Ксения Некрасова

               Мои стихи иль я сама —
               одно и то же,— только форма разная
                Ксения Некрасова.

Одета бедно, по сиротски,
Черты лица ее просты,
С крестьянской девочкою сходство -
Зарей умытые черты.

Средь унижения и боли,
Среди жестокости людской,
Как горькая рябина в поле,
Тянулась в звезды головой.

Людьми отверженной скиталась,
Для всех юродивой слыла,
Но третьим оком различала,
Что прячет свет, сокрыла мгла.

Раздумья полными глазами,
Как в прорубь темную глядя,
Простыми детскими стихами
Листала тайны Бытия.

Из пены бедных рифм являлись
Ее блаженные стихи
Как дети под ноги бросались,
И босоноги и легки.

Ее поэзия живая,
Былин и сказов русских ветвь,
Свои нам тайны открывает
В дарохраненьи долгих лет.




Из статьи   «Пристальное прочтение поэзии» Полины Тихоновой.


Ксения Александровна Некрасова (18 января 1912, Свердловская область – 17 февраля 1958, Москва)родилась на Урале в деревне Ирбитские Вершины, в местах, по выражению  самой Ксении, «неизъяснимой красоты».

Я долго жить должна —
Я часть Руси.
Ручьи сосновых смол
В моей крови.
Пчелиной брагой из рожка
Поили прадеды меня.
Подружки милых лет,
Как оленята из тайги,
Водили по лугам меня
Неизъяснимой красоты,
И шелест буйных трав
Мой возвышал язык.

О семье Ксении мало что известно. Есть версия, что ее приемный отец служил подьячим на Ирбитских ярмарках, а воспитанием девочки занималась его сестра. Ее биография часто основывается на ее собственных признаниях, но она эти признания сама вольно или невольно мифологизировала, иногда говоря, что произошла от семьи Романовых, а порой - от Распутина.

Девочка училась в Шадринском  педтехникуме. Но проучилась в нём только 2 месяца. В связи с переводом техникума в город Камышлов Ксения в августе 1930 года возвратилась в Шадринск, где поступила на отделение политпросветработы агропедтехникума. Параллельно некоторое время она работала на Уралмаше - «по культурной части».

Учась в техникуме,  Ксения заболела энцефалитом. В 1937-ом решила поехать в Москву на лечение и ... поступила в Литературный институт имени М. Горького.

Мой институт

Тверской бульвар...
Оленьими рогами
растут заснеженные тополя,
сад Герцена, засыпанный снегами;
за лёгкими пуховыми ветвями
желтеет старый дом,
и греют тлеющим огнём
зажжённые большие стёкла.
И я сама –
торжественность и тишина –
перед засвеченным стою окном:
в окне прошёл седеющий Асеев,
на нервном, как ковыль, лице
морские гавани
нестылых глаз
теплом нахлынули
на снежные покои.
Мы знаем вас,
друг молодости нашей,
чистосердечность вашего стиха
и бескорыстность светлую в поэзии.

Николай Асеев заметил Некрасову, рекомендовал ее стихи в журнал «Октябрь».
Литературный институт Ксения не окончила - началась война.

В начале Великой Отечественной Ксения была эвакуирована в Среднюю Азию. Эшелон, на котором она ехала вместе с мужем и маленьким ребенком, оказался под бомбежкой. Муж был контужен, и  сошел с ума, сын погиб. Несколько дней Ксения шла пешком в Ташкент.

В Ташкенте Некрасова познакомилась с Ахматовой. Анна Андреевна взяла над Ксенией опеку. А в 1944 году Ахматова дала К. А. Некрасовой рекомендацию для вступления в Союз советских писателей.

Вот проходит мимо
Женщина
Под рябью...
Голова седая,
А лицо как стебель,
А глаза как серый
тучегонный ветер...
– Здравствуйте, поэт, –
Сказала я учтиво.
Жаловалась Анна:
– А я встала рано
И в окно увидела цветы...
А в моём стакане
Розы с прошлых вёсен –
всё не сохли розы.
Из друзей никто мне нынче
Не принёс весны.
Я сейчас с мальчишкой
Здесь, на тротуаре,
Из-за ветки вишни
Чуть не подралась.
Всё равно всю ветку
оборвёт мальчишка...
И проходит дальше.
Голова седая,
А лицо как стебель,
А глаза как серый
Тучегонный ветер.
И ложатся под ноги ей тени
Облачками...
Львами...
С гривами цветов...

(из стихотворения, посвященного Анне Ахматовой)

Вскоре Ксения вернулась в Москву, ей разрешали жить у художник Фалька и артист Владимира Яхонтова – они сохранили многие ее рукописи.  Летом 1951 года Ксения Некрасова родила сына Кирилла. Отцом его Николай Глазков называет поэта Александра Межирова.

В 1955 году К. Некрасова выпустила тоненькую книжечку «Ночь на баштане» (издательство «Советский писатель»), в которую вошло всего 11  работ. Вскоре Егор Исаев отобрал ее стихи для новой книжки «А земля наша прекрасна!», которая вышла в 1958 году, но Ксении уже не было в живых, она умерла 17 февраля 1958 года, прожив всего 46 лет, так  и не успев забрать сына из детского дома в наконец-то выделенную ей  комнатку в коммуналки.

Урна с прахом Ксении захоронена в колумбарии Донского кладбища.

