Уверенность в будущей жизни на Марсе

Авторы: Л. П. Гратакап +  Г. В. Скиапарелли -БРЕНТАНО-1903.
***
ГЛАВА I.


В сумятице мыслей о будущей жизни особые факты
, изложенные на следующих страницах, безусловно, могут быть расценены как полезные.
Спиритуализм, с его болезненными тенденциями, его увлечением и обманом,
не представлял какой-либо существенной ценности в этом исследовании. Это может позволить себе
те, кто пережил какое-либо позитивное посещение из другого мира, получить
очень утешительное и неоспоримое доказательство. Для большинства здравомыслящих людей это
унизительный и нелепый каприз.

В конце жизни, проведенной довольно прилежно в учебе, и в
ассоциации, особенно с астрономической практике и физических
эксперименты, у меня есть, в представлении некоторых до сих пор неопубликованных фактов
решил обнародовать почти неопровержимые доказательства того, что в
планета Марс продолжение нашей нынешней жизни, в некоторых случаях, имеет
был обнаружен сам. Я не буду подробно останавливаться на том изумлении, которое я
испытал по поводу этих открытий, и пытаться описать то блаженство
убежденности, которым я сейчас наслаждаюсь по поводу перспективы жизни в другом
мире.

Мой отец был счастливым обладателем большого состояния, которое освободило
он избавил его от всех тревог по поводу любых материальных забот и оставил его преследовать
свою склонность. Он сильно заинтересовался физической наукой
, а также был покровителем свободных искусств. В его доме хранились
самые красивые изделия, созданные мастером художественной литературы
, а на стенах были развешаны наиболее признанные образцы мастерства художника
. Ткацкие станки Голландии, Франции и Англии снабдили его
своими изящными и роскошными гобеленами, а Восток покрыл его
полы самыми богатыми и ценимыми коврами Дагестана и
Трапезунд и Бухара.

Но еще более заметной, чем его любовь к искусству, была его страсть к физическим
наукам. Его возможности для удовлетворения этого вкуса были
безграничны, а усиление его природных способностей его большими
средствами позволило ему проводить эксперименты в масштабе самых
великолепных пропорций. Эти эксперименты проводились в большом
здании, которое было построено специально для этого объекта. В нем было все
оборудование для его различных новых разработок, и в нем он предвосхитил многие
достижения в области электротехники и механических устройств, которые
сделали цивилизацию наших дней такой замечательной. Я отчетливо помню, как в детстве
его гениальное приближение к телефону и даже недавние
достижения в области беспроволочного телеграфирования, которые стали инструментом
который преследовали мои собственные исследования в области межпланетной телеграфии
, был реализован им самим.

Удар был нанесен в разгар почти идеально счастливой жизни.
это вынудило его и меня, тогда мальчика и его единственного ребенка, уйти на пенсию.
это привело к открытиям, о которых я собираюсь рассказать. Мой
преданность отца моей матери была иллюстрацией самой прекрасной
и нежной любви, которую мужчина может испытывать к женщине. Это было обожание.
Хотя его ум был занят сложными вопросами физики,
которые он исследовал или обогащал новыми достижениями в искусстве, все его
знания и все его удовольствия казались лишь средствами, с помощью которых он
пытался завоевать ее более глубокую привязанность. Она действительно стала его компаньоном
в науке, и ее собственный справедливый и хорошо выверенный вкус постоянно
давал ему новые мотивы для пополнения его обширной коллекции произведений искусства.

Я с некоторым трудом могу вспомнить тот день, когда мой отец находился в комнате
непосредственно под спальней, в которой находилась моя мать, и он ждал
вызова врачей, чтобы в последний раз осмотреть его жену. Это был
дождливый день, по унылому ноябрьскому небу плыли облака. Через
проем в деревьях затем безлистный, Хадсон был виден, даже тогда,
чешуйчатого льда, в то время как ранний снег, покрывший скошенным газоном и
побелевшие широкими конечностями дубы. Я смутно помню, как он вел меня
за руку по коридору вверх по лестнице и тихо шептал мне
я, чтобы не шуметь, вошел в большую, тускло освещенную комнату, где на белой кровати лежала моя мать,
за которой ухаживали медсестра и врач. Я помню, как она меня
поцеловала, а затем медсестра вывела меня из палаты. Мой отец
несомненно, задержался, пока все не закончилось, и дорогой товарищ его жизни
, чья нежность и милосердие вызывали благодарность у всех, кто к ней обращался
, чей добродушный и оценивающий ум послужил стимулом
признание, в котором он нуждался для своей собственной учебы, ушло из жизни. После этого я
казалось, смутно припоминал период крайнего одиночества, когда меня оставляли в
под присмотром частного инструктора, в то время как мой отец, как я позже узнал,
сбитый с толку своей большой потерей и временно доведенный до своего рода
безумия, бесцельно путешествовал по Соединенным Штатам.

По возвращении резкое возвращение к сценам его прежнего счастья
усилило горечь его духа, и он неохотно принял решение
покинуть свой дом. Его собственные мысли еще не успели четко сформироваться.
В его голове сложилось решение относительно того, куда он пойдет и что будет делать. Однако было
неизбежно, что он должен вернуться к своим научным занятиям.
расследования. Он нашел в них новое утешение и отвлечение, но даже тогда
его страсти к исследованиям было бы недостаточно, чтобы адекватно удовлетворить
его отчаянное желание убежать от своего горя, пусть и довольно необычным способом
до него не дошло ни малейшего намека на возможности какого-либо
рода общения с моей матерью посредством этих самых исследований
в области электричества и магнетизма, которыми он был занят.

Мы стали совершенно неразлучны. Он находил во мне много общего.
в лице и манерах моей матери, и особенно его интересовали
мои своеобразные провалы в медитации и самоанализе, который во многом
предложил ему подобную привычку в ней. Однажды, когда, по своему обыкновению
, прежде чем мы окончательно покинули старый дом в Ирвингтоне, он взял
меня летними вечерами на вершину обсерватории, расположенной тогда
примерно в полумиле к западу от Олбани-роуд мы оба молчали.
наблюдая, как солнце погружается в золотистую дымку, а черная полоса
когда частоколы проплывали внизу, как бархатная зона тени, я повернулся
к отцу и во внезапном порыве любопытства сказал:

"Отец, если бы мама отправилась на Солнце, говорила бы она с нами сейчас с помощью
луча света?"

Мой отец терпеливо улыбнулся, половина развлекалась, а потом стоит и смотрит
на диск Солнца, уходит за холмы Нью-Джерси, сказал: "Сын Мой,
это была любопытная мысль известного французского писателя, Академиии, кто потерял
его сын, который был очень дорог ему, что его душа с армиями и узлы
других душ, отошедших к Солнцу и что они сделали свет и
тепло этого Великого Светила, и этот мудрый человек почувствовал определенное удовлетворение в связи с
думал, что тепло и свет солнца, как он чувствовал себя купались в
сияние и теплота исходили от его мальчика, а также от его глаз и тела.
тогда ему казалось, что это образно, и все же для него очень реально.
общаешься со своим мальчиком. Ты улыбаешься. Я знаю, что это с интересом. Позвольте
я прочту вам из уникальной книги Фигера то, что он написал об
этом. "

Он исчез, оставив меня тоже стоять и смотреть вверх на слабый
венок облаков с розоватым оттенком, который плыл почти в
зените. Мне было тогда около одиннадцати лет, я был не по годам развит и
одарен симпатией к оккультным и трудным предметам, которые стали
только усиливался благодаря особому сосредоточенному общению, которое у меня было
изо дня в день, из месяца в месяц, которым я наслаждался с моим отцом.

Это повествование можно непреднамеренно причислить к тем эфемерным
выдумкам, в которых читатель постоянно осознает, что диалоги
и происшествия являются настоящими творениями. Может здесь быть заданы как
я мог бы вспомнить с точностью, разговоры и события
время так давно. Я не притворяюсь и не хочу, чтобы думали, что эти
интервью с моим отцом приведены здесь буквально. Это, конечно,
находится за пределами разумной вероятности. Но я настаиваю на том, что
на следующих страницах описанные события очень достоверны.
стенограммы событий, связанных с необычным исследованием и экспериментами.
мы с отцом начали и пришли к поразительному выводу.
Несмотря на то, что рассказ ведется в форме образного рассказа, читателя
настоятельно просят полностью поверить им.

Вскоре мой отец вернулся с небольшим томиком Фигера и прочитал, я полагаю
, следующий отрывок из главы XIII:

"Поскольку солнце является первой причиной жизни на нашем земном шаре; поскольку оно, как
мы показали происхождение жизни, чувств, мысли; поскольку это
определяющая причина всей организованной жизни на земле - почему мы не можем
заявить, что лучи, передаваемые солнцем на землю, и другие
планеты - это не что иное, как эманации этих душ?
что это излучения чистых духов, живущих в лучистой звезде
которые приходят к нам и к обитателям других планет в видимой
форме лучей?

"Если эта гипотеза принимается, что великолепный, что возвышенное
отношения у нас не мельком, между Солнцем и глобусы
которые вращаются вокруг него; между Солнцем и планетами происходил бы
постоянный обмен, никогда не прерывающийся круг, бесконечное "приход и уход"
лучевых выбросов, которые порождали бы и питали солнечный мир
движение и активность, мысль и чувство, и продолжайте гореть повсюду
факел жизни.

"Смотрите, как эманации душ, обитающих на Солнце, нисходят на землю
в форме солнечных лучей. Свет дает жизнь растениям и
производит растительную жизнь, к которой принадлежит чувствительность. Растения, имеющие
полученное от Солнца, зародыш чувства передать его для животных,
всегда с помощью солнечного тепла. Посмотрите, как зародыши души заключены в
животные развиваются, совершенствуются мало-помалу, от одного животного к другому,
и, наконец, воплощаются в человеческом теле. Смотрите, чуть позже,
сверхчеловек сменит человека, отправится на обширные равнины
эфира и начнет длинную серию переселений, которые постепенно
приведи его на высшую ступень лестницы духовного роста, где
вся материальная субстанция устранена и где настало время
для души, возвышенной таким образом и с предельно очищенной сущностью, достичь
войдите в высший дом блаженства, интеллектуальной и моральной силы; это
Солнце.

"Таков был бы бесконечный круг, неразрывная цепь, которая связала бы
воедино всех существ Природы и простиралась бы от видимого мира к
невидимому миру".

С этого момента, все более и более тронутый странностью своей фантазии,
которая, очевидно, очаровывала его, он погрузился в потворство себе
мысли о возможности какого-то общения со своей
женой. Удивительно и к счастью, что он не прибегал к
бесплодному идиотизму спиритуализма и не занимался этим унизительным
общение с неграмотными мошенниками, олицетворяющими умы мужчин и женщин.
женщины почти слишком священны, чтобы их можно было даже на мгновение мысленно связать с ними самими.
с самими собой.

В 1881 электрических наука продвинулась в направлении этих совершенства
триумфы, которые дают различие в этом веке. Электрическое освещение было
хорошо изучено, тогда использовались лампы Яблочкова и Джамина,
использовались лампы накаливания и Maxim light, или дуговые лампы, и, действительно,
паника, вызванная преждевременным объявлением Эдисоном решения проблемы
системе освещения с лампами накаливания предшествовали два года,
отличные результаты Сван в Англии в одном поле. Эдисона
первый углерода света и его оригинальный фонограф были выставлены к
конец 1880-х в патенте музей в Южном Кенсингтоне.

Ежедневные новости Нью-Йорка в апреле 1881 года, опубликованных победы
Эдисон электрического освещения за вето мэра на словах, которые могут
чтения в день с большим интересом. В нем говорилось: "компания будет
немедленно приступить к внедрению своих новых электрических ламп в офисах
в деловой части города вокруг Уолл-стрит. Он состоит из
маленький стеклянный шар в форме луковицы, четыре дюйма длиной и полтора дюйма в
диаметре, с углеродной петлей, которая раскаляется при прохождении через нее
электрического тока. Мощность каждой лампы составляет шестнадцать свечей
без заметных изменений в интенсивности. Свет включается или
выключается винтом с накатанной головкой. Провода уже подведены к сорока
зданиям."

Мой отец предвосхитил лампу накаливания в ее более позднем развитии
и использовал, до того как об этом объявил профессор. Авенариус из
Австрия, метод разделения электрического тока путем введения
поляризатор во вторичной цепи, подключенный к каждой лампе, метод,
об этом не нужно говорить электрикам, в настоящее время совершенно устаревший.

В номерах нашего физической лаборатории в Ирвингтоне было почти все освещено
электрических ламп несколько, построенные по принципу Эдисона, но
с помощью платиновой проволоки, и старые жители этого села могут вспомнить
в единственном, одиноком доме, наполовину скрытое широкими платаны, рассылка
его электрическое сияние поздним вечером в то время как мой отец и часто
себя, потом мальчику тринадцать лет, работал в экспериментальных задач по
физика.

Мой отец дал очень успешный толчок моему развитию в науке и
после своей смерти оставил меня в полном распоряжении идеями и проектами, которые он
лелеял. Среди этих проектов, одним из частично реализованных, было
ускорение роста растений с помощью электрического освещения и обогрева с помощью
электричества.

Следует напомнить, что доктор Сименс из Англии очень изобретательно
экспериментировал с влиянием электрического света на растительность.
В докладе, прочитанном этим выдающимся человеком перед Обществом
Инженеры-телеграфисты в июне 1880 года он сослался на свой вывод о том, что
"электрический свет вырабатывает красящее вещество, хлорофилл, в листьях
растений, что способствует их росту, нейтрализует воздействие ночи
предотвращает заморозки, а также способствует завязыванию и созреванию плодов на открытом воздухе."

Я нахожу в старой записной книжке моего отца, датированной 1879 годом, "хлорофилловое вещество
в листьях, стимулируемое электрической энергией, предположительно синими
лучами". Мой отец добился некоторого прогресса в отоплении и приготовлении пищи с помощью электричества.
хотя в 1880 году он не тратил свое время в этом направлении.

Возможно, более примечательно, чем что-либо другое, то, что великий опыт моего отца
научная изобретательность заключалась в его усовершенствовании динамо-машины и
изобретении нового успешного двигателя малой тяги.

В 1880 году полное различие между переменным и постоянным токами
еще не было сделано, и устройство успешного преобразователя для
изменения сравнительно инертного состояния первого до динамичного состояния последнего
можно было только мечтать. И все же в записной книжке моего отца я нахожу это
наводящее на размышления предложение: "Представляется возможным разработать устройство, которое
передавало бы постоянный ток из цепи переменного тока в цепь постоянного
тока".

Я несколько остановился на научных познаниях моего отца и его
гениальности, чтобы произвести впечатление на читателя о строго законном
обучении, которое я получил в области научных процедур, и я привел пример
отчасти это связано с состоянием его научного развития в 1880 году, потому что
именно в то время он решил покинуть Ирвингтон и разместить свою
лабораторию и обсерваторию в другом месте. И ради своих
астрономических интересов он решил найти какое-нибудь место, особенно хорошо
приспособленное, благодаря своим атмосферным преимуществам, для астрономических
наблюдения. Необходимо также вспомнить некоторые факты, известные тогда
астрономам, и собственные теории моего отца, чтобы вплести
в логическую последовательность инциденты, приведшие к моему положительному результату.
демонстрация будущей жизни для некоторых представителей нашей расы на планете Марс.

Астрономия имела большое обаяние для моей матери. Ее энтузиазм был только
общался с моим отцом, который нашел свое богатство является обязательным в
создание обсерватории он был возведен в Ирвингтон, а в его
оборудование. Телескопы - дорогие игрушки.

Обсерватория Лик была основана в 1880 году, и мой отец через
переписка с директорами Калифорнийского университета позволила
узнать многие детали, относящиеся к этому великому проекту. Под влиянием
великолепных перспектив этого предприятия мой отец решил, если
возможно, превзойти его. Он написал поле в Париже и, как ожидается, будет
в состоянии обеспечить объективное диаметром 4 фута, превышающей
Лизать обсерватории на одной ноге, безнадежный и, как оказалось, совершенно
неудачная конструкция. После отъезда он провел целый год в Нью-Йорке
Ирвингтон изучал различные возможные места для своего нового
обсерватория. Необходимыми условиями были близость к экватору, ровный
климат, высота над уровнем моря и чистая атмосфера. В течение этого года мой отец
слышал, что проф. Герц из Берлина генерировал волны магнетизма, и
была надежда, что они в конечном итоге окажутся эффективными в качестве
средства прямой связи между удаленными точками без
использования проволочных проводников.

Эта мысль о связи с удаленными пунктами без фиксированных проводников
произвела большое впечатление на моего отца и привела его к ряду
предположений, на которых в конечном итоге основывался мой собственный успех в обеспечении
сообщения, подробно описанные в этой книге, с планеты Марс.

Я вспоминаю, что однажды вечером зимой 1881 года, когда он был еще занят
приготовлениями к своему отъезду из Соединенных Штатов в Нью-Йорк.
Зеландии, что он, наконец, выбрал для возведения своих лабораторий,
и особенно его обсерватории, я слышал, как он читал с наибольшим
удовлетворение покушении на время осады Парижа, чтобы принести
осажденный французами в телеграфной связи с провинциями на
значит Сены.

Было предложено направить мощные течения в реку Сену из
аккумуляторы недалеко от немецкой линии и получить в Париж по деликатным
гальванометры, такое количество их в настоящее, а не уходило в
земля. Профс. Десен, Жамин и Бертло были заинтересованы в этих экспериментах
хотя предложение было сделано М. Бурбузом, и
после некоторых перерывов, когда должна была быть осуществлена попытка,
перемирие от 14 января 1871 года завершило их приготовления.

Как часто мой отец рассказывал об этих попытках, и как-то раз с легкой улыбкой
когда мы смотрели на звездное небо, "густо инкрустированное узорами из
яркое золото" сказал мне: "Мне кажется, что это в пределах досягаемости возможности
достичь какой-то связи с этими сияющими сонмами. Если мы должны
предположить, что возмущения на поверхности Солнца вызывают магнитные бури
на нашей, то совершенно очевидно, что между землей и Солнцем существует жидкость, обладающая трансляционной силой или
консистенцией, а затем также между всеми
планетарные обитатели космоса, и я не понимаю, почему мы не можем надеяться
когда-нибудь создать средство связи с этими удаленными телами.
Насколько вдохновляюща мысль о том, что каким-то таким образом на основе
абсолютно совершенная научная дедукция могла бы привести нас к
разговорному союзу с этими необычными и упорядоченными созданиями, и
на самом деле взглянуть на их сцены, жизнь и историю, и представить себе
в словесных картинах представление об их чудесном
свойства".

Я думаю, что это было на этот раз, что мой отец выразил свою мысль.
на каком виде межпланетного телеграфии таким образом, что он в
мой собственный разум очень внушительная и величественная идея. Он читал в какой-то
длина адресу сэра Уильяма Армстронга перед англичанами
Ассоциация в 1863 году, когда этот выдающийся наблюдатель говорит о
симпатии между силами, действующими на солнце, и магнитными силами на земле
и отмечает явление, замеченное независимыми наблюдателями в
сентябре 1859 года. Проход, легко проверяется читатель, был к этому
эффект:

"Была замечена внезапная вспышка света, намного превышающая яркость поверхности Солнца
, которая пронеслась подобно дрейфующему облаку над
частью поверхности Солнца. Это сопровождалось магнитными возмущениями
необычной интенсивности и проявлениями полярных сияний необычайной
яркость. Идентичный момент, в который наблюдался поток света
, был зарегистрирован резким и сильно выраженным отклонением в
саморегистрирующихся приборах в Кью ".

Затем мой отец сделал паузу и порывисто прошелся по комнате.
так сказать, изложил свои взгляды:

"Вот мы, группа ограниченных разумных существ, ограниченных
безграничным пространством и помещенных в частичку материи, которая вращается
вокруг солнца в бесконечном плену, связанный этим неумолимым законом тяготения
, как камень в праще. О нас в этом неземном океане
поплавки хозяина так же изготовлены шары, возможно, в тысячах случаев,
населяли его существа, пульсирующая с таким же любопытством, как наши собственные, чтобы
выйти за пределы своей сферы, и узнать что-то о характере
анимированная Вселенная, которой они могут смутно подозревать ложь о них в
другие звезды. Почему это не должно быть частью того неизмеримого замысла, который
привел нас сюда, что однажды мы станем частью небесного
симпозиума; что линии связи, невидимые, но непрерывные, будут
затяните в лабиринты невидимых течений эти темные бездны и принесите
нас вдохновляет в контакте с чудесами и содержание всей
Вселенной".

Он повернулся ко мне и пристально всматривались в мое лицо, которое я уверен
отражение его собственного энтузиазма и восторга, продолжал: "Вы, мой
сын, и я, поставит пред нами как возможные достижения и работы
постоянно для этой цели. Профессор Герц сгенерировал эти магнитные
волны; мы это сделаем; и с помощью какого-нибудь приемника попытаемся найти
ключ к "беспроволочному телеграфу". Эти заключительные замечательные слова
на самом деле были использованы моим отцом, и ввиду чудесного
осуществление надежд Маркони в этом направлении, а также моих собственных
колоссальный успех в общении с жителями Марса был отчетливым
пророчеством.

Несколько месяцев спустя мой отец завершил все свои
приготовления в отношении распоряжения своими инвестициями и
усовершенствовал необходимые механизмы для постоянного получения
средств от своих банкиров в Нью-Йорке. Он также был согласован аппарата
чтобы быть переданы, ожидая, чтобы быть в значительной степени поставляются в Сиднее в Новом Южном
Уэльс, а с этого момента он намеревался плыть или пара к новым
Зеландия. Большая часть оборудования для его обсерватории должна была прибыть из
Парижа, и он полагался на квалифицированную помощь как в Сиднее, так и в
Крайст-Черч, в Новой Зеландии, в возведении и меблировке своих
различных домов.

В конце концов он решил разместить свою станцию на горе Кук на высоте
1000 футов на хорошо защищенном плато, которое ему описал
некий мистер Эштон, у которого были обширные знакомства и который проработал около пяти лет.
опыт работы в Новой Зеландии. Мы нашли это позиция идеальна, и в
совершенствование условий, необходимых для наших экспериментов обладал
у него, осознание того времени совершенно неожиданные любой
из нас, из нашей окончательной конструкции, это более удобно.

Я покинул Нью-Йорк с отцом, наполненный любопытной продолжительности. Я
казалось, не испытывал сожаления о том, что покидаю дом своего детства. Я чувствовал только
смутное удивление и радость от поездки за границу и от того, что вижу странные и новые вещи.
Мое уединение с отцом развило во мне исключительную неспособность
к общению с мальчиками моего возраста, и, кроме того, под
влиянием его довольно поэтической и мечтательной натуры я начал проявлять
наполовину задумчивый интерес к вещам оккультным, таинственным и
сложным. Мы покинули Нью-Йорк в 1882 году, и именно тогда я прочитал для
развлечения во время моей долгой поездки в Калифорнию "Эзотерический
Буддизм" полковника Олкатта.

Вся центральная идея перевоплощения глубоко затронула меня. Но я
изменил идею, представленную Блаватской и теософами в целом.
Благодаря долгому знакомству со звездами, в сочетании с
неизбежной творческой и антропоморфной чувствительностью юности, я начал
думать, что эта реинкарнация произошла не на земле, но имела свое происхождение.
стадии трансмутации помещены в другом месте. Короче говоря, я забавлялся
постоянно помещая поэтов в одну звезду, романистов в
другую, ученых в третью, механиков в четвертую, и в
каждой я представлял себе Утопию. Очень мало зрелой мысли и наиболее
обыкновенные наблюдения, простой, мужчинам, в 20 имеют гораздо более практичным
смысла, чем я обладаю в день, так бы показал безнадежность
этот механизм, и плачевное социального хаоса это бы привело.

Я думаю, однако, что в этом направлении мои чувства росли все больше и больше
в симпатии с тускло мой отец надеется чего-то добиться
ощутимые в пути межзвездных или планетарного общения. Так что
постепенно он, по причине желания, которое медленно вторгся в каждый эмоциональный
глубине своего существа, и я, из-за причуд творческий ум
добраться последовательно интенсивный убежденность в том, что мы должны работать в этом
направление.

В нашей научной работе также было много такого, что поощряло определенную
возвышенность мышления и свободу спекуляций, беспечную смелость перед
самыми трудными задачами. Перевод материи в фазу
энергии, толкование света как электрическое явление,
тайны самой электрической силы, своеобразные гипотезы об
сила тяжести, вести за собой людей, изучающих эти предметы, и наделенных
с спекулятивные тенденции к зачатию, переехал и квази
сенсационные желание достигать новых результатов, что самый экстравагантный
достижения в науке.

С нами, рассматривающими физическую вселенную как единое целое, распознающими
нотки разума, присущие глубокому принудительному и всеобъемлющему плану, задействованному
повсюду, чувствуя, что наш человеческий разум был рефлексом или
микрокосмическая представление планирование, соблюдение виду, что если так,
никаких мыслимых ограничений могут быть размещены на его расширение и
завоеваний, что дальше будет непонятно, что колонизация
(так сказать) Центрального ум приходило только на одну сферу, когда он
несомненно, может быть воплощено в других существ, на сотни или тысячи или
миллионы других сферах; что продолжение жизни после смерти был
истина; чувствую все это, их одновременное влияние, чтобы заставить нас
уверен, что разум человека по-умному, удовлетворительное,
самопросветляющийся путь когда-нибудь достигнет разума повсюду во всех его
специфических формах; и что бездна космоса в конечном итоге затрепещет от
вибраций сознательного общения между удаленными мирами.

С чувством такого рода возбуждаются и подкрепляется моего отца
страстной надеждой узнать что-то о жизни своей жены после смерти мы
добраться Церковь Христова, Новой Зеландии, в июне 1883.

Теперь я могу вернуться к ряду предположений, которые побудили моего отца и
меня найти на Марсе место, по крайней мере, как мы частично предположили,
те фазы будущей жизни, которые я сейчас могу раскрыть, я
подумайте, позитивная уверенность.

Планета Марс, как следующая сфера, удаленная от Солнца после нашей собственной
мир, находящийся в отдалении от нашего солнечного центра, всегда привлекал
внимание. В перигелии, когда в оппозиции с Землей, на 35
миллионы миль от Земли, и ее поверхность, как известно из
рисунки Кайзер, Лейден астроном, и Скиапарелли,
Деннинг, Perrotin и Terby, по-видимому, показали, чередование
земля и вода, которая, с вступлением метеорологических условий,
например превалировать на Земле, постепенно сделали его легким, чтобы думать о своем
занятие разумные существа, как в целом возможно.

Во время противостояния Марса в 1879-80, профессор Скиапарелли в Милане
во второй раз определил топографию этой планеты. На снимке
топография выявила любопытные длинные линии или ленты, обычно называемые
каналами, которые пересекали поверхность соседней планеты. В 1882 году это
наблюдение было чрезвычайно расширено. Затем он показал, что там был
переменная яркость в некоторых регионах, что происходило постепенное
расширения с 1879 года его _Syrtis Magna_, что косой белый
раньше разводов видел, продолжение, и, что более примечательно, что там был
постоянное развитие день за днем удвоения каналов
которые, казалось, тянутся вдоль больших кругов сферы. В 1882 году
Скиапарелли ожидал, что на вечернем заседании оппозиции в 1884 году подтвердит и
дополнит эти наблюдения.

Мой отец с огромным интересом прочитал объявления Скиапарелли.
Они питали его жгучие фантазии о продлении нашей нынешней жизни,
и предложили ему своего рода научную основу (без которой он был
склонен рассматривать всю эсхатологию как поверхностную) за веру в то, что мы
можем достичь на какой-то другой планете действительно продолжительного второго существования.

Его глубокое почтение к сэру Уильяму Гершеллу было неоспоримым. Он
с признательностью процитировал собственные слова Хершелла. Эти содержательные предложения
были следующими:

"Аналогия между Марсом и Землей, пожалуй, самая большая
во всей солнечной системе. Их суточное движение почти одинаково,
наклон их соответствующих эклиптик не сильно отличается; из всех
высших планет расстояние Марса от солнца, безусловно, самое большое.
ближайший, так и на земле; и ни продолжительность боевых
год появляются очень отличается от того, что мы наслаждаемся по сравнению с
удивительное время года Юпитера, Сатурна и Грузии
Sidus. Если затем мы обнаружим, что земной шар, на котором мы обитаем, имеет свою полярную область
замороженную и покрытую горами льда и снега, которые лишь частично
тают при попеременном воздействии солнца, мне вполне может быть разрешено
предположим, что те же причины, вероятно, могут оказывать такое же воздействие на глобус Марса
что яркие полярные пятна возникают из-за яркого
отражение света от замерзших областей; и что уменьшение этих
пятен следует приписать их воздействию солнца ".

"В свете этих более масштабных аналогий, - продолжал мой отец, - почему
нам далее не разрешается заключить, что существует более тесная
и незначительная корреляция? Почему мы не можем утверждать это при аналогичных
климатических и атмосферных превратностях, имеющих, весьма вероятно, сходное или
идентичное происхождение с нашим земным шаром, этой планетой Марс, которая сейчас горит красным в
вечернее небо обладает жизнью, органичной свитой форм, подобных нашей
собственный или, по крайней мере, включающий такие первичные принципы, как дыхание,
ассимиляция и продуктивность, которые могли бы привести к некоторым биологическим
аспектам, не сильно отличающимся от тех, которые наблюдаются в нашей собственной сфере.

"Если мы представим, как нам наиболее рационально позволено, что Марс
подвергся прогрессирующей секуляризации в результате охлаждения, что сжатие
подействовало на его поверхность так же, как на нашу, что вода скопилась в
бассейнов и впадин, что были запущены атмосферные течения
, что, как следствие, последовали метеорологические изменения, и
что диапазон физических условий, включает этапы, естественно, очень
так же, как те, что существовали на НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ, как это может быть
грамотно расспросил, что из этих одинаковых обстоятельствах,
порядок жизни был не каким-то образом возникло".

У моего отца была интересная привычка щелкать пальцами обеих рук
вместе над головой, когда он декламировал таким образом, всегда кружась
по комнате быстрыми шагами. Я помню, как он остановился передо мной
и напряженно продолжил что-то вроде этого:

"Что касается меня, то я убежден, что в ордене произошла эволюция
существ с одной планеты на другую, что происходит поток
переноса с одного плана жизни здесь на планы в другом месте, и что
поток вливается как в этот мир, так и из него, и что это может быть
в нашем случае, в обоих направлениях, то есть мы можем терять
людей, переходящих на более низкие ступени жизни, а также выбрасывающих их на
выше. Смотрите, какая экономия!

"Вместо того, чтобы тратить энергию воображения на объяснение
мест назначения миллионов и миллионов человеческих существ, бесчисленного
воинства, населявшего поверхность этой земли на протяжении всех
исторических и доисторических эпох, мы можем, исходя из этого предположения, уменьшить
количество людей огромное, учитывая, что духи постоянно
приехав, постоянно отступая, и что сумма в Солнечной
система остается, пожалуй, почти неподвижной, как и при электролизе
вода, которую мы имеем водорода растет у одного электрода и кислорода на другом
при передаче атомов водорода и атомов кислорода к каждой
через электрод и сама вода, в противоположных направлениях, в то время как для
толковый время масса воды остается неизменным.

"Давайте предположим, что в ртути или иной форме психической жизни существует, что он
индивидуализированы, что она выражает физические константы, которые
миру, что ее менталитет достиг точки, где он мог использовать
ресурсы ртути, может до сих пор ответить на ее физические константы
как они пробуждают поэзии или искусства, религии или науки. Предположим, что это
жизнь, полная крайней силы, стрессов и бурь, подобно некоторым
доисторическим условиям на нашем земном шаре, но наделенная более интеллектуальными
качествами, чем требовалось или чем обладали люди того же возраста на нашей земле,
возможно достижение постоянного состояния мало чем отличается от изображенного на
Niebelungen врал и Саги Севера. Его можно было бы назвать
_brawn_ период. Тогда духи, рожденные на нашей планете или на любой другой
планете в идентичном состоянии, нашли бы после смерти свое
место назначения на Меркурии, где они могли бы эволюционировать до такой степени, что
они могли бы вернуться на ас или на какую-нибудь другую планету, пригодную для более высокой жизни
.

"Тогда мы можем предположить, что Венера, следующая за Меркурием, несет в себе более высокий тип,
эмоциональную жизнь, хотя, конечно, она на меня не влияет
случайное название, подсказывающее это. Здесь, на Венере, возможно, период
напоминающий смесь языческой греческой жизни и жизни трубадуров
может преобладать Прованс, и снова к нему устремились духи, которые в
наша планета касается только того развития, которое течет к нам с Венеры,
которое адаптировано для религиозной или интеллектуальной фазы, которую мы представляем. Этот период
Жизнь на Венере можно было бы назвать периодом _sense_.

"И теперь за ним следует наш мир с его научной жизнью, которая, вероятно,
представляет его нормальный предел. Дальше этого он не пойдет. Поскольку мы имеем
развивались через периоды _brawn_ и _sense_ до нашей нынешней стадии, так что
на Меркурии и Венере преобладали эпохи развития, которые
завершились на своих заключительных фиксированных стадиях развития мускулов и чувств. На Венере
также стадия развития мускулов предшествовала периоду восприятия. У нас и то, и другое предшествовало
научной стадии. Не можем ли мы думать, что происходили постоянные
обмены между этими планетами такими жизнями, которые переживают материальный распад
и они нашли _нидус_, который подходит им для каждой из них.
Души, покидающие нас в бурном порыве _epoch_, улетели на Меркурий, души, покидающие
мы в разумную эпоху бежали на Венеру, и все души на Меркурии или
Венере, готовые к перевоплощению в научную эпоху, пришли к нам.

"Но есть важный постулат, лежащий в основе этой теории. Он заключается в том, что
на каждой планете возможности развития достигают лишь пределов
следующей более высокой ступени ментальной эволюции. То есть, что на
Меркурий, период мускулов, развивается до возможности периода
смысла, не демонстрируя его в полной мере, поэтому на Венере период смысла
развивается до возможности периода науки, не достигая
это, и в нашем мире период науки развивается до периода
_духовности_, не проявляя его каким-либо универсальным образом.

"Я могу себе представить, что эти ступени постепенно представлены на
планетах. И при дальнейшем продвижении вовне мы достигаем планеты Марс.
Давайте поместим сюда период духа. "На Марсе" осуществляется в
обществе и сопровождается улучшением его физических характеристик,
а также тех идеалов жизни, которые великие и добрые неустанно
трудятся, чтобы обеспечить нам здесь, и постоянно не могут обеспечить. О дитя мое,
если бы мы могли научиться каким-то образом получать вести из этой далекой сферы, если бы
только невидимая бездна космоса между нашим миром и Марсом могла быть
соединенный бесшумными и невидимыми волнами магнитного потока".

Мы прибыли в Крайст-Черч в июне 1883 года и в течение одного года были больше всего заняты
завершением строительства выбранной нами станции, приемным оборудованием,
постройкой нашей обсерватории и установкой полезного, но небольшого телескопа
.

Позиция, которую мы заняли, была привлекательной. Она находилась на высоком холме,
ледниковый холм, верхняя поверхность которого была сглажена в длинный
и широкая равнина. Перспективы с этой позиции были чрезвычайно
прекрасными. Крайст-Черч находился примерно в десяти милях от нас, и неправильные
берега, очерченные на севере лентами набегающих волн, лежали на
обращенной к морю границе нашего поля зрения, в то время как изломанный промежуточный ландшафт,
перед нами были прерванные сельскохозяйственные угодья и леса.
далеко над нами возвышались величественные вершины Новозеландских Альп, неизменные.
очарование меняющейся атмосферы, теперь приближенной к нам через
оптическое преломление прозрачного воздуха, и снова завеса и тень
и преобразуется в призрачные мимолетные формы. Картина получилась насыщенной.
интересная и, как и все виды, где наиболее выразительно сочетаются элементы пейзажа.
далекое море отражает любое настроение.
свет и цвет, а снежные вершины несут нам опаловый
"слава восходящего или заходящего солнца" - это сравнение, которое стимулировало и
управляло зрителем своим удивительным очарованием, силой и
поэтическими изменениями.

Для меня, чья эмоциональная натура, унаследованная от матери, одаренной
тонкими вкусами и утонченным увлечением прекрасным, была
странно, но меня обескуражила связь с научными занятиями моего отца
эта живая панорама постоянно подпитывала мои мечты приятными
картинками.

Моя жизнь была изолированной и подавляемой, за исключением одного случая
, который я собираюсь завещать потомкам. Мне не нравились игры
товарищей по юности, разве что мимоходом, я не ходил в
школу и не провел три года в мускулистой и жизнерадостной деятельности в рамках
обычных развлечений и радостей детства. У меня была не по годам развитая натура, и
она развивалась в атмосфере строго интеллектуальных идей. Моя
мать постоянно радость со мной в течение коротких лет своей жизни
на земле, но по причине болезни я не пользовалась даже ее
нежности, как следовало бы.

Так мой отец и его стремления, а потом надеется, что его Рады
и страстным желанием вернуть себе некоторые следы моей матери, моей жизни
четырех лет было фактически и потенциально сконцентрированы. Мой отец
лелеял меня с огромной всепоглощающей любовью. Он видел во мне
отражение лицом и частично темпераментом своей жены. Он
проявлял ко мне всяческую заботу. И все же из-за его страстной привязанности и его
полное напряжении от социальных связей я тоже во многом
зависим только от него. Я жил только в общении с ним. Мой
разговор стал преждевременно передовые точки зрения и принципы, и мои
детски уверенность воспитывается не меньше, чем книги
и теорий, экспериментов и дипломных работ.

Удивительная красота нашего нового окружения, странность нашей жизни
внезапный переезд из Америки, пройденные большие расстояния пробудили во мне
новые мысли, и я с готовностью отдавался временами бессвязному
борьба моей натуры - найти кого-то, что-то, более отзывчивое к
мои молодые чувства, чем эссе по магнетизму, и мужчина, отец, хотя он
был погружен в демонстрациях и проблемы. Именно тогда эта
далекая картина в дни благоухающей и возрождающейся весны,
наполнила меня невыразимым и трогательным восторгом.

Мой отец, как я уже сказал, твердо намеревался прийти к каким-то определенным выводам
относительно возможностей беспроволочного телеграфирования. На одном конце
травянистой равнины, о которой я упоминал, были возведены наши главные станции
а на расстоянии двух миль, почти на другом конце, мы
разместили станцию меньшего размера. Вся наша работа заключалась в том, чтобы обеспечить телеграфную связь
между этими пунктами без проводов. Ночью мой отец
устремил свой телескопический взор в небеса, и по мере приближения земли
противостояние Марсу в 1884 году я помню его рвение и его неоднократные
заклинает, что, если мы не справимся с задачей при его жизни, я должен
посвятить свою жизнь, отделенную от всех других занятий и потаканий,
осуществлению его замыслов.

Сначала он лишь смутно намекал на свое великое стремление - объединение нашего
мира с другими с помощью магнитных волн, но по мере того, как это постепенно принимало
с теоретической уверенностью он все смелее говорил об этой зловещей
и преобразующей возможности.

Я не могу не отметить еще одну важную научную деятельность
моего отца. Это было использование фотографии для измерения звезд. Как
хорошо известно фотографам, в 1871 д-р р. л. Мэддокс используется желатин в
место коллодия инноваций Роза нынешняя система сухой
плиты фотографии. Мой отец всегда испытывал величайший интерес к
использованию фотографии в астрономии. Он был знаком с великолепной
работой, проделанной Чепменом для Резерфорда, штат Нью-Йорк, в его тщательном и
изысканные фотографии Луны. Еще в 1850 году Уиппл из Бостона
делал фотографии звезд.

