Джереми Кимбл. Чтобы души были спасены

ЧТОБЫ ДУШИ БЫЛИ СПАСЕНЫ
Теология и практика Джонатана Эдвардса о церковной дисциплине

 Джереми М. Кимбл

Набожность в ранней американской религиозной жизни была первостепенной заботой и формировала политику и практику ранней колониальной жизни. Как отмечает Беззант, «Пуританский эксперимент в Новом Свете был чем-то большим, чем кальвинистским упражнением в чистой доктрине. В глубине души он был основан на благочестивом видении чистого поклонения, которое ограничивалось чистой общинной жизнью».1 Чтобы поддерживать и сохранять этот вид святой жизни, постоянно поддерживалось соблюдение строгой церковной дисциплины. Хотя практика церковной дисциплины содержит в американской жизни как взлеты, так и падения, есть эпоха, которая представляет особый интерес для изучения с целью отслеживания ее применения и эффективности, - это Великое пробуждение, особенно в служении и контексте Джонатана Эдвардса.2
Эдвардс, известный теолог и пастор Нортгемптона, получил большое
внимание ученых, и заслуженно. Часто упоминаемый как величайший теолог Америки, Эдвардс, - человек, вклад которого в метафизику, сотериологию, ривайвелизм, Троицу и множество других тем, делает его фигурой, достойной изучения. Однако, как замечает Суини, «несмотря на его целожизненные труды в пастырском служении, учение Эдвардса о Церкви осталось в значительной степени незамеченным историками».3 Хотя работа в
этой области после публикации Суини уже была проделана 4, ряд тем заслуживают более конкретных исследований, особенно в области церковной дисциплины. Контекст Эдвардса был уникальным, особенно потому, что он появился во время пробуждения, а затем стремился решать вопросы дисциплины в рамках этого контекста. Таким образом, эта статья показывает, что практика церковной дисциплины Эдвардса была довольно требовательной и строгой по отношению к большей части его исторического контекста, в котором церковная дисциплина в значительной степени находилась в упадке. Это связано с его экклезиологическими и сотериологическими убеждениями, которые стали более выраженными в разгар пробуждения.
При рассмотрении этой темы мы сначала рассмотрим исторический контекст
колониальной Америки XVII - XVIII веков, в частности Новой Англии, чтобы лучше понять убеждения и практику церковной дисциплины, предшествовавшие Эдвардсу. Это дает нам лучшее представление о том, как он вписывается в свой контекст. Затем мы проанализируем экклезиологию Эдвардса, предлагая более ясную картину как его взглядов, так и практики церковной дисциплины. Наконец, мы отмечаем, каким образом, если это имеет место, практика церковной дисциплины Эдвардса связана с его взглядами на сотериологию, в частности, на стойкость святых.

1. Исторический контекст

Первые поселенцы Новой Англии стремились к установлению довольно строгой практики церковной дисциплины 5, хотя, в отличие от Женевы Кальвина, существовало разделение церкви и государства при принятии дисциплинарных мер.6 Большинство церквей в заливе Массачусетс следовали схожим стандартам порицания своих членов в XVII и начале XVIII веков. В 1644 году Джон Коттон объяснил, что церковная дисциплина представляет собой «ключ к порядку». Такой ключ «является силой, посредством которой каждый член Церкви  ходит порядочно... и помогает братьям своим также ходить порядочно». 7 В 1648 году пуританский служитель Томас Хукер объяснил необходимость церковной дисциплины: «[Бог] назначил церковные порицания как хорошее лекарство, чтобы очищать то, что есть зло, а также Слово и Таинства, которые, как и хорошая диета, достаточны, чтобы питать душу для вечной жизни». 8 Хукер объяснил, что члены церкви должны следить друг за другом, «каждый отдельный брат (назначен) как искусный аптекарь, чтобы способствовать духовному здоровью всех в союзе с ним». 9 Дисциплинарная практика помогла гарантировать, что пуритане останутся на своих благочестивых путях. 10
На протяжении первых трех поколений в Новой Англии пуритане последовательно подчеркивали дисциплину. Однако церкви могли дисциплинировать только полноправных членов. В годы основания колоний это не представляло проблем, «поскольку почти все, кто совершил путешествие через Атлантику, становились членами церквей. Однако, поскольку во втором поколении количество полноправных членов сократилось, общинам пришлось столкнуться с растущим числом жителей, которые оказались вне сферы действия церковной дисциплины». 11 Это было отличительной чертой дилемма, поскольку в первом поколении в Массачусетсе был ратифицирован документ (1646–1648), известный как Кембриджская платформа церковной дисциплины. Под руководством Джона Коттона местные церкви приняли этот трактат как своего рода церковную конституцию. Что касается дисциплины, этот документ утверждает: "Церковные порицания назначаются Христом для предотвращения, устранения и
исцеления преступлений в церкви; для исправления и приобретения согрешивших братьев; для удержания других от подобных преступлений; для очищения закваски, которая может заразить все тесто; для оправдания чести Христа и Его Церкви и
всего исповедания Евангелия; и для предотвращения гнева Божьего.12. Таким образом, согласно Кембриджской платформе, обязанности служителей включали проверку кандидатов на членство, получение «обвинений, предъявленных Церкви», подготовку дисциплинарных дел и вынесение «приговора с согласия Церкви».13
Деятели первого и второго поколения подчеркивали важность церковной дисциплины для поддержания святой общины. Если Церковь не вылечит или не «очистит» грешника, он может «заразить» всю общину, и тогда Бог может послать свой гнев на город в качестве суда. «Поддержание общественного порядка имеет решающее значение для благочестивой общины, и служители утверждали, что каждый пуританин
несет ответственность за личное благочестие и общественный долг».14 Таким образом, церковная дисциплина не была исключительной прерогативой пасторов. Каждый этап дисциплинарного процесса в значительной степени зависел от участия мирян.
Дисциплинарные меры в церквях вращались вокруг системы мирянского «коллективного бдения», когда члены общины соглашались следить за нравственным поведением собратьев-прихожан, что приводило к принятию дисциплинарных мер в случае необходимости.15 «Неспособность осуществлять «бдительность» над товарищем по церкви представляла собой нарушение завета - само по себе серьезное, наказуемое нарушение - по отношению к своенравным овцам, чьи души находилась в опасности,
и к церкви, которая должна была пострадать от растления, если грех просочится незамеченным и останется безнаказанным».16 Эта процедура, которой следовали миряне, была применением их понимания Матфея 18.
Однако к концу XVII  века постепенный упадок практики церковной дисциплины
был очевиден.17 «Многие церкви осуществляли церковную дисциплину только в самых очевидных случаях в 1720-х и 1730-х годах, что отчасти отражало снижение приверженности взаимному бдению».18 Частично этот упадок строгой дисциплины можно отнести к принятию Частичного  завета рядом общин Новой Англии, в частности у Соломона Стоддарда, деда Эдвардса. Этот завет позволял детям полноправных членов, которые не пережили обращение, пользоваться частичным членством в церкви.19 Согласно этому завету, все частичные члены принимали на себя преимущества и
обязанности взаимной бдительности, возложенные на тех, кто вступил в церковный завет, но не пользовались привилегиями голосования или участия в Вечере Господней - хотя Стоддард позже отменил это ограничение и позволил частичным членам участвовать в причастии как в «обряде обращения» - до тех пор, пока они не пережили обращение и не стали полноправными членами. «Признанная как идеальный компромисс, эта мера, таким образом, привела детей в завет и под дисциплинарное «наблюдение» церкви, не оскверняя церковную чистоту». 20 Взаимная бдительность, однако, начала становиться менее важной, и таким образом, хотя и не всеобщая, практика дисциплины пришла в упадок, по крайней мере частично, из-за возросшей слабости в экклезиологии. Важно иметь этот фон в виду, когда рассматриваются взгляды и практику церковной дисциплины, как это видно в служении Эдвардса.

