Новые факты из истории слободы Успенской Рудня

Публикуются выдержки из статьи по истории пгт. Рудня Волгоградской области.

Евсюков Д.Е. Новые сведения по истории возникновения и развития сл. Успенской (Рудня) в XVIII в. // Нижне-Волжский исторический сборник Царицынского генеалогического общества. Вып. 15. Саратов, 2022. С. 177–214.
(С полным текстом статьи, в т.ч. включая библиографические ссылки, можно ознакомиться по ссылке: https://forum.vgd.ru/post/6183/158420/ или http://evsyukov.ru/publ/main.html)


Не одно поколение исследователей волновали исторические подробности и нюансы возникновения слободы Успенской – Рудня. Многие краеведы затрагивали эти вопросы в своих работах, среди них: В. А. Гончаров, А. А. Лемешкин, И. П. Натрусный, А. А. Рзянин, Е. В. Хорошунов. Большой вклад в систематизацию сведений по истории Рудни внёс видный российский историк, член Императорского Русского географического общества А. Н. Минх.

Мы не будем пересказывать сведения, изложенные в этих трудах, а сфокусируемся лишь на ряде новых фактов. Дело в том, что в процессе изучения документов по истории Терсинского железоделательного завода, стало ясно, что их содержание не ограничивается одними лишь производственными вопросами. Только в выявленных делах фонда Берг-коллегии РГАДА содержатся более 200 различных документов, выпущенных самыми разными ведомствами, среди которых кроме Берг-коллегии (Берг-директориума и Берг-конторы) такие центральные учреждения как Камер-коллегия, Сенат, Военная коллегия, Канцелярия Петровских заводов, Корчемная канцелярия, Главный магистрат, Тайная канцелярия, Канцелярия опекунства иностранных, кроме того, Казанское горное начальство, Низовая соляная контора, а также другие местные учреждения (воеводские, комендантские, гражданские канцелярии, магистраты, ратуши и т.п.) как губернского, так и уездного уровня в Астрахани, Царицыне, Дмитриевске, Белгороде, Саратове, Шацке.

Выявленные документы проливают свет на самые разные стороны жизни населения Рудни в XVIII в., дают информацию о происходивших вокруг процессах. Поэтому возникла идея изложить эти факты в виде отдельной статьи, объединив со сведениями, выявленными в других фондах и архивах.

Для начала необходимо пояснить несколько общих моментов для понимания исторического контекста. К особенностям возникновения поселения на месте будущей Рудни относится то, что возникло оно в 1-й половине XVIII в. на малозаселённых пустующих территориях, статус земель которых ещё не был однозначно определён, а административное устройство только формировалось. Здесь селились множество беглых крестьян, нашедших убежище в этих глухих местах. На характер поселения в первые десятилетия его существования оказывали влияние различные лица и ведомства: заводчики Морозовы и Берг-коллегия, соляное ведомство, управляющие Нарышкиных, Канцелярия опекунства иностранных, уездные и губернские канцелярии Царицына, Дмитриевска (Камышина), Шацка и др., а также поселившиеся в округе ясачные и дворцовые крестьяне, беглые, участники восстания Емельяна Пугачёва и др.

Известно, что Рудня возникла на землях, которые были пожалованы боярину Л. К. Нарышкину (дяде Петра I) в 1691 году. Ещё в 1977 г. в официальном ответе из Москвы И. П. Натрусному архив древних актов (ныне РГАДА) сообщил об обнаруженном спорном деле Л. А. Нарышкина с гр. Разумовским, в котором упоминалось о пожаловании земель слободы Успенской его прадеду Л. К. Нарышкину». Хотя в Руднянском музее архив И. П. Натрусного не сохранился, удалось выявить сам документ, на которой ссылался архив в своём письме.

Если быть более точными, 25.07.1691 в вечное потомственное владение боярину Льву Кирилловичу Нарышкину пожалована дворцовая Конобеевская волость Шацкого уезда, угодья которой прежде состояли в оброке у крестьян Шацкого уезда. Но село Конобеево находилось рядом с Шацком, что даже по прямой от Рудни составляет примерно 400 км... Что касается рассматриваемой нами территории, то здесь находились лишь бортные угодья («ухожья») упомянутой волости, в частности, Шубенский по реке Медведице с притоками включая Терсу, а также рыбные ловли и бобровые гоны.

