Царство Лаврентиуса - из глубины Лаврентиуса ч. 13

Агнесса и Элизабет не могли вспомнить, когда именно все изменилось. Только что мгновение назад они шли по дворцовым залам, а теперь шли по грунтовой тропе под полуночным небом. Вдоль тропы стояли тюльпаны, их цветы раскрывались, словно горящие желтые короны, среди зеленых листьев. Чем дальше они шли, тем выше становились деревья, пока они не стали невероятно высокими. Такие высокие, что казалось, что они касаются звезд. Тропа закончилась рощей серебристых берез. Лунный свет струился из-под навеса наверху, освещая белый как кость трон и сидящего на нем статую. На голове у него был венец из шипов бутона розы. Тело у него была загорелая, волосы — лунно-бледные, и вместо одежд его украшала вода. Она текла реками из его волос, по шее и плечам, где начала хлынуть, как водопад, по остальной части его тела. Агнесса и Элизабет не видели ни единого проблеска тела за каскадом, но у его ног вода собиралась в лужу и погружалась в коричневую землю. Куда бы он ни прикасался, росли серые и пурпурные чертополохи.

Когда Агнесса и Элизабет проходили мимо, они ступили не на тротуар, а на плиты. Они остановилась, дезориентированные. Темнота леса сменилась мягким, влажным светом ламп, а кисловатый запах болота сменился ароматным ароматом поздно распустившихся роз. Они вышли из болота и вошли... в город.
Перед ними лежала тихая мощеная улица, окруженная рядами белых домов, многие из которых увиты зеленым плющом. Город растянулся, его улицы поднимались и извивались к вершине пышного зеленого холма, заросшего деревьями. Агнесса и Элизабет мельком увидели ржаво-красные крыши и каменные мосты над крутыми каналами, колокольню из белого кирпича и широкое голубое озеро. На вершине холма город венчала крепость, блестевшая, как слоновая кость, в свете звезд. Все было именно так, как описала Агнесса.
"Дворец Короля Лаврентиуса" — прошептала Агнесса.

Вскоре они подпевали, настраивая песню, наблюдая, как солнце поднимается над Королевским городом внизу. Пока они пели, их взгляды блуждали по сияющим белым стенам дворца за куполом. Они подумали о Короле, сидящем на своем белом троне, освещенный свечами залов и порхающий, как мотыльки, слуг. О серебряной морде Когтя, появляющейся из тени, и Руке, падающем на колени перед Богом, и об этой жуткой стене цветов в склепе...
Это было привычно. Всякий раз, когда они пели песню впервые, они запечатывали воспоминания внутри мелодии. Как подарок, который они собирали для себя в будущем. Они делали это столько, сколько себя помнили. С этого момента, когда бы они ни пели эту песню, они возвращались к этому моменту, глядя на Королевский город. Они будут помнить все, что здесь произошло. И бегая в райских садах Лаврентиуса, слова Короля Аврелиуса прозвучали в их мыслях:

"Вы никогда не сможете наслаждаться миром по-настоящему, пока само Море не потечет в ваших венах, пока вы не оденетесь в небеса и не увенчаетесь звездами, и не почувствуете себя единственным наследницами всего мира, и даже более того, потому что люди в нем все являются единственными наследниками, как и вы. Пока вы не сможете петь, радоваться и радоваться Богу, как это делают скупцы золотом и короли скипетрами, вы никогда не сможете наслаждаться миром.

Пока дух ваш не наполнит весь мир, и звезды не станут вашими драгоценностями, пока вы не познакомитесь с путями Божьими во все века так же, как со своей походкой и трапезой, пока вы близко не познакомитесь с тем темным ничто, из которого был создан мир, пока вы не полюбите людей так, чтобы желать их счастья, с жаждой, равной усердию вашему, пока не будете радоваться Богу за то, что он добр ко всем, вы никогда не сможете наслаждаться миром..."