Часть II. 1. Закон и законность

Пролог - http://proza.ru/2024/08/15/1057
Часть I. 1. - http://proza.ru/2024/08/19/710
Часть I. 2. - http://proza.ru/2024/08/23/708
Часть I. 3. - http://proza.ru/2024/08/27/1214

БЛАГОДАРЕН И СРАЖЁН

Предупреждение: текст содержит сцены 18+

ЧАСТЬ II. 1. ЗАКОН И ЗАКОННОСТЬ

Когда-то ему приходилось бывать на Зиосте гораздо чаще…

Пока он окончательно не перевёл все дела Сферы на Дромунд-Каас.

На холодной, блёклой красками планете, напоминающей ему о неприятных событиях в жизни рода, он специально оставил для себя один положительный ориентир.

Повод навещать частные владения оставался здесь в добром здравии и всегда в недовольном расположении духа.

— Зачем ты убил моего мальчика?!

Первое, что сказала ему чистокровная женщина, спускающаяся по ступеням к холлу. Он не предупреждал о своём визите, но и она всё равно назло ему не стала бы готовиться к встрече.

Красивые, пышные локоны тёмно-красных волос не собраны в причёску. Полы ночного платья застёгиваются на ходу… Вероятно, несколько дней только и делала, что лежала в закрытых покоях и плакала в подушку.

Ваурон снял с себя отороченную мехом накидку и бросил в руки стоящим в дверях рабыням. Жестом потребовал удалиться.

— Во-первых, не убивал, а отправил на задание…

— Невыполнимое! — острые бровные наросты грозно сведены над разгоревшимися пламенем золотистыми глазами, но в тех отчётливо ещё блестела влагой горечь от утраты полюбившейся игрушки.

— Выполнимое, имей он больше желания вернуться под твоё крылышко. Во-вторых — не стоило так откровенно привечать своего любовника в моём доме! В-третьих, разве так встречают дорогого супруга?

Ваурон подошёл к лестнице, та была не такой длинной, чтобы с неё столь долго спускаться, но произнося каждое замечание, женщина останавливалась на ступенях, гневно сжимая свои кулачки, и топала каблуками домашних туфель, как капризная девочка.

— А ты думал, я буду покорно ждать твоего внимания, что ты соизволяешь мне уделять раз в три года?

— Конечно, нет. Я не против твоих радостей. Но у этого дома только один хозяин и жить здесь может только один мужчина. Он ещё какой-то Сферой заведует, в Тёмном Совете заседает… Ну, знаешь он из нас, из чистокровных, на вид лет сорока… И…

— Ты льстишь себе! Нагло и бессовестно!

Несмотря на буйство негодования, остановившись в трёх ступенях до лорда, она протянула к нему руки, чтобы опереться о мужские плечи.

— ...И твои обвинения несправедливы! Не раз в три года, а раз в год, иногда чаще… но зато как!

Ваурон подхватил леди за талию и, спустив до своего уровня, прижал к себе в ожидании приветственного поцелуя.

— Зачем ты на мне женился?

— Не хотел, чтобы отчие владения оставались без присмотра. А ты такая хорошая хозяйка!

— Если бы не ты, пятнадцать лет назад у меня ещё был шанс…

Нет, эта бессильная злость была не связана с гибелью одного из лордов, приставленного им в её охрану.

— Что такое? Что это за печали? Давай, поделись со мной, моя несчастная жёнушка!

Одной рукой обнимая леди, второй он дотронулся до её лица и, погладив по щеке, заставил смотреть на себя, потому что она продолжала мотать головой из стороны в сторону от изобилия нахлынувших на неё эмоций при встрече. И так каждый раз. Стоило ему появиться на пороге дома, она бросалась на него с упрёками, и пробраться к истине пробудившихся в ней переживаний получалось только после выслушивания всех её бед, в которых был только один виновник — Дарт Ваурон.