Конечно, если учесть все «прилагавшиеся» к пожалованной Конобеевской волости бортные ухожья (их было 777!), рыбные ловли и бобровые гоны, то эти владения Л. К. Нарышкина были поистине огромными – они распространялись на существенную часть территорий нескольких будущих губерний: Саратовской, Тамбовской и Рязанской. Однако, во-первых, границы этой территории не были чётко определены (размежёваны), во-вторых, ещё не сформировался единый принцип, как поступать с поселившимися на подобных землях людьми, которые успели построить дома, распахать землю и т. п. Такая ситуация впоследствии привела к бесконечным тяжбам Нарышкиных с жителями возникших здесь в конце XVII в. – первой половине XVIII в. поселений. Так, уже в 1694/95 г. боярин жаловался Петру, что на его землях самовольно селятся люди разного звания.

Важным процессом, оказавшим влияние на первых поселенцев, было активное административное переустройство и размежевание земель на этих территориях в последней трети XVIII в. Так, завод был построен в 1743 г. на территории Астраханской губернии, первая перепись заводских работников была проведена в 1744 г. ведомством города Дмитриевска (будущий Камышин). С 1747 г. приписные заводские крестьяне числятся в Царицыне, через который осуществлялась переписка с Берг-коллегией по управлению заводом. Затем в 1750-е гг. в части оплаты подушной подати завод снова был передан в Дмитриевск, где его работники и прописаны по 3-й ревизии. При этом с 20-30-х гг. поблизости возникают новые посёлки ясачных крестьян (Терса и Елань на реке Терсе, Невежино, Князевка и Колено – на Медведице), которые оплачивали подушную подать в Керенске.

Что касается бортных ухожьев Конобеевской волости владения Нарышкиных, то ещё с XVII в. они административно относились к Шацком уезду, и даже в 60-х гг. XVIII в. спорные дела в отношении поселившихся в окрестностях Рудни ясачных крестьян вышеперечисленных посёлков рассматривались в Шацкой провинциальной канцелярии.

В конце 1760-х гг. в документах опекунского межевания слобода Рудня господ Нарышкиных отнесена к Саратовскому уезду, а село Успенское – Рудня бывшего железного завода заводских и ясачных крестьян, располагавшееся внутри владений Нарышкиных (!), – к Дмитриевскому.

В 4-й ревизии 1782 г. обе части Рудни записаны в Аткарской округе. И только с 5-й ревизии они окончательно вошли в Камышинскую округу, а затем уезд, где и состояли на протяжении последующих полутора веков.
Отличия населения двух частей Рудни как по происхождению, так и по сословной принадлежности на многие десятилетия определили изолированный характер соседства жителей, проживавших, по сути, в одном населённом пункте, что проявилось, в частности, в практически отсутствовавших фактах бракосочетаний между ними примерно до середины XIX в. Село – это приписные заводские крестьяне , причисленные затем в разряд ясачных, а позже государственных казённых крестьян, преимущественно русские, но также из мордвы и поляков. Слобода – это первоначально вольные малороссияне, работавшие на заводе и на соляных промыслах, позже крепостные Нарышкиных, а затем Четвертинских. В списках населённых мест по сведениям 1859 г. записаны два населённых пункта Рудня – деревня казённая и слобода владельческая, в 1912 г. два крестьянских общества – 1-е бывших в собственности князей Четвертинских и 2-е бывших государственных.

Принято считать, что Рудня возникла на рубеже XVII–XVIII вв. Оставив пока вопрос документального подтверждения времени возникновения первого поселения на месте слободы Рудни и происхождения первых жителей для будущего исследования, направим внимание на рассмотрение некоторых событий, происходивших здесь в первые десятилетия после постройки Терсинского завода.

===== Про Успенскую церковь в XVIII веке =====

Согласно выявленным документам при Терсинском заводе имелась церковь, заложенная по сообщению Морозова весной 1745 г. после весеннего половодья: «начав собою в 745 году по слитии полой воды … церковное строение».

