Пропавший без вести...

«Пропавший без вести…»                1. Толян был из бывших, бывших военных, а точнее был бывшим военным лётчиком.                               
Еще с детства он грезил небом и самолетами, в школе ходил в кружок авиа моделирования и после окончания школы без колебаний определил себе, что станет летчиком. Окончив летное училище и получив звание лейтенанта, был направлен служить на Север под Архангельск.  В местечке военного гарнизона дислоцировалось в Катунино или как называлось оно- «Архангельск 27». Это был полк 574й морской ракетной авиации, где и была предписана дальнейшая служба Толяна. Почему то с первых дней учебы в летном училище привязалось к нему это имя –Толян, этому он не противился и со временем, привык да и самому нравилось, что не Толя, не Анатолий, а по свойски, по дружески ребята звали его Толяном. Служба была ему не в тягость, нравилось и летать и покопаться самому в самолетах, узнать что из чего состоит.  Однажды довелось ему недолго полежать в больнице и все из-за случая произошедшего с ним. На учениях где они отрабатывали катапультирование в случае чрезвычайных действий, Толян неудачно приземлился из-за скручивания строп его парашюта и приземлился, как говорится –«очень жёстко»…. После госпиталя, комиссия изучив его медицинские выписки, в которых говорилось о повреждении позвоночника, сотрясении головного мозга и переломе голени ноги – пришла к однозначному решению, что к летной работе он не пригоден….  Но руководство где служил Толян, предложило ему – остаться служить и работать там же в части, но уже на земле в качестве технаря, тем более, что Толян к этому времени знал досконально все типы самолетов, находившихся на их аэродроме. Толян предложение начальства принял, поняв, что жить надо дальше, тем более ему дали комнату в военном городке и хороший оклад….               
 2.Так и работал Толян техником по обслуживанию самолетов, пока не наступили «пресловутые 90е», когда начался полный развал в стране, который затронул и армию. Не стало исключением и военная часть  базирующихся самолетов, где служил Толян с декабря 1993года. В течении каких то полугода, расформировали соединение, а техников сократили или «повыгоняли» на пенсию , тем которым хватило северного стажа и выслуги, к таким попал и Толян. По слухам самолеты перебазировали на другие аэродромы, куда то к Новой земле», жилье отдали на приватизацию, а что то пошло на разборку. Ехать Толяну было некуда, к своим 46 годам, он так и не обзавелся семьей и жил один…Сидеть на пенсии было не интересно, а другой работы не было, вот и решил заняться своим любимым делом рыбалкой, любил собирать грибы и ягоды. Любимое место у Толяна было поселение Ломовое, в часе езды на поезде… Толян приезжал в эти места, где у него было много друзей, они то и подвозили его на технике до тех мест, откуда он уже пешком добирался до избы, когда то рубленной кем то из рыбаков или охотников…. Изба была старенькая и ветхая да и хозяев  наверное уже к тому времени не было, там вот и обосновался Толян. Подремонтировал крышу, печь, сколотил новые нары и стол.  Дорога пешком, через болота и перелески, была не близкой и занимала ходьбой  более четырех часов с перекурами. Рядом с избой красовались два озерка, в народе прозванные «ненецкими». По слухам стариков, там когда то на берегах проживали кочующие ненцы. Говорили, что у них были и олени и добротные разборные чумы, а сами они были доброжелательны и гостеприимны. Со временем большая их часть ушла в неизвестном направлении, а несколько семей пришли и «осели» в поселке, где располагался лесопункт «Озерской». Вот эти безлюдные места и облюбовал Толян. Рыба клевала хорошо, ягод и грибов было «тьма-тьмущая», но в этих отдаленных местах водились и другие «хозяева этого леса», медведи, волки с которыми Толяну приходилось сталкиваться не единожды, но все обходилось до поры….  Было много дичи и лосей, но Толян не был охотником и никогда не стремился им стать, всем говорил: «у меня рука не поднимется, чтобы убить эту живность, такую красоту природы…», поэтому никогда с собой ружья не носил, но капканы и силки все же ставил. Со временем, Толян купил и привез велосипед, оставляя его на сохранение у друзей: «никого не хочу обременять, сам приехал, сам уехал, спешить мне некуда», объяснял он мужикам про привезенную  им, двухколесную технику. Одевался Толян простенько, чтобы в жару не потеть, а зимой не мерзнуть. И была у него самая любимая одежонка, это солдатская старая шинелька, которую он обрезал до колен и любил носить ее и ранней весной и осенью с зимой. За несколько лет он ее так износил, что от серо-зеленого ее цвета, остался только серый, но Толян улыбался и говорил: «как изношу ее до дыр, так и заброшу с похождениями и рыбалками…».               