— Я бы могла выйти замуж…

— Не из выгоды, а по любви. Я понял. С возрастом ты становишься ещё сентиментальнее. Когда я забирал тебя к себе, всё что тебя во мне интересовало — мои счета и статус. Кажется, частое пребывание рядом с неприлично юными лордами, пробудили материнский инстинкт… Хочешь деточку?

— Ваурон!

Недовольная, возмущённая, злая… шлёпнула его по лицу и, зацепившись за длинный отросток, потянула вниз. Совсем не больно, только чтобы показать, что если бы могла себе позволить — оторвала бы.

— Правда… Ты захотела стать мамочкой.

Терпя её трепыхания и деланные попытки вырваться из объятия, Ваурон попытался взять её на руки, но она неудачно изогнулась и оказалась прижатой к перилам.

— Прекрати!

— Могла бы связаться со мной для такого дела. Разве я когда-то отказывал тебе в утешении?

Мстительно прикусив короткий отросток под изящной скулой, не менее волнующе, мужчина также прикусил кожу на её шее.

— Я сказала — прекрати!

— С законной женой сам Император велел!

Играть в злую недотрогу она очень любила, но он знал, что женщина по нему соскучилась. Возможно, между ними не было того чувства, о котором она вдруг замечталась на пятом десятке лет, но естественное влечение плоти до сей поры оставалось обоюдным.

— Оставь меня! Отпусти! Куда ты меня несёшь?

— В постельку, милая. В постельку! Ты и в наряде подобающем…

Ваурон был измождён после посещения крипты. Но был не менее изнурён голодом плотских удовольствий. Здесь и сейчас он мог отпустить контроль. Ситх был в ненавистном доме с нелюбимой женой… Но желанной женщиной. С каждым касанием, сгорая в страсти, он всё больше её боготворил. И вот перед ним уже не эмоциональная алчная дурочка, которая сама раздвинула ножки задолго до закрепления союза со словами: «Я дорого стою, советник», а Богиня, которую он вылизывал до бессознательного повторения одного имени…

— Ваурон… Ваурон… Иди ко мне…

Она тянула за плечи, прижимала к себе, желая ощутить его всего. Ловила мужские губы, целовала лицо, хваталась за отростки, с которых он не успел снять колфы и насасывала их вместе с украшениями.

— Великая Сила! Как ты хороша!

Раньше он так не спешил, но в этот раз спустя долгое время удержания семени, спустил быстрее обычного.

— Ты так долго ни с кем не был?!

— Даже не представляешь! — ситх смеялся сквозь сбитое в экстазе дыхание: — Не волнуйся, милая. Я останусь с тобой до рассвета.

— Судя по тому, как ты торопишься, рассвет наступит снова через пятнадцать минут!

— А потом ещё пятнадцать минут, и ещё полчаса, час и так по возрастающей до самого утра…

Леди взяла инициативу на себя и, толкнув мужа, сменила позицию, устраиваясь у его ног.

Возбуждённая зрелая женщина, ещё не получившая свою разрядку, с вожделением припала к слегка ослабшему органу.

Она одарила его влажную чувственную плоть не меньшими ласками, чем лицо — расцеловывала, облизывала, сосала.

Потерев о свои щеки налившийся член, она с восторгом произнесла:

— Какой же у тебя большой!

— Ты мне льстишь. Нагло и бессовестно!

Громко рассмеялся советник, всё это время держащий руки у её головы, зачёсывая пальцами шёлковые локоны волос.

— Очень остроумно, Тёмный лорд!

Леди моментально обиделась на то, что он отразил её собственные слова. Она всегда обижалась, когда он цинично отшучивался на искренне проявленное внимание. Он запрещал ей изменять их отношения. Иногда додумывалась до того, что он всей жизнью намерен проучить её.

