Глава 4. О пророках

        Осёл, знающий дорогу, стоит большего, чем прорицатель, гадающий
        наугад.
        Виктор Гюго.


Ангел с удовольствием уплетал второй лосось, в то время, как Странник уже успел съесть штук десять больших рыбех.

- Ты знаешь, зачем я приехал к тебе? – спросил Ангел Странника.
-  Уж не по душу мою?
- Нет, слава Богу! Но, вероятно, ты предполагаешь.
- Какая разница? Ты насколько приехал?
- Ну, сколько потребуется, дня три, неделю...
- Ну и отлично. Знаешь, глупо то, за чем ты приехал.
- Как это? – возмутился Ангел. – Меня Хранитель просил.
- Хранитель, Хранитель... Говна обитель!  Вот он кто такой! – рассмеялся Странник, опрокидывая виски в свой желудок.
- Но... – Ангел хотел что-то возразить, но самому стало смешно, и он непроизвольно улыбнулся. – А ты не много пьешь здесь?
-Я?! Боже упаси! Это не алкоголь, а святая вода.
- Боже мой! Ты постоянно богохульствуешь, – Ангел попытался изобразить возмущение, но не получилось, и вместо этого у него крылышки под рубахой заплясали как хвост у довольной собачонки.
- Алкоголь для этих мест – это профилактика глупости, лжи и религиозного фанатизма.
- Хранитель говорил, что ты то ли Божий человек, то ли черт во плоти. Кто, ты Странник?
- Я – Странник. Такой, какой есть.
- Ты говоришь о том, что Сталин – пророк. При этом отвергаешь предписания религий. Скажи, как ты относишься к религиям? 
- Каким?
- Христианству, исламу, иудаизму...
- Знаешь, ведь есть еще много других. Ну коли хочешь поговорить об авраамических религиях, давай.
- Они же ведь ниспосланы Богом народу Израилеву? И все пророки евреи, кроме, пожалуй, Мухаммеда. В общем, он тоже семит... – обозначил свое мнение Ангел.
- Знаешь, Руми, друг дорогой! Не все пророки евреи. У всех народов были свои пророки. У ариев – зороастрийские, у тибетцев – пророки бон, у индуистов – обожествляемые праведные. Будда ведь тоже пророк и духовный учитель. Разве нет? И у скандинавов свои пророки.
- Но...
- Без но.... У древних греков были свои пророки – оракулы. Они были постоянно. Иудейская традиция вобрала в себя то, что происходило вокруг иудейских племен. Это влияние греков, зороастрийцев, вавилонян, египтян. Ничего странного. Просто вобрав в себя традиции древних, евреи возвели свою религию в абсолютную истину, но это ничего не значит. По крайней мере, для меня. Бог – не еврей. Бог – не имеет религии. Он есть Абсолют, вбирающий в себя Бытие и не-Бытие. Просто ты, как и многие другие, выросшие под влиянием авраамической традиции, потеряли ориентир Абсолюта, возведя в Абсолют частные проявления.
- А то, что мусульмане считают, что Мухаммад – печать пророков, последний из пророков?
- Пусть считают. Представь, Бог, он же Абсолют, выбрал мужчину из Аравии, не умеющего читать и писать, и сказал всем: вот венец человечества! Как тебе это? Насмешка Бога? Или глупость человеческая? Я склоняюсь ко второму варианту. Мухаммад был пророком своего народа. Гений, великий человек, вдохновенный! Но разве венец всего сущего? Как человек – да. Но тогда и я – венец. Ведь я – человек! Он был пророком, и весьма талантливым лидером. Этого у него не отнять! Кстати, а ты думал о разнице между тем, кто такие пророки и жрецы?
- Нет. Нет, но думаю, что жрецы -  это посвященные в таинства, а пророки - неграмотные исполнители воли Божией.
- Не глупи, Руми. Разве царь Давид или мудрый Соломон были неграмотными? Они были образованными людьми и великими царями. И при этом пророками, но не жрецами. Многие считают жрецов такими вот профессорами Академии Наук, а пророков – уличными музыкантами. Бред все это. Жрецы – это ученые, безусловно. Но пророки могут быть кем угодно и исходить из какой угодно касты. Это люди, которых коснулась рука Божья, и им дан дар провидения. Они сопричастны Богу по природе своей, а не по статусу или учености. Они могут быть великими учеными или малограмотными. Могут быть богатыми или бедными. Могут происходить из знатного рода или нет. Но все они имеют великий Божий дар: чувствовать и предвидеть.
- Пророк может быть жрецом?
- Пророк может быть жрецом, но жрец – не обязательно пророк. Пророк может быть философом, но философ – не обязательно пророк. Если пророк нарекает себя печатью пророков, то он таков здесь и сейчас, и вечно, постольку, поскольку пророки существуют всегда и везде. Каждый пророк – печать пророков, ибо он сопричастен Богу. Время пророков нелинейно, а по сему нет последнего пророка.