Современники называют Ксению Некрасову так же, как называли и святую Ксению Петербургскую: странной, ненормальной, юродивой, блаженной. До конца жизни её звали по имени: Ксения, Ксюша, Ксеничка... Многим казалось, что Ксения Некрасова являлась ниоткуда и уходила в никуда. Никто не знал, чем она жива и где ночует. Изведав все кручины, она оставалась доверчива, как котёнок.

Драгоценностями были для неё вода и хлеб. Лакомством — сухари, которые она обмакивала в постное масло и запивала кипятком. Образы её стихов казались слишком простыми, наивными. О себе она говорила с кротостью: «Лишь лепечу несложными словами».

Слабая и болезненная (иногда она не могла самостоятельно застегнуть пальто или завязать платок), Некрасова читала свои стихи так, что слушатели замирали, поражённые. «Ксюша голосом сельской пророчицы запричитала свои стихи», — пишет Борис Слуцкий.

Знавший ее Лев Рубинштейн говорил: «Писала она свои вещи детским почерком, порой наивно, как ребенок, — и в этом была прелесть ее дарования».

Некрасова входила в сердце читателя, будто монах — в заброшенный дом. И облюбовав его, не смела претендовать на владение ничем и никем, даже собою, потому что она была больна поэзией.

"Бывает у человека два рождения. Первое — когда он появляется из утробы матери, и второе — когда начинает ощущать мир и вещи. Я открыла глаза и увидела небо. Огромный воздух, наполненный синевой, был, как великий немой, без единого звука. Как я узнала позже, — у меня болели от чего-то глаза и все тело. И бинтовали, и лечили меня. Каждый день снимали марлю с ран и причиняли невыносимую боль.

В то мгновение, о котором я говорила выше, было утро, когда врач снял повязки с моих глаз. Так я впервые познакомилась с небом. Было это в больнице на заводе Невьянск"

Некрасова могла рифмовать, а могла обойтись и без рифмы в одном и том же стихотворении, или писать вообще свободным стихом.

«По-видимому, у нас на Руси еще с глубокой древности существовало два вида поэзии. Одно течение – это стихи без рифмы, основанное на глубокой мысли и образе, где словам тесно, а мыслям просторно (поэзия историческая,о традициях, о подвигах народа), а второе течение – это зарифмованные стихи, где рифма играет главенствующую роль в стихосложении. Такая поэзия создавалась в древние времена только скоморохами», - цитирует Ксению Некрасову ее биограф Марк Рубинштейн.

Стихотворения Некрасовой – это одновременно и не тяжелые, громоздкие американские верлибры, и не емкие и афористичные верлибры советских авторов. В стихах Некрасовой странный, плохо выдерживаемый и постоянно сбивающийся ритм и рифмы, которые скорее можно назвать ассонансами.

Некоторые исследователи творчества Некрасовой, считают, что ее отказ от традиционных форм не был сознательным,  мол, она так и не смогла освоить рифму. В то же время, чтобы найти одну единственную строчку, она исписывала целые тетради.

Мои стихи
иль я сама —
одно и то же, —
только форма разная.

Произведения Некрасовой напоминают рублевско-есенинские ярмарочные, лубочные картинки.

«За всю жизнь я встречала только двух женщин-поэтов. Марину Цветаеву и Ксению Некрасову», говорила Анна Ахматова. Несмотря на рекомендацию Ахматовой в Союз писателей Некрасову не приняли.

Многие считали ее юродивой, слабоумной графоманкой. В ее творчестве не видели ничего кроме «кискиного бреда». Да, всю свою жизнь она провела в скитаниях и бедности, люди отмечали в ней неопрятность, неаккуратность, но вряд ли только это могло вызывать неприязнь. Ведь не смущала неаккуратность Некрасовой Анну Ахматову.  Светлов записал о Некрасовой: «Была поэтесса Ксения Некрасова, невзрачная, нелепая, необразованная, неумеющая, но умная и почти что мудрая». И этой-то мудрости большинство боялись. Она приходила на писательские, поэтические собрания и могла прямо сказать: «А ты что в президиуме сидишь? Стихи-то у тебя плохие! Почему ты нами, поэтами, командуешь?» Просто не умела заискивать и более любого начальства почитала московских дворничих, называя их в стихах «метельщицами».

Когда неверие ко мне приходит, 
стихи мои 
мне кажутся плохими, 
тускнеет зоркость глаза моего,- 
тогда с колен 
я сбрасываю доску, 
что заменяет письменный мне стол, 
и собирать поэзию иду 
вдоль улиц громких.

Я не касаюсь проходящих, 
что ходят в обтекаемых пальто 
походкой чванной,- 
лица у них надменны, 
разрезы рта на лезвие похожи 
и в глазах бесчувственность лежит. 
Не интересней ли 
с метельщицей заговорить?...

 «Это декадентское ломание, манерная детскость для умиляющихся маститых дядь из узкого литературного кружка. Никакой творческой дисциплины, раздробленные кусочки таланта не собрались в поэтическое явление, факт поэзии, а ведь читателю мы имеем право давать только то, что кристаллизовалось, улеглось. Я против издания книги Некрасовой»,  - говорил один из противников творчества Некрасовой.

Верлибры критикам Некрасовой казались «некристализованными».

У Некрасовой невозможно назвать литературных предшественников, она сама по себе. Её стихи непосредственны и ни на что не похожи. Собственно неспособность укладываться в общепринятые рамки сегодня и считается главной особенностью творческого наследия поэтессы. Другой главной чертой поэзии Ксении Некрасовой можно назвать абсолютную позитивность ее стихов. В них нет места негативным проявлениям жизни, ведь депрессивные состояния Некрасова считала противопоказанным поэзии.