Содержание:
Пролог
Глава 1: Проект «Осирис»
Глава 2: Семья Смитт
Глава 3: Полет на орбиту
Глава 4: В отеле «Осирис»
Глава 5: Вечер знакомств
Глава 6: Постояльцы отеля
Глава 7: Убийство
Глава 8: Собрание
Глава 9: Атака террористов
Глава 10: Праща Луны
Глава 11: Под статуей бога
Глава 12: Трагедия как мелодрама
Глава 13: Бунт
Глава 14: Уничтоженная надежда
Глава 15: Военный коммунизм
Глава 16: Солнечный парус
Глава 17: Дини Мундугу и суициды
Глава 18: Земные реалии
Глава 19: День рождения
Глава 20: Гибернация
Эпилог
Пролог
В глубинах космоса, на расстоянии 6,5 световых лет от Земли, медленно плывут два коричневых карлика, известных в астрономических энциклопедиях как Луман 16. Эти тусклые небесные тела трудно назвать полноценными звездами: коричневые карлики — это объекты, чья масса недостаточна для того, чтобы в их ядрах начались термоядерные реакции, как у обычных звезд. Они балансируют на грани между планетами-гигантами и звездами, оставаясь холодными, недоразвитыми светилами. И все же это космические объекты, способные существовать миллиарды лет и дольше, чем другие звезды.
Масса Лумана 16а и Лумана 16b составляет около 30-50 масс Юпитера, а их радиусы лишь немного превышают радиус этого газового гиганта. Несмотря на свою значимость в научном мире, для человеческого глаза они остаются почти невидимыми. Их тусклый свет излучается преимущественно в инфракрасном диапазоне, и их трудно обнаружить даже в мощные телескопы. Они кружатся друг вокруг друга с периодом около 25 лет, удерживая дистанцию в три астрономические единицы — примерно столько же, сколько разделяет Солнце и пояс астероидов.
Однако одна планета в системе Луман 16 не дает покоя астрономам. Вокруг Лумана 16а вращается скалистая планета, немного превышающая Землю по радиусу — 1,05 от земного. Она находится на идеальном расстоянии от своего карлика, попадая в зону, где возможна жидкая вода. Эта планета обладает атмосферой и водными бассейнами, поддерживающими биосферу. Грозы часто проносятся над её поверхностью, омывая землю дождем и пронзая небо молниями. Ветры, поднимающиеся с морей, несут с собой свежий, но холодный воздух, который быстро меняется в зависимости от сезонных колебаний. Температура здесь держится в пределах от комфортных 15 до прохладных 5 градусов Цельсия, а колебания климата напоминают Землю в её самых спокойных периодах. Да, Луман 16 не дают света, здесь полутемно у поверхности планеты, но все же жизнь существует.
Миллиарды лет эта планета вращается вокруг двух коричневых карликов, переживая разнообразные эпохи. Она знала периоды процветания и гибели, когда флора и фауна либо расцветали, либо исчезали во мраке вымирания. Геологические сдвиги перестраивали континенты, ледяные покровы приходили и уходили, уступая место теплому климату, в котором жизнь начинала новую главу.
Но теперь к Луману 16 приближается нечто чуждое, созданное не природой, а разумом. Это огромный металлический корабль, похожий на велосипедное колесо. На его борту когда-то горели надписи, отражавшиеся в далёком свете звёзд: «Осирис». Сейчас же эти буквы едва различимы. Космическая коррозия — микрочастицы, пыль, метеориты, высокоэнергетические лучи — оставили свои следы на корпусе, проедая его металл. Иллюминаторы разбиты, локаторы погнулись, стыковочные узлы покрыты шрамами, двигатели выведены из строя, прожекторы давно потухли. «Осирис» уже более 23 тысяч лет дрейфует в космосе, и его вид говорит о долгом и опасном путешествии.
Все мертво на борту «Осириса». Пустые коридоры, безмолвные помещения, угасшие системы. И всё же в одном из отсеков теплится жизнь — слабая, но ощутимая. В капсуле для гибернации лежит женщина. Её тело худо, лицо покрыто шрамами и царапинами. Даже во сне её выражение сохраняет следы страха и усталости. Она не знает, сколько прошло времени с момента погружения в сон. Технологии, питаемые ещё работающим на критическом уровне ядерным реактором, поддерживают её жизненные функции, не давая организму погибнуть.
Корабль продолжает своё беспорядочное дрейфование, но его траектория меняется. Луман 16а и Луман 16b начинают притягивать «Осирис» своей гравитацией. Втянутый в их орбитальные петли, корабль начинает медленно спускаться к скалистой планете. Его древняя конструкция сталкивается с первыми молекулами атмосферы, и металлический корпус дрожит, испытывая давление внешних сил. Скорость замедляется, тепло от трения с атмосферой нагревает изношенный металл, создавая едва заметное свечение. «Осирис» по спирали приближается к планете, как заблудившийся призрак прошлого, возвращающийся к земле, где его ждёт новый — и, возможно, последний — акт его долгой истории.
Глава 1: Проект «Осирис»
2069 год ознаменовался началом новой эры — эпохи массового освоения космоса. Человечество, когда-то ограниченное рамками земной гравитации, сделало огромный шаг вперёд в космических технологиях. Теперь космос перестал быть привилегией лишь правительств и отдельных государств — он стал доступен для всех, у кого была финансовая возможность прикоснуться к звёздам.
Частные компании начали возводить орбитальные станции, предоставляющие туристические услуги на высоте более 400 километров над Землёй. Орбитальные гостиницы, вращающиеся вокруг планеты, предлагали уникальные условия для отдыха в условиях микрогравитации. На этих станциях могли остановиться как опытные астронавты, так и новички, не имеющие никакого опыта космических полётов. К 2082 году вокруг Земли вращались уже 44 таких орбитальных отеля, каждый из которых был уникален по-своему.
Среди множества орбитальных станций особое место занимал отель «Осирис». Эта внушительная станция принадлежала компании «Ибрагим Худур и Сыновья», смешанной компании с капиталом Эмиратов, Великобритании, Южной Кореи и Сингапура. «Осирис» стал воплощением амбиций и технологий, объединяющих Восток и Запад, традиции и новаторство.
Сам отель представлял собой конструкцию в виде гигантского колеса, напоминающего велосипедное. Это не просто архитектурное решение, но и инженерный расчет — за счет вращения колеса создавалась искусственная гравитация, равная трети земной. Центр станции был техническим ядром, где размещались двигательные установки, энергосистемы, холодильники с провизией, камеры хранения топлива и воды, а также другие инженерные системы, поддерживающие жизнь на станции. Масса «Осириса» составляла внушительные 5 тысяч тонн, что делало его одной из самых крупных орбитальных гостиниц в мире.
Отель был рассчитан на размещение 50 гостей и 20 членов обслуживающего персонала, включая капитана и его помощников, которые следили за стабильностью работы станции и ее нахождением на орбите. Внутренние помещения были выполнены в стиле древнеегипетских дворцов, воссоздавая величие времен фараонов. Роскошные номера, богато расписанные залы и рестораны с панорамными окнами, через которые можно было наблюдать за звёздами, Луной и голубой планетой, создавали атмосферу абсолютного комфорта.
Особой гордостью отеля был его ресторан и бассейн, расположенные на верхних палубах станции. Здесь, под защитой толстых иллюминаторов, гости могли наслаждаться ужином, наблюдая за вечной тишиной космоса, или расслабляться в бассейне, несмотря на невесомость. У станции было три причальных дока, куда могли пришвартоваться транспортные корабли, доставляющие новых туристов, смену обслуживающего персонала и необходимые запасы.
Проектирование и строительство «Осириса» велось под руководством корпорации «Боинг-Спейс», одной из ведущих мировых компаний в области космической инженерии. К 2082 году 13 подобных объектов, построенных «Боингом», уже находились на геоцентрической орбите и успешно эксплуатировались.
Несмотря на кажущуюся массовость космического туризма, это развлечение оставалось уделом богатых. Цена билета на орбиту составляла от 5 миллионов долларов за одного человека, что делало полёты доступными лишь для наиболее состоятельных слоёв общества. Хотя космические путешествия перестали быть прерогативой исключительно астронавтов, которым раньше требовалась многолетняя подготовка, для большинства жителей Земли космос оставался чем-то далёким и недостижимым.
Однако те, кто побывал на орбите, утверждали, что этот опыт стоил каждого потраченного доллара. Медиакомпании, освещавшие открытие орбитальных гостиниц, делились восторженными отзывами своих корреспондентов.
«Си-Эн-Эн»: «Пребывание в орбитальных отелях — это не просто путешествие за пределы Земли, это переосмысление границ возможного. Отель «Осирис» удивляет не только техническим совершенством, но и роскошью, напоминающей времена фараонов. Глядя в огромные окна на завораживающие виды нашей планеты, я осознала, насколько мал наш мир и насколько велики наши амбиции.»
«Вашингтон пост»: «Космические отели стали новым символом успеха. Прекрасно спроектированные, они обеспечивают высокий уровень комфорта даже в условиях микрогравитации. «Осирис» — это настоящий дворец на орбите, где каждый гость может почувствовать себя фараоном среди звезд.»
«Правда»: «Мы наблюдаем новый этап в развитии человеческой цивилизации. Космические путешествия перестали быть чем-то недосягаемым, и частные компании, такие как «Ибрагим Худур и Сыновья», играют в этом ключевую роль. Отель «Осирис» — это образец того, каким может стать будущее туризма: комфортабельным, безопасным и вдохновляющим.»
«Би-Би-Си»: «Орбитальные станции отеля «Осирис» — это пример того, что может произойти, когда технологии встречаются с искусством. Вдохновленные культурой древнего Египта, интерьеры отеля поражают воображение, а вид на Землю, Луну и бескрайний космос напоминает, как далеко мы зашли в своих стремлениях.»
«Кейптаун сегодня»: «Глядя из окон отеля «Осирис», ты начинаешь осознавать истинные масштабы нашей планеты. Этот отель стал воплощением самой идеи: космос не для элиты, а для каждого, кто готов осмелиться мечтать и стремиться выше. Пусть даже эта мечта пока доступна лишь немногим.»
«Голос Иерусалима»: «Отель «Осирис» — это связь между древностью и будущим. Его интерьеры погружают в прошлое, а вид на бесконечные звёзды напоминает, что будущее — это путь к звёздам. Здесь, среди небес, можно найти гармонию между земной историей и космическими амбициями.»
Но самые восторженные отзывы получил отель «Осирис». Его уникальное сочетание роскоши, вдохновленной культурой древнего Египта, и передовых технологий покорило сердца даже самых взыскательных гостей. Вдохновляющий вид на Землю и звёзды, комфорт в условиях микрогравитации и внимательное обслуживание сделали «Осирис» настоящей жемчужиной среди космических отелей.
В XXI веке космический туризм стал не просто новым направлением индустрии, а целой эпохой, изменившей облик человеческой цивилизации. Гигантские корпорации, прежде специализировавшиеся на авиастроении и технологиях, перешли к созданию космических аппаратов, орбитальных станций и роскошных отелей, парящих над Землёй. Развитие этой отрасли стало настолько стремительным, что целые индустрии обратились к космосу, создав миллионы рабочих мест и обеспечив невероятный вклад в мировой ВВП. Космическая инфраструктура к 2050 году уже занимала 10% глобальной экономики, и это было только началом.
Для подготовки обслуживающего персонала создавались специальные центры в крупнейших городах планеты. Больше нельзя было просто стать стюардессой или менеджером, чтобы работать на орбитальных отелях или космолайнерах. Требовалось пройти строгие тренировки, сравнимые с подготовкой астронавтов. Центры в Гонконге, Майами, Париже, Санкт-Петербурге, Найроби, Оттаве, Куала-Лумпур и Дубае привлекали лучших инструкторов, чтобы готовить сотрудников для работы в условиях микрогравитации и экстремального космоса.
Инновации в космической сфере способствовали развитию и других направлений. Орбитальные сцены и театры стали новым домом для музыки и искусства, и это породило уникальные жанры, такие как «космическая опера» и «невесомый балет». Спортсмены проводили соревнования в невесомости, создавая совершенно новые правила и форматы игр. Экспериментальные виды спорта — от космического футбола до трёхмерных шахмат в условиях микрогравитации — увлекали не только зрителей на Земле, но и участников на орбитальных аренах.
Одним из самых поразительных явлений стало развитие космической религии. Появление орбитальных церквей, где верующие могли молиться, стало революционным шагом в духовной жизни человечества. Три главных храма, расположенные на геостационарных орбитах, стали местом паломничества, как Мекка или Иерусалим. Эти церкви, освящённые духовными лидерами с Земли, стали символами веры в новое космическое будущее. Люди летали туда на своих «духовных космолётах», совершая обряды и молясь о спасении души среди звёзд.
Вместе с этим появились новые священные писания, соответствующие космической эре. «Послание от Лукоморья», «Евангелие от Ивана» и «Откровения от Трампа» стали источниками новых верований, в которых говорилось о космосе как о месте для встречи с Богом. Эти тексты, хоть и вызывали споры и разногласия, привлекали миллионы последователей. В них упоминались пророки космической эры, которые, согласно легендам, должны были вести человечество к звёздам, к новому началу и спасению.
Таким образом, космическая религия, искусство и спорт стали неотъемлемой частью нового мира, где космос перестал быть холодным и безжизненным пространством, а стал местом, где люди могли найти не только технологическое, но и духовное развитие.
Глава 2: Семья Смитт
Тридцатилетний Джон Смитт и его двадцативосьмилетняя супруга Лаура Смитт давно мечтали отправиться в космос. Годами они копили деньги и собирали информацию о космическом туризме, и теперь, наконец, настал момент осуществить мечту — отметить третью годовщину свадьбы на борту космического отеля «Осирис».
Джон Смитт был человеком излучающим уверенность и жизненную энергию. Высокий, широкоплечий, с короткими светлыми волосами и обаятельной улыбкой, он производил впечатление человека, который точно знает, чего хочет от жизни. Его серо-голубые глаза, всегда полные огонька, и слегка загорелая кожа говорили о любви к активному отдыху. Джон работал ведущим маклером в швейцарском банке UBS в Цюрихе. Несмотря на насыщенную работу и большое количество ответственности, Джон всегда находил время для семьи и любимых занятий. Его чувство юмора и оптимизм делали его душой компании, а коллеги уважали его за трудолюбие и профессионализм. Благодаря высокой зарплате и успешной карьере, Джон смог позволить себе и Лауре путешествие на «Осирис», стоимостью в несколько миллионов долларов.
Его жена, Лаура Смитт, была не менее энергичной и жизнерадостной женщиной. Стройная, с длинными каштановыми волосами, она привлекала внимание своей естественной красотой и спортивной фигурой. Лаура была не только увлеченной путешественницей, но и отличной кулинаркой — на её кухне всегда пахло чем-то вкусным, а каждый приём пищи превращался в настоящее гастрономическое приключение. Работая медсестрой в Кантональной клинике Винтертура, Лаура обладала мягким и добрым характером, но при этом была удивительно решительной и стойкой. В своей работе она видела не просто обязанность, а призвание — помогать людям. Хотя её зарплата была скромнее Джоновой, её вклад в семейный бюджет был значительным, что позволяло паре вести насыщенную и интересную жизнь.
Семья Смитт была настоящими искателями приключений. За годы совместной жизни они объездили множество стран: исследовали пирамиды в Египте, наслаждались пляжами Мексики, погружались в подводный мир у берегов Австралии и даже провели неделю на полярной станции «Восток» в Антарктиде. Этот вояж оставил у них незабываемые воспоминания о суровых ледяных просторах, где тишина и холод создавали ощущение полной оторванности от мира. Каждое их путешествие становилось для них важным жизненным этапом, но теперь они чувствовали, что пришло время отправиться дальше — в космос.
Однажды, за ужином в кругу семьи, Лаура заговорила о своей новой мечте:
— Я хочу на «Осирис», — призналась она, наполняя бокал вином.
Её родители засмеялись и, как это часто бывает с людьми старшего поколения, восприняли её слова как детскую фантазию:
— Лучше роди ребенка и не забивай голову ерундой! — подшутила мать. — Это дорогое развлечение, Лаура!
Однако Джон не рассмеялся вместе с остальными. Он задумался, погрузившись в свои мысли. Уже много месяцев они обсуждали возможность космического полёта, и теперь, после слов Лауры, он понял, что это не просто очередная фантазия, а их общая цель. Несколько дней спустя они обсудили своё желание более серьезно и пришли к выводу, что им действительно стоит попробовать. Чтобы позволить себе это путешествие, Джон оформил кредит в своём банке. Это было не простое решение, но перспектива побывать в космосе затмила все сомнения.
В доме Смиттов теперь всё напоминало о предстоящем полёте. Стены украшали фотографии космических станций и виды планеты из космоса. На полках стояли модели транспортных кораблей и спутников, а в центре гостиной красовался телескоп, через который Джон и Лаура часто наблюдали за звёздным небом. Они следили за движением орбитальных станций, пытаясь угадать, какая из них была «Осирис». Каждый раз, обсуждая увиденное, они сходились на том, что ни одна станция не могла сравниться с величием и роскошью «Осириса».
Даже их религиозная община поддержала это необычное решение. В католической церкви, которую семья посещала по воскресеньям, их выбор не вызвал осуждения. Падре Карлос Густав, человек с открытой душой и прогрессивными взглядами, был в восторге от их планов:
— Вы будете ближе к Богу, чем когда-либо прежде, — сказал он с одобрительной улыбкой, благословляя их на предстоящий полёт.
Когда руководство банка одобрило кредит, Джон незамедлительно приобрёл билеты на «Осирис». Полёт был запланирован на 1 сентября — ровно через три недели. Это были самые волнующие недели в их жизни. С каждой прошедшей минутой предвкушение росло, а мысли о полёте всё больше заполняли их дни. Они планировали своё путешествие, выбирали, какие вещи взять с собой на орбиту, и воображали, как будут проводить время в условиях микрогравитации.
Три недели пролетели, как один день. Накануне отлёта Джон и Лаура провели вечер за ужином в кругу друзей и семьи, делясь своими ожиданиями и надеждами. Этот полёт стал для них символом нового этапа в их жизни — не просто как семьи, но как людей, готовых идти дальше и выше в своём стремлении познать мир.
Глава 3: Полет на орбиту
29 августа Джон и Лаура Смитт отправились в Перу, где находился космодром «Инка». Это был один из немногих коммерческих космодромов в мире, откуда осуществлялись чартерные полеты на орбитальные станции. Полет туда был первым шагом на пути к их заветной мечте — путешествию на «Осирис».
Гигантский самолет «Боинг-958» перевез их с 540 пассажирами из Цюриха в Лиму. Мягкий перелет продлился несколько часов, но для Джона и Лауры это было лишь начало. На посадке всех пассажиров развели по разным направлениям. К космодрому отправились всего пять семей, включая Смиттов, в то время как остальные направлялись к своим курортным пунктам в Перу. Когда Джон и Лаура покинули аэропорт, их взгляд привлек сверкающий автобус с надписью: «Космодром Инка».
Автобус встречал высокий мужчина около сорока лет с тёмными, гладко зачесанными волосами и загорелой кожей. Его внешность выдавала смесь европейских и индейских черт, что было довольно характерно для потомков испанских конкистадоров, смешавшихся с местным населением. Он носил чёрный костюм с серебристым галстуком, а его улыбка была искренней и дружелюбной. Его знание нескольких языков сразу бросалось в глаза: встречая пассажиров, он свободно переходил с испанского на английский, а затем — на японский, французский и немецкий.
— Добро пожаловать, дорогие гости! — обратился он к туристам. — Меня зовут Педро, я буду вашим проводником до космодрома. Убедитесь, что вы комфортно разместились в салоне, и мы отправимся в путь. Это займёт около трёх часов, а по дороге я расскажу вам о том, что вас ждёт в космосе.
Пассажиры дружелюбно переглянулись, стараясь оценить, с кем им предстоит провести ближайшие несколько дней подготовки и долгожданный полёт. Среди них выделялась пожилая пара из Токио — Харуко Тосиба и его жена Юли. Они были инженерами робототехнической компании «Джапан Кибертроникс» и выглядели очень сдержанными и спокойными. Оба держались с достоинством и рассматривали происходящее с едва уловимой улыбкой.
В противоположность японской паре, развязанные немцы Эрика и Марсель Шмидт, рокеры и музыканты группы «Штакан фюр Шнапс», уже с первых минут громко смеялись и шутили, что сразу привлекло внимание окружающих. Они были одеты в кожаные куртки с металлическими заклепками и выглядели как типичные представители музыкального андеграунда.
Хладнокровный и молчаливый китаец Ю Зи Пинь и его сестра, которая отказалась представиться, держались особняком. Оба были замкнуты и неохотно шли на контакт с другими туристами, создавая вокруг себя ореол таинственности.
Пятидесятилетняя пара из Таджикистана, Расул и Шахзода Умаровы, отличались особой открытостью и теплотой. Сколотив капитал на строительном бизнесе в родной стране, они выглядели как люди, добившиеся успеха своим трудом. Улыбчивый Расул не упускал возможности завязать беседу, а Шахзода, с яркими глазами и лёгкой походкой, излучала позитив.
С первых минут, за исключением молчаливых китайцев, все начали активно общаться, обмениваться впечатлениями и планами на будущее. В салоне автобуса воцарилась жизнерадостная атмосфера, где весёлый смех смешивался с тихими мелодиями наушников и звуками открывающихся бутылок. Музыка, спиртные напитки и рассказы о путешествиях сделали поездку до космодрома незаметной.
Через три часа автобус прибыл к гигантским воротам космодрома «Инка». Высокие бетонные стены и массивные антенны создавали впечатление строгой и надёжной технической базы. Здесь, под ярким южноамериканским солнцем, Джон и Лаура почувствовали, что их мечта вот-вот осуществится.
Прежде чем подняться на орбиту, всех туристов ожидала двухдневная программа подготовки. Им предстояло узнать основы жизни на космической станции: как действовать в случае аварийной ситуации, использовать скафандры, и как правильно перемещаться в условиях микрогравитации. Однако стюард Педро уверенно заверил всех:
— Не волнуйтесь, с вами ничего не случится. Металлическая броня защитит вас от метеоритов, а автоматическая система уклонения обеспечит безопасность от столкновений. К тому же, капитан нашего корабля — опытный астронавт с лицензией НАСА.
Лаура и Джон с энтузиазмом погружались в обучение, представляя себя на борту космического отеля. Чем больше они узнавали о «Осирисе», тем больше убеждались в том, что это путешествие станет самым захватывающим в их жизни. В их воображении отель уже предстал как место несравненной красоты и роскоши, где каждый день будет наполнен удивительными видами космоса.
1 сентября наступил день, когда их ожидания наконец должны были стать реальностью. Джон и Лаура, вместе с остальными туристами, направились к транспортно-пассажирскому кораблю «Фойер Драгон». Этот внушительный космический корабль был произведен германской компанией «Мессершмит» и представлял собой результат десятилетий инженерных разработок. Его обтекаемая форма и ярко-красная окраска напоминали огненного дракона, что полностью оправдывало его название.
Салон корабля был заполнен до отказа — в этот рейс отправлялись тридцать пассажиров, среди которых Джон и Лаура заняли места в эконом-классе. Для них это не имело значения, ведь главное было в том, что они наконец отправляются в космос. Их сиденья были удобными, с мягкими подголовниками и встроенными экранами для наблюдения за ходом полёта.
Ровно в 11:00 диспетчер дал команду на старт, и «Фойер Драгон» начал плавный взлет. Двигатели заработали почти бесшумно, создавая лёгкое давление на тело. Перегрузка оказалась гораздо мягче, чем они ожидали. Путешественники без проблем пережили первые десять минут полета. Однако не всем удалось сохранить спокойствие — Шахзода Умарова и несколько других пассажиров, включая туристов из Конго, быстро почувствовали признаки космической болезни и начали использовать пакеты для рвоты.
Через полчаса «Фойер Драгон» вышел на низкую орбиту Земли. Преодолевая притяжение, корабль постепенно поднимался всё выше и выше, догоняя станцию «Осирис». Управляемый сигналами с Центра управления полётами, он двигался с точностью до миллиметра, набирая необходимую высоту для стыковки.
Пассажиры прильнули к иллюминаторам. Перед ними простирался бескрайний чёрный космос, усыпанный звёздами, и огромная Земля, переливающаяся голубыми и зелёными оттенками, медленно вращалась под ними. От такой величественной картины у многих захватило дух. Лаура сжала руку Джона, и они молча наблюдали за тем, как вся планета оказалась у них на ладони.
— Вижу «Осирис», — раздался голос капитана через громкоговоритель. — Стыковка через двадцать минут.
И действительно, вскоре перед ними показалось величественное сооружение. Огромное «колесо» отеля «Осирис» вращалось на фоне чёрного неба, сверкая панелями солнечных батарей и яркими огнями иллюминаторов. Это был настоящий космический шедевр инженерии — с гигантскими причальными узлами, локаторами и мощными двигателями. Величественное сооружение, плавно летящее по орбите, захватывало дух. Джон и Лаура не могли оторвать взгляда от этой невероятной картины, зная, что совсем скоро они будут внутри этого грандиозного отеля, ставшего символом их самых смелых мечтаний.
Глава 4: В отеле «Осирис»
Как только транспортный корабль «Фойер Драгон» осуществил стыковку, переходной тамбур плавно открылся, соединяя корабль с отелем «Осирис». Джон и Лаура стояли в предвкушении вместе с остальными туристами, когда двери наконец раскрылись. С другой стороны тамбура их встретила группа улыбающихся людей — те, кто провел две недели в этом орбитальном чуде, и теперь возвращались на Землю. Их лица сияли, а голоса звучали весело и беззаботно.
— Не пожалеете! Впечатляющий отдых! — кричали они новоприбывшим. — Эмоций хватит на всю жизнь!
Эти слова ещё больше разжигали нетерпение Джона и Лауры. Они не могли дождаться момента, когда окажутся в своей каюте, и с головой окунутся в это космическое приключение.
Обслуживающий персонал встретил гостей с профессиональной улыбкой и, разбив их на небольшие группы, проводил каждую семью к их каютам. Джон и Лаура следовали за молодым стюардом, который вежливо объяснял, что сейчас им покажут апартаменты и дадут время на отдых. Они прошли по широкому коридору, освещённому мягким светом, создававшим уютную атмосферу. Стены были украшены изображениями звездных карт и древнеегипетских орнаментов, что добавляло роскоши и таинственности этому месту.
Наконец, двери их каюты плавно раздвинулись, и Лаура с Джоном застыли на пороге, пораженные увиденным. Интерьер их апартаментов был оформлен в стиле древнеегипетской жизни. Потолки и стены были украшены сложными росписями с изображениями фараонов, богов и сцен из повседневной жизни Древнего Египта. Громадная кровать с резными золотыми ножками была накрыта шёлковым покрывалом цвета песка, а в углах комнаты стояли высокие статуи богини Исиды и Осириса, покровителей этого орбитального отеля.
Мягкий свет струился из ламп, стилизованных под древние факелы, а с потолка свисали изящные золотые светильники в форме анхов, символа вечной жизни. Окно-иллюминатор, расположенное у стены напротив кровати, открывало потрясающий вид на голубую Землю, медленно вращающуюся в безмолвии космоса.
— Это потрясающе, Джон! — Лаура с восторгом бросилась на кровать, сбросив туфли и раскинув руки в стороны. Она закрыла глаза и улыбнулась, чувствуя, как лёгкое вращение станции придавало ей ощущение парения.
Джон, смеясь, подошел к двери в ванную комнату и заглянул внутрь. Современная душевая кабина с прозрачными стенками и золотыми кранами выглядела так, будто была взята из египетского дворца и перенесена в космос. Просторная ванна была окружена мраморными плитами с рисунками в стиле иероглифов. Даже туалетная комната поражала деталями — с удобной системой подвода воды и антибактериальными покрытиями на всех поверхностях.
— Впечатляюще, — пробормотал Джон, осматривая детали, — они действительно продумали всё до мелочей.
В этот момент раздался глухой звук — это «Фойер Драгон» отшвартовался и начал медленно отходить от станции, унося прежних гостей домой. Лаура, лежа на кровати, наблюдала через иллюминатор, как корабль уменьшался на фоне планеты.
— Две недели... — прошептала она, не отрывая взгляда от Земли. В её голосе звучало абсолютное блаженство и удовлетворение.
На столике в центре комнаты лежал аккуратно сложенный конверт с эмблемой отеля «Осирис». Джон взял его в руки и извлек приглашение. Это было приглашение на вечер знакомств, организованный менеджером отеля, сеньором Хулио Торро де Парлемо. В приглашении обещали тёплую и интересную встречу в одном из самых шикарных залов станции, где гости могли бы познакомиться друг с другом, обсудить планы и просто насладиться атмосферой.
— Нам нужно будет прийти в гостевой одежде, — сообщил Джон, заглянув в приглашение.
Лаура улыбнулась, вставая с кровати. Она уже представляла, как наденет своё белоснежное платье с серебристыми окантовками, которое специально привезла для подобных случаев. Платье было элегантным, с тонкими бретелями и плавно спадающим шлейфом. Оно идеально сочеталось с её серебристыми туфлями и украшениями, делая её похожей на греческую богиню, оказавшуюся в космическом раю.
Джон тоже подготовился. Его фрак, классического чёрного цвета, был сшит на заказ и сидел на нём идеально. Белая рубашка, чёрный галстук-бабочка и лаковые туфли завершали его образ — элегантного джентльмена, готового блистать на вечернем приёме.
Они оба были полны предвкушения. Этот вечер обещал стать не просто возможностью познакомиться с другими гостями, но и началом их незабываемого космического приключения.
— Но, дорогой, у нас есть время, — улыбнулась Лаура, сбрасывая с себя всю одежду. Она подошла к Джону, ее глаза блестели от радости и предвкушения. — Может, займемся любовью, когда над нами горит Земля?
— Это отличная идея, — согласился Джон, быстро, словно солдат на учениях, избавившись от одежды. Он подошел к своей жене, нежно обнял её и прижал к себе. Их тела соприкоснулись, и он почувствовал её теплую, мягкую кожу. Джон нежно поцеловал Лауру, их губы встретились в поцелуе, наполненном страстью и нежностью. Его руки скользнули по её спине, ощущая каждый изгиб её тела.
Они медленно легли на кровать, их дыхание сливалось в единый ритм, пока они смотрели через огромный иллюминатор на величественную Землю и маленькую, но яркую Луну. Взгляд Джона остановился на синем шаре, тихо плывущем в глубинах космоса. Они лежали, укутанные в полумрак каюты, наслаждаясь ощущением свободы и покоя, которое приносила близость космоса.
— Ты помнишь, как мы познакомились? — тихо спросила Лаура, положив голову на грудь Джона.
— Конечно, дорогая, — рассмеялся он, обнимая её крепче. — Я сидел на скамейке в парке и читал учебник по финансовому менеджменту. Ты шла мимо, как вдруг на тебя набросилась маленькая собачонка. Ты испугалась и с криком бросилась ко мне, при этом случайно уронив своё шоколадное мороженое прямо мне на рубашку.
Лаура рассмеялась, её звонкий смех наполнил каюту.
— Да, это было весело, — сказала она, улыбаясь. — Но тогда эта собачонка казалась мне настоящим чудовищем, словно из легенды о собаке Баскервилей.
Она вспомнила это происшествие с улыбкой на устах, её глаза были полны света и тепла. В тот момент она, действительно, была напугана и сбита с толку. Этот пудель, размером не больше маленького щенка, с диким рыком носился по парку, и казалось, что его визг будет преследовать её вечно. Но теперь, думая об этом, она не могла сдержать смех.
— И всё же, это был лучший день в моей жизни, — добавила Лаура, нежно прикасаясь к щеке Джона. — Благодаря этой нелепой ситуации мы нашли друг друга.
— Я бы повторил этот день снова, даже с мороженым на рубашке, — усмехнулся Джон, гладя её по волосам. — Люблю тебя.
Они лежали в тишине, наслаждаясь моментом близости и чувством, что всё в этом мире и за его пределами стало неважным, кроме них двоих. Космос, с его бескрайними просторами, был всего лишь декорацией для их любви, которая была ярче любых звёзд.
В это время раздался стук в дверь. Джон вздрогнул, но быстро встал, накинул на себя мягкий банный халат, который нашел в шкафу, и подошел к двери. Нажав на кнопку, он открыл её, и перед ним предстал консьерж в специфической униформе станции «Осирис». Его форма была в темно-синих тонах, с золотыми полосами на рукавах и нашивками, символизирующими древнеегипетские символы.
— Господин Смитт, грузовой отсек только что разгрузился, ваш багаж прибыл, — сообщил консьерж, указывая на тележку, стоящую за его спиной.
— О, это прекрасно, — ответил Джон, улыбаясь и отступая в сторону, чтобы освободить дорогу. Однако тележка не сдвинулась с места. Из неё плавно выполз гибкий манипулятор, напоминающий щупальце осьминога, и ловко, без лишних усилий, поднял четыре больших чемодана на колесах. Манипулятор выложил их на пол прямо у ног Джона.
Собираясь отблагодарить консьержа чаевыми, Джон потянулся к своему бумажнику, но тот, увидев это, мягко улыбнулся и сказал:
— Нет, сэр, у нас другие правила. Здесь это запрещено.
— Ну, как хотите, — ответил Джон, слегка пожав плечами и вернув банкноту обратно в бумажник. Он посмотрел, как консьерж разворачивается и удаляется по коридору с тележкой.
Тем временем Лаура, уже тоже облаченная в халат, подошла к двери и стала смотреть вслед уходящему консьержу. Её внимание привлекла огромная капсула, которую по коридору вез робот. Капсула была закрыта непрозрачным стеклянным колпаком, и её сопровождали два рослых мужчины, скорее всего, телохранители. Лаура прищурилась, узнав знакомую форму.
— О чем так задумалась? — спросил её Джон, заметив её сосредоточенный взгляд.
— Эта капсула — камера гибернации, — пояснила она. — Ими пользуются самые богатые люди, которые хотят продлить свою жизнь. Такая капсула погружает человека в анабиоз и позволяет хранить его тело бесконечно долгое время. Но удовольствие это не из дешевых. Такая модель стоит больше 50 миллионов долларов.
Джон усмехнулся, следя взглядом за удаляющейся капсулой и её охраной.
— Ну, мы в отеле, где бедных туристов точно не встретишь, — пошутил он. — Есть чудаки, мечтающие прожить миллионы лет и увидеть эпохи, которые ещё не наступили.
Когда консьерж с тележкой других посетителей и капсула исчезли за поворотом, Джон закрыл дверь. Возвращаясь в комнату, он взглянул на Лауру, которая всё ещё выглядела задумчивой.
— Забудь об этом, — улыбнулся Джон, обнимая её за плечи. — У нас впереди две недели безмятежного отдыха. Давай продолжим наслаждаться друг другом.
Они вернулись в кровать, снова погружаясь в тихую атмосферу их каюты. Тихо светились далекие звезды за иллюминатором, а Земля и Луна по-прежнему плавно парили в космосе, создавая уникальное и неповторимое ощущение бесконечности и покоя.
Глава 5: Вечер знакомств
Ровно в 21:00 по времени «Осириса» Джон и Лаура направились в тронный зал отеля, и первое, что их поразило, — это величие интерьера. Зал словно перенёс их в эпоху Тутанхамона. Огромные колонны, покрытые резьбой и золотом, возвышались до самого потолка, который был украшен изображениями звёздного неба с древнеегипетскими символами. Стены были расписаны сценами из жизни фараонов, среди которых особенно выделялись изображения солнечных дисков и полубогов. В центре зала стоял огромный трон, который, казалось, был сделан из чистого золота и украшен яркими драгоценными камнями.
