Вдалбливают иэмэнэс?..

      Его идею профессионалы никогда  не примут. Не потому только, что она глупая. А ещё и потому, что нет у него ни учёного звания, ни научной степени. Они там, у себя, на господствующей над общественным сознанием высоте, о чём-то договорились.

    Вполне возможно они, представители высшего слоя распорядителей продвигаемыми в народе  идеями, решили утверждать, что сознание того народа, к которому и он принадлежит, является имперским.

     А вот лично у него голова начинает кружиться и даже немного подташнивает, когда при нём  начинают активно продвигать  иэмэнэс. Имперскую модель народного сознания.

     Они, сидящие наверху слоя толкователей истории, утверждают, что у народа, к которому и он принадлежит, сознание точно - имперское.

     Он, конечно, не такой образованный и умный, как те, которые считают себя самыми компетентными в толковании истории и народного кода, но он в своём народе никакой имперскости не видит.

      И вот он решил выдвинуть идею, которая совсем не совпадает с тем, что продвигают профессионалы в историографии. Те самые люди, которые совсем недавно были марксистами, а теперь все стали имперцами.

     Может быть, толкователи народной истории сами и не имперцы, но они утверждают, что сознание того народа, к которому и он принадлежит, соответствует иэм. Имперской модели.

     У него же идея другая. Образования и ума у него может быть и меньше, чем у профессионалов, в истории, но ему их хватило, чтобы догадаться: человечество, кроме разных религий, за всю свою длинную историю выработало только пять идеологий и имперскости, то есть империализма среди этих пяти идеологий нет.

     Анархизм, либерализм, марксизм, монархизм, национализм. И вполне возможно, что местный марксист В.И.Ленин был  прав, когда утверждал, что империализм - это не идеология, а новейшая или высшая стадия капитализм.

     Если капитализм - штука экономическая, подумал он своим, недостаточно образованным и слабым, по сравнению с профессионалами в историографии, умом, то и империализм есть явление сугубо экономическое.

     Его же идея связана с тем, что от империализма, как от явления сугубо экономического, народное сознание может быть относительно независимым.

      Политические руководители народа  и капиталисты в нём уже могут быть империалистами, а народное сознание при этом  ещё может оставаться другим: не анархическим, не либеральным, не марксистским, не монархическим, а, например, националистическим.

     Говоря о том, что народное сознание никогда не было марксистским, профессионалы от историографии совсем не могут смотреть в сторону анархизма, потому что многие из них, может быть, даже большинство из них - получает жалование от государства. А где есть жалование от государства, так думает он, не марксист и не профессионал в истории, там не может быть анархизма!

      Посмотрев на страшную эльгэбэтэкашность Запада, на это порождение идеологии либерализма, местные профессионалы от историографии, получающие  жалование от государства, решили, что народное сознание не может быть и либеральным. Они решили, что сознание их народа должно быть имперским, то есть соответствовать иэм. Имперской модели.

    А он твёрдо решил, что если среди выработанных человечеством  пяти идеологий  нет империализма, то отказывая народе в анархизме, либерализме и марксизме, народному сознанию остаётся выбирать только из монархизма и национализма.

     Он, конечно, не В.И. Ленин, так, как  этот деятель большевистской партии разбирался в экономике, он в ней не разбирается.  Но он чувствует, что истоки идеи об имперскости народного сознания, которую так любят вдалбливать всем профессионалы в историографии, нужно искать именно в монархизме, а не в национализме.

    Монархисты, это он знает, как и анархисты, например, бывают разные. Как и сама монархия. Есть монархия аристократическая - это когда короля выбирают из своих людей представители самых знатных, родовитых семей.

      Встречалась в истории человечества и сословно-представительная монархия, когда короля или царя выбирали не одни только аристократы, но и представители других сословий, включая и те сословия,  которые стоят недостаточно высоко на иерархической социальной лестнице.

    При абсолютной монархии, то есть при самодержавии, короля или царя не выбирает никто, а он сам - помазанник Божий.

     И он подумал, и решил, что истоки империализма нужно искать не в экономике, как это делал В.И.Ленин, а в идеологии монархизма.

