Инспектор и моль. Глава 10

                10

    Жан Белок не на шутку перепугался. Если бы он знал, чем все это закончится, то ни в коей мере не стал бы так распускать свой язык. А дело было так: незадолго до его командировки в Мексику, к нему обратился профессор Дюбуа, точнее, сначала он к нему обратился. Уж очень ему хотелось привезти оттуда для своего дома бабочек какой-нибудь редкий экземпляр и назвать его в честь, покинувшей его и этот бренный мир Селестины. И Дюбуа посоветовал ему одно такое место на полуострове Юкатан неподалеку от древнего кратера, где на высоте более тысячу метров водятся редкие экземпляры бабочек. Там, после падения гигантского метеорита, вся биосфера кругом практически погибла, а вот бабочки остались. Среди индейцев майя существовало целое предание, что бабочки в этих местах остались, как символ вечной жизни на земле. Вот так, огромные динозавры вымерли, а совсем маленькие и беззащитные бабочки сохранились. Белок сразу ухватился за эту идею: это было как раз то, что ему нужно, и он был прямо готов расцеловать пожилого профессора. Тот от поцелуев увернуться, но попросил его помочь в одном щекотливом деле. Обычное дело, профессор, не смущайтесь, кто только к нему не обращался по поводу продажи драгоценностей, а тут целая золотая коллекция бабочек, как раз такими, за которыми он охотится, из семейства павлиноглазок и олицетворяла у древних ацтеков богиню судьбы – Ицпапалотль. Так на торгах аукционного дома “Drouot” появился лот с золотой коллекцией, которые фигурировали, как бабочки богини Ицпапалотль, а он называл их по-своему – Celestina.

   Поездка на Юкатан удалась, и уже на третий день поездки местные ловцы бабочек, которые для богатых туристов могут, кого угодно поймать, продемонстрировали это, за чем он, собственно, сюда и приехал. Белок был просто на седьмом небе от своего счастья: вот видишь, Селестина, теперь ты будешь всегда со мной в нашем музее бабочек. Он был так счастлив, что даже дал интервью местным журналистам: мол, знаменитый французский энтомолог нашел уникальный экземпляр бабочек, который хочет назвать именем своей покойной жены. Уже на следующий день с ним связался известный мексиканский энтомолог доктор Мартинес, который пришел в восторг при виде бабочки и подтвердил ее уникальность. Оказывается, в Мексике уже все от мала до велика, давно охотились за бабочкой богини Ицпапалотль, а удача улыбнулась ему – Жану Белоку. Доктор Мартинес радовался вместе с ним, как chico, особенно, когда он показал ему в телефоне золотых бабочек Дюбуа. Правда, в разговоре он забыл упомянуть имя профессора, а то тот был готов прямо сейчас купить всю коллекцию: у мексиканцев прямо в крови любовь к своей древней и великой истории. Пришлось его немного разочаровать и пригласить к себе на международную выставку в Тур, которую тот с благодарностью принял.

  Уже после приезда сюда доктор Мартинес продолжал интересоваться золотой коллекцией бабочек, пока он не свел мексиканца с настоящим владельцем коллекции. Но на вечернем фуршете они разругались между собой в пух и прав, и бедному Гретьену даже пришлось их разнимать. Хоть может просто ему показалось из-за особой выразительности испанского языка. А вот и не показалось, Гретьену даже пришлось сопровождать Дюбуа в отель из-за излишней агрессивности мексиканского гостя. А когда он вернулся в свой дом, то ему показалось, что в его кабинете кто-то успел побывать: ведь не могла же бабочка Celestina самостоятельно выбраться из сейфа, тем более, мертвая. Пришлось подключить собственную охрану, к помощи которой он редко обращался: кто в городе посмеет потревожить покой Жака Белока. А вот, представьте себе, посмел, правда, не сам Мартинес, а его слуга в этом шутовском мексиканском наряде.

