Витер Пен, 5 глава - окончание романа

Глава V.
ОСТРОВ СБЫВАЮТСЯ


Чувствуя, что Питер возвращается, Неверленд снова пробудился
к жизни. Нам следовало бы использовать множественное число и сказать "разбуженный", но "разбуженный" - это
лучше, и Питер всегда его использовал.

В его отсутствие на острове обычно все спокойно. Феи берут
больше часа утра, звери посещают их молодые,
краснокожие кормить сильно за шесть дней и ночей, и когда пираты и
Пропащие ребята встретятся они лишь кусают свои пальцы друг на друга. Но с
приход Питера, который ненавидит летаргию, они снова в разгаре: если
вы сейчас приложите ухо к земле, то услышите, как весь остров
кипит жизнью.

В этот вечер главные силы острова были расположены следующим образом. Пропавшие мальчики искали Питера, пираты были на свободе
искали пропавших мальчиков, краснокожие искали пираты и звери искали краснокожих. Они были кружась вокруг острова, но они не отвечают, потому что все шли с той же скоростью.
Все хотели крови, кроме мальчишки, который любил его, как правило, но-ночь
вышли поприветствовать своего капитана. Мальчишки на острове варьироваться, в
естественно, в количестве, согласно тому, как они убьют и так далее; и, когда
они, кажется, растут вверх, что противоречит правилам, Питер редеет
их; но на этот раз их было шестеро, считая близнецов
два. Давайте притворимся, что мы лежим здесь, среди сахарного тростника, и наблюдаем за ними они крадутся гуськом, каждый держа руку на кинжале.
Питер запрещает им хоть в малейшей степени походить на него, и они
носят шкуры медведей, убитых ими самими, в которых они так похожи.
круглые и пушистые, которые при падении перекатываются. Поэтому они
стали очень уверенными в себе.
Первым проходит Тутлз, не наименее храбрый, но и самый
неудачливый из всей этой доблестной группы. У него было меньше приключений,
чем у любого из них, потому что большие события постоянно происходили именно тогда, когда он заходил за угол; все было тихо, он брал
возможность сходить за несколькими ветками на дрова, а потом
когда он вернется, остальные будут подметать кровь. Это
невезение придало его лицу легкую меланхолию, но вместо
от скисания его характер подсластила его, так что он был совсем
скромнее мальчиков. Бедный добрый болтун, есть опасность в воздухе
ты-ночь. Будьте осторожны, чтобы вам сейчас не предложили приключение, которое, если на него согласятся, ввергнет вас в глубочайшее горе. Тутлз, фея Динь-Динь, которая склонна к озорству этой ночью, ищет инструмент, и она думает, что тебя легче всего обмануть из мальчиков. ’Посуда, Динь-Динь.

Хотел бы он услышать нас, но на самом деле мы не на острове, и
он проходит мимо, кусая костяшки пальцев.
Следующим идет Нибс, веселый и жизнерадостный, за ним Немного, который режет
свистит с деревьев и в экстазе танцует под собственные мелодии.
Слегка заносчивый из мальчиков. Он думает, что помнит
дни до того, как он был потерян, с их манерами и обычаями, и это
придало его носу оскорбительный наклон. Керли - четвертый; он огурчик, и
ему так часто приходилось выдавать себя, когда Питер строго говорил:
“Выведи того, кто это сделал”, что теперь по команде он
выступает автоматически, независимо от того, сделал он это или нет. Последними идут
Близнецы, которых невозможно описать, потому что мы обязательно должны быть
описывая не того человека. Питер никогда толком не знал, что такое близнецы, и его группе не разрешалось знать ничего такого, чего не знал он, поэтому эти двое всегда смутно представляли себя и делали все возможное, чтобы дать
удовлетворение от того, что мы держимся поближе друг к другу в своего рода извиняющемся ключе.Мальчики исчезают во мраке, и после паузы, но недолгой,
поскольку дела на острове идут оживленно, пираты выходят на их след.
Мы слышим их, прежде чем они будут замечены, и это всегда тот же страшный
песня:“Эй, страховка, йо-хо-хо, ложись в дрейф,
 Мы идем пиратствовать,
И если нас разлучит выстрел
 Мы обязательно встретимся внизу!”

Более злодейски выглядевшая компания никогда не висела в ряд на скамье подсудимых.
Здесь, немного впереди, то и дело склонив голову к земле,
прислушиваясь, обнажая свои огромные руки, с восьмерками в ушах в качестве
украшений, стоит красивый итальянец Чекко, который вырезал свое имя буквами
о крови на спине начальника тюрьмы в Гао. У этого
гигантского черного существа за его спиной было много имен с тех пор, как он отказался от того, которым
смуглые матери до сих пор пугают своих детей на берегах
Гуаджо-мо. Вот Билл Джакс, каждый дюйм его тела покрыт татуировками, такими же Билл Джукс, который получил шесть десятков на _Walrus_ из Флинта, прежде чем он брось мешок moidores; и Куксон, говорят, черный Мерфи
брат (но это никогда не было доказано), и джентльмен Старки, когда-то
вступить в государственной школе и до сих пор лакомство в его способы убийства; и Мансардные окна (мансардные окна Моргана); и ирландский боцман СМИ, странно добродушный человек, нанесший удар, так сказать, без обид, и только Нон-конформист в экипаж крюк; и про макаронера, чьи руки были прикованы к назад; и Робт. Маллинс, Альф Мэйсон и многие другие негодяи
давно известные и внушающие страх на Испанском Мейне.
Посреди них, самый черный и крупный в этом мрачном окружении,
полулежал Джеймс Хук, или, как он сам писал, Джас. Крюк, о котором говорят
что он был единственным человеком, которого боялся Морской Повар. Он непринужденно возлежал в грубой колеснице, запряженной и приводимой в движение его людьми, и вместо
правой руки у него был железный крюк, которым он время от времени побуждал
их ускорять шаг. Этот ужасный человек обращался с ними, как с собаками,
обращался к ним, и, как собаки, они повиновались ему. Лично он был
похож на мертвеца и почерневший, а его волосы были уложены длинными локонами,
что там, поодаль, смотрел, как черные свечи, и дал
особенно угрожающее выражение на его красивом лице. Его глаза
были голубыми, как незабудки, и полны глубокой меланхолии,
за исключением тех случаев, когда он вонзал в тебя свой крючок, и тогда два красных
на них появились пятна, которые ужасно освещали их. В манерах было что-то
от великого сеньора, который все еще цеплялся за него, так что он даже разорвал тебя на части
с видом, и мне сказали, что он был известным контрактником.
Он никогда не был более зловещим, чем тогда, когда был максимально вежлив.
наверное, самый верный тест селекции; и элегантность своей дикцией,
даже когда он ругался, не менее чем различие его
нрав, показал ему одну из другой, бросает из его экипажа. Человек
неукротимого мужества, говорили, что единственное, чего он боялся, это
вида собственной крови, которая была густой и необычного цвета.
В одежде он несколько подражал одеянию, связанному с именем
Карл II, услышав, как это произносили в какой-то более ранний период его карьеры
что он имел странное сходство со злополучными Стюартами; и в его
во рту у него был мундштук его собственного изобретения, который позволял ему курить
две сигары одновременно. Но, несомненно, самой мрачной частью его характера был его
железный коготь.

Давайте теперь убьем пирата, чтобы показать метод Хука. Подойдут световые люки. Когда
они проходят мимо, Скайлайтс неуклюже прижимается к нему, взъерошивая его кружевной воротник.
крючок вылетает, раздается треск, и один
раздается визг, затем тело отбрасывают в сторону, и пираты проходят дальше. Он
даже не взяли сигары изо рта.

Таков страшный человек, в отношении которого Питер Пэн без косточек. Что будет
победа?

По следу пиратов, кража бесшумно вниз тропу войны,
которая не видна для неопытного глаза, Давай краснокожих, в каждом
один из них с его глаза. Они вооружены томагавками и ножами, и
их обнаженные тела блестят от краски и масла. Вокруг них развешаны
скальпы, как мальчиков, так и пиратов, ибо это племя пикканни
, и его не следует путать с мягкосердечными делаварами или
Гуронами. В фургоне на четвереньках стоит Огромная Маленькая Пантера, храбрец.
у него так много скальпов, что в его нынешнем положении они несколько мешают его движению.
прогресс. В тыл, в место наибольшей опасности, заходит Тигровая Лилия.
Гордо выпрямившись, она сама по себе принцесса. Она самая
красивая из смуглых Диан и красавица Пикканни,
кокетливая, холодная и влюбчивая поочередно; нет храбреца, который бы
не иметь своенравной жены, но она разрубает алтарь топором
. Понаблюдайте, как они бесшумно переступают через упавшие ветки
. Единственный звук, который можно услышать, - это их несколько тяжелое
дыхание. Дело в том, что все они немного располнели только сейчас после
сильное обжорство, но со временем они справятся с этим. На данный момент,
однако, это составляет их главную опасность.

Краснокожие исчезают, как они прошли, как тени, и только их
место занимают животные, большой и пестрой процессии: Львы,
тигры, медведи, и бесчисленные мелкие дикие вещи, которые бегут от
их для каждого вида зверя, и, в частности, все
людоеды живут бок о бок в привилегированном месте-на острове. Их языки
болтаются, они голодны до вечера.

Когда они прошли, наступает последняя цифра все, гигантский
крокодил. Сейчас мы увидим, кого она ищет.

Крокодил проходит, но вскоре мальчики появляются снова, потому что
процессия должна продолжаться бесконечно, пока одна из сторон не остановится или
не изменит темп. Затем они быстро окажутся друг над другом.

Все внимательно смотрят вперед, но никто не подозревает, что
опасность может подкрадываться сзади. Это показывает, насколько реальным был остров
.

Первый выпасть из движущегося круга были мальчики. Они швыряются
сами на газоне, недалеко от их подземного дома.

“Я действительно хочу, чтобы Питер вернулся”, - нервно говорили все до единого,
хотя ростом и еще больше в ширину все они были крупнее, чем
их капитан.

“Я единственный, кто не боится пиратов”, - сказал Найтли.
тон, который мешал ему быть всеобщим любимцем; но, возможно, некоторые
отдаленный звук встревожил его, и он поспешно добавил: “Но я бы хотел, чтобы он вернулся
и рассказал нам, слышал ли он еще что-нибудь о
Золушка.

Они говорили о Золушке, и Тутлз был уверен, что его мать
должно быть, была очень похожа на нее.

Только в отсутствие Питера они могли говорить о матерях,
он запретил эту тему, сочтя ее глупой.

“Все, что я помню о своей матери, - сказал им Нибс, - это то, что она часто
говорила моему отцу: ‘О, как бы я хотел, чтобы у меня была собственная чековая книжка!’ Я
не знаю, что такое чековая книжка, но я бы с удовольствием подарила ее своей
маме ”.

Пока они разговаривали, они услышали отдаленный звук. Вы или я, не будучи дикарями
лесные твари ничего бы не услышали, но они услышали это, и
это была мрачная песня:

“Йо-хо, йо-хо, пиратская жизнь,
 Флаг с черепом и костями,
Веселый час, пеньковая веревка,
 И привет Дэви Джонсу ”.

Сразу же пропавшие мальчики — но где они? Их больше нет.
Кролики не могли исчезнуть быстрее.

Я скажу вам, где они. За исключением Нибса, который
умчался на разведку, они уже находятся в своем подземном доме
под землей, очень восхитительном жилище, которое мы скоро часто увидим
. Но как они добрались до нее? ибо входа в нее нет.
не видно даже большого камня, который, если бы его откатили,
открыл бы вход в пещеру. Однако приглядитесь повнимательнее, и вы можете заметить
что здесь растут семь больших деревьев, у каждого из которых в дупле дыра.
ствол размером с мальчика. Это семь входов в дом
под землей, которые Хук тщетно искал все эти годы.
луны. Найдет ли он это сегодня ночью?

Когда пираты приблизились, быстрый глаз Старки заметил Нибса
исчезающего в лесу, и тут же сверкнул его пистолет. Но
железная клешня схватила его за плечо.

“Капитан, пусти!” - кричал он, извиваясь.

Теперь мы впервые слышим голос Хука. Это был черный голос.
“Сначала убери пистолет”, - угрожающе сказал он.

“Это был один из тех парней, которых ты ненавидишь. Я мог бы застрелить его”.

“Да, и звук привлек бы краснокожих Тигровой Лилии к нам.
Вы хотите лишиться скальпа?

“ Может, мне догнать его, капитан, - спросил патетичный Сми, “ и пощекотать
Джонни Штопором? СМИ было приятное название для всего, и его
кортик был Джонни штопор, ведь он покрутил его в ране. Один
могу отметить многие милые черты в СМИ. Например, после убийства
он протирал очки, а не оружие.

“Джонни - молчаливый парень”, - напомнил он Хуку.

“Не сейчас, Сми”, - мрачно сказал Хук. “Он только один, и я хочу
напакостить всем семерым. Разбегитесь и ищите их”.

Пираты исчезли среди деревьев, и через мгновение их Капитан
и Сми остались одни. Хук тяжело вздохнул, и я не знаю почему.
возможно, это было из-за мягкой красоты вечера, но
ввоспылал к нему желанием доверить своему верному боцману
историю своей жизни. Он говорил долго и серьезно, но о чем все это было
Сми, который был довольно глуп, ни в малейшей степени не знал.

Вскоре он уловил слово "Питер".

“Скорее всего,” Хук страстно говорил: “Я хочу, чтобы их капитан,
Питер Пэн. Это он отрезал мне руку”.Он размахивал крюком
угрожающе. “Я ждал долго, чтобы пожать ему руку с этим. Я
порви его!”

“И все же”, - сказал СМИ: “я часто слышал, вы говорите, что крюк стоил
результат для рук, для расчесывания волос и другие домашние использует.”

“Да, - ответил капитан, - если бы я был матерью, я бы молился, чтобы мои
дети родились с этим, а не с этим”, - и он бросил на меня взгляд, полный гордости
на его железную руку и с презрением - на другую. Затем он снова
нахмурился.

“Питер швырнул мою руку, - сказал он, морщась, - крокодилу, который случайно
проходил мимо”.

“ Я часто замечал ваш странный страх перед крокодилами, “ сказал Сми.

“ Не перед крокодилами, “ поправил его Хук, ” а перед тем единственным крокодилом.
Он понизил голос. “Ему так понравилась моя рука, Сми, что он
с тех пор следует за мной от моря до моря и от суши до суши, облизывая
его губы для всего остального меня”.

“В некотором смысле, - сказал Сми, - это своего рода комплимент”.

“Я не хочу таких комплиментов”, - раздраженно рявкнул Хук. “Я хочу, чтобы Питер
Пан, который первым дал грубую его вкус для меня”.

Он сел на большой гриб, и теперь там дрожало в его
голос. “ Сми, ” сказал он хрипло, “ этот крокодил хотел меня схватить
раньше, но по счастливой случайности он проглотил часы, которые тикают
внутри него что-то тикает, и, прежде чем оно успевает добраться до меня, я слышу тиканье и
закрываюсь ”. Он рассмеялся, но в полую сторону.

“Когда-нибудь”, - сказал СМИ, “часы бегут, и тогда он получит
вы.”

Крючок смачивают его сухие губы. “Ай, - сказал он, - это страх, который преследует
меня”.

Так, сидя, он чувствовал себя необычайно теплой. “Сми, ” сказал он, - это
сиденье горячее”. Он вскочил. “Форс-бобс, молоток и щипцы, я горю”.

Они исследовали гриб, который носит размер и прочность неизвестных на
материка; они пытались вытащить его, и он ушел сразу в
своими руками, для него не имело корня. Что еще более странно, сразу же начал подниматься дым
. Пираты посмотрели друг на друга. “Дымоход!” - воскликнули они оба
.

Они действительно обнаружили дымоход дома под землей. IT
у мальчиков был обычай останавливать его грибом, когда поблизости были враги
.

Из него шел не только дым. Пришел также и детские голоса, для
так безопасно ли мальчики чувствуют себя в их укрытие, что они были весело
стучат. Пираты мрачно слушал, а потом заменил
гриб. Они огляделись и заметили дыры в семи деревьях.


- Ты слышал, как они сказали “Питер Пэн из дома”? Сми прошептал,
теребя Джонни Штопор.

Хук кивнул. Он долго стоял, погруженный в свои мысли, и, наконец,
леденящая улыбка осветила его смуглое лицо. Сми ждал этого.
“Раскройте свой план, капитан”, - нетерпеливо крикнул он.

“ Вернуться на корабль, ” медленно ответил Хук сквозь зубы, “ и
испечь большой пышный пирог изумительной толщины, посыпанный зеленым сахаром.
Внизу может быть только одна комната, потому что там только одна труба.
Глупым кротам не хватило ума понять, что им не нужна дверь
каждому по штуке. Это показывает, что у них нет матери. Мы оставим торт на
берегу лагуны Русалок. Эти мальчики всегда плавают поблизости.
Они играют с русалками. Они найдут торт и будут
сожри это, потому что, не имея матери, они не знают, как опасно
есть сдобный влажный пирог. Он разразился смехом, не пустым
теперь смехом, а искренним смехом. “Ага, они умрут”.

Сми слушал с растущим восхищением.

“Это самая порочная, самая красивая политика, о которой я когда-либо слышал!” - воскликнул он, и
в своем ликовании они танцевали и пели:

“Аваст, страхуй, когда я появлюсь,
 От страха они настигли;
Нулевой осталось на костях твоих, когда ты
 Пожали лапы с крюком”.

Они стали стихи, но они так и не закончил его, на другой звук
проник в комнату и успокаивал их. Был сначала такой тихий звук, что
листья, возможно, упал на нее и задушил его, но так как он приблизился к
был более отчетливым.

Тик-тик-тик!

Крюк стоял, дрожа, задрав одну ногу в воздух.

“ Крокодил! ” выдохнул он и бросился прочь, сопровождаемый своим боцманом.

Это действительно был крокодил. Прошло краснокожих, которые теперь были
на след других пиратов. Она сочилась через крюк.

Мальчики снова вышли на открытое место; но ночные опасности
еще не закончились, потому что вскоре Нибс, запыхавшийся, ворвался в их дом.
посреди, преследуемый стаей волков. Языки преследователей были
высунуты; их лай был ужасен.

“Спасите меня, спасите меня!” - кричал Нибс, падая на землю.

“Но что мы можем сделать, что мы можем сделать?”

Это была высшая похвала Петру, что в тот ужасный момент их
мысли обратились к нему.

“Что бы Питер сделал?” - закричали они одновременно.

Почти на одном дыхании они воскликнули: “Питер смотрел бы на них сквозь
свои ноги”.

И затем: “Давайте сделаем то, что сделал бы Питер”.

Это самый успешный способ бросить вызов волкам, и как один мальчик
они наклонились и посмотрели сквозь свои ноги. Следующее мгновение было долгим.
но победа пришла быстро, потому что, когда мальчики приблизились к ним в
ужасной позе, волки опустили хвосты и убежали.

Теперь Нибс поднялся с земли, и остальным показалось, что его вытаращенные
глаза все еще видели волков. Но он увидел не волков.

“Я видел wonderfuller вещь,” он плакал, как они собрались вокруг
его с нетерпением. “Большой белой птицы. Он летит сюда”.

“Как ты думаешь, что это за птица?”

“Я не знаю, ” сказал Нибс, охваченный благоговением, “ но она выглядит такой усталой, и поскольку она
летит и стонет: ‘Бедная Венди”.

“Бедная Венди?”

“Я помню, ” тут же сказал Слегка, - есть птицы, которые называются
Венди”.

“Смотрите, оно приближается!” - воскликнул Керли, указывая на Венди в небесах.

Венди была теперь почти над головой, и они могли слышать ее жалобный крик.
Но еще отчетливее донесся пронзительный голос Динь-Динь Белл. Ревнивый
фея уже сбросили с себя все маскировке дружба, и вытачки на
свою жертву со всех сторон, сжимая яростно каждый раз, когда она
тронут.

“Привет, Динь”, - закричали удивленные мальчики.

Раздался ответ Динь: “Питер хочет, чтобы ты застрелил Венди”.

Не в их характере было сомневаться, когда Питер приказывал. “Давайте сделаем
то, что хочет Питер!” - закричали простодушные мальчики. “Скорее, луки и стрелы!”

Все, кроме Тутлза, повалили свои деревья. У него были с собой лук и стрелы.
Динь заметила это и потерла свои маленькие ручки.

“Быстрее, Тутлс, быстрее”, - кричала она. “Питер будет так доволен”.

Тутлс взволнованно вставил стрелу в свой лук. “Прочь с дороги, Тинки,”
он кричал, а потом он выстрелил, и Венди свалились на пол, с
стрелой в груди.




Глава VI.
МАЛЕНЬКИЙ ДОМИК


Глупый Тутлз стоял, как победитель, над телом Венди, когда
остальные мальчики, вооруженные, спрыгнули с деревьев.

“Вы опоздали”, - гордо воскликнул он. - “Я подстрелил Венди. Питер
будет мной очень доволен”.

Наверху Динь-Динь крикнула: “Глупая задница!” - и бросилась в укрытие.
Остальные ее не услышали. Они столпились вокруг Венди, и пока они
смотрели, в лесу воцарилась ужасающая тишина. Если бы сердце Венди билось
, они бы все услышали это.

Слайтли заговорил первым. “Это не птица”, - сказал он испуганным
голосом. “Я думаю, это, должно быть, леди”.

“Леди?” - сказал Тутлс и упал, дрожа.

“И мы убили ее”, - хрипло сказал Нибс.

Все они сорвали шапки.

“Теперь я понимаю”, “ сказал Керли. ”Питер привел ее к нам". Он скорбно бросился
на землю.

“Наконец-то леди позаботилась о нас”, - сказал один из близнецов, - “и ты
убил ее!”

Им было его жалко, но больше жаль себя, и, когда он взял
шаг ближе им, что они отвернулись от него.

Лицо трепач был очень белый, но есть достоинство, о нем сейчас
что там раньше никогда не было.

“Я сделал это”, - сказал он, размышляя. “Когда женщины приходили ко мне в
снах, я говорил: ‘Красивая мама, красивая мама’. Но когда, наконец, она
она действительно пришла, я застрелил ее”.

Он медленно отошел.

“Не уходите”, - жалостливо позвали они.

