4. 8. 12 Небесное блаженство и счастье

 «412. Почти все приходящие в тот мир, находятся в самом глубоком невежестве относительно небесного блаженства и счастья, потому что они не знают, что такое внутренняя радость и в чём она состоит, составляя себе понятие о ней по весельям и удовольствиям мирским и чувственным; то, что им неведомо, они считают за ничто, между тем как именно удовольствия плотские и мирские суть ничто относительно небесным.

 Посему, чтобы добрые духи, которые не знают, что такое небесная радость, могли её узнать и понять, они переносятся в райские места, красота которых превосходит всякое воображение: но им говорят, что это ещё не есть истинное небесное блаженство и потому дают им познать внутреннее состояние радости, к её самой внутренней, им доступной степени постижения.

После того они приводятся в состояние мира, к самой внутренней степени, какая только может быть в них раскрыта; они сознают тогда, что ничто не в силах ни выразить это состояние, ни дать о нём хотя бы малое понятие.

Наконец, они приводятся к состоянию невинности, также до её самой внутренней, чувству их доступной степени, и таким образом им даётся узнать, что такое поистине духовное и небесное благо.

413. Но чтобы я (Свёденборг) мог знать, что такое небеса и в чём состоит небесная радость, мне дано было Господом часто и долго постигать удовольствия небесных радостей; таким образом, они мне известны, потому что я испытал их на опыте, но описать их я никогда не смогу. Чтобы дать о них, однако, хотя бы некоторое понятие, я скажу следующее:

 Небесная радость есть чувство удовольствия и радостей неисчислимых, представляющих в совокупности что-то общее целое или какое-то общее чувство, полное согласных сочетаний безчисленных чувств, не отчётливо, а только тёмно постигаемых, потому что самое постижение их какое-то общее, неопределённое.  Тем не менее мне дано было постичь, что  в этом чувстве заключались несчётные вещи, в таком порядке расположенные, что описать их не никакой возможности; безчисленность этих предметов вытекала из небесного порядка. Таков порядок, существующий в каждой части чувства и в малейших его частицах, которые, однако, представляются каждому и постигаются им, смотря по его способности, как что-то самое общее.

Словом, в каждом чувстве есть безчисленные оттенки, расположенные 
совершенном порядке, и нет между ними ни одного, который бы не был живым и не пронизывал чувство, ибо все они истекают от самых внутренних начал, от которых происходит и всякая небесная радость. Я постиг также, что  радость и наслаждение исходили как бы от сердца, растекаясь оттоле с величайшей приятностью по всем внутренним волокнам и затем по всем пучкам их с таким внутренним чувством удовольствия, что каждое волоконце, казалось, само превращалось в радость и наслаждение: всё, что в теле было только одарено постижением и чувством, казалось, жило счастьем.

Радость, принадлежащая телесным удовольствия, в сравнении с той радостью то же, что тяжёлый и грубый туман … в сравнении с чистым и лёгким воздухом … Я заметил, что когда я хотел перенести всё своё удовольствие на другого человека, оно постепенно заменялось во мне новым удовольствием, в сравнении с первым, более внутренним и полным; оно овладевало мной в той мере, насколько я желал передать своё: и я постиг, что это было от Господа».

                Как небесное блаженство и счастье влияют на внешний вид ангелов?

«414. Живущие на небесах постоянно приближаются к весенней поре жизни, и чем более тысячелетий они живут, тем более приятности и счастья в том вешнем состоянии, которое они достигают; и это продолжается целую вечность, с постоянным возрастанием, смотря по преуспеванию и степеням любви, благостыни и веры. Особы женского пола, скончавшиеся старыми и дряхлыми, но жившие в вере в Господа, в благостыне к ближнему и в счастливой супружеской любви с мужьями своими, возвращаются в течение многих лет всё более и более к цвету юности и молодости и достигают красоты, которая превосходит всякое понятие о красоте, постигаемой для (нашего) глаза; доброта и благостыня дают им этот образ красоты, изображаясь в нём как бы в своём подобии, вследствие чего удовольствие и красота благостыни светятся во всех чертах лица их так, что они сами становятся как бы образами самой благостыни: некоторые духи видели таких ангелов женского пола и были поражены от изумления.

Образ благостыни, вживе видимый на небесах, таков, что сама благостыня даёт ему жизнь и сама же в нём изображается, и даже до того, что весь ангел, и в особенности лицо его, становятся как бы самой благостыней, которая тогда ясно видится и ясно постигается; этот образ, когда смотрят на него, является образом несказанной красоты и проникает благостыней самое внутреннее начало жизни духа: словом, стареть на небесах – значит молодеть. Жившие в любви к Господу и в благостыне к ближнему становятся в той жизни такими образами красоты; все ангелы в безконечном разнообразии являются такими образами, и из них-то состоят небеса».

Из книги «О небесах, о мире духов и об аде» Э. Свёденборга (стр. 212).