Тихая восточная мелодия, напоминающая звуки арабского уд, струилась по залу, создавая атмосферу загадочности и погружая гостей в сказочную эпоху. Официанты в белоснежных костюмах с золотыми поясами и головными уборами в египетском стиле сновали по залу, предлагая изысканные напитки и закуски. На подносах можно было найти шампанское с блестками съедобного золота, коктейли с редкими экзотическими фруктами, выдержанные вина, а также экстравагантные блюда, такие как миниатюрные тарталетки с черной икрой, суси с золотыми листьями, канапе с омарами и мраморное мясо на шпажках. Десертные столики были уставлены шоколадными фонтанами, тарелками с макарони и фруктовыми муссами, каждый из которых выглядел как произведение искусства.
В зале находилось ровно 44 гостя, и все, судя по их нарядам, принадлежали к высшему свету. Арабские шейхи в белоснежных длинных одеяниях и золотых чалмах, русские олигархи в идеально сшитых костюмах, китайские миллиардеры-коммунисты с характерными значками партии на лацканах, представители Ватикана в торжественных одеяниях с крестами, принцы и принцессы Африки, чьи одежды были украшены яркими узорами и драгоценностями, а также банкиры и топ-менеджеры крупных корпораций. Все говорили на английском, хотя у каждого был свой акцент — от мягкого французского до жёсткого немецкого и мелодичного итальянского. Это разнообразие придавало беседам некий особый колорит. Несмотря на дружелюбие, в каждом движении и взгляде гостей ощущалось лёгкое превосходство и уверенность в своей исключительности.
В центре зала стоял главный менеджер отеля — сеньор Федерико де ля Сельва, бразилец с тёмной кожей и яркой харизмой. Его костюм был насыщенного синего цвета, с золотыми швами и узорами, напоминающими перья павлина. Жестикуляция была его естественной частью: каждое слово сопровождалось взмахами рук, словно он дирижировал невидимым оркестром. Его улыбка была широкой и искренней, а голос — глубоким и обволакивающим.
— Дорогие друзья, рад вас приветствовать на «Осирисе», на борту нашего космического отеля класса «пять звезд». Наш корабль — это не просто чудо техники, это, прежде всего, сервис, комфорт и безопасность, — его речь была насыщена эмоциональными паузами, которые только усиливали эффект. — Мы находимся на высоте в 450 километров, и этот уровень поддерживается не только автоматикой, но и профессиональным экипажем. Разрешите вам представить командира, отвечающего за полет отеля над Землей, — подполковника ВВС Индии, сэра Раджи Сингха.
Вперёд вышел высокий мужчина с бронзовой кожей, одетый в безупречно выглаженную форму пилота, на которой блестели знаки подполковника. На его голове был традиционный индийский тюрбан, аккуратно намотанный из белой ткани с золотыми узорами. Лицо Раджи Сингха было волевым и спокойным, его тёмные глаза излучали уверенность и надёжность. Он явно был человеком, привыкшим командовать и нести ответственность за жизни других. Его присутствие внушало спокойствие и уверенность — именно таким человеком можно было доверить управление огромным небесным отелем.
Раджи Сингх слегка поклонился, приветствуя собравшихся, и холодно, но уважительно произнёс:
— Для меня честь быть вашим командиром на время пребывания на «Осирисе». Я и моя команда сделаем всё возможное, чтобы ваш отдых был не только комфортным, но и безопасным.
Его голос был глубоким и уверенным, каждое слово прозвучало чётко и ясно, вселяя в собравшихся чувство защищённости.
Тем временем Федерико продолжал с нескрываемым энтузиазмом:
— У нас есть тренажёрные залы, сауна, массажные кабинеты и даже небольшая больница — хотя, конечно, я надеюсь, что никто не заболеет за время пребывания на «Осирисе»! Также у нас есть кинотеатр, несколько ресторанов и, что особенно важно, отдельная шлюзовая камера с мостиком для наблюдения. Вы сможете выйти в открытый космос, чтобы увидеть вселенскую красоту воочию. Не беспокойтесь — это совершенно безопасно. Магнитные подошвы ваших скафандров обеспечат вам устойчивость, а гибкий страховочный трос будет надёжно удерживать вас на месте. Но помните, у нас всего шесть скафандров, поэтому придётся записываться в очередь!
— Ой, дорогой, я хочу в открытый космос, — прошептала Лаура на ухо Джону. — Представляешь, под нашими ногами будет вся галактика Млечный Путь! Это так завораживает!
— Отличная идея, — кивнул Джон, тоже мечтая испытать это волнующее чувство невесомости среди звёзд.
Федерико де ля Сельва тем временем продолжал:
— У нас насыщенная программа! Каждый день — что-то новое! Вечер танцев, где мы разучим аргентинское танго. Вечер цирка — каждый из вас сможет почувствовать себя акробатом или гимнастом на специальном стенде! Вечер классической музыки, где мы насладимся произведениями Баха, Шопена, Бетховена, Листа и других великих композиторов. А затем — вечер дискотеки с современными танцами!
— Это звучит интересно, — снова прошептала Лаура, смотря на столы, уставленные блюдами, источающими дразнящие ароматы.
— А теперь, господа, угощайтесь! Наслаждайтесь отдыхом! — провозгласил менеджер, взмахнув руками. В зале заиграла другая музыка, более оживлённая, создавая атмосферу праздника.
Гости, сохраняя аристократическую сдержанность, неспешно приблизились к столам с закусками и напитками. Лаура выбрала себе коктейль «Кровавая Мэри» — ярко-красный напиток в высоком бокале с солёным ободком, украшенный веточкой сельдерея. Джон взял себе «Пинья Коладу» — нежный кремово-белый коктейль с ананасовым соком и кокосовым молоком, украшенный ломтиком ананаса и вишенкой на шпажке.
К ним вскоре присоединилась чета из Японии — Харуко и Юли Тосиба. Беседуя, они обсуждали разные темы: космос, технологии и впечатления от поездки. Харуко рассказывал о последних достижениях в робототехнике, упомянув новый проект их компании, который позволит автоматизировать управление целыми производственными цепочками.
Лаура заметила, что два китайца, Ю Зи Пинь и его сестра, держались особняком и не стремились познакомиться с другими гостями. "Странные люди," — подумала она, но вскоре снова сосредоточилась на разговоре с собеседниками.
К их компании присоединилась ещё одна пара — принц Эмомали Трэнк из Конго и его супруга Мэрлин. Тридцатилетние жители Африканского Союза выглядели элегантно и уверенно. Принц Эмомали, жизнерадостный и общительный человек, признался, что больше путешествует, чем занимается государственными делами. Сейчас страной управлял его старший брат, и время Эмомали на троне наступит через четыре года.
— У меня уже есть планы реформ в стране, — смеялся принц, поднимая бокал.
— Возьмёте меня к себе — я улучшу ваш банковский сектор, — пошутил Джон.
Однако Эмомали воспринял это всерьёз:
— Конечно, сэр! Банковский сектор — это мотор нашей экономики. Нам нужно достичь такого уровня, как у вас в Швейцарии — полная эффективность, доверие клиентов и граждан, сохранность капиталов!
В это время в зале появился мужчина с внушительной внешностью. Он был высоким, мускулистым, с широкими плечами и уверенной осанкой. Его густые чёрные волосы были аккуратно уложены назад, подчёркивая его резкие черты лица. Острый нос, высокие скулы и холодный взгляд карих глаз придавали ему вид человека, привыкшего к власти. Он двигался плавно и уверенно, а за ним следовали те самые два телохранителя, которые ранее сопровождали капсулу. Их строгие лица и массивные фигуры сразу же привлекли внимание гостей.
Лаура, бросив взгляд на нового гостя, мгновенно узнала его:
— О боже! Ведь это Энрике Эскобар!
— Энрике? — удивился принц Эмомали, вместе с супругой оборачиваясь. — Это тот самый миллиардер из Колумбии?
— Да, внук Пабло Эскобара, знаменитого наркобарона!
Принц Трэнк нахмурился:
— Но внуку Пабло должно быть более ста лет, а этот мужчина выглядит не старше сорока! Как это возможно?
— Чудеса медицины, — усмехнулась Лаура. — Гибернация.
Джон, который тоже пытался осмыслить услышанное, нахмурился:
— Поясни, пожалуйста.
Лаура посмотрела на мужа и объяснила:
— Энрике выходит из гибернации раз в год на несколько недель, чтобы насладиться жизнью, а затем снова возвращается в анабиоз. Благодаря этому он может прожить тысячи лет, становясь свидетелем всех эпох человечества, возможно, даже до самого его заката.
— Новая сказка — «Спящий принц», — с усмешкой заметил Джон.
— О, нет, надеюсь, этого не произойдет, — засмеялась Мэрлин. — У меня есть планы на будущее! Мы хотим увидеть своих праправнуков!
Эмомали и Мэрлин рассмеялись, а японцы, улыбнувшись, поделились:
— Мы уже прапрадедушки и прабабушки.
Джон с восхищением посмотрел на них, удивлённый тем, как тихо они упомянули такую важную деталь их жизни. Затем он кинул мимолётный взгляд в сторону Энрике Эскобара, который продолжал держаться отстранённо, общаясь лишь с охраной. Джон уже хотел вернуться к разговору с друзьями, но заметил, что китайцы, стоящие особняком, пристально следили за колумбийским миллиардером. Их взгляды были наполнены напряжённым интересом, который не ускользнул от его внимания.
Атмосфера в зале оставалась праздничной, но Джон почувствовал, что между некоторыми гостями начинают нарастать скрытые подводные течения.
Мероприятие продолжалось, когда Лаура шепнула Джону:
— Джон, давай прогуляемся по отелю. Интересно всё посмотреть.
Джон согласился, и они, попрощавшись с новыми знакомыми, направились к выходу из тронного зала. Пройдя через украшенные древнеегипетскими мотивами коридоры, пара с удивлением ощутила, что передвигаться по отелю легко, словно они потеряли часть своего веса.
— Мы как на Марсе, — засмеялся Джон, делая легкий прыжок, после чего они продолжили исследование. Атмосфера была полна таинственности и уюта.
Первым местом, куда они заглянули, был отсек с бассейном. Огромная комната, залитая мягким светом, украшенная мозаикой, напомнила им о египетских оазисах. Вода переливалась, словно жидкий лазурит, отражая неоновые светильники под потолком. Вода здесь двигалась медленно, почти как в невесомости, создавая впечатление, что время замедлилось.
— Как необычно, — сказала Лаура, глядя, как медленно движутся капли воды в воздухе, когда кто-то из гостей выпрыгнул из бассейна.
Они продолжили прогулку и дошли до спортивного отсека, где тренажеры, адаптированные под пониженную гравитацию, привлекали внимание туристов. В массажной царила полная тишина и спокойствие. Легкий аромат масел наполнял воздух, обещая расслабление и комфорт для тела и души.
Дальше они заглянули в астрономическую кабину, где можно было наблюдать за звездами и галактиками. Огромные панорамные окна открывали захватывающий вид на Вселенную. Мириады звёзд мерцали в черной бездне космоса, а вдали, едва заметно, светились туманности, словно потусторонние огни.
— Это невероятно красиво, — прошептала Лаура, прижавшись к Джону. Он обнял её за талию, и они долго стояли, наслаждаясь этой безмолвной гармонией космоса.
Прогулка привела их к техническим секциям. Они обратили внимание на яркую надпись: «Ядерный реактор. Вход воспрещен». Рядом стоял сотрудник технического персонала в тёмно-синем комбинезоне.
— Извините, господа, здесь посторонним находиться запрещено. Это зона повышенной безопасности, — вежливо, но строго сказал он. На его шевроне было написано «Вячеслав Зайцев, инженер 1-го класса».
— Так отель функционирует на ядерном топливе? — удивилась Лаура. — Я думала, что здесь используются аккумуляторы и солнечные батареи.
Зайцев слегка обиделся:
— Здесь реактор гигаваттного класса, мадам. Поэтому мы автономны. Даже если солнце погаснет, у нас будет достаточно энергии на несколько тысяч лет.
— Это впечатляет, — восхитился Джон, бросив взгляд на дверь, ведущую к сердцу станции.
Они продолжили свой путь, здороваваясь с теми, кто им попадался на пути — как с другими гостями, так и с работниками отеля. Вдруг Лаура и Джон услышали впереди напряжённый разговор. Двое сотрудников обслуживающего персонала стояли неподалёку, и один из них явно ругал другого.
— Как ты мог забыть извлечь багаж из транспортной ленты? — с суровым тоном спрашивал старший, солидный мужчина лет сорока. У него были тёмные волосы с сединой на висках, коротко подстриженные, строгий взгляд и чётко очерченные черты лица.
— Я следил за багажом пассажиров, а это был какой-то технический груз. Думал, позже заберу его, но забыл. И он улетел с транспортным кораблем на Землю, — растерянно ответил молодой сотрудник, которому на вид было около двадцати пяти лет, вероятно, практикант.
Старший буквально кипел от злости:
— Мы вернём этот багаж следующим рейсом, с тем, что привезёт провизию и запасные фильтры. Но это будет через неделю. И молись, чтобы хозяева не всполошились. Если они начнут требовать своё, на нас наложат штрафные санкции, и мы с тобой полетим на Землю без права вернуться сюда!
Молодой побледнел:
— Ой, шеф, я с таким трудом пробился на «Осирис» — ведь это мечта каждого выпускника нашей Академии туризма...
— Вот-вот, и я об этом, — буркнул старший. Затем он заметил Джона и Лауру, и оба замолчали.
Чета Смитт, делая вид, что не слышала разговора, прошла мимо, но Лаура не удержалась и тихо сказала Джону:
— Джон, здесь работают настоящие разгильдяи. Хорошо, что наш багаж доставили без проблем. Иначе я бы точно оштрафовала их!
— Да, ты без своих купальников и кремов для загара не смогла бы жить, — засмеялся Джон и, остановившись, нежно поцеловал её в губы.
Лаура улыбнулась и прижалась к нему. Они продолжили свой путь, направляясь обратно в номер, где их ждал уютный вечер в комфорте и покое. Первый день их пребывания на борту космического отеля «Осирис» подошёл к концу, оставляя позади множество впечатлений и предвкушение новых удивительных приключений.
Глава 6: Постояльцы отеля
На следующий день Джон и Лаура, пробудившись в своем уютном номере, решили отправиться на завтрак. Они прошли по просторным коридорам, наполненным мягким светом, и вскоре оказались в большом ресторане, где сервировали утренний шведский стол. Помещение было залито утренним светом звёзд, пробивающимся через огромные панорамные иллюминаторы, которые открывали захватывающий вид на Луну, медленно вращающуюся внизу, и далёкие звёзды, словно маяки в бескрайнем космосе.
Завтрак был роскошен. На длинных столах стояли подносы с самыми разными блюдами: свежие фрукты, спелые ананасы, сочные манго и ароматные персики. Множество выпечки: круассаны, багеты, датские булочки с кремом и ягодами, свежеиспечённые хлебцы с изюмом и корицей. Для любителей сладкого был предложен выбор из эклеров, макарунов и шоколадных муссов. На отдельном столе стояли серебряные ведра со льдом, в которых охлаждались бутылки с шампанским и соками: апельсиновым, манговым, грушевым. Для тех, кто предпочитал что-то посущественнее, были омлеты с грибами, хрустящие беконы, ветчина, жареные картофельные шарики, свежие устрицы, креветки и сочные омары.
Постояльцы, одетые в разнообразные экзотические костюмы, неспешно набирали себе в чашки горячий кофе и свежевыжатые соки, выбирали любимые блюда и садились у иллюминаторов, наслаждаясь утренним видом на Луну и звёзды. Лаура и Джон заметили японскую пару, пожилых стариков в традиционных кимоно. Их наряды были богато расшиты золотыми нитями, изображавшими журавлей и цветы сакуры. Они вежливо махнули руками в приветствии, и Смитты ответили им улыбками.
Лаура направилась к сладкому столу и выбрала себе несколько миниатюрных пирожных: клубничные тарталетки с ванильным кремом, легчайшие эклеры с шоколадной начинкой и воздушные макароны с мятной прослойкой. Джон, предпочитая что-то более сытное, остановился у стола с морепродуктами. Он взял себе большую тарелку свежих устриц, слегка сбрызнутых лимонным соком, несколько крупных креветок, запеченных с чесноком и маслом, и ломтики лосося, свернутые в розочки. Они направились к столу у окна и уселись, наслаждаясь видом и беседой.
Но их уединение было недолгим. К ним подошли двое человек — мужчина и женщина, держа перед собой подносы, полные еды. Мужчина был перезрелого возраста, с массивным телом и признаками высокомерия во всём его облике. На нём был белоснежный костюм, от которого исходил запах дорогого одеколона. Его лицо с резкими чертами и слегка обрюзглыми щеками отражало самодовольство. Спутница мужчины — молодая блондинка лет двадцати пяти, с холодным взглядом и подтянутой фигурой. Её золотистые волосы были аккуратно уложены в пышную причёску, а на ней было платье из золотистой ткани, которое подчеркивало её статус и роскошь.
— Мы русские, из России, — представился мужчина, усаживаясь рядом. — Я Миша Рокосовский.
— Герр Рокосовский? Олигарх? Нефть, металл, пластик? — с удивлением спросил Джон, вспомнив фамилию этого человека. — Вы клиент нашего банка.
— Я клиент многих западных банков, — с самодовольной усмешкой ответил Миша, похлопав себя по брюху. Он взял кусок омара и начал жадно его есть, не обращая внимания на то, как масло капает на его белоснежный костюм. — Поэтому меня знают везде.
— А это ваша жена? — вежливо спросила Лаура, обращая внимание на блондинку, которая сидела рядом.
— Это Лена, моя подруга, — засмеялся Рокосовский. — Мы с ней уже полгода вместе.
Лена нахмурилась, но промолчала. На её лице появилась тень раздражения, но она быстро вернула привычное выражение холодного превосходства.
— Она у меня красавица, — продолжил олигарх с гордостью, не замечая её настроения. — «Мисс Россия» этого года. Красивые женщины — это тоже капитал, вы знаете.
Лаура резко выпрямилась, чувствуя, как её охватывает возмущение.
— Я бы не стала рассматривать женщин в денежном измерении, — вспыхнула она, но Рокосовский не обратил внимания на её эмоции, продолжая наслаждаться трапезой.
— Всё в мире имеет свою ценность, женщины — тоже, — продолжал он, излагая свою странную философию. — У меня есть природные ресурсы, производство, контролируемая пресса. Но женщины — это и деньги, и искусство, и духовные ценности, и наслаждение.
Джон молча слушал, не вступая в спор. Ему не нравились такие взгляды на жизнь, но он понимал, что спорить с человеком, которому по нраву такие идеи, было бесполезно и опасно. Особенно, если этот человек — богатый олигарх с властными амбициями. Джон решил не наживать себе личных врагов.
Лена также молчала, но её лицо стало покрываться красными пятнами. Её положение в жизни Рокосовского было ей хорошо известно, и она терпела его грубые выходки ради своей роли в этом мире.
Наконец, Лена, пытаясь сменить тему, спросила:
— Вы впервые на «Осирисе»?
— Да, — призналась Лаура, стараясь успокоиться.
— А мы здесь уже второй раз, — сдержанно ответила Лена, откусывая небольшой бутерброд с чёрной икрой.
— А я уже пятый! — хохотнул Рокосовский, с громким чавканьем бросая кости от омара в бак для утилизации, который мгновенно всасывал объедки. Он взял бокал с красным вином и жадно его выпил, словно изнывал от жажды. Джон посмотрел на него с легким отвращением, но не подал виду. Вместо этого он вернулся к своему завтраку, предпочитая больше не вмешиваться в разговор.
Лаура искоса взглянула на Джона, и они переглянулись, поняв друг друга без слов. Этот завтрак на «Осирисе» оказался не совсем таким, как они ожидали, но впереди был ещё целый день, и, возможно, он принесёт новые впечатления и знакомства.
После сытного завтрака, когда шумное общество Рокосовского и его спутницы осталось позади, Лаура решила, что лучшим способом расслабиться будет плавание в бассейне под звездами.
— Я бы хотела поплавать, — сказала она, едва выйдя из ресторана. — Под звёздами. Это должно быть восхитительно.
— Хорошая идея, — поддержал её Джон. — Составлю тебе компанию.
Они вернулись в свой номер, чтобы взять купальные костюмы, а затем направились в отсек, где располагались бассейны и сауны. Коридоры отеля были наполнены мягким, слегка голубоватым светом, который напоминал лунный свет на Земле. Джон и Лаура шли неспешно, и Лаура решила поделиться своими мыслями.
— Мне этот Рокосовский совсем не понравился, — сказала она, вспоминая утреннюю встречу. — Хамло, типичная свинья!
— Увы, олигархи все такие, особенно если их капитал построен на коррупции и криминале, — с грустью ответил Джон. — Но таков мир, и нам его не изменить.
— Мне жаль его подругу, — задумчиво добавила Лаура.
— Она сама выбрала этот путь, — вздохнул Джон. — Она не жертва, а расчетливая охотница. Она высосет из Миши всё, что сможет. Конечно, это не много, но хватит на безбедную жизнь. Про моральные травмы промолчу. Жить с таким олигархом — это постоянная пытка.
Когда они добрались до отсека с бассейнами и сауной, их окружила атмосфера спокойствия и расслабления. Вода в бассейне искрилась, отражая свет звёзд, которые можно было видеть через стеклянный купол над головой. Чета Смитт переоделась в купальные костюмы и прыгнула в воду. Температура была приятной, словно они плавали в тёплых водах южных морей, а звёзды, которые можно было видеть сквозь купол, добавляли ощущения космического уединения.
В бассейне плавали и другие постояльцы. Лаура и Джон быстро познакомились с несколькими из них. Это были люди их уровня — сотрудники корпораций, профессионалы со средним достатком, которых привлекала не столько роскошь, сколько уникальность опыта на борту космического отеля. Между ними возникло чувство солидарности и взаимного уважения, и разговоры легко перешли на общие темы. Пара из Германии, Ганс и Мария, предложили вечером поиграть в покер, и Джон с удовольствием принял это предложение.
— А я, пожалуй, схожу в казино, — улыбнулась Лаура, предвкушая лёгкое развлечение.
Они продолжали плавать, знакомясь с другими постояльцами, которые заходили в сауну и в бассейн. В сауне воздух был пропитан ароматом хвои, настолько насыщенным, что казалось, будто он обволакивает каждую клеточку тела, облегчая дыхание и расслабляя мышцы. Здесь они встретили чету из Австралии — мистера и миссис Словацки.
Мистер Арни Словацки оказался крупным мужчиной с густой бородой и дружелюбной улыбкой. Он был владельцем крупной фермы в Австралии, где разводил генетически модифицированных страусов и крокодилов, которые, по его словам, напоминали тираннозавров.
— Наши гибриды крокодилов — это настоящие шедевры, — с гордостью рассказывал он, словно говорил о своих детях. — Их размер, сила и интеллект превосходят обычных животных. Это действительно удивительное зрелище, когда они двигаются по ферме. Мы провели много лет на селекционных работах, и сейчас это приносит отличные результаты.
Его супруга, Эллина, стройная женщина с короткой стрижкой и добрыми глазами, стояла рядом и смеялась:
— Он о них рассказывает, как будто это его дети! Но надо признать, что его страсть к этим существам восхищает.
Лаура и Джон слушали с интересом, находя рассказы о жизни на ферме в Австралии одновременно странными и захватывающими. В этом космическом отеле, далеко от Земли, встреча с такими необычными людьми казалась настоящим приключением.
Как только стеклянные двери сауны открылись, внимание всех в бассейне невольно переключилось на выходившего Энрике Эскобара. Его тело, свежее и мощное, будто воплощало силу и молодость. Бронзовая кожа блестела от пота, который катился по его мускулам, — температура в сауне, как говорили, превышала сто градусов. На мгновение из открытых дверей повеяло густым ароматом хвои и травяных настоев, окутав всех, кто плавал в бассейне, мягким облаком ароматов.
Энрике шагнул к одному из шезлонгов у стеклянного купола, под которым мерцали звезды. Он не удостоил никого даже беглого взгляда. Его глаза, наполненные пустотой, словно не замечали окружающих людей — только мимолетные образы, не более чем муравьи. Не предприняв ни малейшей попытки заговорить или познакомиться, он медленно опустился на шезлонг, наслаждаясь одиночеством под звёздным небом.
Два телохранителя стояли по обе стороны от него, напряжённые и грозные, будто воплощенные сгустки мышц и силы. Эти огромные мужчины с бритыми головами и каменными лицами неотступно следовали за своим хозяином, явно готовые к любому развитию событий. Их присутствие было устрашающим, и Лаура не могла избавиться от ощущения опасности, исходившего от этой странной тройки.
— Бррр, — прошептала Лаура, её голос дрожал от внутреннего напряжения. — От него пахнет наркотиками и убийствами.
— Ему за сто лет, — фыркнул Джон, продолжая плавать рядом. — Всё, что было, давно в прошлом. Мы ничего о нём не знаем. Единственное, что мне известно, — его 12 миллиардов долларов хранятся в моем швейцарском банке. А сколько у этого долгожителя на самом деле — никто не знает.
Лаура только кивнула, не отпуская мысль о странной пустоте в глазах Энрике и гнетущем ощущении опасности.
Тем временем в бассейн вошли китайцы — та самая пара, которая избегала общения со всеми остальными постояльцами. Ю зи Пинь был высокого роста, гибкий и накачанный, его движения напоминали пантеру на охоте. Сестра, столь же быстрая и гибкая, поражала своей выправкой и профессионализмом. В их взгляде читалась сосредоточенность, словно они были здесь по какой-то важной миссии. Они быстро оглядели бассейн, на мгновение задержали взгляд на Эскобаре и его охранниках, а затем синхронно прыгнули в воду.
Они плавали с невероятной скоростью и точностью, словно олимпийские чемпионы, торпедами проносясь мимо Лауры и Джона. Лаура почувствовала внутреннее напряжение. Эти люди явно были здесь не для простого отдыха. Что-то настораживало её в их поведении. Интуиция, никогда её не подводившая, нашептывала об угрозе, но Лаура не могла понять, в чём именно она заключалась. В голове проносились тревожные мысли, но она не могла поделиться ими с Джоном — он бы только поднял её на смех за «паранойю». Поэтому она хранила молчание.
После двух часов плавания, Лаура и Джон решили покинуть бассейн. Вода и спокойствие помогли им расслабиться, и теперь они направлялись в оранжерею, чтобы насладиться видом экзотических растений.
Прогуливаясь по оранжерее, они словно окунулись в другой мир. В стеклянных куполах, заполненных влажным, насыщенным кислородом воздухом, росли растения со всех уголков галактики. Высокие деревья с серебристыми листьями тянулись к искусственному свету, цветы всех мыслимых цветов радовали глаз, а огромные лианы, переливавшиеся нежными оттенками зелёного и синего, спускались к земле, создавая натуральные арки.
— Посмотри, какие удивительные цветы! — восхищённо сказала Лаура, указывая на странные растения с крупными алыми лепестками, которые выглядели, словно пылающие языки пламени.
Джон кивнул, подходя ближе к огромному дереву с ярко-жёлтыми плодами, похожими на диковинные фрукты.
— Интересно, из какого они мира? — задумчиво проговорил он, обнюхивая один из плодов, который источал приятный, слегка цитрусовый аромат.
— Я бы хотела провести здесь целый день, — сказала Лаура, вдыхая свежий, пряный воздух и наслаждаясь спокойствием, царившим в оранжерее.
Они продолжали свою прогулку, наслаждаясь тихим уединением среди экзотической зелени. Этот уголок природы на борту космического отеля «Осирис» был настоящей жемчужиной, местом, где можно было укрыться от всей суеты и тревог.
Позже в оранжерею вошли Расул и Шахзода Умаровы, с которыми Лаура и Джон познакомились ещё на «Космодроме Инка». Таджикская семейная пара выглядела расслабленной и довольной после долгого сна. Шахзода, слегка полноватая женщина лет сорока семи, светилась улыбкой, несмотря на лёгкие круги под глазами, указывавшие на недавнюю усталость. Её лицо было мягким и добродушным, черты простыми, но приятными. Она носила длинное платье с традиционным восточным узором, подчеркивающее её округлые формы. Светло-каштановые волосы были аккуратно уложены в простой пучок, а большие карие глаза излучали тепло и спокойствие.
— Мы весь день спали, так устали с дороги, — призналась Шахзода, с улыбкой глядя на Лауру и Джона. — Даже не смогли попасть на вчерашний вечер знакомств.
Она наклонилась ближе к Лауре и шепнула, чуть смущённо:
— Мой муж много работает, и только здесь, в космосе, он может отдохнуть.
Её голос звучал с искренней заботой и любовью, даже если слова были простыми.
Расул, напротив, был высоким и худым мужчиной. Его черные волосы, слегка тронутые сединой, были коротко подстрижены, а острое, худощавое лицо с небольшими морщинками вокруг глаз выдавало годы упорного труда. Он выглядел спокойным и рассудительным, сдержанным, но дружелюбным. В его движениях чувствовалась некоторая неуклюжесть, что контрастировало с мягкой грацией его жены. Несмотря на внешние различия, Лаура чувствовала между ними глубокую привязанность. Они были как противоположные полюсы, которые дополняли друг друга, создавая гармоничный союз.
Четверо друзей уселись на скамейки в тени высоких деревьев, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом оранжереи. Цветы вокруг них благоухали, а свет искусственного солнца мягко освещал зелёные листья.
— Как вам здесь, в космосе? — спросил Расул, слегка улыбаясь. Его голос был спокойным, почти медитативным, как у человека, привыкшего к размышлениям и тишине.
— Нам здесь очень нравится, — ответил Джон, расслабленно откинувшись на скамейку. — Это совсем другое ощущение, чем на Земле. Даже не верится, что мы так далеко от дома.
— А как дела у вас? — поинтересовалась Лаура, улыбнувшись Шахзоде.
— Всё замечательно, — ответила Шахзода, слегка вздохнув. — Наконец-то мы можем просто наслаждаться моментом, без забот. Мой муж работает без передышки, и это единственное место, где он может позволить себе немного отдохнуть.
Они продолжали беседовать о жизни на Земле, о работе и планах на будущее. Атмосфера была уютной и расслабляющей. Лаура чувствовала себя комфортно в этой компании — здесь не было места напыщенности и высокомерию, которое она встретила за завтраком с Рокосовским. Вместо этого Умаровы излучали искреннюю теплоту и доброту, что делало их общение лёгким и приятным.
Под зелёной кроной экзотических растений, вдали от суеты и тревог, четверо новых друзей делились своими историями, наслаждаясь редким моментом спокойствия и гармонии на борту космического отеля.
Глава 7: Убийство
В шесть вечера чета Смитт направилась в увеселительный отсек. Это место напоминало маленький Лас-Вегас: яркие огни, звуки «одноруких бандитов», крики игроков за карточными столами, шепот на тотализаторе, удары шаров по бильярдным столам и всё это под аккомпанемент громкой музыки, играющей из динамиков, встроенных в потолок. В воздухе витал аромат дорогих духов, смешанный с запахом алкоголя и легкого табачного дыма.
Лаура, оглядываясь по сторонам, заметила знакомых немцев — Эрику и Марселя Шмидт, которые сидели за столиком с коктейлями. Они делали ставки, но удача сегодня явно была не на их стороне. Несмотря на проигрыши, пара смеялась, словно им было всё равно.
— Эти люди знают, как наслаждаться жизнью, — подумала Лаура с лёгкой завистью.
Рядом проходили Расул и Шахзода Умаровы, неспешно прогуливаясь среди столов. Похоже, они не собирались играть, наслаждаясь атмосферой и просто находясь в этом ярком и шумном месте. Расул выглядел задумчиво, а его жена — расслабленно и счастливо, явно радуясь возможности быть рядом с мужем вдали от забот.
Однако внимание всех привлёк Рокосовский. Русский олигарх и здесь вел себя по-свински, размахивая пачками денег и громко выкрикивая:
— Россия — фореве! Мы своих не бросаем! Можем повторить!
Он бросал фишки на стол, не заботясь о ставках, как будто деньги для него не имели никакого значения. Лена, его спутница, молча цедила зеленый коктейль через соломинку. На ней было сексуальное и вызывающее платье, которое подчеркивало её стройную фигуру. Её длинные ноги привлекали взгляды всех мужчин в зале, и даже Джон не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть.
— Джон, постыдись! Я рядом! — Лаура резко отдернула мужа за руку.
— Извини, дорогая, — смутился Джон, явно поймавший себя на неуместном поведении.
В это время на большом экране, висевшем над игровыми столами, появилось экстренное сообщение. Дикторша из Си-Эн-Эн, с серьёзным лицом, зачитывала новости:
— Группа террористов из движения «Свободу Земле» провела серию терактов на космодромах в Бали и Аргентине. Повреждена инфраструктура, уничтожены три корабля класса «Зэт-Цвай» компаний «Мессершмит» и «Фоккер-Альфа». Эксперты оценивают ущерб в 14 миллиардов долларов. Погибли сто сорок три человека, обслуживавших космодромы. По предварительным данным, были применены тактические ядерные заряды. Спецслужбы ведут расследование и поиск террористов. За последние три года арестовано более трёхсот активных бойцов этой организации, однако их ряды продолжают пополняться новыми волонтёрами и сторонниками.
В зале повисла тишина. Все присутствующие в казино замерли, уставившись на экран.
— Ужас, — прошептала Лаура, сжимая руку Джона.
Слово взял эксперт по терроризму мистер Ибрахим аль-Бухунди. Этот седовласый мужчина с густой бородой и строгим взглядом, сидел за столом новостной студии, поправляя свои очки с толстыми стеклами. Его манера речи была размеренной, но в ней чувствовалась напряженность, словно он пытался донести важную информацию.
— «Свобода Земле» — это радикальная группа атеистов, выступающая против глобального вмешательства человека в природу и освоения космического пространства, — начал объяснять аль-Бухунди. — Они призывают к возвращению в так называемый «золотой век», когда неандертальцы жили в гармонии с природой и были ближе к совершенству. Для них цивилизация является угрозой самой расе и разрушением экосистемы Земли. Они верят, что глобальное потепление, которое уже привело к катастрофическим последствиям, вроде цунами, штормов, высыхания лесов в Сибири и болот в Африке, — это результат человеческой жадности и безответственности.
Ибрахим поправил бороду и продолжил:
— Последствия глобального потепления уже видны: наводнения в Европе, пустыни в Канаде, новые болезни в Амазонке. Эти террористы уверены, что человек должен прекратить своё стремление к колонизации космоса и вернуть всё «на круги своя». Их действия становятся всё более дерзкими и масштабными, что делает их серьезной угрозой для мирового порядка. Активисты этого движения обещали серию терактов в космосе. По некоторым данным, их цели — туристические станции, что вращаются по орбите Земли и даже лунная база «Фридрих Энгельс».
Зал замер, поглощённый словами эксперта. Лаура ощутила холодок страха, осознавая, насколько хрупок мир даже в космосе. В этом футуристическом оазисе на борту отеля, казалось, были собраны все блага цивилизации, но даже здесь, среди блеска и роскоши, человек оставался уязвимым перед жестокими реалиями Земли. Внезапно в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь голосом эксперта на экране.
В этот момент в помещение вошёл Энрике Эскобар. Его широкое, просторное одеяние было усыпано серебряной вышивкой, и на груди сверкал огромный бриллиант, добытый на одной из шахт Родезии — камень, который стоил баснословные миллионы. В отличие от остальных, он не слушал новости и даже не обратил внимания на тревожные сообщения. Его холодные глаза скользили по игровым столам, не выражая никакого интереса к происходящему. За ним, словно тени, шли два телохранителя, неотрывно следуя за своим хозяином.