Мстил ей за то, что когда-то, она подставила его перед отцом и буквально заставила на себе жениться. Ей хотелось выбраться в большой богатый мир. Но она оказалась запертой на Зиосте и могла покидать планету только с его разрешения и с приставленной к ней охраной. Дромунд-Каас был для неё под запретом. Она могла позволить себе всё — советник был щедрым, но вся роскошь приелась. Любовники были обречены… А Он навещал её редко. Ей было одиноко. Она была несчастна. И она ничего не могла изменить. Не могла убежать. Он был могущественен. Несокрушим. От него невозможно скрыться. Она была обречена на ту роль, которую по глупости выпросила подле него. Она была обречена принимать все правила жизни, которые он устанавливал. Она оставила себе свои маленькие права на откровенность эмоций, на свои выражения и обиды. Советник был обходителен в терпении к женскому поведению — слишком, и она не знала границ. Поднимала на него руку, и даже однажды использовала против него свои молнии… Но всё это было ничтожным против настоящего положения вещей. Она законная жена, чистокровная леди, ситх не обделённая дарами Силы, жила при его имени, как наложница.

— О, не обижайся! Я тебе верю. И правда большой, смотри — едва умещается в двух твоих нежных ручках.

Поднявшись над подушками, мужчина взял её за запястья и потянул красивые ладони, которые только что ласкали его, к своим губам.

— Почему ты ведёшь себя со мной, как с неразумной? Словно я ребёнок!

— Радуйся. Для меня ты всё та же авантюристка, которая пробралась в кабинет Тёмного советника, чтобы…

— Ваурон!

Рассмешить её было также легко, как и обидеть, порой обидные шутки встречались одинаково с проявлением двух чувств в её лице, она могла гневно смотреть на него, но улыбаться одним уголком рта. Её умение предаваться несерьёзному, спасало от истинного понимания своего положения.

— …Чтобы забраться на стол перед его креслом, и широко раздвинув ноги, задрать свои юбки. Я люблю предаваться этому воспоминанию, Шесмет.

А она не любила. Это был ужасный поступок. Отчаянный, сумасшедший, повлёкший за собой другую глупость, превратившую её жизнь в золотую клетку. Она принесла с собой устройство, сделала запись. Рассказала отцу о том, что лорд Ваурон опорочил её. Ваурона шантажировала компроматом. Самыми одинокими, несчастными вечерами она думала о том, что лучше бы он убил её за всё, что она тогда творила и как мешала ему работать.

Подтянув женщину за талию, лорд усадил её на себя и, прижавшись к нему всем телом, она громко простонала, снова чувствуя глубокое полное заполнение.

— Ты очень большой. Невероятно!

— Наслаждайся, милая.

Отпустив её, чистокровный откинулся спиной на подушки и подавался бёдрами навстречу раскачивающимся движениям.

Шесмет прильнула грудью к груди и потянула его за губу зубами. Укус был несильным — признанием получаемого удовольствия.

Найдя его руки на своих ягодицах, она плавно повела их по своим бокам выше, пока не задрала его кисти вверх к изголовью постели.

— Что это?!

Она обнаружила нечто странное на ощупь и отвлеклась на одно из его запястий с повязанным сине-красным пояском…

— Браслет.

— Это что-то новенькое…

В выражении было полное недоумение. Она не могла представить, чтобы советник носил на себе какие-то странные безделушки.

— Дорогая... на Дромунд-Каасе нынче такая мода.

Хохотнув, наблюдая мыслительный процесс на лице только что увлечённо наслаждающейся близостью, повелитель снял её с себя и во избежание дальнейших расспросов вновь принял ответственную роль в исполнении супружеского долга.

…

— Позвольте задержать вас на пару слов, — глава Сферы закона и правосудия нагнал лорда после заседания Совета на Коррибане.

— Конечно, коллега, — Ваурон кивнул и протянул руку в сторону коридора к лестнице ведущий на этаж с его личным кабинетом.

— Вы слишком давно не посещали свои комнаты здесь, думаю — не можете гарантировать приватность. Прошу ко мне.

Следом за Марром — Мортис. Ещё один коллега, позволяющий себе замечания в его адрес, связанные с послаблением влияния Ваурона в интригах Совета. Они так привыкли к его пристальному вниманию и нахождению повсюду и вовремя, что не могли не считать происходящий, хоть и совсем незначительный, отход от дел.