   3.                Шли годы, сменяя лето на зиму, а зиму на весну.... В поселке хорошо знали Толяна, со всеми поздоровается, поговорит, только вот отказывался от желающих с ними выпить, чего Толян и не любил. С собой, в лес он конечно же брал бутылек, но считал, что это чисто в профилактических целях….  И вот в наступившем двухтысячном году, как «его» еще прозвали –в «нулевых», дело было уже к концу января, надумал Толян сходить в «свои края», отдохнуть от городской суеты. Хотя понимал, что рыбалка будет никудышная, в это время глухозимия, рыба не активна, но что то его тянуло туда и он собравшись, поехал в Ломовое…. От вокзала, решил сходить в гараж лесопункта и узнать может с какой «оказией» его докинут на сколько возможно, что бы меньше шагать на лыжах по морозу. И когда разговорившись с водителем большого колесного трактора-снегоуборщика, он узнал, что через час тот поедет чистить дорогу как раз в том направлении и конечно же подвезет Толяна до «своротки на его тропу». «Вот же мне сегодня подфартило» обрадовался Толян и стал ждать, когда заправят трактор и водитель оформит путевой лист. «Ты чего надумал в такое то время по лесам?» спросил водитель Толяна, ловко управляя техникой, который мощно рыча, двигался по дороге, откидывая снег большим передним отвалом. «Да вот схожу в свою избу, поживу недельку-другую пока сухари не кончатся, подышу лесным морозным воздухом» заулыбался в ответ Толян, «тянет меня туда, там нет городской суеты и выхлопных газов, там спокойно…». «Да какое там, ты посмотри, что волки творят, совсем обнаглели, сколько уже собак в поселке подзагрызли, наверняка по лесу голодные тоже шастают», внимательно следя за дорогой, серьезно сказал тракторист: «ты уж там поосторожней, ведь ты даже без ружьишка». «Не, меня не тронут я худой и не вкусный», засмеялся Толян и приготовился к высадке, увидев свой поворот на старый «большак», откуда ему уже придется идти пешком на лыжах. «Только бы успеть добраться до избы засветло», подумал Толян, одевая рюкзак, помахал рукой вслед уходящему трактору , который в ответ «фыркнул», выпустив из трубы шлейф темного дыма, от сгоревшей солярки….  Еще немного постояв, прислушавшись к удалявшемуся звуку уходящего трактора, Толян закрепил на валенках  ремешки от своих стареньких самодельных лыж, обитых камусом, которые не раз выручали его на мокром снегу. Поправив тяжелый рюкзак и взяв в руки лыжные палки, посвистывая, не спеша тронулся по заснеженной дороге, надеясь все же успеть придти на место еще посветлу. Шёл Толян долго, время от времени останавливаясь отдохнуть и попить из термоса уже достаточно остывшего чая. По пути его следования, Толяну попадались многочисленные следы, в которых он хорошо разбирался, это были и зайчата, бегавшие в морозные ночи и семейство лосей, перешедшие тропу и скрывшиеся в сосновом бору, для кормежки, а рябчики свистели так, что казалось их здесь сотни. На дальней опушке, на высокой сухаре сидел большой и темный глухарь и время от времени «гыркал» своим горловым басом, эхо от которого далеко разлеталось по морозному воздуху. Два раза напугали Толяна, вспорхнувшие тетерева из под снежных лунок, чистого заснеженного болота, почти из под самых лыж. После трехчасового пути, в километре от его избушки, Толян увидел, то от чего неприятно пробежал холодок по его спине, между лопаток. Это были волчьи следы и не одного, а целой стаи, которые уходили в том же направлении куда шел и Толян. Зима лютовала и волки оголодали, а дикий зверь в тайге сейчас очень опасен.                Начинался морозный ветер и закружила снежная карусель, готовая перейти в метель. Еще немного постояв, прислушавшись к молчаливому лесу, Толян ускорил шаг, будто хотел опередить уже явно темнеющее небо. До места Толян добрался уже в сумерках, но еще отчетливо различались силуеты опушки с его избенкой и заснеженное озеро «ненецкое» …               
