Ночное путешествие

На следующий год, обзаведясь надувной лодкой и спиннингом, я решил попытать счастья на рыбалке в дальних угодьях, где зимой охотился на фазана. Найти напарника в эту поездку не удалось, и отправился туда один, уповая на товарный поезд. И поначалу мне повезло: товарняк сделал остановку на знакомой станции Абыла, что за Джусалами, где и намеревался рыбачить. Озеро на этом полустанке было рядом, и я сразу же взялся за спиннинг. Солнце к тому времени уже клонилось к горизонту, и план у меня был прост: с вечера поймать хотя бы одну рыбину для ухи, а с утра порыбачить уже основательно с тем, чтобы к обеду вернуться домой.

Однако планам моим не суждено было сбыться. Как ни старался я соблазнить хищника блесной, всё было тщетно: ни щуку, ни жереха блесна не прельщала. Тогда, отложив спиннинг, я накачал лодку и попробовал наловить рыбы на удочку. Было видно, как она, пуская по воде круги, гуляла по верху, и я не сомневался в успехе. Но и тут меня постигла неудача: ни одна из приманок не пришлась ей «по вкусу». День был на исходе, и рассчитывать на уху к ужину я уже не мог. Да и утренняя рыбалка здесь была под вопросом. Смириться с таким положением я не мог и, в поисках выхода, вспомнил про другое озеро, что расположено ниже по течению Сырдарьи, возле станции Анакуль. «А что если спуститься туда по реке на лодке?– подумал я. – На берегу поужинаю и тронусь в путь. На месте буду как раз к рассвету».
 
До Сырдарьи от этого разъезда было около 5 км. Не тратя больше попусту времени, я выбрался на берег и, сложив лодку в рюкзак, бодро зашагал в её сторону. Но тропу туда местами пересекала протока, и пришлось, сняв обувь и закатав штаны, продолжить путь босиком. В наступивших сумерках меня окружили злые полчища комаров, и начали одолевать сомнения в целесообразности намеченного маршрута. А когда уже в кромешной тьме подошёл к реке, то и вовсе опешил: тугай, в котором намеревался развести костёр, был полностью затоплен вышедшей из берегов рекой, и об ужине с горячим чаем нечего было и думать. Но выбора у меня уже не было. Снова накачав лодку, я кое-как пробрался к воде через колючие заросли джиды и, спасаясь от комарья, поспешно отчалил от берега.

Только выплыв на стремнину, я облегчённо вздохнул: на открытой воде мошкары сразу стало меньше, а вдали от берега она и вовсе пропала. Придя в себя, я взглянул на часы и осмотрелся. Было около полуночи. На небе выплыла луна, и, яркими огнями отражаясь в воде, сияли звёзды. Правый, окаймлённый тугаём берег, слившись с горизонтом и растворившись во мраке, выглядел неприветливым и даже враждебным. Кромка левого берега, возвышавшегося над водой крутым обрывом, чётко выделялась на фоне неба, и поначалу он не пугал неизвестностью. В округе была вселенская тишина. И вдруг её нарушил оглушительный всплеск со стороны обрыва: было такое впечатление, будто в воду рухнул с неба метеорит. Потом подумалось: «А может, это гигантский сом?» Так или иначе, но и левый берег был явно небезопасен, поэтому, сторонясь его, я старался держаться середины реки.

Успокоившись и избавившись от комарья, вспомнил об ужине. Поскольку чая вскипятить не удалось, пришлось довольствоваться забортной водой, предварительно «продезинфицировав» желудок дозой спиртного. Вдруг мёртвую тишину снова нарушил громкий всплеск у того же берега. По теории вероятностей падения второго подряд метеорита в одном и том же месте быть не могло, и невольно подумалось: «Неужели столько гигантских сомов в этой реке? Но почему они плещутся только у одного берега?» И лишь когда, некоторое время спустя, с той же стороны раздался и третий всплеск подобного рода, меня осенило: «Так это же сверху рушатся глыбы земли оттого, что река подмывает берег!» На моих глазах происходило природное явление, являющееся причиной изменения на земле русла рек. 
 
