Из дневника.
Глава 5
Когда глупые ноги не дают покоя умной голове
1977 год.
Судьба - индейка и к тому же злодейка. Мне 19-ть лет.
Каждый день я как прикленный оказываюсь перед Валентиной Юченковой,
моей сокурсницей.
За эти дни я успел познакомиться с ее кадром тезкой Володькой, надоесть
ее матери тете Тане, намозолить глаза любопытным в автобусе, в аудитории
института.
В общем всё происходило весело, забавно, непредсказуемо как всегда.
А судьбе всёго этого было мало и мало.
Я вновь и вновь как неприкаянный встречал ее во всех автобусах, в электрич-
ках, когда мы ехали в Заволжье сдавать какой-то зачет.
Оказывался с ней на одном сеансе в кинотеатре, когда все выходили с уны-
лой и кислой мордой, не поняв что смотрели.
И этого мало!
Глупые ноги сами попадают в ее дом. Глупые ноги за это время успели побывать
в общаге, в театре.
Конечно, им было наплевать на разные идейно-политические и культурные
уровни этих заведений, а вот умной голове приходилось только отдуваться.
Правда, умная голова за это время успела сделать одну вещь - сдать экза-
мен по политической экономике.
"Фокус удался!" - как говорил Карл Маркс - Владимир Макаров получид
"отл", а капиталисты прибавочную стоимость.
Тем более для меня удивительно, что выше "тройки" по таким гуманитарным
предметам как "История КПСС" и "Марксистско-ленинская философия"
я не получал.
Так что Тимофею Тимофеевичу, доценту осталось потереть только руки.
Карл Маркс был прав!
Хотя дело было, в общем-то, не в этом. Я был уверен, что эта игра
с Валентиной была недолгая. Лишь до того момента, где начинаются владения
ее парня. Поэтому я почему-то ехал в 40-ом автобусе и думал...
14.01.77 г.
Глав 6
Когда глупая голова не дает покоя умным ногам
... думал в автобусе, что монашество моё затянулось, что пора бы снова
попробовать себя в старой наигранной роли.
Я даже чуть-чуть не поддался первому же попавшемуся случаю, но что-то
меня остановило. Посмотрел я на свою очередную жертву и жалость меня охва-
тила, когда я увидел эти наивные, испуганные, стеклянные глазенки. Вдруг
на себя посмотрел в зеркало памяти. Представил себе свои бессовестные
глаза, страшной силы усы. И раздумал. Пусть едет!
Что-то человеческое во мне еще было. Да уж!
"Согласие - есть продукт полного непротивления сторон!"
Я уже вырос из этого возраста, хотя до начала третьего десятка лет
мне еще 7 месяцев.
Преждевременные роды!
Да просто Валентина виновата и Гриншпон виноват, и Рита, и Наташа.
И все виноваты.
И моя глупая голова виновата.
14.01.77 г.
А Валя Юченкова умерла одна из первых девчонок группы.
Глава 7
Наглядное обучение по комплексному методу
Вы когда-нибудь проезжали по Военно-грузинской дороге?
А были ли вы на Малой Арнаутовской в Одессе?
Тоже не были?
И я по чести сказать сам еще не побывал в этих замечательных уголочках
нашей обширной Родины.
Но если с первой из них у меня ассоциируются в голове дикие танцы
народов гор под небом со звездами, то второе - с контрабандными товарами
московского разлива.
И если ты знаешь это, то считай, что наполовину в тех местах побывал.
Нет, господа! Что ни говори, а лучше всего, лежа на диванчике перелис-
товать знакомые всем страницы эпопеи "12 стульев".
Вспоминать и перечитывать битву при пирамидах или "Бендер на охоте"
в борьбе со святым отцом Федором.
"Куда девал сокровища убиенной тобой тещи? Покайся, грешник!"
Отец Федор не выдержал муки преследования и полез на совершенно отвесную
скалу...
Но переписывать бесполезно. Это можно переписать всю книгу.
Но хотелось найти открытия, многие места и детали, которые мы упустили
при первых актах чтения.
"Ночью он ревел так, что временами заглушал Терек, а утром подкрепившись
любительской колбасой с хлебом сатанински хохотал над пробегавшими внизу
автомобилями.
- Птицы - говорил он звучным голосом - Покайтесь в своих грехах
публично!
На четвертый день его показывали уже снизу экскурсантам.
- Направо замок царицы Тамары - говорили опытные проводники - А налево
живой человек стоит и чем живет, и как туда попал неизвестно.
- И дикий же народ! Дети гор! - удивлялись экскурсанты.
Орел покосился на отца Федора, закричал "Ку-ка-ре-ку!" и улетел.
- Ах, орлуша,орлуша! Большая же ты стерва!
Или еще.
Предложение Персицкому.
- Может быть вам нужен старшОй? Я знаю одного молодого человека.
Непьющий. Ну такой!
Общее руководство, деловые советы. Наглядное обучение по комплексному
методу. А?
- Зам автопромторг? - деловито осведомился Воробьянинов, который
за несколько дней пути отлично познакомился со всеми видами автотран-
спорта - Я хотел подойти к ним, потанцевать.
Или.
"Казалось, что Ялта сейчас растает и стечет в море.
- Ну вас к черту! Пропадайте здесь с вашим стулом! А мне моя жизнь
дорога как память. В конце концов - сказал Остап голосом выздоравливающего
тифозного - Теперь-то у нас осталось сто процентов из ста!"
15.01.77 г.
Глава 8
Дышите глубже - вы здоровы!
- Медицина - это великая сила! Если она находится в знающих и опытных
руках - сказал один философ.
Но это "если" чаще всего забывается.
Я стал задыхаться. Не могу глубоко вздохнуть и всё!
После трех дней "лошадиного" дыхания я обратился за помощью к медицинским
экспертам бывшего военного госпиталя.
Познания их в области медицины были обширны и противоречивы, каждый
лечил по-своему. Но ни одно из средств не помогало.
Молодой организм боролся против всякого внешнего вмешательства, но
бестолку. Это нервное. Наконец, осталось последнее средство -
Вода, воздух и солнце!
Пользоваться ими можно довольно свободно и бесплатно.
- Успокойтесь! - говорили мне светила-профессора _ Лекарство под рукой.
Всё пройдет!
Но когда? Терпение, мать-заступница! Надоело в конце концов!
Экзамен по математике пролетел типа зачета, быстренько.
В математике я король! Наши все рванули в баню, а я поплелся домой лечить
нервную систему.
Какое может быть настроение?
* * *
Собственно, я ищу повод к тому ради чего начал писать эту главу.
Но не нахожу. Поэтому начну без перехода.
Захотелось написать и всё! Захотелось.
О портрете, помещенном на лицевой обложке журнала "Советский экран".
Обычно, когда делают фотографию, то делают не одну, выбирают лучшую.