В ведомости 1746 г. в списке заводских строений первым пунктом записана «Церковь божия во имя Успения Пресвятыя Богородицы с пределом во имя Архангела Михаила. При ней 3 колокола и протчая подлежащая церковная утварь. Точию настоящая церковь еще вне совершений, а предел освящен».

Из последующих документов видно, что прихожанами этой заводской церкви были как приписные крестьяне, так и проживавшие при заводе малороссияне. Так, в расписке жителей за 1753 г. читаем «Приписные при Терсинском заводе, поп Афанасей Данилов … и все крестьяне и малоросияня дали сию расписку … заводской поп Афанасий Данилов руку приложил». То же и в 1756 г.: «К сей подписке вместо … приписных заводских людей … и малороссиян … и всех при заводе жителей объявленного завода поп Афанасей Данилов руку приложил». В корчемном деле против Морозовой в 1758 г. упомянуты церковнослужители «при оном заводе Архангельские церкви»: попы Афанасий Данилов и Герасим Марков, дьячок Иван Захарьев, причём двор Афанасия Данилова находился в селе «со входу двора Морозовой».

Обращает на себя внимание тот факт, что в 1746 г. церковь ещё полноценно не функционировала, а в 1758 г. она названа Архангельской. Это можно объяснить тем, что службы сначала совершались в боковом приделе, пока достраивалась центральная часть церкви. Подобная практика не являлась уникальной, таких примеров множество. Кроме того, иногда частное название церкви (по имени священного события или святого, в честь которого был освящён придел) становилось постоянным и даже могло закрепиться в наименовании села или местности . В данном случае мы имеем дело с ситуацией, когда Руднянскую церковь временно именовали частным названием (Архангельская – в честь Архангела Михаила), пока главный престол не был освящён в честь двунадесятого праздника Успения Пресвятой Богородицы.

По сообщению А. Н. Минха в конце XIX в. в Руднянской церкви «сохранилась икона Успения Богородицы, писанная Петром Кособрюховым в 1758 году». Выскажем предположение, что именно после появления в главном иконостасе этой храмовой иконы и соответствующего освящения храма, за церковью уже окончательно закрепилось наименование Успенской, а у Рудни появилось второе название Успенское (Успенская), что и подтверждается последующими документами.

В 1760-е гг., когда малороссияне слободы Рудни уже находились под управлением приказчиков Нарышкиных, церковь по-прежнему числится за заводом. Так, в доношении приписных крестьян в Берг-коллегию от 1763 г. находим запись: «заводцкой Успенской церкви священник Феодор Александров руку приложил». Во время опекунского межевания 1767–72 г. заводским крестьянам помимо отмежевания земли на число душ по 3-й ревизии и «под церковь оставлено было земли». То есть в это время церковь всё ещё числится за крестьянами бывшего Терсинского железного завода. В 1773 г. Успенская церковь слободы Рудни по церковному административному подчинению относится к Саратовской десятине Астраханской епархии и числится в Шацком уезде Воронежской губернии.

Согласно общепризнанному мнению, деревянная трёхпрестольная церковь, находившаяся в центральной части Рудни на рубеже XIX–XX вв. (сгорела в 1912 г.) была построена в 1781 г. Можно предположить, что в этом году заводская церковь была перенесена на новое место (или построена заново) в центральной части Рудни (см. Рисунок 1). Возможно, это было связано с перемещением основного центра жизни именно в малороссийскую слободу, после закрытия завода и резкого роста численности малороссийского населения в 60-70-х гг. XVIII в. (об этом далее). Однако дел о постройке в Рудне новой церкви или о ее освящении в архиве Саратовской духовной консистории с 1760 г. (год, с которого сохранился архив) не выявлено.

Оказалось, что решение о постройке новой церкви было принято только в 1790 г.: "О разрешении в слободе Рудне, Камышинского округа, продать старую церковь, за ее ветхостью и за построением вместо оной новой, трехпрестольной. Предписано 'согласно резолюции, разобрать ветхую церковь и лес ее употребить на церковную ограду и печение просфор, место же, где был престол, оградить с постановлением креста'".