Энрике остановился на мгновение рядом с четой Смитт. Он бросил на них бессмысленный взгляд, будто смотрел сквозь них, и двинулся дальше. Джон почувствовал себя неуютно под его ледяным взглядом, а Лаура, не сдержавшись, фыркнула. Один из охранников немедленно бросил на неё гневный взгляд, и она мгновенно смутилась, отвернувшись.
Тем временем внимание остальных гостей постепенно переключилось на Эскобара. Даже китайские коммунисты в пиджаках с значками Мао на лацканах, азартно игравшие в карты, прервали игру, чтобы посмотреть на колумбийского миллиардера. В его облике было что-то притягательное и пугающее одновременно. Возможно, это была сама его сущность — тот факт, что, прожив более ста лет, он оставался молодым и красивым, вызывал зависть и трепет у окружающих.
«Обычная гибернация», — подумала Лаура, замечая искры зависти в глазах посетителей этого маленького Лас-Вегаса.
Неожиданно тишину нарушили быстрые шаги. Ю Зи Пинь и его сестра стремительно двигались между столиками, их движения были грациозны и молниеносны. На ходу они извлекли из карманов ножи. Это были обычные столовые ножи, но, судя по их уверенности, лезвия были наточены до смертельной остроты. С невероятной точностью Ю Зи Пинь метнул два ножа прямо в Энрике. Один нож вонзился ему в горло, другой — в грудь. Удары были точными, направленными в самые уязвимые для жизни точки.
Его сестра действовала не менее быстро. Она метнула ножи сначала в одного из охранников, потом во второго. Первый охранник упал, прямо на хозяина, как подрубленное дерево. Энрике, ослабевший от потери крови, с недоумением вытащил нож из горла, его кровь толчками выстреливалась из раны. Он казался неспособным поверить в происходящее, придавленный телом своего телохранителя. Он лишь дёргал руками и ногами, как кукла на ниточках.
Второй охранник успел увернуться от ножа и бросился в атаку. Завязалась настоящая схватка. Брат и сестра оказались мастерами восточных единоборств. Они двигались как молнии, отбивая удары телохранителя. Каждый его удар был силён, но их ловкость и скорость позволяли избегать опасности. Мужчина попытался нанести мощный удар ногой, но Ю Зи Пинь, резко развернувшись, ушёл в сторону и ударил его локтем в грудь. Охранник отшатнулся, но продолжил бой, контратакую с неожиданной силой. Сестра Ю Зи Пиня тем временем провела серию молниеносных ударов, которые раз за разом приходились по телу охранника.
В конце концов, она сумела вырвать кий у одного из игроков и вонзила его в грудь охранника. Тот рухнул на пол, пронзённый орудием, предназначенным для игры, а не убийства.
В казино началась паника. Посетители казино, которые ещё секунду назад наслаждались азартом, теперь кричали и разбегались в разные стороны. Эксперт на экране всё ещё что-то говорил, но его никто не слушал. Паника в помещении полностью сместила акценты поведения, людей охватил страх.
Лаура и Джон сидели, не двигаясь. Они были в ужасе, слишком парализованы происходящим, чтобы попытаться бежать. Мимо них с воплями пробежал Рокосовский, а за ним, визжа, следовала Лена.
— Милый, не бросай меня! — кричала она, пытаясь догнать его.
— Пошла ты, дура! — орал Миша, думая только о своей шкуре и спасаясь бегством.
Китайские коммунисты кричали не менее громко, как и два арабских шейха, пытаясь найти укрытие среди убегающих людей. Чета Расуловых, как и Смитты, прижались к иллюминатору, с ужасом наблюдая за схваткой, которая разворачивалась перед ними.
Тем временем, Ю Зи Пинь и его сестра, оставив за собой разрушение, выбежали из казино и направились в технический отдел. Лаура, сама не ожидая от себя такой смелости, вскочила и бросилась за ними. Джон, ошарашенный и испуганный, кричал:
— Стой! Ты куда? Они убьют тебя!
Но Лаура не слушала. Она бежала вслед за убийцами, её сердце колотилось, но страх сменился адреналином. Увидев кнопку тревоги на стене, она не раздумывая нажала её. Мгновенно по отелю раздался пронзительный звук сирены, который эхом прокатился по коридорам. Замигали красные лампочки тревоги, словно сама станция «Осирис» оживала в новой реальности — реальности опасности и страха.
Тёмные коридоры, которые раньше казались такими безопасными, теперь наполнялись тревожным светом и резким звуком сирен. Углы коридоров начали мерцать красным светом, а система безопасности запустила протоколы блокировки дверей. Лаура стояла, пытаясь восстановить дыхание, чувствуя, как напряжение нарастает. Станция, которая когда-то была тихим и безопасным оазисом, теперь превратилась в ловушку с убийцами на свободе.
Убийцы, добежав до багажного отделения, остановились перед массивной дверью с цифровым замком. Без колебаний они набрали код на пульте, и дверь плавно отъехала в сторону. Ю Зи Пинь и его сестра стремительно вбежали внутрь. Пространство багажного отделения было огромным, заставленным ящиками, чемоданами и контейнерами различных размеров. Они метались среди них, словно звери в ловушке, в поисках чего-то, что им было жизненно необходимо.
Лаура осторожно выглянула из-за угла, стараясь держаться в тени. Она видела, как они судорожно открывали ящики и бросали содержимое на пол. Она слышала их отчаянные крики.
— Где наш багаж? — прорычала сестра, её голос был полон тревоги и гнева. - Мы же отправляли его сюда!
— Он должен быть здесь! — откликнулся Ю Зи Пинь, его лицо перекосилось от напряжения. Он лихорадочно переворачивал контейнеры, но не находил нужного.
— Я его не вижу! — продолжала сестра, её руки дрожали. — Неужели они забыли его?
— Твари! — взревел Ю Зи Пинь. — Мы не сможем покинуть «Осирис»!
— Ю Зи Пинь, брат, поищи лучше! Ящики должны быть здесь! — настаивала сестра, её голос звучал всё более истерично.
— Но я их не вижу! — он уже почти терял контроль над собой.
— Брат, если мы останемся на станции, нас арестуют! Ты же видишь — нет наших скафандров! — её слова отозвались холодным эхом в пустоте багажного отделения.
И тут Лаура внезапно вспомнила разговор, который она слышала ранее. Двое технических сотрудников обсуждали ситуацию с грузом. Они упомянули, что по ошибке отправили несколько ящиков обратно на Землю. Теперь Лаура поняла: в тех ящиках были стратоферные скафандры, специальные защитные костюмы, разработанные для контролируемого спуска с орбиты на Землю.
Эти скафандры были эксклюзивным средством спасения для военных пилотов, тех, кто летал на шаттлах ВВС США, Китая, Германии и России. Каждый такой костюм стоил не менее сорока миллионов долларов, и их наличие на борту отелей было редким исключением. Для обычных пассажиров на орбитальных станциях или космических гостиниц средства спасения не предусматривались — в случае аварии они были обречены. Только избранные военные и специальные агенты имели доступ к этим высокотехнологичным устройствам.
Теперь же убийцы, рассчитывавшие на скафандры как на свою единственную возможность сбежать с «Осириса», оказались в ловушке. Их паника нарастала с каждой секундой. Они понимали, что без этих костюмов они не смогут выбраться с орбитальной станции. Убийство, явно заказное, должно было закончиться быстрым бегством, но теперь этот план провалился. Ю Зи Пинь и его сестра остались в космосе без шанса на спасение, окружённые стенами станции и угрозой неминуемого ареста.
Лаура, спрятавшаяся в тени, наблюдала за их отчаянием. Теперь она понимала, что убийцы не знали об отправке скафандров обратно на Землю и что их план рухнул. Станция, которая казалась для них временным убежищем, превратилась в смертельную ловушку.
Звуки паники доносились из казино, словно раскаты грома, раздающегося за стенами. Люди кричали, кто-то спешил укрыться, создавая хаос, который заполнил коридоры станции. Лаура пыталась собраться с мыслями, когда неожиданно в коридоре появился Харуко Тосиба со своей супругой. Он, несмотря на свой почтенный возраст, оценил ситуацию мгновенно. Его глаза, острые и проницательные, заметили все, включая затаившуюся в тени Лауру. Достав из кармана небольшой черный прибор, похожий на пульт дистанционного управления телевизором, Харуко Тосиба уверенно направился в сторону багажного отделения.
— Остановись здесь, — тихо сказал он своей жене, жестом указывая ей остаться на месте.
Смело шагнув внутрь помещения, он оказался лицом к лицу с убийцами. Ю Зи Пинь и его сестра тут же приняли боевые стойки, их тела напряглись, как пружины, готовые к нападению. Но, увидев перед собой старика, они лишь рассмеялись, посчитав его легкой добычей.
И напрасно. Харуко не собирался сражаться физически — его возраст не позволял этого. Однако он точно знал, что может остановить преступников другим способом. Не колеблясь, японец выдвинул устройство вперед и нажал на кнопку. Из прибора с оглушительным свистом вылетела сеть, которая мгновенно обвила Ю Зи Пиня, сковывая его движения. Брат рухнул на перевернутый багаж, тщетно пытаясь высвободиться.
Сестра бросилась на Харуко, но её попытка атаковать оказалась столь же бесполезной. Второй выстрел сетки мгновенно приклеил её к стене. Теперь оба убийцы были связаны, их движения ограничены. Они пытались сопротивляться, но сеть оказалась невероятно прочной, прочнее металла — её невозможно было даже распилить.
Лаура, наблюдавшая за происходящим, вспомнила строгие правила, запрещающие провозить любое оружие на борт станции. Все тщательно досматривалось ещё на «Космодроме Инка», и казалось невозможным пронести что-то опасное. Ножи, которыми пользовались Ю Зи Пинь и его сестра, они взяли из ресторана и отточили сами, превратив обычные столовые приборы в смертельное оружие. Однако устройство, стреляющее сеткой, не вызвало подозрений у таможенников. Именно это оказалось спасением для всех постояльцев «Осириса», ведь убийцы могли бы захватить заложников и диктовать свои условия.
В этот момент в багажное отделение подбежал командир станции Сингх. В руках он держал тазер — электрошокер, единственное оружие, разрешённое на борту станции в соответствии с законами. Огнестрельное оружие, независимо от того, у кого оно было — у охраны или преступников, представляло слишком большую угрозу для всех находящихся на борту. Сингх осмотрел ситуацию, его взгляд задержался на связанных сетками преступниках. Он глубоко вздохнул и по внутренней связи приказал:
— Врачу Мишель принести транквилизаторы — нужно усыпить этих двоих.
Лаура почувствовала огромное облегчение. Всё закончилось, и угрозу удалось нейтрализовать. Подошедший Джон нежно взял её за руку и повёл в их каюту. Они вошли внутрь, их лица оставались бледными, дыхание тяжёлым, а сердца всё ещё били тревогу.
В каюте они молча легли на кровать, их тела оказались будто бы парализованы усталостью и шоком от пережитого. Лаура чувствовала, как напряжение постепенно отпускает её, но мысли о том, насколько близко к смерти они оказались, не давали покоя. Джон, лежа рядом, гладил её руку, стараясь успокоить не только её, но и самого себя. Они лежали в тишине, слушая звуки работы станции, будто пытаясь найти в них успокоение и вновь почувствовать безопасность в этом космическом отеле, который совсем недавно казался таким безопасным.
События последних часов перевернули их мир с ног на голову.
Глава 8: Собрание
На следующее утро в зале для праздничных мероприятий, который теперь выглядел неуместно нарядным на фоне недавних событий, собрались все семьдесят два постояльца станции «Осирис». Это были представители самых разных слоёв общества: олигарх Миша Рокосовский, принц Эмомали Трэнк, китайские партийцы, арабские шейхи, бизнесмены и аристократы Европы. Среди них находилась и часть обслуживающего персонала, те, кто не был занят непосредственно обеспечением работы отеля.
За большим столом в центре зала сидели главные действующие лица этого кризиса: главный менеджер станции Федерико де ля Сельва, командир станции Раджи Сингх и врач, темнокожая Мишель Рейко. Рядом стояли два крепких молодых парня в униформе службы безопасности, хотя их внушительные телосложения больше напоминали телохранителей, чем сотрудников охраны. Атмосфера в зале была напряжённой, каждый чувствовал себя неуютно и беззащитно. Множество людей переговаривались шёпотом, страх и недоверие висели в воздухе, как плотное облако.
Олигарх Миша Рокосовский, несмотря на ситуацию, продолжал лакать текилу прямо из бутылки, пытаясь заглушить свой страх алкоголем. Лена, нервничая, стояла позади него, бессознательно кусая трубочку от своего коктейля. Семейная пара Расуловых с трудом сдерживала эмоции, их лица были бледными, потрясение от убийства Энрике Эскобара и его охранников оставило их в состоянии шока. Китайские партийцы торопливо звонили в Пекин, обсуждая возможность чартерного рейса, чтобы как можно скорее покинуть станцию. Никто больше не хотел оставаться на «Осирисе», который ещё вчера казался безопасным оазисом в космосе.
Главный менеджер, Федерико де ля Сельва, поднял руку, привлекая внимание всех присутствующих.
— Господа, вчерашние события потрясли всех нас, — начал он с серьёзным выражением лица. — Я понимаю, какие чувства бушуют в вас, но прошу всех успокоиться. Мы в безопасности.
Едва он закончил фразу, как пьяный Миша Рокосовский громко рявкнул:
— Какая к чёрту безопасность?! — Его голос резанул по напряжённой тишине. — На борту два наёмных убийцы! А вы пытаетесь втереть нам лапшу на уши!
Зал замер в тревожном молчании, все взгляды устремились на Рокосовского. Федерико пришлось постучать по столу, чтобы унять шум.
— Господа! — сказал он более жёстко, вновь привлекая внимание к себе. — То, что произошло, — это не вина отеля, а ошибка спецслужб, которые допустили на борт двух преступников. Их личности были идентифицированы. Это киллеры из синдиката восточных убийц под названием «Красная Зона».
Его слова вызвали новое беспокойство среди гостей. Кто-то вскрикнул, кто-то зашептался с соседом. Федерико продолжил, пытаясь сохранить контроль над ситуацией:
— Мы не знаем, как им удалось обмануть все системы проверки, включая вшитые под кожу чипы. Возможно, это были поддельные чипы. Эти преступники обошли все проверки, и их личности были кем-то вычищены из базы данных.
Слова менеджера заставили многих замереть в ужасе. Китайские партийцы что-то говорили друг другу, явно потрясённые новостью. Арабские шейхи обменялись тревожными взглядами.
Рокосовский снова вскочил на ноги, ярость кипела в его глазах.
— Коррупция! — выкрикнул он, потрясая кулаком. — Я это знаю! Только коррупция могла позволить такому случиться!
Шум в зале усилился. Лена стояла позади Миши, нервно дергая плечом, её лицо исказилось от страха. Некоторые гости начали вскакивать с мест, тревожно оглядываясь по сторонам, словно искали пути отступления.
Командир станции Раджи Сингх, всё это время молчавший, наконец поднялся. Он выглядел спокойным и уверенным, что контрастировало с общим настроем в зале.
— Прошу всех сохранять спокойствие, — сказал он глубоким и властным голосом. — Ситуация под контролем. Убийцы обезврежены и находятся под стражей. Мы проводим тщательное расследование, чтобы выяснить, как им удалось попасть на станцию. Безопасность усилена. Теперь наша задача — обеспечить, чтобы никто больше не пострадал.
Его слова слегка успокоили собравшихся, но напряжение не покидало зал. Люди всё ещё не доверяли происходящему, их страх был слишком велик, чтобы просто исчезнуть после этих слов. Лаура сидела рядом с Джоном, крепко сжав его руку. Она пыталась найти утешение в его тепле, но мысли о произошедшем всё ещё терзали её. Теперь всё изменилось, и они оба знали, что прежний мир на «Осирисе» никогда не вернётся.
Кто-то выкрикнул из зала:
— А как киллеры намеревались покинуть отель? Ведь им пришлось бы захватить транспортный корабль, который должен прибыть только через две недели!
Федерико де ля Сельва, недавно выбритый и безупречно одетый, неторопливо стянул пылинку с рукава, прежде чем ответить:
— Каким-то образом им удалось пронести через таможенный контроль ящики со стратосферными скафандрами. Как вы знаете, такие скафандры позволяют спрыгнуть с высоты 500 километров и благополучно приземлиться на Землю. К счастью, наш обслуживающий персонал... э-э-э... не взял груз на борт отеля, и скафандры были отправлены обратно на транспортном шаттле. Поэтому киллеры не смогли покинуть "Осирис".
— Коррупция! — вновь рявкнул Рокосовский, его голос снова перекрыл все остальные. — Таможня закрывает глаза, если сунуть им пачку банкнот!
Федерико сохранил спокойствие, стараясь не терять лица перед гостями:
— Это предстоит выяснить следствию, — произнёс он вежливо. — Но командир Сингх уверил меня, что оба преступника нейтрализованы надёжно. Через несколько дней на станцию прибудет полицейская миссия. Как вы знаете, территориально мы подчиняемся законам США, и судить убийц будут по американским законам.
— Это от пожизненного до электрического стула, — заметил кто-то из американцев в толпе. — В зависимости от штата. Я лично за стул.
Обсуждение становилось всё более оживлённым, когда вперёд выдвинулась женщина, напоминавшая жабу — массивная и властная миллиардерша из Аргентины, Донья Суэра. Она была одной из тех, кто любил жаловаться и выражать своё недовольство по любому поводу. Персонал «Осириса» уже привык к её постоянным претензиям.
— Я улетаю! — завизжала она, бросив злобный взгляд на менеджера. — Вы скомпрометировали космический туризм! Я вернусь на Землю и подам на вас в суд. Наложу штраф на этот чёртов отель!
В зале поднялся шум, люди оживлённо обсуждали возможность немедленного возвращения на Землю. Донья Суэра разжигала панику, её громкий голос перекрывал остальных.
Федерико, явно нервничая, постарался успокоить собравшихся:
— Согласно графику, очередной рейс через две недели, — пояснил он, взглянув на Донью Суэру сдержанно. — Если вызывать корабль экстренно, придётся доплачивать значительную сумму. Но зачем вам так волноваться? Ситуация уже под контролем. Командир Сингх и я гарантируем вашу безопасность!
— А что будет с телами убитых? — спросил Джон, перебивая напряжённое молчание.
На этот раз ответила врач отеля, Мишель Рейко. Её голос был спокойным и уверенным:
— Я констатировала смерть сеньора Эскобара. Его раны были смертельными, и медицина здесь была бессильна. Согласно правилам, я поместила его тело в гибернационную камеру, где оно сохранится в идеальном состоянии. Теперь судьбу тела будут решать его родственники или адвокаты, если сеньор оставил завещание. В состоянии гибернации тело может сохраняться тысячи лет, и, возможно, когда-нибудь люди научатся оживлять мёртвых…
Эти слова вызвали тихий, но напряжённый ропот среди собравшихся.
— Что касается тел охранников, — продолжила Мишель, — их поместили в холодильные камеры. К сожалению, у нас нет морга, поэтому они временно находятся на кухне. Но не волнуйтесь, тела запакованы и изолированы от продуктов питания.
Собравшиеся замерли, переваривая услышанное. В зале воцарилось беспокойное молчание. Донья Суэра вновь попыталась что-то сказать, но на этот раз её игнорировали. Постепенно напряжение стало спадать, и тема возвращения на Землю как-то сама собой отошла на второй план. Люди начали задумываться о том, чтобы остаться и всё-таки продолжить свой отдых.
Джон и Лаура, вернувшись в свой номер, чувствовали себя подавленными. Прошедшие события оставили тяжёлый след, и даже спокойствие, которое, казалось, вновь начало возвращаться на станцию, не могло полностью заглушить тревогу. Лаура всерьёз задумалась о том, чтобы покинуть станцию на полицейском корабле, если там найдётся место, но Джон уговорил её остаться.
— Пойми, — говорил он, стараясь быть убедительным, — мы заплатили огромные деньги, и никто их нам не вернёт. Нам предстоит выплачивать за эту поездку долгие годы. Так почему бы не попытаться насладиться тем, что мы здесь? Иначе в памяти останется только досада и долги…
Его доводы подействовали на Лауру. Несмотря на тревожные воспоминания, она решила остаться и попытаться снова насладиться поездкой, которую они так долго ждали.
Тем временем мировая пресса активно освещала инцидент на борту станции «Осирис». Лаура сидела перед монитором и слушала новости с разных телестанций, которые ловил отель. Включив канал «Би-Би-Си», она узнала, что британские журналисты считали, что корни конфликта уходят в прошлое — якобы ещё Пабло Эскобар нанес серьёзное оскорбление одной латиноамериканской семье, и та годами вынашивала план мести. Правда, отыгрался за семейные обиды его внук, Энрике Эскобар.
Видеоблог известного аналитика Хайтмана предполагал более финансовый мотив. Он выдвинул теорию о том, что убийство заказали родственники самого Энрике, чтобы разделить его империю. Согласно его данным, состояние в 200 миллиардов долларов, разбросанное по всему миру, стало причиной дорогостоящего убийства на орбитальной станции.
Газета «Вашингтон таймс» выдвинула другую версию. Они утверждали, что внук знаменитого колумбийского наркобарона продолжал вести криминальный бизнес и стал мишенью спецслужб Парагвая. Президент этой страны недавно торжественно поклялся искоренить наркокартели, и многие полагали, что убийство было организовано по его указу, как часть глобальной войны с наркотиками.
Пресса стран бывшего Советского Союза также не осталась в стороне. Узбекская газета «Вечерний Ташкент» опубликовала материал о том, что убийство Энрике Эскобара было результатом растущей напряжённости между наркокартелями Южной Америки и азиатскими преступными группировками, конкурирующими за влияние в Центральной Азии. Газета намекала на возможное участие международной мафии, которая стремится контролировать наркотрафик по Евразии.
Индийские телеканалы, в частности NDTV, утверждали, что Эскобар был связан с индийскими криминальными структурами. Журналисты предположили, что его убийство могло быть заказано местными наркобаронами, обеспокоенными экспансией колумбийцев на индийский рынок. В репортажах активно обсуждалась возможность участия в заговоре известных криминальных синдикатов Мумбаи.
Заявление ЦК Компартии Корейской Народно-Демократической Республики стало неожиданным поворотом в обсуждении. Северокорейское телевидение заявило, что Энрике Эскобар был «партнёром враждебных капиталистических сил», и его гибель — это «неизбежный результат вмешательства в дела пролетарского государства». КНДР осудила любые формы сотрудничества с наркокартелями, особенно с теми, кто, как утверждали северокорейцы, угрожал интересам страны.
Глава 9: Атака террористов
Спустя два дня жизнь на борту «Осириса» постепенно вернулась в нормальное русло. События с убийцами забывались, как неприятный кошмар. Даже скандальная Донья Суэра, которая громче всех требовала досрочного возвращения на Землю, успокоилась и теперь наслаждалась массажными процедурами. Её можно было часто увидеть в отсеке наблюдения, где она, присев в удобное кресло, восхищённо смотрела на величественные виды Земли и бескрайнего космоса.
В этот отсек часто заходили и Лаура с Джоном. Они подружились с семейной четой из Таджикистана, Расулом и Шахзодой Расуловыми. Эти люди были необычайно гостеприимными и рассказывали о своей родине с теплом и любовью. Расул, высокий мужчина с густой бородой и глубокими карими глазами, был увлечённым рассказчиком. Он часто говорил о Памире, своём любимом регионе, где горы вздымаются до небес, а звёзды кажутся такими же яркими и близкими, как с орбиты. «Правда, с высоты Памира ты ещё чувствуешь запах гор, снега и трав с долины», — рассказывал он с поэтическим вдохновением. Лаура, слушая его, смеялась и обещала, что обязательно посетит эту экзотическую страну в Центральной Азии.
Его жена, Шахзода, была изысканной женщиной, воплощением элегантности и культуры. Она умела красиво говорить и часто погружала всех в мир таджикской архитектуры, описывая великолепие самаркандских минаретов и башен Ходжента. Особо она отмечала богатство таджикской кухни: тонкие лепёшки, ароматный плов с пряностями, густые супы и сладости, от которых захватывало дух. Музыка её родины также оставила глубокое впечатление — мелодичные звуки рубаба и донара сопровождали танцы, а национальная одежда, расшитая золотыми нитями, подчеркивала древнюю культуру страны.
Их рассказы привлекали внимание других постояльцев. Харука Тосиба с женой Юли, принц Эмомали Трэнк с Мэрлин, каждый со своим уникальным мировосприятием, с удовольствием слушали рассказы Расуловых. Японец Харука рассказывал о тихих садах Киото, где можно слышать, как падают капли росы, и любоваться цветущими сакурами, которые нежно окутывают землю розовым облаком лепестков. Юли, его очаровательная супруга, делилась воспоминаниями о Токио — современном мегаполисе, который, несмотря на свою футуристичность, всё же сохраняет древние традиции, храмы и ритуалы.
Принц Эмомали Трэнк, величественный и статный человек с проницательным взглядом, рассказывал о своих путешествиях в Конго. «Это дикая и прекрасная земля, где джунгли шумят, как океан, а реки несут свои воды сквозь бескрайние просторы», — говорил он, делясь воспоминаниями. Мэрлин, его спутница, рассказывала о местных племенах, их уникальных танцах и ритуалах, которые она наблюдала, изучая культуру страны.
Лаура с восхищением слушала эти рассказы, и в её сердце зародилось желание увидеть и Японию, и Таджикистан, и Конго. Каждый разговор дарил новые мечты и планы, как будто космос открывал не только звёзды, но и целые миры на Земле, о которых она раньше и не задумывалась.
Однако спокойная атмосфера на борту «Осириса» была внезапно нарушена тревожным известием. На всех экранах мониторов появилось лицо женщины-репортёра с серьёзным выражением на лице. Вокруг неё мелькали графики и карты, а текст, бегущий снизу, подтверждал срочность её сообщения:
«Внимание! Спецслужбы США, Италии, Швейцарии и Японии провели успешную операцию по раскрытию террористической сети «Свободная Земля». Арестовано сто сорок человек в четырёх штаб-квартирах по всему миру. В данный момент изымаются документы, данные с их компьютеров и схроны с оружием. Расследование подтвердило их планы: атаки на околоземные станции, включая несколько орбитальных отелей, запуск мощных вирусных программ, способных нарушить космические системы слежения, транспортного движения и логистики. Их цель — погрузить мир в хаос через серию техногенных катастроф, межгосударственных войн и гражданских конфликтов. Просим всех граждан сохранять спокойствие и сотрудничать с правоохранительными органами. Сообщайте обо всех подозрительных действиях в полицию. Происшествие на борту «Осириса» подтверждает, что преступление выходит на космический уровень.»
Эти слова вызвали резонанс на борту станции. Лаура, сидевшая в тот момент рядом с Джоном, почувствовала, как холодный страх пробежал по её спине. Её пальцы дрожали, когда она обернулась к мужу. Джон тут же схватил её за руку, стараясь успокоить, но и его лицо было напряжено. Он попытался выдавить улыбку, но в глазах читалось беспокойство.
В отличие от них, Умаровы и Тосибы сохраняли невозмутимость. Возможно, их долгие годы жизни, наполненные переживаниями и опытом, научили их спокойствию перед лицом смерти. Харука Тосиба лишь кивнул жене, словно подтверждая, что всё под контролем, а Шахзода и Расул просто переглянулись, молча принимая информацию.
Но не все на борту могли сохранить хладнокровие. Донья Суэра, та самая аргентинская миллиардерша с жабоподобным лицом, не сдержалась. Её визг прорезал тишину зала наблюдения, как сирена, и она тут же бросилась к выходу, направляясь в кабинет главного менеджера отеля. Следом за ней, шатаясь и осоловев, из ресторана выбежал олигарх Рокосовски. Лена, молодая спутница олигарха, нервно шла за ним, жуя трубочку от своего коктейля. Её взгляд был полон паники, но она молчала, следуя за своим могущественным любовником.
Китайские коммунисты, поддавшись общей тревоге, уже начали звонить своим людям в Пекине, требуя организовать немедленное возвращение на Землю. Их лица были напряжены, но они старались сохранять видимость контроля, несмотря на внутреннее беспокойство.
— Здесь оставаться опасно! — кричал Рокосовски, захлёбываясь виски, которое пил прямо из горлышка бутылки.
— Да, да! Пора валить отсюда! — визжала Донья Суэра, её рот широко раскрывался, как у лягушки, и она размахивала руками, словно пытаясь схватить кого-то за горло от страха.
В отеле вновь начиналась паника. Люди, ещё вчера уверенные, что опасность миновала, снова поддались страху. Группы постояльцев спешно стекались к кабинету главного менеджера, их шаги были быстрыми и нервными, лица — перекошенными от тревоги. Федерико де ля Сельва и командир Раджи Сингх были вынуждены срочно выйти к гостям, чтобы попытаться успокоить разгорающиеся страсти.
Федерико, стараясь сохранять самообладание, стоял перед толпой разгорячённых людей, а командир Сингх был рядом, его взгляд был холоден и собран. Но толпа, охваченная паникой, требовала немедленных действий.
— Нам нужно возвращаться на Землю сейчас же! — кричали олигархи и шейхи, перешептываясь между собой.
— Мы не можем оставаться здесь! Кто знает, что дальше! — вторили им другие.
Шум толпы нарастал. Федерико пытался говорить спокойно, объясняя, что организовать срочное возвращение невозможно без существенных доплат и технической подготовки. Однако его слова утопали в море криков и страхов.
Атмосфера была накалена до предела.
Лаура сидела, уставившись на экран монитора, когда вдруг её телефон зазвонил. На дисплее высветилось знакомое имя — мама. Трясущимися руками Лаура подняла трубку, и с первых же слов почувствовала, как её горло сжимает тревога.
— Лаура, доченька! — раздался в трубке плачущий голос матери. — Ты в порядке? Ради Бога, будь осторожна! Что там происходит? Я так за тебя боюсь!
Лаура пыталась объяснить, что на околоземной орбите трудно что-то предпринять, но её слова утопали в слезах матери. Она не знала, как успокоить её и сама едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Похоже, страх охватил всех на Земле.
Тем временем Джону тоже начали поступать звонки от родных и друзей. Вздохи, крики, советы — все, кто мог связаться с ним, пытались дать инструкции, как выжить и защититься, хотя в космосе это казалось абсурдным. Каждый новый звонок только усиливал атмосферу паники. Люди на борту «Осириса», уже находясь на пределе нервного срыва, начали постепенно скатываться в отчаяние, в их криках и стонах ощущался животный страх, похожий на вой шакалов в пустыне. Эта истерика распространялась словно инфекция, затрагивая всё больше людей.
Не только на «Осирисе» ситуация была критической. Паника захватила и другие орбитальные отели. Сообщения с Земли были полны страхов и тревоги, что только усугубляло положение. Казалось, весь мир застыл в ожидании катастрофы.
Как в подтверждение их худших опасений, репортёрша на экране снова заговорила, на этот раз с нотками паники в голосе:
— Внимание! Террористы из сети «Свободная Земля» захватили космодром в Гватемале и орбитальный буксир «Франциско Писсаро» перуанских ВВС. Корабль гружён тактическим ядерным зарядом мощностью 10 килотонн. Старт произведён, и корабль не успели сбить. Теперь «Франциско Писсаро» набирает скорость и летит к отелям на орбите. Мы не знаем, какая цель является основной, но предполагаем, что террористы захотят уничтожить «Осирис» как самый крупный космический объект туристического класса. К сожалению, у Земли нет средств для перехвата корабля террористов или защиты космических объектов. Просим всех сохранять спокойствие, насколько это возможно…»
Эти слова вызвали волну ужаса, словно цунами прокатившуюся по всему отелю. Главный менеджер отеля, Федерико де ля Сельва, который до этого старался сохранять невозмутимость, не выдержал. Его лицо побледнело, колени подкосились, и он рухнул на пол. В полном смятении он начал ползать по залу, лихорадочно пытаясь найти место, где можно спрятаться. В его глазах читалось отчаяние и страх смерти.
Арабские шейхи, осознав серьёзность ситуации, пали ниц на ковры, разложенные в зале, и начали молиться. Их губы шептали священные суры Корана, среди которых раздавалось: «Аль-Фатиха» — «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. Хвала Аллаху, Господу миров...», и «Аль-Ихлас» — «Скажи: Он — Аллах, Единый...». Их голоса были полны страха и надежды на милость Всевышнего.
Рядом с ними молились иудеи из Израиля, сжимая в руках тфилин и напевая тихие молитвы, словно это могло защитить их от надвигающейся угрозы. Их лица были напряжены, но они старались сохранять силу духа, даже перед лицом такой опасности.
Олигарх Рокосовски, охваченный паникой, вскочил с места и начал яростно бить бутылкой виски о стену. Стекло разлетелось на осколки, но это не принесло ему облегчения. Он был на грани срыва, бессильно пытаясь избавиться от страха грубыми жестами, как будто физическое действие могло победить ужас.
На экранах все видели, как из Южной Америки, оставляя длинный след в атмосфере, взлетала яркая точка — это был «Франциско Писсаро». Там, за управлением корабля, находились террористы, жаждущие погрузить мир в хаос. Они летели навстречу отелям на орбите, жертвуя своими жизнями ради разрушения, которое они считали высшей целью.
Лаура содрогалась от ужаса. Её трясло, и она не могла справиться с паникой, захлестнувшей её разум. Джон, сидя рядом, сдавленно молчал. Его лицо было каменным, но напряжение в его челюсти выдавало, как ему тяжело справиться с нарастающей тревогой. Даже принц Эмомали Трэнк из Конго, обычно спокойный и собранный, схватился за голову и начал раскачиваться взад-вперёд, словно игрушка ванька-встанька. Его глаза были полны отчаяния, он был как в трансе, неспособный осознать всю безысходность положения.
Все на борту «Осириса» оказались во власти страха, ожидая неминуемой гибели, с тревогой наблюдая за маленькой точкой, стремительно приближающейся к ним из глубины космоса.
В это напряженное время по громкой связи отеля раздался спокойный и уверенный голос командира Раджи Сингха:
— Господа, держитесь! «Осирис» располагает двигателями маневра, у нас достаточно топлива, чтобы уйти на более высокую орбиту и избежать столкновения. «Франциско Писсаро» — это буксир для низкоорбитальных миссий, он рассчитан на работу до высоты 1000 километров. Мы же поднимемся до 20 тысяч километров. Там нас террористам не достать!
Его слова пронеслись по всему отелю, словно волна облегчения. Люди, только что охваченные паникой, вдруг начали верить единственному человеку, находившемуся на центральном мостике, откуда управлялся отель. Шейхи, которые только что молились в отчаянии, подняли головы и закричали:
— Аллах нас услышал!
По всему отелю пробежал шепот надежды, который вскоре сменился внезапной, но радостной музыкальной импровизацией. Немецкие музыканты Эрика и Марсель Шмидт, взволнованные обстановкой, неожиданно для всех схватили свои электро-синтез-гитары с пятью грифами. Их пальцы пробежали по струнам, и по всему «Осирису» пронесся могучий звук, смешанный с энергетическим драйвом, который отозвался в каждом отсеке.
Музыканты запели на всю громкость, их голоса сливались с тяжёлыми аккордами:
«Мы не боимся — нас не достать!
Ад нас не возьмёт, мы будем летать!
На орбите, далеко от зла,
Всем смертям назло — мы живы всегда!»
