Граненый стакан

В ваших руках когда-нибудь лопался стакан? Говорят, ранее, в советские времена, это происходило гораздо чаще, чем сейчас, так как толстостенные граненые стаканы были весьма распространены. Благодаря своим граням, они были прочнее круглых и реже разбивались при падении на пол, труднее перекатывались по столу. Но от горячей воды... Вы наливаете в стакан кипяток, резко, неосторожно, вначале ничего не происходит, но вдруг... Иногда при этом раздается характерный звук. Бывает, беззвучно рождается роковая трещина, и хорошо, если нижняя половина остается на месте, а вода лишь медленно просачивается, так что вы отставляете его куда-нибудь в безопасное место. Хуже бывает, когда донышко с частью стенки падает вниз, на ваши колени или на красивую скатерть на праздничном столе. Обычно окружающие воспринимают это как несчастный случай, подставляют тарелку или салфетку, но почти никогда не бранятся. Хотя, кто-нибудь может сказать: зачем ты так резко лил кипяток, не знаешь, что ли...
Влада всегда удивляла неизбежность процесса кончины стекла, затаившаяся где-то в прозрачном материале. Если нет — всё обошлось, но если случилось, это обязательно наступит...
Ему было двадцать четыре года, он был аспирантом последнего третьего года обучения, диссертация  написана процентов на девяносто, так что карьера его складывалась удачно. Это — прежде всего благодаря любви к математике, как к некому альпинизму рационального мира, состязанию с соперниками по научным прорывам. Он был худым, даже тощим, и его мама с вечной страстью толстух исправить этот недостаток хорошо потчевала его дома. Что же касается моря житейского — пловец в нем он был, пожалуй, никаким.
Эту девушку он увидел впервые в городском автобусе. Ее вряд ли можно назвать кра-сивой или хорошенькой, но своеобразие её лица, в котором было что-то чуть-чуть дельфинье, форма носа и расположение глаз, а также замечательная мягкость и женственность всей фигуры, привлекли его внимание. Любопытство, затем любование — в той мере, чтобы это не стало назойливым разглядыванием в упор. Маршруты их пересекались не раз, и он привык к тому, что она выбирала одиночное место впереди, с хорошим обзором через окно. После нескольких таких невольных встреч,  он стал думать о ней, стараясь представить ее жизнь по некоторым внешним признакам: одежда, прическа, ноша в руках. Все было скромным, и это нравилось. Ей было лет восемнадцать, она любила  уединение, но иногда ехала на пару с подругой или с одним парнем — судя по внешности, возможно это был ее брат. Он радовался, встречая ее, и грустил, когда ее не было. Вероятно, она тоже стала замечать Влада, но вероятно не придавала значения такому заурядному повторяющемуся событию, каких в жизни много.
По правде говоря, Влад и не хотел знакомиться с ней и входить в отношения. Возможно,  это было его жизненной ошибкой. Он был зажат своей карьерой, жестким графиком публикаций и подготовки к защите диссертации, оставляя всю «лирику» на потом. Как и у всех юношей его возраста, у него была своя теория любви — что-то было от Бунина, что-то от Стендаля, что-то от фильма Человек-амфибия, где Ихтиандр на вопрос о любви с первого взгляда отвечает «а разве есть другая любовь?»  И он не подозревал, что может произойти, если жизнь столкнет его с ней ближе или разлучит навеки. Его чувства находились в довольно-таки замороженном состоянии. Правда, на вечеринках случалось сталкиваться и знакомиться с девушками. Кажется, их обижала малость толики внимания к ним с его стороны, а одна студентка даже написала ему гневное письмо, обозвав математическим сухарем и бездушным автоматом. Он мог любить и смел любить, но не хотел этого. В этой триаде достаточных условий выпадала важная часть. Так сказать, воля. Собственно говоря, даже то, что он думал об этом на языке теорем, говорит о моральном несовершенстве, чувственном невежестве. Так он подумал годы спустя, а тогда его поведение казалось ему непогрешимым.
