Осада Корсуня 988 г. Крещение князя Владимира

О событиях вплоть до лета 988 г. мы подробно говорили в предыдущей Гл. 4. 2. Здесь обратим внимание только на расстановку сил. Весной 988 г. императоры Василий и Константин оказались в тяжелейшем положении. Предшествовавшие два года были сплошной цепью неудач и поражений. Первое было в войне с Болгарией в 986 г. Войско Василия было уничтожено Комитопулом Самуилом в горных ущельях при возвращении после неудачной осады Сардики (Софии). Тогда же обнаружился заговор, в котором были замешаны дука (правитель) Антиохии Лев Мелиссин и всесильный паракимомен (спальничий) Василий. Расправиться с Мелиссином император не смог, да и паракимомен, если верить Михаилу Пселлу, благополучно сохранял свое положение вплоть до 988 г.620

Зимой 987 г. арабы отпустили на свободу давнего мятежника Варду Склира, и он легко захватил ряд крепостей. Против него был отправлен Варда Фока, который в свое время подавил первый мятеж Склира в 979 г. Яхъя Антиохийский сообщает, что в 986 г. Фока был понижен в должности с доместика схол (главнокомандующего) Востока до дуки Антиохии (на место Льва Мелиссина). В апреле 987 г. ему был возвращен прежний статус, и он отправился против Склира. Фока затеял сложную игру: сначала он вызвал мятежника на переговоры, обещав ему свое содействие, но тут же захватил в плен. Очевидно, в это время император Василий, еще раньше не доверявший доместику, отправил посольство к князю Владимиру с просьбой о помощи. Основные соглашения были достигнуты тогда же: князь обещал императору войско, а император ему сестру в жены.621

Владимир крестился в 6495 г. (сентябрь 986 – август 987), вероятнее всего, еще до начала переговоров с Василием летом 987 г. Его крещение никак не было связано с кризисом в Империи. В русских источниках поэтому нет вообще никаких сведений о военной помощи, без которой будущий шурин русского князя никогда бы не сохранил императорскую власть.

15 августа или 14 сентября 987 г. Варда Фока объявил себя императором и начал движение к Константинополю. К началу 988 г. Фока занял Хрисополь, расположенный напротив Константинополя на азиатской стороне Босфора. Лев Мелиссин тем временем осаждал Авидос на азиатском берегу Дарданелл.622 Так как по своему происхождению Фока был связан с армянской и грузинской знатью, то и фемы по южному берегу Черного моря перешли на его сторону. Узурпатор контролировал всю азиатскую часть Империи, а в европейской самому Константинополю угрожали болгары. К началу 988 г. Василий был императором без государства.

Предполагается, что русское войско не могло прибыть к Василию и Константину раньше 4 апреля 988 г. Изданный под этим числом хрисовул, возвращающий собственность монастырям, говорит: «До настоящего дня никакой, даже самомалейшей удачи мы не встретили в нашей жизни, но, напротив, не осталось такого вида несчастья, которого бы мы не испытали».623 На самом деле из этого не следует, что у императоров вообще не было войск. Если договор с Владимиром был заключен летом 987 г., то в том же году в Константинополь могло прибыть какое-то количество варягов. Существенно было другое: ни одной победы Василий еще не одержал, а воспоминания о разгроме 986 г. были свежи.

Согласно «Памяти и похвале князю русскому Владимиру» Иакова Мниха на второй (следующий) год после крещения блаж. Владимир совершил поход к Порогам. Хронология агиографа, вернее, его источника, предельно проста (мы уже рассматривали ее в Гл. 1. 3 и в предыдущей). Владимир вокняжился 11 июня 978 г. после убийства брата Ярополка; крестился на десятый год после его убийства – в 987 г.; Корсунь взял на третий год после крещения – в 989 г., следовательно, поход к Порогам был в 988 г.624 Исследователи обычно объясняют его как встречу багрянородной невесты.625 Но более вероятно другое: князь сопровождал войско, которое отправлялось к императору.