Дарт Ваурон оставался в курсе всего на фронтах военном и политическом, также старался не упускать более частных подробностей о своих «союзниках» и «противниках» во власти, благодаря наличию компетентной сети скрытых агентов. Но такая же сеть была и у Дарта Мортиса. Не чему удивляться. Ваурон почти что ждал этой приватной беседы, но никогда не угадаешь точно, что будет поставлено в претензию первой очереди.

— Я слушаю, Мортис. Дурной пример заразителен.

Чистокровный не стал занимать место на одном из гостевых кресел, остался стоять в центре комнаты. Кабинет советника был чрезвычайно минималистичен в дизайне и присутствующих в поле видимости предметов. Очень банальная ауродиевая статуэтка с чашами весов на краю стола. Идеально расставленные инфодиски на симметрично расположенных полках позади. Исключительно ярким в таком тёмном синем пространстве был букет распустившихся рыжих гиацинтов в амфоре, занятно сочетающихся с цветом человеческих глаз стремительно стареющего ситха. Ваурон был старше, но если об этом не знать, то можно предположить, что тёмные лорды принадлежали одному поколению.

— О чём ты?

— О ком... нашем общем друге, которому мы с тобой год от года помогаем в узурпации ближайших для его таланта Пирамид.

— Марр не вкладывает в свои замечания ничего личного, — невербально Мортис предложил напиток, указывая на свой закрытый бар, но быстрый отрицательный взмах ладони остановил типичную вежливость: — Но мы оба знаем, кто в нашем дружеском коллективе может кое-что принять на свой счёт.

— Не ходи вокруг да около. У меня мало времени.

Ваурон сцепил руки за спиной и был крайне внимателен в наблюдении за ситхом перед собой. Мортис пожал плечами и вздохнул. Выглядел он действительно неважно. Ваурон настолько отстранился, что ему даже неинтересна причина. Эксперименты с тёмными практиками? Грубые интимные предпочтения? Какой-нибудь далёкий предок желающий подчинить себе? Поймав себя на самоиронии, чистокровный немного расслабился и унял раздражение.

— Времени на путешествие до Восса поболее? — пауза ситха была короткой и после объявления главной темы переговоров, он перешёл к делу: — Если я обнаружил, что некоторые наши дипломаты больше верны тебе, нежели Раведжу, то и он может заметить. Мы не просто так радуемся успехам Сферы расширения, верно? Он примет это, как личное оскорбление и не преминет ответить тебе лично. Не сочти за обеспокоенность твоими способностями к самозащите, но я не хочу, чтобы наш хрупкий, но выгодный всем на данный момент, союз полетел в бездну.

Да, агенты Мортиса всегда отличались особыми талантами в дешифровке каналов связи. И стоило предположить, что на Воссе был кто-то верный этому повелителю.

— Раведж ревнив, — задумчиво произнёс Тёмный лорд, ловя столь же задумчивый жест коллеги, когда он потянулся к своей чёрной бороде и пригладил пальцами густой кончик: — Я учту твоё замечание. Чего ты хочешь, Мортис?

Быстрый переход к торгу за сокрытие обнаруженных улик влияния Ваурона на внутреннюю кухню неподотчётной ему Сферы.

— Хочу знать, как скоро ты с тем же успехом снова воспользуешься моим министерством.

Вечные намёки о злоупотреблении департаментом закона в частных целях и интересах чистокровных семей. Восстановление в правах, опущенных фамильными актами, наследников. Оформление опекунства и частной собственности на владение пропавших или «случайно погибших» глав Домов… В последний раз он пользовался его слугами, когда оформлял одного из верных ему лордов опекуном собственности и наследия «пропавшей» Хетит и оставил его на полноправном проживании в её особняке.

— Славно, дорогой коллега, что вы совсем не ревнивы. Большая редкость в наших рядах. Ваше великодушие достойно высшей императорской похвалы.