Однако именно несравненные преимущества, связанные с быстротой, были получены благодаря
фотографии с сухого листа, которая помогла моему отцу осознать раньше, чем кто-либо другой,
безграничные возможности, открывшиеся таким образом в человеческих достижениях для
проникновение в Звездный свод. Он сделал огромное количество фотографий
в Ирвингтоне, и фотолаборатория была очаровательной
иллюстрацией изобретательности и точности моего отца. В Mt. Cook мы
наслаждались удивительно чистой атмосферой для работы такого рода, и
среди первых мыслей моего отца, чтобы обеспечить наиболее
удовлетворительные средства для продолжения нашей звездной фотографии.
Помимо нашего визуального телескопа, у нас был фотографический телескоп, который
использовался вместо подключения визуальной линзы к одному и тому же инструменту
, как в обсерватории Лик.

Инновации, привнесенные фотографией, произвели революцию в
процессах измерения звезд. Вместо трудоемкой задачи
измерения звезд с помощью телескопа, фотопластинку можно
легко изучать как правильную и идентичную карту неба и
полученные таким образом результаты поступили в распоряжение астрономов. Мой отец
ценил это, и среди его многочисленных научных проектов
полезным была подготовка фотографий звезд, полностью занявшая
его ум.

У нас не было меридианного круга, поскольку астрономические пристрастия моего отца были связаны не столько с направлением на
определение положения звезд, сколько с выяснением
поверхностей планет.
Наш телескоп был рефрактором с объективом диаметром в два фута.
Он прочно опирался на подставку из камня-ловушки. Окуляр
корректировка была необычайно успешной, и замечательный свободы
цель каких-либо следов сферические и хроматические аберрации дал нам
изображение удивительной четкости. На фото-результаты
замечательно. Я полагаю, что было сделано несколько более удовлетворительных фотографий лица
Луны, чем те, которые мы получили, по крайней мере, в том, что касается четкости
и детализации в пределах наших возможностей
увеличения.

Телескоп устанавливался очень медленно, и это было в 1885 году, прежде чем
мы смогли использовать его как для наблюдений, так и для фотографирования.

Поскольку удивительные сообщения, подробно описанные на следующих страницах, поступали с помощью
беспроволочного телеграфа, я ненадолго остановлюсь на исследованиях, проведенных моим отцом и...
ненаучным читателем.
я сам в этой теме.

Установка беспроводной телеграфной станции не обязательно
сложно. Прогресс, достигнутый с тех пор, как мы с отцом начали эти эксперименты
, конечно, был значительным, и все же, насколько я могу судить
, новые устройства в этом направлении были в значительной степени
предвосхищены нами. Настройка беспроводных сообщений, с помощью которых
перехват сообщений предотвращен, безусловно, был нами предотвращен,
хотя в сообщениях с Марсом, подробно описанных здесь, использовался обычный
[_синтетический_.--Редактор] приемник.

Мы использовали индукционную катушку, излучали волну искрой и имели проволоку
стержень [_antenna_.--Ред.], который, в свою очередь, был частью индукционной катушки.
Это был отправитель (передатчик), и мы могли регулировать длину волны
так, чтобы приемный провод, настроенный на такую волну, мог принимать только ее.
[Кажется, в этих словах подразумевается устройство, известное как
Система Slaby-Arco, которую американские читатели получили от автора
M.A. Фредерик, Коллинз, Наука. Америка., 9 марта и 28 декабря 1901 г.
1901.--Редактор.] Приемник состоял из железных опилок, в котором позднее
были добавлены частицы углерода.

Мой отец умер в 1892 году, и на момент его смерти мы не знали
о микрофонном когере Popoff, в котором стальные опилки смешивались с
углеродными гранулами. Магнитные волны, принятые нами сначала предположительно
с Марса, а позже, как неоспоримо показывают сообщения, с этой
планеты, были приняты на приемник Маркони, или то, что было практически им.
это.

Мой отец все больше и больше интересовался направлением
межпланетных исследований с помощью магнитной волны. Он яростно доказывал
воодушевленный своими все возрастающими надеждами по мере совершенствования наших собственных
экспериментов, что электрическая волна, движущаяся в пространстве в
эфирном флюиде высочайшей чистоты, будет распространяться быстрее, чем
в нашей атмосфере напряжение таких волн было бы больше, что
они могли бы быть настолько "нагромождены", как он выразился ... (_ В Слабой Арке
система используется устройство, состоящее из катушки Ruhmkorff с
центробежный ртутный прерыватель, с помощью которого обеспечивается более крутой фронт волны
разрушающего разряда. - Ред.) - что их прием на
почти непроходимые расстояния космоса станет возможным.

Эта идея нагромождения волн была предложена чисто физическими
аналогиями. Огромные волны, порождаемые сильными штормами в океане
распространяются дальше, чем волны меньшего размера, и менее последовательно
рассеиваются за счет сопротивления воды, притяжения ее молекул
и случайное перенаправление перекрестных возмущений из других центров.

И снова некоторые эксперименты, проведенные в вакууме в ограниченном масштабе, казалось, показали
точность его предсказаний. Через стеклянную трубку диаметром в один фут
и длиной в десять футов мы посылали магнитные волны как тогда, когда трубка
была заполнена воздухом, так и когда он заканчивался. Наши средства измерения
время, затраченное в обоих случаях, было совершенно неадекватным - возможно, так оно и было
заметной разницы не было, - но записи в последнем случае были сохранены
в регистре Морзе они были безошибочно более энергичными и слышимыми.

Наконец наши различные результаты достигли той точки, когда мы почувствовали себя оправданными
в расширении пределов нашего исследования. У нас был до этого времени
пробовал только наши сообщения между двумя станциями на плато горы.
Готовить. Теперь мой отец предложил мне поехать в Крайст-Черч, установить
сендер (передатчик) и отправлять сообщения ему в обсерваторию. Я так и сделал
, и эксперимент был убедительным. За день до того, как я был готов к
передаче послания, я посетил привлекательную церковную службу - это было
ближе к концу Великого поста в 1889 году - и, поскольку мой отец был полностью
неподготовленный к рассказу, который я предложил ему дать об этой функции, я
я подумал, что его правильная передача станет неоспоримым доказательством
нашего успеха. Я написал описание. Оно было получено моим отцом
в списке из 1000 слов всего с десятью несовершенными интерпретациями.

С этого времени наши планы по установке приемника в обсерватории
были близки к завершению. Мы обнаружили
необходимость возвышения отправителей (передатчиков) и приемников для
работы на больших расстояниях, и на
обсерватория, которая - я думаю, без необходимости - должна была служить
наземная станция для приема тех, невидимый волны, которая моя
отец думал, что, может быть, постоянно ломая неучтенных при
нечувствительны поверхности нашей земли.

Бурная ночь пришла. Был август 1890 года. Марс тогда находился в
оппозиции. Вечер был необычайно прекрасен. Природа объединила в
своем настроении самые выразительные противоречия темперамента. Это было
Август и день были отмечены переменами, почти тропическими
суровыми, хотя, поскольку мы находились к югу от экватора (широта
Крайст-Черч - 44 градуса Южной широты) Август для нас был серединой зимы. A
гроза сломала на нас утром, сама необычная
метеорологическое явление, и ливень черный дождь, выключение
мнения и ограждающих нас в объятия ливневые наводнения, продолжается
в час, когда она умерла, и Солнце вновь осветило широкий
блестящие сцены. Была хорошо видна линия пены от бурунов вдоль отдаленного
берега, еще хлещущая крутыми гребнями по заливам, мысам и
островам; северные Альпы сияли в своем горностаевом одеянии.
одежды, значительно удлинившиеся и углубившиеся из-за сезонных снегопадов, выстиранные
сельская местность под нами представляла собой нагромождение скал, полей и обнаженных участков
леса. Церковь Христова, как видение белизны выскочили на
Запад на нашем зрении, и сразу же о нас смешение струй
заливают их музыкальные потоки Через и над ледяными берегами половина
сводный снег.

Как ночь пришла, звезды, казалось, выскочить в их
подходящих местах, например, тех звездных иллюзий, которые появляются
соответственно на театральной сцене, и низменные Мун направил его
мерцающее сияние над еще Непокоренный воды. Это было время
противостояние Марса, которое приближает эту планету к нам. Как известно
астрономам, перигелий Марса находится на той же самой долготе
, на которой земля находится 27 августа; и когда противоположный
происходит около этой даты, планета находится всего в 35 миллионах миль от земли
, и это самое близкое сближение, которое когда-либо могут совершить их тела
.

Наш магнитный приемник был установлен на место, регистр Морзе
был присоединен; весь аппарат находился в одной из верхних комнат
обсерватории, рядом с телескопом, через стекло которого можно было наблюдать за
несколько дней мы наблюдали за приближением нашей планеты-сестры. Когда ночь
опустилась на нас, мы на несколько мгновений заняли свои места за
столом в нижней комнате, занятые одним из тех бесчисленных беспорядочных
обсуждения нашего проекта и их, даже для нас, несколько проблематичный характер
. Все, что связано с этим вечером, кроме своей необходимости
тщательно фиксировала в дневнике и записных книжках, очень отчетливо
запомнился мне. Я вспоминаю, как мой отец читал из письма к природе,
15 мая 1884 г., автор г-н У.Ф. Деннинг, обсуждающий "Период ротации
Марс". В моей записной книжке я нахожу этот отрывок, буквально переписанный:

В нем говорилось: "Несмотря на свой сравнительно небольшой диаметр и медленное движение
в осевом направлении, планета Марс предоставляет особые возможности для точного
определения периода вращения. Действительно, никакой другой планете представляется
так выгодно circumstanced в этом отношении начальника маркировки
Марс воспринимался с той же четкостью очертаний и
характеристиками формы на протяжении многих последующих поколений, тогда как
особенности, которые мы различаем на других планетах, являются либо временными,
атмосферные явления или ставшие настолько нечеткими из-за неблагоприятных условий
, что не поддаются измерению и наблюдению. Более того, можно
считать само собой разумеющимся, что особенности Марса являются постоянными объектами на
реальной поверхности планеты, в то время как отметки, отображаемые нашими
телескопами на некоторых других планетах-членах нашей системы, являются простыми
последствия атмосферных изменений, которые, хотя и видны в течение нескольких лет
и демонстрируют четко определенные периоды вращения, не могут быть приняты за
обеспечивающие истинные периоды. Поведение красного пятна на Юпитере может
близко отражают фактическое движение сферы этой планеты, но
отметины такого изменчивого, нестабильного характера вряд ли могут демонстрировать
точное соответствие движения поверхности, на которую они проецируются, как видно
. Что касается случая с Марсом, то здесь все совершенно иначе. Нет
существенные изменения в наиболее приметные черты были обнаружены
так как они были впервые столкнулся с телескопической власть и мы не
ожидаем, что будут какие-то существенной разницы в их общей
конфигураций.

"Те же самые отметины , которые были смутно видны глазам
Фонтана и Гюйгенс в 1636 и 1659 годах будут по-прежнему демонстрироваться
астрономам последующих поколений, хотя и с большей полнотой
и четкостью благодаря улучшенным средствам. Действительно, возможны
отклонения в прогрессе в отношении некоторых второстепенных особенностей, поскольку
было высказано предположение, что видимость определенных точек менялась таким образом,
что это не может быть удовлетворительно объяснено обычными
причинами. Возможно, это связано с атмосферными воздействиями на саму планету
, но во многих случаях предполагаемые изменения, несомненно, были
скорее воображаемый, чем реальный. Изменения в нашем собственном климате настолько быстры
и поразительны, и вызывают такие аномальные явления у небесных объектов
, что мы часто приходим к выводу о реальных изменениях там, где их не было
; фактически, наблюдатели не могут быть слишком внимательны, чтобы рассмотреть
происхождение таких различий и более пристальный взгляд на некоторые из них
несоответствия, которые, возможно, проявились в их результатах ".

Это было просто, как он закончил читать этот отрывок, что пронзительный
развевающиеся вызов макси птиц было слышно из голых ветвей
тополь возле станции, и в следующее мгновение, в этой напряженной тишине
которая иногда сменяется внезапным и острым акцентом, над нами был слышен регистр азбуки Морзе
, щелкающий непрерывно и отчетливо
_intention_ это, хотя мы и были отягощены смутными сенсационными надеждами, заставило
кровь отхлынуть от наших лиц и показалось почти голосом с красной планеты
, сиявшей тогда на юго-востоке неба. Мы вместе взбежали по
лестнице в операционную и своими глазами увидели движущийся рычаг
маленькой машинки Морзе. Мы были знакомы с
обычные телеграфные коды, международный телеграфный код и тому подобное
использовались в Канаде и Соединенных Штатах. Они были бесполезны.
Последовательность коротких или длинных интервалов была совершенно иной, и
сообщение, если это было сообщение, не поддавалось нашим настойчивым усилиям по
переводу. Нарушение регистра продолжалось около трех часов,
и хотя мы безошибочно поддерживали связь с каким-то внешним
регулируемым и _интенциональным_ источником магнитных импульсов, мы были
безнадежно сбиты с толку относительно их значения.

Я никогда не смогу забыть наше волнение. Мы, безусловно, были получателями
точные, осторожные сознательные сообщения. Их земное происхождение, каким бы странным и
невероятным оно ни казалось, казалось маловероятным, поскольку два столь широко используемых кода so
в нем представлены не были. Могло ли это быть - от этой мысли
, казалось, остановилось биение наших сердец - могло ли быть так, что мы действительно
получили внеземное сообщение? Список точек
и тире не может быть полностью воспроизведен здесь, хотя очень длинная запись о них
, действительно, почти полная, была сделана мной. В течение всего времени
что регистр с трудом перевел слово в разговоре сбежал наши губы.
Мы застыли в немом изумлении. Мы были полны невысказанных фантазий,
которые, однако, отражались на лице моего отца, таком раскрасневшемся от нетерпения,
когда с полуоткрытыми губами он склонялся над инструментом или прерывал свое
привлеките внимание, подойдя к окну и устремив взгляд вдаль, в небеса.

Полученная нами запись воспроизводится здесь частично, поскольку вся она целиком
заняла бы слишком много места. Я очень заинтересована в том, наделив его, как он может
целесообразно оставаться в доказательство моей искренности в этом вопросе, и, я
иметь твердую уверенность, быть повторены в будущем, не ровно или в
все, как я написал, но некоторые сообщения, полученные аналогичным образом, будут
подтверждать сделанное здесь заявление и еще более удивительные
факты, о которых мне еще предстоит рассказать.

Запись, которую я выберу для воспроизведения, выглядит следующим образом:

. . . - . . .-- . . . - - - . - - . . . - . . .
. . - - - - . . . . . - - - . . . . . . . . . .
- - . . . . - - - - - - - - - - - - -
- - . . . - - . . . - - - - - . . . . . . . - -
- . . - . . . - - - - - . . . . . . . - - . -
. . . . - - - . . . - - - - - - - - - -
- - - - - . . . . . . . . . . . . . . - - - -
- - - - - - - - - - - - - - -
- . . . - . . . - - - . . . - . . . - . . .
- - - - - . . . . - - - . . . . - - - -



ГЛАВА II.


Поскольку я теперь знаю, что существует марсианский язык, если это сообщение исходило
с этой планеты, что было моим собственным глубоким убеждением и моим отцом,
было бы невозможно интерпретировать вышеупомянутую запись каким-либо
определенность, или действительно, каким-либо образом. Абсолютное незнание этого языка,
за исключением краткого упоминания в сообщениях моего отца, полученных мной самим
от этого органа, публикация которого перед моей смертью является единственной целью
цель этой рукописи - дать полную уверенность в том, что она в основном
язык с гласными, состоящий из коротких вокальных слогов. В таком случае
вероятно, была использована какая-то аббревиатура, и проблема
о ее разрешении просто не может быть и речи. Здесь я могу
частично предвосхитить факты, сообщенные мне моим отцом с Марса.
В этих беспрецедентных посланиях он рассказал мне о желании
Марсиан общаться с землей, и поскольку сами марсиане
в значительной степени состоят из пересаженных человеческих душ, возможность
такого поступка можно было бы вполне ожидать. Но единственное число
мимолетность памяти у этих людей, которая абсолютно вытесняет
детали строго мнемонических знаний, за исключением определенных направлений
искусства и изобретательства, очевидно, исключила это.

Мы оставались у кассы почти всю ночь, сменяясь по очереди.
Неустанное бдение. Но больше никаких беспорядков не произошло. Мой отец был глубоко
тронут, и я едва ли меньше. Поскольку мы уже привыкли к мысли,
что беспроволочный телеграф позволит нам легче поддерживать связь с
звездной вселенной, чем с отдаленными точками на нашей земле, предполагая
действительно, что, за исключением промежуточных оболочек атмосферы
, прикрепленных к нашей или любой соседней планете, путь передачи
сообщений через космос был бы невообразимо быстрым, мы ничего не увидели
действительно невозможно, учитывая впечатление, которое мы получили той ночью
сообщения из внеземных источников.

Мысль была тем не менее грандиозной, и для нас казалось почти
невозможным упоминать об этом предмете без особого чувства
благоговейного самоограничения, по крайней мере, в течение недели или около того. Проверка и
запрос не выявили у нас никакого смежного источника сообщения, и это казалось наиболее
невероятно, что это пришло к нам из какой-либо отдаленной части земли, поскольку
мы познакомились с трудностью или невозможностью
преодолеть наши очень большие расстояния с помощью ресурсов, имевшихся тогда у человека.
приказ, и с неизбежным необходимость в выпуклости земли.

 * * * * *

Прошло несколько месяцев после этого, когда мой отец, возвращаясь с восхождения на
соседние холмы, пожаловался на сильную усталость и что-то вроде легкого
головокружения. Я стала очень расположила к себе. Я нашел его очень
необычного собеседника, и неестественно отделились, как я был более
обычные объединений, наша жизнь приобрела почти братские
нежность.

Я был очень обеспокоен болезнью моего отца и умолял его
отдохнуть; на самом деле, оставить обсерваторию на некоторое время; навестить Христа
Церковь. В Крайст-Черче мы завели несколько очень приятных знакомств.
Семья тонтинцев, джентльмен и его дочь по имени
Додан часто навещали нас, и хотя мы в какой-то степени стали предметом
постоянного любопытства, нас в большей или меньшей степени посещало любопытство
охотники и другие, движимые более разумными мотивами, тонтинцы
и доданы оставались нашими единственными очень близкими друзьями.

Действительно, мисс Додан пришла ко мне, погруженная в научные рассуждения и
до сих пор отвергавшая всех знакомых женщин, подобно лучу света сквозь
небо не совсем темное, но серые и задумчивые, а иногда почти
надоедливый. Мисс Кэтрин Dodan был нежный, красивый, и unaffectedly
полон энтузиазма. Ее интерес ко всему оборудованию наших лабораторий был
безграничен. Когда я оказался с ней наедине у большого телескопа
настраивая все с помощью... о! такая изысканная точность... а потом
иногда обнаруживала, что моя рука лежит на ее руке, или моя голова касается
эти шелковистые каштановые завитки волос, обрамляющие ее белый лоб и
покрасневшие щеки, пульсирующее удовольствие были такими сладкими, такими неожиданными, такими
странно, что я почувствовал, как в моем сердце зарождается новое желание, и новизна жизни
на мгновение вывела меня из себя и зажгла те огни
честолюбие и надежда, которые только прекрасная женщина может пробудить в сердце мужчины
. Я упоминаю об этом обстоятельстве, которое привело к череде фатальных событий
, которые привели к смерти моего отца.

Я убедил своего отца поехать в Крайст-Черч и остаться с Доданами. Mr.
Додан часто приглашал его, и яркость мисс Додан и ее
веселое искусство игры на фортепиано, я знаю, развеселили бы его, слишком долго привыкшего к
его одинокая жизнь, подверженная периодическим возвращениям той горькой печали,
которая теперь только усугублялась его добровольным изгнанием из дома
и сценами его былого счастья.

Наконец он согласился, и в октябре 1891 года в сопровождении Доданов,
которых он вызвал из Крайст-Черч, он спустился по крутому склону холма
она спускалась с нашего плато в низины и вскоре пропала из виду.
за поворотом дороги, который также лишил меня возможности видеть
развевающийся маленький белый платочек, развевающийся перед наполовину распущенными волосами
копна каштановых волос.

Несколько дней спустя я навестил Мисс Dodan. Тогда я работал
некоторые фотографии в темной комнате. Мой помощник говорил мне о ней
прибытие. Я поспешил в наш маленький зал для приемов и библиотека, где несколько
моего отца "достойные люди науки", украшали стены, которые для
большей частью были покрыты нерегулярные случаи книгу, а длительное площади
накрытый стол занимал центр комнаты, заваленный графиками,
карты, журналы и ежедневные газеты.

Мисс Dodan сидели возле широкого окна, глядя в сторону Церкви Христа и
быстро спустившись дороге, по которой всего несколько дней назад отец
отправился в путь. Войдя, я поймал на ее лице тревожный взгляд
и почти сразу почувствовал приближение катастрофы. Она
повернулась ко мне, когда я вошел в комнату, и быстрым движением приблизилась.

"Мистер Додд, ваш отец болен. Я с трудом понимаю, что с ним.
с ним. Он довольно странный; не узнает нас, когда мы с ним разговариваем, и
увлекается разговором о "магнитных волнах", "своей жене" и "другом коде".
"Вы не придете навестить его?" Ты можешь ему очень помочь ".

Добрые, ясные глаза смотрели в мои, и импульс настоящего
сочувствие, с которым она пожала мне руку, казалось безошибочным. Я задал несколько
вопросов и убедился, что мой отец был жертвой какого-то вида
шока, возможно, вызванного постоянным волнением, вызванным
нашим необъяснимым опытом в обсерватории.

Я всего несколько минут готовился к поездке в Крайст-Черч. Я
помню холодный, свежий воздух, быстрое движение, и смогу ли я когда-нибудь забыть
это - близость и прикосновение мисс Додан, возможно, всего лишь на мгновение
торопливо скользнувшая мимо меня ее рука, случайное прикосновение ее плывущей
волосы, или случайное прикосновение ее ноги к моей. Это казалось
короткой, восхитительной поездкой. Боюсь, мое сердце разделилось почти поровну
между тревогой за здоровье моего отца и простой радостью от
близости к женщине, которую я любил. Наконец мы добрались до Крайст-Черч. В
Доданы жили в пригороде, в красивой вилле на высоком холме, с вершины которого
перед ними простирался город в его скромных масштабах вместе с его
окрестностями и портом Литтелон, расположенным в восьми милях отсюда.

Я находил своего отца лучше, но для этого требовались мое собственное рвение и привязанность.
тщательно восстановить его и вернуть ему его характеристика
интерес и настороженность, которые сделали его таким оригинальным и очаровательным
компаньон. Наконец, после недельного ухода, в течение которого мисс Додан и
я часто бывали вместе, все больше и больше привязываясь друг к другу
, мой отец возобновил свои обычные занятия и настоятельно пожелал
вернитесь на "плато".

Я почти пожалел, какой бы жестокой ни казалась эта мысль, о нашем возвращении. Такие
случаи сейчас вспоминаются с приятной грустью, ибо по мере того, как я пишу
эти слова, я все ближе и ближе слышу призыв, который должен заставить меня тоже
в духовном мире, а она, в чьей душе моей доверчиво жил,
было отнято, я думаю, мудро и предусмотрительно, чтобы жить с ней
люди отца в очаровательном загородном поселке Девоншир. Ну да! так
далеко! и эта картина, которая ежедневно я делаю из под подушку
моя больная дивана должна только служить для замены спутником ее лице
и голос.

В этом последнем отчете о невосполнимом прошлом я могу позволить себе
описать ценный инцидент, произошедший незадолго до того, как я покинул дом Доданов со своим отцом
. Я выходил из своей комнаты, когда обнаружил, что мисс Додан тоже
выходит из своей спальни в противоположном конце верхнего холла. Мы
встретились, и я сказал: "Мисс Додан, это вероломное признание, но я бы хотел, чтобы
вы вернулись с нами или чтобы мой отец остался здесь еще немного
подольше. Я буду скучать по тебе".

"Да", - ответила она. "Разве ты не хорошая медсестра?"

"О, я думаю, ты не должна понимать меня неправильно", - настаивал я.

"Непонимание - скорее английская черта, как говорите вы, американцы", - парировала она
.

"Но в данном случае, - продолжил я, - я надеялся, что любые неудобства такого рода
будут преодолены вашими собственными чувствами".

Она покраснела и бесстрашно посмотрела мне в глаза: "Ты хочешь сказать, - спросила она
, - что тебе жаль покидать меня?"

Я знал, что мое лицо сильно покраснело, и я почувствовал странный комок в горле
, но я не колебался: "Конечно, мне жаль покидать вас,
сожалею больше, чем могу выразить словами, но больше всего я боюсь, что оставить тебя может означать
потерять тебя ".

На этот раз замешательство, казалось, боролось с довольным весельем на ее лице,
и со смехом и быстрым движением к лестнице она воскликнула:
"Ну, говорят, американцы никогда не проигрывают то, что они действительно хотят выиграть".

Я бросился вперед, но она была слишком быстра для меня, и погоня закончилась в
нижнем зале, в группе людей - ее родителей, моего отца, посетителей
и слуги... и я увидел, как она исчезла, бросив взгляд назад, в котором,
Могу поклясться, я видел две надутые губы.

Мой отец был вне себя от радости, вернувшись в наш действительно очень уютный дом.
кварталы на "марсианском холме", как г-н Dodan, в отношении моего отца
увлечение над его мнимой (?) население Марса, привык
позвоните нашим профессиональным дома.

Я думаю, всего через несколько недель после этого мой отец позвал меня на
его комната. Он стоял в своей утренней одеждой, непонятном одеянии, которая
иногда он влияет, состоят из черного бархата платье, собрала
на талии толстый желтый провод, ярко-красную тюбетейку, своего рода
сандалии обуви, выбрал с серебряными украшениями, руки покрыты
свободные, с защипами рукава из кружева, усыпанного черными распространяющееся вверх до
плотно прилегающие рукава из бархата платье, которая спускалась вниз к его
локоть. Под платье, когда при этом он картинно одетый, он носил
рубашка из бледно-голубого шелка с плоским воротником, поверх которого черный
жилет заседании его черные стволы и синий шланг.

Мой отец был очень яркий и красивый рисунок в его нелепой
habiliment. Его волевое и вдумчивое лицо, над которым все еще росли
вьющиеся волосы детства, чуть тронутые сединой, освещенные серьезными,
печальными глазами, казалось - насколько отчетливо я это помню - почти идеально прекрасным, что
утро, и я мысленно сравнил его с отцом Ромолы,
только у него было более молодое выражение лица. Когда я вошла, он сидел за столом
и когда его глаза встретились с моими, я заметила следы слез
по его щекам. Мое сердце было полно любви к моему отцу, или по-детски
обожание это может называться. Я поспешила к нему и обняла его.
Нежность пересилила его обычную сдержанность, и он, казалось,
зарыдал в моих объятиях.

"Сын мой, - наконец прошептал он, - мои дни очень быстро подходят к концу.
конец. Шок я испытал в Церкви Христа подготовило меня поверить, что я
умрет в некоторых приступ паралича. Незначительная афазия произошел сегодня
утро. Он тоже, как внезапно исчез. Но эти предупреждения не может быть
пренебречь. Мне и нужно сразу готовиться к такому будущему
разговор, который мы должны попытаться установить между собой, когда я
покину эту землю, а вы все еще остаетесь на ней.

"Я много думал на эту тему, и мои размышления
привели к такому выводу".

Теперь его голос обрел свою обычную мелодичность и мощь, и мы сели за стол.
пока он переворачивал страницы книги профессора. Небольшая работа Бейна, озаглавленная "Разум и
Тело". Он прочитал (я отметил в то время отрывок): "Память повышается
и понижается в зависимости от состояния тела; мы бодры в свежие моменты жизни
и слабы, когда мы утомлены или истощены. Об этом рассказывает сэр Генри
Голландии, что однажды он в один и тот же день спустился в две шахты в
горах Гарц, оставаясь в каждой по нескольку часов. На второй шахте он
был настолько истощен истощением и усталостью, что его память полностью изменила ему.
Он не мог вспомнить ни единого слова по-немецки. Силы
вернулись после приема пищи и вина. Общеизвестно, что старость ухудшает память
у девяноста девяти мужчин из ста."

Затем мой отец продолжил: "Мне кажется совершенно очевидным, что наша память,
во всяком случае, как бы мало ни были задействованы другие наши умственные качества,
материя полностью состоит из ряда молекулярных структур
наших нервных тканей. Несомненно, в этом тонком флюиде также присутствует память
которая переживает смерть, но, поскольку память так тесно выражена в
физических или материальных единицах или элементах, не кажется ли очевидным, что, поскольку
возможно, мы потеряем память?

Материальная структура, в которой она существовала, которая в некотором смысле была памятью
сама по себе, рассеивается смертью. Память исчезает вместе с ней. Но, возможно,
не полностью. Какая-то тень от нее самой остается. Что, скорее всего, будет
значит, ценили? Только самые сильные, глубочайшие воспоминания. Те, которые
настолько субъективно сильны, что оставляют даже в духовной плоти
впечатление. В той же маленькой книжечке Бейна встречается такое предложение:
Таким образом, удержание, Приобретение или память, будучи способностью сохранять
в уме впечатления, которые больше не стимулируются первоначальным
агентом, и вызывать их впоследствии с помощью чисто ментальных сил, я
сначала обратим внимание на мозговое вместилище этих обновленных впечатлений. Это
следует считать почти несомненным, что _обновленное чувство
занимает те же самые части и тем же способом, что и оригинал
feeling_, и никаких других частей, ни каким-либо другим способом, который может быть
назначен.'

"Мне кажется, сын мой, ввиду всего этого, что самой заветной надеждой
в моей жизни является отправить тебе обратно, где бы я ни был, послание и
поскольку мы оба считаем, что средство должно быть чем-то вроде этого беспроводного
телеграфирования, я должен запечатлеть в своем сознании всю систему, которую мы разработали,
и особенно почти интуитивно ознакомиться с азбукой Морзе
. Бьется, бьется, бьется в субстанции моего мозга это
постоянно повторяемый механический язык, он станет настолько
встроенным, что даже в выжившем разуме я найду его следы
и смогу им пользоваться.

"Итак, я пришел к выводу отложить в сторону почти все остальное и думать и
жить только мыслью об этом грядущем опыте. Вы понимаете меня?
Вы сочувствуете этому? Да, да, я буду готовиться к этому высшему
эксперименту, который, возможно, наконец-то принесет миру, которого долго ждали, некоторую
разумную уверенность в том, что смерть не положит конец всему. Когда я думаю об этом, когда я
предвкушаю встречу с твоей матерью, перспектива смерти становится все больше
удивительно интересный и возвышенно желанный. И все же, сын мой, ты, ты
который был таким терпеливым, таким добрым, пожертвовав своей жизнью ради моего
удобства и удовольствия, я боюсь покидать тебя. Но я буду говорить с тобой!
Смотри! подожди! и в этот инструмент, наверху, что я знаю, что откликнулись
некоторые волны магнетизма, пересекающих океаны космоса, я должен быть услышанным
в английском языке слова, открытие тайн других миров!"

Он остановился в явной усталости с его лица взимается практически со
неистовый экстаз. Это казалось мне столь естественный, взращенного в тот же
несбыточные мечты, что я не видел ничего нелепого в его надеждах.

С того дня мы занялись телеграфированием с наших двух
станций, в то время как мой отец снова и снова консультировался с моделями наших
передатчиков и приемников. Это возбуждение длилось долго, и это
казалось психологически несомненным, что в любом бестелесном состоянии мой
отец, вероятно, вспомнил бы некоторые важные части или все это целиком
хорошо усвоенный урок.

В течение многих лет мой отец, как я упоминал ранее, занимаясь астрономией,
ограничивался изучением, фотографированием и рисованием
поверхности наших планет-соседей. Марс особенно очаровал его,
поскольку он, благодаря какой-то иллюзии или случайности мышления, твердо уверовал
в то, что Марс представляет его будущий посмертный дом.

Прогресс в изучении физических особенностей Марса был
значительным. С этими результатами мы с отцом были хорошо знакомы, мы
вели переписку с определенными астрономическими центрами по поводу
них и даже внесли некоторый вклад в прояснение
представленных таким образом проблем.

В 1884 году перед Королевским обществом были представлены некоторые заметки об аспекте Марса, сделанные
Отто Беддикер, были зачитаны графом Россе. Они сопровождались
тринадцатью рисунками планеты, на которых были показаны многие особенности, представленные
на картах Скиапарелли. У.Ф. Деннинг в 1885 году заметил о "
кажущееся постоянство основных черт на Марсе и их
отчетливость очертаний". Скиапарелли подтвердил свои предыдущие наблюдения
о дублировании каналов, а г-н Кнобель
опубликовал несколько набросков.

В 1886 году М. Терби представил Королевской академии Бельгии заметки о
рисунках, сделанных Гершелем и Шретером, с указанием так называемых
М. Перротен из обсерватории Ниццы смог повторно обнаружить
Каналы Скиапарелли, которые вызвали замечание о том, что "реальность
существования тонких отметин, обнаруженных зорким
астрономом Бреры, кажется, таким образом, полностью продемонстрирована, и это выглядит весьма
вероятно, что они меняются по форме и отчетливости в зависимости от смены
сезонов боевых действий. "

Эти наблюдения М. Перротена были подробно описаны в
_Bulletin Astronomique_, и выдающийся наблюдатель обратил внимание
на тот факт, что эти отметки лишь незначительно отличались от отметок Скиапарелли
диаграмма и указала на значительную стабильность положения вещей в
экваториальной области Марса. М. Перротин зафиксировал изменения в море Кайзера
(Большая сиртида Скиапарелли). Это пятно, обычно темное, было замечено
21 мая 1886 года: "оно было покрыто светящимся облаком, образующим правильные
и параллельные полосы, протянувшиеся с северо-запада на юго-восток по
поверхность, по цвету немного похожая на континенты, но не такая яркая.
" Эти облачные покровы позже были более распределены
и в три следующих дня их интенсивность значительно уменьшилась. Перротин отнес их
к облакам.

В марте и апреле 1886 года У.Ф. Деннингом в Англии было проведено исследование поверхности
Марса. Рисунки мистера Деннинга подтвердили
диаграммы Грина, Скиапарелли, Кнобеля, Терби и Беддикера. Он обнаружил, что
поверхность Марса чрезвычайно сложна, с множеством ярких пятен
местами, но с общим неизменным характером, который привел его к
мнению, что явления не были атмосферными. Он действительно приписывал
Марсу разреженную атмосферу и думал, что некоторые причуды
в характере его поверхности были вызваны изменениями в нашей собственной атмосфере
Каналы Скиапарелли не показались ему такими четкими по очертаниям, как это было дано
этим изобретательным наблюдателем. Он отметил множество ярких пятен на Марсе и
указал на возмущающее влияние вибраций, производимых ветрами на
поверхность нашей Земли в связи с изменениями в ее
атмосферной оболочке.

В 1888 году М. Перротен продолжил свои наблюдения за каналами Марса
и отметил изменения. Треугольный континент (Лидия Скиапарелли)
исчез, его красновато-белый оттенок, указывающий или предполагаемый указывать на
сушу, затем был заменен черным или синим цветом морей Марса.
Были обнаружены новые каналы, некоторые из них являются "прямым продолжением" ранее наблюдавшихся каналов
, среди них очевидный канал через
полярную ледяную шапку. Некоторые из них казались двойными и тянулись от почти
экватора до окрестностей Северного полюса. Место под названием Лидия
исчезло и появилось снова. Было сделано странное, озадачивающее заявление о том, что
каналы можно проследить прямо через моря и континенты по
линии меридиана. М. Терби подтвердил многие из этих наблюдений.
Позже так называемое "наводнение Лидии", наблюдаемое М. Перротеном, было
сомневался. Сам Скиапарелли, Терби, Нистен из Брюсселя и Холден из
обсерватории Лик не заметили этого изменения. Эти наблюдатели
не удваивали каналы удовлетворительно, но все согласились с поразительной
белизной и яркостью планеты.

М. Физо (1888) утверждал, что каналы Скиапарелли на самом деле были ледниковыми
явлениями, представляющими собой гребни, расселины, прямолинейные трещины и т.д.
континентальных ледяных массивов. Again (Bulletin de l'Academie Royale de
Бельгия, июнь) М. Нестен утверждал, что изменения на поверхности
Марса были периодическими.

В 1889 году проф. Скиапарелли сделал обзор того, что наблюдалось на
поверхности планеты в продолжении статьи в "Химмель и Эрде",
популярном астрономическом журнале, издаваемом Международным обществом Урании и
под редакцией доктора Мейера.

Некоторые замечательные фотографии, сделанные г-ном Уилсоном в 1890 году, были прокомментированы
профессором У.Х. Пикерингом в "Звездном вестнике". На них показаны
сезонные изменения белых пятен на поляре.

В 1889 году от Чатто и Виндуса из Лондона до нас дошла чрезвычайно
занимательная книга Хью Макколла, озаглавленная "Мистер Незнакомец запечатан
Пакетов". Это было произведение фантазии, гениально построенные на научных
принципы. В нем описывалась гипотетическая машина, летательный аппарат, который
состоял из вещества, более половины массы которого было
преобразовано в отталкивающие частицы. Такая ткань покинула бы землю,
преодолела пределы ее притяжения с ускоряющейся скоростью и двинулась бы
в космосе. Таким образом, мистер Незнакомец достиг Марса. Он нашел его
населенным народом - мартиколи - счастливым в государстве социализма, и
с изобилием пищи, произведенной из элементов, кислорода, водорода,
углерод и азот, с электрическим освещением, фонетической речью, но без
пороха и телескопов.

Его обитатели были выведены с земли с помощью самой восхитительной
научной выдумки. В солнце и в его ходе спутники вокруг
некоторые другие центре ничьей земли и Марса так вместе, что на некоторых
части земной поверхности притяжение Марса, преодолеть которые
земли и аккуратно всасывать в себя жителей Земли,
кто бы не понес смерти от потери воздуха, а атмосфера
тела смешались.

Эти замечания и последние научные мифы имеют определенный интерес в
учитывая фактические знания сейчас сподобилась на мир моими
сообщения отца. Я очень кратко рассмотрели их.

Предчувствия моего отца были полностью реализованы. Он стал заметно слабее, так как
месяцы прошли 1891. Его разум загорелся желанным желанием
ожидание, которое день ото дня перерастало в своего рода мягкую одержимость. Это
казалось, что там был умеренный аберрации, участвующих в его глубоко
укоренившиеся убеждения, и когда иногда я видела, как он шел мимо
окна на плато с запрокинутой головой, раскинутыми руками
как будто он приглашал звезды взять его и его журчащий голос,
повторяя несколько отрывков песни, я испытывал благоговейный трепет и испуг.

Моего отца разбил паралич 21 сентября 1892 года.
на следующий день он потерял дар речи, но еще день после этого писал в блокноте
свои последние указания. Некоторые из них были вполне ничего, и не нужно быть
подробно здесь. Он был действительно жалок, чтобы увидеть его настойчивые и неоднократные
усилия, чтобы заверить меня, что он вспомнил все части телеграфный
аппарат, и его печальная улыбка самоуничижения, когда он
колебался из-за какой-то детали. Наконец он впал в обычное оцепенение.
прерывистое дыхание, покрасневшее лицо и постепенно холодеющие конечности.
Его последние слова были почти неразборчиво нацарапаны слабеющей рукой
"Помните, наблюдайте, ждите, я отправлю сообщения".

Мисс Додан приехала на плато и была полезна; особенно мне. Она
поддерживала мой надломленный дух, и ее женская нежность, ее отважная
грация и радость, которую испытало мое любящее сердце при виде ее, позволили мне пройти
через испытание смертью и разлукой.