   А на следующий день бедный миротворец Гретьен попал в местную больницу с острым отравлением каким-то экзотическим ядом: у этих энтомологов свои причуды. Он, Белок, сразу заволновался и позвонил Дюбуа, что ему делать с его золотой коллекцией, выставленной на торги. Но профессор Дюбуа не стал отставать от своего коллеги и тоже решил отравиться. А когда их с Гретьеном практически в один день не стало, то он по-настоящему заволновался за свою жизнь и теперь в его доме круглосуточно дежурила охрана. Ему, Белоку, до золота професора не было никакого дела, своего просто некуда девать, но кто их знает, этих фанатов древних майя: может небесная кара Ицмама…тьфу, папалотля, действительно существует.

   Единственным человеком, который его понял и поддержал, была Моник Дешарк, не его покойная Селестина, конечно, но очень умная и порядочная женщина: после того, как он ей рассказал, что нет у него никакой золотой коллекции, а все хранилось в доме профессора, то сразу пропал этот секретарь в своем шутовском наряде, да и у профессора неожиданно объявились какие-то наследники. Впрочем, это уже не его дело, вот только бабочку, привезенную им из далекой Мексики, действительно было жалко.

   Инспектор Жюве у себя в кабинете с нетерпением ждал новостей от своих сотрудников: нет, Роже по-прежнему находился в Туре, ожидая его дальнейших распоряжений, а вот Жерар с Изабель должны были кое-что проверить. Они появились практически в одно время, и Жерар долго пытался пропустить девушку вперед, но, в конце концов, они столкнулись: ничего, главное, чтобы это не мешало их работе. Первой о результатах свой работы доложила Изабель, инспектор всегда ей поручал деликатные задания, связанные с поиском важной информации.

- Никакой синьор Мартинес - не доктор, – начала девушка, - и уж, тем более, не энтомолог. Он получает заказы от богатых клиентов, главным образом, американских коллекционеров, которые жаждут любой ценой заполучить для себя то или иное произведение искусства, будь то коллекция драгоценностей или картина какого-нибудь знаменитого художника.
- Что значит любой ценой, Изабель? – решил уточнить для себя Жюве.
- В обход официальных каналов, инспектор, как правило, преступным путем, - пояснила девушка. – Я обнаружила, по крайней мере, несколько похожих случаев, когда Мартинес вместе со своим секретарем приезжал на торги или, как у нас на конференцию, знакомился с владельцем ценностей, а потом объект его внимания таинственным образом исчезал прямо из дома продавца. Мартинес уже давно находится в сфере пристального внимания Интерпола, но подобраться к нему до сих пор не удавалось: еще до пропажи сокровищ, он успевал покинуть страну, и против него не было никаких улик. Что касается его секретаря, то необычный наряд, наоборот, вызывал у местной полиции стремление ничего не замечать. Прямо, как у нас: конференция закончилась, Мартинес улетел к себе в Мексику, Дюбуа возвращается домой к своей коллекции, но потом происходит какая-то чертовщина, и профессор оказывается, сначала в реанимации, а золотая коллекция таинственным образом исчезает.

  Информация о мексиканской парочке была довольно интересной, но каким образом она была связана с отравлением здесь уважаемых энтомологов и похищением драгоценной коллекции, оставалась загадкой. Но Изабель, увы, молчала и не давала Жюве ни единой зацепки. Но зато заговорил Жерар:
- Мадам Буризель полчаса назад села на пароход, который отправился в Тур.
  Инспектор перевел на него взгляд: похоже, и Жерар его тоже ничем не порадует, но тот добавил:
- Видимо, решила проведать свою племянницу.
  Вот так часто бывает: молчит, молчит, а потом выдаст что-нибудь такое, на что поначалу и не обратишь и внимания.
- Ее племянницу зовут Моник Дешарк, – с третьей попытки, наконец, закончил свою мысль Жерар.

   А вот это уже интересно: так вот, кто мог быть в доме профессора сразу после его смерти, и после чьего посещения пропала золотая коллекция. А вот дальше Жерар доложил информацию уже, как положено, а не в час по чайной ложечке: до перехода на работу в местный университет Моник Дешарк работала в фармакологической компании и имела доступ к ядам.
- Кониин имеет резкий аромат и жгучий вкус, чем-то напоминающий запах мышиной мочи, – добавила девушка. – Правда, в синтетическом яде - это уже не так заметно.