     И действительно: государство при любой монархии в нём, - и при аристократической, и при сословно-представительной, и при самодержавной может стремиться стать империей.

     Иван Васильевич Грозный, например, он это помнит из школьной истории, искал корни своего рода среди императоров Древнего Рима, а многим представителям русских народных масс данные имперские изыскания царя Ивана Васильевича были до лампочки. Другими словами, сознание народа России шестнадцатого века не было имперским.

     Итак, имперскость на Руси, по крайней мере до тысяча семьсот двадцать первого года, была принадлежностью сознания исключительно монархов. После названного года русские монархи, с разной степенью рвения, пыталась внедрить имперскость  в народное сознание.      

     Профессионалы от истории могут, конечно, ему возразить и сказать, что  есть одна страна, которая являясь республикой, была при это ещё и империей, - Франция. Но он может напомнить профессионалам, что Французскую империю создал именно монарх - Наполеон Первый, а возродил Французскую империю тоже - монарх, племянник Наполеона Первого, Наполеон Третий.

     И если имперскость народного сознания создаёт монархизм, то откуда, подумал он, взяться в его народе сейчас, в двадцатых годах двадцать первого века, имперскости, если теперь государство не монархическое? 

     А также он подумал, что даже при Петре Великом Алексеевиче, который много сделал не только для аристократов, но, так говорят и пишут, и для всего остального народа, имперским сознанием обладал только он сам  и некоторые птенцы его гнезда. Народ имперским сознанием  не обладал даже при самом Петре Алексеевиче Первом! 

     Сделать народное сознание по-настоящему  имперским не смогли даже Екатерина Вторая и её внуки: Александр Первый Павлович и  Николай Первый Павлович, а уж как старались преуспеть в этом, - в превращении народного сознания в имперское!

     Александр Второй был вынужден заниматься больше другими вопросами, чем воспитывать в народе имперскость его сознания.

     Александр Третий был очень хорош в развитии в народе имперскости его сознания, но даже он наделал много ошибок, которые не смог исправить его сын: Николай Второй Александрович. И затем пришли к власти большевики, которые говорили всем, что они - марксисты, и прививали народу они не имперскость, а сначала - пролетарский интернационализм, а потом - советский патриотизм.

     Лично он считает, что советский патриотизм от других видов национализма мало чем отличается, а вот профессионалы от историографии так вдалбливают современному российскому народу именно имперскую идею, что он даже подумал однажды:

     "Задолбали! Эти получающие жалование от государства. Не понимают, что национализм ничуть не хуже иэмэнэс. Имперской модели народного сознания. С некоторыми националистами только в одном нельзя согласиться. Относительно личности генерала Андрея Власова. Никакой он не националист, не патриот, а изменник, предатель. Он свою присягу нарушил, добровольно сдался врагу. И уже в интересах врагов стал болтать о том, что он есть русский националист".

     Он, конечно, не такой умный и образованный, как профи, но даже он догадался, что националиста или нацистом, или фашистом делает не столько сама идеология национализма, сколько его личностные качества и его отношение к разным способам достижения идеологических, то есть националистических целей.

      Отношение  к достижению своих идеологических целей может быть или 1)контрреволюционным (с ненавистью к тем, кто хотят разрушить то, что якобы мешает развитию народа), 2)консервативным (трепетным к тому, что нельзя изменять даже ради народного развития), 3) реакционным (стремящимся даже к уничтожению тех, кто разрушает какие-то институты-установления, обычаи, традиции), 4)революционным (с ненавистью  к тому, что нужно как можно быстрее, ради народного развития, разрушить), 5) традиционалистским (неприязненным к тому существующему, что мешает сохранять какие-то обычаи, традиции),  6) фундаменталистским или ревайвалистским (с ненавистью к тому существующему, что мешает возродить утраченные обычаи, традиции) и 7) эволюционистским (с пренебрежением к сохранению того, что исчезает в народе при его развитии).

     Националист, который смешивал свой традиционализм с контрреволюционностью превращался раньше, в истории человечества, в реакционера, то есть в фашиста.