В данном случае портрет Светланы Орловой, на которую я может впервые
обратил внимание в фильме "Финист - ясный сокол". Но дело даже не в этом,
кто это на портрете и кого она играла. Меня просто заинтересовала сама
фотография.
Ее лицо.
Может быть не все правильные черты, может не идеальный нос и волосы не так
красивы. Но глаза! Прежде всего глаза. Меня поразили именно глаза!
Казалось бы, ну чего тут особенного?
Обыкновенные голубые глаза с коричневым отливом, обыкновенные редкие, но
длинные ресницы, свои. О чем тут писать?
И все-таки за этими обыкновенными словами стоит какая-то прелесть,
тайна, своя красота, мимо которой нельзя пройти.
Возникает ощущение слышимости какой-то мелодии, красивой вечной мелодии.
Возможно, это моя слабость, но я никогда не останусь равнодушным к красоте,
к красоте самой жизни!
20.01.77 г.
Глава 9
Мгновения
Если бы была такая возможность собрать всё самое лучшее в один стакан,
я имею в виду все самые лучшие мгновения в году, а остальные отбросить,
а потом вдруг взять и выпить этот стакан залпом.
А если без абстракций?
Без того, чтобы мгновения стучали как пули у виска, без сравнения их с
капельками росы на траве или с солнечными зайчиками, бегающими по сонной
подушке.
Просто мгновения.
* * *
Я ехал в автобусе. Правда, не очень хотелось ехать именно в этом
автобусе. Не знаю почему - просто он уехал далеко вперед и не хотелось
бежать. Но уж если сел в него, то чего же говорить - хотел, не хотел?
Шофер маленький холодный подбегает ко мне, кричит:
- Вылезай, мол! Дверь!
Я тут же поднатужился и закрыл. Не успел он меня вытащить. Да и не мог я
вылезти, не один ехал.
Еду, значит, как аист на одной ноге, ни о чем не думаю, стёкла очков
запотели, жду когда оттают.
Пробирается к выходу девчонка одна, лицо кругленькое, детское ещё.
Если бы я встретил ее в другом автобусе, не в 40-м, сразу же за школьницу
ее определил.
Интересно мне вдруг стало, нельзя мне на нее смотреть, не один еду,
а с другой девчонкой. А как же не смотреть если совсем рядом ее профиль
и глаза такие большие-большие.
Подумал я еще тогда:
"Ну ладно, сейчас мне еще всё можно, а что же потом?"
Как будто я где-то читал - один мужик другого спрашивает: не испытывает
ли он зависти, когда вдруг видит женщину красивее его жены? Упустил, мол.
Настолько ли сильна любовь, чтобы победить это чувство - чувство зависти?
* * *
Экзамен по теплотехнике закончился в 5 вечера. Я был в последней группе,
дождавшись своих до конца.
В людях, которые выходили из аудитории, больше было усталости, чем
радости или огорчения. Просто не было сил радоваться. В общем, из нас пос-
ледних почти все были довольны кроме одной девчонки. Руководствуясь баллом
3,5, ей надо было получить "четверку" на этом экзамене.
Но только "три" балла.
Я вдруг вспомнил Нину Чоху, она также плакала год назад над своею
"тройкой", лишавшей ее стипендии.
Обидно.
Экзамен был пустяшный. Из-за одного неправильного ответа, да еще не совсем
красиво украшенной оценками зачетки - получать три шара?
Она оправдывалась, как-то кривя губы, готовая в любую минуту ударить в
слезы, но не поддавалась своей слабости перед нами, крепкими парнями.
Я вдруг понял только в это мгновение, что являюсь НИЧЕМ для этой девчон-
ки не из-за того, что не подходит моя внешность или ещё чего-то, а просто
из-за того, что в эту минуту ничего не могу для нее сделать.
Всё было бы бесполезно, а слова утешения только бы раздражали,
потому что важны не только слова, а то, кто их произносит.
* * *
Не знаю, был ли я расстроен в те минуты и после, скоее всего я устал
больше. Я ехал за проклятой тетрадкой в Сормово и до сих пор не пойму,
кому была нужна эта тетрадка?
Мне, правда, объясняли, что за ней должны прийти к Наташке, что они
уезжают, а я все равно не понимал. Моя усталость просилась наружу, я ехал
и ругал всё на свете, злился, что опоздаю на хоккей. Ныл, ныл. Меня называ-
ли нытиком, ругали, говорили, что поняли какой я плохой.
Потом я удивлялся, что люди могут смеяться, как у них не раскалывается
голова от смеха. Наташка, кавалеры - всё утонуло в теплом 56-ом автобусе,
в сонном тумане усталости.
* * *
Я предполагал, что кино будет скучное. Свердловская киностудия.
Приклеенный штамп. Что можно ожидать? Хотя даже к неважным фильмам отно-
шусь с сочувствием - деньги потрачены, кто-то снимал, что-то хотел сказать,
просто мы не поняли.
Провалился в твердое кресло 18-го ряда. Зрителей в зале было мало.
Мне только тогда стало ясно, почему по одному в кинотеатры не ходят.
Некому положить руку на плечо.
Кино кончилось.
На улице уже стемнело. Но в зрительном зале было еще темнее, чем на улице,
поэтому глядя на прямоугольные углы зданий, залитых ярким светом фонарей,
мне показалось, что я пришел с улицы домой.
Включил свет и оглядываю светлую квартиру с мебелью. Переходя из одной
улицы-комнаты в другую, я разглядывал окружающие дома как серванты
и шифоньеры, которые хоть и старые, но в новом блеске фонарей смотрелись
по-новому.
И ветер гулял по моему лицу как будто где-то в конце этой улицы открыта
форточка и болтается, громко стучит на ветру. Месяц не был похож ни на что
среди огней. Он был еле заметен, такой тонкий-тонкий, как шея моего кота
Женьки, когда он давно-давно не видел рыбы.
* * *
Гриншпон ночевал у меня. Ночью мы вспоминали "картошку". Говорят, что
ночью смеяться нельзя, денег не будет, а мы ржали громко и бесперестанно.
Мама сидела за стенкой на кухне, слушала и смеялась над нами.
Не знаю, от чего же мы больше устали за день? Учить лекции Скуднова
по обработке металлов давлением или смеяться?
* * *
Мой визит к Ларисе обычно проходит в две стадии.
В первый день я бываю весел, она тоже. Мы смеемся, вспоминаем.
Во второй день картина обратная. Она встречает меня холодно и нервно.
Это было не раз.
Только именно во второй день, когда она ласково просит меня уйти,
глубина всей переживаемой гаммы чувств намного сильнее, чем казалось бы
в благополучный первый день.
Я уже не обращаю внимания на слова, не совсем контролирую их, подхожу
к ней поближе. Она что-то говорит мне холодное и резкое.
