Цветы для Господа

ЦВЕТЫ ДЛЯ ГОСПОДА

Нонна Николаевна была далёким от церкви человеком. Она родилась, выросла и прожила всю свою сознательную жизнь в стране победившего атеизма. Дочь не вернувшегося с войны фронтовика, она вместе со старшим братом, моим отцом,  была крещена домашним чином тётей Лидой, женой бывшего белого офицера. В детстве была пионеркой, в юности - комсомолкой, а в зрелости даже состояла в КПСС до её развала, вследствие которого открылась вся правда.
Воспитывала тётю Нонну её мама - главврач районной больницы, а также дедушка с бабушкой - родители её сгинувшего в 41-м году под Жлобином отца, лейтенанта Николая Михайловича Ерёмина.
Бабушка Ефимья была купеческого рода и придерживалась старой веры, по мере возможности приобщая к ней внучку. Даже в годы общего гонения на веру, она презрительно называла православных «щепотниками» и учила Нонночку креститься двумя перстами. Тем не менее, крещена Нонна Николаевна была погружением, домашним беспоповским, но православным чином, допускаемом церковью в случаях смертной опасности. В те годы шла Великая Отечественная война, а храмы в селе были взорваны, священников не было.
И тем не менее, родиться и жить в местах, где спокон века почитается имя святителя и чудотворца Николая и оставаться совершенным атеистом было просто невозможно. И в советское время ходили слухи о чудесных исцелениях после купания в источнике под Никольской горой. Добросовестнейшим образом разгоняемый милицией крестный ход на Николу Весеннего к святым родникам каждый год возникал снова, привлекая любопытных, в первую очередь - детей.
Так выросло несколько поколений сурчан, вкушая вместо святого причастия и великой крещенской агиасмы родниковую воду из святых источников - Казанского, Никольского и Георгиевского.
Так выросли и мои родители, и я с моим старшим братом.
Каждый год приезжая на малую родину, мы любили совершать походы на Никольскую гору и святые источники. Пристанищем на родине нам служил сохранившийся дом, перешедший к Нонне Николаевне после смерти её брата - моего отца. Бабушка Ефимья, потеряв на войне сына, завещала дом внукам. Её невестка - моя бабушка Женя, не была хозяйкой дома в котором осталась жить с детьми после смерти свекра и свекрови. Лишившись в войну мужа и претерпев от его родителей такое «поражение в правах», она от тяжких трудов перенесла инсульт и на долгие годы осталась парализованной. Ухаживая за больной матерью, свою семью Нонна Николаевна не создала. Выйдя на пенсию, тётя Нонна посвятила себя садоводству. Проживая в Сурском, она по полгода возделывала свой огород и сад, главным украшением которого были цветы. Гладиолусы, лилии, маки, а также цветы с экзотическими названиями, вроде энотеры, наполняли и украшали её одинокую жизнь, став даже некоей формой социального служения. Ежегодно на 1 сентября, собирая детей в школу, тянулись к Нонне Николаевне соседи - за цветами для учителей. Нонна Николаевна одаривала всех цветами щедро и бескорыстно - благо, сама всю жизнь проработала в вечерней школе преподавателем химии и завучем. Конечно, заглядывали к тете Нонне и по печальным случаям , цветы и для ритуальных потреб - вещь необходимая.
Я всегда любил приезжать в Сурское и останавливаться у тётушки. Став православным, воцерковлённым человеком, я понял, какое богатство древней истории и духовных традиций на моей родине буквально «валяется под ногами»: однажды, убираясь в саду, тётя Нонна выгребла граблями небольшую медную старообрядческую икону святителя Николая, фактически обретя её в своём цветнике.
Став православным автором-исполнителем, я совершил вместе со своими товарищами из Санкт-Петербургской Александро-Невской лавры пару поездок на Грушинский фестиваль, во время одной из которых мы заехали по дороге, лежавшей через Ульяновскую область, ко мне на родину. Тётя Нонна приняла всю нашу ораву из 20 человек радушно: сварила ведро картошки, накормила всех и расположила на отдых. Помолившись на Никольской горе и окатившись водой из родника, питерские и московские православные барды решили отблагодарить гостеприимную хозяйку, пустив по кругу шапку. Но от денег Нонна Николаевна отказалась категорически - на Руси взять с калики перехожего деньги за постой всегда считалось грехом. Барды настаивали, и тогда тётя Нонна, взяв деньги, потихоньку сунула их мне, своему племяннику. Я сказал ей, что подам за неё поминание в Дивееве, где нас ждали на следующий день, на что она согласилась.
Приехав в Дивеево, мы двинулись в собор. Кто-то занял очередь к мощам, но время пребывания в монастыре было ограничено, а народу очень много. Примерившись к очереди на заказ треб, я понял, что рискую отстать от автобуса, уже готового отправиться на источник преподобного Серафима. Недолго думая, я опустил все собранные за постой деньги в кружку для монастырского сбора проходившей монахине с молитвой о рабе Божьей Нонне.
Вот уже 5 лет, как нет с нами Нонны Николаевны. Она ушла в вечность в день рождения своей мамы, уходу за которой посвятила жизнь - 25 декабря, в день памяти святителя Спиридона Триммфунтского - друга святителя Николая Мирликийского.
На кладбище благочинный, узнав, что она была крещена не церковным, а домашним чином, не хотел отпевать её в храме, а на улице - возле кладбищенской церкви.
Церковной прихожанкой тётя Нонна не была, но крест носила, бывала и в монастырях - в Печорах, Суздале, правда, как туристка.
Возможно, какнонически и прав был строгий благочинный. Но я, с маминой поддержкой, настоял на отпевании в храме, что и было сделано.
В этом году, приехав на Весеннего Николу новым хозяином в гостеприимный сурский дом и отправившись по возрожденной традиции на праздничную митрополичью службу на Никольскую гору, я получил от о. Романа поздравление с именинами и просьбу помолиться, что я и выполнил добросовестнейшим образом.
Через пару дней пришло сообщение о смещении о. Романа с должности благочинного  и настоятеля храма.
А накануне 1 сентября я получил привет из Дивеева: фотографии убранной цветами канавки Божьей Матери. Дело в том, что ежегодно 29 августа, сразу после праздника Успения, по Канавке проходит крестный ход с плащаницей. Одна моя нижегородская знакомая прислала мне фотоснимки этого настоящего чуда флористики.
И подумалось мне, какой замечательный букет преподнесла Господу, представ перед ним, Нонна Николаевна, если каждый выращенный и подаренный ей людям цветок принёс такой тысячекратный плод в обители, жертвовательницей которой она однажды стала.

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

02.09.2024