О противоположениях

О противоположениях, или о двоящемся недвойственном

Герои противопоставляются неким другим героям, которые — как правило — суть противоположности первым, где один герой олицетворяет подлинное, нездешнее, светоносное, а противоположный ему – мнимое, ложное, здешнее, погрязшее во тьме: Дева противополагается Ире и Атане (Дева обольщает Единственного, а Атана — всех прочих), М. — Акаю (если М. подлинный герой и подлинный чужеземец (в гностическом смысле), то Акай – чужеземец в прямом, здешнем смысле) и особливо Акеро; снова М. – Загрею (оба — лоза виноградная, оба пышут силой). Имато – и тот! – имеет своего двойника – Касато (хотя оба суть разные виды здешней несветоносной тьмы), Малой противополагается всему прочему критскому люду, как и бунт подлинный и высокий – бунт М. – бунту неподлинному и низкому – бунту восставшего люда (при том речь идет не о самом Акае, но только о восставших); выспренне-горния отношения М. и Девы – похоти сердец Иры, Касато, Имато, но — в особенности — Загрея и Атаны; власть М. над бытием – власти Имато, Касато и много позднее Акеро; змеи противополагаются Змею: ибо жрицы и Дева — земля и небо [56]; учение, откровение Девы – традициям, обычаям и нравам Крита; наконец и главным образом — сдерживание напора быка Хроменьким вкупе со жрицами, которые хотя и борются с быком, на деле служат ему как неотъемлемому началу мироздания, — великому борению М. противу Быка Красноярого и самой бычьей сути создавшего, борению противу самой природы в отличие от деяний тавромаха, могущих казаться таковым борением иному нынешнему взору, etc.

Красоте критского искусства противополагается красота подвига М.: красота критская неподлинна, в отличие от красоты чаяний, мыслей, деяний М.: в здешнем мире не может быть иной истинной красоты, кроме красоты героических деяний, деемых своим Я ради своего Я. По-критски земной черно-красной прото-корриде противополагается небесная (хотя и кажущаяся слепцам адскою и дьявольскою) игра М., белопламенная и лазурная, виннокрасная и багрянопылающая: с Судьбою, бытием, с жизнию и смертью, с миром и с одним Красноярым Быком — с создавшим, с князем мира сего; а тавромаху по прозвищу «Хроменький» — огненный тореро М.
___

[56] - "Это согласуется с историческим дуализмом гностиков: Благой Змей, Христос, произведенный неведомым Отцом, противостоит земному змею, произведенному Демиургом (Ялдаваофом), который является творцом материальности и зла" (Джим Уэст. Lucifer the light-bearer). - Добавим: глиняные статуэтки минойской эпохи – как правило – богини со змеями: змеи – символ смерти и красоты: неразделимо. Красота не просто зла, она слепо-жестоко-безжалостна, как и природа. Таков матриархат и таковы законы и нравы его.