Мортис склонил голову набок и снова пригладил бороду. Они сохраняли пиетет —Ваурон в своё время уступил ему некоторые привилегии и не мешал возвышению. Мортис закрывал глаза на долю его личного самоуправства в Сфере закона, которое, как правило, имело мелкий частный характер, до чего самому Мортису не было дела.

— Не планируешь легитимировать своего мальчика?

Прямота, заслуживающая уважения.

Ваурон думал, что был готов услышать это, но всё нутро натянулось струной до острой боли в сердце. Словно его настигли. Испытание этой уязвимости показалось мучительным. Руки за спиной становились сцеплены не сами собой, а невидимыми оковами.

Прямота заслуживала уважения, но не взаимной прямоты.

— Я всего лишь симпатизирующий семье. Ребёнок временно под моим присмотром. Его мать пропала, а законный опекун пока занят вопросами службы…

— Вы правы… это не моё дело, а чистокровных Домов — Мортис улыбнулся самой располагающей из улыбок и вкрадчивый голос добавил тише прежнего: — Если желаете в будущем сделать из сына ученика, то его действительно лучше держать на расстоянии. В соответствии с актами закона в том числе.

Советов Ваурон не просил. Но ситх и не давал. Лишь сделал свой логичный вывод на им же незаданный логичный вопрос: «почему — нет?»

...

— Долгих лет жизни, Серевин! С минуты на минуту собирался связаться с тобой. Интуиция или предчувствие?

Тёмный лорд только успел расположиться в своём кабинете Дома. После личного инспектирования пары отдалённых верфей, он вернулся на Дромунд-Каас спустя приличное время, но всё ещё держал в голове замечания коллеги — дорогого друга на Воссе следовало предупредить о том, что его каналы связи оказались непрозрачными и во избежание лишних вопросов от Дарта Раведжа, следует воздержаться отправки ему любой документации.

— Долг, мой друг, — чистокровный поклонился советнику: — Но прежде, я выслушаю вашу волю.

— Что ж… Тогда спешу сообщить — твоё прямое руководство не будет в восторге, если узнает, что твоя лояльность мне выше лояльности ему.

— Прискорбно понимать, что я не был достаточно внимателен и упустил кого-то из виду, — подперев локоть одной рукой, второй ситх дотронулся до своих лицевых отростков, сразу предавшись мыслям о том, кто подле него мог оказаться агентом другого Тёмного лорда.

— Невозможно учесть всё, Серевин… Да и на данный момент, я достаточно прельстился загадками Восса. Благодарю.

Ваурон улыбнулся молодому ситху, ясно давая понять, что их пути расходятся на неопределённое время.

— Мне нравилось разделять с вами эти тайны, мой лорд… Но в том числе, по этому вопросу я и хотел вас побеспокоить…

— Если ты о том, что оставил при себе случай своего знакомства с Мона-Рэ, то я опустил это. Ты мне ничего не должен, Серевин.

— Должен, мой друг… — чистокровный убрал руки от своего лица, и выражение его было озадаченным чем-то ещё помимо ухудшившегося настроения от уже полученной отсрочки их совместного времяпрепровождения: — Воссы сообщили мне об одном имперском корабле, проникшем на планету по временному пропуску, который уже не действителен. Они не стали задерживать, лишь предъявили претензию. Инцидент повторился снова совсем недавно. «Ярость» вашего ученика. Руфэн…

— Лорд Руфэн.

— Лорд Руфэн посещал Восс по вашим указаниям?

Ваурон был удивлён. Эта информация ему не то, чтобы не нравилась — была неожиданной и пока непонятной.

— Нет. Я не посылал его…

— Тогда я сожалею, что не сообщил вам сразу. Предположил, что вы отправили его к провидцу.

— Да… ты подумал, что я решил проверить, что ещё ты утаил от меня помимо твоей встречи с этим мистиком.

Ваурон посмотрел в сторону и Серевин понял, что сам испортил то редкое доверие в их отношениях, каким оно было раньше.