2. Экклезиология Эдвардса

Прежде чем конкретно рассматривать взгляд Эдвардса на церковную дисциплину, крайне важно понять его экклезиологию, которая более широко разъясняет основу его точки зрения. Об Эдвардсе важно отметить, что его экклезиология была основана на его учении о Боге. Беззант пишет: «Дело Отца, Сына и Духа дает грамматику, в рамках которой можно рассматривать учение Эдвардса о Церкви». 21 Кроме того, смешение Эдвардсом тем имманентной и экономической Троицы, ставшее ключевым компонентом его теологии, хорошо служит нашему пониманию его экклезиологии. Его динамическая и упорядоченная концепция тринитарных отношений видна в динамической, но упорядоченной жизни Церкви.
Шефер  утверждает, что любая попытка понять учение Эдвардса о Церкви как часть  его системы мышления должна начинаться с вопроса: «Почему Бог создал мир?»22
Эдвардс кратко ответил на этот вопрос следующим образом: «То, что было целью Бога в Его вечной цели создания мира и в сумме его целей в отношении творений, состояло в том, чтобы обеспечить супругу или мистическое тело для своего Сына».23 Можно отметить, особенно из эссе Эдвардса «Цель, ради которой Бог создал мир», что Триединый Бог создал вселенную в конечном счете для эманации Своей собственной славы, и Эдвардс утверждал бы, что это также для блага творения.24. Церковь является точкой в сотворенном мире, где слава Божья стала заметной.25
 Таким образом, Эдвардс связал свою экклезиологию со своим пониманием тринитарного Бога. В начале своей карьеры Эдвардс описывал Церковь более обобщенно, как «тело Христа, мистическое тело Христа». 26 Однако в мае 1741 года, в разгар Великого пробуждения, Эдвардс начал определять Церковь более конкретно: «Церковь Христа - это все общество истинных святых»; далее, в апреле 1744 года, он утверждал, что Церковь  - «это общество людей, которое по благодати Божией действенно
был вызван из этого падшего, разрушенного [мира] и собран воедино во Христе Иисусе, через него, чтобы поклоняться Богу и иметь особое наслаждение от Него». 27 Поэтому Церковь, по словам Эдвардса, включает в число своих (истинных) членов только тех, кто рожден заново, кто умер для своих старых путей и воскрес со Христом через веру к новой жизни.
Таким образом, Стоддард и Эдвардс имели свои разногласия, когда дело касалось надлежащей экклезиологии. Стоддард утверждал, что то, испытал ли кто-то спасительную работу Святого Духа или нет, не обязательно было заметно другим. Поскольку спасительная работа Святого Духа могла быть необнаружимой, Стоддард учил, что люди, которые соглашались с доктринами христианства и были нравственны в своем
поведении, могли быть частью церкви и участвовать в причастии, независимо от того, исповедовали ли они такую спасительную работу или нет.28 Эдвардс, однако, считал, что только истинные верующие были частью Церкви, и как таковые только они должны участвовать в Вечере Господней: "Для того чтобы люди были постоянными внешними членами христианской церкви, они должны быть видимыми христианами. Теперь, будучи лишь видимыми христианами, нельзя иметь ничего иного, кроме как быть христианами по внешности, казаться действительно христианами Когда мы говорим «истинные христиане по внешности», нельзя понимать так, что это должен казаться таковым предвзятому, слабому и несправедливому немилосердному суду... И... что это должно казаться таковым в глазах каждого конкретного человека... Поэтому быть видимым христианином - значит казаться настоящим христианином в глазах публичного христианского суда и иметь право по христианскому разуму и в соответствии с христианскими правилами быть принятым и рассматриваться как таковой.29
Эдвардс призывал к возрожденному членству причастников, особенно когда дело касалось участия в Вечере Господней. Он в конечном итоге не согласился со своим дедом относительно Вечери, уча, что те, кто приходит к Столу, должны делать это с личным исповеданием спасительной веры.30. В этом смысле Эдвардс не призывал к трудному процессу, в ходе которого потенциальный причастник подвергается допросу общины и формулированию обращения, которое следует за определенным образцом; но он также не был готов предоставить «частичным членам» те же права и привилегии, что и истинным святым.31 Сохранив ее сильные стороны и адаптировав ее выражение, Эдвардс принес новую жизнь в экклезиологию Новой Англии. Беззант утверждает, что, хотя Эдвардс действительно был «необычным» в том, что он подчеркивал индивидуальные привязанности и немедленное обращение, он, тем не менее, был «упорядочен» в своей
концепции церкви как предопределенного Богом инструмента для донесения Евангелия миру. Вместо того чтобы вернуться к устаревшей модели старой Церкви, Эдвардс объединил старое и новое в синтез, который решал проблемы его времени.32 Таким образом, крайне важно отметить в экклезиологии Эдвардса, в частности, относительно церковной дисциплины, выразительное направление веры в возрожденное членство в Церкви , которое вытекает из его взглядов на Бога и состав Церкви.

