Дикий маг в своей тарелке-6

…Хотел я увидеть галактическую барахолку — и увидел её! Только что, кажется, в испытательном куполе МСР выслушивал «убедительнейшую просьбу». А теперь… 
Наверное, уже минут пять парил в пространстве верхом на горанте и с открытым ртом таращился на окружающее. Оно было восхитительным! По крайней мере, с моей точки зрения.

Обожаю подобные места! Представьте, допустим, турецкий рынок или вьетнамский рынок, китайский рынок или парижский рынок, или африканский какой-нибудь рынок… Да любой блошиный рынок! И всякую несуразную всячину на них. Пёструю, яркую, диковинную, старинную, будоражащую восприятие, порой изрядно щекочущую нервы, невообразимую, ставящую в тупик все доступные человеку чувства, совершенно непонятную иногда, но такую притягательную.

А теперь вольно перемешайте все эти рынки в трёхмерном пространстве. Футуризируйте их в меру своего воображения. Подсветите щедро бесконечными россыпями разноцветных огней и убийственно динамичных рекламных модулей и витрин. Услышьте шумящую, как предштормовой морской прибой, массу покупателей и продавцов. И прорывающуюся временами дикую музыку, и ноющие сирены гаповских экипажей, и монотонные голоса роботов-зазывал. И добавьте адскую смесь самых экзотических и не опознаваемых запахов. Вверх и вниз, вправо и влево, наискосок и вообще во все стороны — шокирующий и каким-то чудом управляемый хаос!

Всё в этом секторе ЦГР размещалось в грандиозном, кажущемся бескрайним объёме. А сам объём, как будто был в свою очередь втиснут самым непостижимым образом в клубок пересекающихся, самодвижущихся и светящихся лимонно-жёлтых широких дорожек, густо заполненных разумными со всей галактики. Это в голове не укладывалось! За счёт чего двигались дорожки? Где начинались они и где заканчивались? По сути, многократно перекрученная, мозголомно сложная исполинская лента Мёбиуса. Да бог с ней, с лентой, а вот разнообразие видов разумных… Оно изумляло, повергало в шок, напрочь сминая стереотипы, как туалетную бумагу.

Одиноки ли мы во Вселенной??!!! Ха! И ведь явно тут присутствовали лишь кислорододышащие виды. Поскольку ни на ком я не заметил ни скафандров, ни дыхательных приборов. Все совершали рынкинг (ну не шопинг же!) налегке. Значит, тут, наверное, тоже продаются… э-э… пакеты какие-нибудь, в которые потом будут сложены покупки.

Интересно, на сколько ярусов, сегментов или чего там ещё разделён сей не поддающийся осмыслению храм свободной торговли?! И ещё интереснее — кто его строил? Вернее, кто стоял у истоков грандиозной стройки? Вряд ли это заняло небольшое количество времени.

Свою солидную лепту во всеобщее мельтешение и разнонаправленное движение вносили обладатели транспортных средств. Шаровидных, каплевидных, дисковидных, ромбовидных… Да нет смысла перечислять. Что бы вы ни придумали — такое здесь точно нашлось бы.

— Привет, браст! — махнул мне одной из четырёх рук пролетающий мимо на горанте краснокожий гуманоид, сильно напоминающий лицом статуи с острова Пасхи. Три другие его руки были заняты чем-то съестным и матово-синим шаром с торчащей из него коктейльной трубочкой. По крайней мере, я это так себе интерпретировал. — Как сам? Много ли видел? Что испытал?

О! Это я уже знал. Стандартная формула дружеского приветствия, принятая в стрит-сообществе. Применяется при встрече с незнакомым стритом. Отвечать не обязательно. Разве что тоже стандартно:

— И тебе привет, браст! Мне есть, что рассказать друзьям, — тоже махнул я рукой.
— Пусть ведёт тебя удача на тысячах дорог!
— И тебя, браст!

Краснокожий совершенно по-человечески весело подмигнул мне, и его горант, проплывая мимо, начал плавно набирать высоту и смещаться влево. Потом нырнул в узкий, залитый салатовым сиянием и круто восходящий вверх «переулок». Форма составляющих его лавочек и прочих заведений очень напоминала круглые африканские хижины с конусообразными крышами. Только хижины характерно блестели клёпаным металлом бордового оттенка.