— Его видели среди республиканцев, — добавив, дипломат решился спросить, выставляя собственные подозрения: — Мог ли юный лорд так сильно проникнуться общением с мастером джедаем?

— Я не сомневаюсь в его верности. Он склонен задаваться вопросами… Я не запрещал ему изучение спорных трактатов о путях Силы. В самом начале это помогло ему удержаться в раскрытии своего потенциала. Были проблемы… Пришлось найти нестандартный подход.

Дарт Серевин слишком низко опустил голову. Услышав откровенные рассуждения мастера об ученике, он искренне порадовался тому, что старший чистокровный оставался в общении с ним всё тем же — не скрывающим своих размышлений и чувств. Мысли о подорванном доверии оказались домыслами.

Стоило погаснуть одному головызову комма, как второй был принят незамедлительно и пред мужчиной засияла фигура привычно недовольной супруги…

Прошло всего три месяца с их последней встречи, неужели так быстро не выдержала разлуки?

— Ну и что это было за колдовство?!

Шесмет нарядилась… Чёрное платье переливалось россыпью изумрудов, повторяющих перо экзотической птицы, обвивающее изящество её силуэта. Длинные широкие рукава с разрезами до предплечий элегантно обрамляли мягкие ухоженные алые руки. Транслятор глушил оттенки цветов, но воображение Ваурона с изыском раскрашивало синеватое изображение голосвязи.

На безымянном пальце левой руки сиял всеми гранями крупный кровавый рубин, окружённый бриллиантами — он подарил ей это кольцо на сорокалетие.

Женственные кисти она возложила на свой животик, едва прибавившийся в размере и, принялась покачиваться из бока в бок.

— «Милый, у нас будет ребёнок!»

Чистокровный имитировал её голос, каким бы он должен быть в радости от вести и какими бы словами это следовало преподнести. Передразнил, но его взгляд был таким распахнутым и счастливым, что замолкнув, он прикрыл рот рукой в странном жесте, словно не знал, как ему выразиться от себя самого.

— Ваурон…

Она остановилась в своём милом объятии себя и упёрла руки в талию. Очень пристально всматривалась в обратную голограмму с мужской фигурой, бывшую перед ней.

— М?

— Что у тебя с лицом?

Ситх убрал руку ото рта. Выражение лица не изменилось, даже с дежурной шутливостью.

— Что? Я не успел посмотреться в зеркало перед твоим вызовом.

— Ты выглядишь слишком… искренним.

— Шесмет… Я рад. Но тебе следует деланно огорчиться, дорогая. Теперь тебе придется терпеть моё общество гораздо чаще!

Как всегда — надолго её театрального мастерства в негодовании не хватало.

Она вновь загадочно покачалась из стороны в сторону и нежно погладила себя по животу.

Жена улыбалась. И эта улыбка была не похожа ни на одну из её прежних.

— Почему у нас не получалось раньше?

— Ты не хотела!

— Я хотела! Я давно поняла, что хочу! Ты что-то делал против этого, да?

В каких-то вопросах она была совершенно нелогична и глупа.

Он вздохнул и старался не поддаться искренности другого чувства. Былой горечи… По детям рода загубленным древним злом.

— Это тайна, покрытая мраком трёхсот шестидесяти шести ступеней вниз по винтовой лестнице… — воспользовавшись заминкой её попытки понять сказанное, ситх сразу добавил: — Я скоро буду у тебя, Шесмет… Что ты хочешь от меня в подарок за такую чудесную новость? Принимаются любые пожелания, даже самые невообразимые.

Женщина коварно хихикнула и завершила вызов. В переводе с языка их супружеских игр это означало: «Попробуй, удиви!»