Несмотря на серьёзность ситуации, эта песня вселила в постояльцев новую надежду. Звуки рока раздавались по всему отелю, сквозь стены и коридоры, смешиваясь с шумом работающих двигателей.
И в этот момент маршевые двигатели «Осириса» начали свою работу. Корпус станции содрогнулся, затем задрожал от усилия. По всему отелю раздались скрежет и вой металла — колоссальные 20 тысяч тонн массы станции начали медленно, но уверенно подниматься на недоступную высоту.
Постояльцы, едва успевшие почувствовать облегчение, вдруг снова оказались на полу. От сильной встряски все попадали, хватаясь за поручни и любые устойчивые предметы. Вибрация от двигателей становилась всё сильнее. Командир Сингх, сосредоточенный и спокойный, переключал кнопки на панели управления, задавая маршрут подъема. Его руки летали над рычагами, утапливая их до максимума. Сирены завыли в тревоге, предупреждая об опасности перегрузки.
Компьютер «Осириса» отчаянно пытался стабилизировать подъем, делая его более плавным, чтобы не допустить разрушения станции. Но напряжение было велико, и все системы работали на пределе. Некоторые части станции скрежетали от напряжения, и все на борту понимали, что эта операция была рискованной.
Тем временем, внизу, на своём безумном пути, их догонял «Франциско Писсаро». Этот орбитальный буксир, некогда созданный для помощи в низкоорбитальных миссиях, теперь стал смертельным оружием. Его обшивка была покрыта черным обгоревшим металлом, а массивные двигатели ревели, ускоряя корабль в погоне за «Осирисом». Внутри буксира находились террористы — их лица горели фанатичным восторгом. Они знали, что таран этой громадной станции принесёт им смерть, но вместе с тем и славу в их безумном мире. Они предвкушали вспышку от ядерного заряда и смерть сотен людей на борту, понимая, что их действия принесут хаос не только в космосе, но и на Земле.
В глазах этих людей читалась одержимость — одержимость разрушением и болью, которую они собирались принести миру. С каждым мгновением «Франциско Писсаро» приближался, оставляя за собой яркий след в атмосфере, как сигнал приближающейся гибели.
Лаура, сжавшаяся в уголке рядом с Джоном, дрожала от ужаса. Её руки тряслись, а глаза были полны страха. Джон молчал, стиснув зубы и уставившись в пустоту. Даже принц Эмомали Трэнк, обычно спокойный и уравновешенный, сидел на полу и раскачивался взад-вперёд, словно игрушечный ванька-встанька, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
Все на борту «Осириса» замерли в ожидании развязки, надеясь, что команда сумеет спасти их от неминуемой гибели, которая мчалась за ними из глубин космоса.
«Осирис» поднимался всё выше, стремительно уходя от опасности. За этим напряженным манёвром велось наблюдение как со спутников, так и с других ближайших станций и орбитальных отелей. На каждом мониторе, в каждом пункте управления люди со страхом следили за происходящим. Космические аппараты и камеры фиксировали каждое движение «Осириса», отчаянно пытавшегося вырваться на безопасную высоту. Внизу, словно жуткий преследователь, двигался «Франциско Писсаро», неотступно приближаясь, готовый в любой момент нанести смертельный удар.
По всем каналам шли прямые трансляции. Ведущая одного из новостных телеканалов уже почти кричала в эфир:
— Смотрите! «Осирис» пытается уйти от атаки! Но террористы не отстают! Эти упорные и наглые люди всё ещё надеются догнать отель и уничтожить его! Мы надеемся, что командир Раджи Сингх знает, что делает, и сможет спасти не только «Осирис», но и всех постояльцев и персонал на борту! Будем молиться и верить, что Бог не даст свершиться этому страшному преступлению!
Внутри отеля обстановка накалялась. Корпус дрожал от напряжения двигателей, и каждого пассажира сковывал страх. Лаура лежала на полу, изо всех сил сжимая руку Джона. Её лицо было искажено ужасом, и она пыталась не заплакать. Рядом Донья Суэрта, страдая от перегрузок, еле сдерживала тошноту, кривя лицо в болезненной гримасе. Китайский коммунист, сидя неподалёку, в отчаянии грыз лацкан своего пиджака, прижимая к груди томик статей Мао Цзэдуна, словно тот мог защитить его от неизбежной гибели.
«Осирис» продолжал свой подъем и уже находился на высоте более полутора тысяч километров от Земли. Телескопические антенны и камеры продолжали фиксировать движение отеля, и все наблюдатели с облегчением увидели, что буксир «Франциско Писсаро» уже не мог его догнать. Казалось, опасность миновала, но террористы, осознав свою неудачу, решились на отчаянный шаг.
С неожиданной решимостью они активировали тактический ядерный заряд. Мощный взрыв разорвал не только сам «Франциско Писсаро», но и несколько ближайших спутников, разбросав их обломки по всей низкой орбите. Огромная ударная волна вернулась обратно в атмосферу, порождая ураганы и разрушая часть озонового слоя. В образовавшуюся дыру хлынули космические лучи, нанося страшные повреждения поверхности Земли. Ударная волна, прокатившись по планете, устремилась и вверх, к орбитальным объектам, угрожая настичь и «Осирис».
Командир Раджи Сингх, увидев приближающуюся угрозу на своих экранах, дал команду двигателям работать на пределе. Отель завыл от усилия, огромные двигатели ревели, наращивая скорость выше максимально допустимой. Сингх с удивлением смотрел на показатели: «Осирис» разогнался до скорости свыше 40 километров в секунду, что было в два раза выше его проектных возможностей. На лицах команды читалось изумление и тревога — станция, не предназначенная для такого ускорения, каким-то образом выдерживала нагрузку.
Компьютеры показывали, что все секции станции оставались целыми, механизмы исправными, но система ориентации отчаянно пыталась определить направление. Это был критический момент — «Осирис» летел с невероятной скоростью, но никто не знал, куда именно. Ведь отель никогда не был предназначен для полётов за пределы орбиты Земли, и теперь команда оказалась перед неизвестностью.
Но катастрофы удалось избежать. Ударная волна не достигла «Осириса», уносясь в космическую пустоту и теряя свою силу на огромной высоте. Внутри станции повисла тишина, нарушаемая лишь тревожными звуками работы систем. Двигатели внезапно остановились. Это произошло не потому, что командир Сингх отключил их — просто топливо полностью иссякло.
«Осирис» по-инерции двигался дальше, и Луна заходила справа. Лаура медленно подняла голову, глядя на Джона, который, хотя и был мрачен, всё-таки позволил себе глубокий вдох облегчения. Все на борту понимали, что они избежали гибели, но никто не знал, что ждёт их впереди в этом бескрайнем космосе.
Глава 10: Праща Луны
Командир Раджи Сингх, обтирая пот со лба, произнёс в микрофон:
— Господа! Мы спасены! «Осирис» ушел от атаки. Отель цел, и все механизмы функционируют исправно. Как я понял, террористы… самообезвредились. Их ядерный заряд не достал нас. Теперь мне нужно время, чтобы оценить обстановку. Менеджер отеля Федерико де ля Сельва сейчас свяжется с земными пунктами и выяснит, какие шаги мы должны предпринять, и что власти США и других стран делают, чтобы оказать нам поддержку. Технический и обслуживающий персонал занят, поэтому прошу постояльцев их не беспокоить. Мы также проведём ревизию и инвентаризацию, чтобы понять, какими ресурсами располагаем.
Как только его слова разнеслись по отелю, люди взорвались радостными криками. Вздох облегчения прошёлся по помещениям, словно волна. Шейхи и иудеи молились, благодарили Бога за спасение. Коммунисты целовали красный томик Мао Цзэдуна, словно это священная реликвия, а олигарх Рокосовски, поймав свою возлюбленную, жадно её поцеловал, несмотря на её слабое сопротивление и явное отвращение. В воздухе витало ощущение невероятного облегчения, что казалось невозможным ещё несколько минут назад.
Главный менеджер Федерико де ля Сельва, который, до этого прячась под столом, выглядел почти комично, выполз наружу, отряхнулся и сдержанно сказал:
— Извините, господа. Я вынужден вас покинуть. Мне нужно в свой кабинет, чтобы наладить связь с владельцами отеля — компанией «Ибрагим Худур и Сыновья», властями Земли, а также обсудить ситуацию с командиром Раджи Сингхом.
Он быстро удалился, оставив в помещении людей, которым требовалось время, чтобы осознать, что всё закончилось.
Командир продолжал:
— Прошу всех разойтись по своим номерам. Мы сообщим о следующих действиях. Могу лишь информировать, что мы находимся на расстоянии ста тысяч километров от Земли и летим в направлении Луны.
Эти слова подействовали, как холодный душ. Лица людей вновь потемнели. Радость исчезла так же быстро, как появилась. Донья Суэрта вновь начала квакать от беспокойства, но остальные не стали дожидаться новых панических вспышек. Все поспешили вернуться в свои номера, надеясь, что системы «Осириса» всё ещё способны ретранслировать сигналы и позволят наладить связь с родными.
Лаура и Джон молча шли по длинному коридору к своей каюте. Их мысли были далеки от радости спасения. Расул, догнав их, положил руку на плечо Джона и сказал с дружеским пониманием:
— Не паникуйте! Мы живы — и это главное! Отель цел, мы дышим воздухом. Ну, оказались чуть дальше — это не страшно.
— Да, да, конечно, — рассеянно кивнул Джон, но его мысли витали далеко.
Они вошли в свою каюту и закрыли люк. Лаура, измотанная нервным напряжением, обессиленно упала на кровать. Джон сел в кресло, молча глядя перед собой. Снаружи, через иллюминатор, ярко горела Луна. Она казалась настолько близкой, что можно было разглядеть каждый кратер, каждую тень, отбрасываемую неровностями её поверхности. Серебристый свет струился в каюту, освещая всё призрачным, холодным сиянием.
Земли не было видно. Вероятно, она оставалась где-то за кормой, скрытая от глаз. Лаура смотрела на потолок, пытаясь найти в нём ответы на свои вопросы. Всё, что она видела, — это белый свет Луны, который отражался в каждом углу каюты, словно напоминая о том, насколько они теперь далеки от дома.
— Что будет дальше? — прошептала она, больше задавая этот вопрос себе, чем Джону.
Тот только пожал плечами, не зная, что ответить.
Командир Раджи Сингх и трое его помощников сосредоточенно изучали данные с датчиков, приборов и бортового навигационного компьютера. Несмотря на то, что Раджи находился не на стратегическом тропосферном бомбардировщике «Бомбей», а в космическом отеле, который представлял собой летательный аппарат огромных размеров, он ощущал на себе ту же ответственность за судьбы людей и техники. Если на боевом корабле он был ответственен только за себя, штурмана и инженера, то здесь, на «Осирисе», нужно было управлять почти сотней человек, не имеющих военного опыта и не подготовленных к экстренным ситуациям.
Раджи изучал результаты на экране, его лицо выражало глубокую тревогу. На экране была отображена траектория, и она его пугает. Сингх подошёл к иллюминатору и посмотрел на Луну. Её поверхность была ясно видна — серый диск, покрытый кратерами и морями. Его помощники, обернувшись к экранам, также застыли, не в силах произнести ни слова. Среди них был Вячеслав Зайцев из Славянской Федерации (Украина-Польша-Беларусь), инженер, который ранее предложил чете Смитт отойти от ядерного реактора.
— Это конец? — спросил Вячеслав, с трудом скрывая страх в голосе.
— Не знаю. У нас есть время, — стараясь сохранить спокойствие, ответил командир.
Затем он по внутренней связи связался с главным менеджером отеля Федерико де ля Сельва. Бразилец, в этот момент разговаривавший с представителем компании «Ибрагим Худур и Сыновья», был занят сложными переговорами, но прервал беседу, когда услышал голос Сингха.
— Да, господин Сингх, — отвлекся от разговора менеджер.
— Оторвитесь от беседы с Землей, — советует Раджа. — Это не важно, сэр!
Федерико, удивленный неожиданной командой, отключил видеосвязь с представителем. Он впервые видел, чтобы командир «Осириса» выглядел таким напряженным.
— В чем дело, Раджа? — уже минуя фамильярность, спросил бразилец. — Что не так? Ты же спас нас!
— Пытаясь уйти от лобовой атаки этих камикадзе из «Свободной Земли», я взял высокую орбиту, — объяснил подполковник. — Я бы так поступил и на бомбардировщике. Но тут, в космосе, нет границ. Я не рассчитал курс и не учел многие параметры, ведь я спасал отель и людей. Поэтому действовал рефлекторно, интуитивно.
— И что?
— В навигации используются такие понятия, как гиперболическая траектория, периапсис и углы захода и выхода. Мы продолжаем путь по инерции на скорости 40 километров в секунду и пролетаем мимо Луны по гиперболе. Здесь расчеты используют законы Кеплера для определения точного пути корабля. Чем ближе к Луне пройдет "Осирис", с учётом её радиуса и атмосферы, тем больше ускорение он получает. Важно правильно рассчитать, под каким углом отель зайдёт в гравитационное поле Луны и под каким углом его покинет. Это напрямую влияет на конечное ускорение.
— Вы о чем? — снова повторил менеджер, не понимая.
— Гравитационная праща, — коротко ответил Сингх.
— Что?
— Так в космической навигации называют маневр, позволяющий космическому кораблю изменить свою скорость и направление за счет гравитационного поля планеты. Гравитация сама по себе не ускоряет корабль, но позволяет ему обменяться моментом импульса с планетой, что приводит к изменению скорости. Мы движемся к Луне по гиперболической траектории, а это означает, что пролетим позади Луны относительно её орбитального движения вокруг Земли и получим ускорение за счёт «вытягивания» планеты, которая сама движется по орбите. Этот манёвр называется "гравитационным ускорением". Иначе говоря, Луна даст нам ещё 20 километров в секунду. В итоге мы устремимся в космос на скорости 60 километров в секунду.
У Федерико де ля Сельва вытянулось лицо от ужаса:
— Это означает...
— Что нас никто не спасет, — с тяжёлым вздохом произнёс Сингх. — Нет на свете ни одного корабля, что может догнать нас. До 40 километров в секунду способен лишь был корабль «Исаак Ньютон» ВВС Великобритании, но это экспериментальная машина, она проходит только тесты.
Менеджер стал потрясённо икать. Его руки начали дрожать, и слёзы закапали на лицо.
— Мы улетаем от Земли? — прошептал он, всхлипывая.
— Мы стремительно улетаем от Земли. Я постараюсь выяснить, возможно, наши траектории не столь катастрофичны, и на каком-то витке мы снова сблизимся с Землей и сможем высадиться. Но это займет время, может, год-два...
— Но мы не сможем выжить год-два. У нас ресурсов на три месяца.
Федерико де ля Сельва стал плакать. Его тело сотрясалось от всхлипов и комков страха. Слёзы катились по его щекам, лицо покрылось глубокими морщинами, в которых отражался весь ужас ситуации.
— Нам нельзя допустить паники, — сурово произнёс Сингх, чувствуя, как сам внутри дрожит от напряжения. — Возьмите себя в руки! Вам управлять персоналом и постояльцами. Моя задача — обеспечить безопасность полета и возвращения на Землю. Все ресурсы будут брошены на это.
— Да, да, — всхлипывая, ответил менеджер, стараясь унять слёзы. Он вытер лицо платком, который, казалось, стал для него последним утешением. Его взгляд был полон беспокойства и отчаяния, а руки, дрожащие от стресса, с трудом справлялись с платочком, продолжая его мучительное сморкание.
Лаура встала и подошла к телевизору, который висел на стене в их каюте. Экран был покрыт помехами, и рябь бесконечно прыгала по нему. Антенны и локаторы, предназначенные для приема сигналов телекоммуникационных спутников, не могли поймать сигнал. «Осирис» оказался слишком далеко от зоны покрытия, и связь с Землей была потеряна.
— Черт, и новостей нет! — сердито произнесла Лаура, ее голос был полон раздражения и отчаяния. Она нервно перетаскивала пальцы по кнопкам на пульте, словно надеясь, что это чудо поможет наладить связь.
Джон, сидящий на кресле, вздохнул. Его лицо было бледным, глаза усталыми и тусклыми. Похоже, он был поглощен собственными мыслями и переживаниями, и напряжение от происходящего не спадало.
— Какие новости ты хочешь услышать? — вяло спросил Джон, не отрываясь от своего места. — Нас мало должно интересовать, что происходит на Земле — там власти, ООН, армия разберутся. Нас волнует то, что будет здесь.
В этот момент раздался стук в люк. Джон встал с кресла, подошел к люку и нажал на кнопку, чтобы открыть его. Перед ними стояли принц Эмомали и Мэрлин. Их лица были искажены волнением, а глаза выражали тревогу.
— Мы хотели бы побыть с вами, — призналась Мэрлин, дрожащим голосом. — Нам кажется, вместе легче пережить стресс.
— Моя супруга пугается того, что мы летим к Луне, — пояснил Эмомали, его голос был полон обеспокоенности. — По нашим древним традициям, Луна — это символ смерти. Поэтому наши предки не выходили в полнолуние. Жена верующая, — добавил он, и это извинение звучало искренне.
Лаура, увидев их, немедленно вскочила и поспешила к ним.
— Да, конечно, заходите, — сказала она, стараясь придать своему голосу теплоты и уверенности. — Нам в единстве будет легче. Поддержим друг друга.
Конговцы с благодарностью вошли в номер. Они устроились у иллюминатора, и Лаура с Джоном сели рядом с ними.
Разговор потек медленно. Принц и Мэрлин обсуждали последние события и свои опасения. Лаура прислушивалась, стараясь понять, что происходит, но ее мысли были переполнены тревогой. Джон же почти не участвовал в разговоре. Он сидел, глядя в окно, усталый и обессиленный. Его лицо выражало глубокую усталость, он не знал, что думать или говорить. Каждый взгляд за иллюминатор указывал на бесконечное пространство космоса, и Луна, огромная и близкая, казалась ему зловещей и угрожающей. Джон был слишком измотан от собственных страхов и переживаний, чтобы вникать в обсуждение, и просто оставался в молчании, позволяя другим находить утешение в общении и поддержке.
Мимо них плыла Вселенная, словно огромный космический театр, развернутый в полном объеме. Здесь, на борту «Осириса», звезды не были просто яркими точками на темном фоне. Они сияли во всей своей ошеломляющей ясности, как огромные драгоценные камни, вбитые в бархатное полотно космоса. Пространство вокруг было безграничным и глубоким, напоминало загадочный океан, в котором можно было бы протянуть руку и дотянуться до звездных огней, схватить мчящийся астероид, вдыхать ароматы далеких туманностей.
Каждое светящееся пятнышко на фоне черного бесконечности было не просто светом — это были горячие, искрящиеся сферы, излучающие свои лучи в бесконечное пространство. Яркие и холодные, они мерцали, словно живая ткань Вселенной. Астероиды, как космические скалы, пробегали мимо, иногда оставляя за собой длинный след из частиц и пыли. Туманности, свои завораживающие облака, напоминали художественные мазки на холсте космоса, с их прозрачными и плотными слоями, наполненными нежными оттенками розового, синего и фиолетового.
Но этот романтический мир, с его красотой и величием, казался фабулой страшного романа. Под чарами звездного величия таилось ощущение, что они оказались в ловушке в самом сердце темной космической пустоты. Около них не было ни одного свидетеля их бедствий, ни другой живой души, чтобы увидеть их страхи. Космос, который с Земли казался аморфным и туманным, здесь стал зловещей ареной, полным молчаливого презрения к их человеческим тревогам и страхам.
Каждый взгляд через иллюминатор был одновременно завораживающим и устрашающим. Лаура, Джон и их новые спутники ощущали, как этот космос обвивает их своим холодом и неопределенностью. Здесь звезды и астероиды, чья величественная красота раньше восхищала их, теперь выглядели как неумолимые свидетели их текущих бедствий. И как бы они ни стремились к свету, эта космическая бездна, казалось, лишь усугубляла их чувство изоляции и беспомощности.
Глава 11: Под статуей бога
Прошло три дня с тех пор, как «Осирис» оказался в неизвестности, и условия пребывания постояльцев начали ухудшаться. Изобилие комфорта, которое было отличительной чертой отеля, стало постепенно исчезать. В ресторанах постояльцы обнаружили уменьшение порций и отсутствие алкогольных напитков. Бары и дискотеки были закрыты, а бассейн, ранее сиявший голубой водой, теперь был полностью пуст и с откачанной водой. Этот факт особенно насторожил Лауру. Похоже, дела шли к плохому, и это только усилило её тревогу. Она поделилась своими опасениями с супугом, а также Эмомали и Мэрлин.
- Нас ограничивают, значит, спасения не будет? — удивилась Мэрлин, её голос дрожал от волнения.
- Возможно, это технические работы, — ответил Джон, пытаясь сохранить спокойствие. — Но всё равно руководство должно нам всё разъяснить.
И в этот момент они услышали крик, доносящийся из коридора. Громкий, наполненный негодованием и отчаянием голос Миши Рокосовского и Дуэньи Суэрт прорезал тишину:
- Хватит издеваться над нами! Мы требуем встречи с командиром Сингхом и менеджером Федерико де ля Сельва! Нам нужна правда! Когда за нами прилетят? Что вообще происходит?
Толпа постояльцев, собравшаяся в коридоре, становилась всё более многолюдной. Арабы, рок-музыканты, китайцы и другие – все они двигались в сторону зала приёмов, выказывая свое недовольство и страх. Лаура заметила, что отсутствуют семейные пары японцев и таджиков, но это не ослабило общего напряжения.
- Они правы! — вскочил Эмомали. — Нам действительно надо знать правду! Почему боссы молчат? Мои родственники в Конго наверняка волнуются за меня и за мою супругу!
Принц и его супруга направились вслед за толпой, и вскоре они оказались в зале приёмов. Этот зал был одним из самых величественных в отеле, украшенный в египетском стиле. Огромная фигура бога Осириса возвышалась на пьедестале из черного гранита в центре зала, её зелёные глаза сверкают в тусклом свете. Скульптура была величественна и внушала страх своим превосходством и размером.
Зал был просторным и красиво оформленным, но сейчас он стал ареной для волнений и протестов. Мозаичные стены, изображающие древнеегипетские сцены, теперь выглядели менее выразительными на фоне собрания возмущённых людей. Тени статуи на полах и стенах создавали жуткое и угрожающее настроение.
Люди заполнили весь зал, оставив узкие проходы между собой. Толпа собравшихся, кипящая гневом и тревогой, громко обсуждала ситуацию и требовала ответов. Крики и требования раздавались эхом в огромном пространстве. Лаура с Джоном и Эмомали присоединились к группе, которая уже стояла у подножия статуи. Воздух был наполнен напряжённым ожиданием и страхом.
Некоторые участники митинга кричали, требуя объяснений от командования, другие – делились своими предположениями и опасениями. Принц Эмомали, дрожащий от волнения, стоял рядом с Мэрлин, в то время как Лаура и Джон пытались разобраться в ситуации, полагаясь на своё внутреннее чутьё и здравый смысл.
Зал под статуей Осириса был теперь не просто местом для отдыха и развлечений. Он стал символом страха и неуверенности, арена для борьбы за ответы в условиях полного неизвестности и надвигающейся угрозы.
Спустя некоторое время в помещение вошли Федерико де ля Сельва, командир Раджа Сингх и несколько сотрудников отеля. Лица их были напряжены, в глазах читалось беспокойство. Как только они появились, толпа встретила их негодующими возгласами, улюлюканьем и оскорблениями. Особенно старались Миша Рокосовский и Дуэнья Суэрт. Оба размахивали руками, выкрикивая угрозы и обвинения. Шейхи и китайские коммунисты молчали, но их нахмуренные лица ясно давали понять, что они готовы присоединиться к дебоширам, едва дело дойдёт до открытой конфронтации.
Федерико и Сингх направились к столу в центре зала, и едва они заняли свои места, как на них посыпались вопросы:
- Куда мы летим?
- Почему еды мало?
- Где бассейн?
- Когда придёт спасательная миссия?
- Почему нет связи? У нас нет интернета и мобильного телефона с Землёй!
- Нам не поменяли бельё в номере!
- Где алкоголь? Я хочу напиться! Я не могу без водки и текилы! — этот голос принадлежал толстому олигарху с красным лицом, глаза его блестели от раздражения и похмелья. Его голос звучал так громко, что перекрывал даже остальных.
Раджа Сингх резко поднял руку и сурово взглянул на толпу. Эта толпа теперь не напоминала аристократов, людей светских манер и культурных привычек. Перед ним стояли не представители высшего общества, а толпа разъярённых, потерявших самообладание людей. Они привыкли к своей власти и деньгам, но сейчас их статус не имел значения. В их глазах горел страх, и скрытые под пеленой культурных норм эгоистичные и грубые черты характера вырывались наружу.
- Господа, помолчите! — потребовал командир. — А если точнее, заткнитесь, если хотите услышать ответы!
Зал наполнился тишиной, все ошеломлённо уставились на Сингха, не ожидая столь резкого тона.
- Я введу вас в курс дела, — продолжал командир, его голос стал холодным и отчётливым. — Во время ухода от атаки террористов-камикадзе мы получили значительное ускорение, которое не было предусмотрено техническими возможностями отеля. Мы теперь не просто орбитальная станция, мы — космическое транспортное судно, двигающееся по гиперболе. Проход через зону Луны придал нам дополнительную скорость, и теперь мы летим со скоростью 60 километров в секунду. Мы движемся по орбите вокруг Солнца, но без какого-либо ускорения, по инерции.
Толпа зашепталась, лица побледнели. Кто-то не смог сдержать крик ужаса:
- Мы навсегда улетаем от Земли?
- Мы стали самостоятельным небесным телом, — сказал Сингх, подчеркивая каждое слово. — Баллистики называют это движением по орбите. Предполагаем, что через полтора или два года мы вернёмся на дистанцию, близкую к Земле, и тогда земные власти смогут нас спасти.
- Два года? Вы с ума сошли! — толпа взорвалась яростью. — Включайте двигатели! Разворачивайте нас на Землю!
- У нас пустые баки, — с невозмутимым выражением лица признался командир. — Ни литра топлива. Мы не можем управлять отелем. Более того, через несколько месяцев прекратится вращение станции, и мы утратим искусственную гравитацию. То есть возникнет невесомость со всеми её последствиями.
- О, боже! — чей-то голос затрепетал от ужаса.
Поднялся хаотичный шум, в воздухе витали страх и паника. Люди кричали, обсуждали услышанное, стараясь осмыслить грядущие трудности и возможные сценарии их будущего в космосе. Паника росла, эмоции накалялись, кто-то начал молиться.
И тут Федерико де ля Сельва извлек из пиджака деревянный молоток и громко стукнул им по столу. Этот внезапный звук, подобный выстрелу, заставил всех замолчать.
- Теперь скажу вам я, — заговорил менеджер спокойным, но твёрдым голосом. — На борту у нас сейчас шестьдесят девять постояльцев, три трупа, двадцать два сотрудника, включая меня, командира Сингха, инженера Зайцева и других. Нам предстоит прожить здесь полтора-два года. Поэтому вводим режим жёсткой экономии. Все запасы еды, воды и химикатов тщательно проверяются. Мы составим рацион, который позволит поддерживать наши силы. Забудьте о роскошной жизни. Вода вторично перерабатывается, поэтому мы не зависим от поставок с Земли. Кислород тоже, но нам нужны химикаты для очистки воздуха и воды. Единственное, чего у нас много — это энергия. Ядерный реактор будет работать ещё сотню лет. Но техника может выходить из строя, а у нас минимум запасных частей. В прошлые годы технический корабль от компании "Ибрагим Худур и Сыновья" прилетал раз в полгода и проводил работы по проверке и замене систем. Теперь этого нет, и мы сами ответственны за "Осирис".
Зал вновь наполнился гнетущей тишиной. Даже толстый русский олигарх, казалось, осознал серьёзность ситуации. Тихие стоны и молитвы раздавались среди толпы, лица выражали отчаяние и страх.
Федерико продолжил:
- Мы поддерживаем связь с Землёй, напрямую с нашей компанией и правительством США. Внешние источники информации отключены. Пресса Земли для вас недоступна, и это сделано в ваших интересах.
- Почему? — послышались возмущённые возгласы. — Как это?
- Сейчас в информационном пространстве много спекуляций и выдумок о том, что произошло с нами. Это создаёт негативный фон, который вам здесь не нужен. Это загонит вас в депрессию, а депрессия опасна в условиях космоса. У нас есть запас лекарств, медицинское оборудование. Доктор Мишель высококвалифицированна. Если кто-то из вас может помочь ей — сообщите.
- Я могу! — внезапно подняла руку Лаура. — Я медсестра высшей квалификации. Работала в кантональной клинике Винтертура, Швейцария.
- Это прекрасно, — кивнул Федерико. — Есть ли среди вас люди с техническим образованием? Те, кто могут работать и мозгами, и руками?
Толпа молчала, растерянно переглядываясь. Было видно, что большинство здесь — финансисты, маклеры, богатые бездельники и политики, которые никогда не держали в руках инструменты.
- Здесь только те, кто привык раздавать приказы и ничего не делать сам! — с усмешкой заметил Миша Рокосовски. — Даже моя Лена умеет стирать, а вы никогда не стирали свои трусы и носки!
- Как и за вас стирала прислуга! — вспыхнул Джон, раздражённый общим настроением.
Вдруг послышался спокойный голос японца Харуко Тосиба:
- Я инженер, специалист по робототехнике. Могу быть полезен.
- Я бывший строитель, разбираюсь в электросетях. Начинал электриком на стройке, — заявил таджик Расул Умаров.
Федерико тяжело вздохнул:
- Единицы с рабочими профессиями… Но всё же. Мы понимаем, что связь с родными вас поддержит, однако вводим цензуру. Это для вашего же блага. Если вы хотите передать что-то близким, записи делаются в радиорубке, где цензор проверит ваше сообщение перед отправкой на Землю. Выход на смотровую площадку теперь запрещён. Время прогулок закончилось. Сейчас время выживания. Бассейны и сауна закрыты. Вода, кислород и еда — самые ценные ресурсы.
Толпа вновь замерла. Тревога, осознание реальности и необходимость адаптации проникали в сознание каждого.
Статуя Осириса возвышалась над собравшимися, как величественный и безмолвный свидетель их страданий. Его каменное лицо, выражающее вечное спокойствие, казалось, насмешливо взирало на суету и страх людей. Лунный свет пробивался через смотровые окна, отбрасывая огромную тень древнеегипетского бога на стены зала, придавая всему окружающему зловещий и угрожающий вид. В эти минуты тишина и мрак казались ещё более пугающими, как будто сам Осирис смеялся над надеждами и отчаяниями тех, кто искал у него защиты.
Но люди не расходились, не находя утешения ни в божественной статуе, ни в словах менеджера и командира. Они продолжали требовать ответов, перекрывая друг друга криками:
— Что говорит президент США? Какие мысли у канцлера Германии? Что сказал президент Египта? Что говорит король Саудовской Аравии? Они должны принять решение о нашем спасении! Какие есть планы?
Раджа Сингх вздохнул, с трудом скрывая усталость и напряжение. Ему предстояло вновь быть посредником между надеждами этих людей и суровой реальностью.
— Да, такие планы есть, — медленно произнёс он. — Но я не хочу обнадёживать вас раньше времени. Поймите, мы удаляемся от Земли с огромной скоростью. Догнать нас некому. Нет таких транспортных кораблей. У нас есть несколько поселений на Луне и Марсе — и всё. Скоростной астронавтики, как таковой, пока не существует.
— Но есть же секретные разработки! — вскрикнул один из китайских коммунистов. Его лицо было раскрасневшимся от возмущения и волнения, глаза яростно блестели. Он был крупным мужчиной, с квадратным подбородком и коротко остриженными волосами, типичный представитель китайской партийной элиты. На нём был тёмный костюм, хоть и помятый после долгого пребывания на станции, но всё ещё сохранявший строгий вид. — В моей стране разрабатывают ядерный корабль для полёта на Юпитер! Он называется «Небесный дракон».
— Разрабатывают? — скептически переспросил Сингх, прищурив глаза.
— Он уже готов на 90%, — сердито продолжил китаец, с вызовом глядя на командира. — Даже в таком виде он способен взлететь и догнать нас. Я Бао Ляпинь, бывший член Пекинского городского комитета партии. Подобные сведения проходили через мои руки! Почему вы не связались с Поднебесной?
Федерико де ля Сельва неловко переминался с ноги на ногу, оглядываясь на командира, прежде чем ответить. Он выглядел растерянным и немного подавленным.
— Ваша страна молчит, — тихо сказал он. — Китай отказался от сотрудничества. Я не знаю, почему они вас бросили, хотя вас здесь пять человек.
Эти слова, словно молотом, ударили по Бао Ляпиню. Его уверенность поколебалась, лицо приняло растерянное выражение. Китайцы в толпе начали переглядываться, шепча что-то друг другу. Их жёсткие черты постепенно смягчались, гнев уступал место сомнению и разочарованию. Возможно, они уже знали правду, но не хотели её признавать. Теперь их лица выражали не столько гнев, сколько подавленность и безысходность, как если бы они внезапно оказались наедине с реальностью, от которой долгое время пытались убежать.
Глава 12: Трагедия как мелодрама
История с «Осирисом» всколыхнула весь мир. От маленькой деревушки в Центрально-африканской Республике до шумного мегаполиса Мехико, от подземных городов Китая, где дома тянутся до самого сердца планеты, до небоскрёбов Арабских Эмиратов, чьи шпили пронизывали стратосферу, — трагедия на небесном отеле задела чувства всех людей. Обычные граждане в разных уголках Земли объединялись в своих переживаниях за тех, кто оказался в ловушке между звёздами. Люди обсуждали их судьбы в домах и на улицах, сочувствовали, молились и надеялись на чудо.
В католических церквях молились за спасение душ постояльцев «Осириса». Священники возносили свои молитвы к Создателю, прося, чтобы он послал ангелов на помощь заблудшим в космосе. В сердце Иерусалима, у Стены плача, иудеи читали Тору, прося защиты для своих соотечественников, оказавшихся в этой ужасной ситуации. В мечетях Ирана, Афганистана и Сомали мусульмане склонялись в молитвах, собирая деньги на строительство звёздолёта, который смог бы догнать и спасти тех, кто оставался в неизвестности в далёком космосе.
Но были и другие стороны этой трагедии. Репортажи о «Осирисе» занимали первые места в новостных колонках, затмив даже самые горячие темы — терроризм радикальной группировки «Свободная Земля», голод в Антарктиде, глобальное потепление и массовое вымирание видов. Эти глобальные катастрофы, которые ранее были в центре внимания, отступили на задний план перед драмой на орбитальной станции. Средства массовой информации подняли огромные суммы денег за счёт новостей о «Трагедии на „Осирисе“», делая сенсации из мельчайших подробностей и догадок. Постепенно эта история стала превращаться в коммерческий продукт, объект массовой культуры.
Театры по всему миру ставили спектакли с названиями, которые отражали масштаб катастрофы: «Бунт на „Осирисе“», «Гибель отеля», «Смерть у Луны». В этих постановках артисты разыгрывали фантазии на тему событий в космосе, хотя зачастую они оказывались ближе к реальности, чем можно было бы предположить. Опера становилась еще более абсурдной, превращая трагедию в мелодраматический фарс, где погибшие люди были лишь героями песен и танцев. Московский театр балета создал пьесу о подвиге и гибели олигарха Миши Рокосовского — самой колоритной и спорной личности на борту «Осириса». Если бы он узнал об этом, то наверняка был бы шокирован. Даже киностудии в Южной Африке не упустили возможность — они сняли зомби-ужастик о том, как постояльцы отеля превратились в живых мертвецов и начали поедать металл космической станции.
