Стыд

Вот бывает так… Сказал что-то однажды, не подумав, или сделал… И забыл на долгие годы. А бывает, что Совесть пилит потом всю жизнь и ужасно стыдно за содеянное.
Эту Историю доктор Вадим Владимирович Рощин впоследствии видел и слышал неоднократно. И по ТВ и в Интернете… Но в самый первый раз — лично из уст рассказчика. А было так…
В то время он — младший научный сотрудник Федерального профильного НИИ пришёл с готовым литературным обзором по теме диссертации к своему руководителю — известному в Москве профессору. Рабочий день заканчивался, однако, профессор настоял, чтобы Рощин занёс к нему научные материалы именно сегодня — в пятницу, поскольку за выходные дни желал с ними досконально ознакомиться.
Дверь в кабинет шефа была слегка приоткрыта, и до слуха Вадима доносились голоса двух человек. Один голос принадлежал профессору, второй — его собеседнику. Причём, Рощин готов был поклясться, что где-то уже слышал этот мягкий, приятный слуху баритон.
Судя по тому, как протекал разговор, можно было предположить, как минимум, приятельские отношения у беседующих. Не желая мешать, Вадим присел на стул в коридоре возле двери шефа, ожидая конца разговора, став волей-неволей ещё одним слушателем.
-Нет, вы послушайте, Константин Константинович… Мы в тот зимний день с Лёней Филатовым усталые и замёрзшие, без определённой цели шли по улице Горького, мечтая только об одном — согреться. Денег на кино не было… Потому этот вариант отпадал сразу. Смотрим, напротив гостиницы «Минск» — выставка. Сейчас точно её название не воспроизведу… Что-то типа того: «Прикладное искусство мастеров Каракалпакской ССР»… Вход, можно сказать, почти свободный… Плата символическая — 10 копеек с человека. А у меня аккурат 20 копеек в кармане завалялись. Тут мы с Лёней обрадовались, купили билеты, зашли внутрь, ходим по залу, греемся. Вахтёрша ошалела, когда нас увидела. Ещё бы… Интеллигентного вида молодые люди, при том интересующиеся Творчеством мастеров маленькой союзной республики…
-А что демонстрировали на выставке, Михаил Николаевич?
-Да, ерунда всякая… Фото, плакаты… Бред, одним словом… Думаю, мы были там первыми и единственными посетителями. И вот когда мы уже согрелись и собрались уходить, Лёня решил схулиганить. Он, вообще, такой — озорной был… Предложил в Книгу отзывов что-то написать. Я, не подозревая подвоха, согласился. Попросили у вахтёрши книгу… Она её тотчас принесла… На первой же странице размашистым почерком Лёня пишет: «Ох….льно»!!! И предлагает мне подписаться, пообещав, что следом поставит и свою подпись. В общем, оставили мы там свои фамилии с инициалами и подписями.
И вот сколько лет прошло с тех пор, а мне, знаете, жутко стыдно за тот поступок. Представляете, будущий известный актёр театра и кино и писатель-сатирик до такого додумались. Будь сейчас возможность, за любые деньги выкупил бы тот листок.
В кабинете раздался смех…
-Ну, ладно… Не буду вас более задерживать своими рассказами, Константин Константинович… Всего доброго… Ещё увидимся…
Из кабинета профессора вышел Михаил Задорнов… Взглянув на сидящего неподалёку Вадима, он догадался, что тот был невольным свидетелем его рассказа. Сатирик улыбнулся и, хитро подмигнув Рощину, вышел из здания.
Этот эпизод Вадим Владимирович запомнил на всю жизнь. Конечно, ситуация забавная… Особенно если смотреть на неё с точки зрения степени известности, которую приобрели оба персонажа рассказа впоследствии. Действительно, при подобном стечении обстоятельств, любому на их месте было бы стыдно за подобный поступок. Рощину, в том числе…
Тем более, что самому Вадиму Владимировичу — кандидату медицинских наук, доценту, заместителю заведующего кафедрой, с годами получившему определённую известность в научных кругах, тоже было чего стадиться на своём веку.
Рощин вспомнил, как однажды ноябрьским, по-зимнему снежным и холодным днём его — 15-летнего юношу вместе с двумя приятелями-одногруппниками посвящали в медики ребята старших курсов медицинского училища. На 20-градусном морозе надо было выпить без закуски бутылку водки прямо из горлышка. Из «горла», как говорят в народе… И они её выпили — мальчишки — за бетонным забором 68-й городской больницы. Стоя почти по колено в сугробе. Ледяную водку, обжигающую глотку, но одновременно согревающую пищевод и желудок. И, конечно, уже через полчаса были вдрызг пьяные. И потом сидели на занятиях по латыни, мало что понимая из древнего и мёртвого языка. Вадим Владимирович вспомнил, как немного погодя в коридоре училища им встретился преподаватель по химии — старый, добрейшей Души человек, прошедший войну. Дмитрий Семёнович с укоризной посмотрел на ребят и, покачав головой, заметил:
-Хлопчики, вы аккуратнее с этим делом. А то от вас разит, как от винной бочки, у которой нет затычки. Закусывали хоть?
Заботясь о мальчишках, Дмитрий Семёнович увёл их в свой кабинет, где дал возможность протрезветь, не попадаясь на глаза администрации заведения.
Конечно, сейчас с высоты прожитых лет он никогда бы так не поступил и не пошёл на поводу у каких-то недоумков, придумавших этот токсичный (во всех смыслах слова) ритуал. Но тогда ребятам казалось, что они, соблюдая условия посвящения в медики, доказали всему миру свою зрелость и значимость. Чушь… Подобная глупая бравада и позёрство могли привести мальчишек к трагедии. Но тогда они, к сожалению, этого не понимали…
И, вспоминая юность, доктор Рощин многие годы стыдился своего поступка. Но что было — то было… Назад не вернёшь… А жаль…