Экстремальная геология

Полезные ископаемые России основа нашего суверинитета. Откуда они? Конечно, некоторые обнажаются на поверхности и известны несколько столетий. Уголь Кузбаса, железо, медь, самоцветы Урала, свинец, цинк, серебро каторжного Забайкалья и другие. Но многие открыты гелогами совсем недавно, часто в экстремальных условиях. Я уже писал здесь об истории открытия Норильска («Откуда у Потанина 25 мрд долларов», нефтяных и газовых гигантов Ямала («Наш суверинитет»), уникального месторождения платины Кондёр («Восьмое чудо света»).

А вот почитайте, как геологи вели поисково-съёмочные работы на Курилах в 1961 - 64 гг. Слово В.С.Знаменскому: «...Первым островом, на котором мы начали маршруты, был Шикотан. Вышли из Малокурильска по побережью. Круто обрывающиеся в океон 200-300-метровые скальные обрывы через несколько сотен, а то и десятков метров пересекались глубоко уходящими вглубь и в высотул щелями, в которые бились тонны морской воды. Ести ширина щели была менее 10 м, мы считали это за «счастье» и сооружали верёвочную переправу для рюкзаков и радиометров, а сами переплывали по океану; волны подхватывали нас и выбрасывали на каменные уступы вместе с зажатыми в поднятой руке брюками, сапогами и полевой сумкой. Здесь мы могли переодеться и двигаться дальше. Если же ширина щели не позволяла перекинуть рюкзаки, приходилось лезть по скалам вверх, что, учитывая вес рюкзака с образцами и запасом продуктов на полмесяца, было крайне рискованно и отбирало все силы. Особенно трудно было спускаться, когда не видишь куда ступить ногой, а рюкзак оттягивает плечи. У воды физически (и морально) отдыхаем. Продолжаем маршрут, и через пару сотен метров снова вверх, а потом вниз. Вечером после ужина до ночи сушим и упаковываем шлихи и пробы у костра. Блок упакованных шлихов и проб, собранных за месяц, весил 20 кг ».

(В 1987г, когда я работал на Шикотане вместе с академическим отрядом доктора наук Л.П.Зоненшайна, его студент-дипломник погиб, сорвавшись с тех самых обрывов. Тело лежало на уступе, и снять его мы смогли лишь с помощью пограничников и морского катера. А.Е.) 

«...следующим островом был Итуруп с вулканом Менделеева, куда нас доставил морской катер «Орлец». Совершенно вымотанные качкой в проливе Екатерины, мы долго лежали на голых валунах в «сложных позах». Первый же маршрут по ручъю Берёзовскому к вершине вулкана Берутарубе показал, что шикотанский бамбук можно считать просто мягкой травкой по свавнению с итарупским. Все борта долины ручья и склоны вулкана были покрыты бамбуком высотой 2 м. Идти по нему невозможно, так как застревают ноги, а бамбуковая стена отталкивает тебя назад с тем большей силой, чем больше ты на неё налегаешь, пытаясь прорваться. Рубить твердейшие побеги невозможно, да и времени это заняло бы больше, чем все геологические работы. Осталось единственным идти по воде ручья, преодолевая огромные камни, водопады и глубокие ямы с водой. На сухой берег ручья не было возможности ступить, а если это удавалось, то лишь продравшись сквозь ольховник под сплошной крышей из лопуха. Листья лопуха иногда были более 1 м в диаметре, а рубить стебли ножом, чтобы пройти, человек мог недолго. Рука не выдерживала, тем более, что плечи оттягивал тяжёлый рюкзак.

Не лучше оказалась проходимость в верхней части склонов, покрытых непролазной смесью бамбука с кедровым стлаником. Ночевать в бамбуке было ужасно. Пол палатки прижимался упругим бамбуком к потолку. Плотно прижавшись друг к другу (мы могли тащить только одну двухместную палатку на четверых) мы могли вздремнуть хотя бы недолго, поскольку почти каждую ночь где-то рядом раздавался треск веток и отчётливое сопение медведя. Сердце уходило в пятки, хотя каждый держал в реке фальшфайер с отвинченным колпачком. Медведей от посёлков и воинских частей люди вытеснили в недоступные места острова, где нам и приходилось работать. Раз вечером, выйдя к океану, мы насчитали сверху сразу девять медведей, которые паслись на скоплениях водорослей, выброшенных на берег штормом. Спасением нашим были дым костров и фальшфайеры. От карабинов пришлось отказаться сразу из-за их веса и непролазной растительности. Утешением иногда был наган внутри рюкзака.