В спорных делах 1804 г. и в метрических книгах Успенской церкви слободы Рудни за тот же год упомянуты священники Иов Троецкий и Лукилиан Ильин, дьяконы Пётр Фёдоров и Аввакум Бобров, пономари Иродион Яковлев и Никанор Климов, дьячки Нефёд Дмитриев и Терентий Лукилианов.

===== Когда появилось название Рудня =====

В изученных документах за 1-ю половину XVIII в. упоминаний о Рудне и слободе Успенской пока выявить не удалось. Так, по сведениям И. О. Подъяпольской между 1 и 2 ревизиями в этих краях находились следующие самовольно поселившиеся на Нарышкинских землях селения (окраина будущего Аткарского уезда): сельцо Терса, село Козмодемьянское, две деревни Елани, Невежкино и Колено – с населением 249 ясачных крестьян, и две семьи однодворцев. О них же упоминают в своих донесениях компанейщики П. Кольцов в 1743 г. и И. Морозов в 1744 г., как о поселившиеся вблизи завода посёлках ясачных крестьян: Терса, Князевка, Невежина и Елань. Что касается Царицынского уезда, то в рамках проекта государственной колонизации ещё при Петре I здесь были поселены малороссийские слободы Дубовка, Иловлинская и Терса (в устье речки Терсы) , однако эти три и другие малороссийские слободы были уничтожены в 1728–30 гг. по указу от 20.02.1728.

Вместе с тем многие документы указывают на то, что малороссийская слобода Рудня выросла из поселения малороссиян при заводе. Так, в своём доношении в Берг-коллегию 26.04.1744 Морозов, жалуясь на отсутствие поблизости селений, откуда можно нанять в работу людей, а также недавний запрет записывать в ревизию пришлых , признаёт, что вынужден заниматься поиском малороссиян, которых согласно указу 1742 г. (об этом указе см. ниже) принимает и содержит «по добровольному их желанию за заплатные деньги по договорам», причём большинство из них с семьями, а одиноких мало, поэтому «без собственного своего поселения и жить не могут». Через полтора года, 15.10.1745, он сообщает, что малороссиян «малое число имеется». Сами старожилы малороссийской слободы сообщали (в 1767 г.), что их слобода поселена самовольно в 1742 г. на «дикопорозжей государевой земле». В 1746–56 гг. малороссияне в документах упоминаются исключительно как работники при заводе Морозова, без указания названия самой слободы: «жительствующих для тех работ по вольности своей малороссиян» и что их слобода «по минувшей 2 ревизии для заводских работ поселена». При этом по ряду фамилий из документов второй половины 1750-х гг. подтверждаются их родственные связи с жителями Успенской слободы – подданными Нарышкиных, записанными в 4-й и более поздних ревизиях (подробнее – см. далее).

Впервые название Рудня выявлено в документе, составленном в октябре 1758 г.: «при селе Архангельском – Рудня тож», а в 1761 г. встречаются такие упоминания: «поселившаяся слобода Рудня малороссиянская», «по приезду в село Рудню на … построенном купцами Морозовыми железном заводе», «как села Рудни малороссийской атаман, так и все малороссияне, так и приписные к тому заводу староста со крестьяне». В 1762 г. говорится о «находящимися поселением в слободе Рудне вольными малороссияны».

Также в документах упомянуты: в 1764 г. – село Успенское, в котором проживают «приписные к тому заводу люди», в 1765 г. – приказчик слободы Успенской – Рудня Егор Дубровский, а также село Рудня, в котором проживала вдова Морозова.

В ходе опекунского межевания в 1767 г. производится съёмка владений «слободы Успенской – Рудня тож, в которой и заводчица Морозова имеет владение обще с малоросианами и бывшими при заводе государевыми крестьянами». Также: «при снятии малороссийской Успенской слободы – Рудня тож, оказался в оной слободе … железной завод», «вдова Морозова с детьми имеет в оной слободе Рудне жительство», а малороссияне «с помянутой заводчицей имеют общее владение». В 1768 г. упомянута заводчица Морозова «Дмитриевского уезду села Успенского – Рудня тож».