“Я должен, ” ответил он, дрожа. “ Я так боюсь Питера”.

Именно в этот трагический момент они услышали звук, который сделал
сердце каждого из них поднимаются ко рту. Они слышали, как Петр ворона.

“Питер!” - закричали они, потому что так он всегда сигнализировал о своем возвращении.


“Спрячь ее”, - прошептали они и поспешно окружили Венди. Но
Тутлз стоял в стороне.

Снова раздался звонкий крик ворона, и Питер приземлился перед ними.
“Приветствую вас, мальчики”, - крикнул он, и они машинально отдали честь, а затем
снова наступила тишина.

Он нахмурился.

“Я вернулся”, - сказал он горячо, - “почему вы не болеете?”

Они открыли рты, но приветствий не последовало. Он упустил это из виду
торопясь сообщить замечательную новость.

“Отличные новости, мальчики, ” воскликнул он, “ я наконец-то привел вам мать"
для всех.

По-прежнему ни звука, только Тутлз с глухим стуком упал на колени
.

“ Ты что, не видел ее? ” обеспокоенно спросил Питер. “ Она полетела сюда.
В ту сторону.

“Ах, я!” - сказал один голос, а другой добавил: “О, скорбный день”.

Тутлс поднялся. “Питер, - тихо сказал он, - я покажу ее тебе”, и
когда остальные все равно спрятали бы ее, он сказал: “Отойдите, близнецы, дайте
Питеру посмотреть”.

Поэтому они все отошли в сторону и позволили ему посмотреть, и после того, как он посмотрел на них,
некоторое время он не знал, что делать дальше.

“Она мертва”, - сказал он неловко. “Возможно, она напугана тем, что
мертва”.

Он подумал о том, чтобы в комической манере отпрыгнуть подальше, пока не скроется из виду.
а потом никогда больше не приближаться к тому месту. Они бы
все были рады последовать за ним, если бы он сделал это.

Но там была стрела. Он вытащил ее из ее сердца и повернулся лицом к своему отряду.

“Чья стрела?” - строго спросил он.

“Мой Питер”, - сказал болтун на колени.

“Ах, подлое силы”, - сказал Петр, и он поднял стрелку, чтобы использовать его в качестве
Кинжал.

Тутлз не дрогнул. Он обнажил грудь. “Бей, Питер”, - сказал он
твердо, “бей метко”.

Дважды Питер поднимал стрелу, и дважды его рука опускалась. “Я не могу"
нанести удар, ” сказал он с благоговением, - “что-то удерживает мою руку”.

Все посмотрели на него с удивлением, кроме Нибса, который, к счастью, посмотрел на
Венди.

“Это она!” - воскликнул он. “Леди Венди, смотрите, ее рука!”

Удивительно, что Венди подняла руку. Нибс склонился над ней и
благоговейно выслушал. “По-моему, она сказала: ‘Бедняжка Тутлс’, ” прошептал он.

“Она жива”, - коротко сказал Питер.

Тут же слегка заплакал: “Леди Венди жива”.

Тогда Петр встал на колени рядом с ней и нашли у него кнопка. Вы помните, она
положить его на цепочке, который она носила на шее.

“Смотри, - сказал он, - стрела вонзилась против этого. Это тот поцелуй, который я подарил ей
. Он спас ей жизнь.

“ Я помню поцелуи, ” быстро вмешался Слегка, - дай мне взглянуть. Да,
это поцелуй.

Питер его не слышал. Он умолял Венди поскорее поправиться, так что
что он может показать ей русалок. Конечно, она не могла ответить
все еще находясь в ужасном обмороке; но откуда-то сверху донесся плачущий звук
.

“Послушай Дзынь”, - сказал курчавый, “она плачет потому, что Венди живет.”

Тогда им пришлось рассказать Питеру преступления Тинк, и почти никогда они
видел его таким суровым.

“Послушай, Динь-Динь, - воскликнул он, - Я твой друг, не больше. Изыди от
мне навсегда”.

Она летела на его плечо и умоляла, но он бросил ее. Не
пока Венди опять подняла руку он смягчился достаточно, чтобы сказать,
“Ну, не навсегда, но на целую неделю”.

Как ты думаешь, Динь-Динь Белл была благодарна Венди за то, что она подняла руку? О,
боже, нет, никогда так сильно не хотела ее ущипнуть. Феи действительно странные существа,
и Питер, который понимал их лучше всех, часто бил их.

Но что делать с Венди в ее нынешнем хрупком состоянии здоровья?

“ Давайте отнесем ее в дом, ” предложил Кудряш.

“ Да, ” сказал Слабо, “ именно это и делают с дамами.

“Нет, нет, - сказал Петр, - вы не должны трогать ее. Не будет
достаточно уважительное.”

- Что, - сказал Слегка, “что я думаю”.

“Но если она будет лежать там, ” сказал Тутлс, “ она умрет”.

“Да, она умрет, ” признал Слайтли, “ но выхода нет”.

“Да, есть”, - воскликнул Питер. “Давайте построим вокруг нее маленький домик”.

Все они были в восторге. “Быстро, - приказал он им, - принесите мне каждый из вас”.
"самое лучшее, что у нас есть". "Выпотрошите наш дом". ”Будьте начеку".

Через мгновение они были так же заняты, как портные в ночь перед свадьбой.
Они сновали туда-сюда, вниз за постелью, наверх за дровами, и
пока они были за этим, кто должен был появиться, кроме Джона и Майкла. Пока они
волочились по земле, они засыпали стоя, останавливались, просыпались,
делали еще шаг и снова засыпали.

“Джон, Джон, ” кричал Майкл, “ проснись! Где Нана, Джон и
мама?”

И тогда Джон протирал глаза и бормотал: “Это правда, мы действительно летали”.

Вы можете быть уверены, что они испытывали огромное облегчение, найдя Питера.

“Привет, Питер”, - говорили они.

“ Привет, ” дружелюбно ответил Питер, хотя совершенно забыл о них. Он
в данный момент был очень занят, измеряя Венди ногами, чтобы понять, насколько
большой дом ей понадобится. Конечно, он хотел оставить место для
стульев и стола. Джон и Майкл наблюдали за ним.

“Венди спит?” - спросили они.

“Да”.

“Джон, ” предложил Майкл, - давай разбудим ее и попросим приготовить ужин
для нас”, но как только он это сказал, несколько других мальчиков бросились дальше таскать
ветки для постройки дома. “Посмотри на них!” - закричал он.

“Кудряш, ” сказал Питер своим самым капитанским тоном, - “проследи, чтобы эти мальчики
помогли на строительстве дома”.

“Ay, ay, sir.”

“Построить дом?” - воскликнул Джон.

“Для Венди”, - сказал Керли.

“Для Венди?” - В ужасе переспросил Джон. “Да ведь она всего лишь девочка!”

“Вот почему, ” объяснил Керли, “ мы ее слуги”.

“Ты? Слуги Венди!”

“ Да, ” сказал Питер, “ и ты тоже. Забери их.

Ошеломленных братьев утащили рубить, кромсать и таскать.
“ Сначала стулья и решетку, - приказал Питер. “ Потом мы построим вокруг них
дом.

- Да, - сказал Слегка, “что, как дом будет построен; все возвращается
ко мне”.

Питер подумал обо всем. “Немного, - крикнул он, - принеси доктору”.

“Да, да”, - тут же сказал Слаб и исчез, почесывая в затылке.
Но он знал, что Питера нужно слушаться, и через минуту вернулся, в
Шляпе Джона и с серьезным видом.

“ Пожалуйста, сэр, ” сказал Питер, подходя к нему, “ вы врач?

Разница между ним и другими мальчиками в то время заключалась в том, что
они знали, что это выдумка, в то время как для него выдумка и правда были
совершенно одинаковыми понятиями. Иногда это их беспокоило, например, когда им приходилось
притворяться, что они поужинали.

Если они не выдерживали в своем притворстве, он стучал их по
костяшкам пальцев.

“Да, мой маленький человечек”, - слегка встревоженно ответил тот, у кого потрескались
костяшки пальцев.

“Пожалуйста, сэр, ” объяснил Питер, - леди очень больна”.

Она лежала у их ног, но у Слегка хватило ума не замечать ее.

“Так, так, так, “ сказал он, - где она лежит?”

“На той поляне”.

“Я положу ей в рот стеклянную штуковину”, - сказал Тонко, и он
притворился, что делает это, пока Питер ждал. Это был тревожный момент
когда стеклянную штуковину извлекли.

“Как она?” - спросил Питер.

“Так, так, так, - тихо сказал он, - ”это ее вылечило”.

“ Я рад! - Воскликнул Питер.

“Я зайду снова вечером”, - сказал Найтли. “Налей ей чаю с говядиной
из чашки с носиком”; но после того, как он вернул шляпу в
Джон он взорвался глубоко, что его привычка на выходе из
сложности.

В то же время дерево было живым звуком осей; почти
все необходимое для уютного жилища уже лежало у ног Венди.

“Если бы мы только знали, - сказал один из них, - какой дом ей нравится больше всего”.

“Питер, ” крикнул другой, “ она шевелится во сне”.

“У нее открывается рот”, - воскликнул третий, с уважением заглядывая в него. “О,
прелесть!”

“Возможно, она собирается петь во сне”, - предположил Питер. “Венди, спой".
”какой дом ты хотела бы иметь".

Немедленно, не открывая глаз, Венди начала петь:

“Хотел бы я, чтобы у меня был красивый домик,
 Самый маленький, какой я когда-либо видел,
С забавными красными стенами
 И крышей из зеленого мха ”.

При этом они радостно забулькали, потому что по величайшей удаче
принесенные ими ветки были липкими от красного сока, а вся земля
была покрыта мхом. С грохотом поднимая маленький домик, они ворвались внутрь
сами запели:

“Мы построили маленькие стены и крышу
 И сделали прекрасную дверь,
Так скажи нам, мама Венди,
 Чего ты хочешь еще?”

На это она с жадностью ответила:

“О, на самом деле, я думаю, что в следующий раз у меня будут
 Веселые окна повсюду,
С розами, заглядывающими внутрь, вы знаете,,
 И выглядывающими младенцами”.

Ударом кулака они сделали окна и большие желтые листья
были жалюзи. Но розы?—

“ Розы! ” строго воскликнул Питер.

Они быстро придумали, что на стенах растут самые красивые розы.

Дети?

Чтобы Питер не заказывал младенцев, они снова заиграли песню:

“Мы сделали розы, выглядывающие наружу",
 "Малыши у двери",
Мы не можем сделать себя сами, ты знаешь,
 Потому что нас уже делали раньше ”.

Петр, видя, что это хорошая идея, сразу же сделали вид, что это была его
собственные. Дом был довольно красивым, и, без сомнения, Венди было очень уютно
внутри, хотя, конечно, они больше не могли ее видеть. Питер шагнул вперед.
вверх и вниз, заказ штрихи. Ничто не ускользало от его орлиного
глаза. Просто, когда казалось, совершенно готовый:

“Нет молоток на двери”, - сказал он.

Они были очень стыдно, но болтун дал подошвы его ботинок, и он
сделан отличный молоток.

Абсолютно готовый теперь, думали они.

Не бит его. “Нет дымохода,” Петр же сказал; “Мы должны иметь
дымоход”.

“Это, конечно, не нужен дымоход”, - сказал Джон главное. Это дало
Петр идея. Он сорвал шляпу с головы Джона, выбил
низ и водрузил шляпу на крышу. Маленький домик был так рад
такой капитал дымохода, что, как бы это сказать спасибо, курю
сразу же стали приходить из шляпы.

Теперь действительно все было готово. Ничего не оставалось делать, кроме как
стук.

“Все выглядите как можно лучше”, - предупредил их Питер. “Первое впечатление ужасно
важно”.

Он был рад, что никто не спросил его, что такое первое впечатление; все они были
слишком заняты тем, чтобы выглядеть наилучшим образом.

Он вежливо постучал, и теперь дерево было неподвижно, как дети, не
звук, чтобы быть услышанным, кроме как от Тинкер Белл, который наблюдал из
филиал и откровенно насмешливым.

Что ребятам интересно было-бы ни одного ответа на стук? Если
леди, как она бы выглядела?

Дверь открылась, и оттуда леди. Это была Венди. Они все сняли
свои шляпы.

Она выглядела должным образом удивленной, и это было именно то, как они надеялись, что она
будет выглядеть.

“Где я?” - спросила она.

Конечно, первым слово взял Литтли. “Леди Венди”, - быстро сказал он.
“Для вас мы построили этот дом”.

“О, скажите, что вы довольны”, - воскликнул Нибс.

“Прекрасный, дорогой дом”, - сказала Венди, и это были именно те слова, которые они
надеялись услышать от нее.

“А мы ваши дети”, - воскликнули близнецы.

Затем все упали на колени и, протягивая руки, воскликнули: “О,
Леди Венди, будь нашей матерью”.

“Должна ли я?” - сказала Венди, вся сияя. “Конечно, это ужасно
увлекательно, но, видите ли, я всего лишь маленькая девочка. У меня нет настоящего
опыта ”.

“Это не имеет значения”, - сказал Питер, как будто он был единственным человеком
из присутствующих, кто знал все об этом, хотя на самом деле он был единственным, кто знал
меньше всех. “Что нам нужно, так это просто хороший, заботливый человек”.

“О боже!” Венди сказала: “Видишь ли, я чувствую, что я именно такая”.

“Это так, это так! ” закричали они все. - мы сразу это увидели“.

“Очень хорошо, ” сказала она, - я сделаю все, что в моих силах. Немедленно заходите в дом, вы,
непослушные дети; я уверена, что у вас промокли ноги. И прежде чем я уложу тебя в постель,
У меня как раз есть время закончить историю о Золушке.

Они вошли в дом; я не знаю, как там было места для них, но вы можете
очень тесно в Неверленд. И это был первый из многих
радостных вечеров они провели с Венди. Мало-помалу она уложила их в
большую кровать в доме под деревьями, но сама она спала той ночью
в маленьком домике, а Питер сторожил снаружи с натянутыми
меч, потому что вдалеке было слышно, как пираты кутят, а волки
вышли на охоту. Маленький домик выглядел таким уютным и безопасным в
темнота, яркий свет показывает через жалюзи, и
дикие животные, красиво, и Петр, стоя на страже. Через некоторое время
он заснул, и несколько фей нестационарных пришлось лезть за ним на
их пути домой от оргии. Любой другой мальчик, преградивший дорогу фее
Ночью они бы пошалили, но они просто ущипнули
Питера за нос и прошли дальше.




Глава VII.
ДОМ ПОД ЗЕМЛЕЙ


Одним из первых, что Питер сделал на следующий день, было снять мерки с Венди и
Джона и Майкла для дуплистых деревьев. Хук, как вы помните, насмехался над
ребятами за то, что они думали, что им нужно по дереву на каждого, но это было просто
невежество, потому что, если твое дерево не подходило тебе, было трудно взобраться наверх
и вниз, и среди мальчиков не было двух одинаковых по размеру. Как только вы
подобрались, вы втянули воздух наверху и спустились вниз с
точно нужной скоростью, в то время как для подъема вы втягивали и выдыхали воздух
попеременно, и так поползли вверх. Конечно, когда вы освоите
действие вы способны делать эти вещи, не думая о них, и
ничто не может быть более изящным.

Но вы просто обязаны соответствовать, и Петр меры для дерева
тщательно, как для костюма одежды: той лишь разницей, что
одежда сделана, чтобы соответствовать вам, а вы должны быть разработаны в соответствии с дерева.
Обычно это делается довольно легко, как по вашему надето слишком много одежд
или слишком мало, но если вы не ухабистая в неудобных местах или только
доступен дерева странной формы, Петра делает некоторые вещи для вас, и
после этого вам подходят. Как только вы придете в форму, необходимо проявить большую осторожность, чтобы продолжать
сторона, а это, как Венди, чтобы обнаружить, к ее радости, сохраняет
всей семьи в отличном состоянии.

Венди и Майкл установлены свои деревья с первой попытки, но Джону пришлось
можно немного видоизменить.

После нескольких дней практики они могли подниматься и опускаться так же весело, как
ведра в колодце. И как горячо они полюбили свой дом под землей
под землей; особенно Венди. Он состоял из одной большой комнаты, как и положено всем домам
с полом, в котором можно было копать, если хотелось
порыбачить, и на этом полу росли крепкие грибы очаровательного
цветные, которые использовались как табуретки. Дерево Никогда не пыталось вырасти в
центре комнаты, но каждое утро они распиливали ствол насквозь,
на уровне пола. Ко времени чаепития он всегда был около двух футов высотой,
а потом они ставили на него дверцу, и все это превращалось в стол;
как только они убирали, они снова отпиливали сундук, и таким образом
там было больше места для игр. Там был огромный камин, который находился
практически в любой части комнаты, где вы хотели его разжечь, и поперек
к нему Венди протянула веревки из волокна, на которых она подвешивала
ее стирка. Днем кровать отодвигали к стене и опускали
в 6:30, когда она занимала почти половину комнаты; и все мальчики спали в ней
она, кроме Майкла, лежала, как сардины в банке. Существовало строгое
правило, запрещающее поворачиваться, пока один из них не подаст сигнал, когда все повернутся
одновременно. Майклу тоже следовало бы воспользоваться этим, но у Венди должен был родиться ребенок,
а он был самым маленьким, и вы знаете, каковы женщины, короче говоря, и
в конце концов, его повесили в корзинке.

Это было грубо и просто, и мало чем отличалось от того, что сделали бы медвежата
о подземном доме при тех же обстоятельствах. Но там было одно
углубление в стене, размером не больше птичьей клетки, которое было личным
жилищем Тинкер Белл. Ее можно было отгородить от остальной части дома
крошечной занавеской, которую Динь, которая была самой привередливой, всегда
держала задернутой, когда одевалась или раздевалась. Ни одна женщина, однако большие, может
более изысканный будуар и спальню вместе взятых. Диван,
как она всегда называла его, был настоящей "королевой Мэб" с кривыми ножками; и
она меняла покрывала в зависимости от того, в каком цвете находились фруктовые цветы.
сезон. Ее зеркалом был Кот в сапогах, которых сейчас осталось всего три.
три, без сколов, известные торговцам фейри; умывальник был из хрустящей корочки.
и обратимый, комод был настоящим Очаровательным Шестым,
и ковер, и коврики лучшего (раннего) периода Марджери и
Робин. Для вида была люстра от Tiddlywinks.
но, конечно, она сама осветила дом. Тинк была очень
презрительна ко всему остальному дому, что, возможно, и было на самом деле
неизбежно, и ее комната, хотя и красивая, выглядела довольно самодовольно,
создавалось впечатление, что нос у нее постоянно вздернут.

Я полагаю, что все это было особенно восхитительно для Венди, потому что эти
ее неистовые мальчики давали ей так много работы. На самом деле были целые
недели, когда, за исключением, может быть, вечернего ношения чулка, она
никогда не поднималась над землей. Готовка, могу вам сказать, не сводила ее носа с кастрюли
и даже если в ней ничего не было, даже если кастрюли не было, ей
приходилось постоянно следить, чтобы она все равно кипела. Вы никогда не
точно не знал, действительно ли была бы настоящая еда или просто понарошку,
все зависело от прихоти Петра: он мог есть, действительно есть, если это был
это было частью игры, но он не мог остановиться, просто чтобы почувствовать себя занудой, а именно это
большинству детей нравится больше всего на свете; следующая лучшая вещь
- поговорить об этом. Притворство было настолько реальным для него, что в ходе
блюда из нее можно было разглядеть его становится круглее. Конечно, это было нелегко,
но ты просто должен был следовать его примеру, и если ты мог доказать ему,
что ты был свободен из-за своего дерева, он позволил тебе уйти.

Любимое время Венди для шитья и штопки было после того, как они все
легли спать. Тогда, как она выражалась, у нее дыхание времени
сама; и она заняла это тем, что сшила для них новые вещи и надела
двойные детали на колени, потому что все они были ужасно твердыми для
их коленей.

Когда она села в корзинку свои чулки, все каблука
отверстие в ней, она хотела распахнуть руки и воскликнуть: “Ах, боже мой, я
знаете, я иногда думаю, что старым девам можно позавидовать!”

Ее лицо просияло, когда она воскликнула это.

Вы помните о ее ручном волке. Что ж, оно очень скоро обнаружило, что она
приехала на остров, и оно обнаружило ее, и они просто бросились в объятия
друг друга. После этого оно преследовало ее повсюду.

Время шло, много ли она думала о любимых родителях, которые у нее были
остались позади нее? Это сложный вопрос, потому что он достаточно
невозможно сказать, сколько времени носить в Нетландию, где его
рассчитывается лун и Солнц, и есть не так много из них
чем на материке. Но я боюсь, что Венди на самом деле не беспокоилась
о своих отце и матери; она была абсолютно уверена, что они
всегда будут держать окно открытым, чтобы она могла улететь обратно, и это придавало
ей полное спокойствие. Что действительно временами беспокоило ее , так это то , что Джон
он лишь смутно помнил своих родителей, как людей, которых когда-то знал, в то время как
Майкл был вполне готов поверить, что она действительно была его матерью.
Все это немного пугало ее, и, благородно стремясь выполнить свой долг, она
попыталась закрепить старую жизнь в их сознании, устроив им экзамен
бумаги на нем, как можно более похожие на те, которые она обычно делала в школе.
Другим мальчикам это показалось ужасно интересным, и они настояли на том, чтобы присоединиться.
они сделали себе грифельные доски и сели вокруг стола.
писали и напряженно думали над вопросами, которые она написала по
еще одна грифельная доска и передали по кругу. Это были самые обычные
вопросы— “Какого цвета были глаза у матери? Кто был выше,
Отец или мать? Мать была блондинкой или брюнеткой? Ответьте на все три
вопросы, если возможно.” “(А) напишите эссе не менее чем из 40 слов
о том, как я провел свои последние каникулы, или о том, как я сравнил характеры отца и матери
. Можно попробовать только одно из них ”. Или “(1) Опишите смех матери
; (2) Опишите смех отца; (3) Опишите праздничное платье матери;
(4) Опишите питомник и его Обитателя”.