На вершине вулкана оказались залежи самородной серы, отлагающейся из горячих газов фумарол. С вершины мы неожиданно спустились очень быстро по ручью, текущему по молодому базальтовому потоку, чуть ли ни как по асфальту. Ни одного водопада. Однако, достигнув океана, чуть не угодили в 50-метровый  водопад, вертикально падающий на глыбово-валунный пляж. Внизу надрывно ревели сивучи, грохотали тяжёлые океанские волны, а направо и налево, насколько можно было охватьть глазом, вертикальный обрыв высотой 200-300 м. Никакой возможности спуститься не было, да и пройти по глыбам нельзя, так как прибой бил прямо в глубокие ниши в скалах. По бровке обрыва шла медвежья тропа; надо было идти по ней. Главная беда была в том, что с полметра над тропой нависал непролазный бамбук с кустарником; концы их висели над пропостью. Двигаться пришлось боком, повисая на побегах бамбука. Почти любой побег запрсто держал висящего на нём человека с рюкзаком, из-за чего мы называли их «руки друзей». При такой системе передвижения рюкзак висел над пропостью, а руки через 50-100 м наливались свинцом и переставали держать. Стали чередовать тропу с зарослями бамбука. Либо двигаться, крепко держась за впереди идущего след в след. Либо по очереди ложиться, чтобы сзади идущий мог пройти по лежащему, а затем также лечь. Вставать в бамбуковых зарослях с тяжёлым рюкзаком было невыносимо, так как он держал за ноги и за одежду. За два дня мы прошли 1,5 км и наконец нашли спуск к прибрежной полосе. Тут же устроили ночлег, но палатку по неопытности поставили на медвежъей тропе. Всё тёмное время медведь гремел нашими котелками и дышал в палатку. Когда стало невыносимо, я выскочил и зажёг фальшфайер. Медведь дал дёру; по огромным валунам он нёсся галопом как скаковая лошадь.

....Маршруты на юге Итурупа закончены, продукты тоже. Пограничники перестали даватьнам нам еду в долг. Надо было выбираться на базу партии в Южно-Курильск. Решили, что я и техник-геолог Лиза, которая таскала рюкзаки тяжелее, чем некоторые рабочие, а ночами плакала от усталости, отправимся в посёлок Буревестник, а дальше морем или самолётом за каким-нибудь корабликом. Мы прошли пешком с минимальным грузом по бездорожью 104 км за двое суток. Лиза пришла босиком, мои кеды ещё держались на ногах. Литые резиновые сапоги мы выбросили в пути - полностью сношены подошвы, на голенищах дыры. И вот в середине дня при солнечной тихой погоде мы сидим на заваленке магазина и едим какие-то вафли. Встать на ноги нет сил. ....

С помощью военных добрались до базы Итурупской партии. Начальник опытный геолог В.Бевз был в маршруте и вернулся лишь на следующий день. Он совершил три восхождения на вулкан  Атсонупури и маршрут вокруг него. Его невозможно было узнать; выглядел как высохший седой старик. Оказалось, вулкан совершенно лишён ручъёв и они пили лишь конденсированную на плёнке воду по каплям....

Назавтра был пароход, и через сутки мы с Лизой были в Южно-Курильске. Маленький буксир («жучок»), отправленный за нашей партией, доставил лишь груз и нескольких рабочих. Геологи остались на Итурупе. Причиной был неожиданный шквал. На шлюпке преодолеть прибойные волны не удалось. Трое оставшихся отправились пешком по нашему с Лизой маршруту до Буревестника. Конечно с приключениями - чуть не утонули, переходя вброд реку Песчаную в месте её впадения в океан. Там оказались зыбучие пески, похожие на плывун при довольно быстром течении. Потеряли один рюкзак.

....Следующим был остров Уруп. Мы уже знали, что там нет медведей и с буксира сделали 11 лабазов на берегу. Высаживаться на скользкие валуны размером до 2 м, между которыми бились волны прибоя, задача не простая, но справились. В одном из первых маршрутов пострадал рабочий Витя Щипачёв; упав со скалы на валунный пляж сломал ногу. Послали гонца на заставу, и через несколко дней пограничники увезли его в больницу.....Огромное количество мошки. В полевом дневнике небольшого размера мне удалось захлопнуть 42-х кровопийц. Когда над стремниной висишь на бамбуке, еле удерживаясь двумя руками, и наконец спускаешся на ровную площадку, то первое движение - согнать с потного лица мошку. Ладони окрашиваются кровью, которая стекает с лица и капает с ушей.

Экономим вес груза максимально. Вместо спальных мешков чехлы от них. Из одежды костюм х.б., резиновые сапоги, портянки, кеды, пара носков, свитер и шапочка. Нож, ложка, кружка, котелок один на всех. Остальное - продовольствие и геологическое снаряжение: шлиховой лоток, радиометр, лопатка, молоток, мешочки для проб и т.д. На заставе, уходя в маршрут, мы взвесили рюкзаки. Самый лёгкий у Володи Туманского, который сам весил столько же - 48,5 кг. Мой рюкзак после возвращения из маршрута - 57 кг - одежда, образцы и пробы. В придачу молоток и полевая сумка. Через месяц работы с такими рюкзаками мы так к ним привыкли, что не сложные описания обнажений иногда делали их не снимая.

