Лицензия

Мир изменился. Незаметно. Никто уже не помнил, когда и как это началось и как мы к этому пришли.

Лицензия – это право на убийство. Совершенно законное, даваемое каждому от рождения. В день двадцатилетия человек должен определиться с типом лицензии. От типа зависит, какое количество убийств этому человеку будет разрешено совершить. Выбирать можно от нуля до пятидесяти.

Но есть и особый тип лицензии: безлимитный. У безлимитных незавидная судьба. Им даётся на более-менее спокойную жизнь всего пятнадцать лет, после чего начинается Охота, ведь список безлимитных доступен всем, а от жаждущей крови толпы не скрыться.

Появление Лицензии зародило раскол в обществе. Раскол прикрытый, ворчливый, но зреющий из года в год, набирающий силу.

* * *
Я работаю на заводе, как и большинство молодых людей моего возраста. С некоторых пор живу один. После того, как отца не стало, я перечитывал его письмо раз за разом, каждый день. Просьба в нём превратилась для меня в смысл жизни. Пожелтевший лист бумаги, смятый, а затем бережно разглаженный, лежал на столе. Мне не нужно было водить по нему взглядом, я помнил его содержимое наизусть. Эти слова, написанные простым карандашом, эти неровные строки – последняя его частичка, оставшаяся со мной.

«Дорогой мой сыночек…» После этих слов я долго не мог читать дальше, но через какое-то время боль утихла. «Дорогой мой сыночек, мы с тобой родились не в лучшее время. Мир сошёл с ума, нас превращают в животных. Кто-то смирился…»

В дверь постучали, властно, нетерпеливо. Я встал из-за стола, вышел в прихожую и глянул в глазок. За дверью стояли двое мужчин с кейсами, в чёрных костюмах.

«…кто-то воспротивился. Возникло даже подпольное сопротивление, но попытки их были тщетны».

— Здравствуйте! Разрешите войти? — глухо прозвучало из-за двери.

Я открыл её и, не дожидаясь, вернулся за свой стол.

«Сынок, тебе скоро исполнится двадцать, а, значит, к тебе придут».

Люди вошли и последовали за мной.
— Вы знаете, зачем мы здесь? — небрежно спросил один из них. Он не скрывал презрения ко мне и всячески пытался показать своё превосходство.

«К тебе придут эти холёные, сытые, наглые рожи. Как когда-то пришли ко мне. Я не был готов к их приходу. Я ничего не знал».

— Не совсем, — ответил я. — Располагайтесь, а я налью себе чаю, с вашего позволения.

«Но я хочу, чтобы знал ты! И был готов».

— Не возражаем, — ответил другой. Отточенными движениями он открыл кейс и достал кусок белого пластика вместе с каким-то устройством.

«Сынок, ты должен сделать правильный выбор».

Я прошёл на кухню, поставил чайник и насыпал заварку в кружку.

«Помни всё, чему я тебя учил. Теперь ты понимаешь, что это важно?»

Чайник закипел. Я налил в кружку кипяток и вернулся с ней за стол.

«Люди устали от всего этого, мир устал. Я очень на тебя надеюсь, сынок. Мы с мамой на тебя надеемся».

— Молодой человек, вы должны знать, что мы приходим ко всем, кому исполняется двадцать лет. Вам разве родители не рассказывали?
— Рассказывали. Кажется, что-то про Лицензию. Да, я вспомнил.
— Прекрасно! Тогда мы ждём от вас число.

«Родной наш сыночек, мы в тебя верим!»

— Число?

Тот, что спрашивал, с фальшивой улыбкой смотрел мне в глаза. Второй достал сигарету и закурил, глядя в потолок. Я попросил его не курить, на что он ответил: «Извините», — и продолжил как ни в чём не бывало.

— Хорошо. Безлимит. Мне нужен безлимит.

«И ждём».

Я поставил кружку на стол и в этот же момент аккуратно отстегнул застёжку ножен, прикреплённых к нижней стороне столешницы.

Тот, что спрашивал, взглянул на компаньона, затем перевёл взгляд на меня.
— Вы уверены? Это же... клеймо.

Я молча достал из ящика стола заключение онколога, полученное два дня назад. Мужчина в пиджаке пробежался глазами по бумаге.
— Ясно. Так и запишем. — С этими словами он вставил кусок пластика в замысловатый аппарат, нажал на нём пару кнопок и приложил большой палец к сканеру. Диод на корпусе засветился фиолетовым цветом, и устройство начало медленно поедать белый прямоугольник.

Я крепко зажал в левой руке ручку кружки и аккуратно сделал несколько глубоких вдохов. Пульс участился.

— Эй, внесёшь тогда его в базу?
— А? Да, сейчас.

Кипяток из кружки метнулся в сторону курящего. Он заорал, выронил планшет, схватился за лицо. Я выдернул нож и одним движением вонзил во второго. Тот с воплем начал брыкаться. Я подскочил, вытащил нож, с силой ударил им в шею вопящему. Там что-то хрустнуло, он захрипел и упал на пол. Я метнулся к ошпаренному. Сунул нож ему под ребро и с силой провернул. Ошпаренный перестал кричать, упал на пол и только открывал и закрывал рот.

Тяжело дыша, я поднял планшет. На экране открыта моя карточка гражданина, но Лицензия не указана. Я подумал и указал пятьдесят. Вернулся к столу, достал из ящика паспорт, который для меня подготовил отец, вложил в него карточку безлимитной. Взял аппарат по производству карт, в кейсе нашёл пустую, вставил, ввёл те же пятьдесят, подошёл к ещё тёплому трупу и приложил его большой палец к сканеру. Прибор послушно выдал нужную Лицензию.

Я удостоверился, что оба гостя мертвы, надел свою любимую ветровку с капюшоном и тёмные очки, сунул документы во внутренний карман и вышел из дома.

«Я всё сделаю, отец… Папа, я всё сделаю».