Еврейский исход

В начале 70-х годов наша семья жила в Москве, а мой отец был слушателем военной академии – ВИА имени Куйбышева… И с тех пор я пытаюсь найти ответ на простой вопрос, почему военно-инженерная академия носила имя какого-то заурядного большевика, не имевшего к военной инженерии никакого отношения, а не военного инженера, например, того же генерал-лейтенанта инженерных войск Героя Советского Союза Дмитрия Карбышева. Ну да ладно. Назвали и назвали. В советское время разные чудеса творились… Теперь нет такой академии – закрыли ее после распада Союза за ненадобностью…
Жили мы в доме на Яузском бульваре… До академии было рукой подать, рядом с домом было Посольство Индии, музей народов Востока, а чуть дальше  - Курский вокзал.
В то время советская власть пошла на уступки Западу и открыла границы для евреев, которые хотели покинуть СССР.  Уж не знаю, из каких республик и областей бывшего Советского Союза больше всего уезжало евреев, знаю точно, что в период с 1971-й по 1974-й год СССР покинули десятки тысяч советских граждан еврейской национальности. И очень многие люди прибывали в Москву именно на Курский (а также на Казанский и Павелецкий) вокзал. И как я уже отметил, мы жили недалеко от Курского.
В дни, когда сотни (а может и тысячи? - никто ведь не считал этого) лиц еврейской национальности скапливались на том же Курском вокзале, чтобы потом отправиться либо в Шереметьево-2, либо на Белорусский вокзал, создавалась, как сегодня принято говорить, сложная гуманитарная обстановка. Мест в гостиницах свободных не было, туалеты на вокзале на ночь закрывали, как, впрочем, и сам вокзал… и людям, которые приехали в Москву, и у которых какие-то документы еще проходили какие-то согласования, были вынуждены жить на … лавочках, в сквере возле вокзала, или просто спать на своих баулах и чемоданах…
Грустное это было зрелище… Во всяком случае ни у кого, среди моих друзей и знакомых вид изможденных, уставших и просто ошалевших от этой Москвы людей, радости не вызывал…
Отношение же в обществе к людям, стремившимся покинуть СССР в то время было различным. Одни - сочувствовали, другие – радовались, третьи – возмущались, иные же просто злорадствовали. По телевизору тогда в пропагандистских целях очень часто показывали репортажи о тех евреях, которые после того, как они достигали Израиля, вдруг, начинали плакать и просить советскую власть разрешить ему вернуться в Союз… Уж не знаю, где советские тележурналисты находили таких новоиспеченных израильтян, но передачи такие показывали по телевизору очень часто… И конечно, многие советские люди после просмотра таких репортажей, весьма негативно относилась к людям, которых считали  «отщепенцами» и «предателями Родины».
И вот в такие дни наша мама стала приходить вечерами домой не одна, а в сопровождении каких-то людей. Как правило это были незнакомые нам женщины и дети. Они принимали душ, мылись, пили свежий чай, который им заваривала наша мама, а еще она успевала им напечь в духовке каких-то булочек и пирожков, а еще наши гости варили куриные яйца в большой кастрюле (по 10-20 штук сразу), стирали свои вещи (в основном, нижнее белье), переодевались. Иногда они вповалку спали у нас прямо на кухне или в комнате на чем придется. Мы жили вчетвером в небольшой однушке. А под утро, когда начинал работать общественный транспорт (на автобусе № 55 до Курского вокзала можно было доехать за 10 минут), эти люди просыпались, одевались, снимали свои выстиранные и не до конца просохшие вещи, прощались с нами и уходили.
Первый раз, когда мы с моим младшим братом столкнулись с такими «гостями», то сразу задали вопрос нашей маме, кто эти люди? На что мама ответила коротко, но ёмко – «ЭТО - ЛЮДИ»… И погладив нас с братом по голове, обнимала и целовала в макушки…
Первым из дома уходил папа, потом уходила мама, потом мы с братом, в школу надо было успевать к 8-30. И чтобы не опоздать, из дома необходимо было выходить в 8-10.
О том, что у нас в квартире иногда ночуют люди, мама просила никому не говорить, поэтому мы никому об этих странных (такими они нам тогда казались) гостях и не рассказывали. Да и кому, собственно говоря, какое было дело до того, кто бывает у нас в гостях?
Со временем поток евреев, спешащих покинуть Советский Союз становилось все меньше и меньше…  Наверное, советские власти перекрыли этот людской ручеек? И вскоре мы вообще стали забывать о том, что у нас были такие ночные гости.
Но иногда, когда по телевизору показывали очередной пропагандистский сюжет о том, как плохо живется евреям – бывшим советским гражданам - в Израиле, как их там не ценят, не уважают, как вчерашним врачам и инженерам, доцентам или докторам наук приходится мыть полы или работать грузчиками, чтобы заработать себе на кусок хлеба, мы вспоминали тех наших ночных постояльцев… И, честно говоря, вспоминали мы их только хорошими и добрыми словами. Все они были полны решимости обрести новую Родину и жить там достойно.
