Ливан - это не Ливия

Ох уж этот Ливан! В России часто путали Ливан с Ливией, поэтому, когда я говорил, что вернулся из Ливана, мои собеседники думали, что из Ливии. Приходилось пояснять, что Ливан – это не Ливия, и находится в Западной Азии, а не в Африке. Не могу сказать, что ошибка собеседников была как-то неприятна мне (хотя я удивлялся, как можно не знать родину алфавита!), скорее воспринималась мной, как повод рассказать о Ливане.

Возможно, повторяющаяся ошибка моих собеседников разогрела во мне интерес к Ливии. Возможно, разговоры моих знакомых востоковедов, работавших в Джамахирии переводчиками, пробудили во мне желание посетить эту загадочную страну, считавшуюся нетуристической. Мне захотелось посетить Великую Социалистическую Народную Ливийскую Джамахирию, которой управлял тогда бессменный лидер революции полковник Муаммар Каддафи. К счастью, мне довелось это совершить и застать последние годы правления харизматичного полковника. Это были времена процветания, безопасности и непрекращающегося социального творчества под зелёным знаменем Джамахирии.

Я приехал в африканскую страну в качестве переводчика, работая на одну крупную российскую компанию. В скромном аэропорту Триполи меня застал жаркий африканский воздух. Я впервые сходил на африканскую землю. Чувство таинственности и предвкушение чего-то неизвестного не покидали меня. И действительно, те несколько месяцев, что мне довелось провести в этой стране, убедили меня, что я не зря приехал.

Ливийцы в массе своей богобоязненные мусульмане, но не радикалы. Соблюдают традиции и гостеприимны. При этом горды и честолюбивы. Предпочитают всё делать без суеты и не очень любят утруждать себя лишней работой. Я столкнулся с арабским народом, чей диалект мне был не сразу понятен: другая интонация, иная манера речи, много непонятных слов, аутентичные выражения. Мне, как носителю арабского языка и ливанского диалекта, было по началу трудно понимать ливийцев. Честно говоря, первые несколько дней я почти ничего не понимал, привыкал к речи. Потом постепенно влился в атмосферу и язык стал более понятным.

В общем я сохранил о Ливии и её народе приятные воспоминания. Семь лет спустя я могу сказать, что был очарован этой страной, которой управлял Муаммар Каддафи. Арабские СМИ сформировали из полковника образ дурковатого деспота со странностями. У лидера Джамахирии были свои странности, но дурачка я в нём не увидел. Это был незаурядный человек, прирожденный вождь и талантливый организатор с креативным мышлением. Он сумел превратить некогда бедную монархию в развитую Ливийскую Джамахирию, утвердив уникальную государственную систему, привлекая народные массы к участию в управлении страной через народные комитеты.

Полковник Муаммар Каддафи создал интересную политическую систему, опираясь на свои собственные воззрения, сформировавшиеся под влиянием двух течений: арабской освободительной идеи Омара аль-Мухтара с одной стороны и марксистско-анархистских идеологий - с другой. Полковник изучал труды Владимира Ленина и классика русского анархизма князя Петра Кропоткина и, по всей видимости, опирался на них при разработке собственной идеологии "Третьего Пути" в написанной им «Зелёной Книге». 

Покинув Ливию, я прихватил с собой футболку с изображением Каддафи, кожаную сумку из крокодила и сундук воспоминаний. Каков же был мой восторг, когда я встретил в ливанской деревне человека, прожившего в Ливии много лет!

Передо мной сидел худощавый усатый мужчина, говоривший с акцентом. Я сначала подумал, что он из какой-нибудь соседней деревни, где немного отличается произношение, но не мог никак понять из какой. Собеседник использовал в своей речи слова, которые не используют в Ливане. В ходе разговора выяснилось, что он из этой деревни, но 37 лет прожил в Ливии. Я решил проверить отношение собеседника к полковнику Каддафи и рассказал историю про выступление лидера Джамахирии на саммите Лиги Арабских Государств, непременно добавив, что в глазах арабского сообщества полковник выступал в роли «клоуна».

Ливанский ливиец резко выступил в защиту полковника и стал осуждать Саудовскую Аравию и Катар за поддержку радикальных исламистских боевиков. Проведя экскурс по Ливии и выразив крайнее возмущение по отношению к Арабской Весне, собеседник выступил в защиту Сейф аль-Ислама, сына полковника, назвав его основным претендентом на пост правителя страны. Мне стало интересно, почему он так считает, на что получил простой и убедительный ответ: «Потому что народ его любит».

Возобновив в памяти Ливию, я улыбнулся тому, что передо мной сидит ливанский ливиец, для которого ошибка моих русских собеседников не является ошибкой, ведь для него Ливия стала второй родиной. Как бы то ни было, хотел бы заметить еще раз, что Ливан – это не Ливия!

Ливан, Северный Бекаа, 2016