Все было закончено. Мой отец был похоронен в Церкви Христа кладбище его
собственному желанию, хотя при этом разделенные полушария от жены.

 * * * * *

Прошел год. Я ничего не получил. Мистер и мисс Додан пришли в
обсерваторию. Они оба были знакомы с необычными
предубеждениями, которые владели и мной, и моим отцом, и я думаю, что
Сам мистер Додан, хотя и не признавался ни в чем, был очень любопытен и
интересовался всем этим делом. Мисс Додан откровенно сказала, что да. Но я
знаю, что в свежей, здоровой человеческой жизни мисс Додан было что-то особенное.
странно отталкивающая мысль об общении с мертвыми. Она
думала об этом с нервным ужасом и возбуждением. Он просто держал меня в
ее мысли немного окутана тайной и превосходства, и закрыла
маленький направления абсолютного доверия и мирного самоотречения.

Я ничего не забыл, хотя поначалу меня охватило ошеломляющее чувство
бесполезности попытки, почти гротескной абсурдности ожидания
услышать из-за пределов земной атмосферы хоть какое-нибудь слово
переданный посредством механического изобретения на земную кору, созданный
мне немного стыдно за мои приготовления, но я все устроено
часть ствольной коробки и осуществил мой лучший навык, чтобы дать ему наиболее
чувствительная регулировка.

Всякий раз, когда у меня появлялась возможность отдохнуть, я либо посылал помощника на почту,
либо держал на подушке, поднесенной к уху, телефонную приставку к регистру Морзе
, чтобы его сигналы могли мгновенно привлечь внимание.
Наконец, когда время шло, я устроил звонок, который мог бы позвать нас
к кассе.

По случаю этого визита Доданов я был на чердаке у приемника
, который находился в комнате сбоку от того, что мы называли "
экваториальный", где был подвешен телескоп. Я, как обычно, ждал
сообщения, которое так и не пришло, и моих рушащихся надежд, становившихся все больше и больше
преходящих из-за яркости южной весны и всего мгновенного
нынешняя промышленность полей подо мной, на равнинах, казалось,
растворилась в насмешливом призраке насмешливых снов.

Я встал избитый и несчастный. Разве я не сделал все, что мог? Разве
Я не сдержал свое обещание? Я услышала голоса внизу; один, тот самый музыкальный
тон, от которого краска заиграла на моих щеках, и когда я обернулась
поспешно спуститься к ним, в то время как дышащая земля, казалось, посылала
вверх свои мощные возбуждающие запахи, которые превращают энергию в томление
желание и будоражат чувства ленью; в этот момент Морзе
регистр заговорил!

Могли ли мои уши обмануть меня? Нет! Он бежал, бежал, бежал,
внятный, сильный, определенный; он казался мне почти пронзительным
громкий, хотя и едва слышимый. Я наклонился, схватил блокнот и написал.
Через пропасть Смерти был перекинут мост! Из-за завесы той неумолимой
тишины, которая лежит за могилой, донесся голос - и какой голос! Голос
нажав на телеграфный зарегистрироваться в сигналы, что весь мир знал
и использовал. Я был тихим, неестественно, поэтому, я думаю, как я снял
сообщение. Я почти постарел из-за напряженной поглощенности.

Мне сказали, что Доданы подошли и увидели меня, услышали характерные щелчки кассового аппарата
и незаметно покинули меня. До сих пор я писал о, не опасаясь
время. Мои помощники, бледный, с удивлением, стояли вокруг меня. Измеренное
врезки были призрачные голоса из другого мира. Это сообщение началось в
10 часов утра 25 сентября 1893 года. Оно закончилось в 10 часов вечера того же дня. Оно пришло
довольно равномерно, хотя и медленно, и это безошибочно должно было быть зафиксировано
безошибочно, как это и было на самом деле.



ГЛАВА III.


"Мой сын", которое начиналось так: "я действительно в красный шар света у нас так
часто смотрят вверх, когда мы были вместе на земле, и о которой
интересно, наши умы рискнул так много бесплодных догадок. Я был здесь
короткое время, и теперь я могу вернуться к вам с помощью того шифра, который мы так запомнили
к счастью, на скрижали памяти напечатано слово о моем существовании.

"Я едва ли смогу описать вам свое пребывание на этой планете. Я нашел
сам здесь без каких-либо воспоминаний, откуда я пришел, без
прослеживается мысль, что я никогда не слышал раньше.

"Внезапно я оказался в комнате на высоком этаже, ярко освещенной мягким,
успокаивающим сиянием, слушая хор самых изысканных
созвучные голоса, неописуемо сладкие, проникновенные и трогательные. Вокруг меня
на белых стульях из слоновой кости, расставленных амфитеатром, сидели существа, подобные
мне, все смотрели наружу, на скошенную лужайку, где собрались
под цветущими фруктовыми деревьями армия, казалось, наполовину сияющих
существа, непохожие на меня, поющие эти чудесные припевы.

"С тех пор я узнал, что не достиг Марса в тот самый момент,
когда я обнаружил, что сижу в зале. Я пришел к нему, как все
развоплощенные духи с земли приходят к нему в одном месте приема, на
высоком холме недалеко от тропика Марса. Этот холм, увенчанный и
покрытый стеклянными зданиями, известен как холм Фосфори.
Здесь, почти в один из наших месяцев, входящих души, которые мало
более чем своего рода эфирной жидкости, представляя форме только наблюдаемые
преломляется свет, или я должен сказать, поляризованный свет, купались в
чудесно фосфоресцирующий луч, получаемый за счет поглощения от солнца.
Эти души перемешаны в хаотическом потоке, который я могу сравнить с
текущими потоками нагретого воздуха в результате конвекции от источника тепла
на нашей земле, и этот непрерывный прилив улавливается в большом сферическом
камера или серия камер, простирающихся более чем на пять миль вокруг
лысая вершина этого возвышения.

"В этих колоссальных камерах фосфоресцирующий свет от огромных
излучателей непрерывно проникает сквозь медленно колеблющуюся,
вибрирующую, вращающуюся душевную материю. И здесь процесс
достигнута индивидуализация. Душа или множество душ отделяются
от великого прилива, вспыхивая под бомбардировкой
фосфоресцирующего пламени в сияющие формы. Они приобретают форму изложенных
свет, а лишь слегка учетом тяжести от атомного обжатия
необходимо поддерживать их свечение, попадают они слегка из
купола сферах, нажмите этажа ниже, и уводят.

"Таким образом я нашел чуть позже я приехал на Марс. Когда духи, таким образом
сформированная в свет и практически несущественными и без одежды выйти
с холма Phosphori, они снимаются по широкой белой дороги
к некоторым из многих припев залов, которые наполняют город Света, где я
сейчас, и от которой я посылаю этот магнитный сообщение. Они остаются
в течение нескольких часов, даже дней и недель в этих залах слушаешь в каком-то
ступор или транс, красивую музыку, ибо музыка-это одно большое
отдых марсиан, и спонтанно, появляется вокал
подарок в существ, которые никогда не наслаждались ее осуществлению на земле.

"Постепенно под влиянием этого музыкального погружения, как под влиянием
бомбардировка фосфоресцирующими лучами, кажется, развивает менталитет;
приходят голос и речь, и душа выходит из толпы
слушающих душ, движимая желанием что-то сделать, на улицы
города. Это называется, как мы могли бы сказать, Импульсом к Действию. С этого момента
со временем душа как бы устремляется к своему естественному занятию. Его
менталитет, пробуждаемый музыкой, наполняется какими-то способностями, и
он входит в русло своей соответствующей деятельности так же легко, так же быстро,
так же справедливо, как растущий цветок поворачивается к Солнцу, где бы он ни находился.

Позвольте мне представить вам любопытную сцену, с которой столкнулись мои глаза, когда я сидел в
большом хоровом зале. Я говорю " мои глаза". Возможно, вам трудно
осознать, каким органом может быть существо, столь очевидное, как мы,
немногим больше, чем конденсация газа. Физиология и морфология
дух-это не легкая вещь, чтобы понять или определить. Я еще неуч по
много точек. Но, по крайней мере, смутно, я могу донести до ваших естественных чувств.
осознайте это.

"Вы видели лица и формы в облаках. Как часто мы с вами с горы
Повара на земле наблюдали за их меняющимися и сливающимися линиями
в облаках над новозеландские Альпы. Так же и с
Марсианские духов. Они разреженной жидкости, но отдельного человека пронизывает
их и материальной ответ-вызвали, и свет от их
поверхности так halated, усиливается или уменьшается, образуя фигуры с
голова и руки и ноги.

"В некотором смысле я полагаю, что органы - это оптические эффекты, управляемые разумом,
который находится в этой светящейся материи. Позже я опишу
процесс _уплотнения, возобновления материи_, поскольку эти духовные
формы медленно конкретизируются в существ, подобных земным мужчинам и женщинам. Там
следовательно, здесь двойное население: крайние недавно пересаженные
души и люди из плоти и крови, и между ними переходы
от духа к корпускулярным телам. Но все это происходит в Городе
Света. В других местах по всей планете духов можно увидеть редко,
но только сильную и красивую расу материальных существ, в которую
они-духи - _уплотнились_.

"Возвращаясь к моему первому опыту в хоровом зале в Городе Света
. Мне казалось, что я нахожусь в огромной алебастровой клетке, невероятно большой и
очень красиво. Его сияющие стены поднимались из земли на огромную высоту.
сводились вместе. Передняя часть представляла собой сеть скульптур, она удерживала
поднимающиеся ряды чего-то, похожего на стулья из слоновой кости, на которых неподвижно восседало
белое и сияющее собрание. Все вокруг светилось, и
это фосфоресцирование преобладает во всем Городе Света, точно так же, как и
на Холме Фосфори, когда мы впервые приземлились в этом странном
существовании.

"Музыка доносилась с поля перед Хоровым залом, на котором собралось
замечательное множество существ, которые, хотя и не были такими лучезарными, как мы, обладали
_lustrous_ посмотрите на их гладкие и прекрасные тела, которые были плотно обтянуты
бледно-голубыми туниками и леггинсами. Эти существа были
объединенными духами. Они постоянно пополняются вновь прибывшими,
и, поскольку число почти не меняется, по мере появления вновь прибывших,
другие покидают Город Света и затем перемещаются из него в обширные
регионы Марса за пределами города.

Небольшое объяснение сделало бы все это понятным. Холм Фосфори
начинает трансмутацию психического флюида, из которого состоят
души, когда они стекаются на Марс из космоса. На Холме очень
начинается умеренный конденсат, достаточный только для того, чтобы они опустились на землю под действием силы тяжести
. Психический флюид восприимчив к свету, поглощает и
излучает его, и поэтому духовные формы сияют подобно великим роковым звездам_
на нашей старой земле. Таким образом, духи индивидуализируются, группами переходят в
город Света и приходят в огромные хоровые залы, которые окружают
город на его окраине, на окраине страны.

"Они попадают в эти хоровые залы благодаря своего рода убеждению, вызванному, по-видимому,
их симпатией к музыке. Музыка и Свет - это энергии, которые в
прежде всего и в значительной степени на протяжении всех последних дней марсианской жизни,
руководить работой, мышлением и бытием. Музыка вполне слышно, долго
расстояния, особенно в направлении Холм Phosphori
где духи земли. Нарисованы они неосознанно двигаться в сторону
пение центров. Сейчас таких хоровых залов около сотни.
по всему Городу Света они сгруппированы в направлении холма Фосфори.
Музыка в них совершенно иная. Существует четыре
основных типа: серьезный, веселый, романтический и гармоничный. Автор:
их внутренняя симпатия - те виды духов, которые движутся к припевам, которые
создают музыку, на которую они откликаются, и удивительно, насколько безошибочно это действует.
притяжение.

Группы расходятся, и струны и реплики phosphorized spirits
без указания направляются к хорам, которые их привлекают, хотя
из залов до них доносится лишь приглушенный и сбивчивый ропот.

"На протяжении первых этапах жизни, духи somnambulous.
Они двигаются и действуют бессознательно и в послушании их притопить
инстинкты и вкусы. Только, как под влиянием музыки и света
и после оккупации они преобразуются путем консолидации в
справедливую материальную расу, которая за пределами Города Света контролирует
планету, возникают ли сознание, любопытство и язык. Я сидел
долго, очень долго в хоровом зале, к которому меня тянуло, который
создавал _гравийную_ музыку. Я ничего не знал, ничего не чувствовал, но тускло
сознавая, что был обо мне, но я в восторге от музыки.

"Я чувствовал, что процесс конденсации происходит, и это был процесс
изысканное блаженство. Время от времени возникала духовная форма и выходила
спускались по поднимающимся формам и выходили, еще и еще, в то время как так же безмолвно
духи с Холма Фосфори входили и занимали свои места
и купались в почти непрерывных волнах музыки, которые исходили из
поле снаружи, вдали от толпы под усыпанными цветами миндаля деревьями
. Движение происходит без воли на стадии духа; влечение, которое
следует скрытому импульсу, который поначалу кажется неописуемым, направляет
их. Только по мере того, как процесс консолидации в Городе Света
индивидуализируется, духи становятся, как вы бы сказали, людьми. Но это
это человечество великой красоты. Материальные частицы проникают внутрь или переливаются внутрь
их, заменяя прозрачную фосфоресцирующую спиртовую жидкость, и они
превращаются в гибкие белые и розовые фигуры, сильные, напряженные и
великолепные.

"Пробыв долгое время, возможно, в хоровом зале, я почувствовал
беспокойство, которое заставляет духов выходить одного за другим. Я
последовал за одинокой вереницей в город, торжественная, раскачивающаяся музыка
все еще звучала, когда я ступил на широкие ступени, обращенные к городу.
Теперь я был более наблюдательным, что-то вроде зрения, чувства и памяти
они медленно зарождались во мне, и я заметил, что в то время как прибывающие
духи двигались как апатичные призраки, те, с кем я сейчас был, с интересом поворачивались
то в одну, то в другую сторону, казались понимающими и живыми.

"Духи с холма Фосфори вышли на широкие проспекты
, ведущие к хоровым залам, подобно облачкам, гонимым зефиром, с
никакого видимого растяжения частей тела, никаких движений ног, рук, головы или туловища.
Теперь они двигались с некоторыми анатомическими подсказками.

"Я стоял посреди колоннады арок, белые сияющие колонны вздымались ввысь.
вокруг меня к высокой сверкающей крыше, передо мной длинный спуск по ступеням,
а за мной и вокруг на мягко вздымающемся холме расстилался
Город Света. Это была чудесная картина.

"Город света прост и однообразен в архитектура, но ее
композиция и сияние превосходят любые земные представления.
Все здания имеют куполообразную форму и стоят на площадях, заполненных фруктовыми деревьями
деревья, низкие, похожие на кусты, раскидистые растения с белыми подвешенными лилиями
цветами или розовыми соцветиями в форме пуговиц, похожими на миндаль. Каждое здание
квадратное, с портиком из колонн, размещенных на поднимающихся ступенях, по паре
колонн на каждой ступени. Виноградные лозы обвивают колонны, переходят от одного
линии столбцы в другой и образуют над ажурной зелени листьев
подшипник, как и тогда, красные цветы, этакая труба жимолости.

"Стены зданий со всех сторон пронизаны широкими окнами
или амбразурами, заполненными, казалось, опалесцирующим стеклом. Проспекты
открылись во всех направлениях, по обе стороны от них выстроились эти замечательные дома
дома, построенные из необычного камня с перемежающимися прожилками
желтого цвета, который обладает свойством поглощать и излучать свет.

"Это действительно фосфор, поскольку, если я правильно помню, сульфиды
бария, стронция и кальция были на нашей земле. Позже я увижу
большие карьеры по добыче этого камня в марсианских горах. Еще один
странная особенность в этих марсианских домов была полая сфера из стекла
оставлено в силе над каждой дом. Это сфера диаметром около шести футов в диаметре изготовлен
до линз. Он заключает в себе пространство, в центре которого находится шар из
фосфоресцирующего камня. Днем солнечные лучи
концентрируются на этом каменном шаре, а ночью накапливаются
солнечный свет излучается ярким фосфоресцирующим светом.

"Это было в конце марсианского дня, когда я почувствовал возвращающееся воздействие силы воли
и покинул хоровой зал. Я появился, как я уже говорил, на
широкая платформа с колоннадой из колонн и арок, и я увидел
город с наступлением ночи. Трудно передать словами, сын мой, этот
замечательный эффект.

"Каждый дом, построенный из этого странного вещества, которое в течение дня
накапливало энергию света, теперь, по мере того, как угасал день,
само стало центром света. Сначала свечение покрыло стены
домов, колоннаду и купол, в то время как стеклянные призмы над ними
посылали лучи из заключенных в них фосфорных шаров. Зарево распространялось,
поднимаясь от окраин города в нижних районах к
вершины холмов, на которых задержались последние лучи солнца. Оно становилось
интенсивнее. Зеленые заросли деревьев превратились в черные квадраты, а дома - в
пульсирующие ткани света между ними. Небольшое разнообразие
архитектура в некоторых местах была подчеркнута разнообразными линиями или
поверхностным освещением.

Наконец все смешалось, и передо мной предстало море сияния, в котором
были различимы красивые дома, освещенные рощи и, подобно
огромным мерцаниям, стеклянные сферы - марсиане называют их
_плотности_ над ними. Вокруг меня было много других развивающихся существ,
и безмолвные, немые, страстные, с восхищением, которого у нас еще не было
не имея адекватных органов для выражения, мы смотрели на пульсирующий мегаполис,
мы были светящимися призраками в огромном извержении великолепного света.
перед нами, над нами, вокруг нас.

"По мере того как опускалась ночь, свет становился все более интенсивным, все более прекрасным.
Я мог различить опалесцирующие стекла в домах, испускающие свои
разноцветные лучи, покрывающие деревья одеялами меняющихся цветов,
и откуда-то издалека доносились, все еще не подавленные ночью, непрерывные
восторженные звуки музыки.

"Всю ночь, весь день хоры звучали с перерывами, но
певцы менялись. Эта музыкальная способность является ментальной или эмоциональной
характеристикой марсианина. В музыке есть больше, чем вы, земляне.
земляне знают или мечтают. Это часть бессмертной ткани человека,
и на Марсе она _создает_ материю, ибо медленно принимает материальные формы
части, как я уже сказал, распространяются и достигаются музыкой, и
изготовленные таким образом части являются наиболее совершенным выражением божественной материи
я думаю, что форма мужчины или женщины может быть известна. Они настроены на здоровье, на
красота, вдохновение, но все это ты узнаешь.

"Итак, я спустился по ступенькам в город. Я был с группой духов
которые заметили меня, и которых я заметил, но пока что на наших лицах было вялое, странное,
обреченное выражение, и хотя память начала возвращаться.
зажги его огни внутри нас, хотя началась передача невидимых частиц
материи в наши подвижные тела духа, хотя разум и
желание были пробуждены, ни слова не слетело с наших сияющих губ, и мы двигались
продолжайте в тишине.

"Город света на марсианском языке часто называют также Городом
оккупации, ибо здесь действуют формирующие духи. Я уже говорил вам, что
как _consolidation_, с помощью музыки и Света, идет о склонности или
вкус пробуждаются, и это первое рождение желания в Марс несет
духи из слоновой кости мест в припеве залах города,
где, как животное, выслеживая свои цели по наитию, они, кажется,
побуждает куда их нужды удовлетворены.

"Теперь я знаю, что Город Света обычно разделен, - не совсем точно,
но, как естественно предполагает ассоциация, на четыре части,
квартал искусства, квартал науки, квартал изобретений,
квартал мысли. Просто художники, ученые
умы, дизайнеры и философы в некотором роде сами по себе.
Население Города Света состоит из прекрасной белой расы
Марсиан и формирующих духов. Когда формирующие духи достигают
материализации через занятие, они могут остаться в Городе или уехать
в другие города и в деревню, чтобы работать и жить.

"Помимо упомянутых мною кварталов, здесь есть деловой сектор
и правительственные учреждения.

"В свете всего, что я узнал с тех пор, как прибыл сюда, я могу сразу объяснить
кое-что о реальной жизни и социальной организации этого странного
мира.

"Марсианский мир - это одна страна. Здесь нет национальностей.
Центр страны находится в городе Скандор, довольно удаленном от
Города Света. Бизнес ведется так же, как и у вас на земле, но его
природа и физические элементы различаются, как вы увидите. Существует
средство обращения, банки и коммерческие предприятия, но оно более
завуалировано, более скрыто, менее, гораздо менее настойчиво, чем у вас. Отличный
социалистическая республика представлена на Марсе, и пределы
индивидуальной инициативы очень узки. Тем не менее, они существуют.

"Одним из основных элементов различий является питание и площадь
населения. Марсианской жизни только на фруктах, и он живет только несколько
градусов по обе стороны от экватора. Все предприятия, которые на вашей
земле возникают из приготовления и продажи мяса и всех различных
кондитерских изделий, исчезают там, а также весь механизм домашнего
отопления и освещения. Также здесь нет железных дорог, но бесчисленное множество
каналов, которые образуют лабиринт водных путей, и питаются от приливов
северных и южных морей.

"Бизнес-это в основном сельскохозяйственных, но и в городах стремление к
знаний продолжается. Однако на Марсе значительно ослаблена
интеллектуальная активность, чем на земле. Это сфера упрощенных
потребностей и первобытных чувств, возвышенных благодаря остро развитой любви к музыке.
Марс - музыкальная планета. На Марсе нет газет, журналов,
тетрадей, книг. Неустанное производство всего этого на земле
на Марсе есть только одна аналогия - публикация музыкальных партитур,
чтение стихов и симпозиумы, а также большой иллюстрированный журнал,
Dia. Но об этих вещах я расскажу позже.

В ту ночь я бродил по городу с другими духами. Мы шли
по городским улицам в сиянии _Plenitudes_ над
домами. Ночной воздух пробивался сквозь деревья, и город был
полон людей. Это были марсиане. На нас почти не обращали внимания. В
городе света вновь прибывших не допрашивают до тех пор, пока они не начнут
чтобы "обрести форму", как здесь говорят, а затем они тщательно изучаются,
и их происхождение, если его можно отследить, записывается и хранится в больших
реестрах.

Группы двигались потоками к возвышенности, и по мере того, как мои
спутники постепенно отделялись от меня и терялись, как клочья
движущегося света тут и там, я шел дальше один. Я шел по длинным, чудесным аллеям
между стенами света, регулярно перемежающимися темными квадратами
деревьев и сферическими лучами Изобилия над
домами.

"Все люди вокруг меня казались молодыми, или, как мы говорим, едва ли старше,
в среднем возрасте. Они говорят меньше, чем земляне, а когда они говорят,
они произносят очень простые предложения и кажутся очень искренними. Я часто останавливался
рядом с небольшими группами, собравшимися на перекрестках улиц, и слушал
их музыкальные интонации. Язык вокальный и односложный.
Иногда это напоминает монгольский язык, но без гортанных звуков.
Щелчки и покашливания. Все марсиане одарены музыкой. Она наполняет их
жизнь.

"От точки к точке толпы собирались у платформ, где шло пение
, и время от времени мужчина или женщина на улице
будет петь громко и страстно, с такой силой и красотой, что
впечатлительные марсиане будут следовать припеву песни, и
вся улица на протяжении многих кварталов будет звучать волнами восхитительной
мелодии. Нет механических режимов движения на улицах
Город Света. Библиотеки марсиане все walk_.

"Я приблизился к вершине широкого холма, на котором построен Город, и
внезапно вышел на площадь, снова заполненную в центре, похожем на парк,
деревьями. Среди этих деревьев возвышалось массивное здание, которое я
мгновенно распознается как обсерватория; многочисленные круглые купола, как на
Земля, было невозможно.

"Я отказался от прогулки на площадь к зданию и вошли в него.

"Он был освещен фосфорными шариками в стеклянных шарах, и его прохладные,
широкие залы и лестницы в мягком свете были очень красивыми. Но
их удивительность заключалась в том, что на стенах были прикреплены
освещенные планы и карты небес. Эти миниатюрные небосводы
все были охвачены пламенем, так что каждое отверстие, тщательно подобранное по размеру, чтобы
представлять звезды первой, второй или третьей величины, было заполнено
с сияющей точкой света, и я шел по этим благородным коридорам
между уменьшенными образцами звездной вселенной. Я с трудом могу передать вам,
насколько я был поражен и очарован.

"Я впервые так я дошел до планеты импульс
речи, и я поднял руки, что движение щелкать пальцами,
что вы помните было характерно для меня на земле, и _spoke_. Я
закричал: "Вот мой дом".

"Когда мои руки опустились по бокам, я почувствовал сопротивление. Я посмотрел вниз на
себя и увидел меняющиеся поверхности своего тела. Под этим
завершающий волевой ход работа, начатая на Холме
Фосфори и в Хоровом зале по преобразованию неосязаемого духовного флюида в
телесное выражение, теперь приближалась к завершению. Я не останавливаюсь здесь, чтобы
рассмотреть размышления, которые это наводит на мысль о природе материи, те самые
заумные рассуждения, которым мы так часто предавались на страницах Мьюира и
Гельмгольц, Тейт и Крукс.

"Я дошел до ведущей наверх лестницы, когда моя рука - ибо теперь это, казалось, была рука
- была дружески сжата, и я обернулся и увидел
высокая фигура с чрезвычайно благородным лицом, несколько покрытым шрамами, я
подумал, одетый в обычную марсианскую одежду из ниспадающей туники и
плотно облегающей тело одежды. Он сказал по-английски: "Вы с
земли, как и я".

"Сын мой, как я могу, используя этот скучный, механический метод разговора с
тобой, действительно не знающим, пересекают ли магнитные волны, заряженные моим
посланием, миллионы миль космоса к твоему
ухо, как я могу заставить тебя осознать чудесные и благословенные чувства
изумления и счастья, которые принесли мне слова незнакомца. Здесь был я
, бестелесная душа с Земли, о которой в тот момент я лишь смутно помнил.
напомнил, претерпевая странный процесс восстановления во плоти
и кровь, и медленно присвоить себе те естественные потребности, которые приходят
с плоти и крови, беспризорника из духовного существа в Великой Пустоты
создание, побудила некоторых имплантированных энергии сродства к этой отдаленной,
странный, призрачный и нереальный место, перегружены в ступор
путаница, как пробуждение пациента от головокружения ужасающей
мечта!

"Я смотрела на своего друга, и в быстро нарастающем потоке эмоций
которые пришли вместе с действующими членами моего тела, покрасневшими и пульсирующими от
взволнованная, и, кроме того, с дикой радостью, я бросилась ему на шею
и прижала его к себе руками, которые снова казались теми естественными физическими
узы, которые удерживали на моей груди тех, кого я любила больше всего на земле.

Незнакомец медленно повел меня вверх по лестнице мимо огромных небесных
сфер, заполнявших верхние коридоры, и привел меня в комнату в одном из
углов огромного здания. Комната была необычной
апартаменты. Он состоял из большого центрального помещения, обставленного
обычными стульями из слоновой кости и широким массивным центральным столом, также из слоновой кости,
причудливо инкрустированные частицами вездесущего фосфора, который
излучал жидкий свет и придавал неописуемую целомудренность и красоту
резным украшениям на них. Пол был темный, свинцового цвета,
однако блестящий, как черное стекло, и выложенный мозаикой. Вокруг
комнаты были ниши, освещенные люминофорными лампами, и в каждой нише был установлен
шар из синего металла, на котором были нарисованы эскизы, похожие на диаграммы или
географические карты. Люстра из этого синего металла свисала с потолка, и
на ее чашеобразных концах, расположенных вертикальными ярусами, были круглые
шарики из люминофора, мягко светящиеся.

"Широкие окна, не защищенные стеклами или створками, просто амбразуры, обрамленные
белым камнем, который повсюду преобладает на Марсе, выходили на
чудесный город, который, таким образом, казался озером пылающих огней, над которым,
поднимающиеся и отступающие волны света постоянно преследовали друг друга до его
темных границ, где окружающая равнина встречалась с краями Города.
Но на всем расстоянии я мог проследить линии света, отмечающие
шоссе или дороги, бесконечно уводящие вдаль, пока совсем не исчезающие в
оптических пределах моего зрения.

"Стены этой прекрасной комнаты поднимались к сводчатому потолку, который был
инкрустирован этим чудесным голубым металлом, который можно увидеть на глобусах, выполненных в виде
свитков и развевающихся лент, которые просто спускались по стенам
сами по себе они превратились в истонченные веточки и ниточки. Стены были голыми и
сияющий.

"Мой друг привел меня к одному из больших окон и посадил в кресло.
Рисунок еще рядом со мной, положив свою руку на мою, и, наклонившись наружу
к пылающему великолепие под нами, над которой в тихий, ясный
небеса сияли тех звездных узлы, и я так часто смотрел с
интересно, сказал он :

"Десять марсианских лет назад я пришел в этот мир, как пришли вы. Как
дух я вошел в покои на холме Фосфори. Я сидел в Хоровом зале
. Я вошел в Город и медленно изменился, как меняетесь вы,
превратившись в одного из белых марсиан. Я нашел свою работу, как и вы, в
этом патенте, ибо под этим названием на Марсе называют этот дом астрономии
и физической философии. Здесь, на фоне телескопов и аппаратуры
эксперимент и исследование, я провел годы, сопоставление со многими
другие небе, и, прежде всего, избивая землю мы покинули, как у многих,
многие, кого вы встретите, с магнитными волнами, вопреки всякой надежде, что
может быть получен какой-то отклик, какой-то намек на ту связь через
пространство, которое, как ожидают физики этой планеты, вскоре может сделать все
существа вселенной - одно великое звездное общество.'

Он остановился и отодвинулся от меня, с интересом вглядываясь в мое лицо.
Слова слетели с моих губ, память снова заявила о своем триумфе
что я был тем же существом, которое жило на земле, и вместе с этим
внезапное волнение надежды, что она, твоя мать, которую мы так часто
ожидала возвращения, могла бы, как и я, достичь и этой планеты, и
ко мне, обновленному в юности, могли бы прийти слава и радость от знакомства с ней
снова.

Я повернулся к нему и сказал: "Добрый друг, я все еще ошеломлен и поражен
чудесностью моего пребывания здесь. Кажется, прошло совсем немного времени,
прошел даже день, с тех пор как я попрощалась со своим сыном на смертном одре в
моем доме на земле. Я слишком измучен чудом, чтобы много говорить с тобой. Я
немного погодя расскажу все, что знаю о себе. Но сейчас, когда я становлюсь
сильнее, расскажи мне об этом новом мире, и о! дайте мне, сэр, поесть. Я чувствую
усиливающаяся лихорадка аппетита и желания".

"Мужчина встал и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся, за ним следовали
мальчик и молодая женщина с корзинкой. Они расстелили желтую скатерть
на маленьком столике из слоновой кости и поставили две тарелки из ярко-синего
металла; на одну они положили горку маленьких круглых лепешек, а на другую
несколько красных и желтых фруктов в форме тыквы. По сигналу моего спутника
Я встал и сел за стол.

"Он остался у окна и продолжал: - в то время как вы разбиваете свой длинный
быстро, позвольте мне сказать вам, что я знаю об этом новом мире, который теперь будет
твой дом надолго. Ты узнаешь все, но я не буду смотреть.
сегодня вечером. Видя вас и слыша знакомую английскую речь, я
сам тронут потоками воспоминаний; мой земной дом возвращается ко мне
. Я удовлетворю ваше любопытство, а вы, в свою очередь, должны рассказать мне, что
произошло в старом доме.

Он сделал паузу; с улиц города донеслась священная песня. Это пришло
как медленно нарастающий поток звука, мягкий и низкий, нарастающий с
безудержным пылом, пока, казалось, не поглотил нас своим мелодичным потоком.
В нем слышались отдельные тона, но его солидность и массивность были наиболее
впечатляет. Я дрожал под воздействием его вибраций.;
в его бушующем великолепии звука я полностью перевоплотился. Я проснулся обнаженным
и пристыженным. Мужчина увидел мое замешательство. Он поспешил к нише в стене
и вручил мне тунику марсиан с поясом из синего шнура, а также
шапочку и легкие туфли из голубого металла изысканной работы. Я надела
их на себя и, поднеся кексы и сочные груши к своим
губам, прислушалась.

"Марсиане, - продолжал он, - одновременно естественная и сверхъестественная
раса. Естественная раса в основном доисторическая, хотя многие из них все еще существуют;
сверхъестественная раса состоит из существ из других миров, и
подавляющее большинство происходит с земли. Как впервые началась реинкарнация на
Марс неизвестен, хотя у естественного народа, дендов, есть традиции
о нем, смутные и противоречивые. Должно быть, это происходило медленно.
Сверхъестественные люди, таким образом доставленные на Марс, создали его цивилизацию,
открыли фосфоритов и создали Музыку, которая составляет столь значительную часть
их жизни, и ускорили процесс
материализации так, как вы узнали.

"Они построили этот Город Света из фосфоресцирующего камня, добытого в
горы Тинити. Раньше духи беспорядочно прилетали на
Марс по всей его поверхности и странствовали, им помогали в
перевоплощении различные сельские жители или горожане. Великим новым
усовершенствованием за последние полвека стало создание
приемной станции на холме Фосфори, строительство
Хоровых залов и основание Города Света. Свет привлекает
духов, и хотя духи достигают других точек Марса,
централизация Света здесь привлекает большинство из них на эту сторону. В
Марсиане не бессмертны. Они исчезают со временем.

"Как перевоплощенный дух становится все молодые, но питание претерпела
изменения. Физиологический процесс единственном числе. Мне нет необходимости подробно останавливаться на
это. Испарение заменяет дефекации. Любовь входит в марсианский мир, но
она утратила большую часть земной страсти. Физиологические эффекты
также другие. Здесь нет детей.

"Мы живем в тропических областях, преимущественно на Марсе, а полярных и
север Зоны умеренного пояса пусты. Естественной марсианской расы находятся
более обильно есть. Они сильны и малого и работа под
наблюдение за сверхъестественными существами. Они похожи на землян и едят
мясо. Наша пища - хлеб и фрукты. Наш язык не поддается
композиции; он только поет. Литература, как мы его знали на земле, не
существуют здесь. Природные марсиане сказки и рассказы и пьесы и
какие-то книги. Эти вещи больше не интересуют сверхъестественные. Наша жизнь
довольно проста, почти невыразительна, за исключением силы нашей музыки
. Души из разных уголков земли узнают друг друга
и общаются на человеческом языке, но, если не практиковать его, он забывается
и наши благозвучия занимают его место. Я использовал свой земной язык с другом
и до сих пор хорошо говорю по-английски.

"У нас здесь есть искусство, но это почти полностью скульптура, архитектура
и дизайн. Цвет, за исключением стекла, не очень нравится марсианам
и художников здесь немного. Они выживают из других миров, но не могут
достать пигменты и рисуют по большей части только черно-белыми красками.
Они, как мы бы сказали, карикатуристы на земле. Но мы выращиваем фрукты
и цветы, разновидности и богатство которых неизвестны на земле.
земля и последняя в нежных оттенков с синих и желтых тонов, только
первичные сильные оттенки марсиане восхищаться.

"Механические изобретения не рекомендуется, кроме случаев, это помогает астрономии.
Астрономия - великая профессия. Автомобилей, железных дорог и транспортных средств, как
вы говорите на земле, не существует. Мы ходим пешком или плывем под парусами по нашим
каналам. Наша отрасль - сельское хозяйство и строительство. Архитектура
изучена и продвинута дальше всего, что вы когда-либо знали на земле. Марс
наполнен прекрасными городами. Все его правительство состоит из
совет в городе Scandor, из представителей своего
различных ведомств. Один здесь, в Городе Света. Его мотивы
всегда просто. Нет партий, нет политики. Жизнь так
просто. Красота и знания, только правят нами. Персонаж, как ты, как я, знал
он на земле, не существует. Здесь нет искушений, и мы живем
как дети Света, в своего рода детстве чувств, с великими
дарами разума. Но даже жить благородно. Соперничество действительно существует. Да,
зависть с нами. Мы поклоняемся Богу в великих храмах во время песенных служб.
Проповеди никогда не звучат.

"В этом городе живут великие дизайнеры, а также люди, работающие над
глубокими проблемами жизни, мысли и материи; и скульпторы. Это
следующий по величине город после Скандора. Скандор далеко. Я никогда его не видел.
Здесь и по всему Марсу изготавливают стекло. Производство голубого металла, который
вы видите, добыча камня, руды и угля для плавильных заводов и стекольной промышленности
фабрики, изготовление одежды и тканей для домов,
изготовление наших лодок и судов на каналах, вырубка лесов в
Марсианское нагорье, где выращивают фрукты, цветы и великую пшеницу
поля являются основными отраслями промышленности, и есть меньшие направления работы, такие как
гончарное дело и изготовление инструментов.

"В Городе Света нет промышленности. Здесь работают так, как я тебе говорил
. Его население постоянно меняется, ибо духи, подобные вам,
перевоплощаются здесь, и эти новые толпы приходят и уходят. Завтра
корабли по каналам унесут многих. Духи, как и вы, когда
они входят в город, блуждают, как им заблагорассудится; они входят в дома, в
мастерские, лаборатории, во все, повинуясь своему
инстинктивному выбору. Таким образом, жители Города Света
в основном занимается уходом за ними, когда они обретают телесную форму,
одеванием, кормлением, размещением их.

"Каждый домовладелец и все граждане сообщают Регистраторам, какие
духи приходили к ним и откуда они пришли, и великое развлечение
и развлечение нашего народа - слушать истории других духов.
миры, которые приносят с собой эти новоприбывшие. Память живет недолго
и вскоре они забывают свою прошлую историю. Так лучше всего, за исключением
мимолетных и сказочных фрагментов, если только они не велики.

"В соответствии с их желанием или способностями, духи удаляются, когда
Марсиане побывали в разных частях Марса, и многие остаются здесь с нами
в мастерских и лабораториях.

"Помимо музыки, жители Марса наслаждаются декламацией и
В городе Скандор, как я слышал, есть отличные театры или общественные места, где
проводятся декламации, концерты и даже благородные оперы. Многие из них
доставлены нам великими духами из других миров, их собственными произведениями в виде
поэзии, прозы или музыки. В Scandor есть большие оркестры со всеми
документы у нас были на земле, и документ, диаметр, публикуется
там, которую читают повсюду на Марсе. Книг мало, школ нет
в обычном смысле. У мыслителей есть собрания, и там есть
объявления и объяснения открытий.

"Наша жизнь во многом похожа на жизнь на земле, но менее активна, более
созерцательна, а грех и зарабатывание денег почти отсутствуют. Грешники
все виды имеют одну судьбу; они увольняются с планеты. Мы можем преодолеть
притяжение гравитации на наши Тото порошок. Эти расстрелы
странные глаза земли. Вы увидите их. Порошок "Тото" также является
движущей силой.

"У нас есть средство обмена, серебро, и с нами есть богатые и бедные.
Но нет бедности. Не может быть ни армий, ни флотов. Правительство
проводит масштабные работы по благоустройству, содержит каналы и платит
своим рабочим. Правительство поддерживает этот Город Света и людей.
здесь платят за количество духов, о которых они заботятся и которым помогают.
На Марсе царит счастье, но это счастье задумчивое. Мы никогда,
из-за особой физиологии наших тел, не сможем познать
бурных и страстных радостей земли, также мы не знаем многих из
болезни плоти. У нас бывают болезни и несчастные случаи. У нас есть
смерть, но она подобна испарению. После долгой жизни мы снова опускаемся до
стадии духа и исчезаем. Так что здесь есть расставания и старая
печаль конца, как на земле; но веселость детей, честолюбие
юности, преданность родителей неизвестны.'