А прямо напротив меня висел тускло-оранжевый, похожий формой на гигантскую дыню, магазинчик. С покатых гладких боков гроздьями свисали его светящиеся крохотные копии. Интересный дизайн! Круглый дверной проём был неожиданно тёмен, а прямо в нём сидел по-турецки на полу некто почти обыкновенный. То есть, почти обыкновенный пожилой человек. Но только с большими округлыми ушами. Прямо Чебурах какой-то. Грустные умные глаза смотрели на меня сквозь клубы розоватого дыма — хозяин магазинчика курил трубку.

— Заходите, уважаемый стрим Александр. Сдаётся мне, вам непременно понравится моя лавка.
— Спасибо за приглашение.  А почему стрим?
— Вы ведь издалека прибыли, так?
— Так. Провинциал глубокий, как говорится.
— Ну что ж… Как раз из провинциалов, как правило, и выходит толк. А стрим — не что иное, как стрит-маг. Сокращённо.
— У меня дома тоже любят всё сокращать.
— Выходит, не такая уж у вас и провинция, — иронично улыбнулся мой собеседник. — Вы, полагаю, немного удивлены тому, что я назвал вас по имени и определил, как мага.
— Признаться, да.

— Никакой мистики, если вы вдруг что-то такое подумали. Здесь новости разносятся молниеносно. Особенности ЦГР, не более того. Ну так зайдёте? Обещаю, что ничего не стану навязывать. И дрянь откровенную не продам. Да и нет у меня откровенной дряни. И даже просто дряни нет.

— Хм… Видите ли, в чём дело. Я сегодня вообще первый день в качестве стрита, мага и посетителя ЦГР. Денег у меня нет. Или того, чем тут у вас принято рассчитываться.

— От вас мне не надо денег или чего-то ещё. И страшных клятв с расписками я с вас не потребую.
— Всё страньше и страньше, как говорила одна очень знаменитая на моей планете девочка.
— Она, видимо, знала, что говорила!
— Я, пожалуй, зайду. Хотя бы посмотрю. И чем же вы торгуете?
— Тем, что вам наверняка понадобится, я полагаю.

От входа вдруг дотянулась до стриттера жёлтая бегущая дорожка. Я свернул моб в редод и встал на неё. Хозяин «дыни» живо посторонился, и, уже сопровождаемый им, я въехал внутрь. Один за другим вспыхивали оранжевые светильники, освещая наклонные, деревянные на вид, светло-кремовые гладкие стеллажи с не чёткими и будто бы сглаженными углами. Многоярусные полки выглядели не сколоченными, не свинченными, не склеенными, не фигурно выпиленными электро-лобзиком. Они выглядели цельными и немного не симметричными. Как будто их вырастили. Как грибы или там цветы. Смотрелось это в рассеянном оранжевом свете сказочно и восхитительно уютно.

А пол?! Цвета слоновой кости ковровое покрытие с высоким ворсом совершенно скрадывало звуки шагов. И на нём не оставалось вмятин. И, подозреваю, грязи тоже. Мне бы домой такое. Чтоб не пылесосить. Ненавижу это занятие. И лишь потом я разглядел лежащие на стеллажах предметы! Но поначалу меня зацепили всё же не они, а то, что лавка внутри оказалась значительно больше, чем выглядела снаружи. Магия? Я бы уже и не удивился.

Недалеко от входа на невысоком вишнёвом помосте с лесенкой в семь очень пологих ступенек стоял большой стол из материала, подозрительно похожего на карельскую берёзу. Может, она и есть?! Вместо привычных ножек или тумб обращала на себя внимание резная скульптурная композиция из сидящих на корточках тринадцати невозмутимых гоблинов. Или орков. Или… Тролли это, наверное. Тончайшая работа! У самой левой, первой фигуры лицо цвело задорной и беззаботной улыбкой юности. У последней, тринадцатой, оно тлело немного усталой, сдержанной, сожалеющей о чем-то улыбкой глубокой зрелости. О безвозвратно ушедших годах, может быть? Воистину потрясающее мастерство того, из-под чьего вдохновенного резца вышло это подлинное произведение искусства.

А удерживали тролли на своих приплюснутых макушках внушительной толщины столешницу, ни в какие геометрические понятия не вписывавшуюся. Разве что мне она напоминала своими очертаниями Чёрное море. На месте Крыма высился «остров» из нескольких полочек, ящичков и лоточков, очень похожих по стилю на вышеупомянутые стеллажи. Классическая настольная лампа с матовым зелёным абажуром, большой письменный прибор, мастерски вырезанный из какого-то бордового камня, многочисленные свитки, медный высокогорлый кувшин, золочёный кубок и ещё какие-то штуковины непонятного назначения дополняли картину. И кресло, конечно. Роскошное. На изящно выгнутых массивных ножках. Спинка, сиденье, подлокотники были обтянуты гладкой тёмно-изумрудной кожей. Со спинки небрежно свисал плед в крупную красно-зелёную клетку.