Армянский хронист Степанос Таронский по прозвищу Асохик писал, что в 1001 г. у Василия было 6 000 росов.626 Эта цифра, во-первых, представляется завышенной, во-вторых, не обязательно, что их было столько уже в 988 г. Но Владимир несомненно послал очень большой контингент, включавший и варягов, и славян. Удержать такое войско от грабежа было очень сложно. В гораздо более спокойные времена Владимир Мономах (1050–1125) писал сыновьям в Поучении: «Куда же ходяще путемъ по своимъ землямъ, не дайте пакости д;яти отрокомъ, ни своимъ, ни чюжимъ, ни в сел;хъ, ни въ жит;хъ, да не кляти васъ начнуть».627 Удержать своих и чужих дружинников от «пакостей» мог только сам киевский князь. Учитывая сроки навигации на Балтийском море, через которое шли скандинавы осенью 987 г. и весной 988 г., время прибытия основного русского войска можно определить как июнь 988 г.

Первую победу над мятежниками Василий одержал под Хрисополем. Об этой битве сообщают все источники, но даже Яхъя Антиохийский не называет дату. Асохик пишет, что бой был в 437 г. армянской эры, т. е. в период с 24 марта 988 г. по 23 марта 989 г. Большинство исследователей датирует Хрисопольскую битву летом 988 г., и только А. Поппе относит ее к февралю-марту 989 г.628 Под Хрисополем брат Варды-узурпатора Никифор Фока попал в плен, а фактический командующий войсками, Дельфин, был посажен на кол. Основная же заслуга в победе принадлежала русскому войску, которое император переправил на кораблях через Босфор к лагерю Фоки.

Немалую роль в Хрисопольской победе сыграло и то, что Василию удалось оттянуть часть войск противника на Восток. Согласно Яхъе, после захвата Фокой окрестностей Константинополя Василий отправил морем в Трепезунд магистра Таронита, чтобы он напал на владения армянского союзника Фоки – Давида, куропалата Тао (Тайк на р. Чорох). Таронит успешно высадился и начал движение к Евфрату. Фока был вынужден отправить на помощь Давиду-куропалату иверийские (грузинские) войска во главе со своим сыном Никифором. Если Яхъя не ошибается в том, что во главе императорского отряда был поставлен магистр Таронит, то выбор был не случаен. Он принадлежал к тому же роду Багратидов, что и сам куропалат Давид, только к Таронской ветви. После смерти Ашота Таронского в 966 г. его владения отошли к Византии. Его сыновья неизменно выступали на стороне мятежников, но некоторые из его родственников поддерживали императора. Полководец Василия был разбит, но тут пришли известия о победе под Хрисополем, и Никифор был вынужден вернуться к отцу. Часть его грузинского войска разошлась.

Таким образом, к весне 989 г. Василию с помощью своего русского союзника удалось выровнять положение. Теперь все зависело от исхода дела под Авидосом, где еще стоял Лев Мелиссин. Варда Фока с оставшимися у него войсками лично двинулся к городу, чтобы взять его штурмом. Но Василий пошел на него вместе с флотом и высадился под Авидосом. Дату решающей битвы дает Яхъя Антиохийский – 13 апреля 989 г. Благодаря ночной атаке на вражеский лагерь629 и уничтожению вражеского флота Василию удалось добиться перевеса. В решающей битве в разгар боя Фока вдруг рухнул с седла и умер.630 Это завершило разгром под Авидосом, но не остановило восстания.

В Антиохии оставались сыновья Варды Фоки, Никифор и Лев. Их мать выпустила из заключения Варду Склира, и он опять объявил себя императором. К нему присоединился и Никифор Фока. Михаил Пселл утверждает, что восстание Склира продолжалось несколько лет, но, согласно Яхъе, он сдался Василию 1 октября 989 г. По византийскому летоисчислению это был уже новый 6498 г. Лев Фока сдал Антиохию только 3 ноября 989 г., после того как сторонники законных императоров подняли в городе восстание.631 Никаких суровых наказаний не последовало. Склиру и Никифору Фоке император не только вернул их владения, но даже и прибавил. Особо упорный в борьбе Лев Фока отделался ссылкой. Василий всегда отличался скорее жестокостью, чем мягкосердечностью, и такая снисходительность к заклятым врагам кажется странной.

