Симон Киринеянин

(Из цикла «Библейские рассказы»)

 «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною»
(Евангелие от Матфея 16 .24)

    Провидением было предуготовано, что первым и единственным, кто взял на себя крест, тяжкий крест Христа и последовал за Ним до Голгофы, оказался  Симон из Киринеи.
    Что известно о нём?  Упоминания в несколько строк у трёх евангелистов  да рассуждения толкователей Библии. Полагают, что он принадлежал к выходцам из греческого города Кирены, что на северо-западе Африканского побережья, по соседству с Египтом (нынешняя Ливия). С  300 года до н.э. территория входила в состав римской империи. В семье  Симона сохранились предания о предках из племени Авраамова, переселившегося в Египет из Израиля. Со временем в Кирене образовалась большая еврейская община. Купцы из этой общины  вели обширную торговлю с Иерусалимом, где со временем даже построили свою синагогу, которую назвали «Синагогой Вольноотпущенников». Уже давно вместе с отцом Симон перебрался в Иерусалим. Здесь у него родились двое сыновей – старший Руфус и младший, любимец Александр,  названный именем почитавшегося в Египте Александра Македонского.
     Призвания к торговле у Симона не обнаружилось, и он стал смиренным землеробом на  доставшемся ему от отца наделе. Встав спозаранку, Симон  усердно и кропотливо работал на своем поле, покуда поднявшееся солнце не стало немилосердно припекать спину и шею.  Утерев пот и обернув голову белой тканью, он возвращался домой. Приближаясь к Львиным воротам, он ещё издали  услышал долетавшие из-за городской стены крики, вопли, плач, топот ног, окрики и  бряцание оружия. Навстречу ему из арки  ворот медленной улиткой  выползала скорбная процессия, окруженная толпой любопытных и сочувствующих. Симон посторонился, отступив и прижавшись к стене.  Мимо него, сгибаясь под тяжестью крестов, проследовали друг за другом  двое приговоренных.  Первый шёл, твердо ступая, плотно сжав губы и упорно глядя под ноги. Второй крутил головой по сторонам, огрызаясь и препираясь с  идущими сбоку охранниками, злобно переругиваясь  с праздными зеваками, сбежавшимися на  безрадостное зрелище.
    Неожиданно процессия застопорилась. Разъяренные и озадаченные  стражники суетились вокруг третьего осужденного.
- Иисус, Иисус! – раздалось в толпе. Послышались женские рыдания.
   Упав на взлохмаченную пылью дорогу  рядом со своим крестом, Иисус тщетно пытался высвободить из-под тяжелого бруса  придавленную   левую руку.  Подбежавший молодой воин приподнял  крест, и  приговоренный сел, опираясь на правую руку. По лицу Его было видно, что ночь Он провёл без сна. Судя по синякам и кровоподтекам,  бездушные  стражники  безжалостно измывались над Ним. Неожиданно, поднырнув под расставленными руками стражников, к страдальцу кинулась молодая женщина, и сняв с головы белый плат, осторожно приложила к  Его лицу, бережно утирая пот и капли крови, сбегающие от шипов тернового венца, венчающего Его голову. Стражник, озверело рыча, кинулся к женщине и, грубо схватив за плечо, отбросил  в толпу.   Подоспевшие женщины помогли ей подняться, и теперь она стояла, застыв,  не сводя глаз с осужденного и трепетно прижимая к груди свой плат. (См. «Святая Вероника и плат нерукотворный»).
    Стражники метались вокруг третьего осужденного, который стоял, придерживая бессильно повисшую левую руку. Подъехавший на коне сотник оглядел толпу и, указав  рукоятью плётки на  Симона, что-то  скомандовал. Два стражника кинулись к нему  и, схватив его с двух сторон, потащили к кресту.
- Помоги! – резко скомандовал сотник.