М-м-м… Настоящая несбыточная мечта одного широко неизвестного писателя — этот уголок интерьера! Вот, верите, так и жил бы в нём. А почему, собственно, мечта несбыточная? Ведь моб может всё это скопировать! Обязательно заведу себе на стриттере такой кабинет.

…Я, кажется, ранее кощунственно употребил безликое канцелярское слово «предметы», по отношению к выложенному здесь товару. Как только мне в голову пришло подобное определение?! Ведь на стеллажах красовались не какие-то там предметы, а самые разнообразные клинки, от вида которых у меня буквально дыхание перехватило. Как бесконечно совершенны они в своей грозной функциональности! Как убийственно прекрасны!

— Вижу, вам у нас понравилось, — мягко констатировал лавочник с лукавой улыбкой. — Не спешите, походите тут, посмотрите, выбор очень велик. И не думайте об оплате. Мы сможем решить эту маленькую проблему, уверяю вас. Не желаете ли стаканчик чего-нибудь прохладительного?

— О, спасибо, что напомнили! — Я машинально трансформировал моб в кружку и… наполнил её ядрёным домашним квасом. Чёрт, кажется, я не слишком-то вежливо поступил. Достаточно мне увидеть холодное оружие… М-да. — Э-э… извините, уважаемый...

— Мастер Анхальм, к вашим услугам.

— Прошу простить, уважаемый мастер Анхальм. Не хотел вас обидеть. Растерялся, знаете ли, от вида вашего превосходного товара. Я, конечно же, не откажусь от стаканчика чего-нибудь холодненького.

Кружка с квасом из моей руки исчезла, на вороте вновь появился значок. Попробуем местный напиток. Надеюсь, что это не жмут. Хочется принципиально нового чего-то, раз уж с квасом облом вышел. Необычного хочется. Рискованно, конечно, но Витваззал уверял, что мой модернизированный организм отныне способен справиться даже с самым сильным ядом, а моб выручит в случае возникновения реальной угрозы жизни. Так что… «Вперёд, на мины!», как говаривал наш курсант-стажёр в пограничной «учебке».

А в следующий момент произошёл… как бы сказать-то? Ну… пусть будет «разрыв шаблона». Или ещё как, не знаю… Словом, не ожидал ничего подобного. Торговец с легкой улыбкой обозначил учтивый поклон, показывая, что извинения приняты, и он не в обиде. Затем негромко попросил:

— Петрович, не сочти за труд, уважь нашего гостя.

И Петрович за труд не счёл! Прямо на одной из полок ближайшего ко мне стеллажа из воздуха возник преклонного возраста плотный мужичок. Взъерошенный немного, бородатый, глаза круглые, живые, с хитринкой, нос картошкой и облупленный как будто немного. Тёмно-красная длинная рубаха-косоворотка, подпоясанная обыкновенной пеньковой верёвочкой, синие шаровары в тонкую белую полоску заправлены в красные мягкие сапожки на тонкой кожаной подмётке. И было в мужичке росту сантиметров сорок всего. Он сидел на краю полки, свесив ноги, и держал, обхватив обеими руками, большую деревянную кружку, выполненную явно из того же дерева, что и стеллажи в лавке.

— Ну, держи, гость, отведай кваску ядрёного! — и кружка неспешно поплыла ко мне по воздуху.

К чудесам я уже немного попривык, а потому невозмутимо поймал её и поклонился со словами:

— Благодарствую, дедушка домовой, за угощение!

А как, по-вашему, кем же он мог ещё быть? Я вот именно так и представлял себе этого сказочного… то есть отнюдь не сказочного, как оказалось, персонажа. Да у меня дома на полочке сувенирная фигурка домового почти так же раскрашена!