Его голос понизился, он опустил голову на руки, и какая-то дрожь
пробежала по нему, и когда он снова посмотрел на меня, его глаза заблестели от
влаги, и горячие слезы потекли по его щекам. Память может быть
мимолетный на Марсе, но о любимых на земле все же помнили,
и бездны вечной пустоты космоса никогда не могли быть преодолены
волной речи или узнавания. Это был пафос-Марсианин
жизнь.

"Я показал ему, как медленно, возникающие сладость усталости показал
себя во мне, в спальню очаровательной простотой. Изящная
кровать из голубого металла была покрыта белоснежным покрывалом, на окнах висели занавески
также белые. Мебель в комнате была из какого-то сорта
светлого красного дерева, добытого в огромных марсианских лесах, где деревья
известен как растение Риби, листья и цветы которого имеют розовый оттенок, который
в периоды плодоношения становится более интенсивным и представляет собой огромные площади
необычайной красоты.

"Эта комната находилась на самом верху одного из многочисленных разветвляющихся крыльев этой
составной астрономической лаборатории. Чтобы добраться до моей комнаты, мы прошли через
коридоры, все освещенные фосфоресцирующими светящимися шарами, в то время как
сияющие узоры на стенах также сияли бледной красотой. Эти шары
обладают замечательной светоотдачей и, помимо самоосвещения,
могут быть стимулированы до наиболее интенсивного свечения электрическими токами.
с которыми марсиане глубоко знакомы. Электрические устройства
дисплеи на Марсе превосходят все описания, а волны магнетизма, которые я сейчас использую
для отправки вам этих сообщений, имеют амплитуду в десять миль.

"Я заснул, быстро погруженный в почти смертельный сон под
журчание бесчисленных фонтанов. Рядом с _Patenta_ находится Сад
Фонтаны, о которых я расскажу вам в другом сообщении. Это был
плеск и журчание ручьев на этих водных площадках, которые навевали сон.

"Я проснулся, когда занимался марсианский рассвет. Дремота дала мне возможность
последнее подтверждение личности тело, и я проснулась с восхитительным
ощущение здоровья и молодости. Я стоял у широкого окна возле моей кровати и
уставился на пока световой города от оккупации. Картина была
удивительно странной и красивой. Вдалеке, пока не растворился в
наступающих краях внешней черноты, Город простирал свои складки и
поверхности света. Улицы были пусты, музыка из хоровых залов
стихла. Тут и там по улицам медленно двигался дух,
наполовину созданный марсианин; мягкий и целебный ветерок шевелил густые
лиственных деревьев, и небосвода сияли большие звезды, начинают
бледный до восхода солнца. Когда солнце поднялось выше, сияние
города угасло, свет того же великого шара, который приносит вам
рассвет, покрывший своими лучами белый и великолепный Город,
музыка, казалось, снова ожила, и из дверных проемов домов я мог
видеть выступающие формы, в то время как вдали холм Фосфори поднимал свои
стеклянные купола в воздух, где царил однородный прилив духа.
подвергаясь дифференциации, как мы могли бы сказать, на отдельные познаваемые,
благоразумные существа. Невыразимый восторг наполнил меня. Я почувствовал силу
разума, а вместе с ним и сияющую энергию мужественности ".

Больше слов не последовало. Сообщение закончилось. Ни одно движение или звук удалось
этот замечательный транс-тьма-тьмущая отправки.

Ну, вот, наконец, долгожданный, невозможно, удивительная реальность.
Когда я расшифровал последнее слово, когда я это ложится полностью на
меня, значимость всего этого, я обратился к одному естественное стремление к
ответить на этот марсианского общения. Я рассылал от батареи наши
передатчик на длинные волны магнитных колебаний я мог испустить. В
сообщение было простым: "Получили все. Ждем продолжения. Передача
идеальна".



ГЛАВА IV.


Снова в течение нескольких недель я наблюдал за станцией. Мои помощники сменили меня, и
теперь среди них была мисс Додан. Прошло всего несколько дней после того, как
Доданы нашли меня в кассе, поглощенную получением сообщения моего отца
позвонила мисс Додан. Она подбежала ко мне в открытую дверь
станции, на ее лице застыло тревожное выражение наполовину встревоженного
ожидания.

"Вы действительно, мистер Додд, что-нибудь слышали? Это правда, что что-то пришло от тебя
от твоего отца. О, скажи мне, это возможно?"

Я взял ее сложенные руки в своей, заглянул ей в лицо и сказал ей
все. Она была первым посетителем станция со дня
чудесный опыт. Мои помощники уже обещал хранить тайну, которую я
эффективно подкрепляется удвоения своей зарплаты. Я чувствовал, что не должен был
открывать это мисс Додан, и когда в первом порыве
доверительности все это так невольно слетело с моих губ, я взял ее за руку
мой и вышел на широкое плато к противоположному концу
где была построена наша меньшая экспериментальная станция.

"Мисс Додан, - сказал я, - я хочу попросить вас о большом одолжении".

- Да, - ответила она, наполовину в раздумье, за огромную самом деле у меня было
связанные половина ее обокрал ее сознания прохождения вещи.

"Я хочу, чтобы вы пока торжественно пообещали мне не разглашать ту
странную вещь, которую я вам рассказал. В это трудно поверить. Нет, я уверен.
уверен, что над этим бы посмеялись, и я стал бы в глазах всех
глупым, невозможным мечтателем. Это вызвало бы у меня глубокую печаль. Мой
имя Отца будут втянуты в трясину этих общих насмешек.
Вы почитали мой отец".

Я наклонился к ней ближе, я почувствовал ее дыхание на своих щеках, ее глаза
казалось, остановились на моих, и тогда я сделал то, чего никогда раньше не делал, я
целовал губы женщины, и это были также губы женщины, которую я
любил. Сопротивления не было, нет выхода; тремор-это
удовольствие?--казалось, оторви ее на мгновение, и я снова поцеловал ее.
На этот раз с тихим усилием высвободиться она отделилась от меня
и пока я все еще держал ее за руки, наша прогулка остановилась, и мы оказались лицом друг к другу
как раз там, где, глядя на запад, виднелись шпили и скопление домов
Крайст-Черч был полностью в поле зрения.

"Мисс Додан", - начал я, боясь называть ее по имени из-за
нежелания, которое само по себе было выражением глубокой любви, которую я к ней питал,
"Мисс Додан, я, возможно, еще какое-то время буду заниматься этой теперь уже важной
работой. Я не могу, ты знаешь, сейчас оставим это. Это самая замечательная вещь
мир когда-либо знал. Это так много значит для меня, ведь для всех нас.
Эти сообщения беспорядочны, урывочны. Я уже несколько недель жду ответа.
возобновления этих странных сообщений, но ничего нет. Но в
среди этого, притягивающая любовь к тебе, кажется, нервировать и мучить
я. Я умоляю тебя подождать, пока не настанут те дни, когда я смогу показать тебе все
преданность, которую я жажду сейчас дарить тебе, но не должна, каждое мгновение
этот голос может дойти до меня из могилы, и я бы отказался
от самых священных обязательств и глубокой ответственности, которые, кажется, сейчас
складываются передо мной, перед нашей общей человечностью, если бы я отказался от
мгновение невнимания. Я умоляю тебя помнить все это и ждать, ждать,
пока не станет ясна безграничная сила моей любви к тебе ".

Я бы упал на колени в унижении и страсти моего
желание к ней, если бы она внезапно не привлекла меня к себе, не обвила руками
мою шею и не положила голову туда, где ... Ну, я не знаток в
любовные сцены - но в тот день Агнес Додан без единого звука отдала
свое сердце мне.

Мы прошли обратно в молчании, и, когда она оставила мне лопочут
платок, который так часто помахала в ответ свое приветствие на обмотке
дальняя дорога теперь была в моих руках, и ее сигналы, посланные мне к ней пришла
от плато. Это был простой залог нашей взаимной любви, залог того, что
даже сейчас, когда я готовлю эти последние страницы рукописи, это
завещание миру, успокаивает мою боль и обновляет счастье того дня.
день, потерянный навсегда.

Следующее сообщение пришло через несколько дней после моего интервью с мисс Додан. Это было
дождливым ноябрьским днем - весенней порой в этой Южной стране.
Запись слушал один из моих помощников, Джек Джобсон, человек, который
постоянно занимал мое место, когда я отсутствовал, и который казался более чем
все остальные были ошеломлены и поражены тем опытом, который у нас был. Он
подбежал ко мне с выражением дикого ужаса на лице, восклицая: "Это происходит
снова, сэр. Спешите! Это работает медленно". Я кинулся наверх, и прежде чем я
достиг он услышал явные щелчки. Это было не совсем
укрытия, и как я дошла до стола, я почувствовал мрачную и
холодный воздух, проникая в щели окна, необработанным океанский бриз
что через несколько секунд забрался через мои кости. Но я снова был
без сознания; это чудесное тиканье стерло все
мысли о земле, ее делах, происшествиях, опасностях, любви, надеждах,
отчаяние, все забытое, поглощенное неизмеримым откровением, которое я
собирался получить.

Второе послание начался около 4 часов во второй половине ноября
25, 1893, ровно два месяца после первого. Самого его открытия предложений
Мне не удалось получить. Это продолжалось до позднего утра следующего дня.
Напряжение от приема было каким-то необычайно сильным для меня. На следующее утро меня подняли
из-за стола без сознания. К концу я потерял сознание.
Оно начиналось так, как я его получил, несколько начальных предложений были утеряны:

"... был послан к тебе, я был в Городе Света, а теперь я в Городе
Скандор.

"Утро той чудесной ночи, в которую я обрел плоть и кровь
Марсианин, сильный, молодой и красивый, забрезжил ясный рассвет. За мной пришел мой друг
и мы вместе отправились в большое "Общее собрание" Патентного ведомства, великолепный
зал, где за множеством столов сидят все профессора, исследователи и студенты великой
Академии. Этот огромный обеденный зал находится в центре
группы зданий, составляющих Patenta. В него ведут коридоры
из четырех секций Патента, и когда мы вошли, с
разных сторон было много мужчин и несколько женщин, которые несли слоновую кость
стулья по бокам длинных мраморных столов, на которых возвышались
красивое смешение цветов, переполненное вазами с фруктами.

"Комнату окружают ниши вместо окон, и в каждой нише
одна благородная символическая фигура из белого или цветного мрамора.

Великолепный свет лился сквозь слабо опалесцирующее стекло
отсеки потолка, с которых на пересечении
широких и длинных стропил из синего металла свисали люстры в форме
ветвящиеся руки с чашеобразными оконечностями, в которых находятся сферы
вездесущего фосфора_.

"Мы с моим спутником немного постояли у входа в большую столовую
номер, и смотрел групп и отдельных поступлений, так как они разные
себя в компании, или занимается какой-то короткий обмен
привет. Это была очень красивая сцена. Лица у всех были
удивительно чистые и сильные, а в сочетании форм - смелые,
интеллектуальные черты одних, более редкие, тонкие очертания других
лица, развевающиеся изящные туники и одеяния, приятная,
музыкальная мешанина голосов, быстрые, скользящие движения
слуг, нагроможденные кубки и корзины, вазы и широкие
расставленные тарелки с фруктами, множество небрежно расставленных и обильных цветов
букеты сияющих цветов в высоких вазах из стекла или алебастра, в
все это, в сочетании с строгими, простыми архитектурными особенностями Зала,
глаз, разум и чувства казались одинаково возбужденными и удовлетворенными.

Среди великолепной толпы мой спутник указал мне на многих из
тех великих мужчин и женщин, которых я, казалось, знал по их писаниям и
портретам, когда жил на земле. За одним столиком сидела Мэри Сомервилл,
Леверье, Адамс, Ла-Плейс, Гаусс и Гельмгольц; в другом Далтоне,
Шенбейм, Дэви, Тиндаль, Бертолле, Берцелиус, Пристли, Лавуазье,
и Либих; здесь были группы физиков - Фарадей, Вольта, Гальвани,
Ампер, Фаренгейт, Генри, Дрейпер, Био, Хладини, Блэк, Меллони,
Сенармон, Реньо, Дэниелс, Френель, Физо, Мариотт, Девиль,
Троост, Гей-Люссак, Фуко, Уитстоун и многие, многие другие. За
маленьким столиком непосредственно под стеклянным куполом, сквозь мягкую
опаловую текстуру которого их, казалось, окружал ореол света, сидели
Франклин, Галилей и Ньютон. Невозможно описать вам
мое изумление при виде поразительной картины.

"Казалось, воздух дрожит от волнения ее
влияние и польза, как эти гигантские умы вели беседу. Снова наделенные
молодостью, искрящиеся, блестящие, румянец полубессмертия
запечатленный на их лицах, что снова свидетельствовало о возвышении их
интеллекты, собранные в живописные и эффектные, почти живописные группировки,
это чудесное собрание наполнило меня новым восторгом. Мой товарищ привел меня в
другие филиалы, занятые таким же образом. Здесь были химики.
Бросались в глаза: Шеврей, Тальбот, Веджвуд, Дагерр, Кук, Фрезениус,
Шмидт, Авогадро, Либих, Дэви, Бертолле и многие, многие другие.

"Это была не менее поразительная сцена. Я повернулся к своему спутнику и спросил
его, как получилось, что математики, химики, физики,
астрономы собрались так тесно вместе. Он сказал: "Патент охватывает
со всеми его зданиями площадь около одной квадратной мили, и сюда, в
лаборатории и в большие обсерватории, стекались эти люди
из-за симпатии к их вкусам и талантам. Хотя астрономия - это
великая профессия, и, как я покажу вам, чудеса астрономии
Вселенная познается все полнее, но изучение
элементов и законов материи популярно, и им также неустанно следуют
. Это правда, что мы знаем, что эти люди с вашей земли;
они сообщили обо всем этом Регистраторам, к которым я скоро поведу вас.
они все еще сохраняют сильные воспоминания о земле, хотя это и
ограничено в большей степени знаниями, чем опытом. У некоторых людей
Марсианская жизнь и привычки почти стерли их земные представления и
замыслы. Удивительно, что из научных работников Земли
только астрономы, физики и химики достигают Марса. Биологи,
Зоологи, ботаники, географы и геологи редко регистрируются в
реестрах как выходцы с Земли. Их жизнь может быть продлена
в других местах они редко достигают нас.

"Есть некоторые исключения. Растения Марса многочисленны, его горные породы
и животный мир любопытны, и они хорошо изучены. Здесь несколько врачей
с земли, но медицины и хирургии не так много
нужны, и все же в изучении жизни наши философы добились больших успехов
. Ваши мыслители и поэты, художники, композиторы, драматурги,
музыканты, идите сюда, но из всех замечательных исследователей Природы
земля произвела на свет, насколько я знаю или слышал, Ламарка и Агассиса,
Только Оуэн и Кювье были реинкарнированы на нашем земном шаре. И
воины и генералы земли здесь неизвестны.

"Мы подошли к столу незамеченными, нас никто не слышал. Вокруг нас постоянно шел поток
слов. Мелодичное очарование марсианского языка, похожее на мягкое произношение итальянского.
Мне понравилось. Если у марсиан нет книг
или бумаг, они обладают всеми средствами общения. Анимация,
удовольствие, приветствие, бодрости и радости был всюду, духи
цветы наполняли воздух, валы солнечного света ворвался в самых
заманчивые переливы заполнили великих благородных номера с прекрасными цветами,
и чистые белые столы, красиво выкладывать с фруктами, казалось,
наказываю аппетит во что-то неземное и редко.

"Пока мы мгновение стояли на своих местах, люди поднялись, и откуда-то из
отдаленного и скрытого места, расположенного, как я узнал впоследствии, именно так, чтобы
получить доступ ко всем обеденным залам, донесся шум и взрыв
ликующая музыка. Это было так свежо, свободно и завораживающе в своем ликовании и
звенящих интонациях, так созвучно радостному и
прославленному ощущению места и времени, что мое сердце, казалось, подпрыгнуло
внутри меня; а затем он смягчился и сменился мелодичными нотами
серьезности, закончившимися великолепным возгласом парящих, пронзительных нот -
приветствием утру. Долго после того, как голос закончил, прокатки
Примечания органа продолжил громкий всплеск.

"Когда мы сели, разговор возобновился, а затем я отметил
необыкновенная ясность и обходительность этого марсианского языка. Я должен ускорить
свой рассказ. Мне так много нужно вам сказать. Мы ели великолепную кашу с Марса
Ринт - восхитительное блюдо, в котором, как мне показалось,
субстанция разновидности риса была смешана со сливочной консистенцией во всех
в который был вложен аромат апельсина и персика. Это, вместе с
фруктами, разновидностью молока и многими винами, составляет пищу
Марсиан. Фрукты самые разнообразные, и каждая скрытая или явная фантазия
гурмана, кажется, находит в них удовлетворение. Я не могу сейчас
опиши их, даже если бы я их вспомнил. Один из них пришелся мне по вкусу.
очень понравился, сорт узловатого банана с ароматной сердцевиной, похожей на клубнику.
крупная клубника, погруженная в пикантный сок и покрытая кожурой.
снимается вручную. Он обладает самыми стимулирующими свойствами. Его
называют Ана.

"Используется немного приспособлений; кожуру берут короткими ложками, а с фруктами
обычно манипулируют пальцами. Молоко и вино
пьют из самых искусно сделанных и украшенных бокалов, используют салфетки
из сорняка тофа, бледно-зеленую ткань и большие чаши с
подкисленную воду, в которой плавает кусочек мыла, подают в конце
трапез. Здесь преобладает большое разнообразие, и индивидуальные фантазии, вкусы, желания,
или изобретения господствуют, как и у вас на земле.

"Завтрак закончился, компании встали и группами двинулись в путь.
тренируйтесь, чтобы заняться делами дня. Многие из этих работников в the
Patenta имеют дома по всему городу, в то время как другие живут отдельно
собираются в многочисленных квартирах и пользуются этим общим достоянием.
Необычное сборище, которое я видел здесь, повторяется в других больших
общих залах, где собираются художники, философы и изобретатели.
Но залы совершенно разной конструкции в каждом квартале
Города.

"Сопровождающие или связанные с этими Залами Дворы
Объявлений и развлечений. Здесь проводятся лекции, конференции, развлекательные мероприятия,
и жители города нередко стекаются толпами
в сопровождении множества новых Духов, которым здесь часто предоставляется возможность
получают свое окончательное затвердевание; "Гелевое", как говорят марсиане.

Мой спутник вывел меня из зала. Мужчины и женщины медленно двигались
в разных направлениях, и пока мы пробирались по кампусу и между
среди множества благородных зданий я видел множество сияющих духов, наполовину проявившихся
в телесных формах в сопровождении наблюдателей, которых в Городе великое множество
они несли на руках белые и голубые платья
которым можно облекать их по мере того, как духи принимают твердые формы.

"Среди этих зданий я без труда отметил замечательные обсерватории,
где используются объективы диаметром двадцать футов, с помощью которых
астрономы действительно изучают жизнь на нашей земле. Отчеты, которые они
составляют из недели в неделю о своих исследованиях Солнечной системы и о
волнения, изменения, рождение и разрушение Звезд - вот что такое
сенсации Марса. Эти отчеты зачитываются вслух в залах
Объявлений и отдыха. Но, невероятно поразительные, они
фотографируют поверхности этих далеких тел и сообщают на движущихся
снимках о возмущениях космической вселенной. Неудивительно, что
весь разум жителей Марса, так сказать, сосредоточен на невероятных результатах
их космических исследований.

"Мы спустились с холма Патента по аллее, которая вела между белыми домами с колоннами
, фосфорными сферами и зонтичными
квадраты вокруг них. Это был сезон цветов, хотя я понимал
что с помощью инъекций удобрений количество цветов на
кустарнике и даже траве здесь можно значительно увеличить. Окна в
домах были открыты, и их подоконники были усыпаны цветами. Использование
красной цветущей лозы было странно экстравагантным. Во многих случаях он
раскидывал свои ветви по всему дому, забираясь на крышу и
опоясывая фосфорную клетку, так что белый дом был расчленен
его веточки и усики, в то время как красные цветы жимолости висели в
скопления на стенах, водосточных желобах крыши и шарах маяка
над ними.

Суд Реестров представлял собой длинное низкое строение из
преобладающего белого камня с крышей из чего-то похожего на красную медь. Это
был построен на одном из каналов, который вот войти в город и образуется
с одной стороны длинного пирса или причал, к которому и от которого интересно
маленькие лодки были постоянно приближающимся и, как постоянно отступая.

"Гул бизнеса и повседневной работы окружал это место, и казалось, что
освежает наблюдать за оживлением и суетой дел. Потоки людей
когда мы прибыли, они входили во Двор. Они были жителями и
наблюдателями, приносящими новые воплощения в Реестры, чтобы записать их
происхождение, если они смогут вспомнить его. Ведь многие духи не
полностью вспомнить свое прежнее состояние, и бывает, как мы могли бы сказать,
на Марсе, непонятных и необъяснимых. У них даже нет речи
и они учат марсианский язык, как ребенок учится говорить.

Мы протиснулись сквозь толкающуюся толпу, и, едва войдя, я смог
услышать приглушенное пение Хоровых коллективов, доносившееся сюда по
утренний ветер. Теперь это казалось долгим временем, хотя, по-видимому, прошел всего один день.
с тех пор, как я сидел, шлейф светящегося эфира, подвергающийся
странному процессу материализации.

"Как все это было невероятно, как непостижимо. Я щипал себя до тех пор, пока
Я чуть было не закричал от боли, и в этот самый момент чей-то голос
отдал мне честь, назвав по имени, и натолкнувшаяся на меня стремительная фигура. Я
замер, как вкопанный. Передо мной был Чепмен, механик, рабочий и
фотограф мистера Резерфорда в Нью-Йорке в семидесятые годы, человек,
которого я хорошо знал, у которого я многому научился и чье мастерство помогло
в значительной степени при создании "Негативов Луны" Резерфорда. Мое
Отвращение прошло в одно мгновение. Я сердечно обнял его. Это казалось таким
хорошим, таким человечным - принять что-то в этом странном мире. Равное
сопротивление встретило мое собственное. Мы действительно были сущностью.

"Мистер Додд, - воскликнул мой старый знакомый, - вы здесь? Это
замечательно. Вы только что стали одним из нас? Какая удача! какое великое
провидение для меня! Я в обсерватории. Завтра должен отплыть в
Скандор, чтобы сообщить о внезапном замешательстве в Персее. Здесь это называют
_Pike_. Ты поедешь со мной. У меня длительный отпуск, я покажу тебе
много чудес. И ты можешь рассказать мне все о Тони. Он был
младенцем, когда я тебя знал. Повернувшись к моему улыбающемуся спутнику, он заговорил на
Марсианском, на котором, чтобы дать тебе некоторое подобие, я расшифровываю эти слова: "Ару
мета волука, волу ли тонти, тан дондоре, мал за всю жизнь, биди друг.'

Я ответил на сердечное приветствие Чэпмена. Я все еще сохранял человеческую речь
земли, и я был поражен чудесным случаем, когда на
планете Марс, в густонаселенном городе, я обращался к другу на
английском языке.

Но радость от этого была невыразимой. О, сладость старого знакомства!
знакомство в странной и, как здесь, невозможной обстановке! Я
смотрела на него с невыразимым любопытством. Я поговорил с ним, чтобы только услышать мой
собственный голос, и его в ответ, чтобы понять, если слова еще слова с
старый смысл, если нематериальных мутации я прошел было
реальность, если я действительно жив, если бы мои легкие и горло,
конфигурация моего рта, вокализм воздействия воздуха, был факт,
звук, смысл, или же все это была какая-то фантасмагория, красивые
и действительно, справедливо быть рассеянным шоком уничтожения.

"Нет! мы дышали, чувствовали вещи, были людьми, родственниками и добрыми.
Внезапное головокружение заставило меня затрепетать, как раненое животное, прислонившись к
высоким колоннам комнаты, в которую мы вошли, и рефлекторный прилив эмоций
пронеслась надо мной буря, которая сотрясала меня судорожными рыданиями.

Мой спутник протянул мне черную вафлю. Я взял ее, она растворилась, во рту образовалась
острая кислинка, и в одно мгновение я почувствовал себя
сильным и смелым.

"Регистратуры представляли собой офисы в нишеобразных отверстиях по бокам
этого очень длинного здания. В том же здании были Дворы, которых
немного, а здесь помещения для приема и хранения припасов
для Города. Регистрационный зал состоит из ряда огромных зданий
, тянущихся вдоль стен Канала.

"Мой неизвестный друг и Чепмен привели меня в одно из таких углублений.
в нем я узнал глобус нашей земли с рельефными континентами.
Здесь на простых столах были разложены большие книги в толстых переплетах.
Листы белой бумаги кремового цвета. Это были Реестры. Оригинал
дома, планеты, Земля, звезды, из которых каждый эмигрант дух
усопшим, насколько возможно, определить и соответствующим образом
записан. Были выяснены подробности их жизни, изучено состояние
и история сферы, которую они покинули, и, таким образом, путем
пересмотра и сравнения этих повествований была изучена история различных
миры были достаточно хорошо известны, почти так же точно, как их знали нынешние
их обитатели.

"Альковы регистрационных палат были действительно просторными помещениями. По стенам были расставлены ящики с
объемистыми записями; картами, даже
картины и рисунки, сделанные прибывшими духами, висели на
стенах, а в широких альбомах были собраны портреты небольшого размера
воплощенных личностей. Регистраторами были молодые люди, которые в результате длительного
общения с делами и обитателями каждого из различных
внеземных тел, откуда приходили духи, познакомились с
их языки, обстоятельства и профессии.

"Хранение, индексирование, компиляция, иллюстрирование этих экстраординарных записей
является сложной и неисчерпаемой задачей.

"Результаты часто воспроизводятся марсианам на лекциях,
бюллетенях или в разделах большой газеты Dia.

"Молодые люди подошли к нам, когда мы вошли в номер, и после приветствий
мое руководство, а также Чепмен с Марса крик, Tintotita, привели меня к
кресло и дает мне одну из черных пластин, кислотность которого был короткий
времени, прежде чем так бурно обновляется мое сознание, начали свое расследование.

"Фотография каждый посетитель берется, и процесс совсем как наши
используется коллодий или мокрый процесс. Портреты более постоянного, чем
с скоропортящиеся сухой плиты. Любопытно узнать, что для
100 лет эти записи и фотографии были приняты, и что там
на хозяев Марс неизвестных духов, которые вошли в ее чудесный
избирательных участках до этого времени.

"Продолжительность жизни на Марсе очень разнообразна. Кажется, здесь существует
неоткрытый закон, и группа наблюдателей на Марсе сегодня пытается
проникнуть в эту тайну. Утверждается, что есть свидетельства того, что
Египтяне дохристианской эпохи сегодня живут на Марсе, но
их идентификация сейчас практически невозможна. С другой стороны, это
установленный и зарегистрированный факт, что за сто лет многие марсиане
умирают, в то время как другие едва доживают до обычных пределов нашей человеческой жизни
на Земле. Это вызывает большой интерес у марсианского общества. Сюда на протяжении веков
возможно, прилетали бестелесные духи с нашей земли; в своей
реинкарнации они приобрели черты и способности юности;
кроме того, изменились условия жизни, и не модерируется
функции и активности в жизни, физически, возможно мысленно,
изменен. Собственную память о своем прошлом на Земле, однако яркие и
затем в исключительных существ, постепенно исчезли или остались только смутные
подобные облакам колебания и скопления воспоминаний.

"Таким образом, великие человеческие души, которые прибыли на Марс в первые столетия
исторических периодов нашей земли, могут жить здесь почти неузнанными.
Они отошли в профессии, соответствующие их гений в некоторые
много больших городов, и не пережиток прошлого остается. Системе
Реестров едва исполнилось столетие, и хотя сейчас она основана на
изумительном трудолюбии и настойчивости исследователей, великих
из соседних миров, и даже самые малоизвестные находятся в некоторых
познаваемый способ идентифицирован, но за долгие века до этого не существует
почти никакой достоверной регистрации.

"Об этом больше всего можно сожалеть, поскольку закон жизни на планете мог бы тогда быть
лучше сформулирован. По сути, это кажется необходимым для существования
здесь быть в гармонии с условиями; удовлетворенность означает долголетие.
Конечно, все замечательные мужчины и женщины, которых я видел в Patenta, были
хорошо известны. Они заявили о себе, и не только их
земные имена и жизни были занесены на страницы Реестров, но и все
их знания были столь же пытливо и скрупулезно запечатлены.
И это еще не все. Из многих миров и земель постоянно прибывают
на эту планету новые, странные, удивительные существа. Вот космос
рас, вкусов, национальностей, судеб, цивилизаций и инстинктов,
из чьих объединенных и сплавленных вихрей тенденций сформировалась эта чудесная
жизнь.

"Как бы полностью ни исчезала простая память о деталях, черты
природы остаются, и эти смешивающиеся существа представляют собой калейдоскоп
противоположных или смешивающихся талантов. Но союз существ проявляется здесь, как и в
наших Состояниях, чтобы объединить все вместе и создать это уникальное выражение
социальные красоты, нежности, научную мощь, прогресс и духовное
возвышения. Брак здесь такой же, как и у нас, и любовь сохраняет свою бессмертную силу.
среди белых и благородных марсиан царит то же, что и на земле, в то время как привязанность
дружбы, кажется, переплетает каждый атом общества с каждым другим атомом
в социальной структуре, над которой движутся только очищающие силы мысли
и устремления.

"Марс действительно кажется чем-то вроде рая, ибо совершенно очевидно, что
сюда приезжают лучшие, правдивейшие, глубокие и решительные души; и хотя
здесь обнаруживается своего рода грех или социальная несовместимость, и есть
преступления, и хотя, как я уже говорил, здесь случаются смерти, болезни и несчастные случаи,
все же эти явления имеют скорее моральное или ментальное, чем физическое
выражение. По крайней мере, в значительной степени, и они редки. Нет!
случайности материи присущи Марсу; его материальность абсолютна. Когда я
отправляю это тебе, я чувствую свое тепло, жар своего тела, выдох
моего дыхания, движения моих глаз, биение моего сердца, все,
все эти телесные явления кажутся неизменными - их физиология изменилась,
их корпоративная реальность кажется той же, их телесные последствия
они разные. Но я не могу ясно объяснить тебе это. Знаю ли я это сам
ясно ли?

"Меня допрашивали Регистраторы, оба из которых прибыли с
земли, хотя у них, как и у всех менее одаренных, память была
слабеющей. Из-за этого Реестры быстро сменяют друг друга, поскольку
более поздние пришельцы из других миров лучше приспособлены для получения
необходимой информации от новых духов. И это относится к другим
мирам, к Меркурию и Венере и т.д., Реестры которых, насколько это
возможно, назначаются предыдущими обитателями этих сфер.

"Больший, гораздо больший процент духов происходит с трех
планет, Меркурия, Венеры и Земли; но есть единичные случаи
необъяснимых прибытий с далеких звезд, и о них сохранились записи
во многих случаях необычайной чудесности. Я не должен останавливаться, чтобы
рассказать об этом. Я знаю это очень несовершенно.

"Моим экзаменаторам было нечего делать. Моя память, казалось, обладала огромной силой, и я
рассказал им историю наших экспериментов, открытий и нашего соглашения об
общении друг с другом. Эту часть моего рассказа они выслушали
с восхищением. Чэпмен, мой гид, и двое Регистраторов подскочили к
их ноги вскрикнули от восторга и в экстазе обнялись.
"Наконец-то! Наконец-то! - закричал из всех из них, в то время как спешно зовет
офицеры здания, они быстро объяснили мое единственное число
объявление. Это, казалось, работало, как огонь сквозь толпу. Огромная
Толпа вскоре напирала на нас со всех сторон, в то время как марсианин
восклицание "Хи митла!" раздавалось во всех направлениях. Я был поражен. Что
это было за странное волнение, и почему мой простой рассказ вызвал это
сильное волнение?

"Мой проводник, заметив мое смятение и тревогу, со смехом объяснил причину
неразбериха. "В течение многих лет, - сказал он, - марсиане надеялись
отправить какое-нибудь сообщение на Землю. Мы понимаем, беспроводной
телеграфии, мы можем преодолеть практически бесконечные расстояния с чудовищными
волны магнитного возмущения, это возможно для нас, чтобы произвести. Мы
бомбардировали землю магнитными волнами, но никакого ответа, ни единого намека
нам не вернули, что наши сообщения были получены. Наше
знание земного языка является полным, даже наше знание
телеграфных кодов является таковым частично. Но мы безнадежно повторяли, что
даже сейчас повторяю эти усилия.

"Вы, мой друг, первый человек с Земли, который говорит нам, что
на Земле понимают беспроволочный телеграф, что были изобретены приемники
; но больше всего нас поражает и воодушевляет осознание того, что вы
иметь усовершенствованные средства, прежде чем покинуть Землю, для надлежащего приема таких сообщений, которые
вы можете доставить с Марса. Однако, - воскликнул он
, повернувшись к оживленным, сияющим лицам вокруг меня, - все еще есть
серьезные сомнения в том, сможет ли наш добрый друг заверить нас в способности
_Earthlings_ присылать нам обратно любые сообщения. Возможно, они не смогут этого сделать
протолкнуть через это огромное расстояние волны достаточной величины, чтобы
достичь нас".

"Раздался громкий ропот разочарования, смешанный с возгласами
несогласия и упрека. Еще раз меня осаждают вопросами, и тогда, моя
сын пришел ко мне, как это ни странно затуманен в забвение, пока что
мгновение, память о том, что бесплодные сообщение, которое мы получили о
за год до своей смерти на Земле.

"Я поднялся, и тишина на фоне ожиданий, что это движение,
в сопровождении, как это было с приглашающий жест молчания, вслух говорит по
Английский:

"Друзья мои, я вспоминаю августовскую ночь 1890 года по земному
летоисчислению, когда мой сын и я, вопреки всякой надежде, что
тщательно настроенный приемник, который у нас был, когда-нибудь будет призван возвестить о послании из другого мира
мы внезапно были удивлены, увидев и услышав
регистр движения и звука нашего инструмента. Это было действительно анимированные
некоторые дополнительные наземные силы. Может, что власть пришел из своего
Марс; мы были первым, чтобы получить один из Вашего сообщения, что у вас так
давно пролилась на Землю?'

"Я с энтузиазмом огляделся по сторонам и с сознательным чувством
дружеское общение, гордость и привязанность. Не думаю, что меня полностью поняли
, за исключением немногих, но заразительность моего собственного удовольствия захватила
толпу, и поднялся громкий мелодичный крик, в то время как крики "_hi_
митла_" эхом отозвалось в Зале, а затем, увлеченные эмоциональным порывом
, эти возбужденные марсиане разразились песней, раскатистым скандированием:
это привело к дверям зала новых зрителей, чье
мгновенное сочувствие было выражено добавленной громкостью звука, которую они
внесли, пока под вибрирующей мощью великого хора
здание, казалось, само не задрожало.

"И тут произошла любопытная и поразительная вещь. Мой старый знакомый,
Чэпмен, подскочил в плотной толпе и запрыгнул на стол.
крикнул: "За патент". Слова, казалось, поняли почти все. Я
был схвачен сильными руками, двое великолепных,
энергичных юношей взвалили меня на плечи. В то время как, повинуясь единому порыву, толпа хлынула через
двери в своего рода триумфальном шествии, я обнаружил, что двигаюсь в
гуще возбужденного населения вверх по широкой аллее к центральному холму
снова город, который был увенчан множеством башен, залов, куполов и
объединенные гербы и фасады замечательной Patenta, великого коммунального дома
для экспериментов и наблюдений.

"Шум, вызванный нашим приближением, привлек внимание обитателей
домов и бродяг на улицах. И среди огромной плотности
форм и лиц я увидел фосфоресцирующие фигуры множества формирующихся
духов, охваченных этой дружественной анархией восторга и предвкушения.

Сын мой, когда я посылаю эти слова в наполненные эфиром сферы космоса,
через миллионы миль, которые разделяют это пятнышко света
даже сейчас, я знаю, ты оплакиваешь мой отъезд и этот мой новый дом
, который для тебя тоже всего лишь пятнышко света, я в отчаянии чувствую
сомнения в том, что ты никогда их не услышишь.

"Каким взволнованным и благоговейным страхом я был, когда огляделся вокруг и, посмотрев
поверх бурлящей толпы, увидел их многочисленные черты, лица
расы нашей Земли, ее многочисленные нации, лица мужчин или женщин, которые
жили на Венере, на Меркурии, возможно, среди неподвижных звезд, как мы называем
те глобусы , с лучезарной поверхности которых свет достиг земли после
истечение целого столетия лет. Какое прекрасное возбуждение от
чувства, которое это вызвало, эти раскрасневшиеся и сияющие лица, влажные глаза
юг, теперь заряженный огнями захватывающего ожидания,
пристальный взгляд голубоглазых северян, твердый, восхищенный и непоколебимый;
мощь огромных, колоссальных мускулов, извилистая активность запасных
и стройные фигуры, все облаченные в это непревзойденное сине-белое одеяние,
их металлические колпаки отражают свет лазурными бликами.

"Мы двигались дальше, вверх, движимые импульсом, совершенно неопределимым, но
достаточный, чтобы окружить нас своей заразой марсианское население.
быстрые, отзывчивые, любознательные, умные и возбудимые, как дети.
Мы приближались к Патенте по постоянно расширяющейся аллее, наш шелестящий звук
о нашем приближении возвещало пение, состоящее из громких и в то же время мелодичных нот.

"Путь подхода известен как _Imprintum_. По обе стороны возвышались
ряды мраморных колонн, их высокие капители были увенчаны статуями,
их основания были украшены мраморными группами, время от времени нарушавшимися
белая монотонность, спиральные и переплетающиеся колонны из цветного стекла
взвился в воздух, как Титаник тропических лиан держа в Extended
пальцы шары phosphori.

Мостовая, по которой мы шли, была сделана из блоков фосфоритов, и ночью
эта великолепная, неописуемая и трансцендентная улица превращается в тропу
пламя, изливающееся на ряды безмолвных мраморных статуй над ней.
великолепие этого призрачного сияния.

"Когда мы приблизились к зданиям Patenta, наш крик и
звучные ритмы пения донеслись до окон и дверных проемов.
многие работники в лабораториях, лекционных залах и офисах. Мы
на них смотрели с удивлением. Но, похоже, среди этих людей присутствует
телепатическая сила, возможно, не та, как мы называем это на Земле, а
интуитивное построение смысла при передаче слова или намека.
Более того, Предтечи рассказали о странном новом духе
с Земли, который заранее договорился с людьми на самой Земле, чтобы
возвращать им, по возможности, сообщения о своем опыте после смерти человека
. Это было мечтой марсиан, ощущением их повседневной жизни
, надеждой вернуться в места своего прежнего обитания, неким
знаком, словом, приветствием, действительно, чтобы каким-то образом начать этот почти апокрифический
концепция объединения Вселенной в диалоговую единицу.

"Неудивительно, что они были сейчас взволнованы, увлечены; неудивительно, что я,
случайное существо, попавшее в их мир, так сказать, из
снаружи должно быть агентство, которое приведет к окончательному воплощению этих великих замыслов
.

"Мы разметали, как прилив, что успехи на побережье, охватывает всех
выступ скалы, острова и проекции, и чтобы ее избежать, сохраняя, однако,
повышается еще больше в заливах и гаванях, и приносит полный прилив
наконец до его самых отдаленных границ. Итак, колонны и лестницы, залы и
крылья и ответвления зданий последовательно обводились, и
обширный комплекс проложил себе путь к большому Залу Внимания.