Это были просто повседневные вопросы, подобные этим, и когда вы не могли
ответьте им, что вам сказали сделать крест; и это было действительно ужасно
какое количество крестов сделал даже Джон. Конечно, единственный мальчик, который
отвечал на каждый вопрос, был немного, и никто не мог быть более
надеялся выйти первым, но его ответы были совершенно нелепыми,
и он действительно вышел последним: меланхоличная штука.

Питер не участвовал в соревнованиях. Во-первых, он презирал всех матерей, кроме
Венди, а во-вторых, он был единственным мальчиком на острове, который не умел
ни писать, ни произносить по буквам; ни малейшего слова. Он был выше всего этого.
такого рода вещи.

Кстати, все вопросы были написаны в прошедшем времени. Какого цвета были
глаза у мамы и так далее. Венди, видите ли, тоже
забывала.

Приключения, конечно, как мы увидим, были повседневности; но
примерно в это же время Питер изобрел, с помощью Венди, новая игра, которая
его увлекает неимоверно, пока он вдруг не
он, который, как вы сказали, было то, что всегда происходило с его
игры. Он состоял в том, притворяясь, что не было приключений, в этом
такая штука, Джон и Майкл занимался всю свою жизнь, сидя
сидят на табуретках, швыряют мячи в воздух, толкают друг друга, выходят на прогулку
и возвращаются, не убив даже гризли.
Видеть Питера, ничего не делающего на табурете, было потрясающим зрелищем; он ничего не мог с собой поделать.
в такие моменты вид у него был серьезный, сидеть неподвижно казалось ему таким комичным.
поступок. Он хвастался, что отправился на прогулку ради своего здоровья
. Для нескольких солнц это было самым новым приключением из всех
для него; и Джону с Майклом пришлось притвориться, что они тоже в восторге;
в противном случае он обошелся бы с ними сурово.

Он часто уходил один, а когда возвращался, вас никогда не было рядом.
абсолютно уверен, было ли у него приключение или нет. Он мог
забыть об этом настолько, что ничего не сказал; а потом
когда вы вышли, вы нашли тело; и, с другой стороны, он мог
говорите об этом много, и все же вы не смогли найти тело.
Иногда он приходил домой с забинтованной головой, и тогда Венди ворковала
над ним и обмывала его чуть теплой водой, пока он рассказывал потрясающую
историю. Но, знаете, она никогда не была до конца уверена. Были, впрочем, и во многих
приключения, которые она знала, чтобы быть правдой, потому что она в них сама,
и было еще больше таких, которые были, по крайней мере, отчасти правдой, потому что в них были другие
мальчики и сказали, что они были абсолютной правдой. Чтобы описать их все
потребовалась бы книга размером с англо-латинский, латино-английский
Словарь, и максимум, что мы можем сделать, это привести его в качестве примера.
Средний час пребывания на острове. Сложность в том, какой из них выбрать.
Стоит ли нам вступать в схватку с краснокожими в ущелье Литтл? Это было
кровавое дело, и особенно интересное, поскольку демонстрировало одну из
особенностей Питера, которая заключалась в том, что в разгар драки он
внезапно меняйте сторону. В Ущелье, когда победа все еще была на волоске
иногда склоняясь то в одну, то в другую сторону, он крикнул:
“Сегодня я краснокожий; кто ты, Тутлс?” И Тутлз ответил:
“Краснокожий, кто ты, Нибс?” и Нибс сказал: “Краснокожий, кто ты
- Близнецы?” и так далее; и все они были краснокожими; и, конечно, это бы
закончился бой не реальный краснокожих очарован Петра
методы, согласился стать потеряли мальчиков, которые однажды, так вот у него они все
снова, еще яростнее, чем когда-либо.

Экстраординарным результатом этого приключения было— но мы еще не решили
и все же именно об этом приключении мы и должны рассказать. Возможно, лучшим из них
было бы ночное нападение краснокожих на дом под землей
, когда несколько из них застряли в дуплах деревьев, и их пришлось
вытаскивать, как пробки. Или мы могли бы рассказать, как Питер спас Тигровой Лилии
жизнь в лагуне Русалок и таким образом сделал ее своим союзником.

Или мы могли бы сказать, что торт пираты готовят так, что ребята могут
ешь и погибнут; и как они поместили его в одну хитрость пятна после
друга; но всегда Венди вырвал его из рук своих детей,
так что со временем оно утратило сочность и стало твердым, как камень.
его использовали как метательный снаряд, и Хук упал на него в темноте.

Или, предположим, мы расскажем о птицах, которые были друзьями Питера, в частности
о птице Никогда, которая устроилась на дереве, нависающем над лагуной, и о том, как
гнездо упало в воду, а птица все сидела на своих яйцах, и
Питер распорядился, чтобы ее не беспокоили. Это красивая история
, и конец показывает, насколько благодарной может быть птица; но если мы расскажем ее
мы должны также рассказать все приключение в лагуне, которое
конечно, рассказывайте о двух приключениях, а не только об одном. Более коротким
приключением, и не менее захватывающим, была попытка Динь-Динь Белл с
помощью нескольких уличных фей перевезти спящую Венди на
большом летающем листе на материк. К счастью, лист поддался, и
Венди проснулась, решив, что пришло время купаться, и поплыла обратно. Или опять же, мы
могли бы выбрать неповиновение Петра львам, когда он нарисовал круг вокруг
себя на земле стрелой и бросил им вызов пересечь его; и хотя
он ждал несколько часов, а другие мальчики и Венди наблюдали за ним
затаив дыхание, сидя на деревьях, ни один из них не осмелился принять его вызов.

Какое из этих приключений мы выберем? Лучшим способом будет жеребьевка
ради этого.

Я бросил, и лагуна выиграла. Это почти заставляет пожелать, чтобы
ущелье, или пирог, или листик Динь-динь выиграли. Конечно, я мог бы сделать это
опять же, и сделать его лучшим из трех; однако, вероятно, справедливым придерживаться
к лагуне.




Глава VIII.
ЛАГУНА РУСАЛОК’


Если вы закроете глаза и вам повезет, вы можете время от времени видеть
бесформенную массу прекрасных бледных цветов, парящую в темноте; затем
если вы сильнее зажмурите глаза, бассейн начинает приобретать форму, и
цвета становятся такими яркими, что при следующем сжатии они должны вспыхнуть
огнем. Но как раз перед тем, как они вспыхнут, вы видите лагуну. Это
ближайший к вам когда-нибудь к нему на материк, только одна небесная момент;
если их может быть двое моменты можно увидеть прибоя и услышать
русалки поют.

Дети часто проводили долгие летние дни в этой лагуне, купаясь или
плавая большую часть времени, играя в игры с русалками в воде и
так далее. Исходя из этого, вы не должны думать, что русалки были на
дружила с ними, наоборот, он был среди Венди прочного
сожалеет о том, что все это время она была на острове у нее не было гражданской
слово от одного из них. Когда она тихонько подкрадывалась к краю лагуны,
она могла увидеть их десятками, особенно на скале Маронеров, где
они любили нежиться, лениво расчесывая волосы, что совершенно
это раздражало ее; или она могла даже подплыть, так сказать, на цыпочках, на расстояние
ярда от них, но затем они увидели ее и нырнули, вероятно, забрызгав ее
с их хвостами, не случайно, а намеренно.

Они относились ко всем мальчикам одинаково, за исключением, конечно, Питера, который
часами болтал с ними на Скале Маронеров и сидел у них на хвосте
когда они начинали нахальничать. Он подарил Венди одну из их расчески.

Их лучше всего увидеть во время захода Луны,
когда они издают странные жалобные крики; но лагуна опасна для
с тех пор смертные и до того вечера, о котором мы сейчас расскажем, Венди
никогда не видели лагуну при лунном свете, не столько из-за страха, потому что, конечно
Питер бы сопровождал ее, а не потому, что у нее были строгие правила
о каждом находясь в кровать на семь. Она часто была в лагуне,
однако, в солнечные дни после дождя, когда русалки приходят в
Невероятные числа, чтобы играть со своими пузырьками. Пузырьков много
цвета, внесенные в Rainbow воде они относятся как шарики, попав в них весело
от одного к другому с хвостами, и пытался удержать их в
Радуга, пока они не лопнут. Голы находятся на каждом конце радуги, и
только вратарям разрешается использовать свои руки. Иногда десятка
эти игры будут происходит в лагуне одновременно, и это вполне
красивое зрелище.

Но как только дети попытались присоединиться, им пришлось играть самостоятельно
потому что русалки тут же исчезли. Тем не менее мы
есть доказательства, что они тайно смотрели на захватчиков и не были
выше взять идею от них; ибо Иоанн ввел новый способ
попав в пузырь, с головой, вместо руки, и русалки
приняла его. Это единственный след, который Джон оставил в Неверленде.

Должно быть, также было довольно приятно видеть детей, отдыхающих на
камне в течение получаса после дневного ужина. Венди настояла на том, чтобы их
делаем это, и это должен быть настоящий отдых, хотя еда была
понарошку. Итак, они лежали на солнце, и их тела блестели
в лучах солнца, в то время как она сидела рядом с ними с важным видом.

Это был один из таких дней, и все они были на Скале Маронеров. Скала
не намного больше, чем свою большую кровать, но, конечно, все они знали, как
не занимает много места, и они дремали, или, по крайней мере, лежал с
закрытыми глазами, и время от времени щипал, когда они думали, что Венди была
не глядя. Она была очень занята, шила.

Пока она шила, в лагуне произошла перемена. По телу пробежали мурашки.
это и зашло солнце и тени оторвались по воде, поворачивая
он холодный. Венди больше не могла видеть, чтобы вдеть нитку в иголку, и когда она
подняла глаза, лагуна, которая всегда до сих пор была таким веселым
местом, казалась грозной и недружелюбной.

Она знала, что наступила не ночь, а что-то такое же темное, как
наступила ночь. Нет, хуже этого. Оно не пришло, но оно послало
по морю пробежала дрожь, говорящая о том, что оно приближается. Что это было?

На нее нахлынули все истории, которые ей рассказывали о моряках
Скала, названная так потому, что злые капитаны сажают на нее моряков и оставляют их
там утопить. Они утонуть, когда волна поднимается, ибо тогда он будет
погруженных в воду.

Конечно, ей следовало немедленно разбудить детей; не только
из-за неизвестности, которая подкрадывалась к ним, но и потому, что
им больше не хотелось спать на остывшем камне. Но она
была молодой матерью и не знала этого; она думала, что вы просто
должны придерживаться своего правила примерно через полчаса после обеда. Итак,
хотя ее охватил страх, и она страстно желала услышать мужские голоса, она не стала бы
будить их. Даже когда она услышала приглушенный звук весел, хотя
ее сердце ушло в пятки, она не стала их будить. Она встала над ними.
чтобы дать им выспаться. Разве это не храбрость со стороны Венди?

Тогда этим мальчикам повезло, что среди них был тот, кто мог
почуять опасность даже во сне. Питер вскочил, мгновенно проснувшись,
как собака, и одним предупреждающим криком разбудил остальных.

Он стоял неподвижно, прижав руку к уху.

“ Пираты! ” крикнул он. Остальные подошли ближе к нему. Странная улыбка
играла на его лице, и Венди увидела ее и вздрогнула. Пока эта
улыбка была на его лице, никто не осмеливался заговорить с ним; все, что они могли сделать, это
стоять, готовый повиноваться. Прозвучал резкий приказ.

“Ныряй!”

Мелькнули ноги, и мгновенно лагуна показалась пустынной.
Рок Marooners’ стоял в одиночестве на запрещающий воды, как если бы это были
себя как в ловушке.

Катер приближался. Это была пиратская шлюпка с тремя фигурами внутри
она, Сми и Старки, а третья - пленница, не кто иная, как Тигровая Лили.
Лили. Ее руки и лодыжки были связаны, и она знала, какой будет ее судьба
. Ее должны были оставить на скале умирать, конец одной из ее расы
более ужасный, чем смерть в огне или пытках, ибо разве это не написано
в книге племени сказано, что нет пути через воду к счастливым охотничьим угодьям
? И все же ее лицо было бесстрастным; она была дочерью вождя.
Она должна умереть как дочь вождя, этого достаточно.

Они поймали ее на борту пиратского корабля с ножом во рту.
На корабле не было вахты, и Крюк хвастался, что "Ветер с его именем"
его имя охраняло корабль на милю вокруг. Теперь ее судьба поможет
охранять и его. Еще один вой разнесся бы по округе при таком ветре ночью.

В сумраке, который они принесли с собой, двое пиратов не видели
скалу, пока не врезались в нее.

“Круче к ветру, негодяй!” - крикнул ирландский голос, который был в СМИ; “вот
рок. Теперь, что нам нужно сделать, так это поднять краснокожую на него
и оставить ее здесь тонуть.

Это была работа одного жестокого момента, чтобы посадить прекрасную девушку на скалу
она была слишком горда, чтобы оказывать тщетное сопротивление.

Совсем недалеко от скалы, но с глаз долой, две головы качались вверх и
вниз, Питера и Венди. Венди плакала, потому что это была первая
трагедии она видела. Питер видел много трагедий, но он
забыл их все. Ему было меньше жаль Тигровую Лилию, чем Венди: это было
двое против одного, что его разозлил, и он хотел спасти ее. Простой способ
было бы подождать, пока пираты ушли, но он никогда не был
выбрать легкий путь.

Не было почти ничего, чего бы он не мог сделать, и теперь он подражал голосу
Хука.

“Эй, вы, растяпы!” - крикнул он. Это была великолепная имитация.

“Капитан!” - сказал пираты, глядя друг на друга в удивлении.

“Он, должно быть, плавает на нас”, - сказал Старки, когда они искали
его напрасно.

“Мы кладем краснокожую на скалу”, - крикнул Сми.

“Освободите ее”, - последовал ошеломляющий ответ.

“Освободите!”

“ Да, разрежьте ее путы и отпустите.

“ Но, капитан...

“ Немедленно, слышите, “ крикнул Питер, - или я вонзу в вас свой крюк.

“Это странно!” Сми ахнул.

“Лучше делай то, что прикажет капитан”, - нервно сказал Старки.

“Да, да”, - сказал Сми и перерезал веревки Тигровой Лилии. Сразу же, как угорь,
она скользнула между ног Старки в воду.

Конечно, Венди была в восторге от сообразительности Питера; но она знала,
что он тоже будет в восторге и, скорее всего, закричит и таким образом выдаст себя
поэтому она сразу же протянула руку, чтобы прикрыть ему рот. Но это было
остался даже на месте преступления, потому что над лагуной раздалось “Эй, на лодке!”
голос Хука, и на этот раз говорил не Питер.

Возможно, Питер собирался закричать, но вместо этого его лицо сморщилось в свисте
от удивления.

“Эй, лодка!” - снова раздался голос.

Теперь Венди поняла. Настоящий Крюк тоже был в воде.

Он плыл к лодке, и поскольку его люди показывали ему свет, чтобы направлять его,
вскоре он добрался до них. В свете фонаря Венди увидела, что его рука
зацепилась крюком за борт лодки; она увидела его злое смуглое лицо, когда он поднимался.
с него капала вода, и, дрожа, она хотела бы поплавать
прочь, но Питер не сдвинулся с места. Он был полон жизни, а также
переполнен самомнением. “Разве я не чудо, о, я и есть чудо!” - прошептал он.
и хотя она тоже так думала, она была по-настоящему рада.
ради его репутации никто не слышал его, кроме нее самой.

Он подписал контракт с ее слушать.

Двое пиратов были весьма любопытно узнать, что привело их
капитан к ним, но он сидел с опущенной головой на его крюк в положение
глубокую меланхолию.

“Капитан, все в порядке?” - робко спросили они, но он ответил лишь
глухим стоном.

“Он вздыхает”, - сказал Сми.

“Он снова вздыхает”, - сказал Старки.

“И все же он вздыхает в третий раз”, - сказал Сми.

Затем, наконец, он страстно заговорил.

“Игра окончена, ” закричал он, - эти мальчики нашли мать”.

Несмотря на свой испуг, Венди преисполнилась гордости.

“О, злой день!” - воскликнула Старки.

“Что такое мать?” - спросил невежественный Сми.

Венди была так потрясена, что воскликнула. “Он не знает!” и всегда
после этого она чувствовала, что если бы можно было завести домашнего пирата, Сми был бы
ее любимцем.

Питер затащил ее под воду, потому что Крюк вскочил и закричал:
“Что это было?”

“Я ничего не слышал”, - сказала Старки, поднимая фонарь над водой.,
и когда пираты посмотрели, они увидели странное зрелище. Это было гнездо, о котором я
рассказывал вам, оно плавало в лагуне, и птица Никогда
сидела на нем.

“Смотрите, ” сказал Хук в ответ на вопрос Сми, “ это мать. Что?
урок! Гнездо, должно быть, упало в воду, но бросит ли мать свои яйца?"
мать бросила яйца? Нет”.

Был перерыв в его голосе, словно на мгновение он вспоминал Иннокентий
времена, когда, но он отмахивался от этой слабости с его крючка.

Сми, сильно впечатленный, смотрел на птицу, когда мимо проносили гнездо, но
более подозрительный Старки сказал: “Если она мать, возможно, она
болтаюсь здесь, чтобы помочь Питеру.

Хук поморщился. “Да, ” сказал он, “ именно этот страх преследует меня”.

Из этого уныния его вывел нетерпеливый голос Сми.

“ Капитан, - сказал Сми, - не могли бы мы похитить мать этих мальчиков и сделать
ее нашей матерью?

“Это княжеский схема”, воскликнул крюк, и сразу занял практические
формы в его большой мозг. “ Мы схватим детей и отнесем их на корабль.
мальчиков мы заставим ходить по доске, а Венди будет нашей
матерью.

Венди снова забылась.

“Никогда!” - воскликнула она и покачнулась.

“Что это было?”

Но они ничего не могли видеть. Они думали, что это должно быть листьев в
ветер. “Согласны ли вы, мои хулиганы?” - спросил крюк.

“Это моя рука на ее,” они оба сказали.

“А вот и мой крюк. Поклянись”.

Они все поклялись. К этому времени они были уже на скале, и внезапно Хук
вспомнил о Тигровой Лилии.

“Где краснокожий?” - резко спросил он.

Временами у него был игривый юмор, и они подумали, что это был один из
моментов.

“ Все в порядке, капитан, ” самодовольно ответил Сми. “ Мы ее отпустили
.

“ Отпустите ее! ” крикнул Хук.

“ Это был ваш собственный приказ, ” запинаясь, произнес боцман.

“ Ты крикнул нам из-за воды, чтобы мы отпустили ее, ” сказал Старки.

“ Сера и желчь, - прогремел Хук, - что за козни здесь творятся!
Его лицо потемнело от ярости, но он увидел, что они верят своим словам
, и был поражен. “Ребята, ” сказал он, слегка дрожа, - я не отдавал
такого приказа”.

“Это становится странным”, - сказал Сми, и все они неловко заерзали.
Хук повысил голос, но в нем чувствовалась дрожь.

“Дух, который бродит по этой темной лагуне сегодня ночью, - закричал он, - ты слышишь
меня?”

Конечно, Питеру следовало бы промолчать, но, конечно, он этого не сделал. Он
немедленно ответил голосом Хука:

“Шансы, бобс, молоток и щипцы, я вас слышу”.

В этот решающий момент Хук не побледнел, даже за жабры, но Сми
и Старки в ужасе вцепились друг в друга.

“ Кто ты, незнакомец? Говори! - Потребовал Хук.

“ Я Джеймс Хук, ” ответил голос, - капитан “Джолли Роджер”.

- Вы не капитан, вы не капитан, ” хрипло выкрикнул Хук.

“Сера и желчь, ” парировал голос, “ скажи это еще раз, и я
брошу в тебе якорь”.

Хук попробовал действовать более заискивающе. “Если ты Хук”, - сказал он.
почти смиренно, - “ну же, скажи мне, кто я?”

“Треска, ” ответил голос, - всего лишь треска”.

“Треска!” - Тупым эхом отозвался Хук, и именно тогда, но не раньше,
его гордый дух сломался. Он увидел, как его люди отступили от него.

“Неужели все это время нами командовала треска!” - пробормотали они. “Это
унижает нашу гордость”.

Они были его собаки, наступают на него, но, трагическая фигура, хотя он
стать, он почти не обращали на них внимания. Против такой страшной очевидностью было
не их вера в него, что он нуждался, это была его собственная. Он почувствовал, как его эго
ускользает от него. “Не бросай меня, задира”, - хрипло прошептал он
этому.

В его темной натуре, как и во всех великих пиратах, было что-то женственное.
и это иногда подсказывало ему интуицию. Внезапно он попробовал
игру в угадайку.

“ Хук, ” позвал он, “ у тебя есть другой голос?

Теперь Питер никогда не мог удержаться от игры и беспечно ответил своим собственным голосом:
“У меня есть”.

“И другое имя?”

“Ay, ay.”

“ Овощ? ” переспросил Хук.

“ Нет.

“ Минерал?

“ Нет.

“ Животное?

“ Да.

“ Человек?

“Нет!” Этот ответ прозвучал презрительно.

“Мальчик?”

“Да”.

“Обычный мальчик?”

“Нет!”

“Замечательный мальчик?”

К огорчению Венди, на этот раз прозвучал ответ “Да”.

“Вы в Англии?”

“Нет”.

“Вы здесь?”

“Да”.

Хук был совершенно озадачен. “Вы задаете ему несколько вопросов”, - сказал он остальным.
вытирая влажный лоб.

Сми задумался. “Я ничего не могу придумать”, - сказал он с сожалением.

“Не могу угадать, не могу угадать!” - воскликнул Питер. “Ты отказываешься от этого?”

Конечно, в своей гордыне он зашел в игре слишком далеко, и
негодяи увидели свой шанс.

“Да, да”, - с готовностью ответили они.

“Ну, тогда, - воскликнул он, - Я Питер Пэн.”

Пан!

В момент, когда крючок был снова самим собой, а СМИ и Старки были его
верные приспешники.

“ Теперь он у нас, ” крикнул Хук. “ В воду, Сми. Старки, внимание
лодка. Возьмите его живым или мертвым!

Говоря это, он подпрыгнул, и одновременно раздался веселый голос Питера.

“ Вы готовы, мальчики? - Спросил я.

“Да, да”, - раздалось в разных концах лагуны.

“Тогда бросайся на пиратов”.