— Ат, язви тя через кочерыжку! Сразу видать земляка! И обхождение знает, и признал немедля, кто перед ним! А то либо карликом кличут, либо гномом, а то ишо как — совсем без понятиев люди. Токмо один мастер Анхальм со всем уважением отнёсся, в дом свой жить пригласил. Уже, ежели по-нашему, по-земному, считать, дак лет пятьсот дело вместе ведём. Да. А ты, Александр, времени-то не теряй. Ты пройдись, осмотрись, авось, что и глянется тебе, а то, может статься, в руку само попросится. Коль случится такое — бери, не сумлевайся. А уж опосля, буде ты восхочешь полюбопытствовать, как меня в сии дальние дали занесло, дак и побеседуем под чаёк. Духовит он у меня, крепок, под медок — самое оно!

Силён домовик, что ни говори! В кружку мою не заглядывал, не спрашивал, чего мне хочется, а знает. Как и про то, что непременно «восхочу полюбопытствовать». Я отхлебнул большой глоток и аж зажмурился от удовольствия. Ай да квасок! А потом, не отрываясь, осушил всю посудину залпом. Отдышался, отправил её в плавный полёт по обратному адресу и сказал:

— Вот уж уважили, хозяева, так уважили, ничего не скажешь. Огромное вам спасибо! Давненько, откровенно говоря, такого отменного кваса не пил. Нет, вру. Вообще никогда не пил.

— А на здоровье!

Домовой кивнул с весьма довольным видом, ловко подхватил подлетевшую к нему кружку, многозначительно посмотрел на мастера Анхальма и вслед за тем исчез. Разом, не по-чеширски.

— Прошу, — приглашающе кивнул хозяин лавки на уходящие вдаль ряды стеллажей. — А я, если вы не против, стану вас сопровождать. На случай, если понадобятся кое-какие разъяснения.

— Буду очень признателен, — столь же церемонно ответил я и решительно свернул в левую стеллажную галерею. Всё-таки есть в нас, мужиках, нечто неведомое, научному обоснованию не поддающееся, заставляющее при наличии выбора идти налево!

Минут через сорок я, несколько притомившийся находиться в состоянии непрерывного восхищения, почему-то остановился напротив довольно неказистого на вид изогнутого клинка. Очень напоминающего формой кинжал-бебут. Только длиннее сантиметров на пятнадцать.

И сталь, как мне показалось, то и дело окутывалась мерцающим бледно-зелёным сиянием, которое потом словно втягивалось в тройные долы, подобно туману. Секунда, вторая, третья — всё повторялось снова. Простая крестовина, чуть выгнутая рукоять, в навершие которой вставлен крупный, затейливо обработанный камень с нанесёнными на него резными рунами. Нефрит, по-моему. А, может, и нет. Но очень похож. Я даже протянул руку, чтобы его потрогать.

И тут мой надорванный шаблон окончательно разлетелся в клочья. Прямо-таки праздничный салют какой-то!

Едва я коснулся камня, как он тоже осветился зеленью. Разве что куда более интенсивно и уже не мерцая. Это свечение цвета первой весенней листвы вдруг мигнуло и стремительно втянулось в мою ладонь тающей дымкой! Я, конечно, руку отдёрнул запоздало, но… Клинок тоже мерцать перестал, а потом рядом с ним словно бы всплыли из таинственной глубины стеллажной полки зелёные кожаные ножны. Тоже предельно простые. Без каких-либо накладок или украшений. Несколько чёрных рун на коже вытиснено и всё. Ремень узкой портупеи также был не оригинально зелёным.
Пока я, порядком ошарашенный, пытался сообразить, что это было и как мне теперь с этим жить, мастер Анхальм с придыханием и очевидной торжественностью в голосе сказал:

— Петрович, ты это видел?! Коронный клинок Туманных лесов нашёл своего хозяина!

— А я ведал, — вновь проявился на краю стеллажа домовой. — Я ведал, что нынче чудо сладится. Не зря же с самого утра магофон звенел, как струна. Я о том и намекнул стриму Александру. Гляди, мол, ежели что в руку попросится, дак бери. А оно вона как сталось! Без спросу. Всочилось, да и дело с концом. Дела-а-а. Ну, значится, так оно и должно было сбыться.

— Уважаемый стрим Александр, клинок вас опознал. А в подобных случаях никакую, даже самую мизерную плату брать не принято, — сообщил Анхальм. — Прямая магическая сделка, без участия продавца. Сообщение о ней Искином моей лавки уже отправлено в соответствующие инстанции. Кроме того, об уникальной прямой сделке оповещено по всему рынку. И, значит, потенциальная прибыль нашего торгового предприятия увеличится в разы. Многие теперь захотят приобрести что-то там, где произошло столь удивительное событие. Обретение предназначенной вещи — явление чрезвычайно редкое. Чрезвычайно. И очень… очень значительное. Клинок ждал, по всему выходит, именно вас, стрим… Сколько ждал-то, Петрович?