3. Взгляд Эдвардса на дисциплину

Хотя это не самая тщательно разработанная Эдвардсом область, нельзя утверждать, что Эдвардс был побужден сформировать свою доктрину отлучения после неудач более поздних пробуждений; скорее, кажется, он обдумывал этот вопрос в начале своего пастырского служения. В ноябре 1722 года Эдвардс утверждал относительно отлучения: «Настолько превосходно придуман этот вид наказания, что когда он справедлив,
чрезвычайно следует бояться как наказания с небес». Он продолжает: «И таким образом, кто бы ни был справедливо оставлен за грехи, он остается на небесах... То, что человек делает, делается им только для себя, чтобы сохранить себя свободным от греха; но наказание постигнет Христа, Который является единственным Главой Церкви». 33 В октябре 1730 года Эдвардс заявил: «Те, кого регулярно и справедливо отлучают от церкви, не попадают на небеса; гнев Божий пребывает на них».34 Эдвардс продолжает утверждать, что человек может быть восстановлен и что церковь может даже ошибаться в дисциплинарном случае, но церковь имеет власть Христа править в таких
вопросах согласно Мф. 16:19.35. В 1733 году Эдвардс говорил о дисциплине в трактате о видимой церкви. Здесь Эдвардс снова взял Мф. 16:19, чтобы продемонстрировать, что то, что связано и разрешено в церкви, также делается на небесах, и когда кто-то отлучается, «они изгоняются от Бога и рассматриваются Им как те, кто оказался предателем и неверным Ему».36
Другим важным источником, который позволяет нам лучше понять взгляд Эдвардса на дисциплину, является проповедь под названием «Средства и цели отлучения».37 Эдвардс читал эту проповедь 22 июля 1739 года, и она основана на 1 Кор. 5, а также на 2 Фес. 3:6. Основываясь на этих текстах, Эдвардс утверждал, что как
Церковь христиане призваны очищать старую закваску, которая относится к «видимым нечестивым людям».38 Таким образом, отлучение заключается в «отвержении от наслаждения привилегиями видимого народа Божьего».39 Это включает в себя четыре ключевые привилегии: «во-первых, от милости церкви; во-вторых, от братского общества; в-третьих, от общения церкви в богослужении; в-четвертых, от внутренних привилегий видимых христиан».40
Эдвардс разъясняет эти четыре пункта на протяжении большей части проповеди.33
Во-первых, те, кто страдает от отлучения, отстраняются от милости церкви. Эдвардс утверждает, что церковь больше не может «смотреть на них как на святых или поклонников Бога», и как таковой отлученный отрезан от благосклонности и доброй воли церкви.41 Это было бы особым наказанием для тех, кто нуждается в денежной поддержке, исходящей от церкви, но Эдвардс увещевает общину не лишать этих людей любви, в надежде, что они раскаются.
Во-вторых, отлученные члены удаляются из братского общества. Эдвардс утверждает: «Божий народ должен не только избегать общества с явно нечестивыми людьми в священных вещах, но, насколько это возможно, избегать их и удаляться от них в том  обществе, которое подобает христианам» 42. Более конкретно он утверждал: «И в частности, нам запрещено такое общество с ними или видимость связи себя с ними, как [когда] мы делаем их нашими гостями за нашими столами или являемся их гостями за их столами; как это явствует из текста, где нам заповедано не иметь никакого общества с такими, даже не есть с ними». 43 Таким образом, мы видим, что Эдвардс строго применил 1 Кор 5 таким образом, что это было перенесено и в общественные отношения.
В-третьих, отлученные члены теряют общение с церковью. Эдвардс подробно рассказал о том, что влечет за собой эта утраченная привилегия, и заявил, что те, кто находится под дисциплиной, не могут иметь общения с церковью в крещении, Вечере Господней, молитвах или пении хвалы Богу.44 Хотя отлученный не может участвовать в публичном богослужении, Эдвардс призывает членов церкви посвятить человеку молитвы и таким образом включить его в надежде, что он в конечном итоге будет восстановлен.
Наконец, Эдвардс утверждал, что отлученные от церкви удаляются от внутренних привилегий видимых христиан. Он утверждал, что такие люди изгнаны из поля зрения Бога, как и Каин, и, таким образом, они не находятся «на пути тех улыбок провидения», как видимая церковь.45 Затем Эдвардс кратко рассмотрел 1 Кор. 5:5, где говорится о передаче человека сатане. Он утверждал, что разумно предположить, что Бог готов сделать дьявола орудием «тех особых суровых наказаний, которых заслуживает их отступничество». 46 По мнению Эдвардса, отлученные заслуживают более сурового наказания, чем неспасенные, и поэтому отдаются сатане на растерзание, измождение плоти, «поэтому мы вполне можем предположить, что либо Бог имеет обыкновение позволять сатане терпеть их, чтобы сильно досаждать им внешне или внутренне, так суровыми средствами уничтожать плоть и смирять их». 47 Он утверждает, что Бог может использовать это время, чтобы вернуть грешника к покаянию или еще больше ожесточить его, «однако, окажется ли это измождением плоти и вечной и более ужасной их гибелью, находится в суверенном распоряжении Бога». 48 Хотя церковь объявляет на уровне служителей связывание и освобождение всех таких людей, Бог в конечном счете суверенен в этом вопросе.
Эдвардс завершил эту проповедь, отметив три особые цели, связанные с практикой церковной дисциплины. "Во-первых, чтобы церковь была сохранена в чистоте и Божьи установления не были осквернены. Эта цель упоминается в контексте: чтобы другие члены сами не были осквернены. Необходимо, чтобы они таким образом несли свидетельство против греха. Во-вторых, чтобы другие могли удержаться от нечестия и могли бояться. В-третьих, чтобы они могли быть исправлены, [чтобы их] души могли быть спасены. [После] того, как другие, более мягкие, средства были использованы напрасно, тогда мы должны использовать суровые средства, чтобы привести их к обличению, позору и унижению, как отвергнутых и избегаемых церковью, обращаясь с ними с неуважением, как с отвергнутыми Богом, преданными сатане, сделанным инструментом их наказания. Это последнее средство, с сопутствующими увещеваниями, которое церковь должна использовать для исправления тех ее членов, которые стали явно нечестивыми; и если оно не будет эффективным, то следующим следует ожидать их погибели  без средств спасения.49
Таким образом, Эдвардс имел в виду благо Церкви и того, кто находится под дисциплиной, когда он рассматривал и практиковал отлучение. Одной из самых интригующих тем в этой проповеди является то, как много внимания Эдвардс уделял этике любви и как много он ожидал от своей паствы с точки зрения ее собственных актов любви во взаимодействии с теми, кого наказывали вне церкви.50 Надежда Эдвардса в
этой сложной практике церковной дисциплины заключалась в том, что грешники отвернутся от своих заблуждений , находясь под судом, и покаются, а другие смогут удержаться от греха и устоять в своей вере.