Схватка была короткой и острой. Первым пролил кровь Джон, который
галантно забрался в лодку и удержал Старки. Завязалась ожесточенная
борьба, в ходе которой абордажная сабля была вырвана из рук пирата. Он
пополз за борт, и Джон прыгнул за ним. Шлюпку отнесло прочь.

То тут, то там из воды выныривали головы, и мелькали
сталь, за которой последовал крик или улюлюканье. В суматохе некоторые нанесли удар по
своей стороне. Удар Сми пришелся Тутлзу в четвертое ребро,
но Керли, в свою очередь, ударил его самого. Дальше от скалы
Старки давил слабо, а близнецы сильно.

Где все это время был Питер? Он искал добычу покрупнее.

Все остальные были храбрыми мальчиками, и их нельзя винить за то, что они поддержали
пиратского капитана. Его железный коготь описал круг из мертвой воды
вокруг него, от которого они разбежались, как испуганные рыбы.

Но был один, кто не боялся его: был один, готовый войти в этот круг.
тот круг.

Как ни странно, они встретились не в воде. Хук поднялся на скалу
чтобы подышать, и в тот же момент Питер взобрался на нее с противоположной
стороны. Скала была скользкой, как мяч, и им пришлось скорее ползти
, чем карабкаться. Ни один из них не знал, что приближается другой. Каждый нащупал руку другого, чтобы пожать ее.
пожатие натолкнулось на руку другого: в удивлении они подняли головы; их
лица почти соприкоснулись; так они встретились.

Некоторые из величайших героев признавались, что незадолго до того, как они пали,
они тонули. Если бы так было с Питером в тот момент, я бы
признай это. В конце концов, он был единственным человеком, которого боялся Кок.
Но Питер не тонул, у него было только одно чувство - радость; и он
заскрежетал своими красивыми зубами от радости. Быстрая, как мысль, он украл нож
с крюка пояс и загнать его домой, когда он увидел, что он
была выше на скале, чем его противник. Как бы не боролись
ярмарка. Он протянул пирату руку, чтобы помочь подняться.

И тут Крюк укусил его.

Не боль от этого, а несправедливость этого была тем, что ошеломило Питера. Это сделало
его совершенно беспомощным. Он мог только смотреть, охваченный ужасом. Каждый ребенок
таким образом, пострадавшие в первый раз он это несправедливо. Все, что он думает, что он
имеет право, когда он приходит к вам, чтобы быть твоей справедливости. После того, как вы
были к нему несправедливы, он будет любить вас, но никогда не будет
после этого будет достаточно один и тот же мальчик. Никто никогда не за
несправедливость; никто, кроме Питера. Он часто встречал это, но всегда забывал
. Полагаю, в этом и заключалась реальная разница между ним и всеми остальными.
остальные.

Поэтому, когда он встретил это сейчас, это было как в первый раз; и он мог просто
беспомощно смотреть. Дважды железная рука царапнула его.

Несколько мгновений спустя другие мальчики увидели, как Крюк в воде отчаянно бросается к кораблю.
теперь на изуродованном лице не было восторга, только белый цвет.
страх, потому что крокодил упорно преследовал его. В обычных обстоятельствах
мальчики поплыли бы рядом с ними, аплодируя; но сейчас они
чувствовали себя неловко, потому что потеряли Питера и Венди и рыскали
по лагуне в поисках их, называя по именам. Они нашли лодку и
отправились в ней домой, крича на ходу “Питер, Венди”, но ответа не было.
донесся только издевательский смех русалок. “Они, должно быть, плывут
вернуться или улететь”, - заключили мальчики. Они не очень волновались,
потому что они так верили в Питера. Они по-мальчишески захихикали, потому что
они опоздают ко сну; и во всем виновата матушка Венди!

Когда их голоса затихли вдали, над лагуной воцарилась холодная тишина,
а затем раздался слабый крик.

“Помогите, помогите!”

Две маленькие фигурки бились о скалу; девочка потеряла сознание
и лежала на руке мальчика. Последним усилием Питер втащил ее на скалу
и затем лег рядом с ней. Даже когда он тоже терял сознание, он увидел, что
вода поднимается. Он знал, что они скоро утонут, но он
больше я ничего не мог сделать.

Когда они лежали бок о бок, русалка схватила Венди за ноги и начала
мягко затягивать ее в воду. Питер, почувствовав, что она ускользает от него,
вздрогнул и проснулся как раз вовремя, чтобы притянуть ее к себе. Но он должен был
сказать ей правду.

“Мы на скале, Венди, - сказал он, - но она становится все меньше. Скоро
вода накроет ее”.

Она даже сейчас не понимала.

“Мы должны идти”, - сказала она почти радостно.

“Да”, - еле слышно ответил он.

“Мы поплывем или полетим, Питер?”

Он должен был сказать ей.

“ Как ты думаешь, Венди, ты смогла бы доплыть или долететь до острова?
без моей помощи?

Ей пришлось признать, что она слишком устала.

Он застонал.

“ В чем дело? ” спросила она, сразу же забеспокоившись о нем.

“ Я не могу тебе помочь, Венди. Хук ранил меня. Я не умею ни летать, ни плавать”.

“Ты хочешь сказать, что мы оба утонем?”

“Посмотри, как поднимается вода”.

Они закрывают глаза руками, чтобы не видеть этого. Они
думали, что скоро их больше не будет. Пока они сидели так, что-то коснулось
Питера легко, как поцелуй, и осталось там, как бы говоря
робко: “Могу ли я быть чем-нибудь полезен?”

Это был хвост воздушного змея, который Майкл сделал несколько дней назад. IT
она вырвалась у него из рук и уплыла прочь.

“ Воздушный змей Майкла, ” сказал Питер без всякого интереса, но в следующий момент он уже был рядом.
схватил воздушного змея за хвост и потянул к себе.

“Оно оторвало Майкла от земли”, - воскликнул он. “Почему бы ему не унести
тебя?”

“Нас обоих!”

“Двоих оно не поднимет; Майкл и Керли пытались”.

“Давай бросим жребий”, - храбро предложила Венди.

“А ты леди - никогда”. Он уже обвил ее хвостом. Она
прижалась к нему; она отказалась ехать без него, но с “прощай,
Венди!”, он столкнул ее со скалы; и через несколько минут она несет
он скрылся из виду. Питер был один в лагуне.

Скала стала совсем маленькой; скоро она уйдет под воду. Бледные лучи
света на цыпочках скользили по воде; и мало-помалу послышался
звук, одновременно самый музыкальный и самый меланхоличный в мире:
русалки, взывающие к луне.

Питер был не совсем таким, как другие мальчики, но в конце концов он испугался. A
дрожь пробежала по нему, как дрожь, пробегающая над морем; но на
море одна дрожь следует за другой, пока их не станет сотни,
и Питер почувствовал только одну. В следующее мгновение он уже стоял, выпрямившись, на
снова зажигай, с этой улыбкой на лице и барабанным боем внутри.
Там говорилось: “Умереть - это будет ужасно большое приключение”.




Глава IX.
ПТИЦА НИКОГДА


Последним звуком, который услышал Питер, прежде чем остался совсем один, были русалки.
одна за другой они удалялись в свои спальни под водой. Он был слишком далеко
чтобы услышать, как закрылись их двери; но каждая дверь в коралловых пещерах, где
они живут, звенит крошечным колокольчиком, когда открывается или закрывается (как и во всех
самые красивые дома на материке), и он услышал звон колоколов.

Вода неуклонно поднималась, пока не стала покусывать его ноги; и к
скоротать время до их окончательной глоток, он смотрел только
дело в лагуне. Он думал, что это был кусок плавучего бумаги,
возможно, часть воздушного змея, и лениво размышлял, как долго это возьмет, чтобы
дрейфовать к берегу.

Вскоре он заметил, как ни странно, что оно, несомненно, вышло в лагуну
с какой-то определенной целью, потому что боролось с приливом,
и иногда побеждало; и когда оно побеждало, Питер, всегда сочувствовавший ему
более слабая сторона не могла удержаться от аплодисментов; это был такой галантный лист бумаги
.

На самом деле это был не лист бумаги; это была птица Никогда, делающая
отчаянные попытки дозвониться до Питера по "гнезду". Работая крыльями,
способом, которому она научилась с тех пор, как гнездо упало в воду, она смогла
в некоторой степени управлять своим странным аппаратом, но к тому времени, когда Питер
узнал ее, она была очень измотана. Она пришла спасти его, чтобы
отдать ему свое гнездо, хотя в нем были яйца. Я скорее удивляюсь этой птице
, потому что, хотя он был добр к ней, он также иногда
мучил ее. Я могу только предположить, что, как миссис Дарлинг и все остальные
, она растаяла, потому что у него появились все первые зубы.

Она крикнула ему, зачем пришла, и он крикнул ей:
что она здесь делает; но, конечно, ни один из них не понимал языка другого.
язык другого. В фантастических историях люди могут свободно разговаривать с птицами
и на данный момент я хотел бы притвориться, что это была именно такая история
, и сказать, что Питер разумно ответил птице Никогда; но
правда лучше всего, и я хочу рассказать вам только то, что произошло на самом деле. Ну,
не только они не понимали друг друга, но они забыли их
манеры.

“Я—хочу—тебя—к—вам—в—в—гнезде,” птица называется, выступая в качестве медленно
и как можно отчетливее: “и—тогда—ты—сможешь—причалить-к-берегу,
-попробовать
чтобы—доплыть-до—него.

“О чем ты крякаешь?” Ответил Питер. “Почему бы тебе не пустить
гнездо по течению, как обычно?”

“Я—хочу—тебя”, - сказала птица и повторила это снова.

Затем Питер попробовал медленно и внятно произнести.

“О чем—ты—крякаешь?” и так далее.

Птица-невидимка разозлилась; у них очень вспыльчивый характер.

“Ты, тупоголовый маленький джей!” - закричала она. “Почему ты не делаешь, как я
тебе говорю?”

Питер почувствовал, что она обзывает его, и наугад возразил
горячо:

“Ты тоже!”

Затем, что довольно любопытно, они оба выпалили одно и то же замечание.:

“Заткнись!”

“Заткнись!”

Тем не менее птица была полна решимости спасти его, если сможет, и
последним могучим усилием она прижала гнездо к скале. Затем она взлетела вверх.
она бросила свои яйца, чтобы было ясно, что она имела в виду.

Затем, наконец, он понял, схватился за гнездо и помахал рукой в знак благодарности
птице, порхавшей над головой. Однако она зависла в небе не для того, чтобы получить его
благодарность; даже не для того, чтобы
понаблюдать, как он залезает в гнездо; она хотела увидеть, что он делает с ее яйцами.

Там были два больших белых яйца, и Питер поднял их вверх и
отражение. Птица закрыла лицо своими крыльями, чтобы не видеть
последняя из них; но она не могла помочь выглядывает между перьями.

Я не забыл ли я вам сказал, что там была деревянная, на скале,
загоняли некоторые пираты давно на месте
клад. Дети обнаружили сверкающий клад, и
когда были в озорном настроении, они бросались дождем мойдоров, бриллиантов,
жемчужины и восьмерки чайкам, которые набросились на них за
поели, а затем улетели, разъяренные цингой, которую с ними сыграли
. Шест все еще был там, и на него Старки повесил свою шляпу
из плотного брезента, водонепроницаемую, с широкими полями. Питер положил
яйца в эту шляпу и опустил ее в лагуну. Она красиво плавала.

Птица-невидимка сразу поняла, что он задумал, и закричала о своем восхищении им.
и, увы, Питер торжествующе подтвердил свое согласие с ней. Затем
он забрался в гнездо, установил в нем шест вместо мачты и повесил свою
рубашку вместо паруса. В тот же миг птица вспорхнула на землю.
сняла шляпу и снова уютно уселась на яйца. Она поплыла в одном направлении,
а его унесло в другом, оба радостно кричали.

Конечно, когда Питер сошел на берег, он причалил свою барку в таком месте, где
птица легко нашла бы ее; но шляпа имела такой большой успех, что
она покинула гнездо. Она дрейфовала, пока не развалилась на куски, и
часто Старки приходил на берег лагуны и с большим горечью
наблюдал за птицей, сидевшей на его шляпе. Поскольку мы ее больше не увидим
здесь, возможно, стоит упомянуть, что все Никогда не летающие птицы теперь строят
в этой форме гнезда, с широкими полями, на которых дети
проветривание.

Велики были радость, когда Питер дошел до дома под землей
почти сразу после того, как Венди, который все это время возил туда-сюда по
кайт. У каждого мальчика были свои приключения, о которых можно рассказать; но, пожалуй, самым большим
приключением из всех было то, что они на несколько часов опоздали ко сну. Это настолько
взвинтило их, что они делали разные хитроумные вещи, чтобы не заснуть
еще дольше, например, требовали перевязок; но Венди, хотя и наслаждалась
вернув их всех домой в целости и сохранности, был шокирован
поздний час, и воскликнул: “спать, спать”, в голосе, что было
чтобы им повиновались. На следующий день, однако, она была ужасно нежной и раздала всем бинты.
и до самого сна они играли в прихрамывание.
и носили руки на перевязи.




Глава X.
СЧАСТЛИВЫЙ ДОМ.


Важным результатом кисти в лагуне было то, что он сделал
краснокожими их друзей. Питер спас Тигровую Лилию от ужасной участи
и теперь не было ничего, чего бы она и ее храбрецы не сделали для
него. Всю ночь они просидели наверху, наблюдая за домом под навесом.
земля и ожидании большого нападения пиратов, который, очевидно, может
не долго задерживается. Даже днем они висели, курить
трубку мира, и, глядя почти как если бы они хотели Тит-бит, чтобы поесть.

Они называли Петра Великим Белым Отцом, падая ниц перед
ним; и ему это чрезвычайно нравилось, так что на самом деле это было не очень хорошо для
него.

“Великий белый отец, ” говорил он им очень величественным тоном,
когда они пресмыкались у его ног, “ рад видеть воинов Пиканини
защищал свой вигвам от пиратов.

“Я Тигровая лилия”, - отвечало это милое создание. “Питер Пэн, спаси меня,
я его очень милый друг. Я не позволю пиратам причинить ему вред”.

Она была слишком красива, чтобы пресмыкаться на этом пути, но Питер считал своим
из-за, и он ответит condescendinglм: “хорошо. Питер Пэн
говорил”.

Всегда, когда он сказал: “Питер Пэн говорил,” это означало, что они должны
а теперь заткнись, и они принимали это со смирением в том же духе; но они были
ни в коем случае, поэтому проявляйте уважение к другим мальчикам, которых они смотрели как
просто рядовых воинов. Они спрашивали их “Как дела?” и тому подобное
и что раздражало мальчиков, так это то, что Питер, казалось, считал все это
правильным.

Втайне Венди немного сочувствовала им, но она была слишком.
преданная домохозяйка, чтобы слушать жалобы на отца. “Отец
знает лучше”, - всегда говорила она, каким бы ни было ее личное мнение. Ее
личное мнение заключалось в том, что краснокожим не следует называть ее скво.

Теперь мы подошли к вечеру, который должен был быть известен среди них как
Ночь Ночей из-за ее приключений и их итогов. День,
как будто тихо набирающий силы, прошел почти без происшествий, и теперь
краснокожие в своих одеялах стояли на своих постах наверху, в то время как внизу,
дети ужинали; все, кроме Питера, который
вышел, чтобы узнать время. Способ, которым вы проводили время на острове , заключался в том , чтобы
найди крокодила, а затем оставайся рядом с ним, пока не пробьют часы.

Обедом оказался воображаемый чай, и они уселись вокруг стола
, поглощая его с жадностью; и действительно, что с их болтовней и
несмотря на взаимные обвинения, шум, как сказала Венди, был просто оглушительным. К
будьте уверены, она не против шума, но она просто бы их не было
схватив вещи, а потом оправдывать себя тем, что трепач
толкнул их локтем. Существовало незыблемое правило, что они никогда не должны наносить ответный удар
за едой, но должны передать спорный вопрос Венди по
вежливо поднимая правую руку и говоря: “Я жалуюсь на то-то и то-то”;
но обычно случалось так, что они забывали сделать это или делали это слишком часто
.

“Тишина”, воскликнула Венди, когда в двадцатый раз она рассказала им,
они не были все говорить сразу. “Твоя кружка пуста, слегка
дорогая?”

“Не совсем пустая, мамочка”, - сказал Тайтли, посмотрев в
воображаемую кружку.

“Он даже не начал пить молоко”, - вмешался Нибс.

Это было красноречиво, и он слегка воспользовался своим шансом.

“Я жалуюсь на укусы”, - тут же воскликнул он.

Джон, однако, первым поднял руку.

“Ну что, Джон?”

“Могу я сесть в кресло Питера, поскольку его здесь нет?”

“Сядь в кресло отца, Джон!” Венди была шокирована. “Конечно, нет”.

“На самом деле он не наш отец”, - ответил Джон. “Он даже не знал, что такое
отец, пока я не показал ему”.

Это было ворчание. “Мы жалуемся на Джона”, - закричали близнецы.

Тутлс поднял руку. Он был настолько скромнейшим из них, на самом деле
он был единственным скромным, что Венди была особенно нежна с ним.

“Я не думаю, ” неуверенно сказал Тутлс, “ что я мог бы быть отцом”.

“Нет, Тутлс”.

Очередной Болтун, который так и не был очень часто, он был глупым способом
происходит.

“Как я могу быть отцом”, - сказал он серьезно, “я не думаю, Майкл, ты
дал мне ребенка?”

“Нет, я не буду” Михаил отчеканил. Он уже был в своей корзинке.

“Поскольку я не могу быть малышом”, - сказал Тутлс, становясь все тяжелее и тяжелее.
“как ты думаешь, я мог бы быть близнецом?”

“Нет, в самом деле, ” ответили близнецы. “ Ужасно трудно быть близнецом”.

“Поскольку я не могу быть чем-то важным, ” сказал Тутлс, - не хочет ли кто-нибудь из вас
посмотреть, как я покажу фокус?”

“Нет”, - ответили все.

Затем, наконец, он остановился. “На самом деле у меня не было никакой надежды”, - сказал он.

Ненавистный рассказ разразился снова.

“Слегка кашляет за столом”.

“Близнецы начали с сырных лепешек”.

“Кудряш берет и масло, и мед”.

“Нибс говорит с набитым ртом”.

“Я жалуюсь на близнецов”.

“Я жалуюсь на Керли”.

“Я жалуюсь на Перья”.

“О боже, о боже, ” воскликнула Венди, - я уверена, что иногда думаю, что
старым девам можно позавидовать”.

Она велела им убрать и села за свою рабочую корзинку, полную тяжелых чулок.
как обычно, каждое колено было в дырочке.

“Венди, ” возразил Майкл, “ я слишком большой для колыбели”.

“Мне нужен кто-нибудь в колыбели”, - сказала она почти едко, “ "и ты
ты самый маленький. Колыбелька - такая милая домашняя вещь, которую можно иметь в доме.
”

Пока она шила, они играли вокруг нее; такая группа счастливых лиц и
танцующих конечностей, освещенных этим романтическим огнем. Это стало очень
знакомой сценой в доме под землей, но мы смотрим
на это в последний раз.

Был на ступень выше и Венди, вы можете быть уверены первым
распознает это.

“Дети, я слышу шаги вашего отца. Он любит тебя, чтобы встретить его на
двери”.

Наверху краснокожие склонились перед Питером.

“Смотрите внимательно, храбрецы. Я сказал”.

А потом, как часто бывало раньше, веселые ребятишки стащили его с дерева
. Как часто бывало раньше, но больше никогда.

Он принес орехи для мальчиков, а также подходящее время для Венди.

“Питер, ты их просто балуешь”, - жеманно улыбнулась Венди.

“Ах, старушка”, - сказал Питер, вешая ружье.

“Это я сказал ему, что матерей называют старушками”, - прошептал Майкл.
Керли.

“Я жалуюсь на Майкла”, - тут же сказал Керли.

Первый близнец пришел к Питеру. “Отец, мы хотим потанцевать”.

“Танцуй, мой маленький человечек”, - сказал Питер, который был в отличном настроении.

“Но мы хотим, чтобы ты потанцевал”.

Петр был лучшим танцором среди них, но он прикинулся
устрашилось.

“Меня! Мои старые кости будут греметь!”

“И мама тоже”.

“Что? ” воскликнула Венди. “ Мать такой охапки, потанцуй!”

“Но в субботу вечером”, - Слегка вкрадчиво.

На самом деле это был не субботний вечер, по крайней мере, так могло быть, потому что они
давно потеряли счет дням; но всегда, если они хотели сделать
что-то особенное, они говорили, что это субботний вечер, и тогда они делали
это.

“Конечно, это субботний вечер, Питер”, - сказала Венди, смягчаясь.

“Люди с нашей фигурой, Венди!”

“Но это только среди нашего собственного потомства”.

“Верно, верно”.

Итак, им сказали, что они могут танцевать, но сначала должны надеть ночные рубашки
.

“Ах, старушка”, - сказал Питер в сторону Венди, греясь у огня
и глядя на нее сверху вниз, пока она сидела, повернувшись на каблуках, “ничего нет
для нас с тобой приятнее провести вечер, когда дневной труд окончен
, чем отдохнуть у костра с малышами рядом.”

“Это мило, Питер, не правда ли?” Сказала Венди, страшно довольная.
“Питер, я думаю, что у Керли твой нос”.

“Майкл похож на тебя”.

Она подошла к нему и положила руку ему на плечо.

“Дорогой Питер, ” сказала она, - с такой большой семьей, конечно, я справилась“.
сейчас я показала себя с лучшей стороны, но ты же не хочешь изменить меня, не так ли?

“Нет, Венди”.

Конечно, он не хотел перемен, но смотрел на нее неловко,
моргая, знаете, как человек, не уверенный, бодрствует он или спит.

“Питер, в чем дело?”

“Я просто подумал”, - сказал он немного испуганно. “Это всего лишь
понарошку, не так ли, что я их отец?”

“О да”, - чопорно ответила Венди.

“ Видишь ли, ” продолжил он извиняющимся тоном, “ рядом с тобой я казался бы таким старым.
будь я их настоящим отцом.

“ Но они наши, Питер, твои и мои.

“Но не совсем, Венди?” он спросил с тревогой.

“Нет, если ты этого не хочешь”, - ответила она; и она отчетливо услышала его
вздох облегчения. “Питер”, спросила она, пытаясь говорить твердо, “что
точное чувства ко мне?”

