Чистосердечное признание

Ну вот и все...
Хотя так не считает корнет царской охранки Акакий Акакиевич Педрилкин.


После очередных пыток он вызвал на допрос Богдана Михайловича Мокшу и приказал, как обычно, писать чистосердечное признание в предательстве и работе на турецко-англицко-австрийских врагов Империи.Как обычно, он ждал сопротивления со стороны Богдана Михайловича, отрицающего свою вину. Но Акакий Акакиевич точно знал, что имеет дело с хитрым и коварным врагом Его Величества, ведь ему предоставил донос никто иной, как тайный агент Кривошеев. А сомневаться в словах самого Кривошеева Бедроса Афанасьевича, защитившего докторскую диссертацию по философии в Берлине, никак не положено.

В этот раз Акакий Акакиевич удивился и обрадовался, что Мокша решил написать чистосердечное признание, попросив принести кварту водки и бумагу с чернилами и гусиным пером. Все было сделано. Даже кусочек черного хлебушка принесли и соленый огурчик по велению корнета Педрилкина.Мокша выпил залпом кварту водку, занюхал родным хлебушком и отложил соленый огурчик. На бумаге к радости корнета Педрилкина он написал заглавие:

"Чистосердечное признание…"

Далее он стал писать своим слегка дрожащим от переутомления почерком:

"Я, Богдан Михайлович Мокша, 1812 года рождения, бывший учитель семинарии в Мидгарде Святославском, официально заявляю, что являюсь тройным агентом, представляя интересы Отца, Сына и Святого Духа. Исходя из данного обстоятельства, прошу казнить меня, как подобает верному слуге Царя-Батюшки и истинному христолюбу. Прошу казнить меня путем распятия или любым иным Вами избранным способом.

Искренне раскаиваюсь в своем служении трем божественным ипостасям и верности престолу Его Величества! Однако не сожалею, ибо жил по совести.

Да простит Господь мои грехи, совершенные вольно или не вольно! А если не простит, и на том спасибо, что имел честь написать сие чистосердечное признание.

Подпись: Богдан Михайлович Мокша".


Написав свое чистосердечное признание, Богдан передал листок довольному Акакию, который ещё не знал подробностей написанного. Когда корнет Педрилкин читал признание, его лицо изменилось в цвете, стало багровым и все перекосилось от злобы. Встав из-за стола, он схватил голову изможденного Мокши и ударил со всех сил по столу, да так, что на стук прискакали озабоченные охранники.

Мокша сидел, улыбаясь. Из глаз его текли кровавые слезы. Из носа тоже текла кровь. Правая бровь была рассечена, из неё тоже сочилась кровь.

- Акакий Акакиевич! - произнес охранник Волобуй. - Что-нибудь случилось?
- Все нормально! - ответил корнет. - Забери этого урода в изолятор!

Отправив Мокшу в изолятор, Акакий Акакиевич встал из-за стола, надел свои валенки и вышел из кабинета.

В этот вечер ему было особенно грустно от того, что, казалось, почти удалось раскусить этого хитрого жулика Мокшу.Такая тоска пробрала корнета Педрилкина, что он направился в кабак "Райские кущи" и заказал себе штоф коньяку, маринованных грибочков, толстую путану и цыган, чтобы исполнили романс о несчастной любви поручика Ржевского.

Как грустно было Акакию этим вечером!
....

В это время Богдан Мокша сидел, скованный цепями, в грязной и сырой одиночной камере. Чтобы не сойти с ума, он шептал все молитвы, которые знал. 30 лет верной службы Царю-Батюшке были перечеркнуты ложным доносом Кривошеева, который был коллегой Мокши в Мидгардской Семинарии.

"За что?" - спросил бы любой человек на месте Мокши. Но ему уже было всё равно за что. Он лишь ждал, когда пульс перестанет биться и душа упокоится с миром. Ведь чуда ждать не приходится, пока грустит корнет Педрилкин.


Думы Акакия Педрилкина.

Корнет Акакий Акакиевич Педрилкин сидит в "Райских кущах" и думает: "Что бы ещё сделать, чтобы раздавить этого гадкого жулика в шапочке?! Как бы его унизить?! На чем поймать?! Как бы приписать ему предательство царя нашего?! На кого он может ещё работать?! Точно! Иудой его назовем! И все стены вокруг него обрисуем этим именем. Будем ему заливать в уши раскаленное железо".

Выпив коньяку и пожмякав путану Анфису за большие округлости, он стал думать:

"Поместим ему в камеру кота. Точно! Пусть срет по углам. Вот смех-то! Ещё назовем его вором, алкоголиком, больным, еретиком и масоном. Точно, масоном! За это мы его сошлем на каторгу в Сибирь. Там и порешаем! Сибирь... Ну-ну.... Нужно что-то интересней! Например... Ну мы и так уже почти все сделали. Осталось добить этого гада".

Корнет сидит, почесывая яйца и потягивая коньяк, пока цыгане пляшут вокруг него, а Анфиса расстилает на его брюхе свои пухлые прелести.

"Черт! Забыл валенки снять!" - подумал Педрилкин, продолжая думать о том, как-бы нагнуть заключённого Богдана Мокшу.