Глава 2. Ион Нара

Несмотря на довлеющую неизвестность своего положения, Николай был рад, что больше не работает в газете «Уфология и Конспирология». Ему не надо обязательно слушать как лысый Вася с долговязым Петей обсуждают подробности быта обитателей Меркурия, напоминающие сильно детали личной жизни нашего героя. Предутренняя тишина показалась такой приятной, что захотелось просто сидеть и смотреть как за окном в жидком свете фонарей плавно падает снег.

Возможно, совсем скоро закончатся деньги и нечем будет платить хозяйке квартиры. Эта злобная ехидная женщина их просто выставит за дверь, несмотря на наличие ребенка. А куда идти сорокалетнему доценту с семьей – не понятно.

И все же, ему тишина показалась мистической. Слишком много в ней доброты, милосердия и простоты. Встав у окна и наблюдая за легким и в тоже время обильным снегопадом, Николай вспомнил духовного наставника из Шамастана по имени Ион Нара. Они часто встречались в оливковой роще на горе Лала, где подолгу вели беседы о жизни.

Ион Нара был шестидесятилетним мужчиной с крепким телосложением, легкой залысеной и седыми усами. Он любил повторять: «Если не знаешь, что делать, то сядь и ни о чем не думай. Пусть внутренний свет сам раскроет тебе Путь».

В этот приятный и тоже время тревожный час Николай как раз стралася ни о чем не думать, но просто дать внутреннему свету раскрыть глубинный смысл того, что делать дальше. В первую очередь в такой ситуации главное не бросаться в крайности и не паниковать. Это никогда не помогает.

Бывало, что Ион Нара ставил перед доцентом белый лист бумаги и просил что-нибудь нарисовать, не думая ни о чем. Поначалу было трудно сосредоточиться. Всегда мысли залипали на том, с чего начать. Потом Николай чертил линию немного дрожащей неуверенной рукой. Потихоньку он начинал рисовать какой-то образ. Часто это были люди или животные. По мере развития процесса доцент погружался с головой в рисунок и словно бы проявлял своеобразный мир на листе бумаги.

Такие занятия с белым листом Ион Нара называл выплеском внутренних эмоций и преображением их в образы. Наставник всегда клал исключительно белые листы, что, по его разумению, должно символизировать внутреннюю духовную чистоту и сакральную пустоту Всеединства Бытия.

Вот и теперь, сидя на кухне в ожидании рассвета, Николай достал белый лист и несколько ручек разных цветов. Нерешительно проведя первую линию, он постепенно стал погружаться в творческий процесс, ощущая, как рука рождает новый еще никому неизвестный мир, раскрывая неведомый прежде путь.

Вскоре на белом листе появились дом, деревья, озеро, семья и восходящее солнце. А в небе в лучах рождающегося светила неожиданно для самого доцента появился ангел. В одной руке он нес послание в виде книги. В другой держал сияющую золотом звезду.

Подняв глаза с рисунка, Николай посмотрел вокруг и понял, что сидит в Петербурге, в родном городе. Это квартира родителей, которую он должен будет передать близким, потому что его с семьей ждет дом, куда они переедут.

«Какой дом?», - подумал Николай. И почувствовал, что ангел коснулся его руки, дотронулся до плеча и указал на образ, возникший в лучах солнца. В этом ярком свете появился дар, который доцент преподнес наставнику Ионе. А потом он увидел лицо учителя и услышал голос с небес, говорящий, что каждый привнесший свой дар бескорыстно Господу, получит от Него достойный дар.

- Но как же так?! – воскликнул Николай от неожиданности.

В ответ он услышал:
- Господь явился тебе в Шамастане в облике Ионы Нара, чтобы не смутить твой разум и испытать твою душу. И ты прошел испытание дважды. Одно самим Господом, другое – людьми.

На резкое восклицание Николая проснулась жена. Она пришла кухню и спросила все ли в порядке. Доцент сидел молча, уставившись в свой рисунок. Образ наставника ушел.

Повернувшись к жене, он улыбнулся и ответил:
- Да, дорогая! Все в полном порядке.

Когда жена вернулась в комнату, Николай осмотрелся вокруг. Все было как обычно. Только рядом с умывальником стояли две пустых бутылки из-под водки и одна пустая фляга от армянского коньяка.

В это питерское февральское утро Шамастан и Ион Нара показались чем-то нереально мистическим, существующем только в сознании самого доцента. Ненавистная работа в газете «Уфология и Конспирология» тоже осталась позади, словно кошмарный сон.

Николай открыл настеж штору. Небо все еще было розово-лиловым и только готовилось к восприятию нового дня. Доцент каким-то внутренним чувством ощутил, что понял слова Ионы Нара, услышанные в видении. Пока не знал как выйдет из непонятной ситуации, но осознавал, что путь открыт.