4. Практика дисциплины Эдвардса

Хотя взгляды Эдвардса относительно церковной дисциплины не обязательно были новаторскими, интересно отметить, как он применял эту доктрину в реальных церковных делах, особенно в отношении времени Пробуждения. Фактически, в раннем служении Эдвардса не отмечено никаких дисциплинарных случаев, хотя это, безусловно, изменилось в 1740-х годах, когда ряд членов церкви попали под дисциплинарные меры. Суини приходит к выводу, что неслучайно Эдвардс приложил больше всего усилий, чтобы привести политику Нортхэмптона в соответствие с его учением о Церкви, начавшееся в 1740-х годах, в разгар Пробуждения. К рассвету десятилетия он боялся, что многие в его собственной общине были лицемерами, и это число только увеличивалось в пылу пробуждений. Таким образом, дисциплина начала играть более выраженную роль в пастырском служении Эдвардса около времени Пробуждения в 1740–42.51
На этом этапе своего служения важно отметить, что Эдвардс занимался дисциплиной не только на исправительном уровне, но и в формирующем смысле. Ривера замечает, что практически в каждой проповеди Эдвардс говорил о работе церковной и общественной дисциплины: «Невозможно было сидеть на скамьях, когда Эдвардс проповедовал, в течение любого длительного периода, и избегать «дисциплины» не только по внешним вопросам, таким как пьянство миссис Бриджмен, но и касаясь таких внутренних вопросов, как лицемерие, жадность, похоть и, в первую очередь, жестокость необращенного сердца». 52 Таким образом, поскольку Эдвардс практиковал церковную дисциплину последовательно в течение всего этого времени, это не должно было стать шоком для его церкви, которая слышала, как он постоянно проповедовал в «дисциплинарной» манере.
Что касается фактических дисциплинарных случаев, первый из них произошел в 1738 году, когда внимание Эдвардса было привлечено к миссис Бриджмен, чье постоянное пьянство было известно общине. В июле Эдвардс читал проповедь порицания из Втор. 29:18–21, посвященную природе лицемерия. В этой проповеди Эдвардс
утверждал: «Те, кто продолжают грешить пьянством под светом слова Божьего, находятся на пути к тому, чтобы навлечь на себя страшный гнев Божий и самое удивительное сокрушение». 53 Эдвардс фактически призвал миссис Бриджмен «выступить вперед и отличиться» во время этой проповеди, отметив все средства благодати, которые были доступны ей в церкви, а также тот факт, что ее увещевали как наедине, так и публично. Эдвардс предупредил ее «во имя Иисуса Христа, великого Главы Церкви и Судьи живых и мертвых, и в его присутствии и в присутствии святых ангелов... оставить эту нечестивую практику и быть основательной и окончательной в своем исправлении». Если она отказывалась подчиниться, Эдвардс заявлял: «Сегодня я во имя Бога торжественно объявляю вам, что Бог не пощадит вас» 54. Из-за явного отсутствия раскаяния Эдвардс был вынужден произнести следующую проповедь 22 июля 1739 года под названием «Средства и цели отлучения», в которой излагал свое оправдание для проведения первого отлучения в Нортгемптоне с 1711 года. Хотя имя не было названо, целью
его изложения снова была миссис Бриджмен. 55 Стаут называет этот инцидент с миссис Бриджмен « впервые в волне отлучений, которая произошла в Нортхэмптоне во время Великого пробуждения» 56.
В июне 1740 года Эдвардс возглавил создание местного комитета для рассмотрения вопросов трудностей, которые могли возникнуть в церкви, что, по сути, институционализировало его заботу о содействии чистоте церкви. 57. Эдвардс все больше беспокоился о церковном «порядке» в Нортхэмптоне, поскольку социально неподобающее поведение и речь стремительно росли во время Великого пробуждения.58 В следующем месяце он публично пристыдил другую прихожанку, Ханну Померой, за нарушение девятой заповеди, когда она упрекала своего соседа. В августе 1741 года он отлучил Померой из-за того, что она не раскаивалась. В 1742 году Эдвардс убедил свою общину возобновить свой корпоративный завет, снова пообещав «искать Бога и служить Ему», практикуя христианское милосердие.59. В феврале 1743 года он выступил в качестве консультанта в обличении Батшебы Кингсли, странствующей служительницы
из Уэстфилда, которая утверждала, что ей непосредственно приходят откровения, а затем пренебрегла своими супружескими обязанностями в стремлении к проповедническому служению.60 В конечном итоге Кингсли было велено исполнять свои обязанности дома вместо того, чтобы, почти постоянно скитаясь из дома в дом и очень часто в другие
города под предлогом выполнения дела Христа и передачи Его посланий... часто
не подчиняться приказам своего мужа, отправляясь далеко... и беря лошадь  мужа,
чтобы отправиться в другие города вопреки его мнению... Миссис Кингсли в последнее время почти полностью отказалась от всякой скромности, стыдливости и трезвости, а также кротости, усердия и покорности. что подобает христианке на ее месте.61. Ее муж также был обличен и поощрен лучше заботиться о своей жене, учитывая ссылку на
ее эмоциональную слабость,  описаннную в виде  «слабой ветреной привычки тела» и ее «постоянное волнение, подобное морю во время шторма, лишенное того мира и покоя в Боге, которым наслаждаются другие христиане».62. В июне 1743 года Эдвардс отлучил от церкви другого прихожанина, Сэмюэля Дэнкса, за блуд и неуважение к авторитету церкви.63 Хотя об этом случае мало что известно, похоже, что Дэнкс не подчинился церковной дисциплине в отношении своего сексуального поведения и, как таковой, попал под отлучение.
Самым печально известным из дел о церковной дисциплине Эдвардса стало дело 1744 года «Bad Book Affair». 64. Это дело стало одной из причин, по которой пасторство Эдвардса в Нортхэмптоне подошло к концу. Несколько молодых людей в общине Эдвардса (в возрасте 21–29 лет) передавали друг другу руководство по акушерству и
впоследствии использовали его содержание, чтобы издеваться над молодыми женщинами общины. Согласно показаниям, такое поведение продолжалось уже пять лет. Когда Эдвардс узнал об этом развратном поведении, он обратился к церкви. В марте Эдвардс произнес проповедь по Евр. 12:15–16, чтобы привлечь внимание церкви к скандалу.
На собрании после службы он изложил ситуацию членам церкви и получил разрешение расследовать дело. Для проведения расследования был назначен комитет, состоящий из некоторых самых авторитетных мужчин города. После воскресной службы Эдвардс зачитал список имен некоторых молодых людей, которые должны были явиться к нему домой на время расследования.65 В тактической ошибке он не сделал различия между свидетелями и преступниками и, таким образом, бросил тень подозрения на невиновных, вызвав гнев нескольких известных семей. Город был в смятении, и Эдвардс попытался
защитить свои действия, отметив, что это было публичное оскорбление и что его долг как пастора следить за тем, чтобы поддерживались порядок и чистота. По его мнению, это был скандальный случай, и с ним нужно было разобраться. Эдвардс связал этот инцидент со своей продолжающейся борьбой с «лицемерами», приходящими и принимающими участие в Вечере Господней. Он был убежден, что не может предложить обидчикам Вечерю Господню, поскольку они жили вопреки благочестию. В конце концов, лидеры группы были вынуждены публично исповедоваться,66 но ущерб пасторству Эдвардса был нанесен.67
Последние два случая церковной дисциплины в служении Эдвардса в Нортгемптоне были вопросами блуда, которые рассматривались с 1747 по 1749 год. Во-первых, Эдвардс был вовлечен в отлучение Томаса Уэйта за блуд и отрицание отцовства в феврале 1747 года. Уэйт не только отказался признать свой грех, он также публично отрицал отцовство ребенка Джемаймы Миллер и утверждал, что ее слова не следует принимать как истинные без подтверждения. Церковь, однако, встала на сторону Миллер, и Уэйт был отлучен от церкви, хотя его апелляция против осуждения была принята и позже передана на совет.68 Второе дело касалось Марты Рут и Элиши Хоули, молодого военного офицера и внука Соломона Стоддарда.69 Рут утверждала, что Хоули был отцом ее незаконнорожденного ребенка (выжившего из пары близнецов). Хоули был частью одной из самых богатых и видных семей Нортхэмптона. В то время как семьи Хоули и Рут уладили вопрос оплодотворения Хоули Рут в частном порядке (с большой суммой денег и соглашением, что они не поженятся),70 Вскоре после этого Эдвардс почувствовал себя обязанным вмешаться и написал письмо, в котором говорилось, что пара должна пожениться. Хоули должен был подвергнуться отлучению от церкви, если он не исповедует свой грех и не женится на Рут, и поэтому Хоули подал апелляцию в
совет служителей. Однако служители Хэмпшира проголосовали за то, что Элиша не обязан жениться на Марте, и сказали Хоули, что он подчиняется своей совести. Ему было сказано исповедать свой грех блуда, что он, по-видимому, и сделал, поскольку его имя упоминается в более поздних церковных записях. Этот эпизод, возможно, был более болезненным для Эдвардса, поскольку мальчики Хоули были обращены под его опекой и проявили такие многообещающие признаки во время Пробуждения, но теперь горько разочаровали своего пастора и наставника.
«Короче говоря, Эдвардс долго и упорно трудился над чистотой церкви, особенно после пробуждений. Он довольно часто проповедовал по вопросам дисциплины».71 Хотя Эдвардса можно рассматривать ныне как человека жесткого и сурового, он стремился убедить людей покаяться в известных явых грехах, чтобы они могли быть восстановлены. Одним из примеров этого является дисциплинарный курс, принятый против печально известного странствующего Джеймса Дэвенпорта, в котором Эдвардс сыграл главную роль и в конечном итоге привел к отречению Дэвенпорта и возвращению его в служение.72 Кроме того, в примечательном письме Элнатану Уитмену от 9 февраля 1744 года Эдвардс просил о свободе совести, чтобы вернуть заблудших прихожан. Когда некоторые члены церкви Уитмена отсутствовали на воскресном богослужении, чтобы
послушать проповедников Новых светов, Эдвардс советовал проявить терпение и понимание, а не применять суровые меры, более подходящие для «непокорных нарушителей».73
Тем не менее, отмечая свое желание убеждать, Эдвардс был непреклонен в своем стремлении к чистой церкви, требуя строгой церковной дисциплины.74 Это видно из ранее рассмотренных случаев, а также из его действий в 1749 году в связи со спором о причастии в Нортхэмптоне. Хотя это и не дисциплинарный случай per se, он
напрямую связан с вопросом дисциплины, поскольку Эдвардс стремился сохранить границу вокруг Господней Трапезы, которая включала бы только истинных верующих в причастие. Те, кто был отлучен, исключались бы из Трапезы. В ответ на вопрос о том, должен ли кто-либо что-то выражать для допуска к Вечере Господней, Эдвардс ответил в
утвердительно.75 Вслед за Джонатаном Митчелом Эдвардс утверждал, что эта небрежность в получении исповедания веры от прихожан, приходящих к Столу, «не только потеряет силу благочестия, но и в скором времени принесет нечестие и разрушит церкви двумя способами. (1) Выборы служителей вскоре будут проводиться формально более свободным образом. (2) Осуществление дисциплины, таким образом, станет невозможным. И если дисциплина падает, нечестие поднимается, как потоп».76 Из такого утверждения можно увидеть, что взгляд Эдвардса на дисциплину и Вечерю Господню был сформирован прочной экклезиологией, состоящей из возрожденного членства. Этот взгляд показывает, почему Эдвардс так энергично сосредоточился на обращении, прогрессивном освящении и стойкости в вере.