Вышеприведённые примеры показывают, что уже в те годы малороссийская слобода Рудня и поселение заводских крестьян было одним населённым пунктом, причём чёткое разделение село-слобода в документах соблюдается не всегда. История приписных заводских крестьян была рассмотрена в предыдущей статье, здесь обратим внимание прежде всего на малороссийскую слободу.

===== Малороссияне при Терсинском заводе =====

Следует отметить, что в начале 1740-х гг., когда Терсинский завод только строился, малороссияне в Российской империи имели широкий круг привилегий и свобод. Указами от 1742 г. их запрещено было закрепощать , а в работу они нанимались только по добровольному согласию. Кроме того, малороссияне имели свободу передвижения, во 2-ю ревизию их полагалось писать «для одного только известия … а не для с них каких поборов» (п. 14 инструкции 1743 г. и разъясняющий указ 1744 г.).

Нужно сказать, что из-за своего особого положения, малороссияне в то время часто переезжали с места на место, нанимаясь на более выгодные для себя работы, и не стремясь привязаться к какому-то одному месту проживания. Исходя из такого их положения компаньонам приходилось выстраивать с ними чисто договорные отношения.

В ведомости И. Морозова за 1746 г. показано, что при заводе на тот момент проживало до 40 (по другим данным до 50 и более) вольных малороссиян. По ревизии 1747 г. – уже 120 человек мужского пола («написаны только для одного знания»).

Согласно росписи И. Княгинкина за 1754 г. при заводе числилось 110 малороссиян, которые «за добровольную плату» занимались заготовкой дров для углежжения и подвозкой на завод руды и извести. В. Селиванов в описи 1756 г. показал 115 малороссиян, часть из которых были записаны и во 2-ю ревизию, отмечая, что они по своей вольности «приходят и отходят» (хотя паспортов не имеют), нанимаясь на работу только в том случае, когда на заводе имеется такая необходимость.

В декабре 1763 г. Анна Морозова сообщает, что помимо малороссиян, «отнятых» Нарышкиными от работ на заводе (об этом ниже), в Рудне поселились и новые. К началу 1765 г. по переписи капитана Куроедова в наличии состояло уже 170 душ мужского пола. За заводские работы они получали следующую плату: за поставку дров на уголь – по 30 копеек за квадратную сажень, за возку руды при рытье из неглубоких рудников – по 60 копеек сажень, за уголь – по 10 копеек за каждую четверть.

Наконец, согласно 4-й ревизии 1782 г. в малороссийской слободе Успенской – Рудня (вотчине А. А. и Л. А. Нарышкиных) проживали 1270 жителей мужского и 1120 женского пола, а с хуторами – 1762 мужчины и 1520 женщин. По 5-й 1795 г. (с хуторами) – 2051 мужчина и 2002 женщины.

Изучение мест выхода малороссиян Рудни, их конкретные занятия, в том числе на соляных промыслах, а также подробный анализ процесса закрепощения Нарышкиными – предмет отдельного исследования. Здесь ограничимся лишь некоторыми общими замечаниями и отдельными фактами.

===== Рудня – солевозная слобода? =====

Известно, что по меньшей мере часть малороссиян слободы Рудни были чумаками, занятыми перевозкой соли с озера Эльтон. Так, по сведениям, собранным А.Н. Минхом, слободу в первой половине XVIII в. (помимо русских государственных крестьян) заселяли солевозчики-малороссы из Воронежской и Полтавской губерний [40, с. 95]. На рубеже XVIII–XIX вв. с северной и южной стороны не далее 10 км от Рудни проходили соляные тракты.