Поскольку на Урупе нет медведей, то нет и медвежьих троп. Неприятный факт. Медведи подсказывают, где преодолеть казалось бы непреодолимые обрывы, каньоны, водопады. Сколько раз мы выбирали путь, по которому невозможно пройти,  и возвращались назад. Самое сильное впечатление у меня оставил каньон руч. Борзова, притока р.Рыбной. Идти по Рыбной до руч. Борзова 5 км. Приходится преодолеть 72 брода (посчитали, возвращаясь за грузом). Некоторые броды глубиной по пояс и длинной до 300 м. Иногда из воды трудно выйти на берег, покрытый стеной непролазного бамбука. По руч. Борзова вверх. Через 3 км трудного пути от стенки к стенке каньона добрались до трёхкаскадного водопада, не обозначенного на карте. Его общая высота 60-70 м, шум слышен за 1 км. Как его преодолеть. Попробовали найти путь в вертикальной стенке каньона. Напрасно. Вернулись назад. На следующий день, поднявшись в доступном месте, попробовали идти по поверхности лавого потока. Через 4 часа, продираясь сквозь заросли бамбука и стланика, прошли не более 500 м. Выдохлись совершенно и еле успели вернуться до темноты. Совершенно измученные сидели у костерка, когда рабочие заявили, что по ручью не пойдут и увольняются. Пришлось разъяснять им «трагические» последствия этого решения, сильно их преувеличив. «Завтра сделаем последнюю попытку».

И мы всё-таки забрались на стенку каньона, немного не доходя водопада. На стенке был небольшой уступчик с маленькой берёзкой. Туда я забрался с верёвкой и подтянул рюкзаки и ребят. А оттуда уже нашли сравнительно безопасный подъём до кромки каньона.

....В мае 1964 г в кальдере Криштафовича на о. Итуруп мы обнаружили значительные залежи самородной серы. Проблема здесь была в отсутствии пресной воды. Все ручьи были сернокислотными. Приходилось собирать дождевую воду, либо таскать снег из глубоких ложбин в почти отвесных бортах кальдеры. Пили и кислую воду, рискуя испортить зубы.....».

Рассказ об «экстремальной геологии» можно продолжать долго, но я думаю, читателю достаточно. Хотел ещё рассказать, как перенесли геологи знаменитое землетрясение и цунами в октябре 1963 г. Но лучше предоставлю слово другому свидетелю подобного события геологу Э.Ю.Савченко:

«Весной 1953 г, закончив МГРИ, я был направлен на Камчатку в Богачёвскую экспедицию, которой руководил В.А.Перваго - будущий зам. Министра геологии. Экспедиция занималась поисками нефти в районе Кроноцкого заповедника в 70 км от берега океана. Основным видом работ было глубокое бурение. Станки, буровые трубы, трактора, стройматериалы и продовольствие можно было завезти только один раз в год, летом. Авральная разгрузка теплохода, который стоял на рейде, происходила с помощью самоходной баржи, которая курсировала от него до берега. Разгрузку мы вели круглосуточно; бригады менялись каждые 12 часов. В ночь на 5 ноября 1953 г, когда на берегу работала бригада Перваго, на побережье обрушилась 30-метровая волна цунами. Было 4 часа ночи. Люди, пережидая надвигающийся шторм, спали в домиках и палатках, расположенных на узкой отмели между океаном и крутым обрывом. Первыми волну увидели пограничники и включили сирену. Люди выскакивали из домиков и палаток и бросались вверх по обрыву. Однако некоторые сделать это не успели; волна накрыла их и потащила в студёный океан. В их число попал и Перваго. К счастью, буровой мастер Саша Соколов, который сумел зацепиться за тяжёлый станок, стоявший на берегу, успел схватить начальника за кожанный пояс, которым «батя» подпоясывал свой комбинезон. Вот только восьмерых в то утро спасти не удалось. Их забрал океан, а потом вынес на берег уже бездыханных.

Так создавались геологические карты Курил, открывались местородения серы, золота, полиметаллов, единственное в мире иесторождение рения, о котором я писал в предыдущем рассказе.

Источник: «Геология - жизнь моя...Сборник очерков, вып. 7, М. 2002».

ПРИМЕЧАНИЕ. Читателя может удивить сплошной непроходимый бамбук Курил. А как же тогда осваивают свою землю японцы, вьетнамцы? Побродив год по джунглям Вьетнама в качестве консультанта по поисковым работам, могу рассказать. В языке здесь нет слова «бамбук». Есть более сотни слов, обозначающих его разновидности. Есть толстый тонкостенный, из которого делают плоты, «вёдра», отстойники для селитры и водопроводы, а, надрезав и «развернув», доски для строительства домов. Есть бамбук «че», из которого делают коромысла и арбалеты. Есть тонкий бамбук, из которого делают «колчаны» для отравленных бамбуковых же стрел и музыкальный инструмент «хен». Легко расщепляющийся бамбук для плетения шляп и корзинок. Бамбук с вкусными молодыми побегами. И т.д. Такого как на Итурупе и Урупе не встречал, но не удивился. А.Е.