"Это огромное сооружение было построено несколько в стороне от большого
Обсерваторий. Он был прямоугольным, повышенными и достиг по лестнице на
каждой стороны. Он напоминает огромную греческий храм, но внутренних дел
лечение было весьма контрастен. Снаружи он был сделан из белого
фосфоресцирующего мрамора с колоннадами из колонн синего металла
, поддерживающих его выступающие крыши. Меня несло, как водопадом
воды, вверх по его лестницам. Его бронзовые ворота уже были широко распахнуты,
и через них стремительным шагом прошла марсианская армия. Ученые
люди, лидеры и великие физики, многие из тех, кого я видел в
в Зале наступило утро. Они постоянно пополнялись новыми людьми
прибывшими из более отдаленных школ философии, дизайна и искусства,
в то время как из каждой двери врывалась радостная толпа, и
огромные своды Зала Внимания огласились раскатистым хором.

"Это было трогательное, невозможное зрелище. Балконы тянулись вверх,
к стене из полированного гранита. Их поддерживали колонны из мозаики
мрамора; пол из шероховатого стекла был скрыт скамьями из
серого камня, на спинках которых был вырезан узор из ветвей, над которыми
были наброшены бледно-желтые ковры или шали; широкий потолок был разделен
глубокими прямоугольными нишами, застекленными опалесцирующим стеклом, и
эти углубления были сделаны путем пересечения огромных балок из синего
металла, в то время как повсюду были предусмотрены места для электрического освещения с помощью
высоких стеклянных цилиндров, которые светятся, как столбы яркого пламени, и
стояли вертикально, прикрепленные к стенам через равные промежутки времени, или скрытые
в нишах вдоль потолка, или сгруппированные подобно фасциям римских ликторов
у перил балконов.

"Широкой площадке находился как бы в центре этой огромной аудитории, и по
это меня понесло, как на морской волне. Здесь я коснулся этаж;
сопровождающие толпы рассеялись по залу, который стал заполняться,
и по мере того, как он заполнялся, какой-то незаметный сигнал вызвал свечение электрического
эфира в цилиндрах, пока великолепие сияния не смешалось с
солнечный свет озарил публику, чьи песни смолкли, и
которые сидели в позах внимания, их лица были обращены вверх, их синие
кепки ослепительно сияли, как поверхность закаленной стали.

- Я остался наедине со своим бывшим проводником и Чэпменом. Я был очень тронут некоторыми
единственное энтузиазм; Воздвижения момент меня дернуло, и
без предупреждения, а еще непререкаем, я поднялся в мой полный рост на узкой
трибуны на платформе, и поворачивая из стороны в сторону, говорил с
душевный подъем, что, казалось, продвинуть мои проникновенные слова над великим собранием
с мощью и ударной трубы:

"Мужчины и женщины, - воскликнул я, - я достиг вашего удивительного мира из
того обиталища смертных, известного многим из вас как Земля, где
смерть непрерывно уничтожает поколение за поколением, и только
непрерывные процессы рождения столь же быстро обновляют падающие ряды жизни.
Для нас на земле исчезновение тех, кого мы любим и лелеем,
разрыв связей, которые установила целая жизнь любви и товарищества
, резкое исчезновение в небытие и тишину
лица и души великих и славных, добрых, помогающих,
правдивых и благородных сделали смерть ужасной, отвратительной, для некоторых безнадежной
загадкой.

"Мы стоим на земле, лишившись дара речи, перед невидимой силой, которая выхватывает
от наших ласк зависит все, чем мы дорожим больше всего, все, что делает нашу жизнь такой, какой она есть
там стоит жить. Нет разгадки тайны, нет голоса, нет
возвращения, нет послания, только пустота сомнений, дурных предчувствий и отчаяния
тоска в тех, кто должен продолжать. У тех, кто живет на Земле, действительно есть
частичная уверенность по причине религиозной веры, но какой бы сильной она ни была
кажется, бесконечная череда веков, каждое из которых заполняет
невидимые жилища мертвых с еще более широкими и глубокими потоками
развоплощенных душ, не сопровождаемых никаким откликом, никаким высказыванием или
возвращение, предел или контрольное явление каким-то образом наполнили все умы
ползучим вопросом, можно ли верить даже заверениям Откровения.

"Вымирание на Земле, возможно, продолжалось в историческое и так называемое
доисторическое время, более 50000 лет, и все же из тех, что не поддаются исчислению
миллионы людей не слышат и не видят ни крика, ни шепота, ни записки, ни видения, чтобы
предать свою судьбу, если загробная судьба существует.

"Но за религией, за опытом, за рациональными сомнениями или
неверием сердце продолжает свой назойливый крик надежды. Мы не смеем
влюбился в нас сладкую мысль о воссоединении. При этом землю я потерял
жена, которая суммируется со мной все ценности, добродетели и красоты
человеческая жизнь не может претендовать. Страстное желание вернуть ее, непокорный
бунт моего сердца против любой мысли о ее уничтожении заставил меня
обратиться к сияющему воинству небес за утешением. В них где-то я
считали исчезнувшей души моей спутницы прилетел. Этот замечательный
мир был мне не знаком, и то, что волхвы Земли говорит о его
возможные населения. Именно тогда мы с моим сыном придумали следующее
определенные предположения, система беспроволочного телеграфирования. Мы оба, мой
сын и я, были уверены, что нашим
прибором были зафиксированы какие-то помехи с какой-то планеты за пределами Земли. С этого момента мой сын
и я почувствовали уверенность в том, что нам может быть позволено осуществить
освобождение жителей Земли из узких пределов ее собственной поверхности
и распространить по пространствам Вселенной послания
это вернулось бы к нам с некоторыми новостями из других миров или принесло бы
уверенность в том, что Смерть мира была всего лишь распахнувшейся дверью в некое
новое существование.

"Люди Марса, та Смерть, которая оторвала от меня мою жену, наложила свою печать на меня.
в конце концов, но перед тем, как повестка была исполнена, я принял меры.
во всех возможных деталях, чтобы связаться с моим сыном. Мы согласовали
Сайфер, и я так запечатлелась каждая мера из наших компактных на мою
память, что все это так же ясно, на мой взгляд, как это было прежде, чем я покинул
Земля. Дайте мне в распоряжение ваши великолепные инструменты, позвольте мне соединить
миллионы миль с нашей землей и в одно мгновение привлечь население
Земли к пристальному вниманию, чтобы с этого момента через все
в ближайшие годы вы, марсиане, будете говорить с людьми Земли, и
снова с Марса, как с какой-то ретрансляционной станции, сообщения будут передаваться вовне
к звездам, и, таким образом, от планеты к планете будет передаваться усиленное высказывание
может пронзить вселенную миров.'

"Я закончил; многие кричат возник из-за огромной толпы; с одной
импульс света шапки голубой металл качнулся из головы и бросил
вверх, в то время как ура раздавать на улицах были вознесены,
и в отливающий волны звука отката на меня, как журчание
далекий шторм на море.

"Я не думаю, что меня вполне поняли, но главная особенность моей речи
была понята, и марсиане, быстро реагирующие на любое предложение
и легковоспламеняющиеся по натуре, пришли в восторг по поводу
перспективы этого нового откровения.

"Я на мгновение замер, не зная, что мне делать, или какое новое развитие событий
последует за моей очевидной популярностью. Внезапно сильный, звонкий голос
заговорил с галереи прямо передо мной. Там было написано... Я не смог разобрать...
в движущейся толпе я различил говорившего: "Приходите в _Manana_ ".

"Чэпмен и мой друг прошептали вместе "Volta", а затем, повернувшись к
мне сказали следовать за ними. Я последовал. Зал уже был
частично пуст, и мы продвигались вперед среди сияющих мужчин и женщин,
которые встретили меня улыбками и жестами одобрения. Оказавшись за пределами
Привлеченные всеобщим вниманием, мы поспешили по каким-то узким коридорам, вверх по винтовой
лестнице, пока, наконец, не вышли на высокую платформу с
перилами вокруг нее, возвышающуюся над всеми окружающими зданиями города.
патента, который, казалось, охватил мой взгляд по кругу Города, и
устремился наружу по холмистой и низменной местности, через которую простирался широкий
зеркальные ленты воды, великие каналы Марса, в то время как вдалеке
таяли в прозрачной дымке горизонта темные массивы гор
.

"Я стоял мгновение, ошеломленный и потрясенный. Низкий голос а
приветствие донеслось до моих ушей, и, обернувшись, я увидел лицо Вольты. Рядом
со мной была большая индукционная катушка, а над ней две огромные медные пластины
примерно в десяти футах друг от друга. В следующее мгновение между
электродами прошла вспышка, и я был схвачен и повернут в сторону вместе с моими спутниками.
Свет искры был интенсивным, а сама искра - огромных
размеров.

Затем Вольта сказал: "Мой друг, ваше прибытие на поверхность нашей планеты
- это сенсация. Мы все в восторге. Вы разрешили наши трудности.
С помощью этого преобразователя вы можете самостоятельно отправить на Землю сообщение
жаль. И этот приемник будет ловить волны самых маленьких
амплитуд.'

Он указал на странный ряд трубок, каждая из которых, по-видимому, была заполнена
блестящей линией металлических тел соломенной формы. Это поднималось с помощью какого-то
шелкового шнура, идущего к блоку и рычагу, возможно, в сотне футов над нами.

"Вольта говорил с трудом; он казался озабоченным, и после того, как я был
показав передатчик и объяснив его механизм, он тепло взял меня за руку
, сжал ее в своих ладонях, а затем, поговорив с Чепменом на марсианском
языке, покинул нас.

"Затем я отправил тебе, сын мой, свое первое послание. Какое удовольствие! Великолепно вспыхнули огромные
искры. Чэпмен и мой друг были в экстазе. Я
работал не покладая рук до самой ночи. И когда все закончилось, я подождал, пока
звезды вышли, пока снова Город Света сиял, как какая-то огромная,
расположен граненый камень, и потом туда пришли, а Чэпмен и мой друг
стоял молча рядом со мной, Твой слабый ответ.

"Я едва успел поймать шепелявых клещей, но они появились, и мне показалось,
действительно, как будто сила Создателя перешла в руки людей.

С радостью, слишком глубокой, чтобы выразить словами бесполезную безнадежность,
мы оба спустились с высокого поста и прошли через огромные залы. Я
нашел дорогу в очаровательную, тихую комнату над сияющим городом и
заснул с молитвами на устах за всех мертвых и умирающих на
Земле.

"Проснувшись на следующий день, я обнаружил, что мой друг и Чэпмен ждут меня. Я
чувствовал себя удивительно отдохнувшим и испытывал ликующее настроение марсиан.
овладел мной. Я пел с внутренним волнением. Я нарисовал
перед моим мысленным взором красоту твоей матери, реинкорпорированную в этот веселый,
прекрасный мир Марса, такой полный силы, света и юношеского порыва.
Я снова запел, и это была та самая мелодия, которую твоя мать так часто играла мне:
"Der Gr;ne Lauterband" Шуберта. Несколько прохожих под моим окном
подхватили припев, мой голос звучал все выше и выше, и их
исчезающие фигуры, казалось, уносили веселые, прыгающие ноты далеко-далеко.
Как все это было прекрасно!

"И я должен был посетить Скандор, посетить прекрасную марсианскую страну,
шахты, огромные залежи ископаемой слоновой кости, чтобы плавать по этим каналам, чьи
великолепные линии мы обнаружили с земли.

"В мою дверь постучали, и я закричал, как будто все еще жил на земле.
"Войдите". Чэпмен и мой друг вошли со смехом и
поздравлениями. Первым заговорил Чэпмен: "Додд, тебя вызывают на заседание
Совета Патентного ведомства. Всем не терпится тебя увидеть. В настоящее время есть
надежда, что вы не будете дальше настаивать на телеграфировании с
Землей. Возмущения в Пайке увеличиваются с каждым днем - вспыхивающие звезды, кажется,
возникают из ничего, звездопада, как дождь из искр метаться по
поля телескопы, газообразных disengagements от того, что кажется
сияющий ядер, стреляют вверх на тысячи километров от их поверхности;
повсюду царит хаос, и эти возмущения были замечены в других областях
небес. И снова духи перестали прибывать на холм Фосфори
Хоровые залы почти пусты, а у певцов нет работы
. Такой нехватки духов не было раньше уже в течение
месяцев. Нередки случаи, когда длительные интервалы возникают, когда только несколько
духи прибывают, но сейчас их нет.

"Реестры сообщают, что многие недавно перевоплотившиеся духи говорят на
языках Венеры и Меркурия, и рассказывают об ужасающих физических
потрясениях на обеих планетах, о том, что на Меркурии бушуют войны, и о
необычная чума, опустошающая Венеру. Страны отправили в Word
по каналам, что снаряды в скопления, покрывающие сотни квадратных миль
возникают из Scandor. Причина неизвестна, ее даже нельзя предположить
прошлой ночью Гершелл и Гаусс в большие телескопы
обнаружили комету, несущуюся к нам с невероятной скоростью. Комета
Совет считает, что я должен немедленно отправиться в Скандор, чтобы передать отчет за месяц
и эти новые волнения в газету Dia, пока они настаивают
что ты должен рассказать губернаторам Скандора свою историю и о
чудесном факте ответа, присланного тебе с Земли твоим
сыном. Мы отправимся туда после аудиенции в Совете вместе, и
из-за некоторой потребности в большем количестве камня из карьеров мы остановимся на
выбираемся и оставляем приказы в Массачусетском технологическом институте и Синси, где находятся каменоломни.
Путешествие полно красоты и чудес, а Скандор, как мне сказали, - это сам Рай
.'

- Он сделал паузу. Я думал, там был оттенок разочарования в моей подруги
лицо, как Чепмен увлек меня в сторону, и я быстро шагнул к нему,
и сказал: 'Ты не пойдешь с нами? Ты первый позаботился обо мне и
принес мне еду и одежду. - Его глаза снова засияли умиротворением.
- Нет, мой новый друг, я не могу сейчас уйти. Я жду, жду здесь, в
Город Света, наблюдающий за духами, если, возможно, мой сын с вашей земли
среди них. Несомненно, однажды он придет, и тогда мое счастье
будет всем, что Бог может создать.'

Мы поспешили в Зал Совета. Еще раз пройдя через
извилистыми тропинками среди огромных групп зданий, составляющих "Патенту"
мы пробирались между цветущими деревьями и виноградными лозами, увитыми тюльпанами.
ноги были такими плавными и сильными, что мы казались почти
летать.

Палата Совета Патенты была прекрасным помещением. Это было
одно из немногих больших помещений в Городе Света, украшенное цветами и
гобеленами. Глубокий ковер из алой шерсти Талта покрывал пол, и
с серебряного карниза через неравные промежутки времени свисали темно-зеленые
шторы. Мебель была просто великолепна. Темное дерево, похожее на тик,
богато убранный серебром, он составлял большой стол, занимавший
центр комнаты, как и тяжелые стулья, на которых были разложены
подушки из золотисто-желтого шелка. В комнате не было окон.
Свет проникал сверху через два простых круглых отверстия, покрытых
белым стеклом. По комнате стояли книжные шкафы, заполненные большими фолиантами,
которые, как я заметил по нескольким разложенным на столе, не были напечатаны
книги, но были исписаны круглым, четким почерком, разборчивым в некоторых местах.
расстояние.

"Но самой необычной особенностью комнаты был изумительный
колоссальная фигура в конце комнаты, в нише, богато увешанной
зелеными гобеленами. Он был отлит в серебре, на котором тусклые оттенки и
матовые и полированные поверхности были надлежащим образом сочетаются, как их
позиция требует, в изображение существо невероятной доброты
слова, облаченные в развевающихся одеждах с протянутой рукой, его
лицо, наделенное гармоничный союз силы и сладость. Под ним
на огромном черном пьедестале были выбиты серебряные буквы
бросалось в глаза: Тарунта - Божество. Это удивительное творение привлекло внимание
внимание моего друга Чепмена и меня, и мы стояли наполовину зачарованные.
Находясь под влиянием его серафической и могущественной красоты.

В следующий момент мы осознали, что комната заполнена толпой. Там
были многие великие физики, химики, астрономы и
наблюдатели, которых я видел за завтраком в Столовой
предыдущим утром с несколькими другими, которые были первыми людьми, которых я увидел в
Марс с выражением возраста. Они казались почти почтенными. Я
вспомнил то, что узнал по прибытии в Patenta - что
возраст и смерть также сопутствуют на Марсе.

"Я был замечен сразу, и были дружеские руки, протянутые ко мне из всех
сторон. Я пришел к главе стола. Там меня пригласили
расширить мою историю, изложенную в Зале всеобщего внимания, и мне сказали
рассказать ее по-английски. Писец рядом со мной перенес на листы бумаги мой рассказ
.

Когда я закончил, слышимый ропот одобрения наполнил комнату, и
самый пожилой из старших мужчин поднялся и заговорил по-марсиански,
переведенный мне писцом, сказал:

"Мой друг, ты привел нас в восторг. Приближается время, когда мы сможем,
Я верю, что принимаю таких посетителей со всех миров и постепенно добиваюсь того, чтобы
произошло то, что видимая вселенная может быть связана воедино благодаря
силе и симпатии языка. Совет желает, чтобы в настоящее время вы
воздержались от отправки вашего второго послания до тех пор, пока вы не посетите Скандор,
и не увидите что-нибудь из этого нового мира, на который вы так удачно высадились
.

"Херома (сэр, Сир и т.д. и т.п.), Чэпмен будет сопровождать вас.
Правительство Скандора должно быть проинформировано о некоторых странных небесных условиях
и мы получаем новости, которые на Скандоре также необычны
кое-что происходит. Хотя все мы знаем, или наблюдали, может быть
передан Scandor, и все свои знания, в свою очередь, направила к нам
по радиотелеграфии, по причинам, которые мы не вправе
объяснить в настоящее время, было сочтено лучшим направить утвержденный дневник
из патента правительству, а также узнаете, в ответ на слово
рот, что произошло в нашей столице. Это даст вам некоторую возможность
посетить Марсианские горы и быть более информированным для получения
второго сообщения, которое вы должны передать на Землю, когда вернетесь.
'

"После нескольких приветствий в ходе этого интервью я оказался лицом к лицу с
реинкарнированными формами некоторых из величайших научных мыслителей
которые жили на нашем земном шаре, я покинул Зал Совета со своим другом
и Чепменом, чтобы подготовиться к нашему предстоящему путешествию. Именно тогда я
глубже проникла в Город Света и увидела невыразимое великолепие
Сада Фонтанов.

Сад фонтанов простирается к великим Залам
Философии, дизайна и изобретательства, чьи купола и заостренные, как храмы, крыши
из меди и голубого металла я мог легко различить. Он занимает более половины площади.
квадратная миля пространства. Он снабжается водой из огромного озера.
находится во впадине потухшего вулкана, в пятидесяти милях к востоку от
города Света, на высоте 5000 футов. Отличный трубопровод или
водопровод, как мы бы сказали, подает воду в сад. Сад
фактически построен на опорах из бетона и камня, соединенных арками
из кирпича, и через сформированные таким образом подземные камеры осуществляется разделение потоков
, которое контролируется. Все это было
спроектировано великим марсианским художником Хинуди, которого некоторые считают
перевоплотившийся Леонардо да Винчи с нашей Земли.

"К саду ведут по лабиринтообразной аллее, состоящей из
Пальм, которых на этой стороне города, кажется, в изобилии, и поверх
этих пальм в необычайном изобилии раскинулись лианы красных цветов
жимолость. Вы не можете заглянуть за зеленую стену с обеих сторон
этим извилистым путем, и только когда вы смотрите вверх, взгляд вырывается из
заточения своего окружения, где над колышущимися вершинами
ладонями вы видите полоску самого голубого неба.

"Когда вы приближаетесь к выходу (в сад) этого колеблющегося
по дороге плеск и рев падающей воды вторгается в ваше убежище. И
затем внезапно, как будто поднялся или опустился на землю занавес, вы
оказываетесь на огромной мраморной террасе со ступенями, и перед вами расстилается
лес гейзеров, разбросанных по чарующим пейзажам в озере с бурлящими
и искрящимися водами. Зрелище потрясающее и захватывающее. Стремительные
струи воды заключены в полые стеклянные колонны, линии которых
восхитительно сочетаются в отдельных группах фонтанов.

"Высота этих фонтанов варьируется от 150 до 200 футов, и они
устроили своеобразное расстройство, которое, тем не менее, соответствует
тщательно продуманный план. Вода поднимается в этих разноцветных пробок в зеленые колонны,
затем распадается на листы и пузырь-Ладена катаракты распыления над ними,
лить далеко наружу, как пылающий души маленьких светильников в полной
солнечный свет. Многие трубы наклонены, и выбрасываемые столбы
воды сталкиваются над ними, образуя взрывоопасные облака осколков
пузырьки влаги, которые всплывают или выпадают миниатюрными дождями над
озером. Это буйство фонтанов простирается на многие мили. Все струи
не в трубах. Многие открытые фонтаны встроены между
стеклянными колоннами.

"Колонны различаются по форме и имеют большое разнообразие отверстий, так что
вода бьет из них в любом положении и форме. Это создает
ошеломляющую картину. Воздействие воды в большом озере или пруду
, в котором находятся эти фонтаны, разбивается о волны, и бурная
сцена с постоянным волнением от поднимающихся и стекающих лавин
воды создает ощущение безграничного чуда. Мраморные ступени тянутся
вокруг озера, а за ними со всех сторон возвышается стена
пальмы, приводимые в движение непрерывно дующим ветром. На
похожем на эспланаду пространстве между верхней ступенькой и пальмовой оградой
разместилось множество людей, в то время как скамейки в отступающих нишах
также были заполнены.

"Это была разнообразная, волнующая сцена. Движущиеся толпы, чудесный
хаос бьющих фонтанов в их стеклянных куколках на фоне
линии неба, постоянно колышущихся листьев пальм!

"Мы поспешили на причал Регистраций после того, как Чепмен получил
запечатанный конверт, в котором были помещены сообщения для
правительство в Скандоре. Канал, который входит в Город Света на этот
точка делится на ряд ветвей, чьи приток вооружений, о
недалеко от города, объединиться в двух параллельных каналов, чьи конечно, мы были
теперь следуйте в город Scandor. Маленькая лодка, в которую мы вошли, была
любопытным сосудом из белого фарфора, широким и коротким, с приподнятым килем,
носом и расширенной кормой.

"Она приводилась в движение каким-то двигателем, электрическим по своей природе. Лоцман занял свое место
на носу, и под шелковым балдахином, в лучах заходящего солнца,
сопровождаемые городской музыкой, мы покинули Город, который,
как только мы покинули его, медленно, в опускающейся ночной тьме,
начал разгораться свет и посылать вверх, в бархатный зенит, свои
фосфоресцирующие отблески ".



ГЛАВА V.


"Это было днем, когда Чепмен и я, полностью оборудованных и подготовленных,
тронулась от длинного гранитного пирса в Registeries, после
ласковая расставания с моим гидом и другом, который вернулся печально
чтобы возобновить его смотреть на своего сына, которого пришествие на Марс показался ему настолько
обеспечена.

"Каким удивительно странным и волнующим все это казалось! По переполненному
канал, по которому мы медленно двигались, среди перекликающихся экипажей, приятных возгласов,
и зазывных взглядов экскурсантов; а позади нас на холмах возвышался Город
света, который, по мере того как мы удалялись все дальше и наблюдали за ним на фоне
угасающего заката, начал светиться и, наконец, засиял, как какой-то титанический корабль
опал в бархатных тенях ночи.

"Эти многочисленные рукава канала в нескольких милях от города сливаются воедино и
сливаются в огромный магистральный канал, который ведет к Скандору через
холмы, горы и равнину, раскопанные замечательными
Тото паудер. Этот магистральный канал удваивается; по одному участку лодки
проходят наружу, в Скандор, а по другому лодки возвращаются. Филиалы
пройти Севера и Юга в населенных пунктах, и некоторые из этих
которые проходят на самом деле в замороженных глубинах полярных стран, я могу
расскажу тебе позже.

"По мере того, как мы медленно продвигались по холмистой равнинной местности с ее
деревнями и сельскохозяйственными угодьями, разнообразимыми лесами, а иногда и уединенными
выступами скал, по мере того, как звезды настойчиво появлялись на небе, по мере того, как
фосфорные лампы начали мягко освещать палубы, и пока
обрывками доносились песни веселящихся на суше.
чарующе, хотя и неуместно смешанные с восхитительными запахами
траву Напи, я повернулся к Чепмену и почувствовал, что теперь, в течение всех
часов чудесной ночи, я буду беспрепятственно изливать поток
вопрос, который снова и снова срывался с моих губ в этой странной новой жизни
.

"Чэпмен, - начал я, -вы, должно быть, чувствуете, что мне нужно о многом вас спросить.
Эта новая жизнь, с ее сюрпризами и странными происшествиями за два
или три дня, которые я уже прожил здесь, подсказала мне так много
вопросы, не могли бы мы сейчас поговорить об этих чудесах?'

"Конечно", - ответил Чэпмен, поднося к своим
губам бокал с нежно-жемчужно-
розовым напитком, наполненный терпким и остро возбуждающим "Аридиндой". Поставить на ваше мышление шапку, и дырявить меня со всеми задачками
вы можете придумать. Я и сам немного выбит из колеи на этом новом ранчо - давно здесь не был -
но я говорю тебе, Додд, Марс первоклассный. Он мне подходит
. Никогда так не наслаждался жизнью, никогда не считал ее настолько само собой разумеющейся
а что касается средств к существованию, когда я думаю о тех морозных ночах на
земля в стрельбе коробках Резерфорда на Луну с мокрыми
плиты, я вам могу сказать такую вещь не длинный звонок из всех я
когда-либо надеялся найти на небе. Открыть свой батарей. Завтра будет
полный осмотр, и я предполагаю, что вы навсегда забудете все, что нужно знать
в день, пытаясь вспомнить то, что вы увидите потом.Он взял другой
глоток замыкания жидкости, придвинул свой стул ближе к моему собственному, и пока
этакое музыкальное Эхо задержался в воздухе, я начал:

"Чэпмен, где, черт возьми, мы находимся на Марсе? Кажется, я не чувствую ни жары, ни холода. Я
посмотрите на эти цветы, на пальмы в Саду Фонтанов, день переходит в ночь
и пока нет заметной смены температуры, насколько это возможно.
Что касается чувств. Из чего мы сделаны? Это новое тело, которое мы носим в себе
нечувствительно к жаре или холоду? Я действительно чувствую, как бьется мой пульс. Я осознаю
тепло на солнце и прохладу в тени. Я чувствую дуновение ветра
на своих щеках, но все эти ощущения намного менее острые, чем на земле
и все же я снова понимаю, что ощущения в некотором смысле такие же яркие,
как и на земле. Наслаждение, доставляемое моими ушами и глазами, удивительно глубоко
и исчерпывающий, ощущение вкуса быстрое и восхитительное. Я счастлив,
в высшей степени счастлив, и привязанность, даже скрытый огонь любви, горит в
моих венах, как на земле."Чэпмен посмотрел на меня со своей ослепительной улыбкой
он был одет по-земному, и его обличительные жесты были забавны. 'Подожди,
Додд, не говори так быстро. Вы помните, у меня был медленный путь на земле. Я
нет оснований думать, что она окажется менее приятным для отдыха медленно
Марс. По одному вопросу за раз. Мое собственное положение не настолько надежно.
я могу рассказать точно все, что вы хотите знать, а их очень много
вещи, на объяснение которых здешние тяжеловесы пока не претендуют. Итак,
где мы находимся? Ну, "Город Света" находится примерно в 40 градусах к югу от
Марсианского экватора, не так далеко от того, что на Земле была бы позиция
Церковь Христа, где "избавится от своей телесной оболочки". Не хмурьтесь, это правда.
Марс-это спокойное, милое место, но я еще не настолько запуган
возвышенная жизнь здесь, как в капле моими шутками. Некоторые марсиане кажутся мне немного тяжеловесными
тяжеловесный стиль, просто намек на своего рода сублимированный бостонский.
о них, разве вы не знаете. Любопытно! Однако обычный марсианин - это
веселый, в хорошей компании, полный счастья, с большой склонностью к шуткам
, абсурдно увлеченный музыкой и доверчивый, как ребенок. Каким-то образом,
Додд, большая часть моей земной натуры прилипла ко мне, и я наслаждаюсь
двойной жизнью. Во мне есть моя марсианская сторона, но я не могу, и эта жизнь не может,
пока что выбей из меня старые слабости того мира, который ты покинул. Возможно, со временем я получу
подобающий вид ликования, но сейчас я импортировал
значительное человеческое лошадиное чутье.'

Он странно посмотрел на меня; я отошел и стал смотреть на удаляющийся город
.

"Движение нашей белой лодки было таким плавным и быстрым, что вскоре, и
почти незамеченными мы миновали все многочисленные переулки, извилины и шлюзы
которые вели к широким каналам примерно в двадцати милях от города. Мы проходили мимо
груженых барж, плоских и многоэтажных лодок, перевозивших экскурсии или
грузы, и поездов поменьше, переполненных фруктами, привезенными с
отдаленных ферм для многочисленного населения Города Света. Сцена
приобрела сказочную нереальность, когда опустилась ночь, и мимо нас проплыли лодки
, залитые светом или несущие несколько красных фонарей
в то время как их обитатели или владельцы напевали одинокую колыбельную
"Марсиане", которая начинается так: "Ана кал тантил до ти".

"И все же для меня все это было чудесным сном, от которого я каждое мгновение
боялся проснуться. Все это было так прекрасно!

"Я снова сидел с Чэпменом под навесом, разговаривая о земле.
Странная тайна! Здесь мы были с нашими земными, но все же яркими воспоминаниями,
вспоминая случаи из жизни в Нью-Йорке и призывая среди всего этого
притягательное очарование этой странной новой жизни, маленькие, грязные отклонения
и испытания, досады и мелкие страдания, которые омрачили его собственную жизнь
на земле. Мы обратились к этим вещам не потому, что они были благодарны или
приятно вспоминать, но потому что это, казалось, _установило_ нас, или, скорее,
меня, дало мне индивидуальность и укрепило растущую уверенность, которую я имел
пришел с земли и был повторно воплощен в этой новой сфере активности
чувства и опыт.

- Я рассказала ему о тебе, о смерти твоей матери, о нашем бегстве в Нью-Йорк.
Зеландия, наши эксперименты, доданы, а затем, повернувшись к нему, мы увидели, как
Марсианская луна восходит в красноватой полноте далеко за холмом
Наконец, я спросил испытующе: "Чэпмен, ты помнишь Марту?" Какой
красивой и доброй она была! Я сохранил одно длинное, грустное и все еще
бессмертная надежда в моем ноющем сердце. Я увижу ее снова! Это должно быть!
Я был настолько уверен в этом, что никакие аргументы, никакое обращение к разуму,
не могут прогнать острое ощущение осознания этого. Вы видели ее на
Марс среди тысяч, которые вы встречали, и есть ли на этой чарующей
сфере какое-либо другое место, кроме Холма Фосфори, для бестелесных
из других миров, чтобы войти в этот новый мир?

Чэпмен улыбнулся. "Да, - ответил он, - я очень хорошо помню вашу жену. Я
мог бы выбрать ее из десяти тысяч, но я еще ни разу не видел ее в
город Света. Ты можешь, мой дорогой друг, лелеять лишь иллюзию,
и все же я наполовину готов согласиться с тобой; такие интуитивные чувства
имеют более глубокую философию истины, чем мы можем себе представить, и не надо смеяться
ни скептицизм, ни простое легкомысленное сомнение не могут изгнать их. Подожди, мой друг;
возможно, тебе еще суждено с ней встретиться. И теперь я вспоминаю некоторые отчеты
мне рассказывали о случайных посетителях Марса, вступающих в его жизнь в разных точках
; многие действительно были приняты вблизи Скандора и на одном или двух
о доисторических народах, маленьких сильных человечках
горы и северные льды привели сюда такого случайного бродягу, который
стал частью их общества. Какими дикими и напуганными они становятся! И
вполне естественно! Призраки выпадая из воздуха становится плотью и кровью
может напугать разумного существа в жесткую ходе религиозных
практики, если не сказать предрассудков. Но посмотрите, насколько справедливо ночь
стать'.

"Пейзаж вокруг нас был чудесно освещен двумя
спутниками, Деймосом и Фобосом, о которых, как вы хорошо знаете, стало известно
астрономам на Земле благодаря профессору Дж. Асаф Холл в 1877 году. Что за
изумительное зрелище они представляли, двигаясь почти разумно со своей
разной скоростью вращения по небу, усеянному звездными огнями.
Комбинированные огни эти особые органы превзошел свете
земная Луна, по причине их близости к поверхности Марса,
в то время как более быстрое движение внутреннего спутниковые вызывает самые странные
красивые и изменения эффекта в ночное славы они оба кредитуют
марсианской жизни.

"Мы плыли по широкому каналу, похожему на реку, шириной, возможно, в милю или больше
. Со всех сторон холмистая земля, покрытая возделанными культурами,
разнообразная густыми зарослями деревьев, с сияющими тут и там огнями
от деревень и изолированных домов взгляд устремлялся дальше, к поднимающейся
холмистой местности, за которой снова вырисовывался силуэт на фоне сияющего неба
там, где Фобос начинал подниматься, едва были различимы вершины гор.

"Деймос, внешняя луна, уже светил, и его бледный, болезненный свет
придавал особую голубизну, которую невозможно описать, всем поверхностям, которых он касался
. Это было явление, которое мы наблюдали с возрастающим удовольствием.
Фобос выходил из облака, и его желтые лучи обладали
большая освещающая сила, внезапно смешавшаяся с голубыми и спектральными лучами
лучи Деймоса и земля, которую, таким образом, посетил комплиментарный поток
свет от этих двух светил-близнецов, казались внезапно окутанными серебром. A
прекрасный белый свет, самый нереальный, как сказали бы вы, смертные, упал на
дерево и воду, утес, холм и деревни. Эффект был похож на
тот момент в фотографии, когда проявочная пластина показывает контуры объектов
ослепительным серебром, прежде чем добавляются полутона, и
изображение исчезает, превращаясь в неразличимую тень.

"Это был отпечаток серебром, и пока мы смотрели в немом изумлении,
резкие тени изменили свое положение, когда Фобос, мчащийся через
зенит, изменил наклон падающих лучей. Эффект был
неописуемый. Я ходил по палубе в волнении от удивления и восторга.
Чэпмен, для которого новшества марсианской жизни все еще были
замечательными, последовал за мной и заговорил первым.

"'Додд, вы знаете, что самое странное в том, что это место ваше
тело. Это тело хорошо, но я не могу понять какая
это тело. В некотором смысле это причиняет боль и в некотором смысле доставляет удовольствие, но это
кажется лучше сделанным по текстуре и частям, чем все, чем мы
обладали на земле. Напрячься так просто.'

"Ну, Чепмен, - ответила я, хотя мои глаза отдыхали на воде, с помощью
которых приближается баржа поднялась, словно сосуд из матового или полированного
белый металл, мы учили на земле, что с гравитацией уменьшается
в одну половину, того же веса на Марсе, казалось бы, только половина тяжелые, как на
землю, и что усилия, которые там проводили нас восемь ног будут
здесь, пришлите нам шестнадцать'.

"Это правда, - ответил Чэпмен, - но это не все объясняет.
Здесь мы меньше спим, почти не прикасаемся к мясу, и все же напряжение, продолжающееся
часами, едва ли разгоняет кровь или раздражает нервы, и
в целом мы не стареем. Наши тела легки; текстура,
кажущаяся твердой и сопротивляющейся, какая-то прозрачная. Я видел
свет через свою ладонь. И опять же, я не видел. Как-то
разум работает в теле здесь и изменяет его, а изменений по-другому
разное время. Почему, Додд, другой день патента, студент
вскочил с криком восторга от чего-то, споткнулся и выпал из
окна на землю, но он встал без синяка или какой-либо травмы
. Его ликование, его эмоциональное возбуждение придали ему жизнерадостности, я думаю
, и он упал на землю, как пух чертополоха. Не было никакого
сотрясения мозга. '

"Ну, - ответил я, - не могу сказать. Я пока знаю очень мало. Я чувствую себя
удивительно активным и оживленным. Мои чувства обострены. Я вижу дальше,
слышу дальше, обоняю дальше, чем когда-либо на земле, и мне даже кажется,
я могу предвидеть события. Нервные токи настолько быстры, разум
кажется настолько убедительным, что грядущие события описаны пророческим образом
чувство, которое я едва ли могу описать. По этой причине, Чепмен, я становлюсь
счастливее с каждой минутой, ибо сейчас я вижу приближение великой радости, моего
воссоединения с Мартой, единственного великого божественного события, которого я жажду и на которое надеюсь.

"Что ж, - сказал Чэпмен, когда облако закрыло стремительно приближающиеся луны, - я очень надеюсь, что
вы сможете увидеть ее, и почему-то я тоже думаю, что вы увидите. Но, Додд, - взошли
луны, и нижняя проходила по поверхности
верхней, - я должен обратить ваше внимание на эту странную особенность нашего
тела, которые мы проходим экстремальные температуры почти нет
заметное чувство великой жары или холода. Регион, который мы пересекаем
, находится примерно на широте Крайст-Черч, как я вам говорил, и это
период сбора урожая, и жара умеренная, но в разгар
летом жара, кажется, едва ли ощущается сильнее, чем сейчас, и в той
одежде, которая на мне сейчас, я плавал по паковым льдам
Севера и спал, слегка укрытый снегом, но без излишних усилий.
дискомфорт. Говорю вам, материя в нас, плоть и кровь в нас - все они
по-разному обусловлены.'

"Почему бы не задать эти вопросы мудрецам из Патентного ведомства,
врачам и химикам?" Ответил я. "Я могу придумать аналогию, которая могла бы
сделать это марсианское строение понятным. Плотное тело
проводит тепло или холод; рыхлая, открытая текстура или ячеистая масса - нет.
В нашем любопытном воплощении от spirit субстанция наших тел представляет собой
эфирную материю, расположенную свободно, я бы сказал, хлопьевидно, и
в то время как она передает ощущения определенного тона или тональности вибраций
интенсивный, он не будет реагировать ни на какие сильные или грубые удары. Они
их просто невозможно унести. Они ускользают от нас. Все ли люди одинаковы
среди марсиан?'

"О, нет, - возразил Чэпмен, указывая на расширяющиеся промежутки в
лучах между медленным Деймосом и более быстрым Фобосом, - есть
большие различия. Я видел, что. В материализации некоторые, кажется, плохо
положить вместе, и они похожи на наших бывших земных тел. Они
стареют, они поддались болезни, они чувствуют изменения погоды, и они
имеют меньшую стойкость. Да, - и он подошел ближе, - именно эти несчастные
неудачники рождения в этой стране духов сохраняют земной грех и не могут
выжить и получить "Кинкотантитом", или, как непочтительно выразился бы землянин
, грандиозный прыжок. Их уволакивают с планеты ".

Он сделал паузу и рассмеялся. Как странно прозвучал этот почти человеческий смех, и
все же как приятно! Я посмотрела на него с глубокой нежностью. Он заметил это
впечатление и, быстро притянув меня к себе, сказал робко:

"Додд, такой смех и те слова, которые я только что произнес, не являются марсианскими.
они не принадлежат здешним утонченным существам. В них есть
человеческий или земной налет, и они пугают меня. Я кажусь такой одинокой
иногда. Моя шальная удовольствие, которое я когда-то пользовался на Земле должны как-то быть
забыл вот. Временами я чувствую себя таким непочтительным, таким увлеченным игрой на понижение,
но я должен сохранять высокий тон и вести себя как остальные. Действительно,
большую часть времени я чувствую то же, что и они, я полагаю, но иногда что-то вроде
грубости и чувства нелепости, которые заставляли нас шутить и разыгрывать
и меня охватывает тоска по дружескому общению, и я задыхаюсь
от ликования, неуместного в этом возвышенном обществе. Ах! как хорошо чувствовать себя
ты, мой друг, такой свежий и только что с земли. Это обещано здесь, в
я слышал ученые разговоры о том, что те, кто исчезает с Марса, снова становятся
реинкорпорированными на Земле, если им там самое место. Что ж, я бы не возражал
Если бы я вернулся, таким чудесным, милым и счастливым, каким бы все это ни казалось.
Милая, родная старушка Земля!'