А потом была война 1973 года, которая вошла в историю, как война Судного дня, в которой израильская армия, как и в предыдущей арабо-израильской войне 1967 года, одержала сокрушительную победу над коалицией сразу нескольких арабских стран (Египет, Сирия, Ирак, Иордания). В этих войнах принимали участие и советские военные специалисты. Об этом в те годы не принято было говорить. Но, поскольку мой отец был военным, и мы жили в военных городках, то эта тема всегда была одной из самых обсуждаемых… И были на то причины. Ведь в израильской армии в 50-60-ые годы служили и бывшие офицеры Советской (Красной) Армии, которые были участниками Второй Мировой Войны. А в 1973 году в израильской армии уже было немало и молодых офицеров, которые не были участникам Великой Отечественной, но заканчивали советские военные училища. Конечно, таких людей в израильской армии было немного (т.к. в те годы существовали определенные ограничения и запреты на прием документов и поступление в военные училища юношей еврейской национальности, но как бы там ни было, офицеры-евреи в Советской Армии были. Немало их было и среди командно-преподавательского состава в академии, где учился мой отец… например,  Милад Сюткин (отец, ставшего потом известным на всю страну, певца и музыканта Валерия  Сюткина (семья Сюткиных жила в соседнем доме, а с Валерой мы учились в одной школе).
И что интересно, не все офицеры, в разговорах, случайным свидетелем которых я иногда становился, плохо отзывались об офицерах-израильтянах. Недаром, одним из самых любимых персонажей в таких обсуждениях в те годы был тогдашний министр обороны Израиля генерал-лейтенант Моше Даян… Что тогда только про него не говорили? И что он бывший полковник Советской Армии, и что он является Героем Советского Союза и кавалером Ордена Красного Знамени, и что в свое время был выпускником Академии генерального штаба имени Фрунзе и т.д. И именно поэтому он талантливый, храбрый и смелый военачальник. Хотя всё это было чистейшей выдумкой… И почему так происходило? А потому, что многие советские люди испытывали теплую симпатию ко вчерашним коллегам и друзьям…и офицеры Советской Армии не были в этом процессе каким-либо исключением…
Кстати, многим советским офицерам было обидно, а порой и очень стыдно за те неудачи, которые испытывали армии арабских государств в войнах с Израилем… Ведь среди сослуживцев моего отца были и такие, кто проходил службу в Египте или Сирии – занимался подготовкой арабских специалистов. Иногда советские офицеры высказывали мысли, что арабы – никудышные вояки… мол и технику им мы поставляем самую современную, и вооружение первоклассное, а вместо ожидаемых побед египтяне и сирийцы терпят одни поражения.
 И вот, когда все вокруг в очередной раз (время было такое) начинали обсуждать Израиль и израильтян, я каждый раз вспоминал тех женщин и детей, которые ночевали у нас в квартире на Яузском бульваре. Все ли добрались до своей Земли обетованной? Как сложилась их судьба? За прошедшие годы столько всего ужасного произошло и особенно там, куда так стремились уехать те люди из Советского Союза…
И лишь годы спустя, когда мы уже не жили в Москве, моя мама рассказала о том, как в годы войны она была малолетним узником в одном из концлагерей на территории нынешней Польши, где она оказалась со своей мамой (моей бабушкой) в 1942 году…. И как узников концлагеря направляли на сельхозработы к местным богатым крестьянам. Видимо, была такая договоренность между руководителем лагеря и поляками - местными  богатыми крестьянами. Мама рассказывала, что она в силу своего малолетнего возраста выполняла какие-то несложные операции – выгнать/загнать птиц (кур, гусей) или поросят в законы, попоить или покормить домашних животных… А еще помнит, как хозяйская дочь, которую звали Крыся, в тайне от своих родителей. всегда давала ей одно куриное яйцо… По воспоминаниям мамы, поляки кормили их хорошо… Поэтому это куриное яйцо моя мама оставляла для своих друзей, которых из лагеря на работы не выпускали. Это потом мама узнала, что немцы евреев из лагеря не выпускали ни под каким предлогом… А те дети, которым моя мама приносила в лагерь яйца, и были теми самыми евреями, которых иногда из барков куда-то увозили и обратно они больше никогда не возвращались.
А потом лагерь освободили бойцы Красной Армии. И моя мама, которой тогда было всего шесть лет, вместе со своей мамой (моей бабушкой) пешком отправились к себе на Родину – в Калужскую область… Домой они возвращались почти год. Их дом за время их отсутствия сгорел, поэтому какое-то время они жили в землянке… Обуви не было – ходили в лаптях… Время было трудное…
Сегодня уже известно, что еврейская эмиграция из бывшего СССР с 1970 года составила почти ДВА миллиона человек… Но то, что происходило в начале 70-х, когда у нас на кухне в доме на Яузском бульваре, сидели незнакомые нам люди, пили чай и рассказывали свои истории, навсегда врезалось в мою память… и ответ моей мамы на вопрос, «А кто это?» - «Это – люди…».

фото взято из инета в качестве иллюстрации.