Сарынь на кичку - что означает?

«Сарынь на кичку» - клич казаков.

Удивительно, но клич используемый донскими казаками относительно недавно (в XVII веке), в частности казаками Степана Разина, имеет множество различных толкований, и нет единого мнения, что же он действительно значит.

Приведу толкование донского казака Скачкова Павла Автономовича [1].
В своих «Воспоминаниях о Федоре Крюкове» он пишет: «Приводившаяся "речь" Миронова была верхом демагогии, неприличная по тому набору лживых и клеветнических выпадов, бранных слов и общего наглого тона, какими она была украшена.  Заканчивалась она призывом казаков разделываться с порочными членами общества по старому казачьему обычаю: "сарынь на кичку", т.е. в куль да в воду.»

Скачков дает трактовку следующему за кличем действию. При кличе атамана «Сарынь на кичку», несчастных завязывали в мешки и бросали за борт.  Умерщвление через сожжение и утопление, самая популярная казнь в XVII-XVIII веках. Подобные казни активно практиковала пришедшая к власти молодая царская династия, тем же отвечал ей периодически восстающий народ.
Имея общее понимание смысла клича, разберем отдельные его слова и найдем связующую нить от отдельных слов к смысловому значению клича.

Что же значит «Сарынь» и «кичка»? С «кичкой» разночтений нет, кичка – это корма лодки. А вот с «сарынью» есть варианты.
В этнографических журналах XIX века встречается «сарынь», в значении «дети» и «детвора». Что в контексте нашего исследования, не дает ответа. Не понятно, почему детвору нужно отправить на корму, завязать в мешок и выбросить за борт.
На разгадку натолкнула статья в журнале казачьей эмиграции, где донской историк и военный деятель Исаак Быкадоров поясняет толкование клича «сарынь на кичку» дословно как призыв «христиан на корму». Где «сарынь» равно «хрестианину». Продолжая поиск в озвученном Быкадоровым направлении, нашлись дополнительные материлы.
Донские казаки принадлежали к Сарской епархии. Христианская епархия находилась в столице Золотой орды в Сарае.
«Принадлежность Донских казаков к Сарской епархии устанавливается, благодаря наличию дошедших до нашего времени грамот митрополита Феогноста (1334-1353 г. г.) и митрополита Алексея (1360 г.), с благословением: «ко всем христианам, обретающимся в пределе Черленого Яру и по караулом возле Хопор, до Дону, попом и диаконом, и баскаком, и к сотником, и к бояром».
Петр 1-й называет Донских казаков в своем указе кн. Долгорукому — называет сарынью, очевидно, он знал происхождение Донских казаков и принадлежность предков их к Сарской епархии.»

Из приведенных материалов мы можем сделать следующее умозаключение, что «Сарынь» - это христиане Сарской епархии.  Осталось разобраться в отрицательном контексте, звучащем в казачьем кличе «Сарынь на кичку»,  призыве  утопить христиан. Чем Разинцам не угодили донские христиане?

До реформы Никона, отрицательного контекста в донском христианстве не прослеживается. Но после прихода к власти Романовых, проведения реформы Никона, и начала гонений на старую веру, этот контекст проявляется.

Пришедшие к власти Романовы, внедрив Никонианские новины, начали жесткую борьбу с старой верой. Частью этой борьбы стало физическое уничтожение защитников старой веры. Ярким задокументированным примером борьбы новой и старой веры является закон более известный как «12 статей царевны Софьи».

Приведу первую статью полностью, чтобы передать дух всего документа: «Которые расколщики святой церкви противятся, и хулу возлагают, и в церковь и к  церковному пению и к отцам духовным на исповедь не ходят, и святых таин не причащаются, и в дома свои священников со святынею и с церковной потребой не пускают, и меж христианы непристойными своими словами чинят соблазн и мятеж, и стоят в том своем воровстве упорно: и тех воров пытать, от кого они тому научены, и сколь давно, и на кого станут говорить и тех оговорных людей имать и расспрашивать и давать им меж себя очные ставки, а с очных ставок пытать; и которые с пыток учнут в том стоять упорно ж, а покорения святой церкви не принесут, и таких, за такую ересь, по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе и пепел развеять.»

Борьба новой и старой веры носила фундаментальный характер. Новой власти необходимо было уничтожить старую веру, чтобы и памяти о ней не осталось в народе. Для этого, говоря современным языком, лидеров общественного мнения, умерщвляли через сожжение или утопление.

Такая смерть – смерть через утопление (сожжение) – по поверьям наших предков переводила покойников в разряд «заложенных покойников»[2],  таких покойников нельзя хоронить и поминать. Люди того времени верили, что душа человека не прошедшего свой земной путь до конца, и умершего неестественной смертью, не переходит в мир мертвых, а остается в мире живых, подчиняясь при этом нечистой силе. Кроме того таких покойников нельзя было поминать, память о людях не передавалась из поколения в поколение и вскоре утрачивалась. Особый погребальный обряд существовал для воинов, мучеников, погибших на поле брани или в борьбе за интересы общества, к таким покойникам отношение было другое, и существовал обряд захоронения с соблюдением ряда условий;  память о таких героях сохранялась. Чтобы исключить подобный погребальный обряд, исключить поминание людей отдавших жизнь за свою веру,  умерщвление осуществлялось методом исключающим захоронение останков – «жечь в срубе и пепел развеять».