"Он обхватил его руками вокруг меня, и наши лица встретились, как будто мы были утеряны
братья. Этакий страшный тоска напала на меня. Я был так далек
от всего, что я знал и любил, так далек от всплесков, которые мы наблюдали
из нашей обсерватории в Крайст-Черч, так далек от жизни
о тепле, одежде и добродушном домашнем хозяйстве; даже о жизни, она могла бы
можно назвать, ежедневная газета, Роман, новая книга, Жизнь
политики и человеческой истории, и условности, жизненных взлетов и
падения, болезни и здоровья, индивидуального предприятия, плановой и
механическая усталость, жизнь нагрузок, контрастность и социального
неравенства с ее образностью, ее непрекращающийся интерес, все это
теперь был совершенно удален от всех безмерном лиг ледяного пространства
между мной и плавающие планеты-старый грех, пострадавших от Земли-это было
светило в марсианском небе, настолько неприметны, и крошечные-так
недоступный.

"Но мое сердце громко билось. Если бы я мог вернуть Марту, если бы в
этой безмятежной атмосфере доброй воли, справедливости и милосердия, среди
неизведанных возможностей познания, в компании
полные энтузиазма и возвышенных мыслей мужчины и женщины на этой арене науки
чудеса, радость и красота всеобщего счастья и бережливости,
мир, благополучие и интуиция - я мог бы найти человеческое общество
в женщине, чье лицо и характер подытожили для меня всю жизнь
если бы я мог найти ее! тогда, действительно, этот новый мир стал бы всем моим
мог бы стать земной дом, и бесконечное будущее с ней в качестве проводника и
друга утратило бы свой ужас и одинокую изоляцию, и - я осмеливался думать
об этом - даже присутствие самого Бога стало бы терпимым.

"Чэпмен обокрал меня. Он прокрался в маленькие, изящные
комнаты, которые располагались в кокпите или каюте нашей яхты, и я была там
стояла одна в свете полуночных лун Марса, беспризорница с
далекая земля, непостижимым образом рожденная после смерти в этом человеке
предчувствие и обновление в юности, и снова инстинкт с ожившим
страсть и вожделение; и вдыхать атмосферу планеты, за которой в течение
лет я наблюдал в трубу телескопа, как за парящей чешуйкой
небесного огня. Восхитительная сонливость охватила меня, и пока я
заметил, что пилот сменился, его место занял другой, и
что мы приближаемся к гористой или неспокойной местности, я нашел дорогу к
белая кушетка приготовлена для меня, и я погрузился в глубокий сон без сновидений
.

Утро следующего дня было ясным и прекрасным. Смогу ли я когда-нибудь
забыть то первое приближение к горам Тинити, где Мит и
Здесь расположены деревни каменоломен Синси. Целый день на катере
движение через диверсифицированной страна, покрытая моренных
куч-большие холмы дрейф дело, кучи изношенных галькой и подвижного
равнины рек наносами. Большая часть этой земли казалась нетронутой.
ее покрывали величественные леса из самых высоких деревьев.
Канал проходил через пустынные места, где тишину нарушал только
кудахтающий смех птиц, похожих на журавлей, марширующих рядами вдоль берегов,
или расположились, как сонные часовые, среди раскинутых ветвей
деревьев.

"Эти дикие и увлекательные регионах часто чередовали км
яркий плантации сияли желтые листья Ринт, подшипник
ее темно-красные стручки, а аллеи пальм, в отличие от королевской ладони
земли, вела в длинные широкие перспективы для группы кластеров домов, и мы,
тоже мелькали гигантских озер, на котором, как на Земле,
рыбак пациента в корзину-как круглой лодки, ждали его
мигает пленников.

"Затем, снова, были похожие на прерии участки своего рода пампасов
колышущиеся облачными линиями блестящие папоротники диких нитоти,
своеобразный, низкорослый, который растет в изобилии и служит пищей для
странной газели на этой широте Марса.

"Это животное, римонди, можно было увидеть бегущими стадами по этим равнинам.
его рога, изогнутые, образуют песочные часы над головой.
друг к другу, соприкоснулись, а затем снова изогнулись наружу, чтобы воссоединиться
во второй раз.

"Мы быстро продвигались на север, и точно так же, как это было бы на земле,
меняющаяся растительность давала видимое указание на наше продвижение.

"Но более интересными, чем природа, были сцены жизни на нашем пути,
и обычай публичного богослужения наполнил меня удивлением. Амфитеатры
из камня, построенные высоко над землей, к которым можно подойти по кругу.
через большие промежутки времени местность была усеяна ступенчатыми террасами. Чепмен
объяснил, что это были церкви народа. Вот они собрались из Лонг
расстояния вокруг, и, даже когда он описывал их смысл,
приходы были замечены монтаж, а позже мы услышали музыку бросил
волнами звука от этих домов песни и поклонения.

"Чэпмен не понимал марсианской веры. Казалось, мало что можно было понять.
поймите это. Это было одно из национальных проявлений любви к
добру и красоте, но все это было направлено к источнику
непогрешимой мудрости, силы и справедливости.

"Таким образом, учитывая страну и ее обычаи мы снова упали в длинную
коллоквиуме:

"Додд, - задумчиво произнес Чэпмен, - мы все должны стать такими, как эти люди
вокруг нас, и делать то же самое, и верить, и действовать так, как они. Ты
будешь, но я думаю, что остаюсь немного странным. Я кажусь зрителем, которого
каприз бросил на этот земной шар, и хотя я живу здесь, я должен уступить
определенное отчуждение, отсутствие посредника между своей жизнью и моей
бывший существования, и из-за этого тонкие отчуждение, я буду
договор болезни, или встретиться с несчастным случаем или отходов в возрасте, в то время как вы
должны оставаться молодым и жить, погружаться в жизнь Марса и доходность к
это духовное, умственное согласие. Вы будете поглощены, и
когда ваша любовь будет осознана, вся бурная жизнь этого мира
навсегда растворит вас в своем потоке песен, науки и труда.'

"Да, - ответил я, - я уверен, что так и сделаю. На какой бы период времени я ни
оставайся здесь, я един с этой прекрасной и странной жизнью. Я откликаюсь
естественно на всю эту безмятежность и радость, на эту точность власти над
неодушевленными вещами; на это затопленное существо и зарождающееся чувство, что через
ступая по Марсу, я приближаюсь к еще более высоким блаженствам жизни.
По крайней мере, на Марсе почти неизвестен отвратительный привкус страдания, позорных физических пыток и лишений, которые испортили Землю.
'

Чэпмен рассмеялся, и с какого-то холма донеслось музыкальное эхо
в ответ. "Ах, может быть, я знаю, что это правда, и все же - и все же - Земля
обладал изобразительной, драматической силой в своих контрастах счастья
и страдания, добра и греха. У него был литературный материал. Его
последовательный рост в периоды социального, национального и экономического развития
история была такой замечательной, такой захватывающей по интересу, по деталям
характера и приключений, по непрерывному панорамному отображению, которое он давал,
света и тени. И на нем лежала тень странного, трогательного
сомнения, тайны творения. Его романтика, его вымысел, его басня и
оживляющая картина, которую он создавал, с его скептиками и его
верующие, его ненавистники и его любители, его тираны и его герои. Это
широкая словесная необъятность! Я скучаю по всему этому, или почти по всему. Эта жизнь
равномерно небесна, и сияюща, и беззаботно счастлива. И здесь знание
чрезвычайно, всепроникающе и всемогуще. Милые обыденности
Земной жизни тоже неизвестны, нелепое отсутствует, а возвышенность
жертвы невозможна.'

Он снова рассмеялся, и на одно короткое, невероятное мгновение я почувствовала острую боль.
кроме того, я поняла, что цветущая, полная чувственности Земля ушла из-под моих
ног навсегда.

"Но это было в прошлом. Для меня ничего не осталось позади, когда Марфа ушла
перед. Будущее для меня было паломничество по мирам для нее потерян
лицо. Совокупностью и сущностью мирового роста, непрерывного
и геральдического прогресса души был союз с ней. И глубже в моих
убеждениях, чем в науке, вере или желании, лежало сознание моего
уверенного подхода.

"Снова наступил вечер. Мы прибыли ко входу в мрачное и
огромное ущелье. Это был чудесный переход, пройденный через первую область
магматических пород, прежде чем мы достигли страны карьеров
Тинити. Он пронзал темную и неподатливую дамбу, вздымавшуюся отвесными стенами
подобно частоколам на Гудзоне, на высоте 1000-1200 футов над нашими головами,
и казалось, что темнеющий прилив уносит нас в недра океана.
сфера. Как обрывистые стены поднимались по обе стороны, громкий доклад,
затем еще более глухо, нас сильно удивили. Взглянув вверх, Чэпмен,
крикнув "Голки, танто!", вытянутой рукой указал на пылающую ракету
, пролетевшую над нашими головами, и, очевидно, в том направлении, куда мы направлялись
.

"Это был метеорит. Это было именно такое явление, о котором мы знаем на Земле.
Земля. Я был уверен, что это был болид из космоса, один из тех
огненных гостей из камня и железа, которые время от времени сталкиваются с нашей
Землей, и что где-то перед нами, в стране, к которой мы приближались,
это было бы найдено.

"Позже появилось несколько разрозненных падающих звезд. Истома усталости
одолела меня, и я заснул, распростершись на подушках палубы, когда
гулкие отзвуки от стен окруженного скалами канала усилились и
падал в ритме волн, мягко плескавшихся у их ног
.

"Мне снилась Земля, картины, естественно, вызванные этим окружением.
моя жизнь на реке Гудзон в Нью-Йорке, и это казалось
таким реальным, что я должен был оказаться с тобой, работающим в старом
лаборатория в Йонкерсе, недалеко от Олбани-роуд. Внезапно я был потрясен, и
открыв глаза, я увидел небесную твердь, падающую сверкающими
каскадами вокруг нас. Вскочив, я обнаружил, что сжимаю в руках Чэпмена, который
крикнул лоцману, чтобы тот остановил лодку. Несколько человек из обслуживающего персонала были здесь
сгруппировались рядом с нами, и громкие приглушенные восклицания заставили меня понять
что эти посещения, возможно, были нечастыми на Марсе.

"Это был метеоритный дождь, похожий на наши леониды в ноябре. Шел дождь
гранулы или огненные шары, эти фосфоресцирующие шлейфы мерцали
призрачно, в то время как падение сопровождалось каким-то еле слышным потрескиванием.
Съемки в неправильной косяки или залпы, они увеличат и
уменьшаться, и периодические взрывы возвестили о прибытии на землю
в некоторых метеорных масс.

"Это было замечательное и прекрасное место. Это продолжалось до самого рассвета. Мы
остались практически без изменений в позиции, в то время как крошечные кометы переполнен
небо с их бесперебойное марта, и воздух был пронизан
чередовались полосы света.

"Когда наступило утро, мы миновали большое ущелье в канале и
оказались в дикой, безжалостной, почти безлесной местности. Сильно пострадавшей от непогоды
каменные колонны одиноко стояли среди обломков своего собственного расчленения,
голые серые или ржавые и неровные пространства круто поднимались от
край канала, скудно усеянный серым кустарником и покрытый
пепельного цвета лишайником.

"Сцена была здесь отталкивающей и пустынной. Мы прошли несколько миль по
пустыне разрушенного мира. Весь регион был периодом
великой вулканической активности, и холмы из шлакообразных пород,
широкие равнины, изрытые глубокими бассейнами, которые отражали их мрачный,
незанятые границы в черных глубинах невозмутимой воды говорили о
метеорологические условия были продолжительными и напряженными. Это было странное,
непривычное место, тихое и мертвое. Но среди этих обширных выбросов эти
усеченные ископаемые кратеры представляли собой скопления редкого самосветящегося
камня, из которого был построен Город Света. Чепмен рассказал мне, как в карманах или
огромных миндалевидных полостях находилось это белое фосфоресцирующее вещество.
добывалось в карьерах, возможно, в результате медленного подъема региона
из глубинных источников этого минерала разливается вода.

"Канал проходил на протяжении многих миль во впадине между двумя складками
поверхность. Наконец, если посмотреть вперед, в поле зрения медленно появился огромный
_rictus_, зияющая брешь в черной, серой и красной стене справа от нас
и едва заметное движение живых форм, едва заметное
приметный, обнаруженный первый карьер недалеко от маленького городка Синси.

"Когда мы подъехали ближе, я заметил пологий откос от открытой выемки,
по которому были сдвинуты каменные блоки. Они были подняты на поверхность
подъемными кранами, и как раз в тот момент, когда наша маленькая фарфоровая
ракушка скользнула к причалу, огромный фрагмент, грубо обработанный в
кубической формы, двигался по металлическому дорожному полотну к краю канала
.

"Здесь мы приземлились, и толпа людей приветствовала нас, и среди них было
много представителей доисторических народов, невысоких, крепких людей коричневого или медного цвета.
северяне с цветом кожи, которые работают в каменоломнях и шахтах. Он был
сумерки. Работа дня закончена, и они столпились вокруг нас
интерес. Они были добродушны, но тихи и одеты в нечто вроде
комбинезонов, сшитых из одного предмета одежды с головы до ног.

"Чэпмен протиснулся между ними, за ним последовал я. Мы направились к
приятный дом, построенный из добытой в карьере вулканической породы, чередующейся с
белым камнем из карьера, и покрытый почти плоской крышей из
синего металла. В этом доме нас принял суперинтендант
Каменоломен, сверхъестественный человек, все еще сохранивший способности к механике,
привезенный с земли. Приветствия были приятными, и поскольку
Суперинтендант говорил на своем прежнем земном языке, которым был французский,
мы понимающе поладили.

"Комнаты этого дома были большими квадратными апартаментами, обставленными просто
с белыми стульями, столами и кушетками, которые я видел в городе
Свет, а на стенах были рисунки и фотографии на карьер, в
страны и группы рабочих. Среди фотографий было несколько
замечательных больших сцен ледяной страны и блестящей высокой стены
гигантского ледника. Я указал на них Чепмену. Он рассказал мне, что к
северу от гор лежит великое северное море, зимой - море
льда, и что с континентальных возвышенностей внутри него ледниковые массы
выталкиваются наружу, вторгаясь в южную страну. Дорога вела через гору
из Синси в регионы за ее пределами, где были плодородные
промежутки и равнины, населенные популяциями маленьких древних людей
мы встречались.

"Здесь были их поселения, из которых были привезены рабочие каменоломен
. За ним снова лежали берега полярного моря. В
Суперинтендант - его звали Алка - посетил этот регион и, вероятно,
сделал фотографии, которые меня заинтересовали. Суперинтендант сказал, что нам следует посетить
большую каменоломню утром, прежде чем мы снова отправимся в Скандор. И
когда вокруг нас опустилась темнота, он показал нам чудесный
феномен. Стоя на крыше его дома, мы смотрели на гору
бок к огромному отверстию, проделанному в его боку, и оно превратилось в
огромную поверхность трепещущего, поднимающегося и опускающегося света. Волны
восхитительного мягкого сияния омывали деревню вокруг нас, воды
канала и засушливые нагромождения скал за ним, круг охватывающий
тьма, напирающая, как огромная черная стена, на его опустошенные края.

День завершился песнями и музыкой, и после того, как мы съели пропитанные вином пирожные
Пинту, мы отправились в белую и простую спальню и стали ждать
утра.

"Оно пришло, свежее и великолепное. Воздух на этой широте Марса такой
чистый, яркий и непыльный! Моя сила, мощь и витальность казались
безграничными. И когда в широком зеркале моей спальни я увидел свое
отражение, я подпрыгнул от изумления, увидев юношу, которым я был, сформировавшегося
заново, с чертами лица, более прекрасными, чем у Земли. Сын мой, я должен стать моложе
чем себе, возраст исчезла, и пресечения различных
годы между исчезла с его помощью.

"Алка, Чепмен и я, по марсианскому обычаю, отправились пешком к каменоломне
вверх по извилистой дороге из твердого камня. В этом унылом и пустынном районе
казалось, было свое очарование. Его простор из жестких каменных волн, покрытых пупырышками
с острыми наростами и столь же глубоко изрытыми пещерообразными гротами,
где, казалось, не могла выжить никакая жизнь, кроме чахлой травы, редко
собранные в бродячие группы или изнывающие от жажды шеренги вокруг кромки
тихие пруды были полны живописного интереса, но более глубокого.
красноречиво свидетельствовали о великих геологических потрясениях.

"Чэпмен и Алка были передо мной, разговаривая на марсианском языке,
в то время как я стоял, оглядываясь назад через каждые несколько шагов, восхищенный тем, что вижу
широкую реку канала, петляющую через пустыню на многие мили дальше
. Затем я заметил, насколько быстрым и непринужденным является движение на Марсе.
Воля настолько легка и проницательна, что тело становится простой игрушкой
для разума. Каждая функция, каждая часть приводится в движение разумом.
разум. Есть видимое движение конечностей, но на самом деле весь
рамка метет, как по нематериальный процесс перевода, и тело
передается в точку разума желания ее достичь почти без
усталость. Это дает силу, в точности пропорциональную Воле, и истощенным.
Силы болезни и Времени проистекают из творческой способности мысли.
Выведение из строя тела в Марсе из-за слабости или болезни, или несчастного случая, или
с возрастом возник ментальный разлад, эмоциональный диссонанс. Вот
объяснение тех расстройств, которые все еще присущи марсианской жизни.
В этом также заключалась тайна преступления.

"Я посмотрел вверх, чтобы Чапмен, который в то время был пиринг с поднятой рукой, чтобы
его глаза на какой-то объект перед ним, что управляющий не указано
и я не опечалились, что он должен быть в несогласии с этим
жизнь. Это не предвещало ничего хорошего. Я начал любить Чэпмена, и первое чувство
страдания, которое я испытал, казалось, теперь пробудилось при мысли о том, что ему грозит опасность
.

"Но времени на размышления не было. Чепмен и Алка смотрели
назад и кричали. Они поманили меня к себе руками, и пока я всматривался, я
увидел между ними и впереди них большой черный предмет, вокруг которого
несколько маленьких рабочих возбужденно носились, как рой птиц.
муравьи. Я подскочил к ним. Чэпмен воскликнул: "Вы помните тот
метеорит, который мы видели. Ну вот и он".

Вытянутый, как гигантская деформированная ракета, лежал железный метеорит
перед нами то же самое, что и сидериты, которые выставлены в ваших музеях на Земле
. Она была еще теплой, расщелина уходила вниз, в ее недра, и
очевидно, он откатился от места первого удара, поскольку
кованая сторона, истертая и изношенная о твердый камень, лежала самой верхней. На нем были изображены
значительные ямы, следы от пальцев и углубления, характерные для земных объектов
, в то время как струящиеся полосы расходились от его передней части, где
плавящееся железо текло, как слезы, по его поверхности. Оно имело размеры
около четырех футов в длину и, должно быть, весило много тонн.

"Затем произошла любопытная вещь, или казалось, что произошла. Алька, в
Прораб, дополнительно к нему, и гнуть на него
протянул руку, пробормотал несколько слов, нахмурился, как будто сосредоточившись
подумал, и - можно ли было в это поверить - железный предмет сдвинулся. Я в ужасе посмотрел на
Чепмен, кто отвернулся с тем, что я плохо истолковано было
выражение брезгливости. Я прижался ближе к нему, и он прошептал, было
что за чудо? Если бы это было так, я бы хотел вернуться к здравому смыслу и
саморезам.

"Мы продолжали подниматься, и теперь ужасающая пропасть, пронизывающая землю на протяжении
более двух земных миль, зияла у наших ног. Крутой обрыв, терявшийся внизу
в сумеречном сумраке, приводил в замешательство. Каменные блоки были
подняты из гигантской ямы подъемниками, сработанными вручную. Вот одна из
аномалий этого существования на Марсе. Электрическая науки и ее
заявка уже поняли, огромные запасы механической и опыт
мудрость можно извлечь, и еще в большей части механическую работу, силы
работа, кропотливая способ фараонов Египта преобладает. Здесь нет
железных дорог, или тележек, или паровых транспортных средств. Лодки приводятся в движение
взрывными двигателями, и есть электрические экипажи, обладающие скоростью и
мощностью. Но последние встречаются нечасто. Каналов множество,
особенно про Scandor, и большой ствол каналы широкие проспекты
движения.

"Интенсивный быстрым движением марсиан удовлетворяет свои потребности в большинстве
случаях. Там, где необходим тяжелый труд в гигантских масштабах, маленькая раса
доисториков_ служит всем их целям. Каналы являются их большой
инженерные подвиги, а прекрасные телескопы, их триумфы в
прикладная наука, их знание трансмутации
элементов, - их высокая интеллектуальная победа, ... и Scandor, города
стекла, их архитектурная жемчужина и чудо.

"Мы стояли в шеренге, глядя на опускающийся свод огромной пещеры.
тяжелые стены остались, как контрфорсы, поддерживающие возвышающуюся гору
ридж и крошечные фигурки, смутно копошащиеся на далеком полу.

- Карьер простирается далеко под горным хребтом. Извлекается много пустой породы
поскольку фосфористая порода встречается по-разному в виде масс, слоев,
линз и включений миндалевидной формы в магматической матрице.

"Мы должны были спуститься, но прежде чем мы это сделали, Суперинтендант повел нас на
вершину хребта. Отсюда, с помощью превосходного ручного телескопа, мы могли
смотрел в далекую страну за вулканической области, мы должны были преодолеть,
занимаемая хуторов и деревень. Это был север страны, где
prehistorics жил. Он казался мирным и привлекательным. За этим снова
мы только что различили мерцающую поверхность Великого ледника,
великолепный ледяной шлейф, который зимой движется на юг и вторгается в
даже на некоторых открытых окраинах страны доисторических времен.
В теплое время года он быстро отступает, и его широкое пространство прерывается
выступающими хребтами скал и землей, поросшими дикими цветами.
Марсиане путешествуют к этим оазисам в Океане льда, и именно из
этих цветов извлекается чарующий аромат, который
Марсиане чрезвычайно любят.

"Мы задержались на вершине скалы и осмотрел перспектива на
сторона контрастирует и с большим интересом. Земля зинипи к северу от
США напоминала плодородные холмы и долины реки Дженеси в
западном Нью-Йорке, огромном регионе к югу от нас, сочетающем
Страна Снейк-Ривер в Айдахо и изрезанные трещинами хребты Силвертона
Четырехугольник в Колорадо.

"Между ними возвышалась высокая перегородка из зубчатой скалы.

"Мы снова спустились к устью карьера и, ведомые Инспектором
, были отброшены далеко от его крутых склонов в озеро
воздух между ними находится на платформе, используемой в качестве воздушного лифта. Чэпмен
нервно прижался ко мне и пожаловался на легкую тошноту и страх. Я
чувствовал только тонизирующее возбуждение, и когда мы медленно погружались в шахту
воздуха, на некоторое расстояние освещенный солнечным светом, а затем перешедший в
более прохладные тени в его более глубоких частях, где еще не поднявшееся солнце не смогло проникнуть внутрь.
проникнув внутрь, я громко закричал от восторга, и бездна вокруг нас прокричала
свое приветствие в ответ.

Мы продолжали спускаться и вскоре увидели в глубоком продолжении туннеля
сияющие стены этой фосфоресцирующей пещеры. Свет сиял
так лучезарно, что казался мягкой сияющей дымкой, сквозь которую доносился
звук голосов, и в нем непрерывно двигались черные фигуры.

"Метод добычи, почти как у мраморных карьеров на
земля. Сверление длинных отверстий в камне и под ним, которые под воздействием
давления приобрели грубо кубическую форму, разделяет породу на
тяжелые куски. Эти отверстия заделаны, и камни вытеснены в
полезные блоки. Все сделано вручную, и картина активности, с
рабочими, постоянно занятыми своими разнообразными обязанностями, представляла собой необычную
сцену. Мы зашли далеко во все углубляющуюся утробу горы, в то время как
с обеих сторон были проложены боковые туннели, или, скорее, проспекты,
проникающие в богатые участки, где бы они ни были прослежены, и где
также горел желанный свет этой каменной лампы.

- Суперинтендант объяснил , что камень был совершенно неодинаковым по размеру .
качество, и он рассказал нам, как освещающая сила камня
на самом деле протестировано в то, что на Земле мы назвали бы полномочия свечи, но
известно, на Марсе, как Ки-Канс, или блок света, получаемый из платины
провода одного миллиметра толщиной, переноски 100 Вольтов течения. Мы могли видеть
различное излучение и наткнулись на участки без лучей, которые из-за примеси
примесей или несовершенного химического совершенства были лишены всего
свечения.

"Возвращаясь, казалось, что во время резких конвульсий земной коры
поток света каким-то образом был поглощен скалой, а затем это
насыщенный светом камень был завален и погребен с глаз долой.
только для того, чтобы быть с трудом восстановленным в своем первом доме под открытым небом.
трудом людей.

"Но время поджимало. Чепмен должен достичь Scandor, поручение Его Посланника
было важно, и торги вид Алька "Прощай", в котором марсиане
выполнять поцелуй и объятия, мы вышли снова в глубокий колодец,
и смотрел вверх, мимо блестящих обрывы, перебои с маленькой
выступы и над идущими полостей, в далекое небо.

"И вот теперь на нас обрушилось ужасное бедствие. Суперинтендант указал на
узкая тропинка, которая вела в обход огромных скальных утесов к вершине
. Это был узкий извилистый выступ, поднимающийся под небольшим уклоном и
огибающий яму, прежде чем, наконец, достичь ее края. В части он был
совершенно незащищенные, но необычайная нервы мужчины сделали
достижения в обморок или в карьер за счет этого средства очень простой
тест на выносливость. Как раз в тот момент, когда Суперинтендант упомянул о его использовании, прямо над нами появилась цепочка
темных фигур, с солдатской четкостью марширующих
вниз, на уровень, который мы занимали. Чэпмен в шутку попросил меня попробовать это,
и я принял вызов, призывая его следовать за собой.

"Мы начали подъем. Сначала подъем был простым, а вид сзади
просто немного захватывающим. Мы продолжили, и я заметил, что путь
по контракту, и нервно глядя вперед, был поражен, чтобы найти его
разбиты с коротким перерывом, который должен быть пересечен прыжки. Я чувствовал, как усиливаются
смутные предчувствия относительно Чепмена, и каким-то образом, благодаря этой
интуиции, которая становится пророческой в этом полуэфирном
строении наших тел и умов на Марсе, я знал о надвигающемся ударе
нависал над нами.

Я оглянулся и увидел, что Чэпмен серьезно следует за мной. Жизнерадостность и
смех исчезли с его лица, шутливое веселье исчезло, и
он казался ослабевшим. Я поспешил к нему, и он поднял голову с
ободряющей улыбкой.

"'Додд, - сказал он, - у меня кружится голова. Я чувствую себя странно здесь", - и он потрогал свой
лоб. "Я удивляюсь, что это так. Но пойдем! Не бойся. Это
пройдет". Он оттолкнул меня от себя. На мгновение мы остановились и
огляделись вокруг. Высоко вверху мы увидели, как солнечный свет освещает голую местность.
обнаженные склоны горы, вокруг нас была черная раскопанная порода, а внизу
сияющие стены, нежно-голубые и розовые.

"Чэпмен, - сказал я, - давай вернемся. Подъемники вытащат нас".
"Безумие", - был ответ. - Со мной все будет в порядке. Да ведь у марсианина нет
физической слабости или страха. Ну же, Додд, ты еще не приобрел
Марсианского неповиновения несчастным случаям, болезням или смерти. Ты возвращаешься тайком
под прикрытием страха за меня.

"Его голос казался раздраженным. Я посмотрела на него с удивлением. Он проскочил мимо
с наигранной ловкостью и прыгнул вверх. Я последовал за ним с
легкостью, порожденной мыслью, с которой двигаются настоящие марсиане.

Мы мчались все дальше. Сужающаяся тропинка вела нас вверх, пока не показался один из тех
разрывов, которые я заметил. Чэпмен остановился, а затем, услышав мои
приближающиеся шаги, подбежал вперед и прыгнул. Его расчет и сила
все же были надежными и адекватными. Он благополучно миновал первый разлом на тропинке
, и, когда я пересек его широким прыжком, мы оба все еще мчались дальше
по еще более узкой полке, которая к тому же имела более крутой наклон
о выступающих выступах скалистого утеса.

"Был достигнут следующий разрыв, и теперь край следующего отрезка
тропинка была не только дальше, но и выше. Я мог видеть Чэпмена.
не совсем точно, из-за небольшого выступа на моем пути, он добрался до
нижней стороны и нерешительно отступил назад. Это была его подготовка к
прыжку. Он рванулся вперед. Я стремительно рванулся вверх, чувствуя, как
воздух вокруг меня вибрирует, казалось, от надвигающейся катастрофы.
Чепмен приземлился по ту сторону разрыва, но жестокий,
коварный камень раскрошился под его влияние, и я увидел его ступенями
форма повернуть назад. Еще мгновенье, и его тело было по убыванию ниже
я, падающий на дно бездны. Я обернулся, и тогда, сын мой, я
ощутил чудо созидательной силы разума над материей. Я пожелал
себя на дне карьера, где Чепмен упал, и
хотя перевод перевод свой путь вниз по тропинке, казалось,
очевидно, пока я почти расстался с ним за мгновение до того я был
стоя и наклонившись над ним в группе изумленных работников, в
самом месте, где он лежал. Он был в сознании, но серьезно ранен. Я опустился на колени.
рядом с ним, и когда я приподнял его голову, лежавшую на моем колене, он поднял глаза, и его
губы шевелились; сначала он что-то нечленораздельно произносил, но вскоре его слова стали
слышны и осмысленны.

"Додд, - сказал он, - это мой конец для Марса. Отнеси бумаги Совету
на Скандор. Они в каюте, в моем столе. Они запечатаны. Я знаю,
существует небесный беглец, который собирается нанести удар по этой планете. Я
многое подслушал в Patenta. И его прямой путь, точка
столкновения, будет в Скандоре. Пожары, поднимающиеся со Скандора, - это
сигнал о том, что они тоже предвидели катастрофу. По крайней мере, я так думаю!
Поторопитесь! Возможно, вы увидите самое странное явление, которое когда-либо видели глаза. Но,
Додд, хватит об этом. Я загнул для этого мира. Я не был в
договор, как его называют философы, и правда психически Марсианин
иммунитет от аварии не был во мне. Я ранен смертельно'.

"Он застонал и попытался подняться, но его задавили тело не поддавалось. В
Суперинтендант Алка поспешила к месту, где толпились мужчины
стояли вокруг нас, выражая свое изумление. Алька разорвал одежды
о Chapman, и поместив его в лоб на теле, излиться, как оно
были, весь ход его психического сочувствие и власть.

"Я мог видеть борьбу между смертностью Чепмена, порожденной
сомнением, и его неприспособленностью и апатией, и духовной силой
храброго суперинтенданта. Пламя жизни в Чепмене стимулировалось
или возбуждалось, а затем мерцало и гасло. Эти изменения длились, но
недолго. Вскоре Чепмен впал в ступор, а затем последовала смерть
, и странное и редко известное обстоятельство смерти среди
сверхъестественных существ на Марсе стало очевидным.

"Алка сохранила тело Чепмена, которое должно было быть отправлено обратно в Город
Света и кремировано в Храме Прославления, чего у меня нет
видел. Он намеревался сопровождать его. Он послал меня к Scandor. Я сейчас
узнали достаточно марсианского языка, чтобы говорить, несовершенно. Это
способность к психическому развитию, которая является удивительной и чудеснейшей вещью на Марсе,
пробуждалась во мне, возможно, медленнее. Но с каждым днем я становился все более известным.
бдительный, воспламененный мыслью и жадной интуицией марсиан.

"Мы стартовали из великого Карьера Синси, и я был наедине с марсианами
на фарфоровой лодке, которая теперь благодаря этой трагической судьбе стала
послом Города Света при Совете в Скандоре.

"Стерильный, зловещий и в то же время удивительный регион лавовых пластов, дамб и
конических кратеров внезапно был пройден, и канал переместился в огромные
лесные массивы леса Риби.

"Это прекрасная земля. Горные хребты, поднимающиеся от четырех до шести
тысяч футов пересечь его, держа в широких долинах и равнинах, или повышенный
плато между ними; озера и реки проходят через нее, и сел
и поселки со смешанным населением из сверхъестественных существ и
prehistorics часто. Каналы пересекают огромный регион во многих направлениях
. Магистраль, по которой я шел, была проложена вверх и вниз системами
замков поразительного масштаба и совершенства. Великих озер были сделаны
удобные кормушки, и реки также были привлечены для поддержания уровня воды
константа в каналах. Погода стояла полутропическая
райская, и поздние цветы Риби наполняли воздух
ароматом.

"Мы быстро приблизились к Скандору. Был ясный, безветренный день, когда мы вышли из страны Риби.
лоцман указал мне на далекие
холмы, почти фиолетовые в сумеречной дымке, которые окружали долину
город Скандор. Местность , в которую мы въехали , была плодородной фермой
страна, где были созданы огромные плантации Ринта и виноградники Ома
виноград и где выращиваются огромные стаи голубей Имильта,
почти единственное мясо, которое едят марсиане. Огромные
Стаи этой белоснежной птицы были необычайно красивы. Они создавали
облака в воздухе, и их мурлыкающие звуки, когда они ложились на белые
одеяла над полями, были слышны на больших расстояниях.

Наконец мы добрались до последнего яруса шлюзов, на вершине которого мое
любопытство должно было быть удовлетворено видом на великий город Скандор,
город стекла.

"Была ночь, когда наша китайская лодка плыла по водам последнего
шлюза, завершавшего подъем, и сразу под обсерваторией
Станция или поселение Скандор. Я стоял на палубе
лодки, нетерпеливо наблюдая за медленно поднимающимся приливом, по которому нас несло
вверх. Когда мы поднимались, я сначала смог разглядеть башни станции
обсерватории. Надо мной, с интересом разглядывая нас, на стенах
шлюза стояла компания марсиан. Ночь была облачной, и
огни спешащих спутников были видны лишь с перерывами.
Постепенно моя голова поднялась выше мешающих помех в виде
стены, ворот и ограды, и великолепие, невообразимое
город Скандор, как какой-то чудовищный континентальный опал, лежал передо мной
в непосредственной близости от долины.

Блестящие поверхности воды подо мной отмечали места, где проходила
нисходящая линия шлюзов. Вокруг меня были здания Скандора
Обсерватория, а справа и слева тянулись покрытые лесом склоны
круглого хребта, который, как я позже увидел, образовывал примерно один
амфитеатрический контур великой долины Скандор. Но только
на эту деталь можно было потратить мгновенный взгляд. Божественный Город
, сияющий подо мной, казалось, притягивал внимание и контролировал, благодаря своей
чудесности, каждой колеблющейся заинтересованности. Сын мой, человеческий глаз
никогда не видел столь удивительной картины. Представьте себе город, протянувшийся на двадцать
миль во всех направлениях, построенный из стекла различной конструкции, прерываемый
высокими башнями, пирамидами, минаретами, шпилями, легкими, фантастическими и
красивые сооружения, все в огне или, скорее, мягко излучающие разноцветный свет.
великолепие света.

"Представьте себе этот огромный район застройки, пронизанный широкими проспектами,
расходящиеся, как спицы колеса от центра, где поднялись наверх, чтобы
небо колоссальный амфитеатр. Представьте себе эти дороги, очерченные для глаз
высокими дымовыми трубами или стеклянными трубками, по которым проходит электрический
ток, превращающий каждую из них в сияющий столб. Представьте себе между
этими дорожками зеленоватого свечения квадраты зданий с куполообразными,
арочными и зубчатыми крышами, пронзенными и звездчатыми, и распределенными линиями
и узорами из белых электрических ламп. Благородные пропорции
более крупных зданий, изящные очертания башенчатых или колокольчатых
эрекции и дома поменьше были полностью определены. Я мог видеть каналы
или водные реки, извивающиеся через Город, перекрытые огненными арками,
и даже симметричное расположение деревьев с темной листвой было
видно.

"Но ночь еще больше превратилась в день, ибо над Городом, высоко
в бархатно-черных небесах были подвешены тысячи стеклянных шаров,
каждый из которых излучал гейслеровское свечение, обозначавшее линии
улицы. Таким полным и роскошным был поток света, что вершина, которой я
достиг, окружающие холмы и дальняя сторона
долина в форме блюдца, где лежал Скандор, была залита таким же
рассеянным излучением.

Но, как будто небесное чудо могло еще больше поразить и изумить
и очаровать меня, из Города донеслись нарастающие аккорды хоров;
волны звука, смягченные расстоянием, бились мелодичными всплесками над
окружающими высокими землями.

"Я стоял безмолвный и прикованный к месту. Это казалось блаженным видением. Если бы сам воздух
был наполнен возносящимися хорами ангелов, если бы темный
зенит разверзся и явил трон Всемогущего, это бы
казалось лишь гармоничной и ожидаемой кульминацией.

"Я долго смотрел и медленно, очень медленно осознал огромное
количество людей вокруг меня и то, что они пополнялись новыми
прибывшими. Фарфоровая баржа, на которой я прибыл из Города Света, была
теперь пришвартована сбоку от шлюза. Я сошел на берег, почти
машинально неся в руке сундук, в котором были заперты сообщения от
Patenta Совету.

"Возможно, прошло совсем немного времени, прежде чем пилот вывел меня из моего
транса, сказав по-марсиански: "Это смотровая площадка Скандора.
Это обсерватории Скандора. Я слышал, наблюдатели заметили там
какую-то приближающуюся опасность в небесах. Эти граждане Скандора
стекаются из города, чтобы услышать последние сообщения. Здесь находится посланец
от Совета, ожидающий наблюдателей. Я приведу его к вам,
и вы, и посланник можете сразу же быть доставлены в Совет. '

"Я смотрела на него, потеряв дар речи, но не в силах снова осознать, что я жила и
дышала в другом мире. Казалось, что внезапное движение, крик, даже
шепот, разобьет кокон сна вокруг меня и погрузит меня
в пустоту и небытие.

Пилот оставил меня, и я увидел, как он прокладывает себе путь среди рядов
людей, направляясь к темным стенам обсерватории, которые покрывали
холм. С большими интервалами с противоположного края великого хребта взлетали ракеты.
круговой хребет вокруг Города, прочерчивая глубокий чернильный свод вокруг нас
огненными линиями. Они поднимались на огромное расстояние. Почти
мгновенно эти были, видимо, отвечал на подобные ракеты в другой
цветы с холма я остановился на.

"Произошло внезапное движение вокруг меня. Пилот вернулся. С ним
прибыл посланник. Я отбросил свою поглощенность. Я был марсианином. Тот
свет узнавания снова появился в моих глазах - мой язык развязался,
мои чувства приспособились к потрясающим обстоятельствам вокруг
меня. Я заговорил первым.

"Миндо, - так звали пилота, - я готов сопровождать моего гида в
Город. Ты пойдешь с нами?"

"Нет! Хеборибимо," (ваше превосходительство), "Я должен остаться у шлюзов. Я должен
спуститься в Город на лодке завтра. Этот человек доставит вас к
каналу. Я советую поторопиться. В
Скандоре царят великое волнение и ужас. Марс находится на пути кометы".

