Юллюзия Людмилы Каплан

Памяти  актрисы Светланы Переладовой...
 (20 февраля 1953,  — 21 июля 1984)

24 июля 2024 года  Людмилу Моисеевну Каплан обнаружили умершей в маленькой комнате на окраине города «Н», которую она снимала в коммунальной квартире. Тело   забрали приехавшие  родственники из Биробиджана, где оно было предано земле на местном кладбище.  Обстоятельства ее смерти остались неизвестными. Подобное можно сказать  о ее личной жизни.
Уход из жизни неприметной сотрудницы в нашей фирме мало кто заметил, событие  пару раз  вспоминалось  в курилке  за  ее песню «Если ранняя могила суждена моей весне…», исполненную  однажды  на корпоративе.  Потому о Людмиле  должно было вскорости забыться окончательно, но одно обстоятельство оживило мысли о ней, и уже мало кто остался равнодушным к ее памяти. Расскажу чуть подробнее.
В бухгалтерию нашей фирмы Людмила  устроилась после увольнения из местного драматического театра, где ее актерская карьера  не сложилась. Маленькая ростом, худенькая, одевавшаяся во все темное, с закрываемой глаза прической, она больше походила на консьержку.  За этот облик с  неопределенным  возрастом,  один из острословов назвал Людмилу - «человек -  иллюзия». Так ее прозвали - «Люсечка- иллюзечка».  Людмила не общалась с коллегами, единственный раз,  когда она в виде исключения отметилась на корпоративе  пророческой песней, был день рождения  нашего генерального  -  14 мая прошлого года, который, как потом установили  следопыты планового отдела,  совпадал с датой появления на карте Мира одного  сомнительного нерусского Государства. 
Надо признать, что песня та  прозвучала на празднике жизни явно невпопад, особенно если учесть букет заболеваний босса, приобретенный им в лихие 90-тые, с которых он, простой владелец торговой пивной палатки,  переместился  на Олимп национальных интересов страны.  Надо сказать, что во время исполнения песни все пожелания и шарады были сказаны, и народ, переведя дух от дрожащих тостов в состояние свободного полета над и под столами, уже перестал  соприкасаться сознанием со  смыслом Бытия в культурном векторе.
Единственным,  с кем по обыкновению общалась Людмила, был старенький технический работник   Иван Степанович Бардаль, унаследованный фирмой вместе со зданием, принадлежавшим  в советские времена Главстройтресту. Между собой,  работающего пенсионера сотрудники фирмы  называли «ГОЭЛРО».  В обед, Людмила вместо столовой приходила к нему в маленькую каморку, тускло освещаемую закопченной лампой Ильича, и они,  попеременно поблескивая очками, проводили время в тишине, словно общались телепатически, что делало их похожими на двух усевшихся друг против друга кошек.
Так  вот,  с той поры, как Людмила стала частью нашего коллектива, на местных городских пабликах, участниками которых  были многие из нас,  в сети  замаячил некий участник с  акаунтом под названием «witness», что в переводе с греческого означает - мученик или свидетель.  На «аватарке» располагалось  черно-белое изображение девушки разделяющей перед собой стеклом лицо на две части, одной из которых  из которой был череп. Коментарии  неизвестного пользователя сети носили обличающий характер, порой переходящий допустимые  границы, при этом им сообщалось в виде намеков и аллюзий сведения компрометирующего содержания   вопросами, заканчивающимися  так же вопросом, ставшим коронным  – «Не так ли?»  Разумеется, все помалкивали в пересудах о себе, ехидничая в личных сплетнях,  вносили автора в черный список, либо вовсе меняли свой аккаунт, скрывая свои данные,  и более не выставляя  личных изображений.    Исходя из эмоциональной окраски посланий «witness», создавался образ темпераментного, умного, творческого человека, удивительно точно осведомленного о нравах тех, к кому он обращался. Очень скоро «witness» стал известен в городе, и о нем заговорили. Никого не оставили равнодушным его публикации. Признаюсь, обличения коснулись и меня, тогда я был сильно раздражен и возмущен, тем более, что вольность изложения некоторых фактов была совмещена явно с надуманными обстоятельствами, что вполне можно отнести к иллюзиям моего визави. И, конечно,  мне досталась та самая колкая холодная фраза - «Не так ли?»
Когда Людмила умерла, все закончилось.  Руководство отделом обратилось к приехавшим родственникам и деликатно попросило дать воспользоваться персональным ноутбуком Людмилы, поскольку в нем находились рабочие документы фирмы. Ноутбук был любезно предоставлен. Ничего личного  на дисках памяти и в протоколах соединений мы не нашли, даже не определялась связь с сайтами, но, что удивительно,  на заставке располагалось   именно то самое черно-белое трагическое изображение девушки и черепа.  Возможно, Людмила пользовалась гаджетом, но в ее руках никогда  не видели, словно никто ей не звонил. 
По степени осведомленности, она вполне могла быть тем самым  «witness»,  окошко которого навсегда  перестало светиться в день ее смерти.
Косвенно это подтверждает наши подозрения, но ведь  всякие совпадения возможны в нашей многовариантной жизни…
Не так ли?