Бизнес-элита откликнулась на трагедию по-своему, используя её как коммерческую возможность. На улицах городов появились футболки с изображениями «Осириса» и лицами тех, кто находился на борту. Продавались игрушки, компьютерные игры, и даже проводились лотереи под брендом «Осирис», в которых победители могли получить ценные призы. Строительные компании назвали новые жилые комплексы именами тех, кто оказался в космосе. Автомобильные концерны выпустили модели в стиле «Отель „Осирис“», украшенные символами звёзд и орбит.
Музыкальная группа «Нас двое» выпустила сингл на английском и французском языках, который быстро стал популярным:
"Мы летим сквозь пустоты,
Наши слёзы никто не видит.
Смерть скребёт наши души,
Но мы не сдаёмся, мы верим в жизнь."
Эта песня завоевала первое место на Евровидении 2070 года, и её исполнители отправились отдыхать на Канарские острова, не задумываясь о тех, кто действительно переживал свой полёт по солнечной системе.
На Земле снимали фильмы, писали рассказы, ставили оперы и пьесы. Трагедия на «Осирисе» превратилась в механизм для творческого развития общества, в некий символ человеческой драмы. Но для большинства людей, далёких от звёзд и космоса, происходящее оставалось лишь условностью, эфемерным миражом. Настоящая боль и страхи оставались за пределами их понимания, скрытыми где-то далеко, за пределами их привычного мира.
Трагедия на «Осирисе» ударила сильнее всего по сердцам родных и близких тех, кто остался на борту станции. Каждое утро они просыпались с тягостным чувством неопределённости, не зная, что ждёт их родных в этом далёком космосе. К матери Лауры, пожилой женщине, часто приходили журналисты, настойчиво прося её дать интервью о дочери для очередного документального фильма. Они рыскали по всем учреждениям, где Лаура когда-либо оставила след: посещали клинику, в которой она работала, школу, где она училась, спортивный зал, в котором она занималась фитнесом. Они собирали рассказы коллег, сокурсников, знакомых и даже соседей, углубляясь в самые интимные подробности её жизни. Слухи и догадки постепенно превратились в основу, на которой строились сюжеты. В итоге выпустили в эфир фильм, в котором правда смешалась с ложью, создавая искажённый образ женщины, чья жизнь оказалась на грани между бытием и небытие.
Джон Смитт, муж Лауры, также стал объектом интереса. О нём написали книгу, в которой преобладали гипотезы и домыслы. Авторы предполагали, что Джон увлекался спиритизмом и оккультными науками, что стало неожиданностью даже для его друзей. Джон никогда не был связан с этими темами, но, несмотря на это, книга пользовалась спросом на рынке, подогреваемая интересом публики к таинственному и неизведанному. Страницы этой книги превращали его жизнь в некую мистическую легенду, далёкую от реальности.
Эта внезапная популярность казалась издевательством над их настоящей трагедией. В клинике, где Лаура долгие годы заботилась о пациентах, был установлен памятник: могильная табличка с её фотографией, словно она уже ушла из жизни. Она стала символом не только своей семьи, но и всех, кто остался на «Осирисе». Подобная мраморная табличка появилась и в офисе банка UBS, где работал Джон. Величественная, холодная, она стояла в холле здания, напоминая всем о человеке, который когда-то сидел за одним из столов, занимался своими финансовыми делами, а теперь, возможно, уже не вернётся.
Эти таблички стали для многих символом невозвратности, как будто ещё живущие в космосе люди уже превратились в мёртвые звёзды, потерянные навсегда в бесконечной вселенной.
Нельзя сказать, что власти забыли о «Осирисе». Совещания в авиакосмических корпорациях и государственных учреждениях, регулирующих космические миссии, проводились регулярно. Инженеры и чиновники обсуждали планы по спасению постояльцев отеля. Однако все проекты сталкивались с огромными финансовыми затратами и проблемой времени — с каждой минутой «Осирис» удалялся от Земли всё дальше и дальше. Несмотря на сложности, надежда всё ещё сохранялась.
Весной 2092 года перед президентом США легли важные документы. Корпорация «Вулкан» предложила усовершенствованную транспортную систему, способную догнать отель. В овальном кабинете президенту докладывали представители корпорации:
— Господин президент, этот корабль проектировался для исследования астероида Оумуамуа, который является межзвёздным посланником. Его скорость достигала 87,71 км/с, и он удаляется в сторону созвездия Пегаса. Мы планировали отправить автоматический корабль для изучения астероида, но теперь предлагаем использовать его для спасения постояльцев «Осириса». Конечно, это потребует значительных ресурсов, но мы готовы перестроить корабль в пассажирский, добавив гибернационные камеры, чтобы обеспечить безопасное возвращение людей на Землю.
Президент задумался и спросил:
— Что для этого нужно?
— Прежде всего, финансирование. Перестройка корабля требует замены оборудования и установки новых систем. Времени на тестирование у нас немного, поэтому корабль должен быть максимально надёжен.
— Сколько времени займёт перестройка?
— Два месяца. Графики уже составлены, мы будем работать в три смены.
— А сколько времени потребуется, чтобы догнать «Осирис»?
— Сейчас отель находится на расстоянии 250 миллионов километров от Земли. С учётом траектории — не менее пяти месяцев. Корабль будет автоматизирован и сам состыкуется с отелем. Управление обратным полётом возьмёт на себя подполковник Раджа Сингх, он — опытный пилот и сможет разобраться с системой управления.
Президент взглянул на советников по науке и национальной безопасности, которые утвердительно кивнули. Это стало решающим моментом:
— Хорошо, согласен. Готовьте указ на подпись! Деньги ничего не стоят, если мы не можем спасти людей, попавших в беду.
В тот же день «Вулкан» получил всё необходимое для начала миссии. О возможном спасении сообщили командиру Сингху и менеджеру Федерико де ля Сельва, которые передали эту информацию всем постояльцам. Новость вдохнула новую жизнь в измученных людей. Многие плакали от счастья, ведь с каждым днём существование на «Осирисе» становилось всё более невыносимым.
Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как отель мчался по Солнечной системе. Земля и Луна давно исчезли с поля зрения, и теперь их можно было увидеть лишь через телескопы. Однако это был только один из множества источников страданий.
Еды становилось всё меньше. Рационы стали скудными, и из меню исчезли мясные продукты и шоколад. В ход шли молочные продукты, которые быстро портились и требовали немедленного употребления. Чувство голода стало постоянным спутником космических туристов.
Питьевая вода превратилась в настоящее испытание. Её вкус напоминал мочу, и каждый глоток вызывал мучения. Инженер Зайцев сообщил, что фильтры очистки воды больше не справляются со своей задачей, они засорены, а заменить их нечем. Оставалось пропускать воду через химические активаторы, запасы которых тоже подходили к концу. Голод и жажда усиливали ощущение отчаяния среди тех, кто когда-то наслаждался роскошью космического отеля.
Теперь их жизнь напоминала борьбу за выживание в бесконечности космоса. Надежда на спасение оставалась единственным светом в этом мраке.
На новом совещании постояльцев Федерико де ля Сельва произнёс:
— Станция изнашивается, и нам нужны рабочие руки. Я понимаю, что вы аристократы и никогда не занимались ремеслом простолюдинов, но сейчас речь идёт о нашем выживании. Всем придётся работать. Отель огромен, и нам нужно поддерживать системы, чтобы они не утратили свою функциональность до прибытия спасательного корабля. Нам предстоит ждать не менее семи-восьми месяцев. Инженер Зайцев составил списки, где необходимы рабочие.
Тишина повисла в зале, но её нарушил голос олигарха Миши Рокосовского, который за последние месяцы заметно похудел. Его некогда полное лицо осунулось, а глаза потемнели от хронической усталости.
— А ты? Ты тоже? — резко выкрикнул он, едва сдерживая недовольство.
Федерико, сохраняя спокойствие, ответил:
— И я тоже. Я уже три недели работаю в отсеке переработки отходов.
— Вот почему от тебя дерьмом несёт, — хмыкнул Рокосовский с горечью и сарказмом в голосе.
Федерико сдержанно улыбнулся, пропустив мимо ушей оскорбление:
— Я переживу вашу насмешку. Но хочу жить. Теперь все на «Осирисе» — обычные люди. Нет среди нас королей, принцев, баронов, банкиров и партийных бонз. Все равны. Лишь командир Сингх останется на своём посту — он единственный, кто управляет станцией и способен пилотировать корабль, который скоро прибудет.
Никто не возразил, хотя никто и не спешил соглашаться. Все боялись, что отказ от работы лишит их места на борту спасательного корабля. Неопределённость и страх за собственное будущее охватили всех, но в тишине прозвучал негласный приказ — работать.
Лаура всё больше времени проводила в медицинском центре. Люди изнывали от стресса, физической слабости и бессилия. Постояльцы буквально сидели на иглах, и антидепрессанты, которые ранее хоть немного помогали, теперь становились бесполезными. Люди сходили с ума от тоски, страха и голода. Однако хуже всего оказалось то, что среди обитателей «Осириса» начали всплывать болезни, которые на Земле давно считались побеждёнными.
Одним из таких ужасных случаев стала жена шейха Абдусалама ибн Зиядуллы, Фатима. Как выяснилось, она болела проказой. На Земле болезнь была побеждена, но в условиях станции её проявления приняли страшные масштабы. Шейх долго прятал жену от других, но вскоре ему пришлось вызвать врача и Лауру в свою каюту.
Когда они вошли, Абдусалам запер люк за ними и жестом указал на женщину, закутанную в простыню. Запах гнили витал в помещении, но сначала Лаура и Мишель подумали, что это проблема с вентиляцией.
— Сними, — приказал шейх своей жене.
Фатима медленно сбросила простыню, и Лаура с Мишель ахнули, невольно закрыв рот от ужаса. Перед ними предстало истлевшее тело — проказа проела плоть женщины, оставив от неё лишь слабое подобие человека. Кожа слезала клочьями, открывая гниющие раны, и в некоторых местах кости обнажились до такой степени, что они выглядывали сквозь разложившуюся плоть.
— О боже! — выдохнула Лаура, отпрянув назад.
Шейх Абдусалам посмотрел на них с отчаянием и слезами на глазах.
— Спасите мою Фатиму, — взмолился он, его голос дрожал от боли. — Я вас озолочу!
Мишель, сдерживая себя, чтобы не показать слишком много эмоций, ответила:
— Дело не в деньгах. У нас нет препаратов против лепры четвертой стадии — это неизлечимая стадия. Ваша супруга обречена.
Абдусалам не выдержал и разрыдался. Фатима издала глухие, едва различимые звуки, которые могли быть словами, но никто не смог их понять.
Глава 13: Бунт
Мишель Рейко и Лаура вошли в кабинет менеджера Федерико де ля Сельва. Напряжённая атмосфера в помещении ощущалась физически. Их встреча должна была прояснить ситуацию, которая могла стать смертельно опасной для всех на «Осирисе». Командир Раджа Сингх уже ждал в углу, сидя в кресле, и при их входе поднял глаза, готовый к любым новостям. Он, как и Федерико, ждал ответа, для чего врач организовала эту встречу.
— Одна из постояльцев «Осириса» больна. Это лепра, — спокойно произнесла Мишель, хотя напряжение в её голосе было заметно.
Федерико нахмурился, не сразу поняв, о чем идёт речь.
— Чего? — растерянно переспросил он.
— Это проказа, — медленно произнес Сингх. Его голос звучал мрачно, ведь он знал об этой болезни не понаслышке. В Индии, его родной стране, проказа до сих пор оставалась реальной угрозой.
Мишель заговорила с врачебной точностью:
— Проказа, также известная как болезнь Хансена, вызывается бактерией Mycobacterium leprae. Это медленно растущий микроб, поражающий кожу, периферическую нервную систему, верхние дыхательные пути и глаза. Болезнь может привести к серьезным деформациям, если её не лечить своевременно, но она излечима с помощью длительного курса антибиотиков.
Она продолжила, объясняя детали:
— Mycobacterium leprae распространяется главным образом через длительный контакт с инфицированным человеком, хотя точный механизм передачи не до конца понятен. Предполагается, что бактерия может передаваться через респираторные капли при кашле или чихании. В наше время проказа встречается редко, но она всё ещё является угрозой в Индии, Бразилии и Индонезии.
Федерико, казалось, наконец понял серьёзность проблемы. Его лицо побледнело.
— Удивительно, Федерико, что ты не знаешь о проказе, — нахмурился Раджа, опустив плечи. Он сел на стул, потирая виски. — Это ещё одна опасность. Мы можем спасти женщину?
Мишель тяжело вздохнула:
— Для лечения используется многокомпонентная терапия — комбинация антибиотиков. Основные препараты, такие как Рифампицин, Дапсон и Клофазимин, предотвращают развитие лекарственной устойчивости у бактерий. Проблема в том, что болезнь уже запущена, а бактерия, скорее всего, мутировала под воздействием космических условий. Антибиотики могут уже не помочь. Да и я не специалист по проказе.
Лаура добавила:
— Возможно, шейх Абдусалам тоже заражён. Вероятность большая, а значит, есть риск эпидемии среди всех нас.
Федерико и Раджа обменялись тревожными взглядами. Каждое слово врачей звучало всё более угрожающе. Лаура понимала, что нужны самые жесткие меры. Она настояла на своём:
— Нужна полная изоляция больных. Мы не можем позволить распространению инфекции.
Федерико, нервно барабаня пальцами по столу, пробормотал:
— Мы не можем изолировать весь их отсек. Системы вентиляции соединяют все каюты, мы дышим одним воздухом. Наша вода циркулирует по общим резервуарам. Возможно, мы уже сами носители этой бактерии... Как она там называется?
— Mycobacterium leprae, — поправила его Мишель, не скрывая беспокойства.
Сингх тяжело вздохнул:
— Ещё хуже то, что если информация о болезни Фатимы станет известна остальным, это вызовет панику. Тогда возможны…
— Бунт? Убийства? — холодно уточнил Федерико, словно уже представляя последствия. - Её линчуют?
— Это нельзя исключать, — кивнула Лаура. — У вас есть средства для сдерживания? Оружие?
— Нет, — с грустью ответил Сингх. — Это политика компании: никакого оружия на борту отеля. У нас есть только одна камера для изоляции, в которой сейчас находятся два преступника — Ю Зи Пинь и его сестра. Мы кормим их, но не выпускаем. Если мы их освободим ради Фатимы, они могут снова убить. Но если люди узнают о болезни, они захотят самосуда. Её могут сжечь, как ведьму.
В комнате повисло молчание. Лаура встретилась глазами с Мишель, чувствуя, как холод пробирается под кожу. На борту «Осириса» назревал бунт, и любое неверное действие могло обернуться катастрофой.
— Тогда придётся выпустить киллеров, — внезапно сказала Мишель Рейко. Её голос звучал жёстко, словно это был не совет, а приказ. — У нас нет изоляторов, ведь это не предусматривалось никакими проектами отелей. Но держать больную в обычном гостиничном номере, где всё общее, — это подвергать всех риску. Всех 91 человека! Включая Фатиму!
Несколько минут тишины прошли, прежде чем командир Раджа Сингх принял решение. Он поднял голову, в его глазах читалась решимость.
— Мы наденем скафандры и переведём Фатиму и шейха Абдусалама в камеру, где находятся брат и сестра. Мы выпустим их, взяв с них слово, что они не причинят никому вреда.
Федерико де ля Сельва не смог сдержать удивления:
— Вы им поверите? Они же киллеры! Они убили трёх человек и вызвали кризис на борту.
Сингх кивнул, его лицо оставалось спокойным, но взгляд был тяжёлым.
— Они выполнили своё задание, — сказал он. — И собирались покинуть «Осирис», не убивая больше никого. У них нет цели убивать нас. А теперь ситуация изменилась. Мы все в одной лодке, и они тоже. Им придётся сотрудничать с нами. Иначе они тоже погибнут.
Федерико на мгновение задумался, а затем неохотно кивнул, признавая правоту командира.
— Мы выведем их в три часа ночи, когда все будут в своих номерах, — продолжил Сингх. — Никто нас не увидит и не задаст ненужных вопросов.
— Но они заметят позже, — возразила Лаура. — Что мы скажем, когда люди увидят Ю Зи Пиня и его сестру на свободе? И что будет, когда друзья шейха поймут, что Абдусалам ибн Зиядулла исчез?
— У меня нет ответа на это, — сурово ответил Сингх. — Мы будем действовать по обстоятельствам. На нас свалилось слишком много проблем, но паники и бунта мы не можем допустить. А теперь возвращайтесь к себе.
Лаура вернулась в свой номер. Джон лежал на кровати, уставившись в иллюминатор. За толстым стеклом искрилась россыпь звёзд, но ни Луны, ни Земли не было видно. Солнце, их родная звезда, находилась где-то далеко позади, его можно было увидеть только со стороны двигательных установок. Но даже это не манило, не привлекало внимания Джона, который отработал свою смену на очистке воды и почувствовал на себе все тяготы и унижения этой грязной работы.
Запах химикатов и канализационных труб казался неотъемлемой частью его нового существования. Система очистки была засорена, а Джон, финансист по образованию, был вынужден примерить на себя роль сантехника. Он целый день разгребал грязь, пытаясь хоть как-то поддержать жизнеспособность отеля, и, вернувшись в каюту, чувствовал себя опустошённым.
Лаура тихо разделась и легла рядом с ним. Она обняла его, но это был не жест страсти, а скорее акт утешения и поддержки. Близости они уже давно не испытывали. Казалось, что секс стал невозможен в тех обстоятельствах, в которых они оказались. Страх, ожидание и суровые условия лишили их не только нежности, но и ощущения нормальной жизни. Всё, что у них осталось, — это тихие моменты взаимного присутствия, которые помогали не сойти с ума в этом космическом кошмаре.
Несмотря на все предосторожности, избежать проблемы всё-таки не удалось. Скафандры, предназначенные для выхода в космос, командир Раджа Сингх и менеджер Федерико де ля Сельва использовали как костюмы биологической защиты. В три часа утра — а может, и ночи, ведь время отсчитывалось теперь только по часам, без привязки к вращению Земли, — они вошли в номер шейха Абдусалама.
Шейх и его жена Фатима ждали их. Оба уже смирились с неизбежным — их должны были изолировать. Лицо шейха было серьёзным и спокойным, но в глазах сквозила усталость. Он держал руку Фатимы, словно пытаясь передать ей свою силу. Её тонкие, ослабевшие пальцы сжимали его ладонь, как единственную опору в этом холодном космическом аду. Под покрывалом, скрывавшим её тело, трудно было не заметить, как болезнь иссушила и изменила её, но Фатима продолжала держаться с достоинством. Абдусалам нежно погладил её руку, словно этот жест мог остановить неизбежное.
В сопровождении Сингха и Федерико они медленно направились вниз, к камере, которая должна была стать их временным убежищем. Там уже ждала Мишель, смотрящая через стеклянную дверь на заключённых, брата и сестру. Ю Зи Пинь и его сестра выглядели измождёнными, их лица были бледными и впалыми, словно за эти полгода они стали лишь тенями тех наёмников, что когда-то прибыли на борт «Осириса». Изоляция и теснота камеры изменили их. Казалось, что длительное заточение заставило их пересмотреть свою жизнь и решения.
Командир Сингх подошёл к двери и нажал перчаткой на кнопку внутренней связи. Услышав сигнал, брат и сестра подняли головы. Их глаза, полные усталости и пустоты, медленно сфокусировались на человеке в скафандре.
— Я командир Сингх, — начал он. — Мы готовы выпустить вас из камеры в обмен на сотрудничество и гарантию, что вы не причините никому вреда.
Ю Зи Пинь медленно поднялся с пола и подошёл к стеклу. Он внимательно разглядывал мужчину в скафандре, пытаясь понять, что происходит.
— Что случилось? — спросил он. Мишель поняла, что за всё время заключения им не рассказывали, что произошло. Им лишь приносили еду и молча вставляли её в лоток, оставляя их в неведении.
— Мы далеко от Земли, — объяснил Сингх. — Дрейфуем по гиперболической орбите. У нас ограниченные ресурсы. За нами прибудет помощь, но для этого нужно время. Когда вы вернётесь на Землю, предстанете перед судом. Но это не наша забота. Сейчас мне нужно услышать ваше решение.
Ю Зи Пинь бросил взгляд на свою сестру. Та коротко кивнула, и брат ответил:
— Мы обещаем. Никаких убийств. Никакого насилия.
Сингх ввёл пароль, и дверь камеры открылась. Ю Зи Пинь и его сестра вышли на свободу, измученные, но сдержанные. А вместо них внутрь вошли шейх Абдусалам и его жена Фатима. Когда дверь снова закрылась, по лицу Мишель скатилась слеза. Камера была полностью изолирована, её системы очистки были предназначены для хранения токсичных веществ, но теперь она стала тюрьмой для тех, кто не по своей вине оказался в центре ужасающей болезни.
В этот момент мимо проходили Эмомали Трэнк и Мэрлин. Они возвращались в свои номера после работы на камбузе, готовив завтрак. Когда они увидели за стеклом шейха и его жену, а также команду в скафандрах, их лица отразили непонимание и тревогу. Вдобавок они заметили выпущенных киллеров, которые исчезли с глаз полгода назад.
— Что случилось? — встревожился Эмомали. — Почему эти двое на свободе, а те заперты? Почему на вас скафандры? Что нам угрожает?
— Проходите мимо, — приказал командир Сингх.
Но Эмомали не был глуп. Он понял, что произошло что-то серьёзное. Взглянув на Мишель, он догадался, что дело связано с медициной, возможно, с эпидемией. Принц крепко взял за руку Мэрлин и они поспешили к Донье Суэра, чтобы рассказать о странных событиях у камер. Донья, в свою очередь, бросилась к олигарху Рокосовскому, который безмятежно лежал в постели с Леной. Услышав новости, он тут же взбеленился и решил оповестить китайских коммунистов. Вскоре в коридорах уже толпились постояльцы, возбуждённые и разъярённые. Даже австралийские супруги, обычно спокойные и уравновешенные, выглядели злыми, а музыканты из группы «Штакан фюр Шнапс» угрожающе размахивали своими гитарами.
Толпа нарастала, и казалось, что нужно лишь немного, чтобы разразился бунт.
Они встретили командира Сингха, Федерико, Мишель и освободившихся киллеров и остановились.
— Где шейх Абдусалам и Фатима? — тревожно спросил один из арабов, шейх из окружения Абдусалама.
— Они в камере, — нехотя ответила Мишель.
— Почему?
Наступила тишина, но скрыть правду уже было невозможно.
— Они больны! Проказа! Мы их изолировали, — сказал Федерико де ля Сельва.
Эти слова стали искрой, которая подожгла весь отель. Вспыхнул страх, усталость и ненависть, накопившаяся за месяцы выживания. Теперь им нужен был виновный, и толпа нашла его. Они бросились к камере, выкрикивая:
— Убить их! Они заразят нас!
Раджа пытался остановить толпу, но её ярость была непреодолимой. Федерико нажал на сигнал тревоги, но всё было бесполезно. Обслуживающий персонал, давно на пределе, присоединился к толпе. Никто не пришёл на помощь шейху и его жене.
Толпа, обезумевшая от страха, сломала дверь камеры тяжёлыми молотами и инструментами, которые оказались под рукой. Шейх и его жена были выволочены наружу. Железные прутья, молоты и кулаки обрушились на их тела. Они били без жалости, превращая тела в кровавое месиво. Казалось, каждый вымещал свою злость и страх, накопившиеся за долгое время изоляции и отчаяния. Даже принц Эмомали, который обычно был сдержан, яростно пинал их, словно это были его личные враги.
То, что случилось дальше, невозможно описать словами. Они облили мёртвые тела спиртом и подожгли. Сизый дым медленно заполнил коридор, распространяясь по отелю. Пламя быстро охватило тела, разъедая их, и вонь, исходящая от горящей плоти, была невыносимой. Толпа, потеряв всякий разум, ликовала и прыгала вокруг этого ужасного «костра», будто бы наконец нашла выход своему накопившемуся отчаянию и страху.
Но веселье длилось недолго. Система противопожарной защиты отеля сработала автоматически: из щелей внезапно хлынули углекислый газ и пена, мощными потоками заливая всё вокруг. Безумцы, которые ещё мгновение назад праздновали свою победу, начали кашлять и кричать, бросаясь врассыпную, спасаясь от удушливого газа. Вскоре коридоры наполнились паникой, и те, кто ещё минуту назад терзали тела, теперь бежали прочь, охваченные страхом.
Раджа, Федерико и Мишель, шокированные произошедшим, медленно двинулись вслед за толпой. Их лица были безжизненными, словно они не могли поверить в то, что только что произошло. Ю Зи Пинь и его сестра оставались спокойными, наблюдая за хаосом без малейшего признака страха. Казалось, будто весь этот ужас прошёл мимо них, как нечто привычное и уже не пугающее.
В конечном итоге бунт был погашен не людьми, а бездушной системой противопожарной защиты, которая не позволила пламени распространиться дальше. Но урон был уже нанесён. Мир в отеле рухнул, и его обитатели почувствовали это.
Тем временем Лаура и Джон вскочили с кровати, едва услышав сигнал тревоги. Они обменялись тревожными взглядами, но бежать было некуда. Невозможно выпрыгнуть из отеля в открытый космос. Они остались в своём номере, чувствуя приближающуюся опасность и не зная, когда придёт их очередь встретиться с ней лицом к лицу. Всё, что оставалось — это ждать своей участи в этой ловушке без выхода.
Глава 14: Уничтоженная надежда
Овальный зал Белого дома был наполнен приглушённым светом, создавая атмосферу напряжённости и секретности. Мягкие кожаные кресла, дубовый стол и элегантные тяжёлые шторы, пропускающие лишь тонкий луч утреннего света, придавали помещению строгость и величие. За большим президентским столом сидел глава государства, его лицо было серьёзным, а взгляд — сосредоточенным. На столе перед ним лежала папка с пометкой "Классифицировано". В комнате царила мрачная тишина.
Президент выслушал доклад о бунте на «Осирисе» с каменным выражением лица, не издав ни звука. Лишь его пальцы, постукивающие по столу, выдавали внутреннее напряжение. После продолжительной паузы он наконец заговорил, его голос был низким и властным:
— Об этом никому не сообщать. Пресса не должна знать, — сказал он, не отрывая взгляда от папки. - Мы не должны допустить кривотолков.
Один из чиновников, одетый в строгий костюм, кивнул и ответил с подчёркнутой серьёзностью:
— Будет исполнено, господин президент.
Президент перевёл взгляд на помощника по национальной безопасности, который стоял у стены, нервно держа в руках планшет. Но прежде чем тот успел что-то сказать, на передний план вышел помощник по науке, обеспокоенно качая головой.
— Господин президент, есть плохие новости, — начал он, приглушённо, словно опасаясь реакции главы государства.
Президент нахмурился и поднял глаза на своего научного советника, его голос прозвучал с удивлением и раздражением:
— Что может быть хуже? — спросил он, наклоняясь вперёд. Президент был человеком в возрасте, с густыми седыми волосами и глубокими морщинами на лбу, выдавшими годы непрерывного стресса и политических баталий. Его карие глаза, обычно твёрдые и уверенные, теперь потемнели от тревоги.
Советник по науке, молодой и энергичный мужчина, стоял перед ним, чувствуя тяжесть предстоящих слов:
— «Осирис» на своей орбите скоро встретится с Марсом, — сказал он, выдерживая паузу.
Президент сузил глаза:
— Он врежется в планету? — его голос был тихим, но в нём слышался скрытый гнев.
— Нет, — ответил советник, сглотнув. — Он сработает как у Луны — «гравитационная праща». Это ускорит отель. Если расчёты верны, «Осирис» достигнет скорости в 70-80 километров в секунду. Тогда за ним никто не угонится. И наша миссия спасения станет бесполезной.
Президент замер. Лицо его побледнело, руки невольно сжались в кулаки.
— Когда это произойдёт? — спросил он, стараясь удержать голос спокойным.
— Через четыре месяца, сэр.
Президент закрыл глаза на мгновение, пытаясь переварить услышанное. Это было хуже, чем он мог предположить. Неужели судьба девяноста одного человека на «Осирисе» была уже предрешена? Его мысли прервал помощник по национальной безопасности, сидящий напротив:
— Сэр, — начал он осторожно. — До нас доходит информация, что террористы из группировки «Свобода Земле» активизировались. Есть вероятность их действий против корпорации «Вулкан» и спасательной миссии. Возможны теракты против корабля...
Президент резко повернулся к нему, его взгляд стал твёрдым и решительным:
— Усильте охрану объектов. Миссия должна состояться, — голос президента прозвучал как приказ.
— Слушаюсь, сэр, — ответил помощник, кивнув и тут же бросившись отдавать соответствующие распоряжения.
В комнате повисла напряжённая тишина. Президент снова взглянул на научного советника:
— Скажи мне прямо, есть ли хоть какой-то шанс спасти их?
Советник встретился с его взглядом, и в его глазах промелькнуло отчаяние:
— Если удастся завершить постройку спасательного корабля раньше срока... Но с такой скоростью и непредсказуемостью орбиты… шансы крайне малы. Более того, вместимость корабля, даже без экипажа, а только управление на автопилоте, не превышает сорока человек. То есть большая часть постояльцев все равно останутся на»Осирисе». Мы их спасти никак не сможем...
Президент откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Будущее «Осириса» становилось всё мрачнее, а давление на его плечи — всё тяжелее.
- Не сообщайте тоже об этом никому. Мы составим списки и отправим командиру Радже Сингху и менеджеру Федерико де ля Сельва, чтобы они обеспечили их погрузку на борт спасательного судна. Это будут только важные и нужные нам люди. А сейчас не стоит возбуждать их, так как ситуация, как видно, там итак плохая...
Прошёл месяц. По тёмным водам Гудзона медленно двигалась старая баржа. Ей не меньше ста лет, но она всё ещё на ходу, хрипя и скрипя под давлением времени. Погода была отвратительной — низкое, тяжёлое небо нависало над Нью-Йорком, серые тучи срывались дождём, который холодными струями обрушивался на город. Ветер завывал, кидая набережные Нью-Йорка в холодные объятия осенней бури.
Нью-Йорк, несмотря на непогоду, жил своей привычной жизнью. Шумные улицы, нескончаемый поток автомобилей, яркие витрины магазинов и рестораны, заполненные людьми. Праздничные огни переливались на Манхэттене, где люди собирались на торжества. Никто не обращал внимания на старую баржу, медленно плывущую вдоль реки, покрытую брезентом и кажущуюся не более чем забытым куском металлолома.
На борту баржи сновали люди в чёрных плащах и капюшонах, скрывающие свои лица и намерения. Под глухими плащами они были похожи на призраков среди дождливого горизонта. Их движения были быстрыми и точными, как у людей, знающих своё дело. В центре баржи находилось что-то крупное, скрытое под толстым брезентом. Никто со стороны не мог и предположить, что этот ржавый груз мог нести смертельную угрозу.
Когда судно достигло нужной точки, главный среди них поднял бинокль и посмотрел в сторону города. Его лицо было непроницаемым, взгляд — холодным и сосредоточенным.
— Всё, мы в радиусе цели, — произнёс он, опуская бинокль.
По его команде люди начали снимать брезент. Под ним оказалась русская боевая система С-400, предназначенная для уничтожения воздушных и наземных целей. Грозная машина с красными звёздами на боку и пусковыми установками возвышалась на старой платформе. Внутри скрывалось четыре смертоносные ракеты. Как эта система прошла через все кордоны проверок и оказалась на территории США — оставалось загадкой. Но для движения «Свобода Земли» не существовало преград.
Один из операторов быстро ввёл координаты в компьютер и вывел их на экран. Главный проверил данные, кивнул, и техники начали поднимать пусковые шахты. Баржа на Гудзоне оставалась незамеченной. Дождь и мрак скрывали её присутствие, а горожане, занятые своими делами, не обращали на неё никакого внимания. На Манхэттене шёл праздник, и никто не знал, что в нескольких километрах от них готовится теракт.
В это время, в сотне километров от Нью-Йорка, находился сборочный цех корпорации «Вулкан». Там уже заканчивались последние работы по подготовке корабля «Прометей» к полёту со спасательной миссией к «Осирису». Цех был огромным, заполненным металлическим гулом машин и рабочей суетой. Инженеры и техники трудились в последние часы перед тем, как корабль будет готов отправиться в далёкий космос, чтобы спасти тех, кто на борту дрейфующего «Осириса».
— Всё готово, товарищ командир, — доложил старший техник. Главный кивнул, проверяя все системы корабля. Затем он забрался в кабину и, взяв руку на кнопку, посмотрел в сторону остальных.
На барже, главарь поднял руку и дал команду. В следующее мгновение раздался грохот, сопровождаемый пламенем и густым дымом. Одна за другой, четыре ракеты устремились в небо. Прохожие на набережной с удивлением наблюдали за этим зрелищем, принимая его за часть праздничных мероприятий на Манхэттене. Капитаны проходящих по Гудзону судов весело махали в сторону баржи, считая это частью морской традиции. Никто даже не подозревал, что эти ракеты несут смерть и разрушение.
Ракеты с невероятной скоростью неслись к своей цели. Спустя несколько десятков секунд они достигли сборочного цеха корпорации «Вулкан». Первое попадание разнесло на куски один из ангаров, где работали инженеры. Взрывная волна снесла всё на своём пути — стены, оборудование, людей. Взрывы следовали один за другим, огонь охватил здание, превращая его в гигантскую адскую печь.
Техники и инженеры, работавшие над «Прометеем», погибли мгновенно. Обломки крыши обрушились на корабль, раздавив его под собственной тяжестью. Взрывы уничтожили всё, что находилось в цехе. «Прометей», надежда на спасение людей с «Осириса», был погребён под обломками и смят. Огромные куски металла превратили его в груду искорёженного железа. От корабля, над которым так долго трудились лучшие умы, не осталось ничего, что подлежало бы восстановлению.
Миссия спасения оказалась проваленной. Разрушения были катастрофическими, а шок от случившегося — подавляющим. Люди, которые надеялись на спасение, теперь обреклись на беспомощное ожидание неминуемой гибели.
Пресса уже вовсю смаковала новости о трагедии за пределами Нью-Йорка. Журналисты конкурировали в красочных описаниях катастрофы «Прометея», даже не подозревая, что в этот самый момент сообщение о её гибели уже летело через космос к дрейфующему «Осирису». Когда командир Раджа Сингх и главный менеджер Федерико де ла Сельва получили известие, они молча опустились в кресла. Их взгляды были пустыми и рассеянными, словно в один миг рухнули последние надежды. Тяжесть осознания произошедшего навалилась на них, словно горы, подавляя волю к действию. С каждым днём они теряли власть и авторитет, а пассажиры отеля всё больше превращались в толпу мародёров и хулиганов.
Ситуация на борту ухудшалась. Вопреки всем усилиям, даже антидепрессанты больше не спасали от безумия, которое постепенно охватывало умы людей. Уже начались случаи саботажа и вредительства. Вся аристократичность, культура и воспитание, которые так старательно поддерживали на Земле, оказались лишь масками, сорванными в условиях суровой реальности. Настоящее «я» выползало наружу, показывая в самых отвратительных и грязных формах, на которые способны люди, столкнувшиеся с отчаянием и страхом.
— Нам придётся сообщить людям! — с трудом выдавил из себя Сингх.
— Тогда ситуация вообще выйдет из-под контроля, — возразил Федерико, нервно теребя манжеты рубашки. — Мы и так с трудом держим их в рамках. Люди перестали нам подчиняться. Даже обслуживающий персонал обезумел.
— Нам нужно прекратить кормить их ложными надеждами и начать решать проблему, — сказал Сингх, голос которого прозвучал твёрдо и холодно. — Спасения не будет. Нам придётся спасать себя самим.