4.  Сняв рюкзак  и обстучав лыжи друг об друга,  стал  ими как лопатой  раскидывать снег по сторонам, освобождая  входную дверь в избу. Зайдя в не топленное промерзлое жилище, Толян как и полагается рыбакам и охотникам, поздоровался с ним и попросил у «домового» пожить здесь.. Бросив рюкзак на нары, зажег керосиновую лампу, стоящую на столе и принялся растапливать печь, доставая заранее припасенные с прошлого прихода сюда, дрова из под нар. Печь затрещала пожирая огнем сухие смолянистые чурочки и приятное тепло стало расходиться по всей избушке. Раздевшись, повесил сушится свою шинельку, ближе к печурке поставил  валенки и стал выкладывать продукты на стол, застеленный им свежими листами от старых газет. В котелок наполнил свежим снегом, взятый прямо при выходи из избы и поставил его на уже довольно таки разогретую печь. На скорую руку перекусив бутербродом и запив горячим свежим чайком, улегся поудобнее на матрасе, расстеленный поверх сколоченных нар и через минуту уже похрапывал так и не загасив, чадящую копотью, лампу….                Спал Толян крепко, усталость перехода дала о себе знать, но ночью проснувшись, почувствовал какое то внутреннее беспокойство от того, что за окном завывала метель и среди этого звука стало отчетливо доносится и другой звук – это было протяжное завывание волков.  Тот вой то удалялся то слышен был совсем рядом за стеклом окошка, от чего неприятно защемило в груди, передаваемая куда то по спине, между лопаток…. «Этого мне еще не хватало» с досадой произнес вслух Толян подкручивая лампу, освещая внутреннее пространство своего жилья и приподнявшись к печке, подкинул дров. А тем временем протяжный вой со стороны улицы не смолкал, периодически меняя свой тембр, будто дразнил и пугал того кто находился в избе, давая четко понять, кто здесь хозяева. Толян хорошо понимал, что в голодный период волки в основном действуют только стаей и она ничего, кроме неприятностей принести не могла. Спать уже не хотелось, поставив чайник на плиту, стал обдумывать ситуацию в которую он угодил, дожидаясь утра в надежде, что что-нибудь прояснятся при дневном свете. К десяти часам дня метель поутихла и Толян одевшись, вышел на улицу. Вокруг все было белым-бело и заметно снега прибавилось за прошедшую ночь. Набив большой котел свежим снежком и утрамбовав его ладошкой, с опаской поглядел по сторонам. На душе было не спокойно, хотя волчьего воя слышно не было, он прекратился еще с наступлением рассвета. Отойдя поодаль от избушки, стал вглядываться в сторону леса, но все было тихо, а все следы были скрыты прошедшей метелью. Развернувшись, Толян вернулся в избу, поставил чайник и стал готовить утренний перекус. Через полчаса на сковороде уже шипела колбаса, а в кружке дымился свежезаваренный чай, как Толян снова услышал этот зловещий волчий вой, доносившийся с улицы…. « Даа, что же это такое?» с каким то раздражением к ним и каким то внутренним страхом к себе, произнес Толян, отбросив ложку на стол. Натянув шапку, взяв стоящую в углу палку-наметельник, осторожно открыв дверь вышел на улицу и увидел ИХ …. Они сидели в метрах пятидесяти от него, пристально и терпеливо наблюдали за человеком сверкая своими зелеными глазами, будто за своей жертвой. Они сидели на месте, шесть серых и злых хищника и никто из них не приближался, но и уходить они не собирались.  Внезапно появились еще несколько особей. Они шли медленно и оглядывались, остановившись поодаль тех шестерых. От увиденного Толян впал в ступор, ноги сделались «ватными», опираясь на палку, медленно стал пятится задом к двери. Нащупав рукою щеколду от двери, дернул ее и вмиг залетел в избу, плотно закрыв ее за собой, накинув на нее висячий небольшой крючок. Толян сел на нары и дрожащими руками стал вытирать лицо, мокрое от выступившего от страха, пота. «Что же мне делать? зимой сюда, кроме меня никто не ходит, а значит и помощи ждать не откуда…» лихорадочно перебирал мысли Толян, стараясь хоть как то совладать с собой, глядя на трясущиеся руки и впервые за все время пожалел, что у него нет ружья…. Отпив из кружки уже остывшего чая, стал через окошко вглядываться на то место, где собрались непрошенные «гости». Их было хорошо видно, увидел, что стая примерно из десятка взрослых волков находилась все там же, на старом месте и наблюдала за избой. Они уже не выли, а изредка ходили друг возле дружки и рычали на своем волчьем языке, каждый раз меняя интонацию….                