Выше, кратко сформулированная, проблема раскола, введена в исследование, для понимания появления отрицательного контекста к христианству, "сарыни", на Дону, пониманию непримиримой вражды между религиозными группами: с одной стороны никониане – молодое религиозное направление инициированное и  поддерживаемое царской властью, а с другой стороны остальные традиционные религиозные направления,   ставшие после реформы вне закона. Эта вражда разделила людей.  «Сарынью» стали называть христиан бывшей Сарской епархии, принявших Никонианскую реформу. Силовое навязывание новой веры и было одной из причин народных восстаний после прихода к власти Романовых. О религиозной подоплеке, как одной из причин восстаний, можно судить, например, по прелестным письмам. Прелестные - они потому, что с помощью таких писем главари восстаний прельщали народ, т.е. в таких письмах было написано то важное, что могло поднять народ на восстание, и религиозный контекст там ярко прослеживается. Вот пара выдержек из таких писем  Кондратия Булавина:

«Нам до черни дела нет, – нам дело до бояр и которые неправду делают, а вы, голутьба, все идите со всех городов, конные и пешие, нагие и босые! идите, не опасайтесь! будут вам кони и ружья и платья и денежное жалование; а мы стали за старую веру и за Дом Пресвятой Богородицы, и за вас, и за всю чернь, и чтобы нам не впасть в еллинскую веру.»;

«За дом Пресвятыя Богородицы, за истинную христианскую веру и за все великое войско Донское, также сыну за отца, брату за брата и другу за друга стоять и умереть заедино. Зло нас умышляют, жгут и казнят напрасно, вводят в еллинскую веру и от истинной отвращают.»


Подытожим:

- Клич «Сарынь на кичку» означал призыв к действию – убийству, «в куль и в воду», то есть в мешок и утопить.

- «Сарынь» - христиане  Сарской епархии, и речь здесь идет о представителях новой Никонианской веры,  инквизиторскими методами переформатировавших представителей старого обряда и старой веры. Представители же старой веры восставали и отвечали поработителям взаимностью, убийством через утопление. Обратим внимание, что в верхневолжских губерниях «Сарынь» дословно означает «дети» или «детвора». Предположим, что в кличе «Сарынь» - это игра слов, где взято с одной стороны прямое значение термина «детвора», а с другой обыгрывалось название Сарской епархии;  христиане Сарской епархии принявшие Никонианские новины это неокрепшая умом детвора уничтожающая старую веру.


 [1] Скачков Павел Автономович (1877–1936), заведующий Донским историческим казачьим архивом. Закончил Харьковское среднее земледельческое училище и Харьковский ветеринарный институт; с 1907 по 1909 гг. ветеринарный врач в Баталпашинском районе области Кубанского казачьего Войска, с 1910 по 1913 гг. – мировой судья в Донской области и в Екатеринославской губернии. Во время первой мировой войны – старший ветеринарный врач в 51 Донском казачьем полку, в 1918–1920 гг. – окружной атаман Усть-Медведицкого округа, член Донского Войскового Круга, заместитель председателя Донского Войскового Круга. С 1920 г. – корпусный врач Донского казачьего корпуса, эвакуировался из Крыма в составе Донского казачьего корпуса в Турцию (лагерь Чилингир, затем заведующий беженской частью Донского правительства в Константинополе), с 1921 г. – член Эмигрантского совета в Константинополе от Донского правительства, выполнял обязанности по обустройству донских казаков – беженцев; член Донской исторической комиссии (1923). В 1925 г. с Донским казачьим архивом переехал из Белграда в Прагу. Заведующий Донским казачьим архивом (1925–1936). С 1928 г. читал курс лекций в Русском институте сельскохозяйственной кооперации в Праге «Анатомия и физиология животных».

[2] По представлениям наших предков – это  люди умершие не своей, то есть неестественной смертью, в частности: утопленники, сгоревшие при пожарах, упивцы, жертвы убийц и эпидемий, замерзшие, самоубийцы и т.п., а также дети проклятые своими родителями. По верованию наших предков, такие покойники не переходили к духам предков, а продолжали находится в нашем земном мире, как бы доживая свою прерванную жизнь на земле, но подчиняясь нечистой силе. Таких покойников именовали заложенными или заложными, их не хоронили на кладбищах. Считалось, что их не принимает земля, и помещение таких покойников в землю принесет несчастье в виде мора, неурожая, засухи и т.п. [Д.К. Зеленин, «Избранные труды. Очерки русской мифологии»]