Я не совсем понимаю, не слышу слова, только смотрю. Бог не наделил меня
ястребиным зрением, но весь свой остаток я вкладываю в этот последний
жадный взгляд.
Говорю ей, что сейчас уйду, сейчас через минуту, сам смотрю, смотрю
на ее волосы, ресницы, губы, руки.
С чувством человека, который прошел неделю по пустыне и вдруг обнаружил
родник с холодной и живительной влагой. Я не могу оторвать взгляда от этой
девчонки, как будто не могу оторвать губ от кружки с водой.
Но вдруг она резко встает, уходит в сторону, не выдержав моей жажды.
И я чувствую, как последние глотки уничтожают холодную дразнящую влагу.
Вот она только что была и ее уже нет, ни одной капли.
Еще не отпуская губ от холодного края кружки, когда МЕТАЛЛ своим холодом
дразнит меня и вместе с тем сожалея, что не способен выжать из себя
ни одной капли воды.
Он как человек становится черствым и отстраненным.
Еще память рисует ее в моем воображении здесь передо мной, но вместе
с тем, со временем черты ее лица стираются, смешиваются цвета, тают
очертания.
Наконец, не остается НИЧЕГО, только сознание того, что это было, что это
не предмет фантазии, а реальность, хотя лишенная быть реальностью для меня.
25.01.77 г.
Глава 10
Самая скучная
Можно заметить, что это БЕЛЫЙ СТИХ с заглавными буквами одного имени.
Листопад в зимнюю ночь.
А вы скажете - не бывает.
Рассказывай, мол, сказки!
И вы будете правы.
Сколько на свете слов, имен?
А дорого лишь одно из них.
Летом я был на Севере.
Антоновки из сада даже не пробовал.
Райские яблоки я ем только зимой.
И сейчас вот груда лежит на столе.
Смысл только не в яблоках...
Ангельская тишина.
Лишь только часы на руке идут.
А куда идут? За полночь уже.
Разве завтрашний день запомнится?
И как он может запомниться если
Сам я запираюсь на ключ в квартире,
А ключ этот выбрасываю в окно.
Луна еще не взошла и звезды
Азартно и беззаботно веселятся,
Рискуя в любую минуту упасть
И оказаться жертвой пустякового желания
Сонного маленького человечка,
Абращенного к могучей Вселенной.
Ладонью касающегося
Аллеи этих небесных светил.
Различая между ними свою планету,
Ищущую встречи с ним,
Ставя полный мольбы вопрос:
А?.. Может быть? Но тишина.
Люди рождены не только для жизни.
Аборигены не только для существования.
Ранима человеческая душа,
Играя в жизнь и смерть...
Сколько прекрасного есть на земле?
Алые розы и белое платье.
Ласковая песня, озеро, лодка.
Апельсиновые румяные морозы.
Радость, счастье, смех, улыбка.
Инеем покрытые деревья.
Синее безоблачное небо.
А также имена наших любимых.
Вот он закон единства и борьбы противоположностей!
Еще один тому пример. Думаю одно, а пишу другое. Весь день нахожусь под
впечатлением песни, слова которой совершенно обратны тем, что я рифмовал
целый час.
А зачем? Кто знает.
- Так же дождь стучался в окно.
Только это было давно.
Где ты? Мне теперь всё равно.
С кем ты? Теперь всё равно!
ВиА "Добры молодцы"
28.01.77 г.
Глава 11
Давайте поговорим о новом фильме
"Когда уйдем со школьного двора
Под звуки нестареющего вальса"
Итак, "Розыгрыш".
9-й "б", обыкновенный шабутной 9-й "б".
Урок математики. Розыгрыш Марьи Васильевны, ну по-детски еще, мол, не
говорили вы про контрольную. А вдруг пролетит?
Но не пролетело и расплата.
Ничего тут особенного нет. С одной стороны зависит от преподавателя.
Один простит, еще дети, другой отделается длинной, скучной и ненужной
тирадой о том, что обманывать - это нехорошо.
Марья Васильевна обиделась, контрольная нравственности. Она заставила
понять их ложь, чтобы каждый задумался над этим. Поставила "единицы".
Правда, избранным, не всем, а только тем, кто дгал.
Ну не знаю, насколько это подействовало, фильм как бы временно оставляет
эту тему и идет дальше.
Итак, первая проблема фильма характеризует границу между еще детским
пониманием событий и взрослостью.
Проблема ответственности за свои дела и поступки. Я бы не сказал, что она
нова. И в других фильмах может быть внешняя сторона ее проявляется глубже,
когда безответственность приводит к какой-нибудь трагической развязке.
Здесь показана внутренняя "легкая" душевная боль, которую замечать может
не каждый из подростков 16-17 лет, эта внутренняя боль нанесенная Марье
Васильевне.
В классе появляется новичёк. Виртуоз игры на гитаре, новый авторитет
Грушко. Сначала он оставляет противоречивое впечатление - довольно дерзок,
особенно со своими новыми друзьями.
Особенно, если рассматривать его на фоне отличника Олега Комаровского.
Действие последнего, его деловитость и прямота действуют на нас, как заво-
раживующее средство и про себя мы ждем уже следующего кадра, чтобы этот
Олег утер нос этому выскочке Грушко.
Вспоминается момент на демонстрации, когда Олег сначала застеснялся
своего отца, играющего на трубе, а потом вдруг открыто говорит Тае о своей
слабости.
И тут кончаются все наши иллюзии, как гром на голову. Отец - неудачник,
простой инженер. Сначала воспринимаются его слова как шутка, но в даль-
нейшем...
Тут раскрывается вторая проблема фильма.
Итак, что же мы имеем?
Имеет ли любой подросток право мечтать быть похожим на Менделеева,
Ломоносова и т.д.?
- Конечно, да! - скажем мы хором.
И никто против не будет.
Но иногда, говоря о какой-то цели, высокой цели, мы забываем сказать
о средствах, при помощи которых достигаются эти цели.
А вот тут-то и происходит фокус, происходит чудесное превращение хорошего
пай-мальчика Олега Комаровского в человека, лишенного всяких обыкновенных,
нормальных нравственных устоев.
Происходит резкое, головокружительное падение личности.
Прося второй раз за исправление той злосчастной "единицы", уже не он сам,
а попросив об этом Таю, он даже не понимает насколько низок, жалок он ста-
новится перед собой, перед людьми.
Веря в свою исключительность. Как же? Ему обязательно надо быть на
Олимпиаде, чтобы попасть в институт. А тут такая мелочь как "единица" в
графе школьного журнала отбрасывает его от возможности штурмовать науку.
Для него это действительно мелочь, для него все подобные препятствия в
жизни будут мелочью и он научится их преодолевать. А в нравственном отно-
шении всё больше и больше будет скатываться в болото эгоизма.
И тут-то мы понимаем истинную ценность слов Марии Васильевны, что он,
этот Олег, раскрыл себя сейчас в 16-17 лет, что его еще можно исправить.
