Глава 7-3

3

Утром Левенцов проснулся в полседьмого. Наташи, конечно, уж и след простыл, вся в хозяйственных заботах. Проделав гимнастические упражнения, он пошёл умыться в ванную. Воду в ванную он провёл, оставалось ещё поставить газовую колонку для водоподогрева, но денег на колонку не было. Надо бы ещё и газовую плиту приобрести, а то приходятся из-за стакана чая ходить на кухню к тёще. Даже для бритья горячей воды нет, не говоря уже про горячий душ, необходимый после утренней гимнастики. И всё из-за такой досадной мелочи, как безденежье.
Надев тренировочный костюм и взяв чайник, Левенцов пошёл на половину Антонины Ивановны.
- Доброе утро, дядя Слава, - приветствовала его на кухне Ксюша. - Садитесь, я приготовила вам завтрак.
- Безгранично признателен за это, Ксюшенька, но перед завтраком хотелось бы побриться, а для этой осточертевшей операции, как вам, надеюсь, известно, требуется горячая вода. С вашего позволения, я поставлю на свободную конфорку чайник.
- Можете взять вот этот, - кивнула Ксюша на дюралевый огромный чайник, стоявший на подставке на столе. - Я только что сняла его с плиты.
- Мне такой не дотащить, - сказал Левенцов.
- А вы перелейте из него в свой чайник.
- Резонно. А где, Ксюшенька, народ?
- Бабушка поехала в город с молоком, мама в огороде.
- Ну что же, всё правильно. Мне, как всегда, ничего не остаётся, кроме как совершить для здоровья моцион к берегу пруда. Помнишь, как у Пушкина:
«И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня...»
Ксюша засмеялась. Она всё прекрасно понимала.
Побрившись и позавтракав, Левенцов отправился в огород. В дальнем его конце Наташа, одетая в старый закрытый купальный костюм полувыгоревшего на солнце синего цвета, окучивала картофельные грядки. Взяв в сарае мотыгу, Левенцов пошёл ей помогать.
- Прелестное существо в прелестном месте, - сказал он, подойдя. - Да поможет тебе Бог, а заодно и я немножко.
- Спасибо, - улыбнулась Наташа. - Только лучше иди занимайся своим делом. Я сама управлюсь, мне в охотку, правда.
- Нет, делом я сегодня заниматься не хочу. Мне сегодня по душе безделье. Вызываю тебя на социалистическое соревнование в этом деле.
И отойдя к другой половине картофельного участка, Левенцов рьяно принялся орудовать мотыгой. Через час участок был окучен. Наташа занялась теплицей, сооружённой Вячеславом по последнему слову техники, а он прошёлся вдоль ограды, выискивая в ней участки, требующие ремонта. Ограда оказалась вся в исправности. Левенцов задумался, какое бы ещё безделье сделать, и тут услышал голос Ксюши:
- Дядя Слава, тут вас спрашивают.
Во дворе у калитки стояла женщина трудно определимого по внешнему виду возраста в монашеском тёмном одеянии.
- Вы ко мне? - изумился Левенцов.
- Я из Беловодского монастыря, - сказала женщина. - Меня направил к вам священник Тимохинской церкви. Он сказал, у вас есть мини-трактор.
- Истину сказал. Моей собственной конструкции и собственного изготовления, с подъёмным краном и ковшом для землеройных работ. Может также пахать, бороновать, транспортировать прицепной груз. Вы хотите заказать какую-нибудь работу?
- Да. То есть, нет, мы бы купили его у вас для нужд монастыря, вы не продадите? Священник сказал, вы чудо-мастер и можете сделать для себя другой такой же.
Левенцов размышлял не более секунды. В огороде трактор до осени не нужен, сено на зиму для коровы Зорьки Вячеслав навозит и на своих двоих. А к осени действительно успеет сделать другой тракторишко, попроще, без подъёмного крана и ковша,
- Пожалуй и продам, - ответил он. - Желаете посмотреть?
- Да, если можно.
Трактор, стоявший в его мастерской, поддерживался в рабочем состоянии. Левенцов вывел его во двор и продемонстрировал работу всех узлов.
- Это то, что нужно, - восхитилась покупательница. - Сколько вы за него хотите?