Удивить эту маленькую, но уже такую взрослую глупышку было не сложно. Раньше она назло ему бросалась его подарками, игнорировала, не наряжалась для него… Изредка, если снова вознамеривалась просить о больших для себя свободах. Но в последнее время он наблюдал в ней тенденцию к переменам. Играла в непригодность её вкусу его даров совсем плохо — засматривалась, надевала на себя. Но чем реже они виделись, тем сильнее злилась и теряла всякое желание хоть как-то радовать собой супруга. Особого отношения не удостаивались и любовники. Она получила в мужья Тёмного советника, но не понимала, что ей с этим делать. Почти не догадывалась, что он пошёл на союз с ней, отнюдь не из-за её жалких интриг. Она ему понравилась такой, какая есть. Диковинная чистокровная леди, не приспособленная для серьёзного мира ситхов, но с неутомимой искрой бунтарства. Ещё один ребёнок, которого он спрятал от прочих несчастий… и стыда её Дома.

Тёмный лорд прошёлся по пустующим залам каасской резиденции…

Слишком тихо.

В связи с его маленьким продолжением было напряжение… Ваурон привык к нему и уже давно мог различать оттенки этого ощущения. Сейчас ребёнок был занят обучением. Какое-то занятие требовало особой концентрации. Прислушавшись к Силе, он уловил подъём адреналина, сбитое дыхание, рывки… Совершенно точно его сейчас занимали не науками.

Пройдя на нижнюю террасу, выходящую на задний двор, он пригляделся к крытому застеклённому павильону. Сквозь стекающие струи воды от непрекращающегося ливня можно было различить узнаваемые физические упражнения — Руфэн обучал Кехари базовым стойкам.

Через несколько лет он должен отдать ребёнка в Академию или предоставить частных наставников, чтобы сын мог успешно пройти итоговые испытания послушника к шестнадцати годам.

Отец ловил себя на том, что отгоняет прочь эту ответственность… Но времени на нежность к детству оставалось всё меньше.

«Мой маленький… маленький Кехари… Что мне с тобой делать?»

Сын обернулся и опустил свой короткий, импровизированный деревянный меч. Он был очень увлечён занятием и не уловил мысль взрослого, но почувствовал это сердечное переживание.

Ребёнок ему помахал.

Лорд Руфэн опустив такое же игрушечное оружие, поклонился наблюдающему за ними издалека.

Он получил титул по возвращению со своей самой удачной «дипломатической» миссии. Имел право не докладываться советнику о своём свободном времени, но и не спешил покидать Дом мастера. Не оставлял Кехари. Молодой ситх видел в нём не сбывшегося младшего брата и эти занятия приносили ему душевное удовлетворение.

Весть от Шесмет перебила беспокойство Ваурона сообщением от Серевина. Закравшееся подозрение сначала забылось, а теперь таяло на глазах… Он так привык к ученику, что воспринимал его, как члена семьи. Но сможет ли тот подвести Кехари к следующему этапу обучения?

«А ты… Тёмный лорд… сможешь управиться со своим светлым дитя? Что ты видишь в своём строптивом младенце?»

Ваурон опустил голову и закрыл ладонями лицо. Ядовитая кровь предка в хмельном фруктовом соке была выпита, но вопросы эти он слышал в себе и ранее. Так ли важно, чьим голосом говорит Тёмная сторона, если она говорит в твоей голове? Низвергнув одного ментального врага своего наследия, он неизбежно встречался с другим… С тем, что было истиной бытия ситхов, но с тем же, что и превращало эту жизнь в вечную борьбу за славу, за власть, за величие. За свободу… Только выходило, что та свобода на пике могущества, не оставляла ничего, даже своего «я». Только одна она… «Тёмная Богиня», пожирающая своих «детей».

По вымощенной мелкими гранитными плитками тропе, к павильону устремилась девушка. Укрытая в плащ с капюшоном от дождя, она несла перед собой закрытое серебристое блюдо.

Фелисия. Оставила поднос на столике и поклонилась господам. Хотела уйти, но мальчик потянул застёжку её мокрой накидки и пожелал, чтобы его любимица осталась с ними.

Никто не приступил к перекусу. Скорее всего — печенье и тосты.