А вот если бы скрылся, промолчал - тогда иди потом разбирайся, кто же
этот покоритель нации?
И кто виноват в его воспитании?
Не правда ли чудесно сыграна сцена разговора отца и сына? Отец, простой
инженер, играет Табаков.
- Я доволен работой, доволен семьей, в жизни у меня всё получилось, так
что можно сказать, я счастлив!
А сын. Откуда эта деловитость?
- Ты так мало добился в жизни, все твои одноклассники давно защитили
кандидатские. А ты неудачник!
Два мнения двух людей. Они разные - отец и сын, и до чего же разные!
Здесь, правда, конфликта нет, ничего серьезного не происходит, только вот
внутренняя борьба "человека-машины" ( удивительно что в 16 лет ) и просто
человека, радующегося жизни, весне, птицам за окном, солнцу.
Позиция одного из них, что если ничего не добился, то жизнь прошла плохо.
И тут возникает такая уверенность, что даже если и пробьется этот Олег
Комаровский в науку, то вряд ли он сможет что-нибудь дать людям.
Потому что эгоизм его в конце концов отталкивает его от этих людей.
- Ну смотри! Тебе жить!
14.02.77 г.
Глава 12
Вдохновение.
Отчего произошло это слово?
От сочетания двух - вдох и новый. То есть вдохнуть чего-то нового,
вздохнуть, вобрать в себя.
А в несколько переносном смысле - это ощущение наибольшего подъема.
в одной определенной области человеческой деятельности.
Значит, так как я сейчас ничего не делаю - откуда ему быть, вдохновению?
Казалось бы логика железная, но нет! Разве было у меня вдохновение сдавать
сессию? Куда там. Это необходимость.
Значит, к студентам, я имею в виду нормальных студентов, эта формулиро-
вочка не подходит. Тогда получается проще - смотрю ли я фильм,читаю книгу,
спорю с кем-нибудь о хоккее, брожу ли я по знакомым переулкам, вспоминаю
и фантазирую, если полностью отдаюсь этому одному какому-то занятию -
следовательно меня посетило вдохновение!
А не слишком ли всё просто?
Было это еще в сессию.
Перелистывал, перелистывал диаграмму Fe-C и надоело.
Вечером рошел просто на воздух. Я нисколько не преувеличу если скажу, что
на улице было чудесно. Бывает иногда такое, казалось бы всё обыкновенно.
Может быть слишком пережарился дома в скучной надоевшей обстановке.
А тут вышел - и другой мир. Снег падал неслышными хлопьями, морозец
небольшой, люди почти не попадались.
Я принял игру моего воображения и хотел полностью отдаться этой игре.
Школу вспомнил. Дорогу в школу, по которой топал каждый день, прошелся по
ней. Потом даже на следующий день взял лист бумаги и две страницы исчертил
строками письма: "ЛС, здравствуй!"
Но опомнился и уничтожил.
Просто было вдохновение. А сейчас - жди его! Когда оно придет? Хотя двери
для него всегда нараспашку.
Прошла треть каникул.
Раньше я с ума сходил от безделья, а сейчас нахожу это нормальным. Хотя
всегда что-нибудь найду поделать - или в кино, или в театр, или с друзьями
по друзьям.
Вот в сессию всё забито. Вспоминаю фразу Танечки Фрухт:
"Народ! До сессии два месяца, а я еще ничего не знаю!"
Это юмор. Бывает юмор армейский, бывает студенческий.
ТАк вот.
Одним словом с каплей печали провожу время, значит нормально.
Хотя вот уже неделю не видел ни одной по-настоящему интересной и веселой
физиономии. Все ходят скучные, нервные, не знают куда себя деть. Кроме может
быть только вчера Павлика с Валентиной Мосиной видел.
Что-то у меня всколыхнулось. А так? Женька Чушкин, Павел Курпяков.
Отношения традиционно натянутые в одну сторону.
Девчонки?
Запомнились разговоры только о тряпках, даже Татьяна Белоусова чем-то опеча-
лена. Володька Хованский остается, но он только в будни, а в субботу -
ищи его!
Глава 13
Суеверная
Что для меня примета?
Это лишь отправная точка, на которую можно опереться в надежде на очередную
шутку, веселый розыгрыш.
Несерьезно всё это!
Примерно настолько, насколько я являюсь человеком серьезным.
Это как одежда.
Не идет мне быть серьезным, а от этого все беды. Там, где я теряю чувство
юмора, я теряю все остальное, мои прекрасные черты!
Не правда ли аномалия? Но это правда.
Право, скучно мне перечитывать те страницы моей творческой жизни, которые
посвящены каким-то неудовлетворенностям, неприятностям из себя. Так бы я их
назвал. Сама юность прекрасна!
И что бы ни было написано, я никогда не поверю, что всё так плохо и
печально. Да, мой друг!
Как-то меня забавляла такая мысль: что лучше?
Когда встречаются
- два серьезных человека
- два несерьезных человека
- один серьезный, другой нет.
Хотя это детскость.
Это как говорят математики, только функция от x, y, z, от координат в
нашей же жизни. Законы высшей математики.
Как-то я так увлекся двойными интегралами, потом тройными. А четвертные
бывают? Не выдержал на другой день и напился. Стало проще илегче.
Добавляется еще функция от времени. В разное время люди бывают серьезными
и несерьезными. Хотя это лишь философское изречение и к чему оно?
Меня ведь не интересует Володька Макаров. Какой он - плохой, хороший?
Интересно другое.
Почему это происходит не сразу? Была бы у меня в 15 лет голова и ручка в
руке, я вмиг бы откатал бы такие истины, в которых не сомневался любой
кандидат наук.
А зачем?
Интересны ошибки и их исправление.
А вот те места, где просто словесная нервотрепка - это скучно. Хотя я от
нее и сейчас не совсем избавился.
Диалектика.
Но не в этом суть. Суть в самой жизни, она так коварна, что представить ее
очередные выходки невозможно.
И всё-таки я осмелюсь высказать одну вещь.
Совсем скоро, может быть завтра могу вписать в эту книжицу мысли совершенно
противоположные казалось бы спокойному направлению этой главы.
Всё течет - всё изменяется.
Неправда ли интересно? В этом вся прелесть.
Да к тому же, хоть я и не суеверен, но все-таки глава-то 13-я и настолько
ли можно ей верить? Так что остаюсь при своих крестовых интересах.
Крестовый король. Владимир Макаров.
Слишком много философии. А должно быть всё просто, как в "Швейке":
"Вот бордюр, он ограждает проезжую часть дороги от пешеходной.
Вот дом. Он нужен, чтобы в нем жили люди.
Вот столб. Необходим, чтобы на нем висел фонарь"
И так далее.
Всё просто! Очевидные вещи. И в этом юмор!
Здесь же записано стихотворение Эдуардаса Межелайтиса.