5. Дисциплина Эдвардса в отношении его сотериологии

Из обсуждения Эдвардсом отлучения до сих пор кажется ясным, что если церковь действует в соответствии с истиной, человек, который попадает под такую дисциплину, показан как неверующий и нуждающийся в покаянии. Эдвардс также утверждал, что после обращения человека «большая потребность в заботе и усердии людей, чтобы упорствовать», и этот общий аспект заботы о духовном росте друг друга является
«надлежащим и установленным средством упорства». 77 В другом месте он утверждал, что "всеобщее и упорное послушание в Писании так же прямо предлагается нам искать и прилагать к нему усилия, как к необходимому для спасения [и] как условию нашего спасения и веры в Иисуса Христа; и нечестивый человек может быть прямо и надлежащим образом увещеваем стремиться порвать со своими грехами и противостоять своим искушениям, и привести себя к полной готовности, и твердой решимости и расположению ума, полностью покончить с удовлетворением своих похотей, или не позволить себе каким-либо образом грешить; с тем чтобы, если он сделает, он будет иметь вечную жизнь. И он поступил бы благоразумно, и в соответствии с указанием Слова Божьего, непосредственно пытаясь и немедленно приступая к [этому],  начиная отвергать себя и решительно сопротивляясь искушениям, когда они приходят.78
Хотя ни в одном из этих разделов Эдвардса не упоминается церковная дисциплина конкретно, очевидно, что он воспринимал настойчивость святых вполне серьезно, верил, что община участвует в процессе их помощи друг другу в настойчивости, и что нечестивые должны раскаяться в своих грехах и терпеть в Богом данном послушании. Таким образом, Эдвардс неявно связал дисциплину и настойчивость. В этом же ключе Эдвардс заметил, что в церквях Нового Завета были люди, которые после своего
приема в члены впали в соблазнительное поведение. Апостолы мягко увещевали некоторых из этих людей, в то время как о других, которые вели себя откровенно скандальным образом, говорилось  явно, чтобы разоблачить их нечестие. «Апостол Павел в своих посланиях к Коринфянам часто говорит о некоторых из них, которые приняли еретические мнения и вели себя очень беспорядочно и раскольнически, как о тех, которых он представляет как подвергающихся порицанию, и которым он угрожает отлучением». Он продолжает и отмечает, «по случаю стольких преступлений такого рода, появляющихся среди тех, которые некоторое время считались хорошими, он обязывает их всех исследовать себя, были ли они действительно в вере, и был ли Христос действительно в них, как они и другие предполагали». 79
Опять же, Эдвардс явно связал обращение, отлучение и настойчивость.
Ссылаясь на отлучение как на наказание, о чем свидетельствует 2 Кор. 2:6, Эдвардс утверждал, что, хотя дисциплина не предназначена людьми «для погубления человека, который является ее объектом, но для его исправления ... однако само по себе это великое и ужасное бедствие и самое суровое наказание, которое Христос назначил в видимой церкви». 80 И хотя церковь должна стремиться только к благу человека, находящегося под дисциплинарным взысканием, и его освобождению от греха, «при надлежащем испытании нет никаких оснований надеяться на исцеление человека мягкими средствами», в суверенном распоряжении Бога находится то, будет ли это «для
смирения человека или для его ужасной и вечной гибели, как это всегда бывает или то, или другое». 81
Эдвардс считал, что «церковь должна иметь большую заботу об их [отлученных] благополучии, чем если бы они никогда не были братьями, и поэтому должна прилагать больше усилий, чтобы вернуть  и спасти их, увещевая их и иным образом, чем она обязана прилагать по отношению к тем, кто всегда был братьями». Он продолжает: "«Это соображение - что он был братом до сих пор, и что мы не окончательно отвергли его из этих отношений, но что мы все еще надеемся и используем средства, чтобы он мог
стать таковым, - обязывает нас больше заботиться о благе их душ, чем о тех, о ком мы никогда не заботились, и поэтому больше молиться за них и больше заботиться о них, увещевая их.82. Эдвардс видел значительную роль  членов церкви в возвращении отлученного, который был частью церкви и казался возрожденным. В дисциплине церковь должна молиться, увещевать и работать для блага души отлученного, в надежде, что человек раскается и будет стойким в вере.
Понимание Эдвардсом обращения, дисциплины, освящения и стойкости, а также того, кто может участвовать в Вечере Господней, коренится в его понимании видимой святости. Соломон Стоддард считал видимую святость отличной от настоящей святости, тогда как Эдвардс считал, что видимая святость должна, насколько это возможно, приближаться к настоящей. Другими словами, Стоддард рассуждал, что поскольку только Бог знает, кто избранные, служители должны давать всем, кто говорит, что верит в христианское учение и ведет нравственную жизнь, преимущество от сомнения и принимать их как истинных верующих. Эдвардс утверждал, что только те, кто может достоверно засвидетельствовать лидерам церкви, что они знают Господа и ходят с Ним, должны считаться истинными верующими. «Практика Стоддарда привела к тому, что большая часть города была допущена к причастию. Позиция Эдвардса исключила бы больше жителей города, чем Стоддард, но не так много, как было исключено при старой практике требования повествования о благодати, которое могло бы выдержать пристальное внимание общины». 83 Таким образом, Эдвард искал словесного исповедания подлинного обращения в сочетании с постоянным внешним благочестием как доказательства подлинной спасительной веры человека. 84
Когда возрождение пришло в Нортгемптон в 1735 году и в 1740–1742 годах, во время Великого пробуждения, Эдвардса никогда не переставало беспокоить то, что многие священнослужители и миряне отождествляли присутствие истинного возрождения
с человеком, который имел трогательный религиозный опыт и был способен рассказать о нем «громко и подробно другим». Эдвардс был свидетелем того, что многие, кто утверждал, что был затронут религиозно, продолжали вести жизнь, в которой явно не хватало любви к Богу и ближнему. Такие инциденты, как дело о «плохих книгах», нежелание общины, чтобы со стороны служителей велся надлежащий надзор за дисциплиной, наряду с постоянной фракционной войной среди жителей Нортгемптона, заставили Эдвардса задуматься в этом отношении. Он был убежден, что если в человеке присутствуют истинные религиозные чувства, то то же самое будет проявляться в «христианской практике». Он видел существенные недостатки в этом отношении, которые заставили его требовать больше доказательств видимой святости, чем просто участие в возрождениях. Эдвардс хотел, чтобы те, кто приходил к причастию, могли не только свидетельствовать о благодати Божьей в своей жизни, но и таким образом, чтобы было ясно, что их притязание на внутреннюю спасительную работу Духа Божьего проявлялось
во внешнем благочестии. «Другими словами, Эдвардс хотел, чтобы те, кто приходил к причастию, имели веские основания верить, что они действительно возрождены и постоянно ходят с Господом. Он хотел, чтобы у тех, кто приходит на причастие, была некоторая уверенность в спасении». 85
Цели Эдвардса в церковной дисциплине - чтобы церковь сохранялась в чистоте, чтобы другие удерживались от нечестия и чтобы грешник в конечном итоге могли быть исправлены - вращаются вокруг понимания Эдвардсом обращения, освящения и настойчивости. 86 Эдвардс ожидал, что сможет с достаточной ясностью определить, кто пережил возрождение и ожидал увидеть христианский рост и настойчивость. Он считал, что для тех, кто колеблется в нераскаянной манере, должна поддерживаться дисциплина, чтобы способствовать исправлению и чистоте. Это также объясняет, почему Эдвардс пошел на такие большие меры - даже до потери своего пасторства в Нортхэмптоне - чтобы защитить чистоту Вечери Господней, следя за тем, чтобы только видимые христиане принимали участие в ней. 87. Дисциплина для Эдвардса была важнейшим средством, с помощью которого он стремился судить, был ли кто-то действительно обращен и настойчив в своей вере, как и следовало ожидать от христианина. Таким образом, функция дисциплины имела решающее значение для служения Эдвардса в поддержании возрожденного членства в церкви и призыве к стойкости верующих.
 Это понимание дисциплины и сотериологии, которого придерживается Эдвардс, также согласуется с его экклезиологией. Шефер отмечает преемственность экклезиологического видения Эдвардса в отношении грядущей эсхатологической реальности: Это единство жизни Церкви проявляется в ее общении на земле, ее судьбе на
небесах и ее триумфе в истории. Доктрины Эдвардса о совершенстве и добродетели обеспечивают основу для общения святых, как здесь, так и в будущем... Судьба
святых - это совершенная, но возрастающая взаимность и общение друг с другом в
любви.... Цель Бога в творении реализуется внутренне в истинной добродетели, но внешне в «прогрессе работы искупления». Церковь, небесная и земная, есть Царство Божье.88
Церковь должна быть все больше тем, чем она будет в завершенном Царстве Божьем и чем она уже является во Христе. С этим конкретным экклезиологическим видением Эдвардс стремился увидеть людей, постепенно соответствующих образу Христа. Дисциплина была естественным следствием такого взгляда, поскольку Эдвардс трудился,
чтобы представить Христу невесту, которая была бы непорочной, без пятна или порока.