— Да, почитай, лет девятьсот, ежели по-земному, а то и всю тысячу с добавком. Я как раз давеча списки по ожидающим клинкам сверял. Расхождения в датах, конечно, кое-какие имеются, дышло им в печень! Но погрешность не особо велика. Тудым-сюдым, плюс-минус лет двести… От оно и выходит — долгонько ждал. Дождалси, страдалец.

— Послушайте, уважаемые, почему вы так твёрдо уверены, что он конкретно меня ждал? Может, другого кого, а? Очевидно же! Тут явно накладка какая-то, — наконец обрёл я дар речи.

— Нету никакой, как ты баешь, накладки, земляк, — развёл руками домовой. — А уж пошто именно к тебе клинок Туманных лесов потянулся, про то не нам, сирым, рассусоливать. И даже не тебе, стрим Александр.

— О! — воскликнул я в этот момент почти обрадованно. — Смотрите, а его и не стало! Наверное, осознал свою ошибку!

Анхальм с Петровичем переглянулись и вздохнули ровно так, как вздыхала ещё одна моя любимая учительница — Светлана Леонидовна, — когда класс никак не мог понять того, что она объясняла. Только глаза у Светланы Леонидовны красивые были, а у мастера Анхальма с домовым Петровичем в переживаемый момент как-то не очень. Мягко говоря. Диковатые какие-то, вытаращенные малость.

— Он никуда не делся и никакую ошибку не осознавал. Подобные артефакты не ошибаются, поскольку ни разумом, ни свободой воли не обладают, — учтиво пояснил владелец оранжевой «дыни». — Он закономерно совместился с вашим стриттером, только и всего. Вам же в случае необходимости достаточно теперь представить клинок в руке, и он тотчас…

…Туманный «бебут» сидел в ладони, как влитой. Идеальный баланс! Я, как вы понимаете, не удержался и сразу вызвал артефакт. Причём он не проявлялся в руке медленно, а возник и лёг максимально удобно, ухватисто, как будто там всегда и был. И впрямь, что ли, меня ждал?! И щекотная внутренняя дрожь прошла как-то незаметно, я даже позволил себе несколько раз полоснуть крест-накрест клинком прямо перед собой, с наслаждением слушая тонкий свист рассекаемого воздуха. Потом крутанул кистью пару восьмёрок. Лепота!

А минутой позже накрыло меня, что называется. По-взрослому так, отрезвляюще. Что происходит?!

Я же взрослый мужик, жизнью битый, бытом замученный, повоевать успевший и абсолютно вроде бы трезвомыслящий. Какие, на хрен, летающие блюдца, галактические базары, космические цыганские таборы, домовые, магия и прыгающие в руку сами собой древние артефакты?! Ну ведь не может же всего этого быть! И не должно быть. Я сосредоточился, зажмурился изо всех сил и представил, что сейчас у себя дома нахожусь.

Когда немного заломило веки, а под ними замельтешили цветные круги и расплывающиеся пятна, открыл глаза, пребывая почему-то в полной уверенности, что увижу сейчас родные стены своей настоящей кухни, вопиющей о ремонте. А через кухонное окошко мне улыбнётся родное солнышко в голубом небе…

Серёгу я увидел. И Витваззала. Явились, не запылились. И то сказать, давненько мы не виделись. Целый час, наверное.

— Ну! Что я тебе говорил, Витёк?! А?!— воскликнул Серый. — Это ж Капустин! Не успеешь оглянуться, а он уже какую-нибудь железяку вострую в руках вертит! Вот сколько лет я его знаю, у него всегда при себе дежурный ножик есть! А то и не один ещё!

«Железяку» я немедленно отправил обратно и мрачно уставился на веселящегося приятеля.

— Вы как сюда попали?!

— Видал, чё творит? — с гордостью пихнул Серёга браста Астурзенда в бок, не обращая на мою крайнюю суровость ни малейшего внимания. — Магичит, блин, как списанный!

— Таки запросто попали мы сюда, стрим Саша! — жизнерадостно ответствовал Витёк. — Навелись на твой стриттер через свои мобы, и вот мы в этом шикарном месте. Чтоб я так жил! Жаль, моя драгоценная Циля не имеет никакой возможности лицезреть сей несокрушимый бастион свободного предпринимательства. Моё почтение, мастер Анхальм! Моё почтение, Петрович! Кстати, не желаете ли старого доброго жмута испить под сушёные грибы с Земли?