После ужина, пребывая в превосходном настроении, я решил отдохнуть и устроился в тесной лодке, лёжа на спине. При этом один её борт использовал как подушку, а другой – в качестве опоры для согнутых в коленях и опущенных в реку босых ног. Вода в ней была тёплой, как парное молоко, и, любуясь на звёзды, я испытывал в те памятные минуты истинное блаженство. Невольно мысли мои вознеслись к небу, и было такое ощущение, будто плыву не по реке, а – огибая звёзды – по бескрайним просторам вселенной. Так, отдавшись во власть течения и едва шевеля вёслами для ориентации лодки носом вперёд, я проплыл около часа. Оба берега к тому времени сравнялись с поверхностью воды, растворившись во мраке. Поэтому приходилось ориентироваться только по звёздам.

Перед глазами у меня поначалу маячила Большая медведица. Потом, через какое-то время, очнувшись от философских мыслей, я вдруг заметил, что она, вместе с Полярной звездой, куда-то исчезла. Озадаченный этим обстоятельством, начинаю усиленно шарить по небу взглядом, но тщетно: этих звёзд по курсу нигде нет! Машинально разворачиваю лодку против течения и нахожу их на противоположной стороне небосвода. Это совершенно сбивает меня с толку. «Что же получается,– начал рассуждать я,– раз лодка, судя по Полярной звезде, плывёт на юг, значит и Сырдарья течёт на юг? Но на самом деле это же не так! Или я ошибаюсь в географии?» В попытке найти разгадку этого феномена, отчётливо вспоминаю школьную географическую карту, на которой эта река, изображённая сплошной жирной линией, бежит от южных границ СССР к Аральскому морю, то есть на север. Но Полярная звезда сейчас была у меня перед глазами, а лодку несло течением на юг! В голову невольно лезет нелепая мысль: «Что же случилось? Неужели Сырдарья от какого-то катаклизма повернула вспять?» В эти минуты я всерьёз опасался – уж не поехала ли у меня крыша? И оказался «в своём уме» только тогда, когда Большая Медведица вдруг «ни с того, ни с сего» начала медленно уходить в сторону, и до меня наконец-то дошло: река в этом месте, петляя по пустыне, делает крутой поворот.               
               
Не зная до этого о многочисленных зигзагах Сырдарьи в этом районе, я просчитался со временем, и рассвет застал меня в пути. А вскоре стал свидетелем забавного эпизода. Огибая один остров, заметил сидящую на кусте ворону, которую явно что-то интересовало в траве. Она несколько раз пикировала туда сверху, но каждый раз, встретив невидимое препятствие, тотчас возвращалась обратно. Заинтересовавшись происходящим, я притормозил лодку и, приближаясь к острову, продолжил наблюдение. Во время одной из последующих "атак" хищницы мне удалось рассмотреть выскочившую из травы курицу, от которой разбойница, увернувшись, шарахнулась в сторону и вернулась на исходную позицию. Оказалось, что это самка фазана так самоотверженно защищает от настырной вороны своих птенцов. Я решил помочь птице и, подплыв к острову вплотную, спугнул хищницу, махнув в её сторону веслом.

Так, проведя всю ночь в лодке, с приключениями я добрался до озера, когда солнце уже поднималось над горизонтом. Этот водоём располагался рядом с Сырдарьёй и соединялся с ней узкой протокой. Я поспешил выйти на сушу, чтобы размять затекшие ноги. Затем взял спиннинг в намерении порыбачить с берега. Но тут меня ждал очередной сюрприз: при первом же забросе блесну схватила, видимо, щука и… перекусила леску. Запасную блесну я взять не удосужился и клял себя за это, на чём свет стоит. Ещё бы: приехать в такую даль, преодолев при этом столько препятствий, и вдруг – при реальных шансах на удачу – остаться с носом! Теперь вся надежда была на удочку. Я снова сел в лодку и подплыл к окаймлявшей берег кромке камыша.