День прошёл быстро, темнеть стало рано и Толян почувствовал, что хочет есть, ведь с утра «серые гости» так и не дали позавтракать. Сковороду с холодной колбасой поставил на печь разогреваться, подкинув в печь пару сухих полешек. Вдруг Толяну пришла мысль, что надо сделать у себя ревизию, какие запасы провизии и дров, так как не известно сколько теперь придется здесь жить на этом маленьком, пока еще безопасном островке, избушке. Вытряхнув все из рюкзака и порывшись по полкам, стал лихорадочно делить сьестное на банки, пакеты и то, что называется не долгого хранения. Все это рассчитав, подумал, что при условии жесточайшей экономии, этого хватит дней на семь-десять, а дальше будет полная неизвестность.  Если продукты время есть, то вот с дровами дела обстояли намного хуже. Запасы под нарами были не большими, обычно там держали для растопку и поддержания тепла на первое время. У стены за избой было еще чурок десять-пятнадцать и это все, а топить в такое время надо будет постоянно. –«Даа, не густо…» раздосадовано протянул Толян «и на заготовку не сходить, вмиг мною пообедают» с грустью подумал и решил, что будет рубить стол и нары, а там будь что будет, может «оккупанты» подождут –подождут, да и уйдут восвояси, обнадежил себя этой мыслью Толян и принялся с жадностью уплетать разогретую утреннюю колбасу и запивать горячим сладким чаем из алюминиевой солдатской кружки…                5.  На второй день своего заточения, выглянув в окошко увидел, увидел ту же картину, стая серых хищников находилась на том же месте, но по численности их стало немного меньше, а оставшиеся были чем то  обеспокоены, чаще перемещались туда-сюда, то изредка подвывая, то рычали оскалившись друг на друга. «Наверное часть из них ушла добывать себе пропитание» почему то подумалось Толяну, «может и остальные уйдут в лес, искать другую жертву»…. Но ни в этот день и в последующие еще два, ситуация по большому счету не менялась, только показалось Толяну, что они меняются, одни приходят из леса, другие уходят и эта ротация не вселяла Толяну надежды на улучшения ситуации. Днём попробовал выйти за оставшимися дровами за избой и набрать снега в котел, но при движении в сторону этой небольшой поленницы с чурками, Толян увидел то чего очень боялся- волки подняли свои серые головы, привстав на все четыре лапы и сделав стойку, двинулись в его сторону…. Толян хотел было схватить чурку из под снега, но это у него не получилось, они были еще и сморожены между собой. Видимо по осени с крыши стекало на них, а в морозы они и «приклеились». Отдирать поленья было уже некогда, Толян рванул обратно в свое убежище и уже в избушке вспомнил, что он еще забыл на улице и свой котел, так и не набрав в него снега. Тем временем «серые» обнаглев, приблизились к самой избе и их рык и какая то возня между ними, была хорошо слышна за закрытой дверью. «Ну, что Толик, не удачная получилась у тебя вылазка» -стал разговаривать сам с собой «и без дров и воды, дело совсем «швах», раздосадовался Толян и совсем впал в депрессию от без исходности.... Немного посидел и ничего не придумав, полез в рюкзак и достал от туда фляжку с водкой. «Это как раз то, что мне сейчас нужно» вслух сказал Толян и плеснул из нее в кружку. Выпив залпом «горькую»,  занюхал кусочком под засохшего черного хлеба. Хмель приятным теплом расходилась по всему телу и наступило странное успокоение и  безразличие к происходящему, но Толян четко понимал, что состояние временное и от реальности происходящего выход так и не найден. С этими мыслями не раздеваясь, завалился на матрас, укрылся с головой своей шинелькой и засопел. Ночью опять его разбудила знакомая «музыка» за окном. Затопил печь, забросив в нее последние чурочки из под нар и заглянув туда посветил лампой, удостоверившись, что там ничего нет кроме пары рваных тапок, отрезанных от сапог. Захотелось пить, но в чайнике была лишь заварка, которой с трудом нацедил пару ложек и смочил рот. Подошел к двери, чтобы тихонько открыть и попробовать забрать котелок и по возможности зачерпнуть снега возле входа.  Приоткрыв на половину дверь, Толян уже собирался выйти, но вдруг встретился со светящейся парой глаз, на которые попадал отсвет лампы.  