- Допустим, хотя мусульмане с тобой не согласятся. А что ты скажешь о Христе? Был ли он пророком или сыном Божьим? – спросил Ангел, чувствуя себя провокатором.
- Руми! Да разве, пророк не может быть сыном Божиим? Если мы говорим, что пророка коснулась десница Божья, то разве не можем мы сравнить его с сыном Бога? Или ты считаешь, что «Сын Божий» - это тот, кто родился от женщины, с которой Господь совокупился, влив в неё свое семя, светящееся божественными лучами?
- Ой! Что за грубость?
- Это я груб, друг мой?! Или ты?
- А то, что сказано в Коране, что Аллах не родил никого, разве это не противоречит христианству?
- Тысяча сильфид мне в глотку! Древние Писания полны метафор. И тут, вот тебе на! Разве ты отказываешься признать метафоричность сакрального языка Корана?Да, это лишь текст. Слово Аллаха? Знаешь, цветок, раскрывающийся на рассвете, - это такое же Слово Божие. Это такой же язык Аллаха. Если мусульмане-салафитызациклились на определенных деталях, то почему я должен принимать их ограниченный подход?
- Ты обижаешь их веру! – возмущенно воскликнул Ангел.
- Если эта вера основана на отрицании всего иного - не беда. На обиженных воду возят.
- И христиан верующих ты тоже задел.
- Если они такие праведные – пусть терпят! Я говорю, так, как вижу, как Странник. Ни как христианин, ни как мусульманин, ни как иудей. Хочешь услышать мнение христианина – спроси у батюшки в церкви. Мнение иудея – у раввина в синагоге. Мнение мусульманина – у муллы в мечети. И вообще, можешь никуда не ходить, а просто открыть Википедию, и она все тебе выложит. А раз ты приехал ко мне, то, значит, не за тем, что и так изложено в Википедии. 
- А возможно появление пророков в наше время? Время высоких технологий и прогресса?
- Слушай, Руми! Если ты считаешь, что Бог – это вымысел, обман, то и речи о пророках быть не может. А если Господь есть, то другой разговор. Спроси у Хранителя, говна освятителя! – захохотал Странник, и был в своем хохоте подобен громовержцу Тору, - Если он всякого и каждого будет стращать Огненным Демоном, то чего же ждать? Может, этот Луноликий Демон и прекрасен, но в его вере слишком много показного. Если кто-нибудь осмелится что-то сказать, Хранитель сразу грозит ему этим Пламенным Демоном, что убьет, забьет, расстреляет, отрежет голову, втопчет в грязь, запихнет отрубленную голову в зад и заставит на все это смотреть того, над кем производит жуткую расправу. И все во славу веры и традиций. Не традиций ради, а преступного лицемерия для! Так и скажи своему Хранителю. Развел иждивенцев, говорящих от имени Престола, да только во всем этом ложь, фальшь, хамство и пахнет все это дурно.
- Не боишься того, что обидишь Демона?
- Дорогой Руми! Мне жаль Гордого Демона, я бы даже сказал, что он мне симпатичен как человеку. Но его, закованного в тяжелые невидимые цепи, используют по-всякому. Лучше бы дали ему свободу действий и жить спокойно в свое удовольствие. К нему у меня нет никаких претензий. Но Хранитель использует его, как хочет, и я вижу, что это уже идет во вред. Заигрался наш Хранитель, воронья кормитель!
- И что надо делать?
- Если землю не вспахать, то её не засеять. Если саженцы не поливать, то они не вырастут и не дадут урожай. Пророки всегда были, есть и будут, т.к. они подобны Природе, а их смена подобна временам года. Дайте словам Истины возыметь силу. Дайте силе духа прорасти. Дайте Солнцу Мира согреть землю. Дайте воде напоить ростки.
- Если я передам все, что ты сказал Хранителю, он будет в гневе.
- Этого я и хочу. Я хочу видеть его гнев. 
- Все боятся его гнева.
- Он знает, как я чту его гнев! Чем больше гнев колыхнет его изнутри, тем лучше прочувствует то, что я ему передаю.

Ангел положил на тарелку недоеденный лосось. Ему стало не по себе, страшно, он ощутил, как холодок пробежал по его спине. В это время Странник сидел рядом и уплетал с неимоверной страстью нового лосося, а глаза его горели, как разожженные угли. От волос его исходили токи, борода словно дышала, и над плечами его проявились в лучезарном мистическом свете две птицы: черный ворон и белый сокол.