Заложник войны

В 2012 году мне довелось пожить около месяца в Дамаске. Война только начиналась, и я проводил социологическое исследование по заказу одного солидного деятеля, члена Общественной Палаты при Совете Федерации.

Стоял жаркий летний вечер. Август. Я вышел на балкон. Надо мной летали вертушки, словно суетливые бежевые стрекозы. Вокруг шла война, и взрывы были слышны то тут, то там. Дом сильно трясло, когда взрывы гремели совсем рядом. Террористы атаковали Дамаск.

Я находился один в здании, и, вероятно, единственный русский в р На улице была мобилизована военная техника, и все ближайшие кварталы превратились в зону боевых действий. Армия сепаратистов шла на Дамаск, заручившись поддержкой США и Турции.

Увидев своего знакомого, доктора Аббаса Кунфуда, выступающего по телевидению и комментирующего обстановку вокруг Дамаска, мои пальцы нащупали телефон и набрали его номер вскоре после выступления в прямом эфире. Эксперт работал долгое время личным переводчиком Саддама Хусейна и не понаслышке знал, что такое война. Выступая по телевидению, доктор Аббас заявил, что Дамаск скоро падет.

Мне приходилось только гадать, что со мной сделают боевики, если захватят столицу Сирии. Я чувствовал себя брошенным в одиночестве посреди Дамаска. Дипломаты и военные прятались в своих укрытиях. Надеяться мне было не на кого. Кому нужен молодой научный сотрудник?

Осмотрев квартиру, я ничего не нашел, кроме ножа, чтобы защищаться. Огнестрельного оружия у меня не было. Дом содрогался от ударов все чаще, а минометные обстрелы становились все ближе. Я открыл холодильник и достал бутылку виски "Баллантайнс".

"Помирать, так с помпой!" - подумал я и налил виски со льдом, положив на стол в качестве закуски оливки и белый сыр с тмином. Пощелкав каналы на телевизоре, оставил российский телеканал, транслировавший концерт Григория Лепса. О Лепсе я тогда ничего не слышал. Меня зацепило то, что этот хриплый хрыч поет знакомые песни Владимира Высоцкого.
...

Так я провел вечер, слушая Лепса, песни Высоцкого Владимира Семеновича. Выпив виски, я ждал, что в любой момент террористы захватят квартал и ворвутся в дом. Положив кухонный нож перед собой, провел всю ночь, не смыкая глаз.

Утром после чашки крепкого кофе я собрал свои вещи. Аэропорт оставался закрытым, поэтому вылететь не имелось возможности. Закинув свой походный рюкзак на плечи, я отправился в путь. Флэшку с социологическим опросом, фотографиями, аудио и видеозаписями, пришлось спрятать в искусственно сделанный разрез в подошве правого ботинка. Было решено: надо выбираться. А выбраться из страны можно только через ливанскую границу, до которой предстояло еще добраться.

Предстояло узнать маршрут, по которому следуют беженцы, поэтому я решил сходить на автобусную остановку и расспросить маршрутчиков. Чтобы не вызвать лишних подозрений, мне пришлось притвориться студентом Дамасского Университета. Я стал расспрашивать у водителей, как добраться до Ливана, куда по легенде уже переехала моя семья. Один из водителей предложил поехать с ним, поскольку собирал бегущих сирийцев и отвозил к границе с Ливаном в районе Маснаа. 

Так, в составе группы сирийских беженцев, на потертой старой маршрутке, вместе со стариками, женщинами, плачущими грудными детьми и толстыми усатыми мужчинами, я выбирался из охваченной пламенем Сирии.
....

Вскоре сирийская армия отбила наступление террористов на Дамаск. После этого начался обратный отсчёт.

Россия, Москва, 2013 г.