пожалуй, я не прикоснусь и к остальному. У меня в сумке есть пара палок колбасы, давайте съедим её, а вина мне что-то совсем не хочется!
— Весьма разумно! — согласился д’Артаньян. — Хотя господин учёный сообщил нам, что остальные кушанья не отравлены, быть может, на них попала отрава не полностью, а лишь на какие-то участки. Разумно будет вовсе отказаться от того, что накрыто на этом великолепном с виду смертоносном столе.
Так мы и сделали. Я поблагодарил господина Боссюэ и попросил его оставить нас. Нас приглашали к шести часам, мы прибыли в половину шестого, полчаса мы потратили на выяснение ситуации и ещё четверть часа на обсуждение. Другая четверть часа ушла у нас на реализацию плана. Мы вылили вино в окно на землю и выбросили часть кушаний в кусты. После этого каждый из нас выбрал место за столом и принял позу, в которой ему было удобно пролежать до прихода преступников. Портос развалился на лавке и, кажется, попросту заснул. Я не думаю, что он так мастерски изображал храп. Но его храп послужил нам на пользу, так как все трое мы уже никак не могли бы заснуть при таком шуме. Ждать нам пришлось не так уж и долго.

(Продолжение следует)