Лев Диакон вообще не пишет о продолжении восстания после гибели Варды Фоки. Он единственный из византийских хронистов даже не упоминает о русском отряде в войске императора Василия, зато он сообщает о захвате тавроскифами (Русью) Херсона. В.Р. Розен предположил, что именно это событие заставило Василия проявить несвойственное ему милосердие и быстро закончить дело с мятежниками миром.632

Из всех византийских памятников, рассказывающих о событиях 987–989 гг., сочинение Льва Диакона представляет наибольший интерес, так как он был их современником. Михаил Пселл родился в 1018 г., а над «Хронографией» работал в 1057–1075 гг. Иоанн Скилица писал в середине XI в., хотя и использовал аутентичные источники. Яхъя переселился в Антиохию только в 1014–1015 гг., когда и смог познакомиться с местными историческими записками, сделанными по горячим следам.633 Последнее событие, которое описал Лев Диакон, – страшное землетрясение 26 октября 989 г. М. Я. Сюзюмов указал, что пессимистический тон и полное неверие в полководческие и политические способности Василия II были возможны только до 991 г., когда император впервые разгромил болгар. Следовательно, Лев закончил работу в 990–991 гг. Однако в тексте есть и упоминание о восстановлении разрушенного землетрясением Софийского собора, а его освятили 11 (или 13) мая 994 г. М. Я. Сюзюмов полагал, что известие внесено в текст задним числом, когда Лев просматривал свою «Историю». После упрочения власти Василия исчезла всякая надежда на обнародование произведения, где всячески возносились его соправители-узурпаторы, императоры Никифор Фока и Иоанн Цимисхий. Лев Диакон не стал перерабатывать свой труд и оставил его незаконченным.634

Б;льшая часть «Истории» Льва Диакона – изложение чужих сочинений, но правление Иоанна Цимисхия описано по живым воспоминаниям и собственным впечатлениям.635 Рассказ о событиях 976–989 гг. вставлен в самый конец «Истории» перед описанием смерти Цимисхия в январе 976 г. Поводом для этого послужила комета, которая появилась 3 августа 975 г. и передвигалась в северо-восточной части неба. После всех побед Василия над мятежниками, 27 июля 989 г. (дата указана Яхъей),636 показалась новая комета, указывавшая, по мнению Льва, на новое несчастье – землетрясение.

Первую комету астрологи, по словам Льва, истолковали Иоанну Цимисхию как знак победы над врагами и долголетия. На самом деле она предвещала смерть самого императора, «пагубные мятежи, вторжения иноплеменников и гражданские войны... страшные землетрясения и почти полное уничтожение ромейской державы – все то, что мы узнали по дальнейшему ходу событий». И Лев начинает излагать весь этот «ход событий» от смерти Цимисхия и восстания Варды Склира в 976 г. до восстания Варды Фоки и его гибели под Абидосом (13 апреля 989 г.). Затем, с нового упоминания о комете, начинается самый интересный для нас рассказ о событиях лета – осени 989 г., где говорится о взятии Херсонеса. При всей недвусмысленности рассказа Льва датировка этого события до сих пор вызывает споры, поэтому приведем текст полностью.

«И на другие тягчайшие беды указывал восход появившейся тогда звезды, а также напугавшие всех огненные столбы, которые показались затем поздней ночью и в северной части неба; ведь они знаменовали взятие тавроскифами Херсона и завоевание мисянами Веррии. И сверх того звезда появлялась на западе при заходе солнца, восходя по вечерам, она не имела какого-либо постоянного места на небе. Распространяя яркие, видные на далеком расстоянии лучи, она часто передвигалась, показываясь то севернее, то южнее... И случилось как раз то, чего ожидал народ. Вечером того дня, когда обычно праздновалась память великомученика Димитрия, страшное землетрясение, какому равного не бывало в те времена, опрокинуло башни Византия, повалило множество домов, которые стали могилами для их обитателей, соседние с Византием селения разрушило до основания и причинило смерть многим деревенским жителям. Помимо этого оно разрушило и сбросило на землю купол и западный свод Великой церкви».

