Внучачья приливка-30 грустная

Как же долго не виделись! Лето. Внуки саврасками без узды осваивали деревенские просторы у бабушки Тани. Подросли, окрепли за лето, поджарились на солнышке коржиками.

Сегодня у них праздничная школьная линейка. Всё, учебный год покатится, а вольному лету теперь только сниться, вспоминаться. Грустненько с летом расставаться, как же хороша оказалась печёная в костре картошка! Ну да ничего.

Младший внук своим звонком порадовал:

- Бабушка, привет! Ты меня ждёшь?

- Я вас всегда жду. Но у тебя же завтра уже учебный день?

- Ну и что, нам же ещё не задано ничего. Я не надолго.

- Прибегай прямо сейчас, если мама не против, - согласилась я.

- Не, мама не против. Всё бегу.

Через пятнадцать минут глаза внука радостно лучились передо мной. Обнялись, чмокнули в щеки друг дружку.

- Бабушка, смотри, что у меня есть! – восторженно сказал Гордей и протянул мне металлическую немного обшарпанную маленькую машинку цвета хаки, а потом такой же маленький танк.

- Ух, ты-ы-ы! – искренне восхитилась я, вертя в руках внучачьи ценности. – И откуда ж у тебя такая игрушечная древность?

- Это нам тётя Лена в деревне отдала. Ими ещё мой папа играл, когда был как мы.

- Ну, это же совсем замечательно! Ты уж сохрани их. Когда будет у тебя сын, ты ему их вручишь и скажешь, что ими ещё дедушка его играл. Вот будет здорово.

- Да?! – внук чуть застыл, потом удивлённо взглянул на меня, словно обдумывал сказанное. Неожиданно это: не думал он ещё об этом никогда, а потом кивнул, согласившись:

- Ага.

Заниматься пошли через кухню, с транзитным перекусом. Пока трапезничали говорили о разном. Мне хотелось его порасспросить и о его поездках на Медведицу, и в музей в Москву, на Поклонную гору, в храм Василия Блаженного, о том, как прошла праздничная линейка.

- Чего у тебя интересного случилось, расскажи, - попросила я внука.

- Мы в Мышкин ездили. А ещё в музее техники Вадима Задорожного были. Там так здорово!

- Как вы с ребятами на линейке встретились? Рады, наверное, были друг другу?

- Ага. Только я девчонке из класса сказал: привет. Радостно сказал, а она в ответ мне промямлила «привет». Вот зараза.

Его слова про заразу меня несколько смутили. Лексикон за лето стал суровым. Я постаралась внука слегка перенастроить:

- А чего сразу «зараза»? Ну не научили её радостно отвечать. А может, она стеснительная, не умеет, как ты радостно приветствовать. Скажи лучше, как ваша Наталья Николаевна поживает.

- Ой, я летом переживал, боялся, что она после каникул не придёт. Она пришла. Наталья Николаевна такая хорошая. Я её люблю. У Ели тоже Елена Юрьевна хорошая.

Господи, как же замечательно, что ещё есть учителя, которых любит ребятня, подумалось мне. Дай, Бог, им сил, здоровья, терпения.

- Знаешь, вам всем классом хорошо бы её почаще радовать своими успехами, старанием, она и не уйдёт. Почему учителя, бывает, уходят? Часто от усталости. Работают много, а радости от работы не получают.

- А про что мы будем говорить сейчас? – переключился внук.

- Сегодня у нас вулканы.

- О, я знаю! – Гордей радостно поднял указательный пальчик вверх. – Это когда один кусок земли надвигается на другой. Так ещё горы появляются.

- Точно! Так чего, коль всё уже знаешь, может,и не будем про вулканы?

- Будем.

Гордей посмотрел мультик дважды. На листе бумаги огненной лавой расцвёл живописный вулкан. Затем перешли к гейзерам.

- А как правильно эти гейзеры писать? – почесал затылок карандашом внук.

Я старательно вывела почти каллиграфическим почерком слово «Гейзер». Взгляд внука задержался на написанном, а потом пальчиком закрыл половину слова, оставив первую часть»Гей» и с любопытством поднял на меня глаза.

- И что это за слово? – спросила я, стараясь не выдать легкого шока.

Внук смутился:

- Это ругательное слово.

- На тебя кто-то так ругался?!

- Нет. Просто слышал, - замешкался внук.

- И где так ругались? – осторожно попыталась выведать я, но Гордей съехал со скользкой темы:

- Давай дальше заниматься.

- Давай, - согласилась я, но ругательное слово зацепило.

Где? От кого подцепил?
Хотя, какая разница от кого, если эта мерзость уже коснулась восьмилетнего мальчишки. Как же трудно теперь, когда лезет мерзота во все щели, а у него ценность - папины машинки. Теперь надо думать, как с этой фигнёй быть, жить, учить, сеять доброе, вечное. Как не дать разрушить мальчишеское детство, душу, жизнь?