   Стражники, подняв крест, взвалили его на левое плечо Симона Киринеянина, и приказали Иисусу следовать рядом, чуть впереди. Скорбная процессия снова тронулась в путь к высящейся вдалеке Голгофе.   Симон  терпеливо нёс возложенный на него крест,  искоса взглядывая на идущего подле него Иисуса. Оборотившись к Симону, Иисус  улыбнулся благодарно и участливо. Симон даже замешкался, разглядев Его лицо. Он ничуть не походил на разбойника. В Его удивительно внимательном, проникающем до глубины души взгляде и во всём Его  кротком облике светилось извинительное сочувствие, доброта и …любовь. Симон невольно вспомнил, что так, в раннем детстве смотрел на него давно умершая мать. Не заметив выбоины в дороге, Иисус споткнулся и снова упал, упал на поврежденную левую руку и даже застонал от пронзительной боли.  Тяжело поднявшись, Он прижал покалеченную руку к груди и пошёл дальше, тихо покачивая её.
    Сопровождавшие процессию женщины всё громче плакали и рыдали, сочувствуя страдальцу. Неожиданно лицо Его преобразилось. Обратившись к толпе и, воздев правую руку, Он вскричал словно в провидческом пылу: «Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!  Тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?»
    Оторопевшие, было, стражники, подбежав, принялись толкать Его в спину, загоняя на  узкую тропу, поднимающуюся к вершине Голгофы (См. «Голгофа»). Там,  у загодя вырытых ям, сбросив свои кресты,  уже  сидели два разбойника. Один из них всё также упорно молчал, понурившись, а другой непрестанно бранился, озираясь по сторонам. Подъехавший на взмыленном коне сотник указал на третью яму. Стражники помогли Симону сбросить крест, и он, потирая онемевшее плечо, поглядел на Иисуса, который присел на кучу вырытой земли рядом с изголовьем креста.  Иисус кивнул ему, как доброму знакомому, и сделал правой рукой благословляющий жест. Кивком головы суровый сотник приказал Симону  идти, и он,  отойдя в сторону от жаждавшей зрелища толпы, устало присел у небольшого выступа скалы. С другой стороны её он заприметил несколько женщин, которые стояли, молча, не сводя заплаканных глаз с Иисуса. Меж тем  экзекуция началась. Положив на крест первого разбойника, палач взмахнул тяжелым молотом и вогнал в раскрытую ладонь длинный четырехгранный  гвоздь  с большой округлой головкой. Поморщившись как от боли, Симон тяжело поднялся и, обогнув надсадно галдящую толпу, направился к дому.
      От обеда Симеон отказался. Выйдя во двор, он сел в углу, отгоняя от себя неотвязные, страшные картины казни.  Неожиданно небо потемнело, огненные молнии гневно прорезали  тяжёлые тучи,  раздались яростные удары грома и хлынул дождь. Прибежавшие из города сыновья наперебой принялись рассказывать, что сегодня на Голгофе  состоялась публичная казнь. Распяли двух разбойников, а с ними известного в Иерусалиме проповедника Иисуса, называемого Христом, которого многие почитали Мессией. Симон сидел, опустив голову, и,  молча, потирал  слегка саднящее левое плечо.  Ночью ему, словно живой,  привиделся  Иисус, который с  добросердечной и  участливой улыбкой снова благословил его.
                *********
    По преданию, сыновья  Симона стали последователями Христа. Александр был среди тех,  кому Христос явился на пути в Эммаус,  он упоминается   в разговоре  с Клеопой о Христе. Полагают, что сыновья Симона  Киринеянина стали миссионерами, проповедниками учения Христа. Апостол Павел  в своем послании к римлянам называет Руфа  человеком «избранным в Господе» (Римлянам 16:13).
    В ноябре 1941 года профессор Сукеник проводил раскопки  в одной из непотревоженных гробниц Иерусалима, сохранившихся в долине Кедрон. Найденные в пещере керамические изделия и лампады позволили предположить, что они принадлежали киринейским евреям и относились к I веку н. э. У левой стены стояли  11 оссуариев первого века н. э. для хранения костных останков. На одном из них были нацарапаны упоминаемые в Новом Завете имена. На одной стороне - имя «Александр», написанное на греко-иврите, а на другой дважды по-гречески написано "Александр, сын Симона", и добавлено на иврите: «Александр Киринеянин».