     Смешение националистами, например, в Германии, своего показного, а не искреннего, традиционализма с революционностью превратило их в националистов-фундаменталистов, в нацистов, - в  военных преступников, организовавших и совершавших, как военные преступления, массовые убийства людей. 

     Руководство нацистов само могло и не верить в действенность древней германской магии, но немецкому народу прививалась вера в незыблемость и мощь власти его вождя (фюрера).

     Он подумал о юго-западных соседях его народа. Те, соседи, позволили состряпать там, у них, фундаменталистски националистический правящий режим. Никакого рытья днепровскими украми Чёрного моря не было, но эта фундаменталистская дурь сработала! Народ, не все, конечно, в нём, но некоторые в нём легко позволили забить себе голову "священным древнеукризмом". 

     Там, на юго-западе от России, всё так запуталось!

     Там не понимают даже такую элементарную вещь, что националисты-реакционеры и националисты-революционеры - это прямые враги друг другу.

     Националисты-революционеры хотели бы быстро разрушить там, на юго-западе от России, местную коррупцию, но националисты-реакционеры даже в местной коррупции видят какое-то национальное достоинство.

    Националисты-реакционеры режима, юго-западного и террористического по отношению к народу России, продолжают с высоким национальным достоинством высасывать из Запада боеприпасы, деньги, вооружения и оружие.   

     Совсем уж безумствуют на юго-западе от России националисты-фундаменталисты: ради разрыва местной церкви с Московским патриархатом даже готовы впасть в дикое язычество.

    Националисты-фундаменталисты в истории человечества обычно убивали националистов-революционеров, когда начинали видеть  в них усиливающихся соперников в борьбе за государственную власть. Он вспомнил про "ночь длинных ножей" в Германии первой половины тридцатых годов двадцатого века.   

    А их, юго-западные интеллектуалы, молчат. Некому объяснить народу, что ярые националисты-фундаменталисты, когда почувствуют, что националисты-реакционеры не очень рьяно уничтожают противников национальной идеи, набросятся  и на них. На националистов-реакционеров.

     Он подумал также о том, что Специальная Военная Операция чётко показала: в соседней с Россией, в юго-западной стране националисты-эволюционисты зря потратили время, то есть тридцать три года, которые прошли с момента распада Советского Союза.

     Наверное, юго-западные националисты-эволюционисты так увлеклись своим личным материальным обогащением, что забыли, - развитие народа часто требует пренебрежения к сохранению у него тех качеств и обычаев, которые противодействуют многостороннему: культурному, образовательному, технологическому, художественному, экономическому,  его, народа, развитию.

    Об этом уже наши, российские профессиональные историки, говорят очень мало. И если говорят, то делают это с низкой отчётливостью. Вспоминают Чингизхана и Батыя, благодарят их за то, что именно Батый принёс на Русь имперскую идею.

     Ну чего наши историографы-профессионалы так вцепились в эту самую имперскую идею?  Просто задолбали уже всех своим стремлением подогнать сознание российского народа под иэм. Под имперскую модель.

     "Лучше бы заботились о том, чтобы в нашем национализме его традиционализм не соединялся бы ни с контрреволюционностью, ни с чрезмерной фундаменталистской революционностью. Чтобы наш национализм был консервативным и эволюционным, - одновременно. Пусть этого и трудно добиваться. Ну зачем нам эта пресловутая иэмэнэс, имперская модели народного сознания? Может быть, она для нас - лишняя?" - подумал он.

     А ещё, подумал он, что к его идее, об отношениях к способам достижения целей национального развития, профессионалы в историографии  не приглядятся  и не прислушаются никогда, потому что у него нет ни учёного звания, ни научной степени. Может быть, и зря: и не приглядятся, и не прислушаются?..

     P.S. Автор данного эссе считает своим долгом сообщить читателям о том, что не все взгляды своего героя он разделяет, а написал этот текст только для того, чтобы профессионалам от историографии кто-то сказал, что не только среди них встречаются те, которые считают себя умниками. Умники, всё ещё, несмотря на пришествие  искусственного интеллекта, встречаются  и среди тех, которые не получают за высказывание своих мыслей жалование и не имеют учёных званий и научных степеней, а также и образования, которое у профессионалов, конечно, выше уровнем, чем у народных умников.