Спустя час в главном зале отеля собралось всё население «Осириса». Огромная статуя бога Осириса, возвышавшаяся в центре зала, как будто издевалась над собравшимися, его холодный взгляд словно смеялся над их беспомощностью. Атмосфера была гнетущей и удушающей, как сама пустота космоса, окружавшая отель. Люди выглядели измученными и истощёнными, кожа обтягивала их кости, придавая лицам болезненные, почти скелетные черты.
— Так что вы хотите нам сказать? — рявкнул Рокосовский, стоявший в первом ряду. Его костюм, некогда идеально сидевший, теперь свисал с него мешком. Рядом с ним стояла Лена, чьё лицо стало настолько худым и измождённым, что она напоминала скелет в коже. Дистрофия поразила многих на борту «Осириса», превращая аристократов в тени их прежних жизней.
Толпа смотрела на Раджу и Федерико с недоверием и злобой. Их высокосветские манеры давно исчезли, словно сгнившая кожура банана, обнажив грязные и первобытные инстинкты. Люди были страшнее неандертальцев в своём поведении, погружаясь в хаос.
— Корабль «Прометей» был уничтожен террористами. Помощь к нам не прибудет, — тихо произнёс Сингх.
Зал погрузился в гробовое молчание. Никто не был шокирован до конца, ведь после почти года в космосе все уже начали осознавать, что спасения может не быть. Но эта новость всё равно ударила по их нервам. Люди застонали, погружаясь в отчаяние. Лишь несколько человек — четы Смитт, Тосиба и Умаровы — старались сохранять человеческое достоинство и принципы. Остальные деградировали до скотского состояния. Донья Суэрта, китайские коммунисты и шейхи отличались особенно дикарским поведением.
— Что вы предлагаете?! — зашипел кто-то из толпы.
— Это Сингх виноват! Он отвёл нас от Земли! — выкрикнул другой голос.
— Повесить его! — кричали отовсюду. — Кастрировать их обоих!
Раджа смотрел на толпу без страха, как человек, привыкший к смертельной опасности. Но вот Федерико де ла Сельва дрожал, как лист на ветру, не в силах скрыть свой ужас. В этот момент брат и сестра, киллеры, стоявшие в углу зала, подошли ближе, встав по обе стороны от Сингха и Федерико. Их присутствие остудило самых агрессивных. Никто не забыл, что эти двое — профессиональные убийцы, способные мгновенно прекратить любой конфликт.
— Мы переходим в режим жёсткой экономии, — твёрдо сказал Сингх. — Еды на борту практически не осталось. Мы переработаем всё, что может быть съедобным.
— У нас есть оранжерея! — выкрикнула Лаура, отчаянно пытаясь найти выход.
— Но там только декоративные растения. Они не дают плодов, — ответил менеджер, стараясь говорить спокойно. — Может, попробуем жевать листья, но это не решит проблему.
— А почва? Почему бы не попробовать вырастить овощи или фрукты? — предложил Джон.
— У нас нет семян, — холодно ответил менеджер. — Мы не кооператив фермеров. Никто из нас не умеет сажать и ухаживать за растениями.
В зале воцарилось молчание. Наконец, Федерико тихо произнёс:
— Нам придётся перерабатывать наши собственные отходы и... употреблять их в пищу.
Толпа негодующе зашумела.
— Он хочет, чтобы мы ели своё дерьмо? — крикнул кто-то.
— Нас за животных держат!
— Тихо! — вдруг резко прервал всех инженер Зайцев. Он был одним из немногих, кого ещё уважали. Его слово имело вес, потому что он отвечал за системы жизнеобеспечения «Осириса». — Да, дерьмо невкусное. Но у вас есть другие идеи? Мы пропустим его через сепараторы, очистим химическими фильтрами. На выходе получим биомассу. Это будет невкусно, но вполне съедобно.
Толпа замерла в молчании, переваривая его слова. И вдруг Донья Суэрта тихо сказала:
— У нас есть три трупа. Это мясо...
Её слова подхватили многие.
— Да, это можно есть! — закивали головы в толпе. — Пусть это и люди, но сейчас это просто мясо.
Раджа молча кивнул. В нынешних условиях даже такое решение казалось разумным. Конечно, родные Энрике Эскобара, внука наркобарона, вряд ли обрадовались бы тому, что его тело пойдёт в пищу. Но они никогда не узнают об этом.
Глава 15: Военный коммунизм
Прошло ещё три месяца с тех пор, как корабль «Прометей» был уничтожен в сборочном корпусе корпорации «Вулкан». Связь с Землёй поддерживалась, но теперь она уже не приносила облегчения, а наоборот, усиливала отчаяние. С каждым разговором Сингх и Федерико всё больше ощущали оторванность от родного дома, и когда на экране вновь появилось лицо научного помощника президента США, их сердца сжались в холодном предчувствии.
— Мы внимательно следим за вашей траекторией, — начал помощник с выражением профессиональной серьёзности, под которой скрывалась неподдельная скорбь. — Вас ждёт новый курс. Когда вы войдёте в сферу притяжения Марса, ваша скорость возрастёт настолько, что вы покинете Солнечную систему и уйдёте в сторону звезды Луман 16. Она находится в 6,5 световых годах от Земли. Вы достигнете её спустя 24 359 лет. Другой возможный вариант — красный карлик Лаланд 21185, в 8,3 световых годах. В этом случае ваш корабль окажется там через 31 104 года.
В зале повисла тишина. Федерико де ла Сельва, сжавший виски руками, почти машинально выдохнул:
— Мы все вымрем задолго до того, как окажемся там…
Позади Сингха, рядом с мониторами и выцветшими картами, стоял инженер Вячеслав Зайцев, погружённый в расчёты. Его руки нервно двигались по листам бумаги, где он вписывал остатки ресурсов, пытаясь выжать из них хоть какой-то план выживания.
— Мы сопереживаем вам, — произнёс помощник. В его голосе звучала глубокая грусть. — Президент США представил вас к наградам за самоотверженность и героизм. Награды будут переданы вашим родственникам. Но, увы, мы ничем не можем помочь. Мы не можем построить корабль, который догонит вас, ведь ваша скорость станет немыслимой для наших современных технологий.
Сингх кивнул, понимая, что это всего лишь слова утешения, которые не могут исправить их положение.
— Да, мы это понимаем, — сказал он тихо. — Ничто нас не догонит.
В углу комнаты, свернувшись в кресле, Федерико де ла Сельва бился в истерике. Он не мог избавиться от мыслей о своей жене и трёх дочерях, оставшихся в Бразилии. Видение их лиц разрывало его сердце на части, погружая в бездну страха и боли.
Возле двери молча стояли брат и сестра — Ю Зи Пинь и Эн Зи Пинь - так звали эту женщину, которая, кстати, оказалась гермафродитом. Они составляли костяк службы безопасности «Осириса». На поясах у них висели отточенные мясницкие ножи, что пугало всех потенциальных бунтовщиков. Эти двое были профессионалами, способными молниеносно нейтрализовать угрозу. Ведь бунтарям могли противостоять не шейх Абдусалам и его больная Фатима, которые даже и не сопротивлялись, а два профессионала, способные в мгновение ока перерезать горло любому напавшему.
— Не говорите нам больше о том, что Марс сорвёт нас с орбиты и что у нас ещё был шанс вернуться к Земле, — продолжил Сингх, прерывая затянувшееся молчание. — Мы понимаем, что теперь нас ждёт долгий космический полёт. Единственное, что у нас осталось — это ваша связь.
— У нас быстрее закончатся ресурсы, — вмешался Зайцев, поднимая глаза от расчётов. — Кислород ещё перерабатывается, но его хватит максимум на год и два месяца. А потом — фильтры износятся, и углекислый газ задушит нас всех. Вода уже имеет вкус мочи, но мы вынуждены её пить. И фильтры для воды скоро выйдут из строя.
Сингх взял у него отчёт и, не глядя, заговорил дальше:
— Мы съели три трупа. Это дало нам месяц жизни для 89 человек. Люди съели даже обугленные останки шейха Абдусалама и его супруги Фатимы. Никто больше не боится заразиться проказой. Мы перешли черту.
— Это ужасно, — прошептал помощник президента, находившийся за сотни миллионов километров от них. — Может ли ваша оранжерея дать хоть немного кислорода?
— Смеётесь? — саркастически усмехнулся Сингх. — Это не лес, а лишь небольшой садик. Мы поддерживаем ядерный реактор, который даёт нам свет и тепло. Это единственный относительно бесконечный ресурс.
Разговор подошёл к концу. Фактически, он был бессмысленным — не принёс ни реальной помощи, ни ответов на вопросы. Это была лишь тонкая нить связи с прошлым, с Землёй, которая теперь стала далёкой и недосягаемой. С каждым днём такие разговоры всё больше угнетали, поэтому Сингх и Федерико стали выходить на связь реже.
Отель «Осирис» больше не был шикарным космическим кораблём. Теперь это была дрейфующая гробница в пустоте, где каждый день мог оказаться последним. Люди скатывались в состояние примитивного выживания, где больше не было места для аристократических манер и воспитания. Внутренний распад шёл так же быстро, как и разложение тел в морозных недрах отеля.
Спустя два месяца после последнего контакта с Землёй, «Осирис» бесшумно пролетел мимо Марса. Огромная, пыльная планета, покрытая ржаво-красными равнинами и глубокими каньонами, медленно проплывала мимо иллюминаторов. В чёрном, безжизненном космосе Марс выглядел одновременно величественным и угнетающим, словно символ несбывшихся надежд. Его бледные ледяные шапки и древние кратеры напоминали о том, как близко они когда-то были к дому, к родной Земле. Но теперь этот дом навсегда остался в прошлом.
Ни командир Раджа Сингх, ни инженер Вячеслав Зайцев не сообщили остальным, что отель получил новое ускорение и вскоре покинет пределы Солнечной системы. Ведь они понимали, что вскоре «Осирис» окажется в межзвёздном пространстве — навсегда потерянный в пустоте, летящий в неизвестность. Но они умолчали не только из-за этого. Федерико де ла Сельва, менеджер отеля, был мёртв. Его нашли прирезанным у камбуза, тело распотрошили и съели. О случившемся первым узнал Джон, который сразу сообщил Радже.
Сингх собрал выживших в главном зале, надеясь восстановить хоть какой-то порядок и предотвратить новые акты каннибализма. Но он понимал: разум людей помутился, и теперь их ничто не остановит. Когда он встал перед постояльцами, чтобы говорить о дисциплине и порядке, шаг вперёд сделал Бао Ляпинь, бывший член Пекинского городского комитета партии КНР.
— Товарищи! — громко начал он, вскидывая руку. — Мы уже больше года летим в космосе и видим бесполезность капиталистического правления! Все наши беды — это результат того, что нами правит капитал и жажда его владения. Это разрушает нас и наше общество, доводит до грани кризиса. Но я знаю, как спастись! Наш путь — военный коммунизм. Только идеи Ленина, Сталина и Мао Цзэдуна могут остановить этот кошмар и сохранить нашу человечность!
Раджа Сингх ошеломлённо уставился на Бао Ляпиня.
— Что за ерунду ты несёшь? — изумлённо спросил он.
Но Бао не собирался останавливаться. Вокруг него уже стояли его друзья-однопартийцы, готовые поддержать своего лидера. В руках Бао появилась красная книжечка — томик Мао Цзэдуна, который он поднял над головой.
— Мы объединимся и начнём жить по-новому! — продолжал он с восторгом. — Мы построим здесь светлое будущее!
— На каких ресурсах? — разъярённо спросил Сингх, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.
— Мы найдём ресурсы! — закричал Бао Ляпинь, и люди поддержали его криками и аплодисментами. Даже такие разные люди, как олигарх Рокоссовский, Донья Суэрта, четы принца Трэнка, рокеры из группы «Штакан фюр Шнапс» и супруги Умаровы, выглядели теперь как дикие, отчаявшиеся существа, готовые ухватиться за любую идею, что обещала им спасение. Это была последняя соломинка, за которую они отчаянно цеплялись в надежде не утонуть.
Инженер Зайцев попытался возразить:
— Послушайте, это не парламент! У нас есть руководитель!
— К чёрту вашего руководителя! — взревел Бао Ляпинь. — Теперь власть принадлежит коммунистам Китая!
— Да, да! Хватит нам вашей диктатуры! — разносилась по залу толпа. — Уходите! Мы выбираем Бао Ляпиня в руководители!
Сингх вздохнул. Он знал, что в этой ситуации спорить бессмысленно. Люди обезумели. Он молча кивнул, принимая неизбежное:
— Ладно… Теперь всё в ваших руках.
Стоявшая у стены Лаура с ужасом наблюдала за происходящим. Её сердце сжалось от страха и безысходности. Всё, что происходило на её глазах, казалось нелепым и опасным. Мирный переворот, за которым последовала новая власть, обещал только ещё большее хаос и разрушение. Она понимала, что теперь их будущее будет ещё более мрачным, чем раньше.
Эпоха мрака действительно настала. Новое руководство на борту «Осириса» не смогло остановить катастрофу, но сумело объединить оставшихся в партийное сообщество. Теперь люди собирались в зале, где раздавались лекции о коммунизме, как мантры, которые они должны были выучить наизусть. Мао Цзэдун, Маркс и Энгельс стали новыми божествами для выживших. Даже бывший олигарх Рокоссовски, который когда-то погружался в мир финансов и богатства, теперь цитировал «Капитал» Карла Маркса наизусть, словно это была его новая Библия. Донья Суэрта слушала рассказы о победе китайской революции, и её сердце разрывалось от сожалений — на Земле она не верила в это и не раздала свои богатства нищим и пролетариям. Теперь слёзы её были напрасны, как и всё её прошлое.
Каждое утро начиналось с того, что люди вставали перед портретами Ленина и Сталина, которые нарисовала Лена, любовница Рокоссовского. Эти изображения заняли центральное место в зале, и теперь каждое собрание начиналось с поклонения «великим вождям». Люди с механической точностью исполняли гимн Советского Союза:
«Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов
Единый, могучий Советский Союз!»
Лаура и Джон отказались участвовать в этом спектакле. Они игнорировали новую власть китайских коммунистов, оставаясь в стороне от безумного цирка. Киллеры, брат и сестра, тоже не встали на сторону Бао Ляпиня, предпочитая остаться с командиром Сингхом и инженером Зайцевым. Сингх понимал, что, несмотря на все усилия Зайцева поддерживать системы «Осириса», время брало своё. Системы постепенно выходили из строя, воздух становился всё тяжелее, а вода всё более отвратительной. Но Бао Ляпинь и его партийные товарищи этим не интересовались. Они вели привычную для себя жизнь — демагогия и власть держали их на плаву.
Теперь каннибализм стал частью их новой системы, упорядоченным и организованным. Бао Ляпинь и его окружение понимали, что пищу нужно добывать любой ценой. «Ненужные» с их точки зрения люди становились жертвами партийных репрессий. Харуко Тосиба и его жена Юли, японцы, которые игнорировали весь этот безумный цирк, стали следующими на их пути. Группа людей, вооружённых топорами и молотами, ворвалась в их номер посреди ночи. Их черепа были раскрошены в чудовищной жестокости. Тела отнесли на камбуз, где повара приготовили из них пищу.
Кости были раздроблены, мясо переработано, и на целую неделю коммунисты и остальные постояльцы питались человечиной, не проявляя ни капли сострадания. За этим ужасом стояло поклонение большевистским вождям и ежедневное исполнение гимна Советского Союза. Пища из тел бывших товарищей превратилась в очередной жестокий ритуал, сопровождаемый идеологическими лозунгами о «светлом будущем» и непреклонной вере в коммунизм.
Лаура, Джон и несколько других, кто ещё не окончательно потерял разум, наблюдали за этим с ужасом и безнадежностью. Их страх перед будущим усиливался с каждым днём, когда вокруг царил хаос и беспредел. Новый режим, который обещал спасение и порядок, принёс только ещё большее разрушение и деградацию.
Лаура сидела в тускло освещённом зале, сжимая в руках миску с полужидкой массой, напоминающей серое пюре. Это была переработанная биомасса — последняя, жалкая надежда на выживание. Её тело содрогалось от отвращения при каждом глотке, но голод не оставлял выбора. Она боялась, что если перестанет есть, то тоже станет одной из жертв. В глазах каждого из выживших сейчас отражались тени, которые раньше можно было бы назвать людьми.
Перед ней, в полутьме зала, маршировали «новые коммунисты». Это было похоже на безумный спектакль. Впереди шагали Арни и Эллина Словацки, фермеры из Австралии, размахивая красными флагами, сделанными из бывших штор отеля. Красные ткани плавно колыхались в воздухе, как будто бы это был день какой-то великой революции, а не отчаянное, уродливое выживание на борту проклятого «Осириса». Замыкали шествие принц Эмомали Трэнк и его супруга. Их лица исказились от безумия, словно они в любой момент могли сорваться в бездну, где давно уже обитали их души.
Лаура дрожала. Внутри неё бушевал страх, смешанный с безнадёжностью. Она повернула голову и посмотрела на Джона, пытаясь найти у него хотя бы малейшую поддержку. Она тихо прошептала, положив голову ему на плечо:
— Мне страшно…
Джон смотрел на марширующих с бесстрастным, пустым выражением лица. Он даже не повернулся, когда заговорил:
— Это пройдёт. Коммунисты долго не продержатся.
В его голосе было столько равнодушия, что Лауре стало ещё страшнее. Она снова заглянула в его глаза, но вместо привычного тепла и поддержки нашла там холодную отрешённость. Словно перед ней сидел чужой человек, который смирился со всем этим кошмаром.
— Ты уверен? — спросила она с дрожью в голосе.
— Ресурсов нет, — ответил Джон безразлично. — На одной болтовне не удержишься.
— Но есть каннибализм, — Лаура едва слышно произнесла это слово, как будто сам его звук мог привлечь беду.
Джон кивнул, продолжая жевать отвратительную биомассу, и сказал так же спокойно, как будто обсуждал погоду:
— Люди пережрут друг друга.
— И нас? — Лаура посмотрела на него с ужасом.
Джон встретил её взгляд, но в его глазах уже не было ни страха, ни боли. Только равнодушие и что-то пугающее, что она не могла до конца понять.
— И нас тоже… Или мы их, — спокойно ответил он, продолжая есть, словно говорил о чём-то обыденном.
Эти слова как нож пронзили сердце Лауры. Она поняла, что Джон тоже потерял рассудок. Страх окутал её, как ледяной туман, и казалось, что выхода нет. Она чувствовала себя заточённой в этом металлическом аду среди чудовищ, которые когда-то были людьми.
Глава 16: Солнечный парус
Спустя месяц после установления власти «военного коммунизма» на борту космического отеля «Осирис» и полной трансформации его жизни, произошло событие, которое могло изменить их судьбу. В 13:20 часов по местному времени, когда тишину нарушил писк внешнего радиопередатчика, Марсель Шмидт, музыкант и кандидат в члены Компартии «Осириса», находившийся у командирского пульта, переключил штеккер и ответил:
— Алло, кто это?
В ответ раздался спокойный голос:
— Говорит Марек Кровицкий, пилот и командир солнечной яхты «Ветер Сириуса», порт приписки Варшава, Славянская Федерация. Моя супруга Анна Кровицкий сумела зафиксировать вас в космосе. Вы находитесь уже за орбитой Юпитера.
Марсель, который не был подготовлен к таким техническим обсуждениям, удивленно приподнял брови. Прибежавшая в центр управления Эрика, его супруга, была явно взволнована и держала его за руку.
— А вы как там очутились? — спросил Марсель. Он исхудал настолько, что казался скелетом на моторах.
— Мы совершаем экспериментальный полет до Сатурна. Летим уже три года. Мы техники-испытатели польского Научно-исследовательского института имени маршалла Пилсудского. Но узнали о вашей трагедии из земных теле- и радиопередач и хотим помочь.
— Как? — спросил Марсель, все еще не понимая.
— Мы сейчас делаем разворот на Землю. Наши курсы соприкасаются. У нас нет маршевых двигателей, мы летим на солнечном ветре. Скорость 80 километров в секунду, так что мы в равном положении.
— Это как? — не понял Марсель, который вообще не разбирался в летной технике. Он разбирался в гитарах.
— Вы не знаете о силе солнечного давления? — удивился Марек.
— Я простой музыкант — не доктор физики, — рассердился Марсель. — Но как вы можете нам помочь?
— У нас стандартный стыковочный узел, то есть я могу пристыковаться к вам. Но для этого мне придется свернуть парус и приблизиться к вам на двигателях маневра. Наш корабль небольшой и припасов немного. Мы можем взять на борт максимум пятерых человек.
— Пятерых? — воскликнула Эрика.
— Да. Поэтому до нашего прибытия, пожалуйста, выберите тех, кто взойдет на борт «Ветра Сириуса». Мы пристыкуемся к вам через сутки. Держите связь с нами на этой частоте! — и Марек отключился.
Эрика подбежала к иллюминатору. Там, в бескрайних просторах космоса, среди холодных звёзд, располагалась туманность, простирающаяся по всей плоскости. Она сверкала синевато-зелёной полосой, создавая ощущение космического великолепия и безмолвия. Солнечный парус был невидим, так как корабль находился ещё на большом расстоянии.
— Корабль еще далеко, поэтому не виден, — пояснил Марсель, в его глазах зажглись огоньки надежды. — Но это шанс, пока никто не знает!
— Ты что предлагаешь? — спросила Эрика.
— Мы никому не скажем, и сами взойдем на солнечную яхту. Если об этом узнают все, то желающих будет много, и у нас не будет шансов! Улетим только мы — я и ты!
— Это прекрасная идея! — согласилась Эрика.
— Разве! — послышался грозный голос. В страхе музыканты обернулись и увидели бледного от гнева Бао Липиня и его коллег.
— Вы хотели обмануть Компартию «Осириса» и изменили присягу! — грозно говорил лидер коммунистов. — Скрыли от нас важную информацию. Вы исключены, товарищ Шмидт, из списка кандидатов в члены партии. И лишены всех привилегий, которые имелись на борту.
— Это каких привилегий? — не понял Марсель.
— Не быть съеденным, — хищно улыбнулся Бао Липинь и дал команду стоявшим позади товарищам. Те, махая молотами и топорами, с улюлюканьем и визгом, бросились на Марселя и Эрику, желая превратить их в мясной фарш.
Схватка была стремительной и жестокой. Марсель и Эрика, хватающиеся за свои гитары как за оружие, пытались отбиваться от яростных коммунистов. Звуки столкновения металла и костей разрывали пространство. Марсель бил грифами по рукам своих противников, пока не почувствовал, как его гитара была выбита из рук. Эрика старалась использовать свой инструмент как щит, но агрессоры были слишком многочисленны и свирепы. Плотные удары молотов и топоров быстро подавили их сопротивление.
Спустя пять минут тела музыкантов лежали на полу в центре управления. Кровь и обломки гитар были разрознены по комнате. Четверо из «новых коммунистов» разрезали их тела на куски, не проявляя ни малейших признаков жалости или отвращения. Их лица были искривлены от удовольствия, а глаза блестели от аппетита. Руки, обагренные кровью, жадно разрывали куски плоти, жуя их с ненасытной жадностью.
- Стойте, товарищи!- крикнул Бао Липинь. - Мясо принадлежит всем членам и кандидатам коммунистической партии! Мы не должны забывать о них! Отвезти тела на кухню!
Мясо было вонзено в механизмы и оборудование, все ещё работающее в камбузе. Это было пренебрежение всему, что осталось от «Осириса», пока Бао Липинь и его соратники продолжали свои празднества, превращая отель в место страха и насилия, питаемое только голодом и безумием.
Коммунисты понимали, что скрыть появление солнечной яхты «Ветер Сириуса» не удастся. Бао Липинь знал, что любой слух мог взорвать общественное настроение, поэтому нужно было разыграть всё так, чтобы никто не возмущался и все приняли предложенные условия. По внутренней связи он объявил, что мимо пролетает солнечная яхта, которая сможет забрать на борт только пятерых человек. Но на «Осирисе» находилось больше 80 выживших, и поэтому было решено провести лотерею. Только счастливчики смогут спастись и вернуться на Землю.
Это сообщение для многих прозвучало как вспышка света в темноте, как последний луч надежды. Даже осознавая ничтожные шансы, каждый верил, что Бог или Судьба не оставят его в беде и помогут вытащить счастливый билет. Внутри отеля началось волнение. Люди стали обсуждать свои шансы, кто-то начал молиться, а кто-то, наоборот, закрывался в себе, стараясь не показать окружающим своих эмоций.
Лаура и Джон заперлись в своём номере, как они делали в последние дни. Они боялись всего: нападения, голода, внезапных проверок. Система «военного коммунизма» не принесла ничего хорошего — ни дополнительной еды, ни воды, ни комфортных условий для проживания. Вместо этого режим усилил дисциплину и страх. Людей вынуждали изучать идеологию, говорить о справедливости и братстве, о грядущей победе коммунизма. Эти постулаты звучали как пустые слова, но их внедряли насильно, под угрозой наказания.
Лаура с тревогой наблюдала за Джоном. Он уже не был тем человеком, которого она знала. Его взгляд становился всё более безумным. Он мог часами стоять у иллюминатора, уставившись в безмолвное пространство космоса, не отвечая на её вопросы. Иногда он начинал шептать что-то на китайском языке, повторяя фразы из «Манифеста Коммунистической партии Китая», словно молитвы. А потом внезапно выкрикивал: «Мао Цзэдун — Великий Кормчий... Ленин и Сталин — основатели Советского Союза... Мы придём к победе коммунизма!»
Лаура подозревала, что у Джона развивался шизофренический синдром. Или, возможно, это была какая-то другая форма психического расстройства, вызванная голодом, страхом и непрерывным давлением. Постоянная тревога, бессмысленные трудовые повинности, угроза репрессий — всё это постепенно разрушало его психику. С каждым днём он становился всё более отстранённым и непредсказуемым. Социальная деградация личности, которая захватывала других, коснулась и его, превратив Джона из здравомыслящего мужчины в обезумевшего фанатика, потерявшего связь с реальностью.
Лаура ощущала, что их мир трещит по швам, и ей страшно не только за себя, но и за Джона. Она не знала, как долго ещё сможет выдерживать этот кошмар, где реальность и безумие смешались в одно целое.
— Мы идем? — Лаура тихо спросила мужа, всматриваясь в его пустой взгляд.
Джон долго не отвечал, теребя в руках какие-то бумажки. В его движениях была апатия, отрешенность от происходящего. Наконец, он поднял голову и спросил безразличным голосом:
— Куда?
— Играть в лотерею, — терпеливо пояснила Лаура. — Ты же хочешь домой?
Джон на мгновение задумался, а затем искренне удивился:
— Зачем? Мы строим здесь коммунизм. Зачем нам Земля, дорогая? Мы здесь будем счастливы! Я никуда не улечу.
Лаура молча встала с кровати и вышла из номера. Внутри нее была пустота. Больше не было сил на споры и уговоры. Джон потерялся для неё, погруженный в безумие нового мира, который обещал спасение в виде каких-то абстрактных идеалов. А она хотела просто выжить.
Двигаясь по коридору, Лаура направлялась к главному залу, где возвышалась статуя бога Осириса. Там собирались провести лотерею. Внутри уже собрались все, даже обслуживающий персонал. Не пришли лишь командир Раджа, врач Мишель, олигарх Рокосовски и инженер Зайцев. Никто не беспокоился об их отсутствии — наоборот, меньше конкурентов означало больше шансов на спасение.
Она подошла к толпе и заметила, что атмосфера была тревожной, но странно приглушённой. Усталые и измученные люди смотрели на происходящее с надеждой, хотя понимали, что шансы малы. Тем временем в огромный иллюминатор на борту «Осириса» стало видно приближающийся «Ветер Сириуса». Это был тридцатиметровый стальной шар, от которого тянулись длинные металлические стропы, поддерживавшие огромный солнечный парус. Парус, сделанный из тончайшего зеркального металла, улавливал давление фотонов от солнечных лучей, которые, падая на поверхность, придавали ускорение кораблю. Этот механизм, без использования топлива, позволял солнечной яхте разгоняться до огромных скоростей, путешествуя на грани возможностей современных технологий. Но сейчас, по мере приближения к «Осирису», парус сворачивался, и шар начинал маневры для стыковки.
Раздался характерный звук сцепления механизмов. «Ветер Сириуса» надежно пристыковался к «Осирису». Люки с обеих сторон открылись, и в зал вошли двое людей. Мужчина лет сорока, стройный, с аккуратной бородой и умными, но усталыми глазами. Это был Марек Кровицкий, пилот и командир солнечной яхты. Рядом с ним шла женщина, чуть моложе, с короткими светлыми волосами и настороженным взглядом. Это была Анна Кровицкая, его жена и второй пилот. Оба с интересом осматривали интерьер отеля, восхищаясь, но их лица быстро изменились, как только они увидели постояльцев.
— О боже мой! — в ужасе произнесла Анна на польском, побледнев.
Марек тоже был ошарашен. Такое он видел лишь в документальных фильмах о концлагерях Второй мировой войны. Постояльцы космического отеля выглядели как заключенные в Аушвице: исхудавшие, измученные, с безумными глазами. Среди них выделялись Донья Суэрта и Шахзода Умарова, которые передвигались на протезах. Их ноги были ампутированы и, как позже узнал Марек, съедены остальными — ноги женщины проиграли в карты. Лаура с ужасом поняла, что даже она не знала этого о своих соседках.
Бао Липинь вышел вперед со своими товарищами. Они выглядели лучше остальных, явно не страдая от того же голода и лишений, что мучили других. Они сумели устроить своё положение выгоднее, не ограничивая себя в еде.
— Какой страшный запах, — принюхался Марек, пытаясь скрыть отвращение.
— У нас один за другим выходят из строя фильтры для воды, воздуха и переработки отходов, — пояснил Бао Липинь с холодным спокойствием. — У нас в пище используются ферментированные фекалии. Поэтому весь отель пропах нечистотами. Но это временно. Наш коллектив усердно трудится над решением этой проблемы, и она скоро будет устранена.
— Правда? — Марек произнес это с сомнением, оглядывая обветшалые стены и потускневшие панели.
— Мы пришли, чтобы забрать пятерых. Наш корабль может обеспечить лишь семерых человек, поэтому мы возьмем на борт пятерых. Вы уже выбрали? — продолжил Марек, отбрасывая свою брезгливость.
— Мы сейчас разыгрываем лотерею, и вы будете свидетелями, — улыбнулся партийный лидер. По его команде толпа разразилась аплодисментами, но вяло, механически, безо всякого энтузиазма.
Помощник Бао Липиня, невысокий китаец с угрюмыми глазами, поднял руки, демонстрируя полоски бумаги. Лотерейные билеты были исписаны именами всех, кто находился на «Осирисе». Он аккуратно бросил их в полутемную стеклянную ёмкость, явно взятую с камбуза. Под пристальными взглядами толпы помощник начал тщательно перемешивать бумажки руками, демонстрируя, что всё честно, без обмана.
Зал замер в напряжённом ожидании. По хлопку ладоней Бао Липиня помощник вытащил первый билет и протянул его вождю. Бао торжественно открыл листок и, улыбнувшись, воскликнул:
— О, великий Мао! Ты выбрал меня!
Он поднял билет, демонстрируя своё имя. В зале повисло удивлённое молчание. Люди переглядывались, но никто не решился выразить свои сомнения вслух. Лотерея продолжалась, и каждый новый билет вытаскивался с той же церемонией, как будто это была священная часть ритуала.
Скоро в зале воцарилась полная тишина. Бао Липинь называл имена, и одно за другим их произносил с такой же торжественностью. В итоге победителями оказались четыре приближённых к нему китайских коммуниста. Толпа не верила своим глазам, даже семья Кровицких. Зашептались, начались выкрики:
— Вы нас обманули! Вот она, ваша честность!
— Мы для вас были лишь рабами!
— Это жульничество! Долой коммунистов!
Толпа начала бурлить. Бао Липинь попытался успокоить их, маша руками и повышая голос:
— Поймите, при коммунизме жизнь вождей важнее всего! Мы знаем, как открыть вам дорогу в светлое будущее, как построить счастливое общество! Поэтому я и мои товарищи выиграли в лотерею. Мы улетим на Землю, но вернёмся за вами! Великая Поднебесная не забудет своих верных членов!
Его приближённые начали аплодировать, стараясь перебить недовольные крики, но зал больше не был готов молчать. Вдруг кто-то не выдержал и бросился на Бао Липиня. Началась драка. Марек и Анна Кровицкие в ужасе прижались к стене, наблюдая, как толпа избивала коммунистических лидеров. Лаура спряталась за ногами статуи Осириса, наблюдая, как хаос поглощал зал. Бао Липинь кричал, пытаясь вырваться из толпы, но удары сыпались со всех сторон.
После долгих минут избиения, Бао Липинь и его четыре товарища, измятые и измождённые, буквально на четвереньках выползли из зала. Их власть рухнула в один момент, и вместе с ней прекратился «военный коммунизм» на борту «Осириса». Тишина, наступившая после столь бурного восстания, была оглушительной.
Марек, приходя в себя, наконец осмелился заговорить:
— Так кто с нами летит?
Они с Анной недоумённо переглянулись, понимая, что их появление здесь было роковой ошибкой.
Внезапно раздался громкий звук. Все обернулись к иллюминатору и увидели двоих в скафандрах, работающих за пределами корабля. Они вручную снимали механизмы захвата «Ветра Сириуса». Герметичные шлемы скрывали их лица, но знакомые голоса выдали их.
— Быстрее давай! — нервно приказал один.
— Так что мне тянуть? Вот это? — откликнулся другой, с явным акцентом.
— Это же Миша Рокосовски и Вячеслав Зайцев! — вскрикнула Лаура, вглядываясь в скафандры.
— Стойте! Стойте! — отчаянно закричал Марек, осознав, что его солнечный парус собираются угнать. — Это мой корабль! Вы не имеете права!
— Я купил ваш корабль, пан Кровицкий! — раздался насмешливый голос олигарха Рокосовского. — Деньги перечислю на ваш банковский счёт!
— Миша! Миша! А я?! — закричала Лена, любовница олигарха, находившаяся всё это время рядом с ним. Она не могла поверить, что её бросили.
— Извини, Лена, но ты мне надоела! Я найду себе получше бабу! — засмеялся Рокосовски, продолжая работу над механизмами.
Лена рыдала, и Лауре стало жаль её. Хотя сейчас в такое жестокое время жалеть не стоило никого.
Вячеслав и Миша завершили отсоединение захватов, и теперь никто не мог попасть на борт «Ветра Сириуса». Они использовали аварийный люк для входа на корабль. Внутри, снимая скафандр, Зайцев посмотрел на партнера и напомнил:
— Наш уговор?
— Вы спасаете меня, а я плачу вам 10 миллиардов долларов! — спокойно повторил Рокосовски то, что говорил пять часов назад, когда они вместе готовились к космической прогулке. Только теперь их прогулка обернулась бегством на солнечном парусе, оставляя остальных на «Осирисе» в неизвестности и отчаянии.
Вячеслав и Рокосовский отключили микрофоны, погружая себя в глухую тишину. В отчаянии Марек кричал им что-то из «Осириса», но его голос не мог пробиться сквозь бронированные стены стального шара. Вячеслав нашёл отсек управления и сел в кресло первого пилота. Он не был летчиком, но имел кое-какие теоретические знания о пилотировании и навигации. Рядом, на кресле второго пилота, расположился Рокосовский, который теперь просто наслаждался своей победой. Он хохотал, поглаживая свой живот, предвкушая роскошное будущее.