“Те, преданного сына, Венди”.

“Я так и думала”, - сказала она, отошла и села в одиночестве в дальнем
конце комнаты.

“Ты такой странный”, - сказал он, откровенно недоумевают: “а Тигровая лилия-это просто
то же самое. Кое-что она хочет быть со мной, но она говорит, что это
не моя мать”.

“Нет, в самом деле, это не так”, - ответила Венди с ужасающим акцентом. Теперь мы
знаю, почему у нее было предубеждение против краснокожих.

“Тогда в чем дело?”

“Не леди рассказывать”.

“ О, очень хорошо, ” сказал Питер, немного уязвленный. “ Возможно, Динь-Динь Белл
расскажет мне.

“О да, Динь-Динь тебе расскажет”, - презрительно парировала Венди. “Она и есть
брошенное маленькое создание”.

Тут Тинк, которая была в своей спальне и подслушивала, пискнула
что-то дерзкое.

“Она говорит, что гордится тем, что ее бросили”, - перевел Питер.

Ему в голову пришла внезапная идея. “Может быть, Динь хочет быть моей мамой?”

“Ты, глупая задница!” - в гневе воскликнула Динь Белл.

Она повторяла это так часто, что Венди не нуждалась в переводе.

“Я почти согласна с ней”, - огрызнулась Венди. Представьте, как Венди огрызается! Но она
было много пробовал, и она мало знала о том, что произойдет раньше
ночи не было. Если бы она знала, она бы не сорвалась.

Никто из них не знал. Возможно, лучше было не знать. Их неведение
дало им еще один радостный час; и поскольку это должен был быть их последний час на
острове, давайте порадуемся, что в нем было шестьдесят радостных минут.
Они пели и танцевали в ночных рубашках. Такой восхитительно жуткий
это была песня, в которой они притворялись, что боятся собственных теней
, не подозревая, что так скоро тени сомкнутся над ними,
от которых они будут шарахаться в настоящем страхе. Таким оглушительно веселым был танец
, и как они колотили друг друга по кровати и вылезали из нее! Это
был бой подушками, а не танец, а когда с этим было покончено,
подушки настаивал на один бой больше, как постоянных партнеров, которые знают, что они могут
больше никогда не встретиться. Истории, которые они рассказывали до того, как пришло время для Венди
сказка на ночь! Даже слегка попыталась рассказать историю той ночью, но
в начале было ужасно скучно, что он потрясен не только
другим, кроме себя, и он хмуро ответил: :

“Да, это скучный начала. Я говорю, Давай представим что это
конец.”

И тогда, наконец, все они пошли в кровать для истории Вэнди, история
они любят лучше, историю Питер ненавидел. Обычно, когда она начинала рассказывать
эту историю, он выходил из комнаты или зажимал уши руками; и
возможно, если бы он сделал что-то из этого на этот раз, они все могли бы быть
все еще на острове. Но сегодня вечером он остался на своем табурете; и мы
посмотрим, что произошло.




Глава XI.
ИСТОРИЯ ВЕНДИ


“Тогда слушай”, - сказала Венди, приступая к рассказу, с Майклом у ее ног.
В постели лежали семеро мальчиков. “Жил—был один джентльмен...”

“Я бы предпочел, чтобы он был леди”, - сказал Керли.

“Я бы хотел, чтобы он был белой крысой”, - сказал Нибс.

“Тихо”, - предостерегла их мать. “ Там еще была леди, и...

“ О, мамочка, ” воскликнул первый близнец, - ты хочешь сказать, что там тоже есть леди,
не так ли? Она ведь не умерла, правда?

“О, нет”.

“Я ужасно рад, что она не умерла”, - сказал Тутлс. “Ты рад, Джон?”

“Конечно, рад”.

“Вы рады, Нибс?”

“Скорее”.

“Вы рады, Близнецы?”

“Мы рады”.

“О боже”, - вздохнула Венди.

“Поменьше шума”, - крикнул Питер, решив, что она должна вести честную игру.
какой бы отвратительной, по его мнению, ни была эта история.

“Джентльмена звали мистер Дарлинг, ” продолжала Венди, “ а ее звали
Миссис Дарлинг”.

“Я знал их”, - сказал Джон, чтобы позлить остальных.

“Я думаю, что я их знал”, - сказал Майкл и весьма сомнительно.

“Они были женаты”, - пояснила Венди, “а что вы думаете
у них было?”

“Белые крысы”, - вдохновленно воскликнул Нибс.

“Нет”.

“Это ужасно загадочно”, - сказал Тутлз, который знал эту историю наизусть.

“Тихо, Тутлс. У них было трое потомков”.

“Что такое потомки?”

“Ну, ты один, Близнец”.

“Ты слышал это, Джон? Я потомок.

“Потомки - это всего лишь дети”, - сказал Джон.

“О боже, о боже”, - вздохнула Венди. “Теперь у этих троих детей была
верная няня по имени Нана; но мистер Дарлинг рассердился на нее и
посадил ее на цепь во дворе, и все дети улетели”.

“Это ужасно хорошая история”, - сказал Нибс.

“Они улетели, - продолжила Венди, - в Страну Небытия, где находятся потерянные
дети”.

“Я просто думал, что они это сделали”, - взволнованно вмешался Керли. “Я не знаю, как
так и есть, но я просто думал, что они это сделали!

“О Венди, - воскликнул Тутлз, - одного из потерянных детей звали Тутлз?"
”Да, его звали." - воскликнул Тутлз.

“Да, его звали”.

“Я попал в историю. Ура, я попал в историю, Нибс”.

“Тише. Теперь я хочу, чтобы вы подумали о чувствах несчастных родителей,
когда все их дети улетели.”

“Оо!” - простонали они все, хотя на самом деле ни на йоту не задумывались о
чувствах несчастных родителей.

“Подумайте о пустых кроватях!”

“Оо!”

“Это ужасно грустно”, - весело сказал первый близнец.

“Я не понимаю, как у этого может быть счастливый конец”, - сказал второй близнец. “Правда?"
"А ты, Нибс?”

“ Я ужасно волнуюсь.

“Если бы вы знали, как велика материнская любовь”, - сказала им Венди
торжествующе, - “вы бы не боялись”. Теперь она подошла к той части,
которую Питер ненавидел.

“Мне нравится материнская любовь”, - сказал Тутлс, ударяя Нибса подушкой.
“Тебе нравится материнская любовь, Нибс?”

“Я делаю просто”, - сказал Нибс, нанося ответный удар.

“Видите ли, ” самодовольно сказала Венди, - наша героиня знала, что мать
всегда оставляла окно открытым, чтобы ее дети могли улететь обратно; поэтому
они годами отсутствовали и прекрасно проводили время”.

“Они когда-нибудь возвращались?”

“Давайте сейчас”, - сказала Венди, собравшись с духом для своего последнего усилия,
“загляни в будущее”; и все они дали себе изюминку
это облегчает заглядывание в будущее. “Прошли годы, и кто же
эта элегантная леди неопределенного возраста, выходящая на лондонском вокзале?”

“О Венди, кто она?” - воскликнул Нибс, настолько взволнованный, как будто он не знал.


“Может ли это быть ... да ... нет... это... прекрасная Венди!”

“О!”

“А кто эти две благородные дородные фигуры, сопровождающие ее, теперь повзрослевшие
до мужского состояния? Могут ли они быть Джоном и Майклом? Они!”

“О!”

“Смотрите, дорогие братья, ’ говорит Венди, указывая вверх, ‘ вот
окно все еще открыто. Ах, теперь мы вознаграждены за нашу возвышенную веру в материнскую любовь.
’ И они полетели к своим маме и папе,
и пером не описать ту счастливую сцену, над которой мы опускаем завесу”.

Это была история, и они были так же довольны, как на ярмарке
рассказчик про себя. Все как и должно быть, вы видите. Мы уходим прочь
как самые бессердечные существа в мире, какими и являются дети
, но такие привлекательные; и мы проводим время совершенно эгоистично, а потом
когда нам нужно особое внимание, мы благородно возвращаемся за ним,
уверенные, что нас наградят, а не отшлепают.

Их вера в материнскую любовь была настолько велика, что они почувствовали, что
могут позволить себе быть черствыми еще немного.

Но там был тот, кто знал лучше, и когда Венди закончила, он
издал глухой стон.

“Что с тобой, Питер?” она заплакала, подбежав к нему, думая, что он заболел.
Она заботливо ощупала его ниже груди. “ Где это,
Питер?

- Это не такая боль, - мрачно ответил Питер.

“ Тогда какого рода?

“ Венди, ты ошибаешься насчет матерей.

Все они испуганно столпились вокруг него, настолько тревожным было его волнение.;
и с прекрасной откровенностью он рассказал им то, что до сих пор скрывал.

“Давным-давно, - сказал он, - я, как и ты, думал, что моя мать всегда будет
держать окно открытым для меня, поэтому я отсутствовал много лун и
луны, а потом улетел обратно; но окно было зарешечено, потому что мама
совсем забыла обо мне, и в моей
кровати спал другой маленький мальчик”.

Я не уверен, что это было правдой, но Питер думал, что это правда; и это
напугало их.

“Вы уверены, что матери такие?”

“Да”.

Так вот в чем была правда о матерях. Жабы!

И все же лучше быть осторожным; и никто не знает так быстро, как ребенок.
когда ему следует сдаться. “Венди, пойдем домой”, - закричали Джон и Майкл
в один голос.

“Да”, - сказала она, обнимая их.

“Не сегодня?” - растерянно спросили потерянные мальчики. Они знали в глубине души, что, как они
называли, без матери вполне можно обойтись,
и что только матери думают, что ты не можешь.

“ Немедленно, ” решительно ответила Венди, потому что ей в голову пришла ужасная мысль.
“Возможно, мама к этому времени уже наполовину в трауре”.

Этот страх заставил ее забыть о том, что, должно быть, чувствовал Питер, и она
сказала ему довольно резко: “Питер, ты сделаешь необходимые
приготовления?”

“Если вы этого хотите”, - ответил он, так же хладнокровно, как будто она попросила его передать
орехи.

Не так много, как жаль, чтобы не потерять-вы между ними! Если она не против
на прощание он собирался показать ей, Петр, что он тоже не знал.

Но, конечно, ему было не все равно; и он был так полон гнева на
взрослых, которые, как обычно, все портили, что, как только он
забравшись на свое дерево, он намеренно дышал быстрыми короткими вдохами.
скорость примерно пять ударов в секунду. Он сделал это, потому что в Неверленде есть
поговорка, что каждый раз, когда ты дышишь, взрослый умирает;
и Петр был убивать их, отомстить как можно быстрее.

Затем отдав необходимые указания краснокожих он
вернулся к дому, где недостойной сцены был принят в его
отсутствие. Охваченные паникой при мысли о потере Венди, потерянные мальчики
угрожающе надвинулись на нее.

“Это будет хуже, чем до того, как она появилась”, - кричали они.

“Мы не позволим ей уйти”.

“Давайте оставим ее пленницей”.

“Да, закуйте ее в цепи”.

В отчаянии инстинкт подсказал ей, к кому из них обратиться.

“Тутлс, - воскликнула она, - я взываю к тебе”.

Разве это не странно? Она обратилась к Тутлзу, самому глупому из них.

Однако Тутлз ответил величественно. На этот раз он отбросил
свою глупость и заговорил с достоинством.

“Я просто Тутлз, - сказал он, - и никто не обращает на меня внимания. Но первому, кто
не будет вести себя с Венди как английский джентльмен, я пролью кровь
жестоко”.

Он отодвинул вешалку; и в этот момент его солнце было в полдень.
Остальные неловко попятились. Затем Питер вернулся, и они сразу увидели
что бы они не получают никакой помощи от него. Он будет держать ни одна девушка в
Неверленд против ее воли.

“ Венди, ” сказал он, расхаживая взад-вперед, - я попросил краснокожих
провести тебя через лес, потому что полет тебя так утомляет.

“ Спасибо, Питер.

- Тогда, - продолжал он, в короткий резкий голос того, кто привык быть
послушались, “Динь-Динь будет считать вас через море. Разбудить ее, Крупка”.

Нибсу пришлось дважды постучать, прежде чем он получил ответ, хотя на самом деле Динь
уже некоторое время сидела на кровати и прислушивалась.

“ Кто ты? Как ты смеешь? Уходи! ” закричала она.

“ Ты должна встать, Динь, ” позвал Нибс, “ и отправиться с Венди в путешествие.

Конечно, Динь обрадовалась, услышав, что Венди уезжает; но она
твердо решила не быть ее курьером и заявила об этом в
еще более оскорбительных выражениях. Затем она снова притворилась спящей.

“ Она говорит, что не будет! - Воскликнул Нибс, ошеломленный таким нарушением субординации,
после чего Питер решительно направился в комнату молодой леди.

“ Динь, ” рявкнул он, - если ты сейчас же не встанешь и не оденешься, я...
раздвинь шторы, и тогда мы все увидим тебя в твоем нижнем белье.

Это заставило ее прыгнуть на пол. “Кто сказал, что я не могу встать?” она
плакала.

В то же время мальчики были очень сиротливо глядя на Венди, теперь
оснащен Джона и Майкла на поездку. К этому времени они были
удручены не только потому, что могли потерять ее, но и
потому что чувствовали, что она уходит на что-то приятное, на что
их не приглашали. Новизна, как обычно, манила их.

Наделив их более благородным чувством, Венди растаяла.

“Дорогие, ” сказала она, - если вы все пойдете со мной, я почти уверена
Я могу уговорить своих отца и мать удочерить тебя.

Приглашение предназначалось специально для Питера, но каждый из мальчиков
думал только о себе, и они тотчас запрыгал от радости.

“Но не думаю, что нам вместо кучки?” - Спросил Нибс в середине
своего прыжка.

“О нет”, - сказала Венди, быстро обдумывая это, “ "это будет означать только наличие
нескольких кроватей в гостиной; их можно спрятать за ширмами
в первый четверг”.

“Питер, мы можем идти?” все они взывали с мольбой в голосе. Они приняли его за
как должное, что если бы они пошли бы он ушел, но на самом деле они едва ли
заботился. Таким образом, дети всегда готовы, когда приходит новизна, дезертировать
их самые дорогие.

“Хорошо”, - ответил Питер с горькой улыбкой, и они тут же
бросились собирать свои вещи.

“А теперь, Питер”, - сказала Венди, думая, что все сделала правильно, “Я
собираюсь дать тебе лекарство, прежде чем ты уйдешь”. Она любила давать
им лекарства, и, несомненно, давала им слишком много. Конечно, это была
обычная вода, но из бутылочки, и она всегда встряхивала бутылочку
и считала капли, что придавало напитку определенный лечебный вкус.
Однако в этот раз она не дала Питеру его настойку, так как
она подготовилась, она увидела выражение его лица, от которого у нее упало сердце
.

“Собирай свои вещи, Питер”, - крикнула она, дрожа.

“ Нет, ” ответил он, изображая безразличие, “ я с тобой не пойду.,
Венди.

“ Да, Питер.

“ Нет.

Чтобы показать, что ее уход оставил бы его равнодушным, он пропустил и
сюда по комнате, весело играя на своей бессердечной труб. Ей пришлось бегать
повсюду за ним, хотя это было довольно недостойно.

“ Чтобы найти твою мать, ” уговаривала она.

Теперь, если у Питера когда-то и была мать, он больше не скучал по ней. Он
прекрасно мог обойтись без них. Он продумал их и запомнил
только их плохие стороны.

“Нет, нет”, - решительно сказал он Венди. “Возможно, она сказала бы, что я старый,
а я просто хочу всегда быть маленьким мальчиком и веселиться”.

“Но, Питер—”

“Нет".

И поэтому пришлось сказать остальным.

“Питер не придет”.

Питер не придет! Они безучастно смотрели на него, закинув палки за спину
, и на каждой палке был узелок. Их первой мыслью было, что если
Питер не собирается идти, то, вероятно, передумал отпускать их
.

Но он был слишком горд для этого. “ Если вы найдете своих матерей, ” мрачно сказал он.
“ Надеюсь, они вам понравятся.

Ужасный цинизм этого произвел неприятное впечатление, и большинство
на лицах у них появилось сомнение. В конце концов, их лица говорили:
разве они не были лапшой, если захотели уйти?

“Ну, а теперь, ” крикнул Питер, “ без суеты, без рыданий; прощай, Венди”.
он весело протянул руку, как будто им действительно пора было уходить, потому что
ему нужно было сделать что-то важное.

Ей пришлось взять его за руку, и не было никаких признаков, что он будет
предпочитаете наперсток.

“Вы будете вспоминать о смене фланель, Питер?” она сказала:
задержавшись над ним. Она всегда так придирчиво относилась к их фланелевой одежде.

“ Да.

“И ты примешь свое лекарство?”

“Да”.

Казалось, это все, и последовала неловкая пауза. Питер,
однако, был не из тех, кто сдается на глазах у других людей. -
ты готова, Динь-Динь? - позвал он.

“Ay, ay.”

“Тогда показывай дорогу”.

Динь вскарабкалась на ближайшее дерево, но никто не последовал за ней, потому что именно в этот момент
пираты совершили свою ужасную атаку на
краснокожих. Наверху, где все было так тихо, воздух разрывался от
криков и лязга стали. Внизу стояла мертвая тишина. Рты
открывались и оставались открытыми. Венди упала на колени, но ее руки были
протянутые к Питеру. Все руки были протянуты к нему, как будто внезапно
их подуло в его сторону; они безмолвно умоляли его не покидать
их. Что касается Питера, он схватился за свой меч, тот самый, которым, как он думал, убил Барбекю.
и жажда битвы была в его глазах.




Глава XII.
ДЕТЕЙ УВОДЯТ.


Нападение пиратов было полной неожиданностью: верное доказательство того, что
беспринципный Хук провел его ненадлежащим образом, ибо застать краснокожих врасплох
честно - выше понимания белого человека.

По всем неписаным законам дикой войны это всегда краснокожий
который нападает, и с коварством своей расы он делает это незадолго до
рассвета, когда он знает, что храбрость белых на исходе
наименьший спад. Белые люди тем временем соорудили грубый частокол на
вершине вон той холмистой местности, у подножия которой протекает ручей
, ибо находиться слишком далеко от воды - гибель. Там они ждут
нападения, неопытные сжимают свои револьверы и
наступают на сучья, но старые рабочие безмятежно спят до самого рассвета.
перед самым рассветом. Сквозь долгую черную ночь свирепые разведчики
извиваются, как змеи, в траве, не шевеля ни одной травинкой.
Кустарник смыкается за ними так же бесшумно, как песок, в который нырнул крот
. Не слышно ни звука, за исключением тех случаев, когда они издают крик
замечательная имитация одинокого зова койота. На крик отвечают
другие храбрецы; и некоторые из них делают это даже лучше, чем койоты
, у которых это не очень хорошо получается. Так проходят холодные часы, и
долгое ожидание ужасно мучительно для бледнолицего, которому приходится пережить это впервые.
но для тренированной руки эти ужасные
звонки и еще жутчайшая тишина, но намек на то, как
ночь идет.

То, что это была обычная процедура, было настолько хорошо известно Хуку, что
игнорирование ее не может быть оправдано ссылкой на незнание.

Пикканни, со своей стороны, безоговорочно доверяли его чести, и
все их действия той ночью резко контрастируют с его действиями.
Они ушли, ничего не переделаешь, что согласуется с репутацией
их племя. С той живости чувств, которое одновременно
Marvel и отчаяния цивилизованных народов, они знали, что пираты
они были на острове с того момента, как один из них наступил на сухую палку; и
за невероятно короткий промежуток времени начались крики койотов. Каждый фут
земли между местом, где Хук высадил свои войска, и
домом под деревьями был украдкой осмотрен воинами, одетыми в свои
мокасины пятками вперед. Они нашли только один холм с
ручьем у подножия, так что у Крюка не было выбора; здесь он должен был обосноваться
сам и ждать незадолго до рассвета. Таким образом, все было нанесено на карту
с почти дьявольской хитростью основная масса краснокожих
завернулись в одеяла и в присущей им флегматичной манере
жемчужина мужественности присела на корточки над детским домом,
ожидая холодного момента, когда они нанесут удар бледной смерти.

Здесь, мечтая, хотя и наяву, об изысканных пытках, которым
они должны были подвергнуть его на рассвете, эти доверчивые дикари были
обнаружены коварным Крюком. Из рассказов, предоставленных впоследствии
теми из разведчиков, которым удалось избежать резни, он, кажется, даже не остановился
на возвышенности, хотя несомненно, что в этом
в сером свете он, должно быть, увидел это: никакая мысль о том, чтобы ждать нападения,
кажется, от начала до конца посетила его тонкий ум; он бы
даже не стал откладывать, пока ночь не подошла к концу; он продолжал колотить с
никакой политики, кроме как пасть жертвой. Что может сбитые с толку разведчиков, мастеров
как они были все военные хитрости сохраните этот, но рысь
беспомощно за ним, подвергая себя смертельно чтобы посмотреть, как они
дал пафосное высказывание койот крик.

Вокруг храброй Тигровой Лилии собралась дюжина ее самых отважных воинов, и
внезапно они увидели, что на них надвигаются вероломные пираты. Упали
тогда с их глаз спала пленка, через которую они смотрели на победу.
Они больше не будут подвергаться пыткам на костре. Для них теперь были счастливые
охотничьи угодья. Они знали это; но как сыновья своего отца они
оправдали себя. Даже тогда у них было время собраться в фалангу
это было бы трудно сломить, если бы они поднялись быстро, но это
им запрещали делать традиции их расы. Здесь
написано, что благородный дикарь никогда не должен выражать удивления в
присутствии белого. Таким ужасным, как внезапное появление
пираты, должно быть, были рядом с ними, они на мгновение замерли,
ни один мускул не дрогнул; как будто враг пришел по приглашению. Затем,
действительно, доблестно соблюдая традицию, они схватились за оружие, и
воздух огласился боевым кличем; но было уже слишком поздно.

Это не часть нашей описать то, что была бойня, а не
бороться. Так погибли многие из цветочного племени ребятенок. Не
все неотомщенной они умерли, на худой волк упал Альф Мейсон, чтобы
беспокоить испанских колониях не было, и среди тех, кто отправился к праотцам
были Гео. Скоури, Чез. Терли и эльзасец Фоггерти. Терли пал
от томагавка ужасной Пантеры, которая в конечном итоге проложила путь
через пиратов с Тигровой Лилией и небольшим остатком племени.