— С Земли?!! — выдохнул домовой, недоверчиво мотнув бородатой головой. — Сушёные?! Ещё скажи, что боровики!

— Самые, что ни есть, боровейшие боровики! От лицензированного поставщика. Ты же знаешь, старый Яков не обманет!

Как вы поняли, в «бастионе» наметилась пьянка. И тут же со всей безжалостной очевидностью выяснилось, что мне в ней поучаствовать не суждено. Вездесущий глас уверенно настиг и в оранжевой лавке:

— Внимание! Уважаемому стриму Александру Капустину предлагается немедленно прибыть в главный офис маго-стрит-регистратуры! Рекомендуемый режим — горант-телепорт, управляющее слово «магистрат». Стритам Витваззалу Астурзенду и Сергею Иванникову всемерно способствовать скорейшей отправке уважаемого стрима Александра Капустина по указанному ранее адресу! Внимание! Уважаемому стриму Александру Капустину…

Третьего повтора я уже не услышал, а всего через минуту, свернув стриттер в редод, входил в здание магистрата. С чем был связан нынешний срочный вызов, я, конечно, догадывался.

А в регистратуре меня встретили, такое ощущение, всем дружным коллективом, который заполнил достаточно большой холл почти до отказа. Если не учитывать островка свободного пространства вокруг меня. И знаете, я вдруг осознал, что обзавёлся ещё одним даром. Или производным от дара магического. Мне откуда-то было точно известно, что в холл набились 157 человек. То есть, конечно же, гуманоидов и людей.

— Многоуважаемый астрим Александр Капустин! Для нас огромная честь принять вас в свои ряды, — нарушил тишину какой-то стоявший на переднем плане солидный брезг в свободном тёмно-сером балахоне с искрой. — Меня зовут Феррш Маунсс, я глава стрит-сообщества ЦГР.

— Очень приятно познакомиться! И для меня не меньшая честь влиться в ваши дружные ряды. Скажу больше: я бесконечно рад столь счастливому повороту в своей судьбе. Но хотелось бы уточнить кое-что. Понятие стрим мне любезно разъяснил мастер Анхальм, вам он, безусловно, знаком. А что такое астрим?

— Архи-стрит-маг сокращённо. А вы, вне всяких сомнений, именно архимаг. Поскольку, будь иначе, коронный клинок Туманных лесов не проявил бы себя, сочтя вас способным выполнить миссию. Соответственно, универсальность и сила вашего магического дара подтверждены автоматически и более чем убедительно.

— С этим разобрались. А почему клинок называется коронным?

— Так он значится в древней летописи. Похоже, изначально принадлежал королевскому дому какому-нибудь.

— Понятно. А могу я полюбопытствовать? Вы упомянули про некую миссию. Так нельзя ли поподробнее?

— Вот тут мы ничем помочь вам не в состоянии, увы, — совершенно человеческим жестом развёл руки в стороны брезг. — И, боюсь, в данной ситуации, у вас нет выбора. Через семьдесят два стандартных часа вы обязаны покинуть ЦГР. Выполнение миссии будет безоговорочно признано успешным прохождением тест-драйва для вашего стриттера, окончательным официальным закреплением его за вами на веки вечные и… несомненным подтверждением архимагического статуса.

— М-да… У меня на родине в подобных случаях говорят «пойди туда, не знаю, куда и сделай то, не знаю, что». Или "принеси то, не знаю, что". Так, что ли, получается?

— Ну-у… примерно. Лучше и не сформулируешь.

— Оррригинальненько. А стандартный час — это сколько, если в земное время перевести?

— О! Тут всё просто. Как ни удивительно, ваша планета живёт по стандартному галактическому времени.

— Действительно удивительно. Для задворков-то… Но ладно. Я полечу один? Без Серёги и Витваззала?

— Таковы правила. Каждый проходит тест в одиночку.

— Жаль, — сказал я и почему-то высмотрел в тесной группе стримов чаровницу Эстаниэль. Моего букета у неё, конечно, уже не было. А вместо него всего одна светящаяся роза, которой эльфийка с лёгкой ободряющей улыбкой и помахала мне на прощание.

Нет, я вовсе не «изменщик коварный», и жену свою люблю. Но не смотреть на красивых женщин — выше моих сил. А если у кого-то хватает сил не радовать себя лицезрением фигуристых красавиц, то это его проблемы.