Одиссея.
"Мое имя - Никто"
( ответ Одиссея Полифему )
Прим.
У каждого из нас
Своя есть одиссея.
Хоть скромная, но есть.
Я пьян, я на мели.
Меня зовут Никто.
Но множеством владея,
Наперекор ветрам
Водил я корабли.
Бывал в боях
Под грозным Илионом ( Прим )
Громил его и жег,
Чтоб через долгий срок
Бродягою седым
В скитаньях истомленный,
В Итаку воротясь,
На свой вступил порог.
И я вкушал нектар
У нимфы сладострастной,
Но им не затемнил
Рассудка своего.
Я в сладком был плену.
Мне больше не опасно
Коварство женских чар,
Прелестниц колдовство.
И я стоял нагим
Под взором Навсекои, ( Прим )
Как ввергнутый в стриптиз
Наивный козопас.
Но помыслы свои,
Лишь к дому устремленные,
Лишился я одежд.
Однако душу спас.
И я у лотосрогов был,
Но нежный лотос
Меня не соблазнил.
Хоть путников моих
Губил своей красой.
Лишь об одном заботясь,
Твержу я трубный зов
Напевов боевых.
И я поил вином
Дурманным как поэма
Тирана злобного.
И от беды увел
Товарищей своих.
Циклопу Полифему
В неумолимый глаз
Всадил каленый кол.
Я листригонов знал,
Живущих людоедством.
Последыши у них
Поныне в мире есть.
Что Прометеев дар
Готовы сделать средством,
Чтобы живых людей
Сподручней было съесть.
Я помню, как мешок
С ветрами подвязали
Товарищи мои.
И были как в свиней
Они превращены.
За это наказанье
Волшебницею злой
На памяти моей.
И то, как воском ух
Заткнув своим матросам,
Веревками себя
Я к мачте прикрутил.
И не дал нас увлечь
Сиреной стоголосой.
И то, как от себя
Погибель отвратил.
Я проскользнуть сумев
Меж Сциллой и Харибдой.
Бывалый мореход
И хитроумный муж.
Испытан в жизни всем -
И правдою, и кривдой,
И бурный океан
Мне не страшнее луж.
ХХХ век твержу
Я сказочку пастушью
О странствиях своих.
Но людям дела нет
До них. Им воск забот
Заткнул глаза и уши.
И только малыши
Гурьбой за мною вслед
Бегут, когда один
Плетусь в хмельном я дыме
По улицам пустым.
Печален, хмур и пьян.
Смеются копошась
Котятами слепыми.
О чем бормочет, мол,
Безумный старикан.
А я и вправду стар.
Я три тысячелетья
Живу - и сколько мне
Со сказкою своей
Еще придется жить?
А ну вина налейте!
Пусть имя мне - Никто.
Я тоже Одиссей.
Прим. Полифем - циклоп.
Илион - второе название Трои.
Навсикая - дочь Посейдона и Перибеи,
спасшая Одиссея.
Глава 14
Звезды в лужах
Я бы выделил из цепочки дней этой недели 23 февраля. И не только
потому, что это праздник мужчин. Просто в этот день мы были опять вместе.
Солнечный день.
А позднее вечером я наткнулся на одну интересную фразу Довженко:
"Двое смотрят под ноги вниз - один видит лужу, другой звезды."
Очень интересное замечание.
Я подумал о себе - способен ли я видеть прекрасное за казалось бы
обыденными вещами? Не знаю. По-моему тоже не всегда. А жаль.
Мы бегали по Кремлю, размахивая портфелями с подаренными собачками,
валяли друг друга в снегу, полные детского шального озорства.
Захотел стать таким и стал.
До этого я был полон такого же откровенного спокойствия, даже равнодушия.
Это было до валяния и после, потому что игра кончилась и началась обыкно-
венная гулянка, уже по инерции.
Это для меня новое - та игра. Веселая беготня доставила больше удоволь-
ствие. чем серьезные разговоры за праздничным столом. Я был жестоким,
уничтожающим любую оптимистическую мысль о весне-77 до самого 1-го марта.
Как в письме.
До свидания. Подпись и дата. И совесть чиста.
Вот ведь какая жизнь!
Хоть Павлика взять. Тоже себе без Нины Чохи места не находит. Слоняется,
слоняется. Почти каждый день бывает у меня.
Студенты! Тоже мне!
А какая песня тогда звучала по радио?
А вот же - Добрынин. "Ты сама придумала то чего нет"
"Это просто кажется день невезучий.
Это просто кажется хмурым рассвет.
Ты сама придумала темные тучи.
Ты сама придумала то чего нет.
Вьюгу ты придумала вдруг среди лета.
И мороз нагрянул за вьюгою вслед.
Но как прежде кружится наша планета.
Ты сама придумала то чего нет."
ВиА "Надежда"
27.02.77 г.
Глава 15
Библиотечный роман или рассказ человека с больным воображением
Давно это было.
Уже больше недели тому назад. Хотя если подумать и оценить здраво,
то неделя это не вечность, а только семь дней.
Вряд ли я вспомнил ту субботу если бы за это время у меня мелькнуло
какое-нибудь событие более интересное и привлекательное.
После "войны" ( девчонкам лафа - им выходной! ). Так вот после
"войны", это занятия на военной кафедре, я уже изрядно пообтрепался.
Да к тому же в правой руке у меня был тяжелый, набитый книгами портфель.
Кстати портфель этот мне долго служил, однажды в лютую стужу так
дернул за лямку с замком, что оторвал, пришивал потом дермантин.
Пообтрепался, так что могу представить какая у меня была физиономия.
Деваться мне было некуда - только в библиотеку. В очередь.
Сейчас это трудно представить, но очередь стояла от первого этажа до
третьего с хвоста второго корпуса Политеха. Это уже привычка в те годы
каждый семестр начинается с библиотеки.
Так ли нужны эти книги?
Всё равно не читаешь и десятой части их, даже сотой, а идешь. Выписываешь
старательно названия, список авторов и идешь.
Иногда встречаешь на улице знакомое лицо. Где же мог видеть?
А! Вспомнил! Вместе стояли в библиотеке, хоть и не обладаю особой па-
мятью на лица, но все-таки.
На первых курсах стояли за конспектами всей группой, всей гурьбой,
а сейчас стоишь как истукан, припертый к стенке и не с кем поговорить.
Всё о том же? И так уже тошно от разговоров.
И всё-таки в этом есть своя изюминка. Эта атмосфера, ожидание.
Люди не мелькают, а стоят спокойно, близко от тебя и говорят. Можно
всматриваться, изучать, определить характер. Молча разговаривать с ними.
Обязательно в очереди найдется красивая девчонка и убежать ей от тебя
некуда. Краем глаза смотри сколько хочешь, сколько душе угодно. Болтай
о чем угодно про себя. В очереди почему-то люди становятся очень
близкими.