В какой степени крюк виноват в своей тактике на этот повод есть для
историк решать. Если бы он подождал на возвышенности до нужного времени
, он и его люди, вероятно, были бы зарезаны; и при
оценке его было бы справедливо принять это во внимание. Что ему следовало бы сделать
возможно, так это проинформировать своих оппонентов о том, что он предложил
следуйте новому методу. С другой стороны, это, как уничтожение элемента
внезапности, сделало бы его стратегию бесполезной, так что
весь вопрос сопряжен с трудностями. По крайней мере, нельзя удержаться от
невольного восхищения остроумием, задумавшим столь смелый план,
и невероятным гением, с которым он был осуществлен.

Каковы были его собственные чувства по отношению к самому себе в этот триумфальный момент?
Интересно, узнали бы это его собаки, когда, тяжело дыша и вытирая свои
сабли, они собрались на почтительном расстоянии от его крюка и
прищурились своими хорьковыми глазками на этого необыкновенного человека. Восторг
должно быть, был в его сердце, но его лицо этого не отражало: всегда оставаясь
мрачной и одинокой загадкой, он стоял в стороне от своих последователей по духу
как и по существу.

Работа в ночь еще не закончилась, ибо еще не время было краснокожих он
выйти уничтожить; они были всего лишь пчелами для копчения, так, что он
должна сделать на мед. Ему нужен был Пан, Пан, Венди и их группа
, но в первую очередь Пан.

Питер был таким маленьким мальчиком, что обычно удивляешься ненависти этого человека
о нем. Правда, он отдал руку Крюка крокодилу, но даже это
и возросшая ненадежность жизни, к которой это привело, из-за упрямства
крокодила, вряд ли объясняют такую мстительность
безжалостный и злобный. Правда в том, что в
Питере было что-то такое, что доводило пиратского капитана до безумия. Дело было не в его храбрости.
Дело было не в его привлекательной внешности, это было не... Здесь нет никакого
хождения вокруг да около, потому что мы прекрасно знаем, что это было, и должны
рассказать. Это была дерзость Питера.

Это подействовало Крюку на нервы; это заставило его железную клешню дернуться, и в
ночью это беспокоило его, как насекомое. Пока Питер был жив, истязаемый
человек чувствовал себя львом в клетке, в которую залетел воробей.

Теперь вопрос заключался в том, как повалить деревья или как спустить собак
? Он пробежался по ним жадным взглядом, выискивая самые тонкие
. Они неловко заерзали, так как знали, что он не постесняется
протаранить их шестами.

А пока что, что будет с мальчиками? Мы видели их при первом же лязге оружия
превратившимися как бы в каменные фигуры, с открытыми ртами, все они
взывали с протянутыми руками к Питеру; и мы возвращаемся к ним как
их рты закрываются, а руки опускаются по бокам. Свистопляска
выше уже прекратилась-почти так же внезапно, как и возник, как прошел лютый
порыв ветра, но они знают, что в уходящем она определила свою
судьба.

Какая сторона победила?

Пираты, жадно прислушивавшиеся в кронах деревьев, услышали
вопрос, заданный каждым мальчиком, и, увы, они также услышали ответ Питера.

“Если краснокожие победили, ” сказал он, - они побьют там-там; это
всегда их признак победы”.

Теперь Сми нашел тамтама и в этот момент сидел на нем.
“Ты никогда больше не услышишь тамтама”, - пробормотал он, но, конечно, неслышно.
поскольку было предписано соблюдать строжайшую тишину. К его изумлению, Хук
подписал его, чтобы он побил там-там, и постепенно к Сми пришло
понимание ужасной порочности ордена. Наверное, никогда еще
этот простой человек так сильно не восхищался Хуком.

Сми дважды ударил по инструменту, а затем остановился послушать
ликуя.

“Там-там!” - услышали злодеи крик Питера. “Победа индейцев!”

Обреченные дети ответили радостными криками, которые были музыкой для черных.
сердечки вверху, и почти сразу же они повторили свои прощания с
Питером. Это озадачило пиратов, но все остальные чувства были
проглотил база восторг, что противник собирался придумать
деревья. Они ухмыльнулся друг на друга и потирали руки. Быстро и
молча Хук отдал приказ: одному человеку для каждого дерева, и другие
выстраиваются в линию двух ярдов друг от друга.




Глава XIII.
ВЫ ВЕРИТЕ В ФЕЙ?


Чем быстрее мы избавимся от этого ужаса, тем лучше. Первым, кто
выбрался из своего дерева, был Керли. Он выбрался из него в объятия
Чекко, который бросил его Сми, который бросил его Старки, который бросил его
Биллу Джаксу, который бросил его Нудлеру, и поэтому он был выброшен из одного
к другому, пока он не упал к ногам черного пирата. Все мальчики
были сорваны с деревьев таким безжалостным образом; и несколько из
них одновременно оказались в воздухе, как тюки с товарами, переброшенные из рук в руки.
руки.

По-другому отнеслись к Венди, которая пришла последней. С
ироничной вежливостью Хук приподнял перед ней шляпу и, предложив ей свою
руку, проводил ее к месту, где остальным затыкали рты. Он
делал это с таким видом, он был так ужасно непохож, что она
была слишком очарована, чтобы закричать. Она была всего лишь маленькой девочкой.

Возможно, будет преувеличением разглашать, что на мгновение Хук очаровал ее
и мы рассказываем о ней только потому, что ее промах привел к странным результатам.
Если бы она высокомерно оттолкнула его (и мы бы с удовольствием написали это о
ней), ее подбросило бы в воздух, как и остальных, и
тогда Хук, вероятно, не присутствовал бы при связывании
детей; и если бы он не присутствовал при связывании, он бы не обнаружил
Тайна Литтла, и без этой тайны он не смог бы в настоящее время
совершить свое гнусное покушение на жизнь Питера.

Их связали, чтобы они не улетели, согнув пополам так, чтобы их
колени были прижаты к ушам; и для связывания их черный
пират разрезал веревку на девять равных частей. Все шло хорошо, пока
Плавно поверните пришел, когда он был найден, чтобы быть похожим на тех, кто раздражает
участки, которые используют все строки в объезжая и не оставляют теги
с которой завяжите узел. Пираты в ярости пнули его, точно так же, как
вы пинаете посылку (хотя, справедливости ради, вам следовало бы пнуть бечевку).;
и, как ни странно, именно Крюк посоветовал им воздержаться от насилия.
Его губы скривились в злобном торжестве. В то время как его собаки были просто
потеешь, потому что каждый раз, когда они пытались упаковать несчастный парень туго, в
одну часть он выгнулся в другую, гигант мысли крюк ушли далеко
под слегка по поверхности, зондирование не за последствия, а за причины; и
его ликование показал, что он нашел их. Слегка побелевший до самых
жабр, понял, что Хук раскрыл его секрет, который заключался в том, что ни один
такой обалдевший мальчишка не сможет использовать дерево там, где обычному человеку нужна палка.
Бедных немного, самое убогое из всех ее детей, потому что он был в
паника по поводу Петра, горько пожалел о содеянном. Безумно пристрастившийся
к питью воды, когда ему было жарко, он вследствие этого раздулся
до своего нынешнего обхвата, и вместо того, чтобы уменьшаться, чтобы соответствовать своему дереву
он, втайне от остальных, обстругал свое дерево, чтобы оно подошло ему по размеру.

Этого, как догадался Хук, было достаточно, чтобы убедить его, что Питер наконец-то сдался
на его милость, но ни слова о темном замысле, который теперь формировался в
подземных пещерах его разума, не слетело с его губ; он просто жестом показал
что пленники должны быть доставлены на корабль, и что он будет там
один.

Как их доставить? Согнувшись в три погибели в их веревки, они действительно могут быть
скатился вниз с холма, как бочки, но большая часть пути лежала через
болото. Опять крюк гений преодолеть трудности. Он указал, что
маленький домик должен использоваться как средство передвижения. Детей швырнули внутрь
четверо дюжих пиратов подняли его на плечи, остальные
пристроились сзади и, распевая ненавистный пиратский хор "Странный"
процессия двинулась через лес. Я не знаю, был ли какой-либо из
плакали дети; если и так, то пение заглушало звуки; но когда
маленький домик скрылся в лесу, из его трубы, словно бросая вызов Крюку, вырвалась храбрая, хотя и крошечная струйка
дыма.

Крюк увидел это, и это сослужило Питеру плохую службу. Это иссушило любую струйку
жалости к нему, которая, возможно, оставалась в разъяренной груди пирата.

Первое, что он сделал, оказавшись один в быстро опускающейся
ночи, это на цыпочках подкрался к дереву Литтли и убедился, что оно обеспечивает
ему проход. Затем он долго пребывал в задумчивости; его шляпа из дурного
примета на меч, так, что любой ветерок, который возник бы
играть освежающе через его волосы. Темно, как были его мысли, его голубой
глаза у нее были мягкие, как барвинок. Он напряженно прислушивался к любому звуку
из нижнего мира, но внизу было так же тихо, как и наверху; дом
под землей казался всего лишь еще одним пустым жилищем в пустоте.
Спал ли этот мальчик, или он стоял и ждал у подножия дерева Литтла
с кинжалом в руке?

Не было никакого способа узнать, кроме как спустившись вниз. Крюк позволил своему плащу
мягко упасть на землю, а затем прикусил губы до непристойной крови
встал на них, он вошел в дерево. Он был храбрый человек, но для
момент, когда ему пришлось останавливаться и вытирать пот со лба, который капал бы
свечи. Затем, молча, он позволил себе уйти в неизвестность.

Он беспрепятственно добрался до подножия шахты и снова замер,
сдерживая дыхание, которое почти покинуло его. Когда его глаза стали
привыкать к тусклому освещению, различные предметы в доме под деревьями
обрели очертания; но единственным, на чем задержался его жадный взгляд, который он долго
искал и наконец нашел, была большая кровать. На кровати лежал Питер.
крепко спал.

Не подозревая о разыгрывающейся наверху трагедии, Питер продолжал еще некоторое время
после ухода детей весело играть на своей свирели: нет
без сомнения, это была довольно жалкая попытка доказать самому себе, что он не
забота. Тогда он решил не принимать лекарство, чтобы огорчить Венди.
Затем он лег на кровать поверх покрывала, чтобы досадить ей еще больше
потому что она всегда прятала их под него, потому что никогда не знаешь наверняка
чтобы вы не замерзли на исходе ночи. Тогда он чуть не
кричала; но она поразила его, как возмущаться она, если бы он смеялся
вместо этого он надменно рассмеялся и заснул посреди этого.


Иногда, хотя и не часто, ему снились сны, и они были более болезненными
, чем сны других мальчиков. В течение часа он не может быть отделено от
эти сны, хотя он жалобно причитала в них. Они должны были сделать, я
думаю, загадка его существования. В такие моменты он был
Обычай Венди вытаскивать его из постели и сажать к себе на колени,
успокаивая его дорогими способами собственного изобретения, а когда он успокаивался
уложить его обратно в постель до того, как он окончательно проснется, чтобы он не должен был
знал о том унижении, которому она его подвергла. Но в этот раз
он сразу же погрузился в сон без сновидений. Одна рука свесилась
с края кровати, одна нога была согнута, и незаконченная часть
его смеха застряла на губах, которые были открыты, показывая
маленькие жемчужинки.

Таким беззащитным нашел его Крюк. Он молча стоял у подножия
дерева, глядя через комнату на своего врага. Неужели чувство
сострадания не тревожило его мрачную грудь? Этот человек не был полностью злым; он
любил цветы (как мне говорили) и приятную музыку (сам он не был злым).
посредственный исполнитель на клавесине); и, давайте откровенно признаемся,
идиллическая природа сцены глубоко взволновала его. Овладевший собой
лучшее "я", он бы неохотно вернулся на дерево, если бы не одно обстоятельство
.

Что его остановило, так это дерзкий вид Питера, когда он спал.
Открытый рот, опущенная рука, согнутое колено: они были таким
олицетворением дерзости, что, взятые вместе, никогда больше не будут одним
пусть надежда будет представлена глазам, столь чувствительным к их оскорбительности.
Они закалили сердце Крюка. Если бы гнев разбил его на сотню
куски, каждый из которых проигнорировал бы инцидент и прыгнул
на спящего.

Хотя свет единственной лампы тускло падал на кровать, Хук сам стоял в темноте.
и при первом же осторожном шаге вперед он обнаружил
препятствие - дверь из дерева Литтли. Это не совсем заполнения
диафрагма, и он смотрел на него. Чувствуя подвох, он
нашли его яростью, что это было низко, вне его досягаемости. Его
расстроенному мозгу показалось тогда, что раздражающие черты в лице и фигуре Питера
заметно усилились, и он с грохотом распахнул дверь.
сам против этого. Неужели его враг все-таки сбежал от него?

Но что это было? Покраснение в его глазах привлекло внимание Питера.
лекарство стояло на выступе в пределах легкой досягаемости. Он сразу понял, что это было.
и сразу понял, что спящий был в его власти.

На случай, если его возьмут живым, Крюк всегда носил при себе
ужасный наркотик, собственноручно приготовленный из всех смертоносных колец, которые
были в его распоряжении. Все это он сварил в желтую
жидкость, совершенно неизвестную науке, которая, вероятно, была самым опасным
ядом из существующих.

Пять капель этого теперь он добавил к Кубку Петра. Его рука дрожала, но он
был в ликование, а не от стыда. Делая это, он избегал
смотреть на спящего, но не из жалости, чтобы не нервировать его; просто
чтобы не пролить. Затем он бросил на свою жертву долгий злорадный взгляд,
и, повернувшись, с трудом пополз вверх по дереву. Когда он выбрался наружу,
на вершине он выглядел как сам дух зла, вырывающийся из своей норы.
Нахлобучив шляпу под самым щегольским углом, он обернул вокруг себя плащ
придерживая один конец спереди, как будто для того, чтобы скрыть себя от посторонних глаз.
ночь, которая была самой черной частью, и, что-то странно бормоча себе под нос
, ускользнул за деревья.

Питер продолжал спать. Свет потускнел и погас, оставив многоквартирный дом
в темноте; но он все еще спал. Должно быть, было не меньше десяти
по меркам крокодила, когда он внезапно сел в своей постели, разбуженный
сам не зная чем. Это был тихий осторожный стук в дверь его дома
дерево.

Мягкий и осторожный, но в этой тишине он был зловещим. Питер нащупал
кинжал, пока его рука не сжала его. Затем он заговорил.

- Кто это? - спросил я.

Ответа долго не было: затем снова раздался стук.

“Кто вы?”

Ответа не последовало.

Он был взволнован, а ему нравилось быть взволнованным. В два шага он достиг
двери. В отличие от двери Литтли, она закрывала проем, так что он
не мог заглянуть за нее, и тот, кто стучал, не мог увидеть его.

“Я не открою, пока ты не заговоришь”, - закричал Питер.

Наконец посетитель заговорил приятным голосом, похожим на звон колокольчика.

“ Впусти меня, Питер.

Это была Динь, и он быстро открыл перед ней засов. Она взволнованно влетела в комнату, ее
лицо раскраснелось, а платье было перепачкано грязью.

“Что это?”

“О, ты никогда бы не догадался!” - воскликнула она и предложила ему угадать с трех раз.
“Покончи с этим!” - крикнул он, и в одном неграмотном предложении, длинном,
как ленты, которые фокусники вытаскивают изо рта, она рассказала о
поимке Венди и мальчиков.

Сердце Питера подпрыгивало вверх-вниз, пока он слушал. Венди была связана и на борту
пиратский корабль; она, которая любила, чтобы все было именно так!

“Я спасу ее!” - закричал он, хватаясь за свое оружие. Прыгая, он
думал о том, что мог бы сделать, чтобы доставить ей удовольствие. Он мог бы принять свое
лекарство.

Его рука сомкнулась на губительном напитке.

“Нет!” - взвизгнула Динь-Динь, которая слышала, как Крюк бормотал о своем поступке, когда
он мчался через лес.

“Почему нет?”

“Он отравлен”.

“Отравлен? Кто мог его отравить?”

“Крюк”.

“Не говори глупостей. Как Крюк мог попасть сюда?”

Увы, Динь-Динь не могла объяснить этого, потому что даже она не знала
мрачную тайну дерева Литтли. Тем не менее слова Крюка не оставили
места для сомнений. Чаша была отравлена.

“ Кроме того, ” сказал Питер, вполне веря себе, “ я никогда не засыпал.

Он поднял чашку. Сейчас не время для слов, время для поступков; и одним из своих
молниеносных движений Динь поднесла его губы к стакану,
и осушила его до дна.

“ Почему, Динь, как ты смеешь пить мое лекарство?

Но она не ответила. Ее уже шатало в воздухе.

“ Что с тобой? ” воскликнул Питер, внезапно испугавшись.

“Оно было отравлено, Питер”, - тихо сказала она ему. “и теперь я собираюсь
умереть”.

“О Динь, ты выпил это, чтобы спасти меня?”

“Да”.

“ Но почему, Динь?

Ее крылья едва ли могли нести ее сейчас, но в ответ она опустилась ему на плечо.
Она любяще чмокнула его в нос. Она прошептала ему на ухо
“Глупый осел”, а затем, шатаясь в свою комнату, лег на
кровать.

Его голова почти заполнила четвертую стену в своей маленькой комнатке, как он опустился на колени
рядом с ней в беде. С каждым мгновением ее свет становился все слабее; и
он знал, что если он погаснет, ее больше не будет. Ей так понравились его слезы
что она вытянула свой красивый палец и позволила им пробежаться по ним.

Ее голос был таким тихим, что сначала он не мог разобрать, что она говорит.
Потом он разобрал это. Она говорила, что, по ее мнению, могла бы снова выздороветь
если бы дети верили в фей.

Питер развел руками. Там не было детей, и было
ночное время; но он обратился ко всем, кто, возможно, мечтал о
Стране Небытия, и кто, следовательно, был ему ближе, чем вы думаете: мальчики
и девушки в ночных рубашках, и голые папуасы в корзинках, подвешенных
к деревьям.

“Ты веришь?” он закричал.

Динь почти рывком села в постели, прислушиваясь к своей судьбе.

Ей показалось, что она услышала утвердительный ответ, но, с другой стороны, она снова
не была уверена.

“Что вы думаете?” - спросила она Питера.

“Если вы верите, ” крикнул он им, - хлопайте в ладоши; не дайте Динь
умереть”.

Многие захлопали.

Некоторые этого не сделали.

Несколько зверей зашипели.

Хлопки внезапно прекратились; как будто бесчисленные матери бросились в
свои ясли посмотреть, что, черт возьми, происходит; но уже Динь-динь
был спасен. Сначала ее голос стал сильнее, потом она выскочила из постели,
затем она мигает через комнату более веселый и дерзкий, чем
никогда. Она никогда не думала о том, чтобы поблагодарить тех, кто верил, но ей бы хотелось
добраться до тех, кто шипел.

“А теперь спасем Венди!”

Луна плыла по облачному небу, когда Питер поднялся со своего дерева,
вооруженный и почти без одежды, чтобы отправиться в свой
опасный поход. Это была не та ночь, которую он бы выбрал. Он надеялся лететь, держась недалеко от земли, чтобы ничего необычного не случилось.
Он надеялся летать.
должно было ускользнуть от его глаз; но в этом неверном свете лететь низко
означало бы тащиться за своей тенью по деревьям, потревожив, таким образом,
птиц и сообщив бдительному врагу, что он на ногах.

Теперь он сожалел, что дал птицам острова такие странные имена.
они очень дикие, и к ним трудно подступиться.

Не было никакого другого пути, но, чтобы продвигаться вперед в краснокожей моде, на
который, к счастью он был адептом. Но в какую сторону, ибо он не мог
будьте уверены, что дети были приняты на корабль? Легкое падение
снег скрыл все следы; и мертвая тишина воцарилась на
острове, как будто на какое-то время Природа замерла в ужасе от недавней
бойни. Он научил детей кое-чему из лесных знаний, которым
сам научился у Тигровой Лилии и Динь-Динь Белл, и знал, что
в свой страшный час они вряд ли забудут это. Немного, если он
имели возможность бы запылать деревья, например, вьющиеся бы
семена опадают, и Венди, оставьте свой платок на некоторые важные
место. Утро было необходимо для поиска такого руководства, и он мог
не ждать. Высший мир призвал его, но не оказал никакой помощи.

Крокодил прошел мимо него, но ни одно другое живое существо, ни звука,
ни движения; и все же он хорошо знал, что внезапная смерть может поджидать его на
следующем дереве или подкрадываться к нему сзади.

Он дал страшную клятву: “На этот раз Хук или я”.

Теперь он пополз вперед, как змея, и, снова выпрямившись, метнулся через
пространство, на котором играл лунный свет, приложив палец к губе и держа
кинжал наготове. Он был ужасно счастлив.




Глава XIV.
ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ


Один зеленый огонек, щурящийся над ручьем Кидда, который находится недалеко от устья
пиратская река, отмеченная там, где бриг "Джолли Роджер" стоял низко в воде
лихое на вид судно, корпус которого был грязным, каждая балка в нем
отвратительный, как земля, усыпанная измятыми перьями. Она была
морской каннибал, и вряд ли нуждалась в этом бдительном оке, поскольку она
плыла неуязвимой в ужасе от своего имени.

Она была завернута в одеяло ночи, через которую ни один звук
она могла бы дойти до берега. Звуков было мало, вообще никаких
приятное жужжание корабельной швейной машинки, за которой сидел Сми,
всегда трудолюбивый и услужливый, воплощение банальности, трогательный
Сми. Я не знаю, почему он был так бесконечно жалок, разве что
потому что он так трогательно не осознавал этого; но даже сильным мужчинам приходилось
поспешно отворачиваться, чтобы не смотреть на него, и не раз на саммер
вечерами он прикасался к источнику слез Крюка и заставлял его литься рекой. В отношении
этого, как и почти всего остального, Сми был совершенно бессознателен.

