Тепло живых душ

Жила в соседнем подъезде одна бабушка, на вид совсем непримечательная, обычная. Столкнешься с ней где-нибудь на улице, буркнешь на ходу:
- Здрасти, а в ответ услышишь:
- Добрый день, сынок.

Вроде простые слова, а дойдут до самого сердца, байковым одеялом укутают, потеплеет внутри. Оглянешься и увидишь согбенную худощавую фигуру, крепко опирающуюся на сучковатую палку, бросаются в глаза руки, руки великой труженицы, которые не пощадила суровая жизнь. На меня смотрело когда-то красивое лицо, теперь оно было все изрезано морщинами, но глаза веяли теплотой и радостью, в такие моменты хочется остановиться и поговорить, расспросить о жизни, но ритм времени мчит дальше, поэтому улыбаешься в ответ и бежишь по своим делам. Так бы наверно бабушка и канула в вечность, если бы не одно происшествие, которое произошло со всеми нами.

Утро занималось солнечное, последняя прохлада дышала в комнаты ароматом нескошенных трав, так бы еще остаться в колыбели сна, но резкий визжащий звук косилки за окном разрушал гармонию природы и человека. «Когда же вы накоситесь!» - в сердцах воскликнул я и сел на кровати. «Все лето дз-дз, бр-бр», - бурчал я себе под нос, по пути к балкону, чтобы закрыть дверь. Сон улетел, хотя в общем то уже и не было смысла ложиться, поэтому, наскоро перекусив, стал собираться на улицу, нужно было ехать в деревню, как раз успеваю на автобус.

Выскочив на улицу, увидел бабушек из нашего дома, которые что-то оживленно обсуждали, причем на повышенных тонах, я поздоровался, но меня никто и не заметил. Я тогда еще подумал: «Странно, никогда такого не было, обычно они мирно сидят на скамейке, улыбаются тебе, здороваются, иногда что-нибудь спросят, поведение их было непривычным». Пожал плечами и пронесся мимо. Ответ на свое размышление я получил вечером, когда вернулся домой. Одна из бабушек, как обычно, возилась в цветнике, а у подъезда стояла скорая. «Второй раз приезжают за сегодня к Любе, давление сбивают. Довели человека своими инструкциями. Ты знаешь, а ведь у нее никого нет, ребенком войну пережила, голод, холод, единственным счастьем для нее были мальвы, они же были для нее как дети, надо же - цветы помешали им», - с нотками негодования проговорила бабушка.

Я сразу же все понял, в свое время Любовь Федоровна рассказывала, что в жила в частном доме, а когда от деревни осталось пять домов, перебралась в квартиру, где все было под боком: больница, магазины. Ее все устроило: и дом, и жильцы, но очень скучала по земле, цветам вокруг ее дома, по той каждодневной работе во дворе, а тут на тебе - четыре стены.

Клумбы возле подъездов были уже застолблены за старожилами, которые все свое свободное время на них проводили, и никто, естественно, не собирался делиться землею. Она говорила, что первое время трудно было, не находила себе места, придумывала себе различные занятия: кроссворды, вышивание и т. д, но ни в одном занятии не находила радости. Однажды, ее осенила мысль, раз клумбы заняты возле подъездов, но ведь никто не запрещал садить цветы со стороны балконов. Это простое решение обрадовало ее, откуда-то появились силы и энергия. Она удивлялась: «Почему раньше ей не пришла эта мысль?»

 Так под нашими балконами появились мальвы. Почему именно они? Я не знаю, не успел спросить у хозяйки цветов. Часто можно было наблюдать такую картину, как Любовь Федоровна стоит посреди цветущих мальв и разговаривает с ними о чем-то душевном, гладила их, иногда доносились обрывки фраз: «Мои хорошие…, умнички мои…, да какие же вы все красивые.» Несколько раз на дню она поливала их, а, чтобы полить, надо было обойти с ведром вокруг дома, многие жильцы помогали ей, сосед Матвей Андреевич даже шланг купил и протянул его до цветов через ее балкон, так она после этого стала его называть Витюшенькой, а у того свои дети уже взрослые. Бывало, услышит он свое имя в пересудах на лавочке, покраснеет да выпалит: «Ну что вы в самом деле, баба Люба, я же не герой какой, обычный человек». Любовь Федоровна всегда находила что сказать и поспорить с этим не было никакой возможности, вот и теперь она не растерялась и произнесла следующее: «Не обижайся сынок, я же от всего сердца, помог ты мне старой, не просила, а ты помог, значит человек ты настоящий, хороший», - он обреченно махал рукой и старался быстрей ретироваться с глаз долой.

Мальвы быстро росли в высоту и уже почти были наравне с балконами вторых этажей. Глядишь на эту реку соцветий и на душе разливается море любви, всмотришься в каждый цветок, а в нем жизнь теплится и теплом веет, и такая буря чувств внутри тебя всколыхнет, что так бы весь мир обнял.

Мои воспоминания прервал голос бабушки, она, опершись на забор клумбы смотрела на меня и говорила: «Ведь скосили их сегодня утром, ты бы видел, как она плакала, мы все плакали». А эта, начальник в юбке, командовала: «Коси, Коля, коси, не слушай их, развели тут сопли, ишь, устроили тут огород, по инструкции два с половиной метра от дома не должно быть травы». Мне нечего было сказать, внутри меня все клокотало, я буквально побежал домой, открыл квартиру, разулся и вышел на балкон. Внизу лежали растерзанные мальвы, их просто изрубили в труху, зато через два с половиной метра росла крапива и чертополох.
 
Нет уже многих бабушек, и той, которая садила мальвы, но каждый год вырастает дорожка цветов под ее балконом, и мы всем домом на них любуемся. Их еще несколько раз косили, но они каждый раз вырастали снова и, видно устав с ними бороться, махнули на них рукой. Растут они в свое удовольствие, пытаются дорасти до балкона бабушки, поблагодарить за жизнь.