— Вернусь домой, приму горячую ванну и буду пить много текилы, — мечтал олигарх, скалясь в безумной улыбке. — А потом соберу десяток девочек, самых крутых и классных, и окунусь в море любви!
Тем временем Зайцев сосредоточенно рассматривал приборную панель, пытаясь задать курс и запустить двигатель. Его пальцы парили над кнопками, как вдруг голос бортового компьютера нарушил его мысли:
— Введите свои биометрические данные.
Зайцев замер. Ещё раз изучил панель, будто пытаясь осознать услышанное, и тихо выдохнул:
— Ох...
— Ты чего застыл? — встревоженно спросил Рокосовский, наблюдая за растерянностью инженера.
— Система требует ввода биометрики, — срывающимся голосом ответил Вячеслав.
— Так введи её!
— Это должны быть биометрические данные настоящих пилотов! Радужка глаз, голос, дыхание, отпечатки пальцев, биополе... — инженер побледнел, его голос дрожал.
— Для предотвращения несанкционированного использования корабля вводится режим «Отключение», — продолжал голос компьютера. — У вас есть десять секунд, чтобы ввести биометрические данные. Десять, девять...
— Вводи! — закричал Рокосовский, ощущая, как его мечты ускользают сквозь пальцы.
— Я не знаю как! — кричал в ответ Зайцев, лихорадочно тыкая пальцы в дисплеи и дыша в микрофон, надеясь обмануть систему своими физиологическими данными.
— … Восемь, семь, шесть...
— Делай что-нибудь! — требовал олигарх, видя, как всё рушится.
— … Пять, четыре, три, два...
— Ах, черт!
— Один... Отключение.
И внезапно на яхте всё погасло. Панель управления погрузилась в темноту, и «Ветер Сириуса» начал медленно отходить от «Осириса». Беглецы могли лишь беспомощно наблюдать, как их корабль становится дрейфующим объектом в холодной пустоте космоса. Вячеслав понял, что отключилось абсолютно всё. Это означало одно: очень скоро начнется холод, голод, и, что самое страшное, закончится кислород...
В это время, сидя на полу зала «Осириса», Марек в отчаянии произнёс:
— У нас биометрические сенсоры... Посторонний не может управлять «Ветром Сириуса».
Его глаза были полны осознания собственной ошибки. Он потащил за собой Анну в эту ловушку, в этот ад. Вокруг собрались все оставшиеся в отеле. Численность постояльцев нисколько не изменилась. Они по-прежнему оставались в своём заточении, в том самом месте, которое когда-то называлось роскошным космическим отелем.
«Осирис», некогда сияющий, утопающий в роскоши и комфорте, теперь выглядел словно проклятое место. Его некогда глянцевые металлические стены покрылись налётом, стеклянные купола были мутными от грязи и пыли, а коридоры пропахли тухлой водой и разложением. Каждый шаг по его холодным, безжизненным палубам отзывался эхом пустоты. Просторные номера, когда-то наполненные шиком и уютом, теперь стали тесными клетками для тех, кто ещё пытался выжить.
Глава 17: Дини Мундугу и суициды
«Ветер Сириуса» всё ещё можно было видеть через иллюминатор «Осириса» — маленькую блестящую точку в бескрайнем черном космосе. Несколько дней это металлическое пятнышко оставалось в поле зрения, словно насмешка над оставшимися на борту людьми. Все знали, что добраться до него невозможно. Даже в скафандрах, даже с отчаянной решимостью — расстояние и космос были неумолимы. Но Марек и Анна Кровицкие не могли смириться. Они надели старые скафандры, которые ещё оставались на «Осирисе», и попытались совершить невозможное — догнать свою яхту.
Они покинули отель, привязавшись к кабелю, который вскоре закончился, и отправились в отчаянное путешествие в пустоту. Их фигуры, постепенно уменьшаясь, стали всего лишь точками среди звёздного неба, но потом совсем исчезли из поля зрения. Несколько часов радиостанция отеля ещё улавливала их сигналы. Сначала были слабые голоса, затем только шум, и, наконец, полная тишина. Когда сигналы прекратились, все на борту поняли — Марек и Анна задохнулись в своих скафандрах, погибли, став очередными жертвами этой космической ловушки.
Лаура долго смотрела в иллюминатор, пытаясь отыскать среди звёзд хоть слабый блеск скафандров Кровицких. Глаза её устали, но она не могла оторваться от этого бесконечного чёрного полотна. Казалось, если она просто будет смотреть дольше, то увидит мелькание белого или синего света, сигнал о том, что они ещё живы. Но звёзды были безмолвны. В их холодном свете не было ни надежды, ни утешения.
Наконец, когда глаза Лауры уже начали слезиться от напряжения, она услышала, как Джон тихо вошёл в комнату. Она обернулась к нему, ожидая увидеть грусть или хотя бы понимание, но его лицо оставалось равнодушным. Он выглядел так, словно произошедшее никак его не затронуло.
— Ну... бывает... не повезло им, — сказал он, пожимая плечами.
Лаура застыла, не веря своим ушам. Её муж, когда-то добрый, заботливый человек, так равнодушно воспринял эту трагедию. Она почувствовала, как внутри всё замерло, как если бы её собственное сердце вдруг тоже отравилось этой безразличной пустотой.
— Как ты можешь это говорить? — прошептала она, не в силах скрыть своего потрясения.
Джон посмотрел на неё, но в его глазах не было ответа, лишь пустое отражение окружающего мрака.
Два дня Лаура не выходила из своего номера. Оставшись одна, она была вынуждена питаться собственной мочой, пропуская её через бумажные фильтры, взятые в медицинском отсеке. Чтобы сбить невыносимый запах, она добавляла капли «Шанель № 5» — дорогой парфюм превратился в её единственное средство борьбы с отвратительным вкусом. Но даже это не спасало её от тошноты, преследующей каждый раз, когда она пыталась проглотить хотя бы глоток этой ужасной смеси.
Джон уходил и возвращался поздно. Что он делал всё это время — работал ли в свою смену или занимался чем-то другим — Лаура не знала. И не пыталась узнать. В её голове всё смешалось, и реальность отступала, уступая место полубредовому существованию на грани отчаяния. Однако, поняв, что долго так не протянет, Лаура всё же решилась выйти из помещения.
Когда она наконец вышла, то обнаружила, что за два дня власть на борту сменилась. Вместо коммунистов теперь всем заправлял принц из Конго — Эмомали Трэнк. Он провозгласил царство новой религии «Дини Мундугу», объявив себя главным шаманом и пророком. Теперь, по его словам, вся Вселенная была наполнена духами и душами умерших, и именно к ним надо было обращаться за помощью. Эмомали призывал молиться духам, умолять их о милости, чтобы те помогли вернуть «Осирис» на Землю. Он практиковал шаманизм, говорил о древних африканских традициях, анимизме и необходимости соблюдать культ предков.
Что самое страшное, люди пошли за ним. Охваченные страхом, они искали в новом культе хоть какую-то надежду, чтобы не сойти окончательно с ума. Слишком долго они были заперты в этом металлическом саркофаге, и им нужен был любой, кто возьмёт на себя функцию вождя и даст хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне. Эмомали стал для них этим человеком.
Вера в «Дини Мундугу» могла бы быть безобидной, если бы не один аспект — принц начал призывать к принесению жертв.
— Духам нужно есть! — кричал он, прыгая по залу, заставляя людей прыгать вместе с ним в безумном танце. — Даже у отеля «Осирис» есть свой дух, и его нужно кормить!
Толпа подхватывала его слова:
— Да, да, о великий вождь! Нужна жертва!
Лаура стояла в стороне, смотрела на происходящее и не могла поверить своим глазам. Это было безумие, в которое люди погружались всё глубже и глубже. Только сумасшедшими можно было так легко управлять, и Эмомали делал это с пугающей лёгкостью. Разочаровавшись в военном коммунизме, постояльцы теперь искали что-то новое, что отвечало бы их ожиданиям и страхам. Им нужна была надежда, даже если она была ложной.
— Принесём в жертву того, кто обрушил на нас беды! — выкрикнул принц из Конго. Его супруга Мэрлин, полуголая, размахивала тряпками, подпрыгивая в такт его словам.
— Принесём в жертву Бао Липиня! — закричала она. — Это из-за него у нас голод и разруха на станции!
— Моя супруга указала виновника! — возопил Эмомали, указывая пальцем на побледневшего Бао Липиня. — Хватайте его!
Толпа, полная ненависти, отчаяния и злости, бросилась на бывшего партийного вождя. В отчаянных попытках спастись Бао Липинь кричал и взывал к милосердию, пытался призвать людей к разуму, но его слова тонули в общем шуме. Никто не слушал. Даже его бывшие коллеги и помощники стояли в стороне, боясь вмешаться, чтобы самим не стать следующими жертвами.
В итоге Бао Липиня распяли у ног статуи Осириса. Эмомали что-то бормотал на суахили, затем вонзил огромный нож в грудь Бао. Отчаянный вопль разнёсся по залу, когда китаец задёргался в конвульсиях, но шаман продолжал его резать, не обращая внимания на агонию. Затем он приник к ране, выпил кровь и с диким криком воскликнул:
— Дух «Осириса» будет доволен!
Толпа разрыдалась от счастья, словно это было величайшее из благословений. Тело бывшего вождя быстро разделали и начали пожирать сырое мясо, даже не пытаясь его термически обработать. Животные инстинкты взяли верх, и люди, забыв о своем человеческом облике, становились всё больше похожи на дикарей.
Лаура стояла в ужасе, осознавая, что перед ней не просто потерянные души, а общество, погружающееся в мрак безумия и дикости.
Видя, что происходило вокруг, Лаура решила, что так продолжаться не может. Нужно было что-то делать. Она пошла искать Раджу Сингха, уверенная, что тот должен вернуть себе функции командира и взять власть в отеле. «Нельзя самоустраняться, иначе мы все погибнем, вырезая друг друга», — думала она, шаг за шагом идя по пустому коридору. Обстановка вокруг становилась всё мрачнее: люди перестали следить за состоянием станции, предаваясь религиозному мракобесию, раздираемому страхами и суевериями.
Внезапно Лаура заметила, как мимо неё быстрым шагом прошли брат Ю Зи Пинь и сестра-гермафродит Эн Зи Пинь. Они не обернулись и даже не поздоровались, что, впрочем, было вполне в их стиле. Эти двое всегда держались особняком, молчаливые и замкнутые, словно жили в своём собственном мире. Но сейчас что-то было иначе: их шаги были решительными, они явно шли с какой-то конкретной целью. В Лауре проснулось дурное предчувствие, и она, стараясь не привлекать внимания, пошла за ними.
Они пришли к шлюзовой камере, которая вела на смотровую площадку. Бывшие киллеры вошли внутрь и нажали на рычаг. Первая дверь за ними закрылась, оставив Лауру внутри, озадаченной и встревоженной. Она подошла ближе и посмотрела через стекло, ожидая, что брат и сестра наденут скафандры и отправятся на обычную прогулку снаружи отеля.
Но всё оказалось иначе. Ю Зи Пинь и Эн Зи Пинь стояли в камере, спокойные и сосредоточенные, словно они уже приняли какое-то важное решение. Брат нажал кнопку, и его рука потянулась к рычагу. Загорелась лампа, и голос системы объявил: «Приготовьтесь к разгерметизации».
В этот момент Лаура поняла их намерения. Она забарабанила по стеклу, отчаянно стуча ладонями и умоляя их остановиться. Но её крики не могли пройти сквозь толстое стекло шлюза. Эн Зи Пинь лишь слабо улыбнулась в ответ, а её брат помахал рукой, прощаясь.
Наружный люк открылся, и два тела мгновенно вылетели в открытый космос, выстреленные силой разгерметизации. Они стремительно исчезали в чёрной бездне, становясь всё меньше и меньше, пока не превратились в едва различимые точки на фоне звёздного неба. Лаура стояла, ошеломлённая, наблюдая, как их тела начинали вспухать, медленно и мучительно, когда жидкость в их организмах начинала закипать от вакуума. Это были страшные, болезненные секунды, и китайцы прекрасно знали, на что шли.
И всё же, несмотря на весь ужас происходящего, Лаура понимала, почему они это сделали. Быть выброшенным в холодный космос оказалось для них предпочтительнее, чем оставаться на борту «Осириса» среди людей, которые потеряли всё: разум, совесть и человечность, вырабатываемую тысячелетиями. Китайцы предпочли добровольную смерть бесконечному кошмару, в который превратилась жизнь на станции.
Лаура ещё долго смотрела вслед исчезающим фигурам, пока они окончательно не растворились в бескрайних просторах космоса.
Лаура не могла сдержать слёз. Даже эти двое, брат и сестра Зи Пинь, несмотря на своё тёмное прошлое, сохранили в себе человеческие качества. Они не поддались всеобщему безумию, не влились в толпу обезумевших постояльцев. Вместо этого они выбрали тихое, достойное прощание с этой обречённой станцией и с теми, кто потерял себя в хаосе и дикости. Лаура вытерла глаза рукавом и, глубоко вздохнув, направилась дальше. Она должна была найти Раджу Сингха.
Когда Лаура подошла к его отсеку, люк оказался открытым. Не предвещая ничего хорошего, она осторожно вошла внутрь. Отсек больше напоминал кабинет, чем туристический номер: здесь были стол с индикаторами, несколько мониторов, шкафы с книгами и одеждой, на стенах висели картины и фотографии, аккуратно разложенные наградные листы.
Лаура подошла к стене, украшенной большими голографическими фотографиями. На одной из них Раджа садился в кресло пилота стратосферного бомбардировщика, сосредоточенный и уверенный. На другой он обнимал любимую жену, на следующей игрался с двумя дочерьми. Ещё одно изображение показывало его прогулку по Бомбею, окружённого звуками и красками родного города. И, наконец, портрет, где Раджа стоял в своём кителе, грудь украшенная медалями и орденами, а президент Индии жал ему руку. Каждая фотография рассказывала историю его жизни — мужественной, благородной, полной достижений и побед.
Лаура с благоговением смотрела на эти снимки, как будто впервые по-настоящему видела человека, с которым разделила эти последние месяцы на борту «Осириса». Его жизнь была полна достоинства и смысла, и это тронуло её до глубины души.
— Господин Сингх, вы здесь? — тихо позвала она, оглядываясь по сторонам. Но ответом была тишина. И тут её взгляд остановился на фигуре в кресле у стены. Раджа Сингх сидел в своём военном мундире пилота, его тело слегка сползло на бок, словно он просто задремал. Но что-то было не так.
Лаура подошла ближе и сразу поняла: он мёртв. Медицинское образование дало ей возможность безошибочно распознать признаки смерти. Раджа покинул этот мир не менее двух суток назад. Его лицо было спокойным, почти умиротворённым, но кожа приобрела восковый оттенок, губы потемнели. Вокруг глаз появилась синюшная тень, характерная для людей, принявших большую дозу снотворного. Его тело уже начало утрачивать тепло, замедляясь в холодном объятии смерти.
На столе рядом с ним лежали таблетки — дифенгидрамин, известное снотворное. Но Лаура не думала, что Раджа страдал бессонницей. Скорее всего, это был его осознанный выбор — уход из жизни, который стал единственным выходом из этой кошмарной реальности. Он не мог больше вынести то, что происходило на «Осирисе». Даже самые сильные люди, такие как Раджа, были не в силах справиться с тем безумием, которое захватило станцию.
Рядом с его мундиром была приколота записка с простыми словами: «Съешьте меня!» Это было не просто прощание. Раджа не хотел, чтобы его тело исчезло впустую. Он хотел продлить жизнь тем, кто остался на станции, хотя бы ненадолго, даже если это было через каннибализм. Это был акт добровольного принесения себя в жертву — последний жест благородства, в котором было столько же трагедии, сколько и отчаянного милосердия.
Лаура снова заплакала, не в силах сдержать слёзы. Даже в смерти Раджа Сингх оставался человеком, готовым помочь другим, даже если это был последний акт его жизни.
Отплакавшись, Лаура медленно поднялась с колен. Её мысли теперь блуждали не только вокруг смерти Раджи, но и вокруг Мишель Рейко, врача станции. Лаура вдруг осознала, что уже давно не видела эту темнокожую женщину. Мишель не приходила за едой, не общалась ни с кем. Лаура сама давно избегала медицинского отсека, стараясь держаться подальше от людей, каждый из которых мог быть опасен. Но как Мишель выживала все это время? Вспомнив следы от уколов и инъекций на её руках, Лаура поняла, что врач, возможно, нашла свой способ поддерживать себя.
Решив проверить свою догадку, Лаура направилась к медицинскому отсеку. Люк был заперт, но она знала код. Введя цифры, она услышала щелчок, и люк откатился в сторону, открывая доступ внутрь. Внутри царила полутьма, освещение обеспечивали лишь аварийные лампы. Воздух был тяжёлым, с едва уловимым химическим запахом, напоминающим о лекарственных препаратах и стерильности.
На хирургическом столе лежала Мишель Рейко. Она была неподвижна, её тело казалось хрупким и истощённым. Шланги тянулись к её рукам, из них медленно капала жидкость. Лаура сразу поняла, что это было парентеральное питание — метод введения питательных веществ напрямую в кровоток, минуя желудочно-кишечный тракт. Этот способ использовали, когда организм уже не мог самостоятельно переваривать пищу. Но даже Лаура знала, что такой метод не мог заменить полноценное питание. Он лишь временно поддерживал жизнь.
Лаура взяла колбы, чтобы рассмотреть их содержимое. В одной из них были аминокислоты, необходимые для синтеза белков и восстановления тканей. В другой — жировые эмульсии, которые обеспечивали организм энергией. Глюкоза, обеспечивающая уровень сахара в крови, электролиты, витамины и минералы — всё это должно было поддерживать её жизнь. Но даже этого было недостаточно. Парентеральное питание спасает жизнь лишь в критических ситуациях, но долго на нём не протянешь. В конце концов, желудочно-кишечный тракт начинает атрофироваться, а организм постепенно разрушаться.
Очевидно, именно это и случилось с Мишель. Она не смогла избежать осложнений — инфекции, дисбаланса электролитов или перегрузки питательными веществами. Лаура стояла перед её телом, но чувствовала, что больше не может плакать. Слёзы иссякли, оставив внутри лишь пустоту.
Тело Мишель лежало спокойно, словно она заснула навечно. Кожа её стала бледной, почти прозрачной, с сероватым оттенком. Черты лица заострились, и на них застыла тень усталости, как будто Мишель боролась до последнего, но силы её покинули. На руках и шее можно было увидеть синяки от многочисленных уколов, следы её отчаянной борьбы за жизнь. Шланги всё ещё подключены, но капли питательных растворов больше не могли помочь. Всё было тщетно.
Лаура не чувствовала ни страха, ни боли. Только осознание того, что даже самые сильные и умные люди на этой станции медленно проигрывают битву с реальностью.
А за иллюминатором медленно всплывал Нептун, огромный и далекий гигант. Его глубокий синий цвет, казалось, поглощал свет, отражая лишь холодные отблески. Плотные облака из замороженного метана клубились на его поверхности, создавая впечатление бурлящей стихии под слоем бесконечного льда. Время от времени на фоне синего шара вспыхивали белые пятна — это были его самые мощные шторма, вихри, которые не прекращались годами.
Вокруг Нептуна, подобно призрачным кольцам, едва виднелись слабые дуги пыли и льда, тонкие и почти невидимые на фоне звездного неба. Вдали можно было различить один из спутников планеты — Тритон, поворачивающийся на своей необычной орбите. Его тусклый свет тускло отражался в окне «Осириса», напоминая о мёртвом, холодном мире.
«Осирис» медленно отдалялся, погружаясь в глубокий космос, оставляя позади этот газовый гигант. За пределами станции царила тишина и вечный мрак, где яркий Нептун казался лишь миражом на пути в неизведанное, туда, где человеческий глаз уже давно потерял ориентиры и границы.
Глава 18: Земные реалии
Тема «Осириса» давно выпала из информационной повестки. Никого не интересовал ни сам отель, ни оставшиеся сам богатые постояльцы, которые по инерции летели к Луману 16. Их имущество и капиталы или были разделены между родственниками, или конфискованы правительством. Не было больше проектов по отправке спасательной миссии. СМИ сознательно игнорировали трагедию, акцентируя внимание на современных новостях, в которых трагедия переплеталась с курьезами. И теперь, через годы, история космического отеля и его пассажиров почти стёрлась из памяти обывателей. Жители Земли были поглощены своими повседневными проблемами — природные катаклизмы, экономические кризисы, локальные войны и новые технологии стали главными темами в новостях и социальных сетях.
Масштабные землетрясения и наводнения в прибрежных зонах заставляли государства пересматривать свои подходы к градостроительству и экологии. Инфляция продолжала угнетать мировую экономику, разрушая сбережения миллионов людей. Безработица и социальное неравенство стали повсеместными, создавая новые конфликты и политические противоречия. Местные войны вспыхивали по всему земному шару, подпитываемые новыми волнами национализма и религиозной нетерпимости.
Тем временем правительства крупнейших держав сосредоточились на проекте освоения Марса. Все чаще говорили о терраформировании Красной планеты — гигантском проекте, который мог бы превратить безжизненные пустыни и холодные равнины Марса в пригодные для жизни территории. Политики и учёные обсуждали идеи создания не просто земной колонии, а полноценного государства с новыми принципами организации общества, прав человека и свобод. Это была амбициозная мечта — построить новое общество, свободное от старых противоречий и ошибок. На эти планы бросали огромные средства, инвестируя в развитие технологий замкнутых экосистем, переработки ресурсов и адаптации земных организмов к марсианским условиям.
В Китае, несмотря на официальное господство Компартии, страна давно превратилась в ультрасовременное высокотехнологичное общество, мало напоминающее идеалы Маркса или Мао Цзэдуна. Огромные небоскребы, сверкающие в небе мегаполисов, создавали впечатление бесконечного экономического роста. Транспортные артерии связывали города, а над ними сновали летающие автомобили. Людей в магазинах и на улицах обслуживали роботы, которые также были заняты на фабриках, выпуская продукцию, которая заполонила весь мир.
Китайцы доминировали в глобальной экономике, предлагая дешевую, но качественную продукцию, от смартфонов до автомобилей. Гигантские корпорации, тесно связанные с государством, диктовали условия мировым рынкам. Политическая система, хоть и осталась социалистической по форме, была далека от классического социализма. Это было уникальное явление — гибридная модель, где капитализм и государственный контроль переплетались, поддерживая стабильность и непрерывное развитие страны.
В Центральноафриканской Республике, напротив, продолжали царить нищета и нестабильность. Это была одна из беднейших стран мира, где правили законы общин и местных верований, а централизованная власть существовала лишь формально. Партизанские группировки и вооружённые банды терроризировали население, проводя налеты на деревни и захватывая гуманитарные конвои. Насилие, инфекции и голод были обыденностью для миллионов людей. Экологическая катастрофа, вызванная бесконтрольной вырубкой лесов и разрушением природных экосистем, усугубляла бедственное положение страны.
В Латинской Америке прогресс порой превращался в регресс, как волна, которая на миг поднимается, чтобы затем обрушиться обратно в океан. Государства региона оказались втянуты в бесконечные конфликты из-за неразделённых границ и ресурсов — водных, земельных, биологических. Даже воздух стал предметом споров, когда вопросы экологии и загрязнения начали перекраивать экономические и политические отношения между странами.
Парагвай, маленькая страна в сердце континента, начала войну с соседями из-за контроля над трансграничными водными ресурсами и стратегическими территориями. Аргентина и Бразилия быстро объединили силы и нанесли мощный удар по слабой парагвайской армии. Война закончилась быстро, но для Парагвая это была катастрофа. Потерпев поражение, страна утратила свою независимость, став колонией Аргентины. Это унижение стало национальной трагедией: парагвайцы потеряли не только свою землю, но и свою идентичность. Теперь Парагвай управлялся аргентинскими губернаторами, а его природные ресурсы эксплуатировались без учёта интересов местного населения.
Тем временем Боливия и Чили оказались втянуты в кровопролитный конфликт, который начался с трагической ошибки. Боливийский пассажирский лайнер был сбит чилийскими ВВС, когда спецслужбы Сантьяго ошибочно посчитали, что на борту находятся террористы из группы «Свободная Земля». Ошибка стоила жизней сотен невинных людей и вызвала резонанс в Боливии, где возмущённое население требовало возмездия.
Началась война, обернувшаяся катастрофой для обеих стран. Боевые действия привели к разрушению инфраструктуры, экономическому коллапсу и гибели более трёхсот тысяч человек. Война стоила странам сотни миллиардов долларов, и даже после прекращения огня между Боливией и Чили не было мира. Граница была перекроена в пользу Чили, лишив Боливию важных стратегических территорий, что вызвало новое виток напряжённости. Боливийские повстанцы, вдохновлённые идеями Че Гевары, начали партизанскую войну, скрываясь в горах и ведя изнурительную борьбу против чилийских оккупантов.
Мексика, в это время, погружалась в хаос, управляемый наркокартелями. Официальная власть — президент и правительство — стали лишь марионетками в руках криминальных боссов. Наркокартели фактически правили страной, контролируя не только наркоторговлю, но и все ключевые сферы жизни — от политики до экономики.
Мексика утратила свой имидж страны с богатой культурой, искусством, кинематографом и кулинарией. Вместо этого её символами стали разруха, насилие и бандитизм. Бесконечные разборки между картелями привели к тому, что власть перешла к тем, у кого были деньги и оружие, а не к тем, кто хотел построить будущее на основе законности и справедливости. Даже народные песни, такие как «Ля кукарача», утратили своё первоначальное значение и стали ассоциироваться с приходом преступников, делящих между собой территории и ресурсы.
Повседневная жизнь мексиканцев превратилась в борьбу за выживание среди насилия и страха. Общество разрывалось на части под давлением картелей, чьи лидеры диктовали условия даже международным корпорациям. Тех, кто пытался сопротивляться, ожидала жестокая кара. Страна, когда-то вдохновлявшая своими традициями, превратилась в зону войны и разрухи, где каждый шаг мог стать последним.
В России также не было стабильности. Страну раздирали сепаратистские движения, и каждый день приносил новые вести о мятежах и протестах. Республика Тува и Республика Саха (Якутия) боролись за свою независимость от Москвы, требуя автономии и уважения к своим национальным интересам. Кремль не стал ждать и ввел режим Специальной военной операции, превратив некогда мирные города и поселки этих республик в зоны боевых действий. Бомбардировки и военные операции стали ответом на требования свободы, а Москва требовала подчинения и подконтрольности. Городские улицы заполнились обломками и руинами, а когда-то густонаселённые поселки превратились в пустые, безлюдные руины. Гуманитарный кризис разгорался, но Кремль продолжал вести свою жесткую линию.
На Чукотке люди просто спивались, не видя будущего. Алкоголь стал их единственным утешением в мире, который они больше не понимали. Глобальное потепление изменило всё: там, где раньше царил вечный лед, начали появляться странные растения с элементами фауны, чья природа была агрессивной и враждебной. Эти новые формы жизни оказались хищниками, поедавшими плоть. По рекам Чукотки, раньше замерзшим большую часть года, теперь плавали бегемоты и крокодилы — твари, которых никогда раньше не видели в этих широтах. Экосистема региона менялась, но местные жители не знали, как с этим бороться.
Ещё больше странностей произошло на юге страны. В лаборатории Дагестана учёные вывели миниатюрных динозавров, используя ДНК, выделенные из ископаемых костей. Эти древние хищники, некогда исчезнувшие миллионы лет назад, теперь вновь заполонили местные просторы. Пастбища превращались в поля сражений между пастухами и проворными ящерами, которые нападали на скот и даже людей. Те учёные, что осмелились вернуть этих существ к жизни, были повешены толпой в акте самосуда, но проблема от этого не исчезла. Динозавры продолжали свои нападения, и борьба с ними становилась всё более ожесточенной.
Но несмотря на хаос, Россия парадоксально процветала. В столицах и крупных городах росли новые высотные здания, прокладывались пути для электромагнитных поездов, соединяющих далекие уголки страны за считаные часы. В отдалённые деревни, где раньше царила темнота и забвение, наконец-то пришли газ, электричество и канализация. Люди, веками жившие в условиях безвременья, впервые ощутили на себе блага цивилизации и теперь наслаждались ими, будто внезапно пробудившись от долгого сна.
В политическом смысле власть оставалась стабильной. В Кремле уже более пятидесяти лет правил диктатор Владислав Петрушкин. Его правление стало символом неподвижности и силы. Парламент безмолвно смотрел в рот своему вождю, который раз за разом продлевал свои полномочия через изменения в Конституцию, а также с помощью биотехнологий, продлевавших его жизнь. Петрушкин, окружённый современными медицинскими чудесами, оставался у власти, несмотря на физическое старение, поддерживая свой диктаторский режим в силе и контролируя каждый аспект жизни страны.
Однако основным двигателем социального и технологического прогресса оставались космос и вооружение. Россия активно работала над освоением околоземного пространства, вкладывая ресурсы в новые космические проекты и подготовку к будущим войнам. Космические станции, оружие на орбите и перспективы захвата других планет стали новыми приоритетами для государства. В этих проектах страна видела свое будущее, надеясь не только сохранить своё влияние на Земле, но и распространить его за её пределы.
Идеология воинственного дурманизма, разработанная Петрушкиным и его командой идеологов, проникла в умы россиян, становясь новой парадигмой их существования. Эта доктрина проповедовала культ силы, агрессии и войны как естественное состояние человека и нации. Люди привыкли к мысли, что только в состоянии постоянного военного напряжения и готовности к бою можно добиться величия и безопасности. «Война — это жизнь», — гласили лозунги, развешанные по всей стране, и граждане верили в это, готовясь к новым вызовам как на Земле, так и в космосе.
В Австралии и Новой Зеландии целые площади отдавались под строительство космодромов. Эти объекты представляли собой огромные комплексы с взлетными площадками и инфраструктурой для обслуживания космических аппаратов. Тут запускались тяжелые ракеты и шаттлы, спейс-дирижабли и многосекционные станции-трансформеры. Космос наполнялся новыми туристическими отелями и сервисами, и уже три новых пятизвездочных гостиницы, занявшие место «Осириса», превзошли по роскоши и безопасности прежний лидер: гостиница «Баракуда» от КНР, мотель «Сатана» от Ватикана и кемпинг «Геннадий Березовский» от России. Эти заведения обслуживали только самых богатых клиентов, и безопасность была их приоритетом: отели были оснащены комплексами с лазерными излучателями, мощными артиллерийскими стволами диаметром 400 дюймов, как у линкоров, а также торпедами. История с «Осирисом» оставила шрамы, и все были решительно настроены избежать повторения подобной катастрофы.
Но это всё же произошло, и не в космосе, а под водой. Морской подводный туризм, развивавшийся с 2040-х годов, достиг своего расцвета в 2090-е. Частные инвесторы вкладывались в создание подводных отелей. В Чилийско-Перуанском желобе, на глубине 8 тысяч метров, располагалась сеть таких заведений. Одним из самых впечатляющих был комплекс под названием «Трезубец Нептуна». Это был огромный отель на 200 туристов и 50 человек обслуживающего персонала. Доступ в отель осуществлялся через субмарины туристского класса, которые эксплуатировала транснациональная корпорация «Вирджиния». В её распоряжении находилась сотня таких подлодок.
Эти подводные отели предлагали уникальный опыт проживания на экстремальной глубине, но туристы не беспокоились о своей безопасности. Строители предоставляли гарантию, что их конструкции выдержат любые испытания. Однако за кулисами этой роскоши скрывались проблемы: коррозия давно проела корпус отеля, металл медленно поддавался огромному давлению, которое на глубине 8 тысяч метров составляло порядка 800 атмосфер — почти 8 тысяч килограмм на квадратный сантиметр. На таком уровне давления любая структурная слабость становилась катастрофической.
Строительная компания использовала низкокачественную сталь, и вместо запланированных 70 лет функционирования, отель просуществовал всего три года. Однажды давление сделало своё дело: вода проникла внутрь отеля. Началась ужасная борьба за выживание. Люди пытались укрыться в оставшихся частях комплекса, многие утонули. Те, кто смог спастись, оказались в экстремальной ситуации: обогрев отключился, и ледяной холод охватил помещения. На аварийной энергии работали лишь системы подачи воздуха и освещения. Пища и вода закончились, и вскоре началась борьба за ресурсы, похожая на ту, что была на «Осирисе»: люди стали убивать друг друга ради еды и места в отсеках.
Когда новости о трагедии на «Трезубце Нептуна» заполонили информационное поле, кто-то вспоминал о «Осирисе», но это было лишь кратковременное внимание. Люди были прикованы к событиям на глубине 8 тысяч метров в Чилийско-Перуанском желобе, следя за каждой деталью борьбы за выживание в этом подводном аду. СМИ показали изображения разрушенного комплекса и отчаянные крики тех, кто ещё пытался найти выход из этой безысходности. Всё это развертывалось в прямом эфире, в то время как публика поглощала новости, не в силах оторваться от трагедии, которая снова напоминала о хрупкости человеческой жизни в самых экстремальных условиях.
Власти разных стран предприняли экстренные меры, чтобы спасти людей с такой глубины. Король Бахрейна направил к побережью Чили свою атомную субмарину «Воля Господа». Это была одна из самых современных подводных лодок своего времени, но её предельная рабочая глубина составляла всего 6 тысяч метров. К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы достигнуть глубины в 8 тысяч метров, где находился «Трезубец Нептуна». «Воля Господа» была вынуждена вернуться, не доставив спасения.
Аргентина также бросила свои силы на спасение. Батискаф «Конквистадор Кортес», один из самых продвинутых подводных аппаратов Аргентины, попытался погрузиться на нужную глубину. Однако его возможности оказались ограничены, и он смог извлечь только трупы семи человек. Операция столкнулась с неудачей, когда узлы и соединения не совпали, не позволив добраться до шлюзовых камер, где оставшиеся в живых могли бы находиться.
По приказу президента США на место трагедии направилась 6-я эскадра Тихоокеанского флота ВМС, в состав которой входили атомные авианосцы и подводные лодки. Эскадра пыталась разработать план спасения, но каждое их действие не приближало к спасению и ситуации у оставшихся в живых становилось всё хуже. Время шло на часы, и оставшихся людей было не более пятидесяти. Они продолжали взываться о помощи через подводные кабели связи, их сигналы отражались в пустоте, полных отчаяния и страха.
По иронии судьбы, среди тех, кто находился в критическом положении, оказался техник по обслуживанию электрооборудования Гера Цолликофер, двоюродный брат Лауры Смитт, проживавший в Фрибурге, Швейцария. Этот факт привлёк внимание общественности, и вскоре новостные агентства обратились к матерям Геры и Лауры. Женщины, уже опустошенные горем, заливались слезами, их отчаяние и страдания вызывали сочувствие и жалость у зрителей.
Пресса не упустила возможности воспользоваться этим трагическим событием для повышения рейтингов и доходов. Сообщения о драме на глубине 8 тысяч метров стали основным фокусом новостных выпусков. Репортажи показывали слёзы матерей, интервью с экспертами и трагические сцены из подводного отеля. Каждое сообщение, каждый репортаж были наполнены сенсационными подробностями и эмоциональными выкриками, что лишь усугубляло трагедию и привлекало внимание публики. Журналисты выжимали из событий максимальные рейтинги, делая трагедию на «Трезубце Нептуна» постоянной темой обсуждений и спекуляций.
Точку в этой трагической истории поставила тайная террористическая организация «Свобода Земли». В один из темных ночных часов, когда мировое внимание было сосредоточено на спасении оставшихся в живых, террористы осуществили свой план. Они похитили субмарину у сингапурской компании, занимающейся добычей нефти на больших глубинах, и вооружили её бомбами. С помощью своей новой подводной базы они подплыли к «Трезубцу Нептуна». В течение короткого, но смертельно опасного времени они сбросили на отель серию мощных взрывных устройств.