6. Заключение

Холл замечает, что проблема власти в служении Эдвардса была не просто вопросом церковных процедур. В начале и конце своей карьеры, по словам Холла, он боролся, чтобы обуздать темпераментный импульс судить и исключать других, импульс, который он оправдывал как существенный для жизни церкви и дела служения. Возможно, из-за реакций, которые вызывал этот импульс, он, кажется, последовательно представлял себя окруженным врагами и в проповедях о рукоположении середины 1740-х годов сравнивал служителей с Христом в их страданиях. Но он также мог призвать торжествующего Христа и «обещать окончательную победу тем, кто «поддерживает дисциплину в доме Божьем »». 89 В своей Прощальной проповеди Эдвардс говорил о такой победе для себя в день суда, когда горожане Нортхэмптона признают законность его пастырской заботы. 90
Такой вывод кажется более негативным анализом, чем это необходимо, хотя, безусловно, можно понять сложность ответа на сценарий Эдвардса в чрезмерно любезной манере. Эдвардс, возможно, боролся с импульсом судить других, но, будучи более последовательным в своей дисциплине, чем многие из его современников, он стремился осуществлять эту практику довольно любезно, всегда с намерением убедить отлученного покаяться в своем грехе. Если понимать экклезиологию и сотериологию, как он это делал, с убеждениями, сформированными глубоко по Писанию, кажется естественным, что Эдвардс относился к церковной дисциплине с такой серьезностью, поскольку вечная жизнь его людей была потенциально поставлена на карту.