Опаздывающая Вакара вымокла с головой. Она пронеслась со своим подносом, накрытым белёсым куполом, вовсе забыв о плаще. По малиновым лекку стекала вода. Шёлк её розовых ленточек промок насквозь и сравнялся с цветом кожи.

Она принесла господам напиток в пухлом кувшине и приборы для чаепития.

Рабыням запрещалась принимать еду за одним столом с чистокровными, но Кехари устроил всех на полу… Усадил кругом на тренировочном ковре. Угощал девушек со своих рук, раз они отказывались принимать еду сами. И так все запреты их положения стирались указанием полного соучастия в играх маленького господина.

…

— Я старалась… Я составляла меню… Всё стынет, Ваурон! Виноватыми сделаешь моих слуг?

Сняв верхнюю одежду и встретив супругу, ситх сразу усадил её в самое большое удобное кресло главного холла с панорамными окнами. До столовой было рукой подать, но он даже не думал об ужине. А ведь женщина впервые приложила столько усилий, чтобы ему угодить.

Устроив жену на мягком сидении, чистокровный встал перед ней на колени и осторожно натянул вверх её роскошно вышитую тунику. Обнажив округлившийся алый животик, сначала медленно и ласково зацеловывал его, а потом приложился ухом и закрыл глаза. Гладя ладонями тёплые женские бока, тихо произнёс:

— Там маленькая леди…

— Ты видишь?

— Знаю. Чувствую.

— А я — нет, — она знала, что ей достался возмутительно нежный могущественный ситх, но всё равно была растеряна его поведением: — Ваурон… у тебя есть дети на стороне?

Он рассмеялся и, приподняв голову, посмотрел на неё. Подарок смотрелся на ней восхитительно — диадема из редких розовых бриллиантов, обрамлённая чёрным жемчугом. Как Богиня… Мать, вынашивающая малышку. Девочка будет похожа на неё… будет такой же красивой, капризной леди, которой всё должно прощаться.

— Есть.

— Сколько? — очень ревниво и зло… Глаза вспыхнули Силой, а когти впились ему в шею.

— Не так много, как ты думаешь. Но ты никогда о них не узнаешь. Не нервничай. Тебе вредно, дорогая. Думай лучше о том, что эта малышка и ты — мои единственные законные наследницы.

Это ей понравилось… Чувствовать себя в особом статусе. Выделенной и единственной, в чьих руках права на длинный список имущественных владений и почти таких же длинных цифр на банковских счетах. Она была в безопасности. Он ей пообещал.

— А вдруг там всё-таки мальчик? — только она убрала свои ноготки от его шеи и зарылась пальцами в тёмные каштановые волосы, как тут же в испуге опустила обе ладони на мужские плечи и сжала со всей силы: — Ты убьёшь его?!

Все её эмоции всегда были как на ладони и всегда очень быстро сменяли друг друга. Увлекающаяся натура… Приученная развлекать себя собственным богатым воображением.

— Как в тебе это сочетается, Шесмет? Ужасающая меня глупость с восхищающей меня умелой зажиточностью?

Она его не поняла и потому пока не успела обидеться.

— Ты родишь девочку. Такую же красивую и задорную, как ты, — он погладил её по волосам, ниспадающим до оголённого живота, затем снова расцеловал вокруг пупка. Женщине было приятно, и она в довольстве сощурила глаза: — Если бы это был мальчик… Каким бы он не был, я бы любил его точно так же.

— Как можно любить того, кто ещё не родился?

Мягкие алые руки потянулись к животу, и с непроизвольной улыбкой леди сама стала его поглаживать.

— Ты же любишь… Почему думаешь, что я не могу?

Чистокровный взглядом указал ей на её собственные инстинктивные жесты.

— Тебе нельзя любить, — в утверждении было удивление его непониманию, словно он противился разумеющейся истине.

— Почему? — как никогда захотелось узнать её мнение.

Шесмет поджала губы, пряча за кроткой улыбкой свою грусть о себе.

— Ты тиран.

Часть II. 2. - http://proza.ru/2024/09/07/1541