"Я повернулся к своему проводнику, красивому юноше, одетому не так, как жители
город Света, но одетый в облегающий камзол кремового
синего цвета, с короткими плавками желтого цвета, а на ногах у него были сандалии. Он
отсалютовал мне, и мы вместе спустились по широкому бульвару между
далеко отстоящими друг от друга люстрами, которые становились все более многолюдными по мере того, как они скапливались подобно
постепенному углублению цвета в вихревом великолепии Города
самого города.

И снова я осознал, насколько стремительным является движение на Марсе. Мы хотели добраться до
Города, и мы скользили к нему благодаря стремительному движению желания. Широкая
дорога была заполнена очередями и группами людей, теснившихся к
вершина холма-и более далеко идущие склонах я видел ожидающие
толпы. Мой гид указал на созвездие Персея, и я смог
различить туманную массу значительного диаметра, из которой исходил
похожий на струйку выдох, просто призрачный веер фосфоресцирования, позади
это.

Слава Города теперь окружала нас; мы были на его широких улицах
под высокими столбами света, которые обрамляли их оградой из
великолепия. Мы продвигались вперед, но я оглядывался по сторонам, отмечая
большие стеклянные дома и строения, здесь колоннады из полупрозрачных
переливающаяся красота, состоящая из полых стеклянных трубок, удерживающих внутреннее освещение
, и увитая виноградными лозами, чьи расширяющиеся листья образовывали
узор из силуэтов по бокам.

"Все еще продолжаю, мимо портиков и под арками, через открытые площади, похожие на форумы
, над которыми возвышались огромные стеклянные шары, которые у меня есть
описанный, который висел в небе, как лампа, - мимо дворцов и аркад,
кварталов низких магазинов радужных тонов и длинных прямых фасадов
белых непрозрачных зданий, через случайные туннели, в которые мы
погрузился как бы в море сияния, и дальше, за пределы, мимо нескольких квадратов
черные нависшие деревья , которые казались тухлыми углями , лежащими на жаре
трепещущий очаг печи, мимо минаретов вьющихся, переплетенных друг с другом
нитевидных стеклянных нитей, мимо тусклых или более темных областей, где огромные
были построены стекольные заводы, их кузницы светились, как глаза циклопов в ночи
, и из них производилось колоссальное количество продукции,
которую олицетворял этот великий Город.

"Это было странное смешение чудес, и из всего этого, как будто это
было его внутренним мотивом и причиной, проистекал свет. Он был электрическим по происхождению
, передаваемый каким-то особенным образом из великого источника энергии,
в высоких водопадах Зенапы, недалеко от города. Но об этом я узнал позже.

"Я догадался, что мы приближаемся к центру города. Вскоре,
действительно, я увидел перед собой сверкающие стены амфитеатра, который я уже видел
с наблюдательного холма у шлюзов. Именно здесь проводятся
великие спектакли, гигантские концерты, оперы и службы
Пан-Тан. Это была серафическая, поразительная картина. Он возвышался посреди
огромной площади во много акров, где свет,
намеренно приглушенный, позволял его ослепительной красоте смягчать изоляцию. Как
замечательно! Я остановился. На мгновение, прежде чем поспешить дальше, я взглянул на
чудо конструктивного и декоративного искусства. Сотня колонн из красного
стекла поднималась ввысь, а между ними была стена из ярусов зеленого стекла
арки, и на замковом камне каждой - розовый огненный шар. Из
колонн, образующих перевернутую террасу, торчали металлические кронштейны,
несущие великолепные люстры из красной бронзы; самые большие люстры
находились на самом верхнем краю здания, и каскад света
пролитый таким образом на великолепную ткань был неописуемо великолепен.

"Но времени для удивления или осмотра было мало. Мы пронеслись дальше по
окружавшим его тенистым садам, и мой проводник быстро привел меня к
Зал Совета, мелкое, неприметное здание из желтого кирпича, один
из немногих несогласных архитектурные заметки во всем городе.

Двери единственной камеры, которая охватывала все внутреннее пространство,
распахнулись, и я встал на пороге неглубокого прямоугольного
углубления, окруженного со всех сторон скамейками, и держа в руках
центральное место занимал длинный стол, за которым, под высокими лампами, сидел, возможно,
дюжина мужчин и одна женщина. Напротив моей точки зрения, в нише на
дальней стене, находилась колоссальная фигура Божества, которую я видел в
Патенте в Городе Света.

Лица двенадцати мужчин повернулись к нам, когда мы вошли. Герольд
объявил о моем поручении обычным приветствием "Хебори бимо".
Меня пригласили спуститься к центральному столу. Я выступил вперед и, положив
Сундук Чэпмена с запечатанными сообщениями лежал на столе и говорил::

"Я чужак. Я пришел в ваш мир с Земли. Я приношу
новости, небесные новости, от астрономов Города Света. У меня был
товарищ, которому все это было доверено."Он был убит в каменоломнях
Тинити. Я пришел по приказу Альки, суперинтенданта.
Здесь документы мудрецов Патенты".

"Я поставил сундук на стол. Мое выступление было еще не оформлено, и
возможно, на нежной и интеллектуальной лица передо мной, там обитал,
в соответствии с изменениями влияния мимолетная мысль, улыбкой сочувствия
или развлечений. Затем юное существо во главе стола воскликнуло на
Марсианском:

"Добро пожаловать, незнакомец. Все, кто приходит к нам, вскоре становятся единым целым с
мы сами. Марсианский дух - это дух приветствия и дружбы. Мы
слышали об открытиях, связанных с новыми беспорядками в планетарном пространстве.
Наши собственные астрономы объявили о них. Этот великий город Скандор,
продукт многовекового труда и изобретений, очевидно, обречен. Она
лежит на пути, определенно определенном наблюдателями, небольшой кометной массы
, которая обрушит на нее дождь камней и железа.
Даже сейчас это приближающееся тело становится все более и более заметным в небе.
Астрономы работают над проблемой, надеясь на какое-то отклонение, на
взаимозаменяемое милосердие устранит этот тревожный инцидент. Но если
нам суждено быть уничтоженными, если нет спасения от исключительной удачи
уничтожения стремительным потоком метеоритных тел, тогда предупреждаю,
будет сделано официальное заявление, и наши граждане переедут из города
в Аско и на острова Пинит.'

Он умолк; на него были устремлены выжидающие лица остальных, собравшихся вокруг
стола, и, казалось, видимая дрожь смятения и горя
сотрясала их. Некоторые закрыли лица руками, другие
встал и посмотрел на добродушного бронзового колосса в конце зала
, в то время как другие, неподвижные, все еще сохраняли позу
внимания.

Председательствующий, слегка наклонив корпус, поднял
свою руку и, обращаясь ко мне, сказал: "Вы будете гостем нашего города,
и если так должно случиться, что эта великая столица Марса должна пасть жертвой этого
таинственного вторжения, если это место, так долго являвшееся чудом красоты, будет
заменено грудой горящих камней, тогда ты будешь нашим
спутник в паломничестве. Оставайся с нами, пока не выяснится конец этого странного происшествия
обстоятельства.'

Когда он закончил, шум неописуемого плача множества людей
наших ушей достиг звук бегущих ног и резкие крики
изумления, обрушившегося на наполовину зловещую тишину вокруг нас.

Я инстинктивно повернулся к своему проводнику. Он стоял как статуя рядом со мной,
с воровством бледность, пересекающих его лицо, а затем, двери
квартиры распахнулась, и громкие голоса были слышны плач, 'опасность
приходит. Стенд вперед. В горы!'

"Паника, что безымянный соответствующие психические страх неизвестности и
грядущая, что на Земле распространяется лихорадка-как сквозь толпу, было
возникший среди марсиан, и спешащие толпы спешили в
диком отступлении из Города к холмам.

"Все думали, Совета, мое поручение, или новые отношения у меня были
был любезно предоставлен, исчез из моей головы. Напуганный
внезапным предчувствием разрушения, сбитый с толку потоком новых
ощущений и все еще лишь наполовину уверенный в том, что мое существование в
новом мире было совершенно реальным, я был вынужден броситься вперед.
Достигнув дверей, вокруг меня протянулись руки, и я был подхвачен
волной бегущих фигур.

"Это был живой поток многообразной сложности. Только на одно мгновение
Я потерял сознание. В следующее мгновение я изо всех сил пытался вырваться из
расползающихся щупалец этого запутанного течения. Я подскочил к выступу
невысокого пьедестала, на котором стояло незаконченное сооружение или группа из
статуй. Удерживая на мгновение незащищенное положение, я
вырвался из пульсирующей толпы и сумел взобраться на
невысокую вершину надо мной. Здесь я мог свободно осмотреться. Мой проводник исчез.
Дом Совета скрылся из виду; я был один. Внизу проходили
бурлящая толпа, состоящая из юношей и девушек, с несколькими мужчинами или женщинами постарше,
многие красивые, все выражающие марсианские особенности, но сейчас
странно сбитые с толку и неконтролируемые. Это было отменено эмоциональный
фотография от плавучесть, оголтелая толпа, что несколько недель назад проводили
меня в зале патента.

"Лица были обращены к небу, а руки, словно в эякуляции, были
взмахнуты вверх и вниз или многозначительно направлены к этому роковому
размытому пятну великолепия в небесах. Я проследил за их направлением.
Приближающаяся туманность заметно увеличилась с час назад. Она блестела,
размер щита, и свет, казалось, coruscation, вытекающих из его
края. Лица толпы были оправданы. Масса над нами был
поезд небесных ракет, швыряя в сторону Марса. Соприкосновение с ним казалось
все более и более неизбежным. Я чувствовал безымянный ужас. Мысль об
изоляции в этом новом мире, неизведанный ужас этого планетарного
возмущения, внезапное исчезновение надежд, которые питали мое
сердце новой жизнью, и предсказание невозможных мук
всеобщая смерть в этом великом, странном месте, которое я так чудесно пережил.
вошел, меня одолела. Я упал, рыдая на стеклянный пол, на котором я был
стоя. Это снова стало новым доказательством моего предположения об экстатичности
природы этих детей света и музыки, импульса и вдохновения.

"Судорога прошла. Я почувствовал себя сильнее, и меня окрылила острая решимость
сбежать из города, найти дорогу обратно к
Холму Наблюдения и, если возможно, послать тебе, мой сын, мою последнюю
переживание до того, как все стало безмолвием.

"Я мог видеть, как ракеты равномерно поднимались с далекого холма. Я
обнаружил, что улицы вокруг меня почти опустели, белая, сверкающая река
жизни миновала. Я спустился на тротуар. Путь мимо великолепного
Амфитеатр был легко найден, и тогда я поспешил, ведомый немым
инстинктом направления, к все еще поднимающимся ракетам. Я пришел к
широкий бульвар, который вел к холму наблюдения, и пошел дальше,
теперь ясно контролируется широкая аллея фонарей, и в
передо мной.

"Я не буду останавливаться, чтобы рассказать об успехе моего обращения к астрономам
с просьбой использовать передатчики беспроволочного телеграфа, которые
совершенны здесь так же, как и в городе Скандор.

"Когда мое послание заканчивается, рассвет поднимается над широкими полями Риби
страна. Я ошеломлен сонливостью. Солнечные лучи погасли
сверкающая опасность в небесах. Но поступил приказ:
покинуть Город, разбить лагерь на холмах, город Скандор обречен,
и площадь разрушений, которую он охватывает, является диаметральной мерой
...

Больше я ничего не слышал. Охваченный усталостью, переохлаждением и нарастающей
слабостью легких, о которой у меня были болезненные предчувствия, я потерял сознание
за столом и упал на пол в сырой и ненастной комнате.

Мои помощники утверждают, что передача прекратилась почти в следующий момент.
после того, как я потерял сознание, и незаконченная фраза из сообщения моего отца может быть
легко понята как подразумевающая, что инородное тело, или Рой,
которому было суждено поразить Марс, было определено, что он имеет амплитуду около
города Скандор.

Дни удлиняются в недели, недели в месяцы, но неуклонно
смотрел днем и ночью, не далее сообщение было получено. Я стала
слабые, бледные и безжизненные. Страшная болезнь сделала его набеги на
рамка не в состоянии выполнить свои дикие и коварные атаки. Эта слабость была
усугублена возбуждением, вызванным необычным опытом, через который я прошел
. Мои нервы подверглись довольно необычному напряжению, и
внутреннее чувство восторга, реагировавшее на приступы крайнего психического
уныния вывело из строя мой организм и ускорило распространение вируса
заболевание, поражающее кровеносные капилляры и разрушающее ткани
с лихорадкой и чахоткой.



ГЛАВА VI.


Мисс Додан навещала меня все чаще и чаще. Мысль о моей
физической депрессии, отвращение от безнадежности из-за того, что я меняюсь
черты лица делали любовь, которую я питал к ней, более болезненной и изматывающей. Я изо всех сил старался
скрыть свои опасения по поводу своего состояния. Но мисс Додан была
наблюдательной. Ее развивающаяся привязанность с каждым днем становилась все нежнее и
деликатнее, а ее забота проявлялась многими очаровательными, вдумчивыми
способами, которые добавляли только еще более острой грусти к моим страданиям.

Я действительно был измучен противоречивыми целями, которые, казалось, ставила передо мной жизнь
я. С одной стороны, это была необходимость продолжать, если смогу, мои
связи с отцом; с другой - долг, который я был перед самим собой.
бросить все ради женщины, которую я действительно любил, и обновить и установить
мое здоровье, чтобы я мог добиться ее расположения, победить и жениться на ней.

Это был, в некотором смысле, этический вопрос, но было так же трудно
определить обычными аргументами, могу ли я получить какое-либо разрешение на
нарушение моего обещания моему отцу, как и оценить точную меру
о моих обязательствах перед самим собой и мисс Додан. Произошел инцидент , который
разрешил эту дилемму, отправил мисс Додан в Англию, а меня оставил в
Церковь Христа, чтобы получить последнее послание от моего отца перед тем, как полностью развилась
болезнь, которая теперь наложила свое ищущее и
безжалостное вето на любую дальнейшую жизнь или счастье для меня в этом мире
.

Мисс Додан и я сидели вместе на скамейке, установленной на солнце
у подножия Обсерватории, с восторгом наблюдая за
отчетливо меняющимся морем, струйками дыма от уменьшившихся в размерах пароходов и
белое великолепие полностью оснащенных кораблей. Это была осень южного
страна, и мечтательное очарование уходящих дней мягко опустилось на
материальные ткани природы, а также на покорный дух человека.

- Отец, - неуверенно произнесла мисс Додан, сложив руку в виде
импровизированной трубки и глядя через нее на мирную сцену в нашем доме.
ноги", рассказывал мне о моем месте рождения в Девоншире. Это должно быть
очень красиво, еще красивее, чем здесь. Но моря нет, и
теперь мне кажется, что я умру без него; оно - сама душа и
голос всей этой картины! Она раскинула руки и наполовину
умышленно отбросил ближайшую ко мне, пока она не пронеслась над моей головой,
и я поймал и поцеловал раскрытую ладонь.

"Да, - ответил я, - море избавляет все, что находится вокруг него или рядом с ним, от
унижения обыденности. Печать отличия лежит на его
волнах без печати. Это была первая поверхность земли, и она была изначальной.
регентство никогда не терялось и не утрачивалось"; у меня в голове мелькнуло подозрение.:
"Как получилось, что твой отец говорил о Девоншире? Я никогда раньше не знал, что
вы родом из этой жемчужины стран Англии. Хотели бы вы
увидеть ее?"

Мой голос чуть понизился, и до сих пор неожиданный факт, что мистер Додан
заметил мою физическую опасность и теперь планировал прервать его
близость дочери и галлюцинации бедного, потерпевшего неудачу мужчины,
борющегося с неразрешимой проблемой и смертельной болезнью, казались
внезапно понятыми мной. Я повернулся к ней лицом допрос
забота. Ее глаза все еще были устремлены на далекие, пульсирующие море.
- Нет, - ответила она, наполовину небрежно. "Полагаю, что нет, и все же - почему бы и нет!
Я знал только эту страну; пересечь великий океан, увидеть
столица мира, познакомиться с великими чудесами ее дворцов и
храмов, увидеть ее толпы, увидеть Королеву. Ах, увидеть королеву!"

Крепко сложив руки на лбу, она выглядела как само
воплощение благоговейного ожидания, и румянец на ее
щеках, огонек любви в ее глазах, казалось, на мгновение стал ярче, и
затем слегка побледнела, когда повернулась ко мне только для того, чтобы увидеть, как я закрываю голову руками
сдерживая крик подавленной надежды, который часто раньше
подскочил к моим губам, но никогда раньше не был так близок к тому, чтобы миновать их.

"О, Брэдфорд, - воскликнула она, - ты бы так не возражал! Я бы скоро вернулась
снова. И тогда, знаете, эта ужасная телеграфная работа была бы закончена,
и мы могли бы быть счастливы вместе, не думая об этом холодном, далеком Марсе!
"

Мы продолжали разговаривать, пока темная ночь не начала сгущать свои
тени вокруг нас и Марса, этого чудесного пятна света, от чьих
нетронутых континентов волны магнитных колебаний могли даже тогда
отправляясь в свой непроходимый путь через бездну космоса,
предназначенный для моего уха, начал сиять над нами.

Теперь мне было ясно, что мистер Додан тщательно лелеял в своей
дочери желание увидеть Англию, королеву и ее собственную маленькую
родину, и что он принял решение разлучить нас ради своей
в интересах дочери, как он и думал.

Я страдала от очень гордая, чувствительная натура, возможно, unwholesomely
усиливается одинокую жизнь я вел, и своеобразное чувство мое
отличия от других людей.

Это откровение, столь нежеланное, столь чреватое болезненными ожиданиями,
пробудило мою гордость до резкой кульминации бунта, презрения и неповиновения. Мисс
Додан должен уйти, - я должен настаивать на этом. Я бы приветствовал и ускорил это,
с моей стороны не было бы ни слабости, ни мольбы, ни препятствий. Пусть
смерть напишет мне свое непогрешимое заявление, пусть это будет признано; мистер Додан
не нужно беспокоиться о моем абсолютном самоконтроле.

Сама острота моих грядущих страданий из-за отсутствия мисс Додан,
полностью осознанная мной, казалось, теперь только добавляла отчаяния от напускного
безразличия и веселья ко всем моим действиям. Я возражал против отсрочки и
с большим успехом описывал прелести визита. Я предположил, что
Мисс Dodan необходимые изменения, что воспитательное значение такого
опыт были бы неисчислимы.

Г-н Dodan откровенно удивило и порадовало. Эта неожиданная поддержка и
восторженная похвала его плану были тем, что он с благодарностью
принял, и он перешел на новый лад по отношению ко мне. Он приписывал мне
силу самоотречения, которая снискала его горячее одобрение и восхищение.

Наконец-то был назначен день. Мисс Додан, молодая, отзывчивая и
любопытная, была в восторге от перспективы путешествия и, по крайней мере на мгновение,
забыла о своем первом нежелании покидать меня. Приготовления были
все завершено. Мне нет необходимости останавливаться на всех деталях, которые на прошлой неделе.
Это было для меня жестоким испытанием, но никто бы не заподозрил мое настоящее
тоска. Я казался самым вдумчивым из всех, самым жизнерадостным от природы.
и надеялся на успех поездки. Я ничего не забыл. Телеграфная станция
однако не была заброшена. Я дежурил ночью, и в течение всех
часов моего отсутствия мой помощник неотлучно находился в башне.

Наконец пароход отчалил от пристани Порт-Литтелтона.
Последние минуты, которые я провел наедине с мисс Додан, были священными, сладкими воспоминаниями;
все, что у меня есть сейчас.

Мистер и миссис Додан и мисс Додан махали мне носовыми платками с веранды.
когда я печально повернулся обратно к Крайст-Черчу. Я понял, что
Я видел мисс Додан в последний раз и что, когда она вернется в
Новую Зеландию, она обнаружит, что меня нет. Теперь у меня был только один долг. Чтобы
возобновить, если возможно, общение с моим отцом и подготовить
рассказ о моем опыте и открытиях и поделиться им с миром.

Я вернулся в обсерваторию. Я снова был один. Реакция
Уныние охватило меня, и это совпало с кровоизлиянием,
что оставило меня слабым и нервным. Я возобновил наблюдение на станции. Я
казалось, ожидал нового сообщения. Я пережил своеобразное и мучительное
возбуждение, напряженное ожидание желания и предвидения, которое лишило меня
аппетита и сна и ускорило разрушительное действие болезни, которая
теперь, одержав победу над моей ослабленной, нервной силой, я начал последние этапы
своего разрушительного наступления.

Была ясная, холодная ночь исключительной суровости и красоты - 20 мая
1894 года пришло третье сообщение от моего отца. Было объявлено, как
были все остальные, внезапной реакции приемника Морзе. A
несколькими ночами ранее, цепляясь за смутную надежду, что я смогу снова связаться с ним
с помощью магнитных волн, находящихся в моем распоряжении, я запустил в космос
единственное предложение: "Жди меня! Смерть очень близка". Сообщение, которое сейчас
потрясло мой слух, начиналось с точного ответа на это запредельное
послание:

"Сын мой, мысль о твоей смерти наполняет меня счастьем. Конечно, ты
придешь в этот удивительный и невыразимый мир, ты увидишь меня
снова, а я тебя, но при таких новых обстоятельствах! Мое сердце безмерно тоскует по
тебе. Приходи! Приезжай скорее! Прижать тебя к своему сердцу, сказать
с тобой, чтобы научить тебя чему-то новому, и, о! больше всего, чтобы привести
тебя к твоей матери. Потому что, Тони, она найдена; мои поиски окончены. Я
открыл ту, кого жестокая тайна Смерти на земле так резко
отдалила от нас, в юности и сиянии. Я еще не раскрыл себя.
Радость предвкушения превосходит мысли или слова. Я поспешил вернуться
от ее увидеть, кого оставить в этом раю, придает им один укол я
уже известно, в этой новой жизни, снова поспешил к холму наблюдения
что теперь смотрит на жестокий разруха, пустота, запустение, где
когда-то это был город Скандор. Позвольте мне рассказать вам все:

"Когда я отправлял вам свое последнее сообщение, я был на Наблюдательной башне. Когда
последняя волна была испущена передатчиком, рука
Суперинтенданта Алка, которого я встретил на рудниках, положили мне на плечо.
Я удивленно поднял глаза. Он ответил на мой вопросительный взгляд: "Я не возвращался".
Вернулся с Чэпменом. Не было никакой надобности. Баржа в городе
Света забрала тело. Я все объяснил в письме
Совет. Я была встревожена новостью я получил подхода
о кометной массе, которую я обнаружил сам, и я поспешил за вами
в моем собственном кил-чоу (название маленьких фарфоровых пароходиков),
стремясь увидеть это ужасное явление. Давайте выйдем и посмотрим на чудо.
Что бы ни случилось, мы останемся вместе. Я сам из Скандора,
и хотя на рудниках я мог бы чувствовать себя в большей безопасности, я не смог остаться там
в кризис. '

"Мы спустились на землю и пошли по склону холма. Высота
окружающего хребта высокогорья вокруг Скандора, возможно, составляет тысячу
футов. Его гребень представляет собой невысокую зыбь, которая за городом обрывается в
изломанные, неровные склоны, ведущие в страну Риби с одной стороны, и к
далеко раскинувшимся равнинам почти со всех других сторон. Этот купол был
покрыт жителями Скандора, бежавшими из обреченного города.
длинные вереницы движущихся фигур выходили из города по его
многочисленным бульварам и заполняли пространства на вершинах холмов. В
астрономы теперь точно знали природу приближающейся массы, ее
орбиту, пространственную протяженность и вес. Их прокламация была подготовлена
и расклеена по всему городу, объявляя о его неминуемом разрушении, но
что зона разрушений охватит только город, что
пришедший с кометы был узкой цепочкой или процессией метеоритов из камня
и железа, что сила удара будет значительной, достаточной для
сокрушите до основания стеклянное великолепие прекрасного города, и чтобы
за его пределами почти не было падений.

"Поистине прекрасен был Скандор в утреннем свете. Он лежал перед нами.
сияя сотней оттенков. Как я могу описать вам его изысканность?
совершенство! Его механизм выражается цветовой схемы простых и
эффективные. Амфитеатр розой в центре, опалесцирующий желтый;
бульвары, обсаженные деревьями, расходились лучистыми линиями от
него, очерченные синими линиями декоративных металлических столбов, на которых висели
фонари; от точки к точке, пронизывая воздух с тенистых вершин или
квадраты взметнули вверх также металлические иглы, удерживающие любопытные электрические шары
, в то время как через равные промежутки голубые купола, похожие на гигантскую лазурь
пузыри прерывали улицы с площадями и домами с колоннадами, которые
начинался вокруг амфитеатра в бледно-шафрановых тонах и становился все интенсивнее
пока края огромного многолюдного эллипса не стали похожи на
темно-оранжевый ободок на зеленом фоне сельской местности. Падающий на него свет
отраженный, преломленный и рассеянный, казалось, превращал его в жидкость
и слабо пульсирующее озеро цвета, разрезанное на сегменты темнотой
переулки или улочки среди деревьев.

"И это должно было быть раздавлено и рассыпалось по земле. Домов и
все сооружения построены из стекла, кирпичей, уложенных на курсах, а с
вы на земле, растворимого стекла, образуя тем цементом, который удерживает их в
обращайтесь и вместе. Огромные стекольные заводы, производящие это стекло, образовали
черный круг в одной части города.

"Был день, и метеоритная туманность была невидима. Весь день
люди толпились на холмах. Наконец, как мы смотрели в недоумении
восхищение странный народ о нас, звуки далеких
музыка, орган-как мило, что приближается Титаник хор было слышно.
Вдалеке по бульвару, на вершине которого мы стояли, мы увидели марширующую
свиту мужчин и женщин, окружавшую платформу, которую несли на плечах
мужчины. На помосте стояли выпрямившиеся фигуры членов Совета, среди которых
отличался синей меловой туникой, обвязанной желтым
шнуры, благородная, которого я видел в зале Совета на
ночь моего приезда в Scandor.

"Как замечательно все это казалось. Чувство нереальности, страны грез
снова овладело мной, дикий ужас, подобный какой-то безумной одержимости, охватил меня.
Я конвульсивно затрясся и закрыл лицо руками, пораженный насквозь
и насквозь безымянным ноющим страданием сомнения, дурного предчувствия,
смятения. Это была последняя борьба за перестройку между моими воспоминаниями
о земле, моей идентичностью как человека на земле и этой новой жизнью, в которую я вступил
. Алка ласково подхватила меня и положила острый боб, который у меня был.
попробовал на вкус в Городе Света у себя во рту. Черное удушье прошло,
и как я медленно вернулся к реализации и безмятежность я открыл глаза
на город, теперь мертв и молчал, но пылающий огнями,
ожидает запустение, одетый в роскошную славу, как некоторые княжеские
пленник, на которого смерть, самосожжение, перед неутолимым божества,
внезапно упал. Наступала ночь.

"Внезапно вспышка, короткий пронзительный звук, громкий хлопок, и небо
над нами, казалось, заполнилось светящимися ракетами. Удар от первого
прибывших из кометного тела на внешние оболочки Марсианин
началась атмосферу. Громкий возглас внимания, удивлять и половины
импровизированной ужас поднялся из толпы о нас. Это был
затаив дыхание. Встречные косяки выстрелил вперед в быстрой струи
теперь огонь заволокли вместе в магматических масс, теперь разделены в несвязанном
полосы и лучистые скопления замыкания, блестящие болты.

"Как же материала прет на нас искусству, в большинстве случаев, к
достичь Земли в твердых формах. Она была сожжена в воздухе. В
зрелище было чрезвычайно странным. Воздух перед нами был соткан из
перекрещивающихся стержней, нитей и следов фосфоресцирующего света. За
этой завесой все еще сиял отзывчивой красотой великий город, в то время как
время от времени вспыхивая разноцветными вспышками, мы могли видеть сигнальные ракеты
с противоположных холмов проникают в приближающийся поток света с
легкомысленные и несостоявшиеся протесты.

"Примерно через полчаса после того, как слава достигла нас, и когда со всех сторон
местность засияла призрачным светом, огромная масса, разрушающаяся от
минутных взрывов вдоль ее встречной стороны, обрушилась на благородный
стеклянный амфитеатр. Последовал ужасный звук разбивающегося камня, и
затем, быстро обстреливаемые воздушными батареями, появилось еще больше
темных, наполовину обгоревших тел, омываемых стремительными потоками мимолетного света.
лезвия и осколки света.

"И вот теперь разрушительная бомбардировка действительно началась. Небесный
ливень усилился, долина под нами послала вверх взрывы
взрывающихся метеоритов и резкий гулкий треск и опрокидывание
стеклянных тканей. Огни города были внезапно погашены, и
безжалостный град разрушений продолжался со все возрастающей яростью.

"Это была ужасная, великолепная сцена. Небесный свод опустошался
лавиной пламени, в то время как внутри широкого потока
снарядов возникали столкновения, вызванные каким-то случайным отклонением.
внутренние пятна внезапного ослепительного света. Нерегулярные и разделенных
амортизаторы звука от падения городе сбежались в непрерывном
рев вывихнутые и сломанные стены, башни, брустверы и цитадели.
Сияние исходило от еще не нагретых масс, накапливаясь на земле
По мере того, как на них непрерывно наносились новые удары. Земля
сотрясаемая непрерывными вспышками и столкновениями, атмосфера
казалась насыщенной сернистыми запахами, а панорамный поток
колеблющегося великолепия проливал дневной свет на обращенные кверху лица
о пораженной и ошеломленной толпе.

"Всю ночь вторжение продолжалось. Площадь поражения, точно
как астрономы определили ее был прикован к длинной эллиптической
котловина, в которой лежал Scandor. За ним едва ли была сломана хоть одна ветка на деревьях
хотя время от времени над нами проносились беспорядочные бомбы и падали за много миль от нас
вдоль берегов каналов.

"Когда забрезжило утро, ливень прекратился, несколько отставших ввалились внутрь
рассеивая смятение по поверженному городу, и солнце, поднимающееся над
небо на востоке проливало свой мирный, обнадеживающий свет на похожую на пирамиду гору.
запустение. Охлажденная поверхность упавших метеоритов была разбита
участками светящихся шлакоподобных поверхностей. Сверкающий и опаловый
стеклянный город Скандор, столица марсианского мира, был
погребен под раскаленными и каменистыми осколками малой кометы, или
какой - то уменьшившийся и блуждающий метеоритный шлейф , который внезапно вылетает из
неизведанные глубины космоса обрушились с математической точностью
на город сокровищ планеты.

"Марсианские легионы оставались на вершинах холмов, мрачные и безмолвные.
Ужасная реальность, неприступная и унылая, представшая перед ними, изменила их настроение
, и они с недоумением посмотрели друг другу в лица.

"Я оставался с Алкой всю ночь, и теперь, повернувшись к нему, я сказал
:

"Пойдем! Что мы можем здесь сделать? Давай уйдем на некоторое время. У меня
кружится голова от ужаса".

"Да, - ответил он, и слезы, казалось, наполнили его глаза, - мы пойдем. Мы
выйдет на гору и реки страны, за каналом. Многие
бродит теперь над страной. Фермеры Харбор США и
красота из полос принесет нам заряд бодрости'.

И мы отправились прочь, ускоряясь с марсианской скоростью движения.
когда солнце уже стояло в зените, мы достигли пологого холма.
на лугу, по которому текли прозрачные, но неспешные воды
из широкого ручья. Трава, похожая на тюльпан, была густой.
пышная поросль луга, на подвесных нитях которой был синий
цветок, похожий на колокольчик. Легкий ветерок, поднимаясь и опускаясь, проносился над ними,
поднимая и сдувая чашечки, когда он опускался на поверхность
воды и покрывал ее рябью. Кусок дерева выдвинулся наружу
со склона холма, деревья, которые его образовывали, с трудом выбрались на луг
сломанным sобучение индивидуумов подобно череде мужчин. Здесь,
прислонившись к последнему стволу дерева, которое стояло совершенно одиноко перед
своими спутниками, стояла молодая женщина, скрестив руки над чепцом - как
Греческие кимоно, которые не идеально держали ее волосы и были одеты в
желтую тунику и наполовину видневшиеся леггинсы из меловой нити -
прекрасная картина для медитации.

Я схватил Алку за руку во внезапной волне желания и возбуждения. Это был
импульс любви, первое возгорание ее священного огня, которое я познал в
Марс, и именно сильная уверенность в узнавании сделала его таким
стремительный. Сын мой, твоя Мать была передо мной!

"Та же великолепная красота, которую я знал на земле, покрывала ее, и, подобно
мистическому свету, сияла от ее лица и личности. Я снова был самим собой, молодым,
и она была такой же. Непреодолимое ощущение сверхчеловеческого Предназначения,
снова сведшего нас вместе в этом новом мире, вырвало у меня
возглас благодарности. Крик был негромким, но слышным для ее ушей.
Она повернулась к нам. Да! это была Марта, какой я знал ее в
те восторженные дни любви на берегах Гудзона до болезни
слабость и возраст украли румянец с ее щек, свет
по ее глазам и ясному предчувствию очарования и совершенства, исходящему от
ее тела. Возможно, она не видела меня отчетливо. Конечно, она не
узнала меня. Контроль мгновение и ее лицо снова повернулся к
открытие экспозиции холм и поле, речку и облака покрывали небо.

Алка заметила мои восторженные жесты и, возможно, прочитав мои
мысли с помощью интуиции, столь замечательной у марсиан, мягко подтолкнула
меня к себе и отошла от нас к берегу
реки.

Мгновение я стоял в нерешительности, пораженный чудом этого
новая вещь. Я крался дальше и, наконец, раздвинув высокую траву,
оказался рядом с ней - рядом с самим обликом и чертами лица женщины
которая научила меня на земле ценности жизни, смыслу и
слава праведности.

"Она учащенно дышала, ее грудь поднималась и опадала от частых вдохов.
ее щеки порозовели, создавая восхитительную пленку.
жемчужный оттенок ее лица, скрытый на шее и лбу
выбивающиеся локоны ее темных волос.

Я отстранилась, дрожа от предвкушения, мое сердце колотилось, и я
сцепленные руки были сложены у меня на груди в агонии сдерживания. Она говорила.
разговаривала сама с собой низким музыкальным голосом марсиан.
Ветер стих, темная тень от наплывающего облака двинулась к нам.
от реки над посыпанным синевой полем поднималась дымка.
вид вдаль, и, склонившись у кромки воды, виднелась фигура
Алка, залитая светом, казалось, наблюдала за нами как некое воплощение спокойствия
в ответ на мои собственные надежды и молитвы.

"Как это прекрасно, как чудесно!" - она опустила руки от головы,
тело склонилось к земле, она опустилась на колени: "Но неужели так должно быть всегда?"
Это так! Разве спутница моих дней не придет в это дорогое место?
Свет солнца, луны и звезд кажется таким, каким он всегда казался на Земле, но
ко мне не приходит божественное прикосновение нежности, этого интимного
чувство единства и самоотдачи, которое было у меня с Рэндольфом на Земле
. Сила, неизвестная мне прежде, сила наслаждения, движения
это экстаз, мысль, чувство, язык, все сильное, лучезарное,
высшее, но все же одиночество! Память о земных вещах едва ли
остается, за исключением тех мест, где любовь находит свое твердое выражение. Рэндольф, мой
муж, и Брэдфорд, мой мальчик, для меня бессмертны. Почему этого не может быть
они тоже должны быть здесь? Могут ли цели божественной любви быть
достигнуты этим разделением? Неужели все силы этой новой жизни,
этой прекрасной и безгрешной Природы будут растрачены впустую из-за недостатка любви, которая
удерживает и Природу, и душу на месте, в гармонии, в обожании
Одной непреходящей Мысли?

"Как много лет пролетело с тех пор, как я покинул Землю, и
как среди всех приятностей этой безмятежной и полной надежд жизни,
скрытое одиночество лишило его последнего завершающего прикосновения радости!
Только поскольку я все еще осмеливаюсь верить, что течение лет должно положить конец его
дням старения на Земле, и что вечная судьба женатых душ - это
вечный союз, и что его реинкарнация здесь приведет нас к новой
и лучшей, более богатой, глубокой гармонии ума, вкусов и мыслей; только
по мере того, как вера становится сильнее с течением времени, я, окруженный таким
с миром и счастьем, в этой сельской местности, полной тихой работы и нежных забот
дольше переносите это ужасное одиночество, ночи молитвенной надежды,
дни все еще живущей надежды.

"Как прекрасно жить, наблюдать за сменой времен года в этом
странном новом мире, не тронутом болезнями, смертью или грехом. И все же, - она
судорожно обхватила руками лицо, - какая красота, какой покой, что за
безгрешность может заменить единственную жизнь - Жизнь Любви?

"И тогда, мой мальчик! Возможно ли, что я увижу его? Да ведь теперь он
будет казаться мне всего лишь братом в этой новой юности, в которой я родилась,
и все же - и все же - материнское чувство не изменилось; старая тоска,
точно так же, как когда я оставил его мальчиком, Земля кажется такой же великой, как всегда.

"О! когда же это ожидание закончится нашим воссоединением - отца, матери,
сына - и всех нас, сильных и радостных в молодости и надежде?"

Она встала и протянула руки к какой-то фантазии мысли или
фантазии в воздухе над ней, а затем издалека донеслась песня воспоминаний
по лугу и берегам реки плыла сладкая, радостная,
манящая мелодия, которая заставляла ухо слушать, а ноги -
следовать.

Марта полуобернулась - я был ошеломлен изумлением - я не хотел говорить. Я
не мог тогда открыться. Все это было слишком чудесно, слишком тяжело
чтобы понять. Старые сомнения в моей реальности, в реалистичности
всего, что я видел, поднялись снова и захлестнули меня волной
разочарования.

"Был ли я во сне; после ухода с Земли я погрузился в дикую
фантасмагорию мысленных образов, некий бесконечный сон, в котором убаюканная
душа снова встречала, как видения, все, на что она, возможно, надеялась, все свои
бессознательная церебральная деятельность наложила отпечаток на внутренние полотна разума,
подлежащие пересмотру, как во сне, где каждая деталь проходит проверку на любопытство
за исключением последнего испытания - пробуждения? Должен ли я проснуться?

"Я прыгнул вперед и бить себя в своего рода неистовство сомнения в отношении
деревья про меня. Сопротивление было безопасным и уверенным. Боль - она
казалась своего рода блаженством, гарантией моего существования из плоти и крови
- пришла ко мне, и в моих пароксизмах разорванная кожа моего тела кровоточила.
Я с восторгом смотрел на красные пятна. Я почувствовал физическую боль от сотрясения мозга.
С настоящим восторгом.

"Эта жизнь была реальной, была двойной - тело и разум - как на Земле, и женщина
спешащая передо мной по берегу журчащего ручья - я слушал
в каком-то лихорадочном ожидании его тишины, низкой интонации
вода, бегущая по гальке, - это была Марта! Это должно быть правдой! Какая сила
сверхчеловеческой жестокости могла так обмануть меня? Нет! мои глаза были верны мне,
и воздух, трепещущий от далекой песни, донесся ближе к моим ушам
ответный зов моей жены!

"Она была далеко. Я перебегал от дерева к дереву в лесной глуши
и проследил за ней до маленькой деревушки, где ее ждала группа марсиан.
Они свернули на узкую улочку, распевая песни, и я потерял их.

Я вернулся в Альку, задумчиво постоял на холме, с которого мы спустились первыми
, и ничего не сказал о странном открытии. Я ухитрился
узнать у него название маленькой деревни, и природе ее
жители. Он назвал это Nitansi, и сказал, что это был один из старых
места, где переход души из других миров, как только вошел Марс.