Глубина здесь была около двух метров, и, насадив на крючок шарик размятого хлеба, я сделал первый заброс. Признаться, исходя из вчерашнего опыта, я не очень-то рассчитывал на успех, но поплавок, к моему удивлению, мгновенно ушёл под воду. Подсечка – и серебристая, с ярко-красным оперением краснопёрка затрепыхалась на крючке. И пошла потеха! Рыба брала жадно, порой сходу, не давая насадке опуститься на глубину. В итоге через час-другой садок оказался полон, а такая рыбалка мне надоела. К тому времени солнышко пригрело, и, окинув озеро взглядом, заметил, что в тине у противоположного берега происходит какое-то движение. «Что это может быть, как не рыба?»– подумал я и, осторожно работая вёслами, поплыл в ту сторону. Приблизившись к краю водорослей, поначалу не поверил своим глазам: в них, с точащими наружу плавниками, время от времени медленно шевеля хвостами – подобно коровам на лугу – паслись сазаны!
 
У меня аж дух захватило от такого фантастического зрелища. Но тут же с горечью  осознал, что не по сеньке шапка: тонкая леска на моей удочке для ловли такой добычи не годилась. Но какой рыбак в подобной ситуации устоит от соблазна попытать счастья в расчёте на авось? И, опустив поплавок к самому грузилу, насадив на крючок хлеба, я забросил удочку, целясь ближайшему сазану под нос. Однако тот на приманку никак не среагировал. Тогда осторожно подвёл её к самому рту рыбы – результат тот же. Пытаясь её раздразнить, пробудив аппетит, начал шевелить приманку, покачивая поплавок. И опять никакого эффекта. Предположив, что сазан уснул, я сделал очередной заброс и решил его разбудить, «погладив» леской по чешуе. Это рыбе не понравилось, и она, вильнув хвостом,  ушла в глубину.

 Проведя подобный эксперимент ещё с несколькими сазанами, убедился, что таким способом их не возьмёшь. Тогда, не мудрствуя лукаво, освободил крючок от приманки и решил использовать его в качестве багра. Чтобы поплавок не мешал, поднял его повыше и вновь закинул удочку так, что леска легла на спину ближайшего сазана. Затем осторожно начал поднимать удилище, а под конец – чтобы забагрить – резко дёрнул. Но крючок, вопреки ожиданиям, лишь скользнул по чешуе, не зацепившись за бок рыбы. После несколько попыток такого рода стало очевидным, что  крючок у меня для этой цели слишком мал, а запасного не было. Читатель может понять мою досаду: близок локоток, да не укусишь!

Между тем, у озера со стороны протоки появилась группа казахской детворы. Полагая, что они пришли искупаться, поначалу я не обращал на них внимания. А когда, утратив всякую надежду на удачу, глянул в ту сторону повнимательней, то был озадачен: дети и не думали купаться, а сновали туда-сюда вдоль протоки, время от времени тыкая в воду какими-то палками. «Чем это они занимаются,– заинтересовался я,– может, сазанов в сеть загоняют?» и из любопытства направился к ним. Вижу, как один из пацанов, ткнув в очередной раз «палкой» в воду, поднял оттуда крупного судака. Только тут до меня дошло, что идёт охота на рыбу с острогой. Разумеется, я не мог упустить случая добыть хорошей рыбы хотя бы таким способом. Выйдя на берег, попросил у одного из парнишек одолжить «на полчасика» свою острогу и, в итоге, натешившись вволю, вернулся домой с богатым уловом.
    
Вдохновлённый удачей, я приехал на это озеро с другом через неделю. Но водоём как будто подменили: «пасущихся» в тине сазанов, ради которых прихватили сеть, мы не увидели, рыба на удочку не брала, а на спиннинг попались лишь несколько щук, прежнего интереса к которым к тому времени у нас уже не было. А причиной тому был очередной каприз Сырдарьи: уровень воды в ней упал, протока пересохла, и рыба заходить в озеро перестала.