Несколько пиратов перегнулись через фальшборт, вдыхая миазмы ночи
; другие растянулись у бочек за игрой в кости и карты; и
измученные четверо , которые несли маленький домик , лежали ничком на земле .
палубу, где даже во сне они покатились умело стороны, или
что вне досягаемости крюк, чтобы он не коготь них механическим путем в
прохождение.

Крюк встал на колоду в свои мысли. О Человек непостижимым. Это был его час
триумф. Питер был удален навсегда из его пути, и все
остальные мальчишки были на бриге, о том, чтобы уволиться. Это был его
самый мрачный поступок с тех пор, как он поставил Барбекю на колени; и
зная, насколько тщеславен человек в скинии, можем ли мы удивляться
расхаживал ли он сейчас по палубе неуверенно, подхваченный ветрами своего
успеха?

Но в его походке не было воодушевления, которое соответствовало действию
его мрачного ума. Хук был глубоко удручен.

Он часто был поэтому, когда общаетесь с самим собой на борту судна в
тишину ночи. Это потому, что он был так страшно одинок. Этот
загадочный человек никогда не чувствовал себя более одиноким, чем в окружении своих собак.
Они были ниже его в социальном отношении.

Хук - не настоящее его имя. Раскрытие того, кем он был на самом деле, привело бы даже к тому, что
эта дата всколыхнула страну; но, как, должно быть, уже догадались те, кто читает между строк
, он учился в известной государственной школе;
и его традиции по-прежнему вцепилась в него как предметы одежды, с которыми действительно
они в значительной степени связаны. Таким образом, это было ему оскорбительно даже теперь
борту судна, в том же платье, в котором он сцепился с ней, и он до сих пор
придерживается в своей прогулки, чтобы отличить сутулиться школы. Но прежде всего
он сохранил страсть к хорошей форме.

Хорошая форма! Как бы сильно он ни деградировал, он все еще знал, что
это единственное, что действительно имеет значение.

Откуда-то издалека до него донесся скрип, как от ржавых порталов, и
сквозь них донеслось строгое тук-тук-тук, похожее на стук молотка в ночи, когда
никто не может уснуть. “Вы были сегодня в хорошей форме?” - был их вечный
вопрос.

“Слава, слава, эта сверкающая безделушка, она моя”, - кричал он.

“Разве это хороший тон - выделяться в чем-либо?” ответил тэп-тэп
из его школы.

“Я единственный человек, которого боялся Барбекю, - настаивал он, - и Флинт боялся
Барбекю”.

“Барбекю, Флинт — в каком доме?” - последовал резкий ответ.

Самое тревожное размышление из всех, не было ли дурным тоном думать о
хорошем тоне?

Эта проблема замучила его жизненно важные органы. Это был коготь внутри него
острее, чем железный; и когда он раздирал его, пот капал
по его жирному лицу текли полосы на камзоле. Он часто проводил
рукавом по лицу, но эту струйку было не остановить.

Ах, зависть, а не крюк.

К нему пришло предчувствие скорого распада. Это было так, как если бы
Страшная клятва Петра попала на борт корабля. Крюк почувствовал мрачное желание
чтобы сделать его предсмертные слова, дабы в настоящее время не должно быть время для
это.

“Лучше на крюк, - воскликнул он, - если бы он имел меньшие амбиции!” Это было в
только в самые мрачные часы его жизни, когда он говорил о себе в третьем лице.

“Нет маленьких детей, которые любили бы меня!”

Странно, что он подумал об этом, ведь это никогда раньше его не беспокоило
возможно, швейная машинка навела его на эту мысль. Долго он
бормотал что-то себе под нос, глядя на Сми, который безмятежно хмыкал, пребывая в
уверенности, что все дети боятся его.

Боялись его! Боялись Сми! Там не было детей на борту брига, что
ночью кто уже не люблю его. Он наговорил им ужасных вещей
и ударил их ладонью, потому что не мог ударить
кулаком, но они только сильнее вцепились в него. Майкл примерил
свои очки.

Сказать бедному Сми, что они считают его привлекательным! Крюку не терпелось это сделать,
но это казалось слишком жестоким. Вместо этого, он вращается эту тайну в своем
ум: почему они считают СМИ, милый? Он преследовал проблему как
собака-ищейка-собака, у которой он был. Если Сми был милым, что же это делало
его таким? Ужасный ответ внезапно возник сам собой— “Хороший тон?”

Имел хорошую форму боцмана, сам того не зная, какая форма лучшая из всех
?

Он вспомнил, что ты должен доказать, что ты не знал, что она у тебя есть, прежде чем
ты имеешь право на Pop.

С криком ярости он занес свою железную руку над головой Сми, но тот сделал
не порвать. Что остановило его, так это размышление.:

“Вцепиться в мужчину, потому что он - хороший тон, что бы это значило?”

“Дурной тон!”

Несчастный Хук был так же бессилен, как и промок, и упал вперед
как срезанный цветок.

Его собаки мышления его в сторону на некоторое время, дисциплина мгновенно
расслабился, и они ворвались в вакхический танец, который привел его к
ноги сразу, все следы человеческой слабости исчезли, как будто из ведра
вода прошла над ним.

“Тихо, шалопаи, “ крикнул он, - или я брошу в вас якорь”; и сразу же
шум стих. “Все ли дети прикованы, чтобы они не могли
улететь?”

“Ay, ay.”

“ Тогда поднимите их наверх.

Несчастных пленников вытащили из трюма, всех, кроме Венди,
и выстроенных в ряд перед ним. Некоторое время он, казалось, не замечал
их присутствие. Он непринужденно развалился, напевая, не без приятности,
обрывки непристойной песенки и перебирая колоду карт. Время от времени
огонек его сигары придавал легкий румянец его лицу.

“ Итак, забияки, ” отрывисто сказал он, “ шестеро из вас выходят на палубу.
сегодня ночью у меня есть место для двух юнгат. Кто из вас будет
?

“Не раздражай его без необходимости”, - таковы были инструкции Венди в
трюм; поэтому Тутлз вежливо шагнул вперед. Болтун ненавидел идею
подписи под такой человек, но интуиция подсказывала ему, что было бы
целесообразно возложить ответственность на кого нет; и хотя
несколько глупый мальчик, он знал, что матери всегда готовы быть
буфер. Все дети знают это о матерях и презирают их за это
но постоянно пользуются этим.

Поэтому Тутлз благоразумно объяснил: “Видите ли, сэр, я не думаю, что моя мать
хотела бы, чтобы я был пиратом. Хотела бы ваша мать, чтобы вы были
пиратом, немного?”

Он подмигнул Слащавому, который печально сказал: “Я так не думаю”, как будто
ему хотелось, чтобы все было иначе. “Хотела бы твоя мама, чтобы ты стал
пиратом, Близнец?”

“Я так не думаю”, - сказал первый близнец, такой же умный, как и остальные.
“Нибс, ты бы...”

“Оставь эту болтовню”, - взревел Хук, и ораторов оттащили назад.
“Ты, парень, ” сказал он, обращаясь к Джону, - выглядишь так, как будто в тебе есть немного
смелости. Ты никогда не хотел быть пиратом, сердечный мой?

Теперь Джон иногда испытывал эту тягу к математике. подготовка.; и
он был поражен тем, что Крюк выбрал именно его.

“Когда-то я думал называть себя Джек С Поличным”, - сказал он.
неуверенно.

“И к тому же хорошее имя. Мы будем называть тебя так, забияка, если ты присоединишься”.

“Как ты думаешь, Майкл?” - спросил Джон.

“Как бы ты назвал меня, если бы я присоединился?” Майкл потребовал ответа.

“Черная Борода Джо”.

Майкл, естественно, был впечатлен. “Что ты думаешь, Джон?” Он хотел, чтобы
Джон принял решение, а Джон хотел, чтобы он принял решение.

“Будем ли мы по-прежнему почтительными подданными короля?” Спросил Джон.

Сквозь зубы Хука донесся ответ: “Тебе пришлось бы поклясться: ‘Долой
короля”.

Возможно, до сих пор Джон вел себя не очень хорошо, но теперь он блистал.

“Тогда я отказываюсь”, - закричал он, стуча стволом перед Хуком.

“И я отказываюсь”, - закричал Майкл.

“Правьте Британией!” - пискнул Керли.

Разъяренные пираты ударили их по зубам, и Крюк взревел:
“Это предопределяет вашу судьбу. Приведите их мать. Получите планка готова”.

Они были одни мальчики, и они побелел, как они видели, как Джукс и Чекко
подготовка к роковой доске. Но они постарались выглядеть смелым, когда Венди было
воспитан.

Никакие мои слова не передадут вам, как Венди презирала этих пиратов. К
ребята там был хоть какой-то гламур в пиратском вызов; но все
что она увидела, было то, что судно было не прибрано в течение многих лет. Здесь не было
ни одного иллюминатора, на грязном стекле которого вы могли бы не написать
пальцем “Грязная свинья”; и она уже написала это на
нескольких. Но, как мальчики обступили ее у нее не было мысли,
конечно, сохранить для них.

“Итак, моя красавица, ” сказал Хук, как будто говорил в сиропе, - ты увидишь, как
твои дети пройдут по доске”.

Каким бы прекрасным джентльменом он ни был, интенсивность его общения была невероятной.
испачкал воротник, и внезапно он понял, что она смотрит на него.
Поспешным жестом он попытался скрыть это, но было слишком поздно.

“Неужели они умрут?” - спросила Венди с таким ужасающим презрением на лице
что он чуть не потерял сознание.

“Умрут”, - прорычал он. “Всем замолчать, - злорадно крикнул он, “ ради
последних слов матери, обращенных к своим детям”.

В этот момент Венди была великолепна. “Это мои последние слова, дорогие мальчики”,
твердо сказала она. “Я чувствую, что у меня есть послание вам от ваших настоящих
матерей, и оно такое: ‘Мы надеемся, что наши сыновья умрут как английские
джентльмены”.

Даже пираты были ошибочны, и трепач, ты кричала в истерике: “я
буду делать то, что мама Надежды. Что делать, наконечники?”

“То, что моя мать Надежды. Что тебе делать, Близнец?

- На что надеется моя мать. Джон, что ты...

Но Хук снова обрел дар речи.

“ Свяжи ее! ” крикнул он.

Сми привязал ее к мачте. “ Послушай, милая, ” прошептал он.
- Я спасу тебя, если ты пообещаешь быть моей матерью.

Но даже Сми она не дала бы такого обещания. “Я бы почти что
предпочла вообще не иметь детей”, - презрительно сказала она.

Грустно сознавать, что ни один мальчик не смотрел на нее, когда Сми привязывал ее к
мачте; взгляды всех были прикованы к доске: той последней маленькой прогулке, которую они
собирались совершить. Они больше не могли надеяться, что им удастся
пройти это мужественно, потому что способность думать покинула их; они
могли только смотреть и дрожать.

Хук улыбнулся им, стиснув зубы, и сделал шаг в сторону
Венди. Его намерением было повернуть ее лицо так, чтобы она увидела, как
мальчики проходят по доске один за другим. Но он так и не добрался до нее, он так и не услышал
крик боли, который надеялся вырвать у нее. Он услышал что-то
вместо этого что-то другое.

Это было ужасное тиканье крокодила.

Они все услышали это — пираты, мальчики, Венди; и сразу же все головы повернулись в одном направлении.
не к воде, откуда доносился звук,
а к Хуку. Все знали, что то, что должно было произойти, касалось его одного
и что из актеров они внезапно превратились в зрителей.

Очень страшно было видеть перемену, произошедшую с ним. Это было, как
если бы он был обрезан в каждый сустав. Он упал в кучку.

Звук постепенно приближался, и заранее он пришел этот ужасный
подумал: “крокодил на борт корабля!”

Даже железный коготь вешали не активен, как будто зная, что его нет
внутренняя часть того, что нападавшие хотели. Левая дверь
один, любой другой человек бы лежал с закрытыми глазами, куда он упал:
но гигантский мозг крюк по-прежнему работал, и под его
указания он пополз на коленях вдоль палубы так далеко от звука
как он мог пойти. Пираты почтительно расчистили для него проход, и
только когда он поравнялся с фальшбортом, он заговорил.

“Спрячьте меня!” - хрипло крикнул он.

Они собрались вокруг него, все глаза отводили от того, что было
заходим на борт. Они и не думали сопротивляться. Это была судьба.

Только тогда, когда крючок был скрыт от их любопытство ослабьте конечностей
ребят так, чтобы они могли броситься на Корабельную сторону, чтобы увидеть
крокодил это восхождение. И тут их ждал самый странный сюрприз за всю эту
Ночь Ночей; ибо на помощь им шел не крокодил.
Это был Питер.

Он сделал им знак не издавать криков восхищения, которые могли бы
вызвать подозрения. Затем он продолжил отсчет.




Глава XV.
“НА ЭТОТ РАЗ КРЮК Или Я”.


Странные вещи случаются со всеми нами на нашем жизненном пути, и мы этого не замечаем.
какое-то время мы этого не замечали. Таким образом, чтобы взять экземпляр,
мы вдруг обнаруживаем, что мы были глухи на одно ухо, потому что мы не
знаю, сколько, но, скажем, полчаса. Теперь такой опыт пришел
в ту ночь к Петру. Когда в последний раз мы видели его, он крал по всей
остров с одного пальца к губам и Кинжал наготове. Он
видел, как крокодил прошел мимо, не заметив в нем ничего особенного,
но постепенно он вспомнил, что часы не тикали. Сначала он
это показалось мне жутковатым, но вскоре я пришел к правильному выводу, что часы остановились
.

Не задумываясь о том, что может чувствовать человек
, столь внезапно лишившийся своего ближайшего товарища, Питер
начал обдумывать, как он мог бы использовать катастрофу в своих интересах; и
он решил поставить галочку, чтобы дикие звери поверили, что это он
крокодил и пропустили его невредимым. Он тикал великолепно, но с одним
непредвиденным результатом. Крокодил был среди тех, кто услышал звук,
и он последовал за ним, хотя и с целью вернуть то, что
оно потерялось или просто как друг, полагая, что оно снова есть
тикающее само по себе, никогда не будет точно известно, ибо, подобно рабам
навязчивой идеи, это было глупое животное.

Питер благополучно добрался до берега и пошел прямо, его ноги
натыкались на воду, как будто совершенно не осознавая, что они вступили в новую
стихию. Так многие животные переходят с суши в воду, но ни один другой человек
из тех, кого я знаю. Пока он плыл, у него была только одна мысль: “На этот раз крюк или я".
на этот раз. Он был отмечен так долго, что теперь он пошел тикать без
зная, что он делал это. Если бы он знал, он бы не остановился, за
проникнуть на бриг с помощью клеща, хотя это и была гениальная идея,
ему не пришло в голову.

Напротив, он думал, что взобрался на борт бесшумно, как мышь.
и он был поражен, увидев, что пираты прячутся от него, с
Крюк среди них был таким жалким, как будто услышал крокодила.

Крокодил! Не успел Питер вспомнить об этом, как услышал
тиканье. Сначала он подумал, что звук действительно исходит от крокодила, и
он быстро оглянулся. Затем он понял, что делает это сам.
сам, и в мгновение ока понял ситуацию. “Как умно со стороны
меня!” - подумал он сразу, и подписал с мальчиками, чтобы не ворвался в
аплодисменты.

Именно в этот момент появился Эд Teynte квартирмейстера от
бак и вышел на палубу. Теперь, читатель, засеки, что произошло, по
твоим часам. Питер ударил верно и глубоко. Джон зажал ладонями рот
злополучного пирата, чтобы заглушить предсмертный стон. Он упал вперед.
Четверо мальчишек подхватили его, чтобы предотвратить глухой удар. Питер подал сигнал, и
падаль была выброшена за борт. Раздался всплеск, а затем наступила тишина.
Сколько времени это продолжалось?

“Один!” (Слегка начал считать).

Не слишком скоро Питер, приподнявшись на цыпочки, исчез в
каюте; ибо не один пират набирался храбрости, чтобы оглянуться
по сторонам. Теперь они могли слышать прерывистое дыхание друг друга, что
показало им, что более ужасный звук прошел.

“Он прошел, капитан”, - сказал Сми, протирая очки. “Все
еще раз”.

Крюк медленно склонив голову, выйти из его шкуру, и так внимательно слушал
что он мог бы эхо подхватило клеща. Не было слышно ни звука,
и он решительно выпрямился во весь рост.

“Тогда выпьем за Джонни Планка!” - нагло выкрикнул он, ненавидя мальчиков больше, чем когда-либо,
потому что они видели, как он разгибается. Он запел
злодейскую песенку:

“Йо-хо, йо-хо, резвая доска",
 Ты ходишь по ней так,
Пока она не опустится, и ты не спустишься вниз
 К Дэви Джонсу внизу!”

Чтобы еще больше запугать заключенных, хотя и с некоторой потерей достоинства
он танцевал по воображаемой доске, корча им гримасы.
пел; и когда он закончил, то воскликнул: “Хочешь потрогать кошку?
прежде чем ты пройдешься по доске?”

При этих словах они упали на колени. “Нет, нет!” - жалобно закричали они.
что каждый пират улыбнулся.

“ Принеси кота, Джакс, - сказал Хук. “ он в каюте.

В каюте! Питер был в каюте! Дети уставились друг на друга.

“ Да, да, ” беспечно сказал Джакс и зашагал в каюту. Они
провожали его взглядами; они едва ли знали, что Крюк возобновил свою песню
его собаки присоединились к нему:

“Йо-хо, йо-хо, царапающийся кот,
 У него девять хвостов, ты знаешь,
И когда они написаны на твоей грудик.”

Какова была последняя строчка, мы никогда не узнаем, потому что внезапно песня
была прервана ужасным визгом из каюты. Он пронесся по всему кораблю
и затих вдали. Затем раздался крик звук, который был хорошо
понимают ребята, но пиратам было едва ли не более жуткое, чем
визг.

“Что это было?” - воскликнул крюк.

“ Два, ” сказал слегка торжественно.

Итальянец Чекко на мгновение заколебался, а затем ввалился в каюту.
Он вышел, пошатываясь, изможденный.

“ Что случилось с Биллом Джаксом, пес ты этакий? - прошипел Крюк, возвышаясь
над ним.

“ Дело в том, что он мертв, заколот, ” глухо ответил Чекко.
- Билл Джакс мертв! - закричали пораженные пираты.

“ Билл Джакс мертв!

“В хижине темно, как в яме, ” сказал Чекко, почти бормоча, “ но
там есть что-то ужасное: существо, которое, как вы слышали, кричало”.

Ликование мальчиков, унылые взгляды пиратов - и то, и другое
было замечено Крюком.

“ Чекко, ” сказал он своим самым стальным голосом, “ вернись и вытащи меня отсюда.
этот дудл-ду.

Чекко, храбрейший из храбрых, съежился перед своим капитаном, крича “Нет,
нет”; но Крюк мурлыкал своему когтю.

“ Ты сказал, что пойдешь, Чекко? ” задумчиво спросил он.

Чекко пошел, сначала в отчаянии всплеснув руками. Больше не было слышно
пение, теперь все прислушались; и снова раздался предсмертный крик и снова карканье
ворона.

Никто не произнес ни слова, только тихо. “Три”, - сказал он.

Крюк жестом подозвал своих собак. - Рыба смерти и шансов, - прогремел он.
- кто принесет мне эту дудл-ду? - прогремел он.

“Подождите, пока выйдет Чекко,” прорычал Старки, а остальные взял
крик.

“Я думаю, что я слышал, ты доброволец, Старки”, - сказал крюк, снова мурлыканье.

“ Нет, клянусь громом! - Воскликнул Старки.

“Мой крюк думает, что это сделал ты”, - сказал Хук, подходя к нему. “Я хотел бы знать, не будет ли
разумно, Старки, ублажить крюка?”

“Я покачусь, прежде чем идти туда”, - упрямо ответил Старки, и снова
он заручился поддержкой команды.

“Это мятеж?” - спросил Хук более любезно, чем когда-либо. “Старки"
главарь!

“Капитан, пощадите!” Старки захныкала, теперь вся дрожа.

“ Пожми руку, Старки, ” сказал Хук, протягивая коготь.

Старки огляделся в поисках помощи, но все бросили его. Когда он попятился
Хук приблизился, и теперь в его глазах сверкнула красная искра. С отчаянным
пират крик прыгнул на Длинного Тома и бросился в море
.

“ Четвертый, ” сказал Слащаво.

- А теперь, - вежливо сказал Хук, - кто-нибудь из других джентльменов говорил о мятеже?
Схватив фонарь и, подняв коготь угрожающе взмахнув рукой, “я
сделайте вывод, что ре-ку себе”, - сказал он, и помчался в каюту.

“Пять”. Как же ему хотелось сказать это. Он облизал губы, чтобы быть готовым,
но тут, пошатываясь, вышел Крюк без фонаря.

“ Что-то погасило свет, ” сказал он немного неуверенно.

“ Что-то! ” эхом откликнулся Маллинс.

- А что с Чекко? - спросил Нудлер.

“ Он мертв, как Джакс, ” коротко сказал Хук.

Его нежелание возвращаться в хижину произвело на всех неблагоприятное впечатление,
и снова раздались возмущенные крики. Все пираты
суеверный, и Куксон воскликнул: “говорят, что самый верный признак судна
accurst, когда есть на борту больше, чем можете быть учтены”.

“ Я слышал, ” пробормотал Маллинз, “ он всегда поднимается на борт пиратского судна
последним. У него был хвост, капитан?

“Они говорят”, - сказал другой, глядя злобно на крючок“, что когда он
происходит это в подобии жестокой человеком на борту”.

“У него был крюк, капитан?” - дерзко спросил Куксон; и один за другим
подхватили крик: “Корабль обречен!” При этих словах дети
не могли удержаться от радостных возгласов. Хук почти забыл о своих пленниках
, но когда он повернулся к ним, его лицо снова просветлело.

“Ребята, ” крикнул он своей команде, - теперь вот что. Открой дверь кабины
и загони их внутрь. Позволь им сражаться с дудл-ду за свои жизни. Если
они убили его, мы тем лучше; если он убьет их, мы никто
чем хуже”.

В последний раз его собаками восхищался крюком, и преданно они сделали его
торги. Мальчиков, притворившихся сопротивляющимися, втолкнули в каюту
и дверь за ними закрылась.

“ А теперь слушайте! ” крикнул Хук, и все прислушались. Но никто не осмеливался повернуться лицом к
двери. Да, одна, Венди, которая все это время была привязана к
мачте. Она наблюдала не за криком или карканьем вороны, а за
новым появлением Питера.