Удивительный парадокс.
Не терплю я "кузнецовский" характер ( Сашка - мой отличный друг,
только видимся редко ) и не терплю свой.
Найти бы мне что-нибудь среднее. А где же откопаешь?
Почему сидит в нас эта боязнь - сказать что-нибудь глупое. И почему
глупое? Я ненавижу себя за это.
Помню я в школе был одно время влюблен в Веру Стороженко. А тогда
игрались пьесы. Я выбрал для себя одну. Максим Горький. "Мальва".
Сейчас через 50 лет я перечитываю этот рассказ и ищу строчки, которые
мы должны были сказать друг другу в той пьесе.
Но не нахожу.
Вера не Мальва, а я не рыбак.
Но я отвлекся.
Вот на четыре человека ниже стоит девчонка. Обыкновенная, ничем
особенным не выделяется. Только может быть скромно одета. Без джинс,
без выкрутас. Стоит одна, иногда смотрит на меня. Почему?
Оглядываюсь. Да, вообще-то, парней вокруг немного. А если есть, то
болтают со своими друзьями, подругами. А я стою один. Делать нечего
и я тоже смотрю на нее. О чем я думаю?
Почему-то думаю о себе. Думаю, что рожа у меня не совсем подходящая.
Глупая. Уши, наверное, красные, волосы выстриженные после "войны".
Потом я думаю с какого она курса?
Подходит ее подруга, по репликам определяю - или первый, или второй.
Потом надоедает смотреть. Очередь передвигается медленно. Книг мне почти
не дают. Ушел в каталог. Еще час потерял.
Потом лезу без очереди опять в библиотеку. Объясняю:
- Я здесь стоял! Все видели. Вот она, он и она!
Пока ищут книги с каким-то парнем увязался в спор о политике. Еще
какая-то знакомая девчонка с 40-го автобуса. Но мне уже не до этой кра-
сивой мордашки.
За день я так устал. Устал и в этой библиотеке. Только на улице вспом-
нил ее на остановке. Но еду, еду домой.
06.03.77 г.
Такие стихи тогда записаны.
Эльвира Бочкова "Снежность"
- 1 -
Качается что-то...
Качается что-то.
Стекает
С осенних листов позолота.
Так что же начнется?
Так что же начнется?
Пусть
Лето на собственной ножке качнется.
И жар одуванчиков - спелые тени.
Серебряным
Нас озаряет
Летеньем.
И яблоко - августа вяжущий запах
Покатится
Засветло
Прямо на запад...
А снежная замять.
А снежная замять
Возьмет
И однажды наступит на память.
- 2 -
Лето.
Заплакавшее на прощанье.
Так обещай мне.
Так обещай мне
Не обнищание
Отягощание...
Как завещание.
Вечное время
Капает,
Капает,
Капает,
Капает...
Капнет потерями.
Капнет рассыпанными
Медными листьями.
Озимь осенняя
Каплет
И высветлит.
Проседь во времени.
Только
Сквозь осени
Стойкие озими.
Стойкие озими.
Мой друг Михаил Садовский с Эльвирой Бочковой встречался. Так что я
тоже причастен к великому. В интернете есть ее фотография. Пухленькая
такая дамочка. Горьковчанка, наша. Умерла в 73 года.
9 сборников осталось.
Но что я тогда знал, в неполных 20 лет?
- 3 -
Уже важна зима.
Уже мороз, что надо...
Засажены дома
По горло в снегопады.
Заснеженностью шар
Земной
Не обесцвечен.
Коль в небо плещет пар
Из легких человечьих.
Но каждому
Своя
Что ль истина из истин.
Над шаром бытия
Ледящий быт расхристен.
Как в спешке
Невдомек
Собой прикрыть другого.
Свинца - свинцовый слог,
Убийственное слово.
Пронзает воронья
Надтреснутое скерцо.
На стрелках января
Простреленное сердце.
О чем это я? Да о себе.
А скерцо это часть симфонии.
А моя внучка бросила музыку - и я не хочу жить. Такая тоска!
Но продолжим.
Глава 16
"21-30 ГБД"
Около четырех месяцев назад в газетах Горьковских редакций появилось
объявление, что 40-й маршрут автобуса будет продлен до остановки
"Янка Купала", что находится в конце Южного Шоссе.
Это мне совсем хорошо. Пять минут и я дома. Рядом.
Что задумали, то и сделали. И с тех пор я каждый день оказываюсь на той
остановке...
Полтора месяца назад в одном из домов появился новый владелец
желтеньких "Жигулей"...
Видно еще не успел приобрести гараж и поэтому оставляет свою машину
возле дома, под звездами Юного Шоссе...
Наступила Весна. Я не хотел писать, что она наступила, но это был бы
обман самого себя. Тают лужи, сохнет снег, солнце распускается, автобус
смеется, воздух дышит весной, капает пот из-под зимней шапки.
Носятся птицеобразные воробьи, коты мартятся.
Скоро контрольная неделя - совсем Весна! Серое небо треснуло и пошли
по нему льдинообразные облака. А Волга вскочила с места и легла
сильной, урчащей дорогой мимо каштанового венка Кремля.
А вечером вдоль дороги домой встречаются двоеобразные деревья,
сплетенные прикосновением поцелуя. Наутро еще фигурное выступление, как
на коньках по полу расплавленному ледяному ковру луж на фоне грязных
бортов поношенного снега.
И всё это Весна, Весна, Весна!
И не запрячешься от нее ни в библиотеку, ни в автобус, ни в телевизор,
ни в курсовой проект.
Замороженные за зиму глаза, уши и нос оттаивают. Видят, слышат, чув-
ствуют приближение, нарастание, гул.
Живу я очень весело и скучно. Одновременно. Беспеременно.
Скоропостижно. Облокачиваюсь на Весну как на перила.
Когда надо не дышать.
Лезу в душу театров, кинозалов, аудиторий,
Когда улица бредит весной.
А я боюсь не дышать, боюсь вспугнуть ее, боюсь задохнуться, боюсь.
Сплю по двенадцать часов в сутки,
Сплю дома, сплю в институте, в автобусе и еду сглазами закрытыми.
Когда надо смотреть и не дышать!
Этих теплых ресниц понимать совершенство
И не дышать!
Этих губ непокорных и смелость ценить заставляющих.
Но не дышать!
Когда голос слегка отдаваясь волненью промолвит слова:
- Вы, выходите? Нет?
Даже в этом Весна!..
Кто заставляет обращаться
меня к теме
излюбленной,
издерганной,
извечной?
Конечно, никто!
Кто заставляет меня
заниматься темой этой
не летом,
вечером.
Без цели конечной.
Только слова, рифмы в модулях
из фанеры.
Как проживем без Гоголя,
без бинокля,
без года я -
инженер!
Вспомню: была Весна
прилежная,
за снеженная,
за неженная
Была!