Левенцов сложил в уме цены на газовую плиту, на газоводоколонку в ванную, на движок и колёса для будущего трактора, на недостающее оборудование для мастерской, на три бутылки натурального вина и подарки для домашних, умножил на всякий случай получившуюся сумму на одну целую и две десятых и назвал итоговый результат.
- Я думаю, мы сможем это заплатить, - сказала женщина. - Мы были бы вам очень признательны, если бы вы сами перегнали трактор в Беловодск.
- Хоть сейчас, - воскликнул Левенцов, весьма довольный сделкой.
- Тогда поедемте, - обрадовалась покупательница. - Мы в автомобиле будем вас сопровождать.
Левенцов пошёл в огород к Наташе.
- Я продал трактор Беловодскому монастырю, - сказал он. - К осени сделаю другой, а на деньги от этого организую горячую воду в ванной и газовую плиту. Одобряешь?
- Замечательно, - ответила Наташа.
- Я прямо сейчас еду в Беловодск. Если до вечера не вернусь, не беспокойтесь, значит, заночевал там.
Через полчаса Левенцов катил уже на тракторе по дороге, приведшей его два года назад из Беловодска в Тимохино. С тех пор он по этой дороге не путешествовал ни разу и теперь с отрадным чувством поглядывал по сторонам, выискивая запомнившиеся приметы. От узнанных примет возникала странная иллюзия. Левенцову казалось, будто он возвращается к былой счастливой жизни. Тёмного цвета «москвич» то перегонял его и уходил вперёд, то отставал. В «москвиче» кроме заключившей сделку с ним монахини была ещё другая, тоже в тёмном одеянии, но совсем юная, со светлым личиком, она и вела машину.
Трактор шёл не шибко, больше тридцати километров в час выжать из него не удавалось, и всё-таки дорога уходила назад слишком уж стремительно. Не успел Левенцов и глазом моргнуть, как уже пересекла дорогу знакомая железнодорожная ветка, от которой до Беловодска рукой подать. Шлагбаума почему-то не было, похоже, убрали за ненадобностью: поезд из Беловодска в райцентр и обратно ходил всего два раза в сутки. В голове Левенцова отчётливо сверкнуло, как памятным апрельским вечером они с Наташей, дойдя до этой ветки, остановились, и она робко попросила: «Давайте повернём назад, я озябла...» Это было из прошлой жизни. Это было миллионы лет назад, хотя память убеждала, будто приключилось это не далее, как позавчера.
По сторонам шоссе потянулись те же бревенчатые избы, окружённые палисадниками с сиренью. Но вот избы кончились, и пошли кирпичные двухэтажные дома, И вон завиднелся дом Наташи. Заглядевшись на него, Левенцов чуть не съехал на обочину. А вот и центральная улица. Следуя за «москвичом», он свернул с неё к туннелю под железнодорожной магистралью. За туннелем открылся простор приречья. Вот и монастырь. «Москвич» остановился у ворот и посигналил. Ворота отворились. Левенцов въехал за машиной и остановился на хозяйственной половине монастыря. Вышедшая из машины монахиня пригласила его потрапезничать. Он ответил, что позавтракал дома плотно и предложил сразу ехать в юридическую контору и милицию оформлять сделку. Так они и сделали. Получив деньги, Левенцов сказал:
- Там есть некоторые тонкости в управлении. Я бы хотел показать их тому, кто будет на тракторе работать.
- Я и сама хотела вас об этом попросить, - ответила монахиня.
Ученица, та юная монахиня со светлым личиком, что вела «москвич», оказалась на удивление понятливой. Объяснения она схватывала с полуслова. Через два часа занятий она уже управлялась с трактором почти так же, как сам Левенцов.
- Может быть, в процессе эксплуатации у вас возникнут какие-нибудь вопросы, я на этот случай через неделю к вам приеду, - сказал Вячеслав.
- Спасибо, - поблагодарила девушка и тут же отвела от него глаза. Она отводила их от него всякий раз, как нечаянно взглядом с ним встречалась.
- На прощанье разрешите задать не совсем тактичный, может быть, вопрос, - сказал Левенцов, разглядывая с интересом юную монашку.
Та утвердительно склонила голову.