«Тавроскифами» Лев, как и многие византийские хронисты, постоянно называет Русь. «Мисянами» он именует болгар. Ни взятие ими Веррии, ни захват Херсонеса не упоминаются другими историками.

Как указывают комментаторы Льва Диакона, трудно понять, упоминается в начале отрывка та же комета 975 г., которая предвещала уже случившиеся несчастья, или новая, появившаяся 27 июля 989 г. Подробное описание несомненно относится ко второй комете. В.Р. Розен обратил внимание на то, что Яхъя рассказывает об «огненном столбе», появившемся 7 апреля 989 г. в Каире, где он тогда жил. Исследователь отождествил его с описанными Львом Диаконом «огненными столбами», и на этом основании датировал взятие Херсонеса временем от 7 апреля до 27 июля 989 г. О. М. Рапов справедливо указал, что Яхъя скорее описывает последствия извержения вулкана.637 Следует отметить, что свечение атмосферы, названное современниками «огненными столбами», могло быть вызвано и извержением вулкана, и приближением кометы.

О. М. Рапов внес некоторую путаницу в хронологию Корсунского похода. В свое время А. И. Соболевский в работе 1888 г. защищал достоверность летописного рассказа о крещении св. Владимира в Корсуне.638 Сообщение Иакова Мниха о том, что Владимир после крещения «на третье л;то Корсунь городъ взя», он трактовал как известие об основании города Корсуня на р. Роси. По археологическим данным, он действительно возник в конце X в., но о его основании ничего не сказано. По сравнению с упомянутыми в «Повести временных лет» Переяславлем и Белгородом это был маленький сторожевой городок.639 Впервые он указан в летописях в связи с приходом половцев к Киеву при Глебе Юрьевиче в 1169 г. Работа А.И. Соболевского появилась до анализа летописной статьи 6496 (988) г. Н. К. Никольским и до исследований А. А. Шахматова, который показал, что «Повесть временных лет» – совсем не древнейшая русская летопись.640 О. М. Рапов отстаивал летописную дату крещения, полагая, что Ярополк был убит в 979 г., через год после вокняжения Владимира 11 июня 978 г. Соединив летописную хронологию (крещение в 988 г.) с последовательностью событий у Иакова Мниха (поход в Крым на третий год после крещения), он получил взятие Корсуня в 990 г. По его мнению, огненные столбы явились после кометы 989 г. и землетрясения 26 октября 989 г.641

Лев Диакон не дает основания для такой интерпретации. Очень важные наблюдения над его текстом, учтенные при подготовке последнего перевода, принадлежат Н. М. Богдановой. В первой части приведенного рассказа о комете и огненных столбах все причастия образованы от аориста (глагольная форма прошедшего времени), а во второй части, где речь идет о новой комете, употребляются исключительно причастия настоящего времени. Таким образом, в первой части рассказа речь идет о событиях, предшествовавших появлению новой кометы в июле 989 г. Далее исследовательница пишет, что из текста Льва следует, что огненные столбы «указывали на свершившийся захват Херсона тавроскифами». Таким образом, взятие Херсона и Веррии можно трактовать и как произошедшее до появления столбов642 (ср. в издании: «знаменовали взятие тавроскифами Херсона»). Следовательно, Херсон был захвачен до 27 июля 989 г., хотя узнали об этом в Константинополе чуть позже. Н.М. Богданова полагает, что взятие Херсонеса можно трактовать даже как предшествовавшее битвам у Хрисополя и Авидоса и датировать 988 г.643

Однако Лев Диакон поместил сообщения о захвате Херсонеса и Веррии после описания побед над Фокой, а не до них. Точно так же он подробно описывает последствия землетрясения 26 октября после рассказа о появлении сначала огненных столбов, означавших захват городов, а затем кометы июля-августа 989 г. Ясное и простое повествование не дает оснований переносить взятие Корсуня ни на период до 13 апреля 989 г., ни после 26 октября 989 г.