От такой неожиданности Толян, резко дернул дверь на себя, громко хлопнув, долго не мог закрыть ее на крючок своими дрожащими руками. Так и просидел до утра у дверей на полу, то проваливаясь куда то в забытье, то вновь открывал глаза, которые время то времени наполнялись соленой влагой. Сколько он передумал различных вариантов, чтобы выпутаться из этой как ему казалось, тупиковой ситуации, но ни один из них никак не подходил… Толян опустил голову и заплакал, ругая себя, за то что в такое время решил сюда сходить «подышать свежим морозным воздухом». Ему было обидно, что к своим годам у него у него не было семьи и детей и то, что некому о нем вспомнить и пожалеть….                6.  Утро четвертого дня было солнечным, но от этого не стало веселей на душе у Толяна, когда он выглянул в окошко, вновь увидел «серых друзей», но одна здравая идея все же мелькнула у него в голове… Толян быстро взял со стола нож и стал ковырять стекло в окошке. Оно было из двух половинок и вставлено из нутрии. Осторожно, чтобы не разбить стекло, вынул его и положил на матрас. Взяв кружку в руку, высунул ее на улицу и стал черпать ею снег и заполнять им все имеющиеся емкости, банки и солдатский котелок. Закончив с добычей влаги, опять с осторожностью вставил стекло на место, закрепив его небольшими гвоздиками. «Ну, вот теперь я буду с водой» подбодрил себя Толян и поставил котелок на печь, решив сварить супчика из концентрата с тушенкой. При мысли о супе, у Толяна неприятно заурчало в животе.  Не большим топориком, стоявшим за печкой, отбил у нар две доски и расщепив их, растопил ими печь.                Когда суп был готов, поставил чайник вскипятить и заварить свежего чайку.                Не дав остыть похлебке, стал черпать ее деревянной ложкой, стараясь как можно быстрей утолить голод, неприятно сводивший спазмами внутри живота. Так прошло еще два дня, продукты как их не экономь, заметно поубавились. Осталась одна банка консервов, пара пачек сухого супового набора и мешочек с крупой вперемешку с мышиными какашками.  Сахар и заварка закончились еще вчера, но с десяток сахарин, Толян завернул в целлофан и отложил как НЗ., подумал, что они понадобятся ему, когда будет добираться обратно. Довольно таки изрядно подсохший хлеб, последнюю буханку черняшки, Толян порезал на кусочки и засушил до сухарей, на горячей печной плите. Матрас лежал уже на полу, от деревянных нар остались только стойки, которые сегодня уже будут в печи, ведь по ночам мороз опускался до минус двадцать, а может и того больше.  Волки стали более активными и уже большую часть светового времени, перемещались и прыгали по снегу, затевали какие то игры между собой и как Толян  предполагал, они постоянно менялись, но из всей стаи пять-шесть особей всегда оставались на небольшой возвышенности, недалеко от избы и только заслышав скрип открывающихся дверей, тут же быстрой рысцой бежали вниз к избе.  Потоптавшись и порыкав для острастки, они медленно отходили назад, будто выманивали его, как свою добычу…                7. На десятый день своего пребывания в заточении, Толян совсем отчаялся, даже не помогала оставшаяся во фляжке водка. Все чаще Толян стал задумываться о плохом, что может с ним случится. В один из вечеров, когда была выпита очередная порция водочки, Толяну внезапно пришла идея. Если волки охотятся за ним, то почему же ему Толяну, самому не начать охоту за ними….  Взяв палку-наметельник, стал к нему крепко привязывать нож. После долгих усилий у него получилось, что то вроде копья. На полке нашел старый брусок и до ночи возился с заточкой, теперь уже, как ему казалось, грозного оружия. По окончании своей кропотливой работы, Толян опробовал его в действии, кинув копье в дверь, которое с характерным звуком вонзилось в доску и осталось в таком положении, чуть покачиваясь на весу. Оставшись доволен своей поделкой, Толян подкинул щепок в печь и лег на матрас, укрывшись шинелью и уже через минуту засопел с небольшим хропотком. Утром подкрепившись жидкой кашей из крупы, Толян стал подумывать как достать одного из волков.  «Вот и мясо будет», обнадёжился своей идеей Толян и стал наблюдать за ними через окошко.  