На облаках- ва-леженах
луна плы-ла!
Но как передать настоящее
через года?
Себе самому. Вышестоящему.
когда?
Я буду совсем другим...
А может не буду.
Зачем изменяться?
Зачем извиняться?
Зачем избавляться?
От юности нашей.
Выбрасывать жалко
Ларисок, Наташек
Из памяти.
Только закон диалектики прост:
"Жизнь не стоит на месте.
Там, где вчера ходили врозь,
Сегодня шагаем вместе.
Кто ты? Пока я не знаю кто?
А может узнаю завтра.
Как в "Одиссеи" - моё имя Никто,
Раз сердце моё не занято.
14 марта. Лекция - теория "ТОМ"
Сидит студент за партою
с разинутым ртом.
Он думает о превращении
аустенита в мартенсит.
Он думает о прощении
девчонки, что рядом сидит.
Ах, что же он-то сделал?
занятно услышать секрет?
Но... Нет.
Если я задерживаюсь в городе и возвращаюсь домой поздно, то прохожу
одну остановку домой как всегда пешком от автобуса № 40.
Есть время подумать.
О жизни, о чем угодно, но чаще всего просто прогуливаешься по улице.
Не спеша, без резких движений, глядя под ноги.
Если издалека я вижу, как на углу стоит желтенький "Жигули" 21-30 ГБД,
я доволен.
Здоровуюсь с ним, как со старым знакомым, он тоже радуется нашей
встрече. Но автомобилям положено молчать и он молчит. Я уже так привык
к нему, что когда вдруг замечаю его отсутствие, то сразу волнуюсь,
беспокоюсь.
Но назавтра он снова стоит и ждет меня, приветствуя моё приближение
громким молчанием.
14.03.77 г.
Юмор марта.
Объявление.
1 марта 1977 года во дворе третьего корпуса института в два присеста свалили
тридцатиметровую трубу.
Первый присест - 17-25
Второй присест - 18-12.
- Ну, кисуля, еще капельку!
- Над каждым человеком стоит атмосферный столб . Давление -50 атмосфер.
Подумайте, прежде чем выйти на улицу.
А еще мне нравится спокойный юмор Гриншпона. Идем по Донецку.
Вещь одна понравилась. Спрашиваю:
- Купить?
- Покупай.
- Только цвет чего-то не то.
- Перекрасим - спокойно отвечает Гриншпон.
А песня?
"Я вижу тебя глаза поднимая
На утренней тихой заре.
Я вижу тебя в сиреневом мае
И в белом седом декабре.
И сразу мир совсем не тот,
И сразу солнышко встает.
И сразу музыка и радуга рисует цветы.
А я как во сне, бегу по весне.
И сердце словно колокол, и всюду ты.
Дешевые стихи. Думаю я сейчас. Но в этом их прелесть.
ВиА " Лейся песня"
А еще.
"Человек не игрушка"
группа "Цветы"
Вы таких песен и не слышали, современная молодежь?
- Чукчи - как говорит моя жена.
- Ну и правильно, что не слышали.
Я тоже многих ваших песен не понимаю. Типа:
- Я лягу на тебе на половину...
Это как? Поперек что ли?
А, вообще-то, в каждом времени своя прелесть. Надо ее только понять,
и полюбить.
"Красные маки", "Синяя птица", "Надежда" и прочее, прочее, прочее.
Глава 17
Жизнь на колесах.
Что же самое запоминающееся унесу я из студенческой жизни?
На 1-м, 2-м, 3-м курсе есть, конечно, отдельные детали, события, путешествия.
Но если взять в целом - то это жизнь на колесах.
И в прямом, и в переносном смысле. Или век такой быстрый?
Колёса жизни. Мелькают дни. мелькают лица однокурсников и профессоров.
Постоянная нехватка времени, постоянная утопия, что вот выйдет свободная
минута и займусь чем-нибудь более серьезным, хоть бы в своей специальности
ТОМ - термическая обработка металлов, разобраться хорошенько.
Но увы!
Сейчас уже и не надеешься, сдать бы коллоквиум, "войну", сосчитать проект.
И в прямом смысле живешь на колесах. Всё твоё свободное время заключается
в часе езды от дома до института. Можно сказать - личная жизнь.
А так оно и есть.
Ночью спишь, на лекциях сидишь и пишешь. После лекций - или считаешь, или
читаешь, или смотришь ТВ. И всё это время чувство, что мозги отключены.
Только сумма механических движений. А думаешь, отвлекаешься от забот только
в автобусе.
Автобусная жизнь!
Кончается март. А еще снег. Перешел на весеннее. А ещё снег.
Если б весна была - было бы веселее. Сегодня Садовскому дозвонился. Надо бы
с ним встретиться.
Не могу жить без юмора.
Вот монолог Сергея Юрского. Старый, уже забытый, а раньше часто звучал
по радио:
"Девушка! Я пробивался к вам через весь трамвай. Я стоял от вас через
пять пролетов. Я хотел пошутить, как вдруг вы неожиданно вышли.
Очевидно вам было нужно."
Я хотел пошутить так:
- Смотрите, как рвёт водитель!
НЕ МЕШКИ ВЕЗЁШЬ!
Говорю сейчас. Чётко, кратко, сжато, остроумно, характерно для меня.
Ну не надо! Ну не надо! Ну, не целуйте меня, ну хватит, ну достаточно!
Я уже весь в помаде.
Я опоздал. Все сидели.
- Тетя Катя!
Ваши слова:
- Штаны потеряешь! Все работают, а он лезет!
- Во-первых не лезет, а идёт. К себе. А насчет того, что все работают,
то Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! и можно ещё.
И я тоже могу обернуться и прокричать большое оскорбление:
- Не надо вязание в кобуре держать!
Поднимите ее. Дайте ей воды. Расстегните ей портупею!
Она не выдержала. Она мне неинтересна.
Я тоже с высшим. Я тоже могу нахамить!
Рубленный слог, телеграфный стиль.
Ваши слова:
"Дурака валяешь! Детский сад развели!"
Отвечаю:
- Я здесь по распределению - раз!
Сижу в будуаре, которым вы жутко руководите - два!
Какая легкая походка, какая ясна голова. Как хорошо! Как хорошо!
Раз - два - три - четыре - пять - шесть - семь - восемь.
Сохраняю выдержку, хладнокровие. Следите за моим лицом - ни одна черточка
не дрогнет.
Вы ушли и оставили себя без этой шутки? Кто больше потерял?
Таких как вы полные вагоны, таких как я - мы там не видели...
Жизнь на колесах.
И ещё мне нравится эпизод из кинофильма "Непридуманная история" с Роланом
Быковым из комсомольского или партийного собрания.
- У меня вопрос, вопрос, можно вопрос?
Ну вот тут всё хорошо, тут так сказать, конфликт между любовью и долгом.