1 Rhys Steward Bezzant, “Orderly But Not Ordinary: Jonathan Edward’s Evangelical Ecclesiology” (PhD
diss., Australian College of Theology Melbourne, 2010), 1. Bezzant’s work has recently been revised and published as Jonathan Edwards and the Church (Oxford: Oxford University Press, 2013). В этом эссе она цитируется в виде предварительной публикации, поскольку автор был настолько любезен, что поделился рукописью диссертации перед публикацией книги. (От редактора Примечание: Смотрите обзор Джереми Кимбла о Беззанте, Джонатане Эдвардсе и Церкви в этом номере журнала Themelios в разделе “История и историческое богословие”.) 2 Примеры более тщательного изучения церковной дисциплины в ранней американской жизни смотрите в
James F. Cooper, Tenacious of Their Liberties: The Congregationalists in Colonial Massachusetts (Religion in America; New York: Oxford University Press, 1999); Gregory A. Wills, Democratic Religion: Freedom, Authority, and Church Discipline
in the Baptist South, 1785–1900 (New York: Oxford University Press, 1997).
3 Douglas A. Sweeney, “The Church,” in The Princeton Companion to Jonathan Edwards (Sang Hyun Lee; Princeton: Princeton University Press, 2005), 167.
4 Sм напр, Bezzant, “Orderly But Not Ordinary”; Amy Planting Pauw, “Jonathan Edwards’ Ecclesiology,”
in Jonathan Edwards as Contemporary: Essays in Honor of Sang Hyun Lee (ed. Don Schweitzer; New
York: Lang, 2010), 175–86; Krister Sairsingh, “Jonathan Edwards and the Idea of Divine Glory: His Foundational Trinitarianism and Its Ecclesial Import” (PhD diss., Harvard University, 1986).
5 Для общего обсуждения церковной дисциплины и отклонений, предшествовавших колониальной Новой Англии и существовавших в ней, см Theodore Dwight Bozeman, The Precisianist Strain: Disciplinary Religion and Antinomian Backlash in Puritanism to 1638 (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2004); Kai Erikson, Wayward Puritans: A Study in the Sociology of Deviance (2nd ed.; Allyn & Bacon Classics; Boston: Allyn & Bacon, 2005).
6 6 Это в целом верно, хотя некоторое время в 1638 году Генеральный суд Массачусетса поощрялся назначать штрафы, тюремное заключение, изгнание или дальнейшее наказание для тех, кто находился под отлучением более шести месяцев, не добиваясь восстановления. Это продолжалось недолго, поскольку пасторы, такие как Джон Коттон, утверждали, что присоединение гражданской власти к церкви принесет только коррупцию David D. Hall, The Faithful Shepherd: A History of the New England Ministry in the Seventeenth Century (Harvard Theological Studies 54; Cambridge: Harvard University Press, 2006), 133–36. 7 John Cotton, The Keyes to the Kingdom of Heaven (London: Simmons, 1644), 87.
8 Thomas Hooker, A Survey of the Summe of Church Discipline (London: Kessinger, 2007), 33.
9 Ibid.
10 TСм. Monica D. Fitzgerald, “Drunkards, Fornicators and a Great Hen Squabble:
Censure Practices and the Gendering of Puritanism,” Church History 80, no. 1 (2011): 41–42.
11 Ibid., 45.
12 The Cambridge and Saybrook Platforms of Church Discipline, with the Confession of Faith of the New
England Churches, Adopted in 1680; and the Heads of Agreement Assented to by the Presbyterians and Congregationalists in England in 1690 (Boston: Marvin, 1829), 54–55. По Кембриджской платформе см. Hall, The Faithful Shepherd, 93–120.
13 Cooper, Tenacious of Their Liberties, 25. Fitzgerald (“Drunkards, Fornicators and a Great Hen Squabble,”, отмечает: «Конгрегации порицали мужчин и женщин за самые разные греховные поступки. Сюда входило: неуважение к субботе, жестокое обращение с детьми или супругами, отсутствие почтения, нескромность, отсутствие в церкви, воровство, лжесвидетельство, проклятие, презрение к церкви, праздность, колдовство, принятие греха, ложь, блуд и пьянство.
Порицание представляло собой единственное осуждение или наказание, которое пуритане могли вынести друг другу в церкви; они не могли оштрафовать, посадить в тюрьму или казнить грешника. Обвиняемый грешник мог быть признан невиновным, прощен, предупрежден,
отстранен от Вечери Господней или отлучен от церкви. Предостережение, отстранение или отлучение висели над грешником до тех пор, пока община не определила, что грешник должным образом исповедался и раскаялся».
14 Fitzgerald, “Drunkards, Fornicators and a Great Hen Squabble,” 46.
15  Cooper, Tenacious of Their Liberties, 127, который отмечает: «Точно так же, как забота о душе преступника перевешивала желание наказания в дисциплинарных решениях, так и поддержание церковной чистоты по-прежнему преобладало как повышенная обеспокоенность членов церкви личной конфиденциальностью или «репутацией». Церковная дисциплина сохранила свой уникальный статус единственного института, который на публичном собрании исследовал самые личные подробности жизни члена церкви».
16 Ibid., 36. См. также Michael Walzer, The Revolution of the Saints: A Study in the Origins of Radical Politics (London: Weidenfeld & Nicolson, 1966), 221.
17 So Rhys Bezzant, “Ordered Ecclesiastical Life,” unpublished paper (sent via email in January 2012), 2:
с конца XVII  века практика отлучения от церкви была серьезно оспорена. Создание Доминиона Новой Англии после 1684 года с более навязчивым королевским контролем и соответствующая королевская хартия 1691 года, гарантирующая религиозную терпимость всем протестантам, были признаками сейсмических сдвигов в политике Новой Англии “. Однако , E. Brooks Holifield, “Peace, Conflict, and Ritual in Puritan Congregations,” The Journal of Interdisciplinary History 23, no. 3 (1993): 568, отмечает, что между 1690 и 1729 годами зафиксировано 159 церковных судебных процессов среди семи общин. Таким образом, нужно рассматривать этот вопрос географически, и для наших целей важно отметить, что церковь в Нортхэмптоне при Соломоне Стоддарде увидела резкое снижение количества дисциплинарных дел в его более позднем служении.
 Emil Oberholzer, Delinquent Saints; Disciplinary Action in the Early
Congregational Churches of Massachusetts (Columbia Studies in the Social Sciences 590; New York: AMS, 1968), 261–62.
18 Cooper, Tenacious of Their Liberties, 195.
19 For a thorough study of the Halfway Covenant, see Robert G. Pope, The Half-Way Covenant: Church
Membership in Puritan New England (Wipf & Stock, 2002).
20 Cooper, Tenacious of Their Liberties, 91.
21 Bezzant, “Orderly But Not Ordinary,” 59.
22 Thomas A. Schafer, “Jonathan Edwards’ Conception of the Church,” Church History 24, no. 1 (1955):
52–53.
23 Jonathan Edwards, The Miscellanies: Entry Nos. 1153–1360 (ed. Douglas A. Sweeney; The Works of
Jonathan Edwards 23; New Haven: Yale University Press, 2004), 178 (no. 1245).
24 Основой понимания Эдвардсом природы церкви была его вера в то, что Бог «избрал» церковь во Христе для собственной славы Бога».  “.” Sweeney, “The Church,” 169 (emphasis original). See also Schafer, “Jonathan Edwards’ Conception of the Church,” 54.
25 See Michael James McClymond and Gerald R. McDermott, The Theology of Jonathan Edwards (New
York: Oxford University Press, 2012), 452–53.
26 Jonathan Edwards, “Living to Christ and Dying to Gain,” Sermons and Discourses, 1720–1723 (ed. Wilson H. Kimnach; The Works of Jonathan Edwards 10; New Haven: Yale University Press, 1992), 566. Sм также o Jonathan Edwards, The “Miscellanies”: Nos. 501–832 (ed. Ava Chamberlain; The Works of Jonathan Edwards 18; New
Haven: Yale University Press, 2000), 336 (no. 710), wherein he says, “The church is Christ mystical.”
27 Sweeney, “The Church,” 168–69. Sweeney is citing here from unpublished sermons on Rev 22:16–17
and Col 1:24 respectively.
28 Solomon Stoddard, The Doctrine of Instituted Churches Explained and Proved from the Word of God
(London: Ralph Smith, 1700), 18–22.
29 Jonathan Edwards, The Miscellanies: a-500 (ed. Thomas A. Schafer; The Works of Jonathan Edwards 13; Yale University Press, 1994), 412 (no. 335). See also Ibid., 415 (no. 339).
30 Alan D. Strange, “Jonathan Edwards on Visible Sainthood: The Communion Controversy in Northampton,” Mid-America Journal of Theology 14 (2003): 98.
31 Эта траектория экклезиологических взглядов в ранней Америке хорошо описана в ibid., в частности 100–106.
32 Sм Bezzant, “Orderly But Not Ordinary,” 210.
33 Edwards, The Miscellanies, 13:172 (no. q). Specific dates for these three Miscellanies come from Schafer,
“Editor’s Introduction, WJE, 13:92, 107; Chamberlain, “Editor’s Introduction,” WJE, 18:45.
34 Ibid., 13:528 (no. 485).
35 See ibid.
36 Edwards, The “Miscellanies,” 18:259–60 (no. 689). Эдвардс интересно связывает это понимание отлучения с стойкостью святых. Он утверждает, основываясь на Иез. 3:20, что люди могут иметь вид праведности, но в более позднее время могут отпасть от веры. Это не потеря спасения, а откровение того, кем на самом деле были эти люди все это время ibid., 18:260–61.
37 Jonathan Edwards, “The Means and Ends of Excommunication,” in Sermons and Discourses, 1739–1742 (ed. Harry S. Stout and Nathan O. Hatch; The Works of Jonathan Edwards 22; New Haven: Yale University Press, 2003), 69;80. В следующем разделе анализируется дисциплинарный вопрос, который затрагивает эта проповедь. На этом этапе мы рассматриваем исключительно понимание Эдвардсом этой доктрины.
