7. Дюденева рать

7. ДЮДЕНЕВА РАТЬ.  Не успел еще новый ордынский хан Тохта усадить как следует свою задницу на царский трон, как у него тут же возникли серьезные трения с его покровителем Ногаем. Замятня в степи разгорелась с новой силой. Это автоматически сделало Андрея Городецкого лучшим другом и нового повелителя Золотой Орды тоже. Дмитрию же вновь пришлось уповать лишь на помощь властолюбивого темника. Однако теперь Фортуна уже окончательно повернулась к ним обоим спиной.

Началось все с того, что в ставке Ногая скоропостижно скончался младший сын великого князя Дмитрия Александр. Сам ли умер, или помог кто – сие не ведомо. Однако дальнейший ход событий позволил некоторым исследователям предположить, что кто-то все же помог княжичу уйти из жизни. Но это был лишь слабый предвестник предстоящей бури.

В 1293 году родной брат Тохты, Тудан, отправился на Русь сажать на владимирский стол лояльного сарайским властям князя Андрея. На этот раз татары шли «в силе тяжкой», и противиться им Дмитрий не мог. Столица княжества сдалась Тудану без боя. Владимирские бояре, сведав о ярлыке Тохты, немедленно перешли на службу к новому великому князю. На этом можно было бы и точку поставить, но у Андрея совсем не осталось денег, и расплатиться с татарами за их помощь ему было нечем. Тудан же ценил себя очень дорого. Взятой в нищем Муроме и крестьянских избах добычи ему показалось мало, и он решил перетряхнуть в поисках добычи всю Суздальскую Землю.

Сначала ордынцами были ограблены столичные окрестности и сам Владимир. Не пощадили никого: ни горожан, ни бояр, ни священников, ни монахинь. Из церквей был вывезен весь метал от золотых чаш до железных гвоздей. Про дома обывателей и говорить не приходится. От столицы орда прожорливой саранчой потекла по Ополью. Вслед за татарами неотступно следовал Федор Чёрмный Ярославский – тот еще шакал. Пока его люди ловили по лесам и дорогам смердов, сумевших избежать татарского плена, Федор потирал руки от нетерпения в ожидании, когда же ордынский вал захлестнет наконец Переславскую Землю, и он сможет прибрать Дмитриев удел к своим рукам. Брошенные жителями Суздаль, Юрьев и Переславль были разграблены дочиста. Местное население разбежалось. В Угличе степняки сначала нахватали пленных, затем разграбили сам город. Горожанам не помогло и то, что их князь Константин считался союзником Андрея Городецкого. Вал беженцев хлынул к Твери и в новгородские леса. От Углича Тудан неожиданно для всех двинулся на Москву. Даниил такого поворота событий не ожидал и организовать сопротивление не успел. Не исключено, что на Москву татар натравил Андрей, припомнивший младшему брату его союз с Дмитрием. Разорив брошенные жителями Дмитров и Москву, орда разделилась на два отряда: один через Коломну отправился громить Рязанское Княжество, другой, двигаясь вверх по Москве-реке через опустевшие Звенигород, Рузу и Можайск вышел к Волоку Ламскому. Потомок смоленских Ростиславичей можайский князь Святослав Глебович со всеми своими подданными бежал в Тверь. Туда же нескончаемым потоком потянулись беженцы из Москвы, Дмитрова, Углича, Переславля.

В ту страшную годину в Твери собралась почитай вся Суздальская Русь. Бежать куда-то ещё изможденные оголодавшие люди уже не могли. Им всем теперь было все равно, где и как погибать: в новгородских ли лесах от голода и холода, у стен ли Твери от татарских сабель. Переполненный город уже не мог вместить всех желающих, и беженцы огромным табором оседали вблизи его стен. Тверские бояре во главе с княгиней принимали пришлых и, как могли, обустраивали их на новом месте. Сам Михаил Тверской тем временем стягивал к городу полки и перекрывал дороги крепкими заставами. Ратным было строго на строго приказано татар к столице княжества не подпускать. Тудана и Андрея молодой тверской князь не боялся. У него за спиной сейчас многоголосо шумел громадный лагерь беженцев способный в одночасье вывести в поле немалую толпу ополченцев - худо-бедно, но вооруженных мужиков, готовых защищать свои семьи до последней капли крови.

Наткнувшись на тверские заставы, Тудан отступил к Волоку и начал собирать шайки своих мародеров для немедленного возвращения в степь. Сражение с большим русским ополчением в его планы не входило вовсе. На Русь ордынцы пришли не сражаться, а грабить. Тохте для войны с Ногаем были нужны деньги и воины, а в бою с Михаилом Тверским можно было лишиться и того, и другого.

Нагрузив телеги награбленным добром, орда потянулась в родные степи, а Андрей от греха подальше опять уехал в Новгород. В разгромленной его же стараниями Суздальской Земле ему было не по себе. В очередной раз городецкий князь стал государем разоренной страны, и в очередной раз он и пальцем не пошевелил, чтобы хоть что-то сделать для ее возрождения.

Сброшенный с великого стола Дмитрий вновь отсиделся в Пскове у Довмонта. После ухода татар он пытался вернуться в свой удел, но по дороге чуть не угодил в расставленную специально для него западню и едва спасся, укрывшись в Твери, куда Андреевым агентам путь был заказан.

Первое желание Андрея Александровича не давать старшему брату вообще ничего пришлось оставить, как нереальное. Против этого возроптали все князья. Особенно возмущались обозленный разграблением Москвы Даниил и раздраженный разорением Углича Константин Ростовский. Андрей понял, что, если он будет зарываться и дальше, его поставят на место, и никакие татары ему уже не помогут. Федору Ярославскому, успевшему уже занять Переславль своими дружинами, пришлось покинуть город. По прибытии на Волгу Федор вдруг выяснил, что и в Ярославле его тоже видеть не хотят, причем не хотят настолько, что, когда на помощь Чермному пришли татары, ярославцы дали им бой. Мятеж пришлось топить в крови.

Дмитрий Александрович вернулся в свою столицу. Его сыну Ивану великий князь Андрей был вынужден выделить в кормление Кострому. В 1294 году, сломленный неудачами и бедами последних лет старший сын Александра Невского, переславский князь Дмитрий умер. Иван, схоронив отца, перебрался с берегов Волги в свое родовое гнездо и занялся расселением в Переславском Княжестве беженцев с юга и выкупленных из ордынского плена россиян.

В ходе Туданова нашествия, более известного в русских летописях как «Дюденева рать», было разграблено и сожжено 14 городов.