И вот, случилось... будто лопнул стакан, случайно и необратимо.  Однажды в мае, по-сле многих мимолетных встреч с той девушкой в транспорте... «царством встреч, но и глухих разлук» назвал нашу страну Илья Сельвинский... он столкнулся с Ней лицом к лицу. Автобус был переполнен дачниками, спешащими к своим участкам, возникла изрядная толкотня, и Влад вдруг оказался притиснут к Ней. И он, и Она искали спокойного местечка, оно нашлось на задней площадке. Он стоял спиной к окну, держась за вертикальный поручень — никелированную трубу, а Она стояла лицом к нему, касаясь животом кисти его руки, охватившей железку. Девушка держалась за верхний поручень и отражала спиной атаки наталкивающихся на нее пассажиров. Он хотел предложить Ей поменяться местами, все-таки его место было спокойнее, но не мог, так как... Нежная упругость её тела, близость столь желанного ему лица вызвали в нем такой прилив блаженства, какого Влад не испытывал никогда. Вероятно, он покраснел, она заметила это и приняла озабоченный вид. Хотела уйти в другое спокойное местечко, и по ее порыву он почувствовал, что и с ней что-то происходило, вероятно она отмечала про себя ранее его взгляды и запомнила его... Но пассажиры никак не давали ей пройти, а проталкиваться меж них силой она не могла. Он заметил бисеринки пота на нежном белом её лбу, упавшие на лоб волосы челки, которые она пыталась сдуть вверх. Вдруг, она посмотрела на него в упор и чуть улыбнулась, как знакомому, увеличив его блаженство.
Автобус резко затормозил, толпа двинулась, и образовалась свободная пустота в про-ходе, куда девушка и ускользнула. Он услышал ее голос — она встретила подругу и пожаловалась на тесноту и на то, что проскочила свою остановку. Голос ее был мягкий и красивый, под стать ее облику. Потом она выскочила на улицу через переднюю дверь и  исчезла из его жизни навсегда. Пошли прахом, провалились в пропасть все знаемые ему теории любви, ошарашенно раскрыл глаза Фрейд, замер беззвучно Стендаль, Ихтиандр ушел в закатное море и скрылся в воде...
В тот момент, Влад еще не осознавал, что это расставание навек произойдет, и вообще находился в состоянии блаженства со столь новыми для него ощущениями. Ему казалось, что на него свалилось с небес чудо, что встретится с Ней вновь и вновь, наконец — познакомится и подружится с Ней. И они станут более чем друзьями. У него было ощущение, что он нужен Ей, что сможет устроить ее жизнь и воплотить любые ее мечты. Ему казалось, что он очень многое может, и когда Она узнает это, то не сможет не полюбить его.  Озадачивало, что чувство его нужности Ей может вызвать такое блаженство! Он почти явственно обнимал и целовал Её, перебирая в памяти так запомнившиеся руки, лицо, шею. Представлял в самых разных жизненных ситуациях, как она движется и живет в них, и всегда восторгался ею. Сколько потом длилось это его блаженное состояние, заставлявшее его замирать в мечтах, ча-сто не к месту, что раздражало его близких? Неделю, две, три.
Потом наступило то, что похоже на лопнувший граненый стакан. Это лопнули грани его знания любви и сферы чувств, которым на то время он располагал. Собственно, лопнул он сам от горячего потока жизни, исходившего от Нее. Она исчезла!
Влад думал тогда, что вновь увидит ее в автобусе на привычном месте. Даже сочинил некоторые слова, которые скажет, наподобие «ну и давка была в тот раз — вы, кажется, проехали свою остановку?» И она ответила бы «да-да, ужасно, я проехала свою остановку и опоздала на занятия». «А где вы учитесь?» «На подготовительных курсах в университет»... Либо, она не ответила бы ничего, а вместо того уставилась бы в окно с преувеличенным вниманием — и в этом случае ничего не потеряно, лишь бы вновь и вновь оказывалась рядом. Но к тому, что Она исчезнет, он был совершенно не готов. С грустью озирался, ища ее и не находя. Стал часто ходить по улицам, вглядываясь в лица, и надеялся: а вдруг? Даже не заговорить с нею, а просто убедиться, что она есть. Потом, он сообразил походить в районе остановок, где она входила и выходила из автобуса, но и это ничего не дало. Вероятно, она закончила школу и поступила в вуз другого города. А может, уехала к родственникам или на на работу по контракту. Могла и встретить своего суженого и уехать с ним. Ничего  этого он не знал.
Прошли месяцы. Так и не встретив ту девушку,  он стал обращать внимание на похожих на нее особ прекрасного пола, ведь с ними может быть связана частица свалившегося на него тогда блаженства. Жизнь шла своим чередом, но все же... Влад не знал, как ему лично жить дальше!