Некрасивый юноша

   Закат догорал на горизонте. Сумерки, сгущаясь, поглощали кровавые отблески вечерней зари. В тень погружались речка с пологим песчаным берегом, сосновый в колючках  лес, лужайка, поросшая уже начавшей жухнуть к концу лета травой. Осень уже коснулась своей рукой в золотой перчатке крон высоких деревьев, из-за чего стали умирать листья, программа жизни которых заканчивалась. От воды тянуло прохладой. Спрятались куда-то дикие утки, что плавали днём, обласканные тёплыми солнечными лучами. Лёгкие порывы ветра приводили в трепет и листву, и траву, и возбуждали рябь на реке. Всё пребывало в движении, в постоянной смене мгновений бытия.
   Длинноногому, узкоплечему, угловато нескладному юноше в потертой джинсовой куртке и таких же брюках, в синих кроссовках 43 го размера было интересно наблюдать из-под очков с толстыми стеклами этот мир... Парень был некрасив, рыжеволос. Его бледное, веснушчатое лицо пока не  знало бритвы. Острый кадык на вытянутой, худой шее мог испугать посторонних. Тонкие пальцы рук всё время шевелились, будто чего-то искали, выдавая невропата. Подмышкой юноша, собственно, еще мальчик, держал пластиковую с кнопкой папку с какими-то бумагами. Ни смартфона, ни планшета... Может быть, это были эскизы рисунков начинающего художника? Возможно, нотные листы, хранившие божественную музыку, созданную неизвестным композитором? А, может, и исписанный стихами альбом?
   Только сам юноша со странной внешностью да Господь Бог, который проникает сердца, знали наверняка, что в заветной  папке. Явно молодой человек был не от мира сего. Он никуда не спешил в поздний час и пытливо разглядывал уходящий в ночь вечер. Один, с виду беспомощный, юноша мог стать в безлюдном месте на окраине города жертвой криминальных элементов. Но не было страха в его заворожённом картинкой живой природы взгляде. Скорее всего этот человек был художник. Не исключено, что у него была какая-то серьёзная болезнь, из-за которой его не призвали на войну. Такие не способны убивать... Весьма вероятно, что странный юноша страстно и безответно любил девушку, не имея смелости подойти в уверенности своей, что она посмеётся над ним несуразным...
   На землю опустилась ночь. Кое-где зажглись блеклые фонари на столбах. Местность более освещала полная белая луна, выплывшая из ниоткуда, да яркие бисеринки звёзд. Луна повисла низко, почти дотрагиваясь округлым краем до верхушек сосен. Лунная дорожка пролегла через речку. Казалось, по ней просто перейти с одного берега на другой, как по мосту. Становилось совсем свежо. Юноша, вжавшись в свой старый джинсовый костюм, зашагал в сторону ближайшей улицы, где светились окна в домах.
   Что было в его голове, в его душе не знал никто кроме его самого и Того, который всё сотворил...  И ежели никто из людей не мог понять и полюбить непривлекательного, невзрачного юношу, Бог творение своё и понимал и любил...