Однако, как показывают изученные документы, передача слободы в соляное ведомство произошла не сразу, а состояла она там недолго. Активная разработка соли на озере Эльтон начинается только в 1747 г. В 1750 г. по реке Медведице от речки Добринки до речки Бурлук были отведены места для стоянок скота и сенокосы для поставщиков соли, куда и прибыли малороссияне-чумаки, впоследствии проживавшие в слободе Краснояровке (Красный Яр), ставшей в начале XIX в. крупной солевозной слободой. В Рудне же малороссияне в 1740-х гг. первоначально поселились для работ на заводе, а впоследствии, в 1750-е гг. (после объявления соответствующих указов в Дмитриевске и Саратове), стали наниматься и на соляные промыслы, поскольку ещё не были закрепощены и в отличие от заводских крестьян имели возможность выбирать себе место работы. В ряде документов, в частности, от Низовой соляной конторы и Шацкой провинциальной канцелярии приводятся сведения, что после смерти Морозова его сын с матерью в больших количествах продавали сено соляным возчикам. Также при проведении в Рудне опекунского межевания, межевщик Тихменев в одном из рапортов упоминает о следующем факте: в слободе регулярно зимовали малороссияне с волами (которым заводчик Морозов продавал сено). Вероятно, речь идёт о жителях Рудни, которые в 1750-х гг. нанимались на работы на соляных промыслах и в тёплое время года проживали за Волгой или находились в дороге.

Конкретные подтверждения наличия солевозчиков в Рудне находим в документах 1758 г. корчемного дела Морозовой. Так, «соляным вощиком» назван малороссиянин Осип Бутков, у которого за Волгой при соляном городке имелись четыре пары быков с телегами для возки соли с озера Эльтон. Впрочем, по остальным четырём малороссиянам, фигурирующим в деле, информации о принадлежности их к солевому промыслу не имеется, а в их дворах записан обычный домашний скот. В одном из документов 1759 г. малороссияне Рудни упоминали, что приняты в команду для возки соли. Официальная же передача в соляное ведомство произошла следующим образом.
Ещё в 1748 г. Сенатом был выпущен указ  о запрещении казакам слободских полков переход (в том числе в великороссийские губернии), который они «по черкасской своей обычности» практиковали, опираясь на прежний указ от 1742 г.  В следующем году, указом 1749 г. , таких малороссийских казаков, вышедших из слободских полков, вместе с жёнами и детьми велено было к январю 1750 г. выслать на прежние места жительства.

В Рудне конкретные мероприятия во исполнение данных указов начали осуществляться только через 10 лет. 06.05.1759 сюда был командирован подпрапорный малороссийского Рыбинского полка, причём произошло это в тот момент, когда Морозова ещё находилась в Москве по обвинению в корчемстве. В отсутствие заводчицы он объявил охранявшему завод солдату Калашникову, что малороссияне по упомянутому указу от 1749 г. должны отправиться на прежние свои жилища, либо же будут вывезены туда насильно. Собрав их, он зачитал им содержание указов и потребовал более не подчиняться Морозовым. Однако малороссияне, как позже сообщала в челобитной заводчица, «учинились противны, на прежния свои жилища не пошли» и ещё до её прибытия на завод подали в Саратове в Низовую соляную контору прошение о защите, в котором указали кроме прочего, что были заняты возкой соли.

Через пару месяцев 17.07.1759 в Рудню от соляной конторы прибыл поручик Гаврила Зайцев, который предложил малороссиянам перейти от завода в соляное ведомство и обещал по имевшемуся ордеру от генерала Волкова (которого, по словам заводчицы, не предъявил), что в Красном Яре им будут выделены места под хлебопашество и дано время на переселение. На словах Зайцев потребовал, чтобы малороссияне более не выполняли указания Морозовых и убрали от их дома караул. В последующих документах именно эта дата указывается как переход слободы в ведомство Низовой соляной конторы.

По сведениям 1761 г. Рудня уже числится в ведении Низовой соляной конторы, поскольку малороссияне, поселившиеся при заводе «по большей части соляные возчики». Но как покажут дальнейшие события, такое положение продлилось недолго…

Сразу после передачи в соляное ведомство малороссияне, освободившись из-под контроля Морозовых, обрушили на них всю накопившуюся злобу. Уже через два дня (19.07.1759, когда Морозовы были в Саратове) они ограбили караульщика в виноградном саду, затем поехали на пасеку, где избили пчельника. У жены бывшего приказчика Морозовых унесли сундук с деньгами (60 руб.), выданных ей заводчицей на домовые расходы. В декабре выловили высаженную в заводских озёрах рыбу, в январе 1760 г. по приказу поручика Зайцева увезли 68 стогов, на сумму 82 руб. Теперь уже Морозовы в феврале 1760 г. подают челобитную на имя императрицы о своей защите и высылке малороссиян из Рудни. Берг-коллегия, заслушав доклад только через полгода, 25.08.1760 направила указ в сыскную команду майору Крецмору (уже упомянутому в статье по истории завода) для высылки малороссиян на прежние места жительства, а также уведомила об этом Соляную контору.

