ПОКА МЫ ЕСТЬ. О романе Солина

«Добрый день, Александр.
Прочитал. Оценю - век свободы не видать - не в двух словах. Но это как раз тогда, когда "будет время", - написал я Александру Солину, когда прочитал полученную по почте рукопись романа «После нас». Сопроводил добрыми словами поддержки. И отправил оценку.

Зашёл на страницу автора и оставил рецензию: «Легко мне писать рецензию на две главы, ведь с большим удовольствием прочитан весь роман.
Трудно мне это делать, поскольку "мини-роман" (как определил жанр сам автор в сопроводительном письме) вообще не мини-роман, а масштабное полотно, в которое органически сплетены рассказы, публицистические очерки, эвристические беседы, философские рассуждения оформленные в отдельное произведение, пародийный рассказ, совершенно очаровательный МИКРО-роман и трагедийный несостоявшийся роман в одном из рассказов. Каждый увидит, найдёт, прочтёт своё. Такова многослойность и многогранность представленного текста.
Читать легко. Это настоящий русский язык. Сочный, яркий, образный, метафоричный. Не побоюсь утверждения - СОЛИНСКИЙ.
Читать трудно. Это не клипово-анекдотические сочинения-выжимки-ужимки современных аФФФторов из своры блогеров-коучей-тренеров и прочей деньгозашибательной пустоголовой и вакуумнодушевной братии.
Читать интересно. Можно сопоставить мнение Александра Солина с собственными представлениями о мироустройстве и месте в мире себя и своей страны. Сопоставить, согласиться, не согласиться...
Читать полезно. Не раз и не два придётся искать ответы на загадки, щедро высыпанные автором там и сям. Определять источники реминисценций. Сравнивать с первоисточниками цитаты. И ведь Солин прав. Набоков так и писал "кафЭ".
Короче, ЧИТАТЬ!»

Но этого мало.
Оценка была, она есть, да вот никак она и нигде не была отражена. Надо бы исправить этот пробел!

Прошло полгода. Время, если и было, то где-то успешно пряталось. А если и находилось, то куда-то исчезало желание думать, стучать по клавиатуре, опять думать, вносить правку…
В общем события развивались по тому закону: «обещанного три года ждут». Однако остатки совести воззвали-возопили. Совесть проснулась.

Руки чешутся поделиться сонмом мыслей, и не «в двух словах» о романе «После нас». Рассказать о послевкусии. В меру своих сил попробую. Сумбурно, наспех, поверхностно, мазками – как умею. В чём-то немного повторюсь, прошу прощения.

Полученный от автора текст стал для меня неожиданным по форме. Роман? Несомненно - роман.
Четыре авторских листа в 19 веке могли бы назвать и рассказом, в 20-ом повестью или романом. В 21, когда не каждый читатель способен до конца дочитать анекдот – это уже и не роман, а эпопея.
Вместе с тем он настолько камерный, а действие втиснуто в такие узкие временные рамки, и героев там так немного, что кто-то может и оспорить жанровую принадлежность.

Но, извините, это не просто окололитературные и философские диалоги двух писателей. Не только их переписка. Не только изящно вставленные в текст романа произведения писателей! Это истории жизни. Это и лирическая линия от случайной встречи до закономерной развязки одного из героев с суженой. Это пульс нашего времени, грохот канонады, боль и страдания русских людей. Солин не журналист, но он наш современник. И как бы он не старался уйти от публицистики, от необходимости дать оценку происходящему, она вырывается на свободу.
Автор не просто её даёт, а кое-кого припечатывает-прихлопывает. Сказал бы, что ставит клеймо… или тавро… или метку (кое-кто получает чёрную). С ним можно соглашаться. С ним можно спорить. На это каждый из нас имеет право.

Только в любом произведении нас интересует всё-таки не форма.
В письме автору я дал однозначную и однословную собственную оценку содержанию: «Великолепно!

Она касается романа в целом. Признаюсь честно, что есть в романе мысли, с которыми я готов поспорить как обыватель. Однако это из разряда личного. Ну из того бессмертного: "Нет выше свободы, чем свобода суждения..."

Я предупредил Солину: «Не сомневаюсь, что в стране (а уж в мире!!!!!) найдётся много людей, которым философия этой книги придётся больнее серпа по причинному месту. Иначе и быть не может».
Нужен пример? Пожалуйста: «Недаром в народе говорят: когда русский человек перестает думать, он становится хохлом…» Одни обидятся за русских, другие - за хохлов. Да и ладно. Это всего лишь свидетельство их испорченности.
Кто-то оскорбится оценкой Гумилёва. Герой говорит: «Да кто он такой, этот Гумилев? Его что, сам господь Бог консультировал?» Говорит герой, но мысль-то Александра Солина. Как он смел, как дерзнул так оценить историка! И кто-то за него отправится окна автору бить. Хорошо хоть адрес не знает!
Кто-то встанет на защиту европейцев. Ведь автор утверждает: «…сострадание и самопожертвование – это наши свойства, а не западные. Христос нам люб именно самопожертвованием. А может, потому что славянские племена в отличие от европейских этносов не рыскали в поисках добычи, а в основном защищались, не завоевывали, а брали под защиту. Европейская история – это история соперничества тотемных племен, где на кону – доминирование и где нет места жалости».
А кто-то найдёт в романе «наезды на русских» и тоже ринется на защиту.
Одним словом, автор многих зацепит идеями своего романа. Вот уж точно, в безыдейности его не упрекнёшь!

Неоднозначную оценку получат и литературные пристрастия Солина. Он с первых страниц высоко ставит в литературном плане Набокова. А это сразу вызов, это протест многих и многих, кто его терпеть не может. Или понять.
Современные авторы и «авторки» могут не согласиться с оценками современного литературного процесса, который возносит на литературных Олимп такое … И понятно, почему. Подобное тянется к подобному!

Но в чём нормальный читатель согласится со мной, так это в том, что написан роман КРИСТАЛЬНЫМ русским языком. Таким, который даёт мысли разбег.

И – если роман прочитает неравнодушный к настоящей литературе человек – то он точно не пожалеет потраченного времени!