День выдался солнечным и безветренным с небольшим морозцем и Толян твердо решил, что сегодня попытается добыть одного из «этих», только бы подошли поближе, что бы наверняка. Толян удивился тому о чем подумал, раньше ему хотелось чтобы волки были как можно дальше от него, а сейчас ему они нужны были здесь, за дверью. Взяв копье поудобнее в руку, с иронией для себя подумал и улыбнулся : «Прямо как Чингачгук или Рэмбо…» и с силой распахнул дверь своей избы, чтобы они ясно и четко слышали это. Выглянув наружу, Толян увидел ИХ и они увидели его. Стая, вернее добрая половина ее рванулась к избушке с явно не добрыми намерениями которое выражалось в рычании из их оскалившихся пастях. Как быстро они сорвались, так же быстро и остановились напротив стоящего перед ними человека, подняв серые загривки и сверкая зелеными холодными глазами…. Толян стоял как вкопанный, готовый в любой момент скрыться в проеме открытой двери, держа самодельное копье над головой.  Один из хищников осмелившись шел на Толяна, смотря ему в глаза и оскалившись был готов уже к прыжку. Что было силы, Толян метнул свое изделие в этого наглого волка и угодил ему прямо в бок. Толян уже предвкушал победу, но тут произошло то, чего он никак не мог ожидать и предвидеть и бросился в избу, захлопнув за собой дверь. Прижавшись к ней спиной, стал переводить дух, слушая как за дверями начиналась возня и драка…. .                А произошло следующее, после того как пораженный самодельным копьем, взвизгнул и стал крутиться на снегу окрашивая его в красный цвет от хлестающей из раны крови, на него набросились его сородичи. Они одурманенные запахом крови, начали рвать своего, схватив его за лапы и бока, невзирая на то, что их соплеменник был еще живой, а еще через пару минут потащили его в лес…. Толян еще не веря увиденному, вышел на улицу. На том месте, где волки «замочили» своего, снег был красным от крови и утоптан волчьими лапами, а вокруг лежали клочки серой шерсти. Поискав глазами свое орудие убийства, Толян его не обнаружил и с досады плюнул и погрозил кулаком в сторону леса, куда скрылась эта голодная и злая «серая» свора.                Отколотив дрова от наледи и забросив их в избу, поднял с земли давно лежавший у избы котел, зачерпнул в него чистого снега и поставил его на еще теплую печь. Вечер прошел спокойно, несколько раз Толян выходил на улицу, прислушиваясь к тишине, но ни волков, ни их воя больше не был слышно, только ветер шумел, шевеля макушки леса, стоящие позади его избушки. Успокоившись и обнадёжившись, что все наконец то разрешилось, Толян налил в кружку кипятка, бросил туда горсть сухарей и дождавшись когда они размокнут с жадностью выпил это болтушку, ощущая приятно растекающееся в животе тепло. «Если этих гадов завтра не будет, рву когти домой» уже более бодрым и уверенным голосом вслух произнес Толян и завалился пораньше спать. Только солнце показалось из-за верхушек деревьев, Толян был уже на ногах. С замиранием сердца вышел на улицу и не увидев вокруг никого, вернулся  обратно в избу и стал быстро собираться в дорогу.  Да, собственно и собирать было нечего, лишь оставшиеся сухари да НЗ из сахара. Посидев «на дорожку», сунул в рюкзак и маленький топорик, что был в его руках все двенадцать дней его «отдыха на природе».  Прикрыв дверь избы на вертушёк, встал на лыжи и поглядел вокруг, прислушиваясь к тишине. «Пора» сам себе сказал Толян и тронулся в путь, представляя какую долгую дорогу предстоит ему пройти…. Но ни в этот день и следующий Толян в поселке не появился, его не было и через неделю. Никто не знал, когда должен был вернуться он со своего похода на природу, а потом подумали, что он уехал к себе домой, никому об этом не сказав. Так со временем о нем и позабылось….                ЭПИЛОГ                Прошёл год и однажды в поселке появились городские охотники, они искали сельский совет. Там они и рассказали, что в районе «ненецких озёр», в километрах в двух от избы, они наткнулись в лесу на нечто необычную находку – это была разорванная в клочья старая серая шинелька, чуть поодаль лежали лыжи, когда то были обиты камусом, который был изрядно изгрызан мышами, а рядом валялся небольшой, но уже покрывшийся ржавчиной, топорик….