В литературе встречается мнение, что малороссияне были в итоге высланы из Рудни, однако изученные документы показывают, что это не так. Через несколько лет, в челобитной от 10.01.1763 Морозовы пишут, что малороссияне «жительство и поныне имеют при заводе и нашими угодьями довольствие имеют и причиняют заводу немалое разорение». Кроме того, анализ изредка встречающихся в делах 1756–58 гг. имён и фамилий работавших при заводе малороссиян, позволяет связать их родственными связями с перечисленными в 4-й ревизии малороссиянами слободы Успенской – Рудня ведомства Нарышкиных, и сделать вывод, что большая часть из них всё-таки остались жить в Рудне и в последующие годы числятся среди их крепостных.

===== Волнения малороссиян, закрепощение Нарышкиными =====

Вскоре Нарышкины озаботились большим количеством людей, расселившихся в пределах их бортных угодий. В 1761 г. поверенный Е. А. Нарышкиной подал челобитную в Шацкую провинциальную канцелярию, из которого видно, что «в старинных крепостных шацких дачах Нарышкиных, находящихся при реках: Хопер, Вороне, Медведице, Терсе, Елани, Хопре и впадающих в них речках, поселились неизвестно какие люди, из которых называются малороссиянами, завладевшие ея землями: пашут, сеют хлеб, косят сено для скота, построили много хуторов, завели пчельники, мельницы и заводы». Как уже показано в статье по истории завода, Нарышкины в том же году выиграли это дело против ясачных крестьян.

В том же 1761 г. в челобитной старосты села Конобеева Николая Анурина о передаче в ведение Шатской канцелярии малороссиян сёл Рудни и Елани упомянуто, что они «по добровольному своему желанию … предались под смотрение и ведомство Нарышкиной, которая на оное согласилась».

В действительности трудно говорить о полной добровольности. Так, подпоручик Храмцов , приехав на Терсинский завод в ноябре 1761 г. угрожал находящимся при нём малороссиянам «выжжением и выгнанием из слободы», что в условиях наступавшей зимы не оставляло им никакого иного выбора. Кроме того, по словам Морозовой «Соляная контора по неправильному отнятию их от завода не заступилась».

В 1763 г. приписные заводские крестьяне сообщают, что малороссияне живут на землях Нарышкина «из оброку». Именно так Нарышкины постепенно закрепощали и других малороссийских поселенцев. Сначала предлагали им платить небольшой оброк в обмен на пользование землёй (3 копейки с «дыма»), а затем закрепляли их за собой, записав в ревизские сказки.

По свидетельству работавшего здесь с 1767 г. межевщика капитана Петра Тихменева места эти были неспокойными: «около слободы Рудни всегда видимы бывают разбойники, да и в самой слободе чинится великие воровства». Проводя 23.10.1767 с напарником Нефедьевым съёмку земель, они подверглись нападению малороссиян, которые избили сопровождавших их казаков, а одного взяли в плен. Более того, подложили ему в месте расквартирования в Рудне мёртвое тело, обвинив в убийстве. Пленного казака удерживали скованным и отпустили, привезя в Саратов, только 05.11.1767. В своих рапортах Тихменев сообщал, что пока малороссияне не будут успокоены, продолжать полевые работы он не в состоянии. Впрочем, при рассмотрении дела выяснилось, что и сами отправленные на межевание офицеры и казаки тоже не были безгрешными – они разграбили в слободе Успенской питейный дом, избили целовальника, украли денег на 182 рубля, 21 ведро вина и другое имущество.