"Некоторые, - добавил он, - приезжают туда и сейчас, хотя и редко, и люди там
выращивают цветы на больших фермах, а раньше отправляли их в Скандор. Я
кажется, я видел, как они двигались по полям у реки. Мы должны
возвращаться. Я пойду вниз по каналу к Синси. Я знаю, что Совет
Скандор примет решение восстановить город ".

Сообщение закончено. Я поднялся и, пошатываясь, отступил в объятия
Джобсон. Последовало сильное кровотечение, и после этого медленно потемнело.
двери жизни начали закрываться передо мной. Болезнь победила
всю силу жизни.

Это была моя задача во время этих последних недель жизни, чтобы писать это
счет этими замечательными событиями, и оставить их в мире
в качестве гарантии--сколько это даст новую радость в жизни,
сколько ее удалить горечь жизни, на сколько это может
отставки и надеемся, что порча на смерть-это только инцидент
в постоянного обновления жизни.

 (Конец рукописи мистера Додда)




Записка мистера Августа Биксби Додана.


Мистер Додд умер 20 января 1895 года. Он так и не оправился от тяжелого шока,
вызванного кровоизлиянием, после получения второго сообщения от своего отца
и записанного выше. Он остро осознавал неизбежность смерти и
изо всех сил старался завершить, как он уже сделал, повествование о своей жизни. Мою дочь
Мистер Додд больше не видел, хотя он получил от нее несколько писем
, которые были найдены под его подушкой после его кончины.

Я постоянно был с мистером Доддом в последние дни его болезни,
а затем пообещал ему, что добьюсь публикации его книги.
удивительная история.

Я не готов к опасности, какой-либо, как к более необычным
особенности повествования. Я очень позитивно, однако, подтверждают мои
полная уверенность в честности Мистера Додда. Я очень хорошо знал и его отца, и
его самого, и за время долгого общения убедился, что они оба
неизменно соответствуют очень высокому типу характера, смелости и
интеллектуальной целостности.

Рукопись мистера Додда была вручена мне лично, и я с трогательным интересом вспоминаю
его благодарную улыбку, когда я получил ее,
и дал ему свое искреннее заверение, что она должна быть напечатана, и что
мир был быть ознакомлен со своими экспериментами и их
результаты.

Г-н Додд был отказополучатель является его отец, и его собственной воли сделал
во время своей последней болезни, назначил меня своим душеприказчиком. Моя дочь была
сделана его единственной наследницей, за двумя исключениями; небольшие суммы в пользу его помощников
в его завещании были упомянуты Джеб Джобсон и Эндрю Кларк - и
эти суммы были выплачены мной каждому.

Серия экстраординарных несчастий, в которых в значительной степени виноват я сам
, привела к полному исчезновению состояния
унаследованный моей дочерью. Ее собственная смерть и последовавшая за ней смерть моей жены
эта катастрофа, хотя и никак с ней не связанная, стерла - и
здесь я снова признаю очень тяжкую вину - память о
Рукопись мистера Додда и мои собственные обещания относительно ее публикации.

Я нашел РУКОПИСЬ мистера Додда, тщательно завернутую, на дне
сундука с бумагами, и признаюсь, что я вскрыл пакет, в котором она находилась, с
горьким чувством самобичевания. Мистер Додд предполагал опубликовать этот документ
в Нью-Йорке и просил направить его по адресу
город. Я, наконец, выполнил его пожелания, и рукопись покидает мои руки
в абсолютно неизменном виде, переданная благодаря любезному вмешательству
друга издательству в этом западном мегаполисе. Я не могу
добавить что-либо еще к этому заявлению, которое, боюсь, само по себе вызывает
серьезное порицание нижеподписавшегося.

 Август Биксби Додан.

 * * * * *

Примечание редактора.

Рукопись, на которую ссылается г-н Додан в предыдущих абзацах, была в целости и сохранности
доставлена в Нью-Йорк в 1900 году, и после очень тщательного осмотра,
неоднократно отклонялся известными издателями, которым он был отправлен
.

По странной случайности, связанной с некоторыми переговорами, относящимися к
научной работе, задуманной автором, рукопись попала к нему в руки
и его побудили опубликовать ее под влиянием
положительные отзывы друзей о его внутреннем интересе. Он также
добавил к работе в качестве приложения, которое не может не привлечь
внимание многих, взгляды великого астронома Скиапарелли на
нынешнее физическое состояние Марса, являющееся воспроизведением
статья этого уважаемого обозревателя, переведенная из "Природы и искусства"
за февраль 1893 г., проф. Уильям Х. Пикеринг и опубликовано в
Ежегодный отчет Попечительского совета Смитсоновского института
за 1894 год, опубликован здесь с разрешения "Астрономии и астрофизики",
в каком журнале это впервые появилось в Vol. XIII., номера 8 и 9, за
Октябрь и ноябрь 1894 г. В этом отчете также появились работы Скиапарелли.
Карта Марса 1888 года, которую Редактор здесь не воспроизвел
в связи с этим.

Современное внедрение беспроволочного телеграфа, предполагающее ежедневное
растущее значение дает некоторую разумную надежду на то, что
замечательные заявления, приведенные в повествовании мистера Додда, могут быть более широко распространены
проверены в будущем и укажут путь к реализации смелого
и захватывающая концепция межпланетного сообщения.



ПЛАНЕТА МАРС.

ДЖОВАННИ СКИАПАРЕЛЛИ.



ПЛАНЕТА МАРС.

ДЖОВАННИ СКИАПАРЕЛЛИ.


Многие из первых астрономов, изучавших Марс с помощью телескопа,
заметили на контуре его диска два блестящих белых пятна округлой
формы и переменного размера. Со временем было замечено, что, хотя
обычные пятна на Марсе быстро смещались вследствие
его ежедневного вращения, меняя за несколько часов как свое положение, так и свою перспективу.
два белых пятна оставались практически неподвижными на
своих постах. Из этого был сделан правильный вывод, что они должны занимать
полюса вращения планеты или, по крайней мере, находиться очень близко
к ним. Следовательно, им дали название полярных шапок или пятен.
И не без оснований предполагается, что они представляют на Марсе
ту огромную массу снега и льда, которая и по сей день мешает мореплавателям
от достижения полюсов земли. К такому выводу нас подводит не
только аналогия вида и места, но и другое
важное наблюдение....

При существующем положении вещей очевидно, что если вышеупомянутые белые полярные пятна
на Марсе представляют собой снег и лед, то они должны продолжать уменьшаться в
размерах с приближением лета в этих местах и увеличиваться в течение
зимы. Теперь этот самый факт наблюдается самым очевидным образом. Во
второй половине 1892 года южная полярная шапка была как на ладони
; в течение этого промежутка времени, и особенно в июле и
Августа, ее стремительное сокращение от недели к неделе было очень заметно даже
эти наблюдения с обычными телескопами. Этот снег (ибо мы вполне можем называть
его так), который вначале достигал 70 градусов широты и
образовал шапку диаметром более 2000 километров (1200 миль),
постепенно уменьшался, так что два или три месяца спустя от него осталось немногим больше
площадь, возможно, в 300 километров (180 миль) самое большее
, и еще меньше было видно в последние дни 1892 года. В эти месяцы
в южном полушарии Марса было лето, летнее солнцестояние
событие произошло 13 октября. Соответственно, масса снега, окружающая
северный полюс, должна была увеличиться; но этого факта не было
наблюдаемо, поскольку этот полюс находился в полушарии Марса
, противоположном тому, которое обращено к земле. Таяние северных снегов
в свою очередь наблюдалось в 1882, 1884 и 1886 годах.

Эти наблюдения за попеременным увеличением и уменьшением полярного сияния
снега легко получить даже с помощью телескопов средней мощности, но они
становятся намного интереснее и поучительнее, когда мы можем следить за ними
тщательно вносите изменения в их более мелкие детали, используя более крупные инструменты
. Затем видно, что снежные области последовательно изрезаны
по их краям; в них образуются черные дыры и огромные трещины
внутри; большие изолированные куски протяженностью во много миль выделяются на фоне
наберите основную массу и, растворяясь, чуть позже исчезните. Короче,
же дивизии и движения Эти ледяные поля представляют себя в
нам на ладони, которые происходят в течение лета из наших арктических регионов,
по описаниям исследователей.

Южный снег, однако, обладает такой особенностью: центр его
нерегулярно закругленной фигуры не совпадает точно с полюсом, а
расположен в другой точке, которая почти всегда одна и та же, и является
удален от полюса примерно на 300 километров (180 миль) в направлении
Красного моря. Из этого мы заключаем, что когда площадь
снега уменьшается до наименьшей степени, южный полюс Марса становится
открытым, и поэтому, возможно, проблема достижения его на этой
планете проще, чем на земле. Южный снег в самом разгаре
огромного темного пятна, которое со своими ответвлениями занимает почти треть
всей поверхности Марса и, как предполагается, представляет его главную часть
океан. Следовательно, можно сказать, что аналогия со снегами нашей Арктики и антарктики
является полной, особенно с антарктическим снегом.

Масса северной снежной шапки Марса, с другой стороны,
сосредоточена почти точно на ее полюсе. Он расположен в регионе
желтого цвета, который мы привыкли рассматривать как представляющий
континент планеты. Отсюда возникает необычное явление, которое
не имеет аналогов на земле. При таянии скопившихся снегов
на этом полюсе в течение долгой ночи продолжительностью десять месяцев и более жидкость
масса, полученная в результате этой операции, рассеивается по окружности
снежный регион, превращающий большую зону окружающей суши во временное море
и заполняющий все нижние регионы. Это приводит к
гигантскому затоплению, которое заставило некоторых наблюдателей предположить
существование другого океана в этих частях, но который на самом деле не существует
в этом месте, по крайней мере, как постоянное море. Затем мы видим (последний
оппортьюнити был в 1884 году) белое пятно на снегу, окруженное
темной зоной, которая проходит по его периметру в своем постепенном уменьшении,
по окружности, которая становится все более и более узкой. Внешняя часть этой зоны
разветвляется на темные линии, которые занимают всю окружающую
область и кажутся распределительными каналами, по которым жидкая масса может
вернуться в свое естественное положение. В результате в этих регионах образуются очень
обширные озера, такие как обозначенное на карте под названием
Гиперборейское озеро; соседнее внутреннее море называется Mare Acidalium
становится более черным и бросающимся в глаза. И следует помнить, что
весьма вероятно, что течение этого растаявшего снега является причиной,
которая в основном определяет гидрографическое состояние планеты и
периодически наблюдаемые изменения ее внешнего вида. Что-то
похожие бы на Земле, если один из наших поляки пришли, чтобы быть
вдруг расположена в центре Азии или Африки. При нынешнем положении дел
мы можем найти миниатюрное изображение этих условий в примере
наводнения, которые наблюдаются в наших ручьях при таянии альпийских снегов
.

Путешественники в арктических регионах часто имеют возможность наблюдать, как
состояние полярных льдов в начале лета и даже в
начале июля всегда крайне неблагоприятно для их продвижения.
Лучший сезон для исследований - август, а сентябрь
- месяц, когда проблемы со льдом наименьшие. Таким образом, в
Сентябре наши Альпы обычно более удобны для прогулок, чем в любое другое время года
. И причина этого ясна - таяние снега требует
времени; высокой температуры недостаточно; необходимо, чтобы оно
должна быть продолжена, и ее влияние будет гораздо больше, как это
был более продолжительным. Таким образом, если бы мы могли замедлить течение нашего сезона
так, чтобы каждый месяц длился шестьдесят дней вместо тридцати, летом
в таких удлиненных условиях таяние льда было бы
прогресс значительно продвинулся вперед, и, возможно, не будет преувеличением
сказать, что полярная шапка в конце теплого сезона будет полностью
разрушена. Но в таком случае нельзя сомневаться, что фиксированная часть
такой крышки была бы уменьшена до гораздо меньшего размера, чем мы ее видим
сегодня. Так вот, это именно то, что происходит с Марсом. Длительный год, почти
вдвое превышающий наш собственный, позволяет льду накапливаться в течение полярной ночи продолжительностью
десять или двенадцать месяцев, чтобы сойти непрерывным слоем
до параллели 70 градусов или даже дальше. Но в день, который
следует за двенадцатью или десятью месяцами, солнце успевает растопить весь или
почти весь недавно образовавшийся снег, превращая его в
небольшая область, которая кажется нам не более чем очень белой точкой. И
возможно, этот снег полностью уничтожен; но в настоящее время этого нет
удовлетворительных наблюдений.

Другие белые пятна временного характера и менее регулярного расположения
образуются в южном полушарии на островах близ
полюса, а также в противоположном полушарии белесые области появляются на
времена, окружающие северный полюс и достигающие 50 и 55 градусов северной широты.
градусы северной широты. Они, пожалуй, переходные снег, похожий на
те, которые встречаются в наших широтах. А также в тропическом поясе
Марса не видно каких-то очень мелких белых пятен более или менее стойким;
среди прочих один был замечен мной в трех последовательных противостояниях
(1877-1882) в точке, указанной на нашей карте долготой 268
градусов и широтой 16 градусов северной широты. Возможно, нам будет позволено
представить в этом месте существование горы, способной поддерживать
обширные ледяные поля. Существование такой горы также было
предложено некоторыми недавними наблюдателями на других основаниях.

Как уже говорилось, полярные снега Марса неопровержимо доказывают
что эта планета, как и Земля, окружена атмосферой
способной транспортировать пар из одного места в другое. Эти снега
фактически, это осадки пара, конденсирующиеся под действием холода и
последовательно переносимые им. Как они переносятся, если не атмосферным
движением? Существование атмосферы, наполненной паром, было
подтверждено также спектроскопическими наблюдениями, в основном наблюдениями Фогеля
, согласно которым эта атмосфера должна иметь состав
мало отличающийся от нашего и, прежде всего, очень богатый водным составом
паровой. Это факт высочайшей важности, потому что на его основании мы можем
с большой долей вероятности справедливо утверждать, что к воде и ни к какой другой
жидкость образуется в морях Марса и его полярных снегах. Когда этот вывод
уверен, вне всякого сомнения, еще один могут быть получены из него не
меньшее значение-что температура Ареан климата
несмотря на большую удаленность этой планеты от солнца, имеет
том же порядке, как температура земной. Потому что, если бы это
было правдой, как предполагали некоторые исследователи, что
температура Марса была в среднем очень низкой (от 50 градусов до 60
градусов ниже нуля), было бы невозможно, чтобы водяной пар был
важный элемент в атмосфере этой планеты, и Вода не могла быть
важным фактором в ее физических изменениях, но уступила бы место
углекислоте или какой-либо другой жидкости, температура замерзания которой была намного
ниже.

Таким образом, элементы метеорологии Марса, по-видимому, имеют близкую
аналогию с элементами метеорологии Земли. Но, как можно было бы
ожидать, причин для различий нет. Из мельчайших обстоятельств
природа проявляет бесконечное разнообразие в своих действиях. Из
Наибольшее влияние должно оказывать различное расположение морей и
континенты на Марсе и на земле, о которых достаточно взглянуть на карту.
карта скажет больше, чем можно выразить многими словами. Мы уже
подчеркивали факт необычайного периодического наводнения, которое при
каждом обороте Марса затопляет северную полярную область во время
таяния снегов. Теперь добавим, что это затопление распространяется
на большое расстояние с помощью сети каналов, возможно,
составляющих основной механизм (если не единственный), с помощью которого
вода (а вместе с ней и органическая жизнь) может рассеиваться по засушливой поверхности
планеты. Потому что на Марсе дожди идут очень редко, а может быть, даже и вовсе.
дождя вообще нет. И это доказательство.

Давайте перенесемся в воображении в небесное пространство, в точку
настолько удаленную от земли, что мы сможем охватить все это одним взглядом.
Тот сильно ошибся бы, кто ожидал увидеть там воспроизведенное
в большом масштабе изображение наших континентов с их заливами и
островами и с окружающими их морями, которые видны на наших
искусственных глобусах. Тогда, без сомнения, известные формы или их части
было бы видно, что они появляются под парообразной завесой, но большая часть (возможно,
половина) поверхности была бы невидима из-за огромных
облачных полей, постоянно меняющихся по плотности, форме и протяженности.
Такое препятствие, наиболее частое и постоянное в полярных регионах,
все равно почти в половине случаев затрудняло бы обзор умеренных зон,
распространяясь в причудливых и постоянно меняющихся конфигурациях. В
морях жаркого пояса будет видно в длинных параллельных
слоев, соответствующих зоне экваториальных и тропических штилей.
Для наблюдателя, находящегося на Луне, изучение нашей географии было бы
не таким простым делом, как может показаться на первый взгляд.

На Марсе ничего подобного нет. В любом климате и под любым
поясом его атмосфера почти всегда чиста и достаточно
прозрачна, чтобы в любой момент можно было различить любые
контуры морей и континентов и, более того, даже незначительные
конфигурации. Нельзя сказать, что пары определенной степени непрозрачности
отсутствуют, но они представляют собой очень небольшое препятствие для изучения
топография планеты. Здесь и там, как мы видим, время от времени появляются
несколько белесых пятен, меняющих свое положение и форму, редко
распространяющихся на очень широкую территорию. Они часто по предпочтению несколько
регионы, такие как острова Маре Australe не, и на континентах
регионы на карте с названиями Элизиум и темпе.
Их яркость обычно уменьшается и исчезает на меридиане
в зависимости от времени суток и усиливается утром и вечером с
очень заметными вариациями. Возможно, что это могут быть слои облаков
потому что верхние части земных облаков, где они находятся
освещенные солнцем, кажутся белыми. Но различные наблюдения приводят нас к
мысли, что мы имеем дело скорее с тонкой пеленой тумана, а не с
настоящим облаком в виде нимба, несущим штормы и дождь. Действительно, это может быть просто
временная конденсация пара в виде росы или инея.

Соответственно, насколько нам может быть позволено утверждать на основании наблюдаемых
фактов, климат Марса должен напоминать климат ясного дня на высокой
горе. Днем очень сильная солнечная радиация, практически не смягчаемая
туманом или парами; ночью обильное излучение от почвы в направлении
небесного пространства, и из-за этого очень заметное охлаждение. Отсюда
климат крайности, и большие изменения температуры от дня к
ночи и от одного времени года к другому. И, как и на земле, на высотах
от 5000 до 6000 метров (от 17000 до 20 000 футов) пары из
атмосферы конденсируются только в твердую форму, производя те
беловатые массы взвешенных кристаллов, которые мы называем перистыми облаками, поэтому в
атмосфере Марса это было бы редко возможно (или даже было бы
невозможно) найти скопления облаков, способных вызвать дождь любого характера
последствия. Колебания температуры от одного сезона к другому
были бы заметно увеличены из-за их длительной продолжительности, и, таким образом, мы
можем понять сильное замерзание и таяние снега, которое
обновляется по очереди на полюсах при каждом полном обороте планеты
вокруг Солнца.

Как видно из нашей диаграммы, в своей общей топографии Марс не имеет
никакой аналогии с Землей. Треть его поверхности занята
великим Австралийским морем, которое усеяно множеством островов, а
континенты изрезаны заливами и разветвлениями различных форм. К
общей водной системе относится целый ряд небольших внутренних
морей, из которых Адриатическое и Тирренское сообщаются с ней посредством
широкие устья, в то время как Киммерий, Сиренум и Солис Лакус
соединены с ним только узкими каналами. Мы заметим в
первых четырех параллельное расположение, которое, конечно, не является
случайным, как также не без причины соответствующее положение
полуостровов Авзония, Гесперия и Атлантида. Цвет морей
цвет Марса обычно коричневый, с примесью серого, но не всегда одинаковой интенсивности
интенсивность во всех местах и не всегда одинакова в одном и том же месте
время. От абсолютно черного он может опуститься до светло-серого или до
пепельного цвета. Такого разнообразия цвета могут иметь свое происхождение в различных
причины, и не без аналогии также на земле, где он является
отмечено, что в морях теплых зон обычно значительно темнее, чем те,
ближе к полюсу. Вода Балтийского моря, например, имеет светлый,
мутный цвет, которого не наблюдается в Средиземном море. И, таким образом, в
моря Марса, как мы видим, становятся темнее, когда солнце приближается к зениту
в этом регионе начинает царить лето.

Вся остальная часть планеты, вплоть до северного полюса, занята
массой континентов, на которых, за исключением нескольких областей
относительно небольшой протяженности, преобладает оранжевый цвет, который иногда
достигает темно-красного оттенка, а у других опускается до желтого и белого.
Разнообразие этой окраски частично имеет метеорологическое происхождение, частично это
может зависеть от разнообразного характера почвы, но от его реальной причины
пока невозможно сформулировать какую-либо хорошо обоснованную гипотезу.
Тем не менее, причина такого преобладания красного и желтого оттенков
на поверхности древнего Пироса хорошо известна.[A] Некоторые думали
приписать эту окраску атмосфере Марса, через которую
поверхность планеты может быть видна цветной, поскольку любой земной объект
становится красным, если смотреть на него через красное стекло. Но многие факты противоречат
этой идее, среди прочего, о том, что полярные снега всегда кажутся чистейшими
белые, хотя лучи света, исходящие от них, пересекают вдвое большую поверхность.
атмосфера Марса под большим наклоном. Тогда мы должны заключить, что материки
Ареана кажутся красными и желтыми, потому что они таковы на самом деле.

Помимо этих темных и светлых областей, которые мы описали как моря
и континенты, и в природе которых в настоящее время почти не осталось
места для сомнений, существуют некоторые другие, действительно небольшого размера, в
земноводные, которые иногда кажутся желтоватыми, как континенты,
а иногда бывают одеты в коричневый цвет (в некоторых случаях даже черный), и
принимают вид морей, в то время как в других случаях их цвет
промежуточный по оттенку, и оставляет у нас сомнения в том, к какому классу регионов
они могут принадлежать. Таким образом, все острова, разбросанные по Маре
Австралия и Красное море принадлежат к этой категории; то же самое относится и к
длинным полуостровам, называемым Девкалионис Регио и Пирра Регио, а в
окрестности Маре Ацидалиум - регионы, обозначенные названиями
Балтия и Неригос. Наиболее естественная идея, к которой мы
должны прийти по аналогии, состоит в том, чтобы предположить, что эти регионы представляют собой огромные
болота, в которых изменение глубины воды приводит к
разнообразие цветов. Желтый цвет преобладал бы в тех местах, где
глубина слоя жидкости была сведена к минимуму или вообще отсутствовала, и коричневый,
более или менее темный, в тех местах, где вода была достаточно глубокой
чтобы поглощать больше света и делать дно более или менее невидимым.
Что морская вода или любая другая глубокая и прозрачная вода, видимая
сверху, кажется темнее, чем больше глубина слоя жидкости
, и что суша по сравнению с ней кажется светлой под
солнечное освещение, известно и подтверждено определенными физическими
причины. Путешественник в Альпах часто имеет возможность убедиться в этом сам
видя с вершин глубокие озера, которыми усеян регион
под ногами простираются черные, как чернила, по контрасту с
на них даже самые черные камни, освещенные солнечным светом, казались
блестящими.[B]

Итак, не без основания мы до сих пор приписывали темным пятнам
на Марсе часть морей, а часть континентов - красноватым областям
, которые занимают почти две трети всей планеты, и мы обнаружим, что
ниже приведены другие причины, подтверждающие этот метод рассуждений. В
континенты образуют в северном полушарии почти непрерывную массу,
единственным важным исключением является большое озеро, называемое Маре Ацидалиум,
его протяженность может варьироваться в зависимости от времени и которое
это каким-то образом связано с наводнениями, которые, как мы сказали, были
вызваны таянием снега, окружающего северный полюс. К
системе Mare Acidalium, несомненно, принадлежат временные озера
, называемые Lacus Hyperboreus и Lacus Niiliacus. Этот последний обычно
отделена от Маре Acidalium посредством перешейка или очередной дамбы,
непрерывность которого была нарушена лишь однажды на короткое время
в 1888 году. Другие, более мелкие темные пятна встречаются тут и там в
континентальный уголок, который мы можем обозначить как озера, но они, безусловно,
не постоянный озер, как наша, но переменная по внешнему виду и размерам
в зависимости от сезона, до точки полностью исчезают под
определенных обстоятельствах. Ismenius Lacus, Lunae Lacus, Trivium Charontis,
и Пропонтида являются наиболее заметными и долговечными из них. Существуют также
более мелкие, такие как Lacus Moeris и Fons Juventae, которые на их
максимальный размер не превышает 100-150 километров (60-90 миль) в
диаметре, и являются одними из самых сложных объектов на планете.

Вся обширная территория континентов со всех сторон изрезана
сетью многочисленных линий или тонких полос более или менее выраженного цвета
темного цвета, вид которого очень изменчив. Они пересекают планету на протяжении
больших расстояний правильными линиями, которые совсем не похожи на извилистые
русла наших рек. Некоторые из более коротких не достигают 500
километров (300 миль), другие, с другой стороны, простираются на многие
тысячи, занимающие четверть, а иногда и треть
окружности планеты. Некоторые из них очень легко увидеть,
особенно ту, которая находится у крайней левой границы нашей карты
и обозначена именем Нилосиртис. Другие, в свою очередь, являются
чрезвычайно сложными и напоминают тончайшую нить паутины
, натянутую поперек диска. Они также подвержены большим колебаниям в
их ширине, которая может достигать 200 или даже 300 километров (от 120 до 180
миль) для нилосиртис, в то время как некоторые из них едва достигают 30 километров (18
миль) шириной.

Эти линии или полоски - знаменитые каналы Марса, о которых так много говорилось
. Насколько мы могли наблюдать их до сих пор,
они, безусловно, представляют собой фиксированные конфигурации на планете. Нилозиртис
видели в этом месте почти сто лет, а некоторых из
остальных по меньшей мере тридцать лет. Их длина и расположение
постоянны или варьируются лишь в очень узких пределах. Каждый из них всегда
начинается и заканчивается в одних и тех же регионах. Но их внешний вид и их
степень видимости для всех них сильно различаются в зависимости от одной оппозиции
к другому и даже от одной недели к другой, и эти изменения происходят
не одновременно и не по одним и тем же законам для всех,
но в большинстве случаев происходят явно капризно или, по крайней мере, в соответствии
к законам, недостаточно простым для того, чтобы мы могли их разгадать. Часто один из них
или более становятся нечеткими или даже полностью невидимыми, в то время как другие в
их окрестности увеличиваются до такой степени, что становятся заметными даже в
телескопы средней мощности. На первой из наших карт показаны все те, которые
были замечены в ходе длинной серии наблюдений. Это совсем не
соответствуют внешнему виду Марса в любой данный период, потому что
обычно одновременно видны только несколько объектов.[C]

Каждый канал (пока мы будем называть их так) открывается на своих концах либо
в море, либо в озеро, либо в другой канал, либо еще в место
пересечения нескольких других каналов. Ни один из них до сих пор не был замечен
отрезанный посреди континента, оставшийся без начала или
без конца. Этот факт имеет первостепенное значение. Каналы могут
пересекаться между собой под всеми возможными углами, но предпочтительно
они сходятся к небольшим точкам, которым мы дали название
озера. Например, семь из них сходятся в Лакусе Феникис,
восемь - в Тривиуме Чаронтис, шесть - в Лунном озере и шесть - в Исмениусе
Лакус.

Нормальный внешний вид канала - это почти однородная полоса,
черного или, по крайней мере, темного цвета, похожего на цвет морей, в
котором регулярность его общего течения не исключает небольших
различия в его ширине и небольшие извилины с двух сторон. Часто
бывает, что такая темная линия, выходящая в море, увеличивается
в виде трубы, образуя огромный залив, похожий на эстуарии
определенных земных потоков. Маргаритовый синус, Эоний
Синус, Сияющая пазуха и два рога Сабшусной пазухи, таким образом,
образуются в устьях одного или нескольких каналов, впадающих в Море.
Эритрей или в Австралийское море. Крупнейшим примером такого залива
является Большой Сыртис, образованный обширным устьем так называемого Нилосиртиса.
. Этот залив имеет не менее 1800 километров (1100 миль) в ширину
и достигает почти такой же глубины в продольном направлении.
Его поверхность немногим меньше поверхности Бенгальского залива. В данном случае
мы ясно видим темную поверхность моря продолжалась без видимых
прерывание в этот канал. По мере того, как поверхности, называется морей
поистине жидкости пространства, мы можем не сомневаться, что каналы очень просто
затягивание их, пересекая желтый зон или континентов.

Из остального, что линии, называемые каналами, представляют собой действительно большие борозды
или углубления на поверхности планеты, предназначенные для прохождения
жидкой массы и составляющие для нее настоящую гидрографическую систему, является
продемонстрировано явлениями, которые наблюдаются при плавлении
в северных снегах. Мы уже отмечали, что в момент плавления
они появляются в окружении темной зоне, образуя видов временного
море. В это время каналы окружающей области становятся чернее
и шире, увеличиваясь до такой степени, что в определенное время превращаются все
желтой области, расположенной между краем снега и
параллель 60 градусов северной широты с многочисленными островами небольшой протяженности
. Такое положение вещей сохраняется до тех пор, пока снег, уменьшенный до
его минимальной площади, не перестанет таять. Затем ширина каналов увеличивается.
уменьшается, временное море исчезает, и желтая область снова
возвращается в свою прежнюю область. На разных этапах эти обширные явления
обновляются каждый возвращение времен года, и мы могли наблюдать,
их во всех их частностях очень легко во время противостояния
1882, 1884, 1886 год, когда планета представлены Северного полюса
наземные зрителей. Самая естественная и самая простая
интерпретация, на которую мы ссылались, - сильное наводнение
, вызванное таянием снегов; это полностью логично и соответствует
проводится очевидная аналогия с земными явлениями. Мы заключаем,
следовательно, что каналы таковы на самом деле, а не только по названию.
Сеть, образованная ими, вероятно, была обусловлена своим происхождением в
геологическом состоянии планеты и постепенно развивалась в
течение столетий. Нет необходимости предполагать, что это работа
разумных существ, и, несмотря на почти геометрический
вид всей их системы, мы теперь склонны им верить
быть произведенным эволюцией планеты, точно так же, как на земле мы
есть Ла-Манш и Мозамбикский пролив.

Это было бы проблемой не менее любопытной, чем сложной, и ее было бы трудно решить
изучить систему этого огромного водного потока, от которого, возможно,
в основном зависит органическая жизнь на планете, если органическая жизнь там есть
найдена. Вариации их внешнего вида продемонстрировали, что эта
система не постоянна. Когда они смещаются или их очертания
становятся сомнительными и нечетко очерченными, справедливо предположить, что уровень воды
уменьшается или даже полностью иссякает. Затем на месте каналов
остается либо ничего, либо максимум полосы желтоватого цвета
, мало отличающиеся от окружающего фона. Иногда они приобретают
расплывчатый вид, для которого в настоящее время невозможно определить
причину. В других случаях производятся настоящие расширения, достигающие
100, 200 или более километров (от 60 до 120 миль) в ширину, и это
иногда происходит для каналов, находящихся очень далеко от северного полюса, согласно
законы, которые неизвестны. Это произошло в Гидаспе в 1864 году, в Симоисе в
1879 году, в Аккероне в 1884 году и в Тритоне в 1888 году. Прилежный и тщательный
изучение изменений каждого канала может впоследствии привести к знанию
причин этих эффектов.

Но самым удивительным явлением, относящимся к каналам Марса, является
их зарастание, которое, по-видимому, происходит главным образом в месяцы, которые
предшествуют великому северному наводнению и в те, которые следуют за ним - в
о временах равноденствий. В результате быстрого процесса,
который, безусловно, длится самое большее несколько дней или даже, возможно, всего несколько
часов, и из которых пока невозможно определить
детали с уверенностью можно сказать, что данный канал меняет свой внешний вид и является
обнаружен преобразованным по всей его длине в две линии или однородные полосы.
полосы, более или менее параллельные друг другу, проходят прямо и
равны с точной геометрической точностью двух рельсов железной дороги.
железная дорога. Но этот точный курс является единственной точки сходство с
рельсы, потому что размерами сравнения нет возможности, так как он
это легко представить. Эти две линии очень близко повторяют направление
первоначального канала и заканчиваются в том месте, где он заканчивался. Одна из них
часто как можно точнее накладывается на предыдущую линию, другая
рисуется заново, но в этом случае исходная линия теряет все мелкие
неровности и кривизну, которые он может иметь изначально. Но
бывает и так, что обе линии могут занимать противоположные стороны бывшего канала
и располагаться на совершенно новой земле. Расстояние
между двумя линиями различается при разном прорастании и варьируется от
600 километров (360 миль) и более вплоть до наименьшего предела, при котором
две линии могут казаться разделенными в большие визуальные телескопы - менее чем на расстоянии
интервалы в 50 километров (30 миль). Ширина полос
сами по себе они могут варьироваться от предела видимости, который, как мы можем предположить,
составляет 30 километров (18 миль), до более чем 100 километров (60
миль). Цвет двух линий варьируется от черного до светло-красного,
который с трудом можно отличить от общего желтого фона
поверхности континента. Пространство между ними по большей части желтое,
но во многих случаях кажется беловатым. Образование камней не обязательно
ограничено только каналами, но, как правило, образуется также в
озерах. Часто можно увидеть, как один из них превращается в два коротких, широких,
темные линии, параллельные друг другу и пересеченные желтой линией. В
этих случаях геминация, естественно, короткая и не превышает
границ исходного озера.

Цветение проявляется не у всех одновременно, но когда наступает сезон
, оно начинает появляться то тут, то там, изолированно,
нерегулярно или, по крайней мере, без какого-либо легко узнаваемого порядка. На
многих каналах (таких как, например, нилозиртис) геминация
полностью отсутствует или едва заметна. После того, как они продержались несколько
месяцев, отметины постепенно тускнеют и исчезают до следующего
время года одинаково благоприятно для их формирования. Таким образом, случается, что в
определенные другие сезоны (особенно вблизи южного солнцестояния на
планете) их видно мало, а то и вовсе нет. В разных оппозициях
расслоение одного и того же канала может проявляться по-разному в отношении
ширины, интенсивности и расположения двух полос; также в некоторых случаях
направление линий может отличаться, хотя и в наименьшей степени,
но все еще отклоняющиеся на небольшую величину от канала, с которым они непосредственно связаны
. Из этого важного факта следует, что он немедленно
понятно, что геминация не может быть фиксированным образованием на
поверхности Марса и иметь географический характер, подобный каналам.
Вторая из наших карт даст приблизительное представление о внешнем виде, который представляют собой
эти необычные образования. Он содержит все геминации
, наблюдаемые с 1882 года по настоящее время. При рассмотрении этом
необходимо иметь в виду, что не все эти выступления были
одновременно, и, следовательно, что карта не представляет
состояние Марса за любой заданный период; он только что-то вроде
топографическая реестр наблюдения этого явления на
разное время.[Д]

Наблюдение за геминацией представляет собой одну из величайших трудностей, и
это может быть сделано только глазом, хорошо опытным в такой работе, в дополнение к
телескопу точной конструкции и большой мощности. Это объясняет, почему
это то, что его не видели до 1882 года. За десять лет, которые прошли с тех пор.
с тех пор его видели и описывали восемь или
десять обсерваторий. Тем не менее, некоторые все еще отрицают, что эти явления
реальны, и обвиняют в иллюзии (или даже обмане) тех, кто заявляет
что они это наблюдали.

Их необычный вид и то, что они нарисованы с абсолютной геометрической точностью
, как если бы они были сделаны по линейке или циркулю, привело некоторых к мысли
увидеть в них работу разумных существ, обитателей планеты. Я
очень осторожен, чтобы не оспаривать это предположение, в котором нет ничего
невозможного. (Io mi guarder; bene dal combattere questa supposizione, la
quale nulla include d'impossibile.) Но следует заметить, что в любом случае
геминация не может быть работой постоянного характера, поскольку
несомненно, что в данном случае она может изменить свой внешний вид и
размеры от одного сезона к другому. Если мы возьмем на себя такую работу,
в ней не будет исключена определенная изменчивость; например,
экстенсивный сельскохозяйственный труд и орошение в больших масштабах. Сообщите нам
добавьте, далее, что вмешательство разумных существ может объяснить
геометрический вид геминации, но это не у всех
необходимые для такой цели. Геометрия природы проявляется в
многих других фактах, из которых исключается идея какого-либо искусственного
труда вообще. Совершенные сфероиды небесных тел и
кольцо Сатурна было изготовлено не на токарном станке и не с помощью
циркуля Айрис описала в облаках свою красивую и правильную
арку. А что мы скажем о бесконечном разнообразии этих изящных
и правильных многогранников, которыми так богат мир кристаллов? В
органическом мире также не является самой замечательной геометрия, которая
управляет распределением листвы на определенных растениях, которая
упорядочивает почти симметричные, звездообразные фигуры цветов растений.
месторождения, а также моря, и которое производит в раковине такую
изысканный коническую спираль, которая превосходит самые красивые шедевры
Готическая архитектура? Во всех этих объектов геометрическую форму в
простой и необходимое следствие принципов и законов, которые управляют
физического и физиологического мира. Мы можем признать, что эти принципы и эти
законы являются всего лишь указанием на высшую разумную Силу,
но это не имеет ничего общего с настоящим аргументом.

Принимая во внимание принцип, согласно которому при объяснении
природных явлений общепризнано начинать с простейшего
предположения, первые гипотезы о природе и причине возникновения
геминаций по большей части привели в действие только законы
неорганической природы. Таким образом, предполагается, что геминация происходит либо из-за эффектов света в атмосфере Марса, либо из-за оптических иллюзий, создаваемых различными способами парами, либо из-за ледниковых явлений вечная зима, на которую, как известно, будут обречены все планеты
или двойные трещины на ее поверхности, или одиночные трещины
изображения которых удваиваются из-за эффекта дыма, выходящего длинными
линии и развеваются ветром в стороны. Изучение этих
остроумных предположений приводит нас к выводу, что ни одно из них, по-видимому, не соответствует полностью наблюдаемым фактам, ни полностью, ни частично.Некоторые из этих гипотез не была бы предложил их авторам
смог изучить geminations своими глазами. Поскольку некоторые из
они могут спросить меня напрямую: "ты можешь предложить что-нибудь получше?" Я должен честно ответить: "Нет".

Было бы гораздо проще, если бы мы захотели представить силы,
относящиеся к органической природе. Здесь область правдоподобных предположений такова
огромный, способный создавать бесконечное количество комбинаций
способный удовлетворять внешнему виду даже самыми маленькими и
простейшими средствами. Изменения растительности на обширной территории и
размножение животных, также очень мелких, но в огромных количествах, могут
быть хорошо видны на таком расстоянии. Наблюдатель, поместившийся в
Луна будет в состоянии видеть такой внешностью в те времена, в которые
сельскохозяйственные работы ведутся на одной обширной равнине-в
семя-время и сбор урожая. Таким образом, также было бы
цветы растений великих степей Европы и Азии будут
видны на расстоянии Марса - благодаря разнообразию окраски. А
аналогичная система операций, производимых на этой планете, таким образом, может конечно
оказываются видимыми для нас. Но как трудно лунарии и
Ареанцы должны быть способны представить себе истинные причины таких изменений
внешнего вида, не имея сначала хотя бы поверхностных знаний о
земной природе! Так и для нас, которые знают так мало физического
состояние Марс, и ее органического мира, великой свободы
возможное предположение делает произвольными все объяснения такого рода и
представляет собой серьезнейшее препятствие для получения хорошо обоснованных
представлений. Все, на что мы можем надеяться, это то, что со временем неопределенность проблемы постепенно уменьшится, демонстрируя, если не то, что такое геминации, по крайней мере, то, чем они не могут быть. Мы также можем немного довериться тому, что Галилей называл "любезностью природы", благодаря которой луч света из неожиданного источника иногда освещает
расследование сначала казалось недоступным для наших предположений, а из
у нас есть прекрасный пример небесной химии. Давайте
поэтому надеяться и изучать.