- Неужели вы искренно считаете, что для служения Богу вам, такой юной, обаятельной, непременно надо было заточить себя в монастырь?
Девушка, глядя в сторону, молчала, взгляд её сделался печальным.
- Я сирота, - тихо ответила она.
- Простите. Всего вам доброго.
- Да хранит вас Бог.
Выйдя за ворота, Левенцов глянул на часы. До вечернего поезда в райцентр было ещё время. Он отправился к Наташиному дому. Постоял во дворе, вспоминая свои поездки в Беловодск из Трёхреченска. Была некоторая странность в том, что вспоминалась в связи с этим не Наташа, а совсем другое. Вспоминались казавшееся осточертевшим и милое теперь КОПА, сотрудники по работе, Глеб Иванович Татищев, дивные свободные вечерние часы в «пещерке» у вокзала. Вспоминалась Алла Скобцева, что-то похожее на тоску по ней было в этом неожиданном воспоминании. Левенцов ясно осознал вдруг, как не хватало ему теперь её понимания, товарищества, интеллектуального родства. Перед посадкой в поезд Вячеслав успел ещё перебежать через виадук к липовой аллее, где он впервые встретился с Наташей. Это тоже было из прошлой жизни. Когда поезд тронулся, Левенцов вспомнил, что не приобрёл подарки для домашних. «Ладно, поеду в райцентр за колонкой и плитой, заодно и подарки сделаю», - подумал он.
Левенцов сошёл с поезда на безымянной платформе, неподалёку от которой стояла за дощатым забором одинокая изба. Вокруг было поросшее травой поле, за полем лес. К лесу мимо избы вела тропинка, Левенцов двинулся по ней под остервенелый лай двух здоровенных псов из-за забора. Тропа была ему знакома, он не раз ходил по ней, когда случалось путешествовать в райцентр. Через час пути она привела его в Тимохино. Левенцов поспел как раз к ужину. На его сообщение о том, что он отхватил за трактор большущие деньжищи, Антонина Ивановна никак не прореагировала. Ужин начался в молчании. Молчала даже Ксюша. Это было непривычно.
Левенцов попытался пошутить, никто на шутку не откликнулся.
- В чём дело? - спросил он тогда напрямик. - Отчего такие траурные лица? Уж не скончался ли от белой горячки наш горячо любимым президент?
Ксюша прыснула. Наташа посмотрела умоляюще. Антонина Ивановна пуще прежнего нахмурилась.
- Антонина Ивановна, у меня такое впечатление, что вы как будто чем-то недовольны, - сказал Вячеслав. - Уж не в тракторе ли дело?
- Да хоть бы и в тракторе, - откликнулась наконец Антонина Ивановна. - Рисуночки с утра до вечера рисовать да книжечки почитывать и без трактора, конечно, можно. А каково с коровой, с огородом без него горбатиться?
- Даю честное пионерское, к осени я другой трактор сооружу.
- Чтобы первому встречному его продать?
- Мама, но это ведь Славин трактор, - тихо молвила Наташа. - И это его дело: продавать, не продавать.
- Ах, его! Тогда корова моя, огород мой, захочу - продам первому встречному, чего тогда кушать будете?
- Гусей и кур, - ответил Левенцов. - На первое время хватит, потом чего-нибудь придумаем.
- Вам бы всё шуточки шутить! - Антонина Ивановна заплакала. - Совсем уж никудышная я, что ли? Или не горбачусь с тобой наравне, дочь? Хоть бы посоветовались. Нешто я запретила бы продать? А то ни слова, будто я вам и не мать. Нешто не обидно!
- Простите, Антонина Ивановна, я здесь промашку дал. Но вас ведь дома не было, а надо было ковать, пока горячо. Даю честное пионерское, в следующий раз никаких хозяйственных решений без вашего согласия принимать не буду. Простите меня и давайте об этом инциденте позабудем.
Антонина Ивановна утёрла рукой слёзы и успокоилась. Но ужин так и закончился в тягостном молчании. Это было начало. Начало многообещающее. Возможно, это было начало конца. Во всяком случае, Левенцов почувствовал, что радость труда над бескорыстными, отвлечёнными от домашнего хозяйства разработками делается для него в этом доме недоступной.