Это я понимаю.
Но если бы он вёз патроны?
И так три раза.
"А если бы он вёз патроны?"
Ну, уж если смеяться до конца, то закончу эту главу "Гимном автолюбителя"
Раньше, когда у меня не было автомобиля, здоровье моё было сильно
расшатано. И я с одышкой открывал банку шпротов.
Сейчас же другое дело. Как-то кончился бензин и я толкал машину в гору
метров двести. Но не свою, а заправочную. Жаль только, что когда дотащил,
то прочитал надпись - "Пиво".
Есть много мер предосторожности от угона.
Технические - закапывание машины на ночь, приковывание ее к памятникам
старины, охраняемыми государством.
Биологические - бульдог на заднем сиденье, тарантулы.
Есть новая сверхмощная система сигнализации сиреной. Раз как-то ночью она
сработала, так как на машину сел малярийный комар.
Все разом встали и пошли на завод, даже те, кто на нем не работал.
Жена от меня ушла из-за этого автомобиля. Друг у меня говорит:
"Не расстраивайся! Тебе даже лучше. Ну какая это жена, если карданвал
разобрать не может?"
Есть еще одна тема.
Уход за машиной. Сосед Мохаммед Ибрагимович обделал машину как надо!
Зеркала внутри, ковры персидские на сиденьях, люстра хрустальная.
Он, вообще, даже на ней не ездит. Узнал, что от езды шины стираются.
И теперь только под Новый год выгонит свою машину из гаража, соберет людей
и скажет:
- Вай - вай - вай!
И всё!
Только под этот Новый год несчастье произошло. Выкатил он ее как всегда,
и тут на него сосулька упала. Вместе с балконом от третьего этажа.
Но ему сильно повезло - только мизинчик поцарапал.
Тут сразу "Скорая", "Техслужба"
Подъехали. Жив!
- Всё в порядке? - спрашивают.
А он в ответ:
- Снимите - говорит - Рюкзак с меня.
А он до этого, значит, к "Жигулям" предохранительными ремнями привязался.
- Снимите - говорит - Рюкзак.
То есть то, что от автомобиля осталось...
Такие, брат, дела!
Глава 18
Апрель. Передовая статья.
Апрель - второй месяц весны.
Апрель - единственный месяц в году, который начинается с 1 апреля.
Апрель - месяц с необыкновенно мягким, легким и лиричным названием,
звучащих, как перекличка падающей с крыши капели от таящих
сосулек.
Апрель - время, в котором семестр пересекает экватор.
Апрель - месяц без контрольной недели.
Апрель - месяц, в котором я не притрагиваюсь к проекту.
Апрель - такое время года, когда с собой ничего не можешь поделать - тебя
тянет на улицу, тянет с лекций, тянет пройтись под фонарями
и рекламами, и не одному.
Апрель - месяц, в котором я занялся общественной работой, рисую газету
и отсюда страшная нехватка времени.
Апрель - время полей, когда занятия по "войне" переносятся за
"Дворец спорта"
Апрель - месяц, в котором родились Гриншпон и Хованский.
Апрель - месяц, в котором открылись два чемпионата: чемпионат СССР
по Футболу и чемпионат мира по хоккею в Австрии.
К тому же месяц, в котором киевляне не попали в финал Кубка
Европейских Чемпионов.
Апрель - самый быстрый месяц в году.
Апрель - это месяц, в котором мы собирали по рублю на свадьбу Людмилы
Высокосовой. Первой из наших.
Апрель - месяц ДНД - добровольная народная дружина, и лазания по крышам.
Апрель - Апрель - Апрель...
Юмор апреля.
- Час смеха заменяет ведро моркови.
- В столовую Горьковского Политехнического института завезли пиво.
- Работаем под девизом: "Хочу всё сдать!" ( знать )
Объявление.
В следующем розыгрыше "Спортлото" выиграют такие номера: 23,27,18,46,25,19.
- Ищу работу!
По электротехнике № 8.
- Покупайте пиво производства объединения "Волга".
Оно утоляет жажду к знаниям.
- На киностудии "Проба" режиссер Михайлов ставит фильм "Рожь"
по одноименной картине Шишкина.
- У меня проект хороший.
Я продам его дороже.
И последнее.
- В Италии во время чемпионата мира по легкой атлетике одной из наших
спортсменок пришла телеграмма с радостным сообщением, что у нее
в Москве родился сын...
А песня тогда звучала Аллы Пугачевой:
"Жил да был король Луи"
Глава 19, последняя.
Студенческий май.
Я догадываюсь, что это будет за месяц. Куча зачетов, контрольная неделя,
проект и в завершение ко всему - открытие весенней сессии.
А вместе с тем - это месяц, в котором настоящие студенты успевают не
только учиться, но и гулять. Время выездных прогулок за город, вечернее
блуждание по сонным улицам.
Опять проснулась любовь.
Казалось бы за зиму так далеко упрятал ее, что вряд ли сама сможет вылезти.
Ан нет! Вылезла не спросясь и ниоткуда, не дает бедному студенту
нормально жить.
Вот такие дела!
"Но я свою любовь от вас не утаю.
Я жду ответ любой. Я вас не тороплю,"
Кто-то пел тогда.
Ну что я могу добавить?
Столько исписано бумаги, а зачем?
Повторение одного и того же.
Вот проходит май, начинается сессия.
Что это я всё об учебе?
Я залил свою ПУСТОТУ зачетами, проектами, лабами, всем чем только можно.
И вот в один прекрасный день всё кончается. Оголился от всего.
Об экзаменах будем думать через два дня. А пока - свобода!
Ты так долго ждал ее, но вместе с ней пришли мысли о себе.
Занялся фотографией. Скорее подсобным рабочим, смотрю как Хованский
делает. Апрельские, майские фотографии. Удивительно. Когда находил время
снимать и сниматься сам?
Вдруг только сейчас почувствовал, что приехал Витя Ивлев из армии,
а до этого всё было как в тумане. Прояснение на два дня, а потом тот же
туман. Астров. "Физика металлов".
Я давно не теребил себе нервы, сдерживался, а вот сейчас не выдержал.
Когда это было? Во сне, наяву?
Цветы прощания.
Букетик цветов. Красные тюльпаны. 49-й автобус и наполненный прощанием
воздух.
Я прощался не только с ней, с Лариской. Я прощался с ее домом, с улицей
и целым районом. Прощался с этими деревьями, синевой над головой, с этими
звездами.
А наверное, я прощался со вторым своим десятилетием.
Вечерело.
Сонный автобус катил меня домой. Но он не мог отвезти меня назад, на
несколько лет назад, перелистать эти пожелтевшие страницы так и не открытой
мною книги.
Конец.
92. Мгновения
© Copyright: Владимир Макаров 57, 2024
Свидетельство о публикации №224090100206
Свидетельство о публикации №224090100206
Рецензии