Иллюзия как истина. Тезисы

1. Человек проживает в мире при помощи посредника – картины мира, или культуры – эта тривиальность обозначает «площадку», на которой разворачивается интрига истины и иллюзии.
2. Одной из самых первых тем философствования была тема отличия мира в его данности от мира по его сути.  То, что мы видим, слышим, трогаем, едим и пьем – лишь видимость, лишь проявление чего-то более важного, мощного, таинственного и всеобщего. Основы бытия в первоначалах – воде, огне земле и воздухе. Как опытный повар мешает исходные продукты для ну, например, борща – так боги смешали первовещества, чтобы получить воспринимаемую реальность.  Или такой вариант-  в основе бытия лежит космический разум. Или атомы. Важен сам факт поиска философской истины за пределами эмпирического бытия. За временным, преходящем и смертным философы искали вечное, неизменное и нетленное. Вот так, еще у досократиков, возник особый мир сущностей как предмет размышлений о самом главном – в каком мире мы живем и какими средствами выживаем. Смею предположить, что доминирующей установкой древних мыслителей была установка познавательная. Им казалось, что познание может примирить человека и природу, человека и богов, человека и общество – а Сократ полагал, что можно разумно овладеть и человеческой природой.
3. Мировые религии сыграли огромную роль не только в самопознании, но и в становлении человека как носителя истины – истинная вера наделяла человека достоинством и самоценностью, а также служила способом идентификации с единоверцами. Истина противостояла заблуждению, иллюзорной вере и была к ним беспощадна, несмотря на многие заимствования из «неверных» представлений. Вот здесь вовсю обозначается проблема демаркации между истиной и ересью (то есть иллюзией в нашем разговоре), и эта проблема – демаркации – станет одной из самых важных в картине мира и в философской рефлексии.
4. Историки философии могут очень подробно проследить эволюцию проблемы истинного бытия и его восприятия. Идеи/   эйдосы Платона, демоны или идолы сознания Бэкона, радикальное сомнение Декарта – это лишь главные вехи исторического развития темы. В ее подоплеке мы ощущаем постепенную смену доминирующих установок – познавательный интерес стал уступать инструментальному, когда выяснилось, что не боги являются посредниками между человеком и миром, а техника и рациональное знание, нацеленное на снискание мирских благ и овладение ойкуменой. Проблема отношений истинного бытия и иллюзорного восприятия стала обретать различные интерпретации, противоположные по стилю и выводам. Позитивизм выдвинул свои теории и критерии истины, экзистенциализм – свои. Но исчерпывающего ответа на вопрос – совпадает ли мир как он есть сам по себе с картинами мира, созданными людьми – культурами, этносами, конфессиями, сословиями, индивидами и т.д. – пока нет.
5. Симулякры Жана Бодрийяра, идеологии Славоя Жижека (он просто именовал идеологию иллюзией),Ролана Барта – идеолония это миф, Эриха Фромма – идеология – это упаковка, скрывающая суть, или трактовки идеологии как адаптивныых систем, не истинных или ложных, но эффективных в использовании властью,… Фиксируют современную ситуацию – в чем она. Помимо всего прочего сегодня и вчера работают мощные производства иллюзорного сознания – от Голливуда до фабрик троллей, тв, массмедиа, массовой культуры  до попыток технологического контроля за мозгом. Все успешны, все лавинообразны. И каждая дает свой вариант замещения реальности ее корыстной интерпретацией. Подспудное смещение установок не прекратилось, и на смену капиталистической инструментальной установке пришла постиндустриальная потребительская. Истина и ее поиски стали анахронизмом, эпистемологический анархизм Пола Фейерабенда стал первым залпом по ней, за которым последовали атаки постмодернистов. Прагматическая теория истины становится правдоподобной.
Крайний случай – война, когда воюющие стороны рисуют свою картину происходящего – мы имеем дело просто с разными реалиями в том и в другом изображении.
6. Устояла ли истина, если да, то где? Очевидно расслоение массовой культуры и академического знания. Комплексный критерий истинности прекрасно работает в науках, но его потеснили из сферы производства массового сознания. Глянем в недавнее прошлое. Иллюзорное сознание стало  политической доктриной в СССР. Утопическое сознание оказалось очень функциональным – оно замещало собой осознание чудовищной исторической ошибки. Идеологема коммунизма стала маяком идентичности – ведь любому человеку нужен положительный стержень, оправдывающий все прелести, мнимые и реальные, его жизни. Для поколения людей, прошедших войну, суровые послевоенные годы, принадлежность к советскому народу – вовсе не пустой звук. Всегда, когда терпит крах социальная утопия, идеологическая доктрина, массовое поверье – это трагедия. Кто-то привык относиться к ним без особого пиетета, кто-то носил в душе спасительное двоемыслие, но кому-то пришлось пережить очень болезненную ломку. Ведь святыни, которым были принесены чудовищные жертвы, лопнули. Потребительская установка, так и не раскрывшаяся в нашей стране, сменилась на установку выживания и адаптации.
7. Радикальное изменение масштабов и видов государственного производства массового сознания сыграло двойственную роль. С одной стороны, оно заполнило весь объем пропагандистского воздействия на массы, а с другой – вызвало новый запрос на «истину», то есть на достоверное освещение событий. В эпоху интернета не так легко справиться с этим запросом, - смею предположить, что в его основе лежит ренессанс познавательной установки.

.