«Трезубец Нептуна» был полностью уничтожен. Взрывы, освещенные яркими огнями, прорвали металлические стены, разорвали внутренние конструкции и затопили последние отсеки. Все постояльцы, находившиеся на борту, погибли. Трагедия завершилась в тишине, оставив за собой лишь обломки и глубинные тучи воды, скрывающие ужасную сцену разрушения.
Абу Сахий ибн Нусрулло, предводитель террористов, в эфире, полном триумфа и ненависти, произнес манифест: «Это вам наш ответ за непризнание нас и Господа в качестве ведущей силы на планете! Мы обещаем и дальше уничтожать отели и все, что построено руками нечестивцев!» Его слова резонировали в каждом уголке мира, создавая волну шока и возмущения.
Американские власти, несмотря на свои собственные неудачи в спасении, не оставили это дело без ответа. Они организовали операцию по поиску и уничтожению террористов. В ходе сложной и рискованной операции, американские подводные лодки нашли и потопили субмарину «Свободы Земли» с помощью торпед. В результате атаки террористы были уничтожены, но цена этой победы была слишком велика.
Тем временем, тема терроризма и катастрофы на «Трезубце Нептуна» оставалась в центре прессы на протяжении долгого времени. Газеты, новостные каналы и онлайн-ресурсы продолжали обсуждать детали трагедии, осуждать действия террористов и обсуждать меры безопасности.
Лаура, находясь на борту «Осириса», была далека от всей этой суматохи. Четвертый год ее жизни в космосе начался уже за орбитой Нептуна, в абсолютной тишине и спокойствии, которые скрывали все земные бедствия. На борту «Осириса» Лаура столкнулась с новыми вызовами и проблемами, не подозревая о том, что происходит в мире.
Глава 19: День рождения
Лаура встретила свой день рождения 2094 года практически в одиночестве. Она заперлась в своем номере, тщательно избегая контактов с другими постояльцами. Мир за пределами её запертого пространства был охвачен хаосом и ужасающими сценами. Последователи религии Дини Мундугу принесли в жертву и сожрали практически половину оставшихся постояльцев. Донья Суэрта, Шахзода Расулова, сама Мэрлин Трэнк, арабские шейхи, иудеи из Израиля — все они стали жертвами этих безумных ритуалов. Даже трупы командира Раджи и врача Мишель Рейко не были исключены из жуткого меню. Положение Лауры становилось всё более мрачным и опасным.
Каждую неделю численность постояльцев уменьшалась на одного человека. Принц Эмомали, главарь религиозных фанатиков, выискивал поводы для новых казней. Тех, кто подвергался его подозрениям, приговаривали к смерти и превращали в пищу для остальных. Лаура подозревала, что следующей на очереди могу оказаться она сама, поэтому прятала под платьем ножи — те самые, что использовали киллеры.
В день своего рождения, сидя перед иллюминатором, Лаура наблюдала за бесконечным космическим пространством. «Осирис» уже терял вращение, и гравитация была минимальной. Никто не следил за системами очистки и фильтрации воды и воздуха, которые нуждались в ремонте, поскольку запасные части и квалифицированные специалисты отсутствовали. Люди на борту предавались молитвам, диким пляскам и каннибализму. Внутри судна царила страшная атмосфера разрушения и безумия.
Лаура открыла шкаф и извлекла альбом со стереофотографиями. На первых страницах она увидела себя маленькую четырехлетнюю девочку, держащуюся за руку с мамой, а рядом улыбающегося отца. Следующие снимки показывали её в школе, на уроках физики, и затем как студентку медицинского факультета с дипломом бакалавра. Свадебные снимки с Джоном и их совместные прогулки также были в альбоме. Эти воспоминания были её последним связующим звеном с миром до катастрофы.
Внезапно раздался стук в дверь. Лаура вздрогнула от неожиданности.
- Эй, любимая, это я, Джон, - послышался голос супруга.
С тревогой Лаура открыла дверь, оглядываясь по сторонам, и, к своему облегчению, увидела Джона одного. Он стал неузнаваемым. В его одежде были следы запекшейся крови, а глаза горели безумным блеском. Лаура давно перестала доверять ему, так как он стал неадекватным. Более того, ярым поклонником Дини Мундугу, и участвовал в актах каннибализма.
- С днём рождения, любимая, - произнёс он, улыбаясь. В руках он держал пакет, из которого исходил аппетитный запах. Лаура, чувствуя страх, положила руку на ножи, спрятанные под платьем, хотя Джон этого не заметил.
- Спасибо... Джон, - сказала она, её голос дрожал. Супруг этого не заметил. Он подошел к столу и положил пакет.
- Это тебе подарок, - сказал он, хищно улыбаясь.
- Что это? - не сдвинувшись с места спросила Лаура, хотя уже прекрасно понимала, что там может быть.
Джон развёрнул пакет, и из него скатилась рука человека от кисти до локтя. Рука была запечена и замаринована с различными специями, создавая зловещий аромат. Лаура отшатнулась, её отвращение было столь велико, что она предпочла бы биомассу из фекалий. А вот у Джона обильно текли слюни.
- Угощайся, любимая, - сказал он, приглашая к столу.
- Спасибо... я... позже поем, - пробормотала Лаура, пытаясь скрыть своё отвращение. - Я не голодна.
- Позже? - удивился Джон. - Я поем с удовольствием.
Он сел за стол и принялся за свою "закуску", жадно жуя и чавкая от удовольствия. Лаура молча наблюдала, как он поглощает плоть, её ужас был безграничен. Джон, поглощённый трапезой, казался все более далеким от того человека, которого она когда-то знала.
- Дорогая, ты знаешь, чья это рука? - спросил он, не отрываясь от еды. В его глазах пылал холодный безумный свет. Это был уже не тот Джон, которого она помнила, а монстр, воплотившийся в его теле.
- Нет. Откуда мне знать? Я не хожу молиться принцу Эмомали, - ответила Лаура, её голос был полон страха.
- Он тут ни при чём. Я поймал одного из тех, кто не принял багаж с Земли,помнишь? Тогда киллеры лишились возможности сбежать на стратосферных скафандрах. Так вот, я подловил его у номера и молотом раскроил череп. Всю тушу спрятал в холодильнике, а вот руку пожарил и принёс тебе. Теперь у нас есть мясо, его хватит надолго, - похвастался Джон, его глаза сияли жуткой радостью.Он с наслаждением высасывал кожу и мясо с пальцев руки.
Лаура не могла больше выносить эту сцену. Она обдумала, как использовать ножи, спрятанные под платьем, чтобы защитить себя от этого ужасного монстра. Но на момент, когда её мысли были поглощены страхом и отчаянием, Джон продолжал наслаждаться своей кровавой трапезой, как будто ничего не происходило.
Лаура пыталась отвлечься от ужасающей реальности, в которой она оказалась. Она хотела обсудить нейтральные темы, чтобы хоть на миг забыть о происходящем.
- А что там с оранжереей? — спросила она, делая вид, что интересуется ненужными деталями.
- Оранжереей? — задумчиво повторил Джон. — Так её давно сожгли. Теперь там только головешки. Когда готовили на шашлык Арни и Эллину Словацки из Австралии — помнишь эту парочку фермеров?
- Помню, — кивнула Лаура. — Разводили крокодилов.
- Да, это так, — подтвердил Джон. Закончив с едой, он встал и подошел к супруге.
- Ты чего? — испуганно спросила Лаура, отступая назад.
- Дорогая, у тебя день рождения, а мы давно не занимались любовью, — шепотом произнёс он, пытаясь создать атмосферу интима. — Я хочу тебя...
- Ты с ума сошел, — брезгливо ответила Лаура, отступая.
Джон, однако, был непреклонен:
- Ты моя супруга и не можешь мне отказать. Я имею право на твоё тело! Ты принадлежишь мне!
- Я свободная женщина, а не твоя вещь! — крикнула Лаура, отталкивая его.
Джон прищурился, его глаза горели безумием:
- Разве? Учение Дини Мундугу говорит, что женский дух нуждается в союзе с мужчиной. Поэтому мы должны слиться в акте любви!
- Низачто! Не подходи ко мне! — кричала Лаура, вытащив ножи.
Однако угроза оружием не испугала Джона. Он схватил запечённую руку и со всей силой ударил её по лицу. Лаура упала, обронив ножи, и Джон, не теряя времени, навалился на неё, разрывая её одежду. Он действовал грубо и нахраписто.
- Нет, нет, — пыталась Лаура сопротивляться, но Джон был сильнее. Его губы впивались в её шею, словно он хотел высосать кровь, он кусал её грудь и выл, как дикий зверь. Лаура не могла сбросить его с себя, и Джон, не обращая внимания на её попытки сопротивления, овладел ею. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым, глаза закатились от животного наслаждения, совершая половой акт. Это был не секс, не любовь, а просто насилие.
После того как Джон удовлетворил свои инстинкты, он откатился в сторону, тяжело дыша. Лаура, сражённая ужасом и гневом, схватила ножи и, в порыве отчаяния и ярости, вонзила их в шею и сердце Джона.
- Получай, негодяй! — закричала она, терзая его в порыве безумия.
Джон затрепетал в конвульсиях, на его лице появилось выражение изумления. Его сознание прояснилось, он грустно и испуганно посмотрел на Лауру и выдавил:
- Извини...
Затем его глаза потемнели, судороги прекратились, и он умер. Джон нашёл упокой в отеле «Осирис», далеко от Земли, в бескрайних просторах космоса.
Лаура сидела возле мёртвого мужа, обняв его безжизненное тело. Её рыдания были молчаливыми, без слёз, потому что в организме уже почти не осталось жидкости. Она издавала стонущие звуки и раскачивалась, как цветок на ветру, в странной и трагической попытке утешения. За иллюминатором простирался космос, бескрайний и холодный. «Осирис» давно пересёк орбиту Плутона и двигался дальше, скользя в бескрайние просторы зоны Койпера. Огромные мрак и тишина окружали корабль, звезды мерцали как холодные, далекие огоньки, не способные согреть или утешить.
Вскоре Лаура встала, её движения были медлительны и лишены прежней энергии. Она вернулась к альбому со стереофотографиями, который лежал на столе. С дрожащими руками она извлекла каждую фотографию, чтобы вспомнить счастливые моменты, которые теперь казались такими далекими.
Первая фотография изображала их свадебный день. Лаура и Джон стояли под цветущей аркой, окружённые друзьями и семьей. Лаура была в белом платье с кружевами, её глаза сияли от счастья. Джон, в элегантном костюме, нежно держал её за руку. Их лица светились радостью и нежностью.
На второй фотографии они были на свадебном банкете. Джон и Лаура сидели за столом, полный еды и напитков, окружённые своими близкими. Джон поднял бокал, и в его глазах было счастье, а Лаура смеялась, прикрыв рот рукой. Блестящие глаза и искрящиеся улыбки говорили о том, как они наслаждаются этим моментом.
Третья фотография была сделана в их первый год совместной жизни. Они гуляли по парку, обнявшись, и Лаура держала в руках букет полевых цветов. Джон смотрел на неё с любовью, как будто уже тогда знал, что именно она является смыслом его жизни. Лёгкий ветер трепал их волосы, создавая ощущение лёгкости и счастья.
На последней фотографии Лаура и Джон стояли на берегу моря, обнявшись и смотря на заходящее солнце. Они были одеты в летние одежды, и на фоне закатного солнца их тени танцевали на песке. Эта фотография была наполнена спокойствием и умиротворением, и казалось, что время остановилось на этом идеальном моменте.
Каждая из этих фотографий была как маленькое воспоминание о том, как была устроена их жизнь, каждое мгновение было полным счастья и любви. Теперь же эти мгновения были в контексте темной и мрачной реальности, в которой Лаура оказалась, и казались ещё более хрупкими и недостижимыми.
Лаура два дня просидела рядом с трупом мужа, пока его тело не начало разлагаться, распространяя удушающий запах по всему номеру. Всё это время она размышляла о своей жизни, судьбе и о том, как они оказались в этой безумной ловушке. Раньше, когда они только летели на «Осирис», Лаура считала Джона своей опорой, защитником и той силой, которая всегда будет поддерживать её, как в счастливые моменты, так и в трудные времена. Джон казался ей не просто мужем, а надёжным партнёром, которому можно доверять свою жизнь.
Однако жизнь в космическом отеле превратила эти представления в прах. Лаура наблюдала, как реальность медленно, но верно сломала её мужа, словно хрупкую спичку. Оказалось, что Джон, который всегда казался ей сильным и уверенным, был вовсе не готов к такому испытанию. Под давлением обстоятельств он потерял себя, свою личность, и стал нуждаться в лидере, который укажет ему путь и возьмёт на себя ответственность за его жизнь.
Сначала он примкнул к коммунистам, потом стал фанатиком религиозного движения Дини Мундугу, которое проповедовал принц Эмомали. Джон больше не был самостоятельной личностью, а лишь марионеткой в руках тех, кто обещал спасение и приказывал, что делать. Он утратил свою душу и стал угрозой для Лауры, своей собственной жены. То, что она когда-то видела в нём — силу и уверенность — обернулось слабостью и жестокостью.
Пока Лаура сидела рядом с его разлагающимся телом, она осознала, что её пассивность привела их к этому кошмару. Если бы она с самого начала катастрофы начала бороться за себя и за Джона, возможно, всё сложилось бы иначе. Но она позволила ему принять все решения и отойти на второй план, доверив свою судьбу человеку, который не выдержал испытания. Лаура потеряла его, но пока не потеряла себя.
Она вспоминала, как когда-то ей нравилось, что Джон принимал главные решения. Да, он всегда советовался с ней, но последнее слово оставалось за ним. Лаура не вмешивалась, думая, что так и должно быть. Однако именно эта передача контроля позволила Джону деградировать до уровня убийцы. Когда он жестоко расправился с тем парнем у багажного отделения — тем, кто по неосторожности совершил ошибку, из-за которой киллеры не смогли сбежать на стратосферных скафандрах, — Лаура уже не узнавала своего мужа. Она помнила, как тот молодой человек со страхом рассказывал, что готовился к этой работе, закончил Академию туризма. А Джон хладнокровно отрубил ему руку и принёс её Лауре как подарок — словно это было что-то обычное.
Но на «Осирисе» это действительно стало рутиной, кошмарные сцены превратились в обыденность. Было ясно, что Земля давно забыла о космическом отеле и о его обитателях. Спасения не будет. С тех пор как перестали поступать сигналы от земных станций и спутников, Лаура окончательно поняла, что обречённые на борту «Осириса» остались одни. Её голос, который она записывала на дешифратор и отправляла с центрального поста, возможно, и доходил до Земли, но там его игнорировали. Спасение утопающих стало делом самих утопающих.
Этот урок Лаура усвоила навсегда. Теперь ей придётся бороться самой, без помощи, бороться жестко, порой жестоко, чтобы выжить. Жизнь на «Осирисе» превратилась в хаос, где каждый был сам за себя. Она знала, что если не возьмёт свою судьбу в свои руки, её ждёт та же участь, что и Джона.
Глава 20: Гибернация
Лаура медленно приходила к осознанию того, что они все обречены на мучительную смерть. Станция, некогда роскошный космический отель, постепенно погружалась в хаос и разрушение. Без постоянного технического обслуживания важнейшие системы начали выходить из строя. Вода перестала фильтроваться, превратившись в источник болезнетворных микроорганизмов, паразитов и вирусов. Воздух был насыщен удушающим запахом разложения, так как рекуператоры не справлялись с очисткой. Камбуз, который когда-то служил местом, где готовили изысканные блюда для избранных, теперь был больше похож на скотобойню, где разделывали человеческие тела. Иногда их ели сырыми, без всякой обработки.
Лаура сидела в своем номере, глядя на мертвого Джона, и понимала, что не может закончить свою жизнь так же, как он. Она не допустит, чтобы её разум и тело стали жертвой этого космического ада. Даже в этой страшной ситуации, находясь в миллиардах километров от Земли, окруженная безумцами, ей нужно найти выход. Она не собиралась сдаваться.
— Мне надо поесть, — вслух сказала Лаура, хотя даже не прикоснулась к разлагающейся руке, которую принёс ей Джон. Пища теперь была не просто отвратительной, но смертельно опасной. Она вспомнила Мишель Рейко, врача, которая выживала, используя внутривенное питание. Это был способ продлить свою жизнь, избегая употребления человечины и переработанной биомассы из фекалий. Но даже этот способ был опасным и требовал постоянного ухода.
И тут, как вспышка озарения, в голову Лауры пришла идея: гибернация. Энрике Эскобар, один из бывших постояльцев, оставил в своем номере капсулу для анабиоза. Эта капсула могла погрузить человека в состояние глубокого сна на долгие годы, возможно, даже десятки тысяч лет, при условии наличия стабильного источника энергии.
— Если перевести реактор на экономичный режим, его хватит надолго, — рассуждала она вслух. Реактор «Осириса» был мощным и мог работать при минимальном потреблении энергии на протяжении тысяч лет. Это могло стать её спасением. Гибернация была шансом выжить, возможно, единственным.
Как медсестра, Лаура знала, как работает гибернационная капсула. Она разбиралась в необходимых препаратах, понимала, как программировать режим спячки. Но проблема была в другом: за дверью её номера находились людоеды, возглавляемые принцем Эмомали. Они могли найти её, они могли пробраться в отсек Эскобара, разбить капсулу и превратить её тело в пищу.
— Я этого не допущу, — твёрдо произнесла Лаура, удивляясь своей решительности. В ней больше не было прежней робости и сомнений. Она прошла через слишком многое, чтобы позволить страху взять верх. Её изменила эта адская станция, этот невыносимый кошмар, но она стала сильнее, несмотря на все ужасы.
Теперь Лаура знала: ей придётся бороться за свою жизнь до самого конца. Она не позволит этому месту разрушить её. Это был не конец, а начало её последней битвы — битвы за выживание, за то, чтобы когда-нибудь кто-то нашёл «Осирис» и спас её.
– Для начала я пройду в медотсек и накормлю себя через инъекции и капельницы, – решила Лаура, стоя перед трупом Джона. Она ощущала сильную слабость и знала, что без правильной подготовки к гибернации у неё не будет шансов. – Мне нужны специализированные вещества, такие как L-глутамин для поддержки работы кишечника, или препараты для коррекции кислотно-щелочного баланса. Кроме того, растворы для гидратации – NaCl 0.9% или растворы Рингера, которые используются для поддержания водного баланса и электролитов.
Она старалась мыслить чётко, вспоминая всё, что знала из медицины. Она начала загибать пальцы, считая необходимые препараты:
– Препараты для регулирования осмолярности, например, маннитол или глицерол – они предотвратят повреждение клеток из-за слишком высокой или низкой концентрации солей в крови. Витамины водорастворимые, в частности, группы B и витамин C, а также жирорастворимые: A, D, E, K. Эти витамины необходимы для нормального метаболизма, поддержки иммунной системы и предотвращения дефицитных состояний.
Эти базовые препараты должны были помочь её организму адаптироваться к гибернации, но это была только половина дела. Лаура знала, что следующим шагом будет осмотр гибернационной капсулы и подготовка её к работе. Проблема заключалась в том, что номер Энрике Эскобара находился в другой части станции, и чтобы добраться до него, нужно было пройти через зал, где проводились обряды жертвоприношений. Это был самый опасный участок, но Лауру уже нельзя было остановить.
Она взяла ножи, ещё раз вдохнула, набираясь решимости, и открыла люк, выходя в коридор.
Шла она осторожно, но уверенно. Гравитация на «Осирисе» теперь составляла всего лишь 10% от земной. Эти условия влияли на всех обитателей станции – мышечная масса уменьшалась, люди становились слабее. Это уравнивало силы, и хотя её противники были многочисленны и сильны, они страдали от тех же ограничений, что и она. Однако их было почти два десятка, большинство – мужчины, а Лаура была одна.
Когда она вошла в главный зал, где располагался алтарь бога Осириса, её охватил ужас. Ожидание и реальность столкнулись в ужасающе реальной картине. В центре зала стояла группа людей, среди которых выделялся принц Эмомали. Он сидел на возвышении, его взгляд был пуст и холоден, а в руках он держал человеческую голову, уже начавшую разлагаться.
Лаура замерла, когда с ужасом узнала в этом безжизненном лице Лену, бывшую спутницу русского олигарха, которая ещё недавно смеялась и шептала какие-то шутки. Теперь её тело было разделено на части, и людоеды с жадностью пожирали её плоть. Принц Эмомали грыз череп, выковыривая мозг острыми зубами, в то время как остальные рвали плоть, словно дикое зверьё, орудуя руками и зубами.
Она ощущала тошноту, но не могла позволить себе сдаться сейчас. Лаура отвела взгляд и напряглась, пытаясь не выдать себя ни малейшим звуком. Людоеды, поглощённые своей чудовищной трапезой, не заметили её присутствия. Она продвигалась вперёд, стараясь не издать ни шороха, ни вздоха, и надеясь, что удастся проскользнуть мимо незамеченной.
Эта тьма, царившая вокруг, впитала в себя остатки человечности, но Лаура знала, что где-то за ней, за этим ужасающим хаосом, есть выход. И она сделает всё, чтобы его найти.
Лаура дошла до медицинского отсека, пройдя через тьму и ужас, окружающие её на «Осирисе». Закрыв за собой люк, она крепко заперла его и забаррикадировала вход всем, что попалось под руку: металлическими ящиками, столами, стульями. Она знала, что теперь никто не должен был помешать ей, иначе всё её усилия окажутся напрасными.
Дыхание сбивалось, но она заставила себя успокоиться, сосредоточившись на задаче. Пробежавшись по полкам, она нашла нужные препараты. Растворы для гидратации, витамины, электролиты — всё было здесь, в медицинском отсеке, который она теперь превратила в свою спасительную гавань.
Лаура приготовила растворы и, лежа на холодной металлической кушетке, вонзила иглы в вены на руках и ногах. Медленно, капля за каплей, жизнь снова начала наполнять её измученный организм. Прошло несколько минут, и тяжесть навалилась на её веки, разум начал погружаться в сон. Лаура потеряла сознание, погружаясь в другой мир — мир, который был далёк от ужасов космического отеля.
Ей снилась солнечная поляна. Лёгкий ветерок нежно играл с её волосами, когда она, маленькая девочка, бегала по зелёной траве рядом с отцом. Они запускали воздушного змея, который парил высоко в небе. Отец улыбался, гордясь тем, как Лаура училась управлять змеем, дергая за леску и удерживая его в потоке ветра. Это был один из тех редких моментов настоящего счастья, когда всё казалось простым и светлым. Отец смеялся, показывая, как правильно удерживать змея, а Лаура, полная радости, кидалась ему на шею, наслаждаясь каждым мгновением.
Когда она очнулась, вокруг царила тишина. Часы на стене показывали 6:12, но она не знала, было ли это утро или вечер. В любом случае она пробыла в отключке более десяти часов. Медленно извлекая иглы из вен, Лаура заклеивала проколы лейкопластырем. Её тело было слабым, голова кружилась, но она понимала, что это нормальная реакция после долгого пребывания под капельницами.
Неожиданно её затошнило. Резкая волна тошноты заставила её согнуться пополам. Лаура с трудом удержала рвотный рефлекс, но это состояние навело её на мысль. Порывшись в шкафах, она нашла тесты на беременность. Руки тряслись, пока она проводила анализ, и первые же результаты ошеломили её.
Она была беременна.
Два дня назад, когда Джон овладел ею, один из его сперматозоидов оплодотворил её яйцеклетку. Лаура сидела на холодном полу медицинского отсека, с безумными глазами глядя на полоски тестового аппарата. Они горели ярко, подтверждая начало беременности и неизбежные изменения в её организме.
— Получается, в гибернацию нас ляжет двое... или трое? — прошептала она, осознавая, что теперь её судьба ещё более сложная и запутанная. В её роду часто рождались двойняшки и тройняшки, и эта возможность не казалась ей чем-то необычным. Конечно, беременность была вне всех её планов, особенно в таких условиях, но теперь уже ничего нельзя было изменить.
Лаура медленно поднялась на ноги, понимая, что её ответственность возросла вдвойне. Она не могла больше думать только о себе. Теперь каждый её шаг, каждое решение касалось не только её будущего, но и будущего того, кто был внутри неё.
— А теперь в номер Энрике Эскобара, — прошептала Лаура, разгребая баррикаду у двери. Сердце билось быстрее, адреналин гнал её вперёд. Она открыла люк и тут же столкнулась лицом к лицу с Эмомали.
Бывший выпускник Гарварда и четвёртый принц в королевской семье Конго превратился в чудовище. Лицо его было искажено злобой, а на губах застыла кровь. От него разило падалью и нечистотами, как и от всех последователей Дини Мундугу, которые давно забыли об элементарной гигиене и стали больше походить на диких зверей. Его одежда была изорвана, а тело покрыто засохшей кровью и грязью. Глаза, некогда умные и проницательные, теперь горели безумием.
— Вот ты где, Лаура! — злобно завыл Эмомали, протягивая к ней окровавленные руки. Его фаланги пальцев, покрытые коркой запекшейся крови, напоминали клешни, способные перекусить кости. — Иди ко мне! Не бойся! Я — твой бог! Я — твоя душа!
Лаура подавила страх, чувствуя, как адреналин разливается по венам.
— Пошёл ты, дурак! — выкрикнула она, стиснув зубы.
Её дерзость ошеломила Эмомали, и он на мгновение застыл в изумлении. Но через секунду его лицо исказилось от ярости.
— Хватайте её! Она несёт нам всем смерть! У неё чёрная душа! — заорал он, и его крик эхом разлетелся по коридору.
Лаура поняла, что времени на раздумья нет. Она выхватила ножи, и, с силой рванувшись вперёд, нанесла два быстрых удара Эмомали в грудь. Клинки вошли глубоко, и его массивное тело отшатнулось назад, кровавые потоки потекли по его груди. Он рухнул на колени, изумлённо глядя на струящуюся кровь, не в силах понять, что с ним произошло.
Но Лаура не остановилась. Она бросилась на его последователей, действуя быстро и безжалостно. Первый нож попал в горло ближайшего из них, второй пронзил бок другого. Она двигалась как тень, уклоняясь от слабых ударов, вырываясь из хваток. Каждый её удар был точен и смертелен. Пятеро из напавших на неё пали, истекая кровью, пока остальные, в ужасе от её ярости, начали отступать. Они испуганно попятились, не веря, что женщина, которую они считали слабой, могла так яростно защищаться.
Эмомали всё ещё стоял на коленях, дрожа от боли и шока. Он смотрел на свои раны, из которых лилась густая тягучая кровь. Его взгляд был полон непонимания и страха.
— Извини, ничего личного, — произнесла Лаура, приближаясь к нему. Она холодно и безэмоционально вонзила нож прямо ему в переносицу. Принц Конго издал последний хрип, и его тело рухнуло назад. Его глаза остекленели, и жизнь покинула его.
Последователи Дини Мундугу, вопя от ужаса, бросились прочь, спеша скрыться в тёмных коридорах «Осириса».
Лаура, тяжело дыша, посмотрела на их убегающие спины. Путь к гибернационной капсуле был свободен, но она знала, что это ещё не конец. Проходя мимо тел, она не испытывала ни жалости, ни сожаления. Всё это стало частью её новой реальности.
Однако, вместо того чтобы сразу идти к капсуле, Лаура направилась в пост центрального управления. Там, в командирском ящике, она нашла коды для программирования систем отеля. Её пальцы быстро бегали по клавишам, вводя команды. Взгляд её был холоден и сосредоточен. Она запускала протокол полной разгерметизации станции через час. Лаура понимала, что это убьёт всех, кто ещё оставался на «Осирисе», но считала, что делает это для всех. Лучше быстрая и болезненная смерть, чем мучительные часы охоты на своих же, голод и удушение от загрязнённого воздуха.
Для неё это был акт милосердия.
Она коснулась кнопки активации, и таймер запустился. Внутри неё царило странное спокойствие. Она знала, что сделала всё правильно. Закончив настройку, Лаура бросилась в номер Энрике Эскобара.
Там, среди полутёмного хаоса, она нашла гибернационную камеру. Осмотрев её, она тщательно подсоединила кабели к электрическим разъёмам, проверяя каждый шаг, чтобы убедиться, что всё будет работать. Камера была её единственным шансом на спасение. Она знала, что ядерный реактор «Осириса» сможет функционировать ещё тысячи лет, если его перевести в экономичный режим. Вся станция погрузится в темноту и холод, все системы отключатся. Будет работать только гибернационная камера, поддерживая её жизнь и жизнь того, кто сейчас находился внутри неё.
Когда все приготовления были завершены, Лаура села в камеру, чувствуя, как тишина обволакивает её. Холодная сталь обнимала её тело, но это был холод спасения, а не отчаяния. Она закрыла глаза, надеясь, что однажды её найдут, что кто-то заметит летящий в бездне космоса «Осирис» и освободит её.
Теперь она была готова ко всему.
Гибернационная камера тихо зашипела, запуская процесс анабиоза, и Лаура погрузилась в глубокий, холодный сон. В её сознании наступила полная тишина и темнота. В этот момент она больше не осознавала, что происходит вокруг. Тело её замерло, почти перестав функционировать, и её дыхание стало едва заметным. Лаура ушла в другой мир, где время не имеет значения, оставив позади страх и борьбу.
Когда настал нужный час, компьютер, следуя введённым командам, запустил протокол полной разгерметизации станции. Сначала это были еле слышные щелчки и треск системы. Потом, в разных частях отеля, люки, иллюминаторы и шлюзы начали открываться автоматически. Воздух со свистом и мощным давлением устремился наружу, мгновенно увлекая за собой все, что не было закреплено. Легкие предметы — тряпки, бумаги, личные вещи — взмыли в воздух и вылетели через открытые шлюзы в холодный вакуум космоса. Затем пришла очередь тел.
Последние постояльцы отеля «Осирис», которые ещё оставались в живых, были застигнуты врасплох. Их крики отчаяния и ужаса на мгновение прорезали коридоры станции, но вскоре звуки сменились оглушительной тишиной. Давление внутри отеля стремительно падало, и их тела начинали кипеть от резкого перепада температур и разгерметизации. Вены и сосуды разрывались, кровь закипала в жилах. Смерть была быстрой и безжалостной, словно сама вселенная решила завершить этот кошмар.
И вот, когда последний крик растворился в безмолвии космоса, «Осирис» остался дрейфовать в полной темноте.
Пояс Койпера — далекий и холодный регион Солнечной системы, лежащий за орбитой Нептуна. Здесь царила вечная ночь. Огромные массивы льда и камней, некогда неудавшиеся планеты, вяло перемещались по своим орбитам. Мириады объектов, погружённых в бесконечный холод, тихо вращались вокруг далёкого Солнца, едва видимого как слабая звёздочка в миллиардах километров. В этой мёртвой пустоте, среди айсбергов космоса, в полной темноте и холоде летел «Осирис» — корабль-призрак, отель, который стал могилой для своих гостей. Бездыханная станция продолжала свой путь через безмолвный и бескрайний космос, где время словно замерло.
Но в глубине одной из кают, в единственной капсуле, теплилась слабая жизнь. Лаура, погружённая в гибернацию, ждала. Ждала, пока не наступит день, когда кто-то найдет дрейфующий корабль и спасёт её.
Эпилог
«Осирис» всё глубже втягивался в гравитационное поле двойной системы коричневых карликов Луман 16. Медленно, но неотвратимо, космический отель сближался с планетой, вращающейся вокруг этих тусклых недозвёзд. Его скорость снижалась, и он переходил на всё более сужающиеся орбиты. На высоте в сто сорок километров корпус отеля начал входить в верхние слои атмосферы. Первые молекулы газа встречали «Осирис» с шипением, образуя вокруг станции сверкающую оболочку плазмы, яркий след, тянувшийся на сотни километров.
Станция падала, её корпус начал дрожать от невыносимого напряжения. Секциями отрывались панели, кабели вырывались наружу и сгорали в огненных потоках. Элементы конструкций распадались в раскалённом воздухе, словно они были сделаны из бумаги. На фоне этого хаоса компьютер, следуя заложенному протоколу, активировал ядерный реактор на полную мощность. Этот последний всплеск энергии направил её в единственное уцелевшее место на «Осирисе» — номер Энрике Эскобара, дорогую и уникальную каюту, скрывавшую в себе спасательную капсулу.
Мощные пиропатроны разом сработали, выстрелив секцию прочь от умирающей станции. Став независимой, эта спасательная шлюпка устремилась в одиночный полёт сквозь атмосферу. Тепловой щит зашипел от трения, но выдержал натиск. Вскоре раскрылись парашюты, и номер, покачиваясь на ветру, начал плавный спуск в долину. Под ним раскинулись причудливые формы жизни этого неизведанного мира. Мягко, но уверенно, гостиничный номер опустился на поверхность. Под его тяжестью странные растения смялись, их причудливые формы защёлкали, словно они были чем-то средним между флорой и фауной.
Как только номер коснулся земли, гибернационная капсула, спрятанная внутри, завершила свою долгую работу. Автоматика сработала безупречно, и крышка капсулы тихо поднялась, впуская в неё свежий воздух нового мира.
Прошло полчаса, прежде чем Лаура начала приходить в себя. Медленно открывая глаза, она лежала неподвижно, глядя в потолок. Всё вокруг было размытым и неопределённым. Её разум боролся с воспоминаниями, что долгое время находились во сне. Медленно, но неумолимо, память возвращалась. Лаура вспоминала всё: отель, кровь, борьбу за жизнь... и этот момент, когда она решилась на гибернацию.
С трудом она поднялась, покачиваясь на ногах. Организм ещё не до конца восстановился после анабиоза. Лаура опиралась на стены, пытаясь удержаться на ногах, и затем решительно подошла к люку. Открыв его, она шагнула наружу.
Её встретил тёплый, полутёмный мир. Два коричневых карлика висели в небе, их свет был слабым, но всё же достаточно ярким, чтобы согревать этот мир. Ветер тихо шевелил её волосы и остатки одежды, принося запахи странной, но живой природы. Голубоватые растения, высокие и гибкие, словно живые существа, покачивались от лёгких порывов ветра и мягко раздвигались перед её шагами, словно приветствуя её появление.
Дождь, мягкий и тёплый, стал капать с неба, и каждая капля приносила с собой свежие ощущения, которых Лаура не испытывала тысячи лет. Она шла вперёд, чувствуя, как этот мир обнимает её. Казалось, что сама природа здесь ждала её появления, приглашая стать частью этого странного, но мирного ландшафта.
Лаура медленно положила руку на живот. Там, в глубине её тела, зарождалась жизнь. Новый мир стал домом для будущего, которое замерло в ожидании почти двадцать три тысячи лет. Теперь у этой новой жизни был шанс родиться в мире, который, пусть и далёкий от родной Земли, всё же даровал надежду на будущее.
Она подняла голову к небу, пытаясь отыскать среди ярких звёзд своё родное Солнце. Но это было невозможно. Небо было полно других звёзд, иных, холодных и далёких, и среди этого множества она не смогла распознать ту звезду, которая когда-то согревала её дом.
Она не знала, что далеко отсюда, в шести с половиной световых годах, в холодной пустоте космоса, мёртвая Земля вращалась вокруг своего Солнца, давно потерявшего тепло для тех, кто когда-то называл его своим.
(10 сентября 2023 — 7 сентября 2024 года, Винтертур)
Обреченные на Осирисе
© Copyright: Алишер Таксанов, 2024
Свидетельство о публикации №224090401734
Свидетельство о публикации №224090401734
Рецензии