38 Ibid., 69.
39 Ibid., 22:70.
40 Ibid., 22:71. Эта строгость несколько смягчается тем, что Эдвардс считал, что «отлучение используется для что цель [окончательного восстановления], чтобы мы могли таким образом получить их благо» (там же, 22:74).
41 Ibid., 22:72.
42 Ibid., 22:73.
43 Ibid. Это согласуется с примечанием Эдвардса относительно 1 Кор 5:11 в его «Бланковой Библии». Он утверждает: «Апостол, несомненно, имеет в виду не только прием пищи за Господним столом, но и за любым столом, выражаясь способом «Нет, чтобы не есть» или «Нет, даже не есть». Апостол не выражался так о приеме пищи за Господним столом, который является высшим актом общения; но он, очевидно, говорит о каком-то более низком акте. И то, что это было обычным приемом пищи, станет еще очевиднее, если мы примем во внимание, что в то время у иудеев был обычай воздерживаться от приема пищи с теми, кого они считали нечистыми. Поэтому они не ели с язычниками, как Гал. 2:12. И поэтому они не ели с мытарями и грешниками. Поэтому они так много винят Христа за то, что он ел с ними (Мтф. 9:11 и Мк. 2:16). Но Христос повелевает, чтобы отлученные были для нас «как язычник и мытарь» [Мф. 18:17]». См. Jonathan Edwards, The “Blank Bible” (ed. Stephen J. Stein;
The Works of Jonathan Edwards 24; New Haven: Yale University Press, 2006), 1041.
44 Edwards, “The Means and Ends of Excommunication,” 22:76. Интересно, что хотя этот раздел проповеди, по-видимому, исключает все аспекты публичного поклонения для тех, кто находится под отлучением, в более поздней проповеди Эдвардс допускает, чтобы проповеднический аспект службы был услышан такими людьми. См. David D. Hall, ed., Ecclesiastical
Writings (The Works of Jonathan Edwards 12; New Haven: Yale University Press, 1994), 299–300. Возможно, что взгляд Эдвардса на такие вопросы со временем изменился, но он всегда был последователен в ограждении стола.
45 Edwards, “The Means and Ends of Excommunication,” 22:76–77.
46 Ibid., 22:78
47 Ibid.
48 Ibid.
49 Ibid., 22:78–79.
50 Ted Rivera, Jonathan Edwards on Worship: Public and Private Devotion to God (Eugene, OR: Pickwick,
2010), 64–65: “
.” Учитывая иногда серьезные излишества пуритан в этом отношении, Эдвардс должен быть признан сравнительно сдержанным в официальном осуществлении церковной дисциплины, поскольку мы имеем только одну проповедь об отлучении. Это было первое отлучение, имевшее место в Нортгемптоне за 28 лет, начиная со служения деда Эдвардса, Соломона Стоддарда».
51 See Sweeney, “The Church,” 187.
52 Rivera, Jonathan Edwards on Worship, 66. Examples of such sermons can be found in Patricia J. Tracy,Jonathan Edwards, Pastor: Religion and Society in Eighteenth Century Northampton (American Century Series; New York: Hill and Wang, 1980), 130–34.
53 Jonathan Edwards, “482. Sermon on Deut. 29:18-21 (July 1738),” in Sermons, Series II, 1738, and Undated,1734-1738 (Jonathan Edwards Center at Yale University, 2008), 482.
54 See Ibid.
55 See Ibid. See also Bezzant, “Ordered Ecclesiastical Life,” 4.
56 Stout, Introduction to “The Means and Ends of Excommunication,” 22:66.
57 Большая часть следующего резюме дисциплинарных дел Эдвардса взята из Sweeney, «The Church»,187–88. Суини черпает часть этой информации о дисциплинарных делах из нескольких работ, которые в настоящее время не опубликованы. К ним относятся следующие:: “Records of the First Church of Christ,” Northampton, book 1, 25, Forbes Library, Northampton Massachusetts; “Copy of a Covenant, enter’d into and Subscrbed, by the People of God at Northampton . . . on a Day of Fasting and Prayer for the gracious Presence of God in that Place. March 16, 1741, 2,” Edwards Collection, Andover–Newton Theological School; “Some Reasons briefly hinted at, why Those Rules  Exod. 22:16 & Deut. 22:28–29, relating to the Obligation of a man to marry a virgin that He had humbled, ought to
be esteemed, as to the substance of them, as moral & of perpetual Obligation; with Hints of Answer to Objections,” Edwards Collection, Andover–Newton Theological School (on the Hawley/Root fornication case of 1747/48).
58 So Stout, Introduction to “The Means and Ends of Excommunication,” 22:66.
59 For further commentary on this process of renewing the covenant, see Tracy, Jonathan Edwards, Pastor, 150–54.
60 Sм Jonathan Edwards, “Advice to Mr. and Mrs. Kingsley, February 17, 1743,” in Church and Pastoral
Documents (The Works of Jonathan Edwards Online 39; Jonathan Edwards Center at Yale University, 2007).
61 Ibid.
62 Ibid. Интересно, что Эдвардс утверждает, что странствующие пророчества и мистические откровения Кингсли следует направлять, но не подавлять, хотя Эдвардс строго упрекнет Моисея Лаймана за подобное выражение харизматической распущенности вскоре после этого
So Bezzant, “Ordered Ecclesiastical Life,” 5.
63 Northampton Church Records, Book 1, 25. This source was found in Stout, Introduction to “The Means
and Ends of Excommunication,” 22:66, fn. 7.
64 Обзор взят у George M. Marsden, Jonathan Edwards: A Life (New Haven:
Yale University Press, 2003), 292–302; Ava Chamberlain, “Bad Books and Bad Boys: The Transformation of Gender
in Eighteenth-Century Northampton, Massachusetts,” in Jonathan Edwards at Home and Abroad: Historical Memories, Cultural Movements, Global Horizons (ed. David William Kling and Douglas A. Sweeney; Columbia: University of South Carolina Press, 2003), 61–81. See also Jonathan Edwards, “Documents Relating to the ‘Bad Book’ Case,” WJE 39.
65 «Все, кроме одного, из мальчиков в списке были членами церкви, большинство из которых присоединились во время Коннектикута в 1734–35 годах
Valley Awakening» (Chamberlain, “Bad Books and Bad Boys,” 63, 63).
66 Чемберлен отмечает, что когда комитет собрался, чтобы допросить обвиняемых, молодежь «усугубила свое преступление, говоря презрительно о членах комитета и играя в детские игры во время его заседаний, тем самым навлекая на себя дополнительное обвинение в неуважении к власти». Таким образом, что касается более поздних признаний, Чемберлен утверждает, что из трех сохранившихся признаний, два касаются только обвинения в неуважении к власти, и только один мальчик признался в первоначальном преступлении «похотливой речи». См. Ibid.
67 Bezzant, “Ordered Ecclesiastical Life , 6: «Также кажется, что собственное разочарование Эдвардса в молодежи окрасило его ответы о людях, о которых он так восторженно писал всего несколько лет назад во время возрождений, когда они демонстрировали такие духовные перспективы». Беззант отмечает, что несколько из этих молодых людей были обращены и пастырем во время Пробуждения, и, таким образом, его разочарование и фрустрация были
усугублены этим событием.
68 Jonathan Edwards, “To the Reverend Robert Breck,” in Letters and Personal Writings (ed. George S.
Claghorn; The Works of Jonathan Edwards 16; New Haven: Yale University Press, 1998), 221–22.
69 Much of the summary of this case comes from Tracy, Jonathan Edwards, Pastor, 164–66.
70 Chamberlain, “Bad Books and Bad Boys,” 74: “«Брат Элиши Джозеф был молодым адвокатом, стремившимся создать себе репутацию, и с его помощью Элиша приложил все усилия, чтобы избежать принятия какой-либо финансовой или моральной ответственности за ребенка». В результате этого действия Рут подал гражданский иск против Хоули и получил
денежную компенсацию
71 Sweeney, “The Church,” 184.
72 Claghorn, “Editor’s Introduction,” WJE, 16:11. See also Edwards, “Letter to the Reverend Eleazer Wheelock,”
16:145–46.
73 See Edwards, “Letter to the Reverend Elnathan Whitman,” 16:127–33.
74 Практика Эдвардса осуждать женщин за пьянство и мужчин за блуд не соответствовала
его  контексту Fitzgerald, “Drunkards, Fornicators and a Great Hen Squabble,” 66, 79.
75 Edwards, “An Humble Inquiry,” WJE, 12:338.
76 Ibid., 12:340.
77 Edwards, “Perseverance. Assurance.,” 13:475.
78 Edwards, “Condition of Salvation, Universal and Persevering Obedience,” 13:532–33.
79 Edwards, “An Humble Inquiry,” 12:237.
80 Edwards, “The Means and Ends of Excommunication,” 22:70.
81 See Ibid.
82 Ibid., 22:74.
83 Strange, “Jonathan Edwards on Visible Sainthood,” 116–17.
84 Ibid., 122.
85 Ibid., 122–23.
86 Эти цели отлучения можно найти в работе  Edwards, “The Means and Ends of Excommunication,”
78–79.
87 Ряд работ пытаются проанализировать причины, по которым Эдвардс был исключен из своей церкви в Нортгемптоне.Для полезного объяснения на популярном уровне
, Mark Dever, “How Jonathan Edwards Got Fired and Why It’s Important
for Us Today,” in A God-Entranced Vision of All Things: The Legacy of Jonathan Edwards (ed. John Piper and Justin Taylor; Wheaton: Crossway, 2004), 129–44.
88 Schafer, “Jonathan Edwards’ Conception of the Church,” 55–56.
89 Hall, “Editor’s Introduction,” WJE, 12:82.
90 Edwards, “A Farewell Sermon,” 25:463–81.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn