БАНЯ

Начальник – это не должность, а скорее состояние души. Даже у вахтёрской вертушки может быть начальник. Всякое вспоминается на эту тему.
Был у нас геолог по фамилии Дубровский. И завалился как-то к нему в балок один супервайзер. Бортом он с проверкой на буровую прилетел. Весь из себя большой дядя незнакомый, в каске голубой.
И вот распахивает он дверь в балок, и не здрасте вам, мол, я такой-сякой, а сразу с порога:
– Ну, показывай, чего тут у тебя.
Дубровский – невысокий, щуплый и в целом человек доброжелательный, но к такому обращению не привыкший, в холопы не записывался.
Вот встаёт Дубровский со своего рабочего места и, подойдя к супервайзеру, навешивает ему в челюсть примечательный хук.
Тому действу снаружи оказались свидетели, которые рассказали, как в балке геолога распахнулась дверь и оттуда спиной вперёд вылетел большой человек в голубой каске.
Думали, кранты Дубровскому, но через две недели они вместе с тем супервайзером коньяк пили. Видимо сместил ему геолог точку сборки в правильное положение.
А однажды довелось нам работать с украинской буровой бригадой. В Ханты-Мансийском округе это было. Фамилия мастера в той бригаде была не то Непейвода, не то Небрейборода, не помню точно. Замашки у этого мастера прямо скажем диктаторские. И грубость ко всем неприкрытая, по схеме «я –начальник, ты – дерьмо». Наша газокаротажная станция ему не подвластная, мы – особняком, а вот со своими он ничуть не церемонился.
Был в той бригаде свой геолог, и когда при мне стал Небрейборода того геолога многочленами обкладывать, я не выдержал и вступился:
– Геолог своё дело знает, зачем вы его оскорбляете?
– Мой геолог, как хочу, так с ним и говорю.
– Лично вашего здесь ничего нет.
– Посмотрим.
За этим «посмотрим» скрывалась великая месть мелкой душонки.
Работа у нас не пыльная, но грязная. В баню ходить – обычное дело. По мере необходимости любой может душ принять.
Подхожу в очередной раз к бане, а на ней амбарный замок висит.
Иду к мастеру:
– Почему на бане замок?
– Мыться будете, когда я разрешу.
– Даже так? Ладно, поглядим.
Поделился новостью со своим напарником Володей, оператором нашей станции, солидным мужчиной в годах.
– Ладно – говорит – мы ему устроим.
Всё хорошее делается само собой. По рации мы узнали, что завтра на буровую прибудет верховное начальство аж из самого Ханты-Мансийска, которое решило облететь свои обширные владения.
Наш балок стоял ближе всех к вертолётной площадке, и первое что увидели сановные лица, это был стоящий в большом тазу к ним спиной голый Володя, который намыливал себе мочалкой спину и всё что ниже.
Зрелище оказалось весьма неожиданным и взоры вновь прибывших обратились на Небрейбороду, в полуприседе следовавшего за начальством. Затем, поравнявшись с Володей, все его поприветствовали.
Володя степенно поклонился в ответ, как будто он был, как минимум, в смокинге, но не переставая при этом орудовать мочалкой, и произнёс:
– Здравствуйте.
– А почему вы не в бане моетесь?
Намыливая причиндалы, Володя изрёк:
– А у нас, чтобы в баню сходить, нужно заявление мастеру написать, иначе нельзя. Там замок висит.
В этот день Небрейборода долго искал пятый угол на вверенной ему территории. И замок с бани снял. И даже стал похож на приличного человека.