Крещение с захватом Корсуня объединил и датировал 988 г. составитель Начального свода 1091 г. При этом он знал и о других версиях: «Се же не св;дуще право, глаголють, яко крестилъ ся есть в Кыев;, инии же р;ша въ Василев;». Этими «несведущими» предшественниками оказываются общий источник летописи и «Памяти и похвалы» Иакова Мниха (см.: Гл. 1.3) и преп. Нестор Печерский. Во вступительной части его «Чтения о свв. Борисе и Глебе», написанного в начале 1080-х гг., крещение Руси прямо датировано 6495 (987) г. Иаков считал вокняжение Владимира после убийства им Ярополка, а не до него: «А Ярополка убиша въ Киев;мужи Володимеров;. И с;де въ Киев;князь Володимеръ въ осмое л;то по смерти отца своего Святослава, м;сяца июня въ 11, въ л;то 6486». В десятый год после убийства он крестился, а на третий (989 г.) взял Корсунь. Едва ли все ранние источники, включая византийские, могут случайно одинаково ошибаться.

Лев не упоминает о русском отряде, который согласно всем остальным византийским историкам сыграл решающую роль в победах Василия. Если захват Херсонеса произошел после них, то умолчание хрониста понятно: союзник оказался на самом деле врагом. Стихотворение Иоанна Геометра «На болгар» также содержит резкую критику союза «фракийцев» (византийцев) со «скифами». Даже в стихотворении «На апостасию», написанном уже после землетрясения и, следовательно, сдачи Склира, Иоанн рисует трагическую картину страны, раздираемой междоусобием и разрушенной стихийным бедствием.644 В 989–990 гг. союз с Русью казался многим в империи роковой ошибкой, а в самой Руси не осталось даже воспоминаний об оказанной помощи. Это было возможно только в том случае, если обе стороны расценивали захват Херсона как враждебную империи акцию.

Если бы взятие Херсонеса в 988 г. предшествовало заключению союза с Византией, как полагал, например, А. Бертье-Делагард,645 то и участие русского войска в подавлении восстания нашло бы отражение в летописи. Как уже говорилось (Гл. 1. 5; Гл. 4.2), реальная политическая основа брака Анны и Владимира была тщательно убрана уже из прижизненных произведений, посвященных князю и его багрянородной супруге. Самой важной причиной было, безусловно, желание придать более или менее пристойный характер этой позорной для императорской семьи сделке. Но был и второй аспект: захват Владимиром Херсонеса, который нанес очередной удар по престижу Василия и Константина. В этой ситуации замужество Анны получило религиозно-миссионерскую окраску, как и само вторжение в Херсонскую фему. Такое решение устраивало обе стороны: царевна выходила замуж за христианина, хотя и несовершенного в вере, и отправлялась утверждать христианство в варварскую страну. Владимир не отнимал земли у союзника и будущего шурина, а действовал исключительно из желания просветить свой народ с помощью «истинных христиан».

В летописи поход на Корсунь вообще не мотивирован. Статья 6495 (987) г., где говорилось о знакомстве выбранных Владимиром мужей с разными богослужениями, заканчивалась вопросом князя к боярам: «Где примем крещение?» Они отвечали: «Где хочешь», и это можно понять как решение идти брать Корсунь для крещения в этом городе. Но в самом рассказе о взятии города князь обещает креститься в том случае, если водопровод окажется на месте, указанном ему предателем Анастасом. Затем без всякой связи возникает вторая мотивировка крещения: князь (еще язычник) посылает в Царьград сватать сестру императоров. В Особом (Легендарном) житии Владимир с самого начала отправляется в Корсунь добывать невесту, правда, не Анну, а дочь «Корсунского князя». Захватив город, он отдает ее варягу Ижьберну (Жидьберну), которого отправляет сватать себе новую невесту, сестру императоров. Особое житие мы подробно рассмотрим в следующем разделе.

«Добывание невесты» в том или ином смысле остается основной мотивировкой захвата Корсуня и в научных исследованиях, кроме двух. А. Поппе предположил, что Херсонес отпал от Империи, а Владимир подчинил его своему шурину. А. В. Гадло полагал, что Владимир собирался подчинить себе Южный Крым, и в его первоначальные планы не входило возвращать Херсонес императорам.