  Жюве сразу вспомнил доклад Роже по телефону сразу после посещения им университета: накануне вечером после фуршета ни у кого особых проблем не было, а вот прощальный глоток шампанского позволили себе именно Гретьен и Дюбуа. По словам вдовы первого, ему стало плохо именно после возвращения с конференции, а профессору Дюбуа - уже в такси по дороге в Перюссон. Гостеприимная Моник Дешарк решила избавиться разом от всех и свалить все на бедную бабочку. Потому, что они ей мешали в осуществлении ее замысла. Интересно, если бы месье Белок тоже пригубил шампанского, тогда бы возникло весьма громкое дело, а так: Гретьен принимал собственноручно приготовленный настой болиголова от своего простатита, а Дюбуа почувствовал себя плохо уже на другой планете - в Перюссоне. Мадам Дешарк просто повезло, а может она просто все точно рассчитала, хотя это и будет трудно доказать в суде.

   Размышления инспектора прервал телефонный звонок. Роже. Как же я про него забыл.
- Шеф, у гостиницы, где остановился секретарь Мартинеса, остановилась машина Моник Дешарк, – информировал инспектора Роже. – Что мне делать?
- Ни в коем случае не суйся туда один – это может быть весьма опасно, - распорядился Жюве.
  Он еще хотел кое-что добавить, но Роже повесил трубку. Что-то подсказывало старому инспектору, что тот его не послушает и поэтому стал торопливо набирать номер телефона полицейского управления Тура.

   Роже остановился у номера, который занимал синьор Варгас, и в котором только что скрылась мадам, или как там ее, Дешарк. Полицейский слегка приоткрыл дверь: женщина сидела за столом одна, Варгаса нигде не было видно, хотя его приметное пончо висело в коридоре вместе с синим сомбреро. Ах, да остается еще туалет: довольно в странном месте, однако, бравый потомок майя встречает даму. Дверь туалета осторожно открылась, он, Роже, это увидел, а вот мадам Дешарк – нет. Не увидела она, и как мексиканец осторожно подкрался к ней сзади. Она вообще могла больше ничего не увидеть, если бы не полицейский. Да и синьор Варгас оказался совсем никудышным учеником древних охотников какого-нибудь Юкатана. Когда он был уже готов набросить удавку на шею ничего не подозревающей Моник Дешарк, Роже опустил свой “Глок” на голову бедного мексиканца. Нет, вообще-то полицейский хотел использовать что-нибудь более тяжелое, как палку-посох, например, но просто у него не было времени на ее поиски, да от удара Роже мексиканец с грохотом свалился на пол за спиной ничего не подозревающей мадам Дешарк. Глядя на удивленное и одновременно растерянное лицо женщины, Роже пытался выбрать линию поведения при допросе женщины, но не успел: за его спиной раздался крик, ворвавшихся в номер, полицейских: инспектор Брювен, как же ты вовремя подоспел.

    Моник Дешарк была явно напугана произошедшими событиями, но ее глаза явно чего-то искали, и Роже, наконец, понял, что именно. В туалете вместе с бритвенными принадлежностями постояльца довольно странно смотрелся портативный анализатор золота, но больше ничего не было видно.

   Между тем, синьор Варгас пришел в себя и с изумлением увидел, невесть откуда появившимся в его номере, полицейских и дал волю своим чувствам на прекрасном испанском языке. Инспектор Брювен явно не знал, что ему делать дальше, пока Роже не протянул руку к мексиканцу и грубо вытащил у того из кармана предмет, который оказался там совсем недавно. Золотая бабочка из коллекции профессора Дюбуа.  Роже никогда прежде ее не видел, но сразу понял, что к чему. Под шумок Моник Дешарк попробовала покинуть номер, но Роже ее опередил, галантно предложив женщине стул, а сам неожиданно взял в руки поднос с напитками: все-таки молодцом оказался этот Жюлен с регистрации отеля, сделал все так, как он и велел. Полицейский взял одну из них с замысловатой крышкой, которую редко можно встретить в подобных местах. Под недоуменном взглядом Брювена Роже открутил крышку и достал оттуда миниатюрную видеокамеру, которую положил к себе в карман.

   Инспектор Брювен может поначалу и не разобрал, что его коллега оттуда достал, но Моник Дешарк сразу все поняла, впрочем, как и ее весьма негостеприимный хозяин номера.

Chico (исп.) – мальчишка