Вольный нрав малороссийских жителей ещё не раз проявился и в последующие годы. Ещё в 1765 г. жители соседней слободы Краснояровки учинили неповиновение Нарышкиным. Волнения были настолько сильными, что даже рота солдат и 50 казаков, отправленные для их усмирения из Хоперской крепости, не смогли с ними справиться – малороссияне Краснояровки попросту не допустили их в свою слободу.
В 1769 г. волнения вспыхнули уже в четырёх слободах: Красавке, Елани, Рудне и снова в Краснояровке (о чём упоминал ещё С. М. Соловьёв). Согласно докладу Сената, волнения удалось подавить только в первых двух слободах. Для усмирения малороссиян остальных слобод – Рудни и Краснояровки – по мнению Сената (учитывая негативный опыт 1765 г.) требовалась военная команда численностью не менее 300 человек. Воронежскому губернатору Маслову последовали указы (в сентябре из Сената, а в октябре из Военной коллегии) с требованием прикомандировать казаков из Новохопёрского батальона. Такая команда под командованием Артемия Мандорова, укомплектованная в том числе артиллерией, вступила в Рудню 16.06.1770 (по словам Морозовой «на наш завод»).

Видимо в ходе этой кампании волнения малороссийских крестьян в Рудне были подавлены. Правда, уже через 4 года, летом-осенью 1774 г., жители Рудни и других близлежащих малороссийских слобод оказали содействие восставшим под предводительством Емельяна Пугачёва, предоставив им лошадей, ружья и деньги.

В процессе опекунского межевания 1767–72 гг. (о нём ниже) Нарышкиным удалось оформить границы земельных владений таким образом, чтобы согласно нормам земли, установленным указом 1765 г. (15 десятин на каждую душу мужского пола), хватило на количество поселившихся на их бортных ухожьях малороссиян, таким образом, сделав первый шаг для легализации своей собственности на землю. Следующим шагом и ключевым моментом в процессе закрепощения малороссиян слободы Рудни стало составление сказки 4-й ревизии 1782 г., в которой они показаны в вотчине А. А. и Л. А. Нарышкиных. Практика по другим слободам показывает, что Сенат отказывал малороссиянам в праве ухода от Нарышкиных, даже если они действительно могли подтвердить, что были выходцами из других мест, на том основании, что они были записаны за Нарышкиными в 4-ю ревизию, а значит закреплены в их вечное владение.

Окончательно закрепощение малороссийского населения Рудни произошло по указу 3.05.1783, согласно ч. II п. 9 которого малороссияне, поселённые в великороссийских губерниях, стали обязаны платить подушный оклад наравне с казёнными и помещичьими крестьянами, а их побег стал караться такими же санкциями, что действовали для крепостных крестьян.

После перехода слободы Рудни под управление Нарышкиных в 1760-х гг., последние, вероятно, способствовали её активному заселению – в 1760-70-е гг. произошёл резкий рост населения, примерно в 10 раз по числу душ мужского пола. Возможно, в это время малороссияне всё ещё продолжали работать и на соляных промыслах , однако в 1780-х гг. этот бизнес стал невыгодным, а после написания их Нарышкиными в 4-ю ревизию и распространения на них подушной подати по указу 1783 г. вряд ли возможным. Впрочем, эта тема – предмет последующего исследования.

Выше упоминалось о том, что Соляная контора не заступилась за малороссиян Рудни в их конфликте с управляющими Нарышкиных. Можно привести и противоположные примеры – когда уже закрепощённые крестьяне выкупались у помещиков. Так произошло со слободами Красный Яр и Песчанка , в которых казна в 1805–06 г. выкупила у помещиков 2782 душ малороссиян для работы на Эльтонских соляных промыслах , освободив их от рекрутской повинности и наделив землёй (часть крестьян приобрели землю под ссуды соляной конторы). Крестьяне, приписанные к Эльтонскому озеру по указам 1797–98 гг. имели особые льготы, хотя их работу нельзя было назвать лёгкой. В последующем с упразднением сословия чумаков в 1827 г. они были причислены к государственным крестьянам, поэтому в середине XIX в. Красный Яр имеет статус казённой слободы, тогда как слобода Рудня – владельческой.

Для продолжения см. полный текст статьи.