Ей не пришлось долго ждать. В хижине он нашел то, ради чего
он отправился на поиски: ключ, который освободит детей от их
кандалов, и теперь они все крались вперед, вооруженные тем оружием, которое у них было.
мог бы найти. Сначала подписав им, чтобы они прятались, Питер разрезал путы Венди, и
затем для них не могло быть ничего проще, чем улететь всем вместе
но одна вещь преградила путь, клятва: “Подцепи или я это
время.” Поэтому, когда он освободил Венди, он прошептал ей, чтобы она спряталась
вместе с остальными, а сам занял ее место у мачты, завернувшись в ее
плащ, чтобы сойти за нее. Затем он сделал глубокий
вдох и прокричал.

Для пиратов это был крик о том, что все мальчики лежат убитыми в
хижине; и они были охвачены паникой. Хук попытался ободрить их, но
подобно собакам, которых он создал, они обнажили свои клыки, и он знал
что, если он сейчас отведет от них взгляд, они бросятся на него.

“Парни”, - сказал он, готовый уговорить или ударить, если потребуется, но ни на секунду не дрогнув.
“Я все продумал. На борту есть Иона”.

“Да, ” зарычали они, “ мужчина с крючком”.

“Нет, ребята, нет, это девушка. Не повезло на пиратском корабле с
женщина на борту. Мы будем управлять кораблем, когда она ушла”.

Некоторые из них помнили, что это была поговорка Флинта. “Это
стоит попробовать”, - с сомнением сказали они.

“Бросить за борт девочку”, - воскликнул крюк, и они бросились в
фигура в плаще.

“Никто не может спасти вас сейчас, Мисс,” Муллинс насмешливо зашипел.

“Там один”, - ответила фигура.

“Кто это?”

“Питер Пэн - мститель!” - последовал ужасный ответ; и пока он говорил,
Питер сбросил свой плащ. Тогда они все знали, кто это, что было
отмена них в салоне, и два крюка принялась было говорить дважды, он
не удалось. В тот страшный момент я считаю его ожесточенное сердце разбито.

Наконец он крикнул: “Разделайте его до грудинки!” - но без особой убежденности.

“Вниз, ребята, и на них!” Раздался голос Питера; и в следующий момент
по кораблю разнесся лязг оружия. Если бы
пираты держались вместе, они, несомненно, победили бы; но
нападение произошло, когда они были еще не натянуты, и они бросились туда и
туда, нанося яростные удары, каждый считая себя последним выжившим из
команды. Мужчина к мужчине они были сильнее; но они сражались только в обороне
, что позволяло мальчикам охотиться парами и выбирать
свою добычу. Некоторые из негодяев прыгнули в море, другие спрятались в
темные закоулки, где их нашел Слегка, который не дрался,
но бегал с фонарем, которым он светил им в лица, так что
они были наполовину ослеплены и пали легкой добычей от смердящих мечей
других мальчиков. Было слышно мало звуков, кроме лязга
оружия, случайного визга или всплеска, и немного монотонно
считаю —пять—шесть—семь—восемь—девять—десять-одиннадцать.

Я думаю, все ушли, когда группа свирепых парней окружила Хука, у которого
казалось, была счастливая жизнь, поскольку он держал их на расстоянии в этом кругу
огонь. Они сделали для своей собаки, но только этот человек представляется
матч для них всех. Снова и снова они закрыты на него, и снова и
снова вытесал свободное пространство. Он поднял одного мальчика своим крюком,
и использовал его как щит, когда другой, который только что проткнул Маллинса своим
мечом, бросился в драку.

“Опустите мечи, ребята!” - крикнул новоприбывший. “Этот человек мой”.

Так внезапно Хук оказался лицом к лицу с Питером. Остальные
отступили и образовали кольцо вокруг них.

Два врага долго смотрели друг на друга, Хук содрогался
слегка, и Питер со странной улыбкой на лице.

“ Итак, Пан, ” сказал наконец Хук, “ это все твоих рук дело.

“Да, Джеймс Хук, ” последовал суровый ответ, “ это все моих рук дело”.

“Гордый и дерзкий юноша, - сказал Хук, - готовься встретить свою судьбу”.

“Мрачный и зловещий человек”, Петр ответил: “Разве на тебе”.

Без слов он упал, и пространство было никаких преимуществ
либо лезвие. Питер был превосходным фехтовальщиком и парировал удары с
ослепительной быстротой; время от времени он выполнял ложный выпад
, который пробивал защиту противника, но его более короткий размах оказывал ему плохую поддержку.
вместо этого он не смог загнать сталь домой. Крюк, вряд ли его
уступал в яркости, но не так ловок в запястье играть, принудительный
его вес его появления, надеясь, что вдруг в конце все с
любой тяги, научил его давно на барбекю в Рио, но чтобы его
с удивлением он обнаружил этот тяги свернул в сторону снова и снова. Затем он
стремились закрыть и дать упокоить со своим железным крюком, который все это
время перебирая в воздухе; но Петр два раза под ним, рвалась
люто, пронзил его в ребра. При виде собственной крови, чья
особый цвет, как вы помните, был ему неприятен, меч выпал
из руки Хука, и он оказался во власти Питера.

“Сейчас!” - закричали все мальчики, но Питер величественным жестом пригласил
своего противника поднять меч. Хук сделал это мгновенно, но с
трагическим чувством, что Питер демонстрирует хорошую форму.

До сих пор он думал, что это был какой-то исчадие ада вырываться, но темнее
теперь подозрения одолевали его.

“Пан, кто и что ты?” - кричал он хрипло.

“Я - юность, я - радость, ” наугад ответил Питер. “ Я маленькая птичка
, которая вылупилась из яйца”.

Это, конечно, была чушь; но для несчастного Крюка это было доказательством
что Питер ни в малейшей степени не знал, кто или что он такое, а это
вершина хорошего тона.

“Не снова”, - крикнул он в отчаянии.

Теперь он сражался как человек цепом, и каждый взмах той страшной
меч бы разорваны надвое любой мужчина или мальчик, который мешал ей; но
Питер порхал вокруг него, как будто сам ветер, который он создавал, уносил его из
опасной зоны. И снова, и снова он нырял и колол.

Теперь Хук сражался без надежды. Этой страстной груди больше нет
просил жизни; но жаждал одного блага: увидеть, как Питер проявит дурную форму.
прежде чем все остынет навсегда.

Отказавшись от борьбы, он бросился в пороховой погреб и поджег его.

“Через две минуты, ” кричал он, - корабль разнесет на куски”.

"Сейчас, сейчас, - думал он, - проявится истинная форма".

Но Питер вышел из порохового погреба со снарядом в руках,
и спокойно выбросил его за борт.

В каком виде был сам Хук? Каким бы заблудшим человеком он ни был
, мы можем радоваться, не сочувствуя ему, что в конце концов он
остался верен традициям своей расы. Другие мальчики летали
вокруг него сейчас, пренебрежение, презрение; и он, пошатываясь, по палубе
завязывая на них бессильно, его разум был уже не с ними, он
был сутулый в игровые поля очень давно, либо направляются на
хорошее, или смотрите стену-игра от знаменитой стены. И его ботинки были
в порядке, и жилет был в порядке, и галстук был в порядке, и его
носки были в порядке.

Джеймс Хук, ты не совсем негероическая фигура, прощай.

Ибо мы подошли к его последнему моменту.

Видя, как Питер медленно приближается к нему по воздуху с кинжалом в руке
он вскочил на фальшборт, чтобы броситься в море. Он
не знал, что крокодил поджидал его; потому что мы намеренно
остановили часы, чтобы избавить его от этого знания: небольшой
знак уважения от нас в конце.

У него был последний триумф, и я думаю, нам не стоит обижаться на него. Когда он
стоял на фальшборте, глядя через плечо на скользящего по воздуху Питера
, он жестом пригласил его пнуть ногой. Это заставило Питера
пнуть, а не нанести удар.

Наконец-то Крюк получил то, чего так жаждал.

“Дурной тон”, - насмешливо воскликнул он и, довольный, отправился к крокодилу.

Так погиб Джеймс Хук.

“Семнадцать”, слегка пели; но он был не совсем прав в своих
цифры. Пятнадцать человек понесли наказание за свои преступления той ночью; но двое
добрались до берега: Старки был схвачен краснокожими, которые заставили его
нянька для всех их папуасов, меланхоличный персонаж для пирата; и
Сми, который с тех пор бродил по миру в своих очках, создавая
ненадежно зарабатывал на жизнь, говоря, что он был единственным мужчиной, который был Джас. Крюк
испугался.

Венди, конечно, стояла в стороне, не принимая участия в драке, хотя
смотрела на Питера блестящими глазами; но теперь, когда все было кончено, она
снова стал заметным. Она похвалила их в равной степени и содрогнулась от восторга
когда Майкл показал ей место, где убил одного из них;
а затем она отвела их в хижину Хука и показала на его часы, которые
висели на гвозде. На нем было написано “половина второго!”

Поздний час был едва ли не самым большим из всех. Она получила
их спать в пиратов нары довольно быстро, вы можете быть уверены; все
но Петр, который расхаживал взад и вперед по палубе, пока наконец он упал
спит на стороне Тома. В ту ночь ему приснился один из его снов,
и долго плакал во сне, и Венди крепко обнимала его.




Глава XVI.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ


В то утро, когда пробило три склянки, все они шевелили своими культями; ибо
там было большое море; и Тутлс, боцман, был среди них,
с концом веревки в руке и жевательным табаком. Все они были одеты в
пиратскую одежду, обрезанную по колено, тщательно выбритую и подвернутую,
с истинно морской выправкой и подтянутыми брюками.

Нет необходимости говорить, кто был капитаном. Нибс и Джон были первым и
вторым помощником. На борту была женщина. Остальные были смолянами до
мачта, и жил на носу. Питер уже пристегнулся к
штурвалу; но он созвал всех по трубе и обратился к
ним с короткой речью; сказал, что надеется, что они выполнят свой долг как доблестные люди, но
что он знал, что они были отбросами Рио и Золотого Побережья, и если бы они
огрызнулись на него, он бы их разорвал. Грубые, резкие слова задели его за живое.
Матросы поняли его и бурно приветствовали. Затем последовало несколько резких приказов
они развернули корабль и направили его носом к
материку.

Капитан Пан, сверившись с корабельной картой, подсчитал, что если это
при хорошей погоде они должны были достичь Азорских островов примерно 21 июня,
после чего это сэкономило бы время на перелет.

Некоторые из них хотели, чтобы он был честным кораблем, другие были в пользу
держать пирата; но капитан относился к ним как собаки, и они
не посмел высказать свои пожелания ему даже в раунд Робин. Мгновенное
послушание было единственной безопасной вещью. Слегка получил дюжину за осмотр.
был озадачен, когда ему сказали провести зондирование. Общее ощущение было таким
Питер только что был честен, чтобы усыпить подозрения Венди, но что
могут произойти изменения, когда будет готов новый костюм, что против ее воли,
она шила для него самую порочную одежду Хука.
впоследствии среди них ходили слухи, что в первый вечер, когда он надел этот
костюм, он долго сидел в каюте с мундштуком Хука во рту и
одна рука сжалась, остался только указательный палец, который он согнул и держал
угрожающе поднятым, как крюк.

Однако вместо того, чтобы наблюдать за кораблем, мы должны сейчас вернуться в тот
заброшенный дом, из которого трое наших персонажей так давно совершили бессердечное
бегство. Жаль, что мы все это время пренебрегали номером 14.
и все же мы можем быть уверены, что миссис Дарлинг нас не винит. Если мы
если бы она вернулась раньше и посмотрела на нее с печальным сочувствием, она бы
вероятно, воскликнула: “Не говори глупостей; какое я имею значение? Возвращайся и
присматривай за детьми”. Пока матери таковы, их
дети будут использовать их в своих интересах; и они могут рассчитывать на это.

Даже сейчас мы отваживаемся зайти в эту знакомую детскую только потому, что ее законные обитатели
возвращаются домой; мы просто спешим опередить их
чтобы проследить, чтобы их кровати были должным образом проветрены и чтобы мистер и миссис
Дорогая, не уходи никуда вечером. Мы не более чем слуги.
С какой стати их кровати быть правильно проветривать, видя, что они ушли
их в столь неблагодарную спешка? Не подавайте их с радостью
правильно, если бы они вернулись и обнаружили, что их родители были провести
уик-энд в стране? Это был бы моральный урок, в котором они нуждались
с тех пор, как мы их встретили; но если бы мы так все устроили
Миссис Дарлинг никогда бы нам этого не простила.

Единственное, что мне очень хотелось бы сделать, - это сказать ей,
как это делают авторы, что дети возвращаются, что на самом деле
они будут здесь в четверг на следующей неделе. Это полностью испортило бы
сюрприз, которого с нетерпением ждут Венди, Джон и Майкл. Они
все спланировали еще на корабле: восторг матери, крик отца
радости, прыжок Наны в воздух, чтобы первой обнять их, когда
к чему им следовало быть готовыми, так это к хорошему укрытию. Как вкусно все испортить
сообщив новости заранее; чтобы, когда они величественно войдут
Миссис Дарлинг может даже не подставить Венди рта, а мистер Дарлинг может
раздраженно воскликнуть: “Черт возьми, опять эти мальчики”. Однако
благодарности мы не получим даже за это. Мы начинаем узнавать миссис
Дорогая к этому времени, и можете быть уверены, что она бы упрекнула нас за то, что мы
лишаем детей их маленького удовольствия.

“Но, моя дорогая мадам, до четверга на этой неделе осталось десять дней; так что,
объяснив вам, что к чему, мы можем избавить вас от десяти дней несчастья”.

“Да, но какой ценой! Лишив детей десяти минут
наслаждения”.

“О, если вы смотрите на это с такой точки зрения!”

“Разве есть другой способ взглянуть на это?”

Видите ли, у этой женщины не было настоящего духа. Я хотел сказать
чрезвычайно приятные вещи о ней; но я презираю ее, и не одну
о них я расскажу сейчас. На самом деле ей не нужно говорить, чтобы она готовила.
вещи готовы, потому что они уже готовы. Все постели проветрены, и она никогда
выходит из дома и видит, окно открыто. Несмотря на то, что мы ей нужны
, мы вполне можем вернуться на корабль. Однако, раз уж мы здесь,
мы можем с таким же успехом остаться и наблюдать. Это все, что мы есть, наблюдатели. Никто
На самом деле не хочет нас. Так что давайте смотреть и говорить резкие вещи в надежде, что
некоторые из них причинят боль.

Единственное изменение, которое можно увидеть в детской, это то, что между девятью
и шестью конуры там больше нет. Когда дети улетели, мистер
Дарлинг всем своим существом чувствовал, что это он виноват в том, что заковал Нану в цепи
и что от начала до конца она была мудрее его. Конечно,
конечно, как мы видели, он был довольно простым человеком; действительно, он мог бы
снова сойти за мальчика, если бы смог справиться со своей лысиной
прочь; но у него было также благородное чувство справедливости и львиная отвага, чтобы
делать то, что казалось ему правильным; и, обдумав этот вопрос с
трепетной заботой после бегства детей, он пошел на все
встал на четвереньки и заполз в конуру. Всем дорогим миссис Дарлинг
на приглашения выйти он отвечал печально, но твердо:

“Нет, моя собственная, это место для меня”.

В горечи раскаяния он поклялся, что никогда не покинет конуру
, пока не вернутся его дети. Конечно, это было обидно; но
все, что мистер Дарлинг сделала ему пришлось сделать в избытке, иначе он вскоре дал
решилась на это. Нет и никогда не было более скромного человека, чем некогда гордый
Джордж Дарлинг, когда он сидел вечером в конуре, разговаривая со своей женой
об их детях и их милых манерах.

Очень трогательным было его уважение к Нане. Он не позволил бы ей войти в
питомник, но во всем остальном он беспрекословно следовал ее желаниям.

Каждое утро конуру вместе с мистером Дарлингом переносили в такси,
которое отвозило его в офис, и он возвращался домой тем же путем
в шесть. Можно увидеть силу характера этого человека.
если мы вспомним, насколько чувствительным он был к мнению соседей: этот
человек, каждое движение которого теперь привлекало удивленное внимание. Внутренне он
должно быть, перенес пытку; но он сохранял внешнее спокойствие, даже когда
молодежь критиковала его маленький дом, и он всегда приподнимал шляпу
вежливо по отношению к любой даме, заглянувшей внутрь.

Возможно, это было донкихотство, но это было великолепно. Вскоре внутренний
смысл этого просочился наружу, и великие сердца публики были
тронуты. Толпы людей следовали за такси, громко приветствуя его; очаровательные девушки
взбирались на него, чтобы взять у него автограф; интервью появлялись в газетах высшего класса
, а светское общество приглашало его на ужин и добавляло: “Приходите в
питомник.”

В тот насыщенный событиями четверг миссис Дарлинг была в детской.
ожидая возвращения Джорджа домой, женщина с очень грустными глазами. Теперь, когда мы смотрим
на нее внимательно и запомните веселости ее как в старые времена, все ушли
сейчас только потому, что она потеряла детка, я нахожу, что я не смогу сказать
гадости про нее. Если она слишком любила своих никчемных
детей, она ничего не могла с этим поделать. Посмотрите на нее в кресле, где она сейчас
заснула. Уголка ее рта, где одна смотрит во-первых, это
почти высохли. Ее рука движется беспокойно на ее груди, как если бы она
была боль. Кому-то больше всего нравится Питер, а кому-то Венди, но мне
она нравится больше всего. Предположим, чтобы сделать ее счастливой, мы шепчем ей на ухо.
спи, что эти сопляки возвращаются. Они действительно в двух милях
сейчас от окна и летят быстро, но все, что нам нужно, это шепнуть, что
они уже в пути. Давай.

Жаль, что мы это сделали, потому что она вскочила, выкрикивая их имена.;
и в комнате никого нет, кроме Наны.

“О Нана, мне приснилось, что мои дорогие вернулись”.

У Наны были затуманенные глаза, но все, что она могла сделать, это мягко положить лапу на колени своей хозяйки.
так они и сидели вместе, когда принесли конуру
. Когда мистер Дарлинг протягивает голову, чтобы поцеловать свою жену, мы видим
что его лицо более изможденное, чем раньше, но имеет более мягкое выражение.

Он отдал свою шляпу Лизе, которая приняла ее пренебрежительно, потому что у нее не было
воображения, и она была совершенно неспособна понять мотивы
такого человека. Снаружи толпа, провожавшая такси домой, все еще аплодировала.
и он, естественно, не остался равнодушным.

“Послушайте их, - сказал он, - это очень приятно”.

“Много маленьких мальчиков”, - усмехнулась Лайза.

“Сегодня было несколько взрослых”, - заверил он ее, слегка покраснев;
но когда она вскинула голову, у него не нашлось для нее ни слова упрека.
Социальный успех не испортил его; он сделал его еще милее. Некоторое время
он сидел, высунув голову из будки, разговаривая с миссис Дарлинг
об этом успехе и ободряюще пожимая ей руку, когда она сказала, что
надеется, что это не вскружит ему голову.

“Но если бы я был слабым человеком”, - сказал он. “Боже мой, если бы я был
слабым человеком!”

“И, Джордж, ” робко сказала она, - ты, как всегда, полон раскаяния,
не так ли?”

“Полон раскаяния, как всегда, дорогой! Смотрите мое наказание: жить в
питомник”.

“Но это наказание, не так ли, Джордж? Вы уверены, что не
нравится?”

“Моя любовь!”

Вы можете быть уверены, что она попросила у него прощения; а затем, почувствовав сонливость, он
свернулся калачиком в конуре.

“Не сыграешь ли ты мне на сон грядущий, - попросил он, - на пианино в детской?” и, когда
она направлялась в ясли, он бездумно добавил: “И закрой
это окно. Я чувствую сквозняк.

“О Джордж, никогда не проси меня об этом. Окно всегда нужно оставлять открытым
для них, всегда, всегда”.

Теперь была его очередь просить у нее прощения; и она пошла в
ясли и поиграла, и вскоре он заснул; и пока он спал,
Венди, Джон и Майкл влетели в комнату.

О нет. Мы написали это так, потому что такова была очаровательная договоренность.
они спланировали это до того, как мы покинули корабль; но с тех пор, должно быть, что-то произошло.
потому что прилетели не они, а Питер
и Динь-Динь.

Первые слова Питера говорят сами за себя.

“ Быстро, Динь-динь, - прошептал он, - закрой окно, запри его! Правильно.
Теперь мы с тобой должны уйти через дверь; и когда Венди придет, она
подумает, что мать запретила ей выходить; и ей придется вернуться с
мной.

Теперь я понимаю, что до сих пор озадачивало меня, почему, когда Питер сказал
уничтожив пиратов, он не вернулся на остров и не оставил Тинка
сопровождать детей на материк. Этот трюк был у него в голове
все время.

Вместо того чтобы чувствовать, что он ведет себя плохо, он танцевал от радости; затем
он заглянул в ясли, чтобы посмотреть, кто играет. Он прошептал
Динь: “Это мама Венди! Она симпатичная леди, но не такая хорошенькая, как
моя мама. Рот у нее полон наперстков, но не такой полный, как у моей
матери.

Конечно, он ничего не знал о своей матери, но иногда он
хвастался ею.

Он не знал мелодии, которая была “Дом, милый дом”, но он знал, что она говорила:
“Вернись, Венди, Венди, Венди”; и он ликующе воскликнул:
“ Вы никогда больше не увидите Венди, леди, потому что окно забрано решеткой!

Он снова заглянул внутрь, чтобы посмотреть, почему музыка прекратилась, и теперь увидел
что миссис Дарлинг положила голову на ящик, и что две слезинки
скатились у нее из глаз.

“Она хочет, чтобы я отодвинуть засов окно”, - подумал Петр, - “но я не вернусь,
Я!”

Он снова заглянул, и слезы все еще были там, и еще два человека
заняли свое место.

“Она ужасно любит Венди”, - сказал он себе. Он был зол на
сейчас она не понимала, почему не может заполучить Венди.

Причина была так проста: “Я тоже ее люблю. Мы не можем получить ее вдвоем,
леди”.

Но леди не хотела этого делать, и он был несчастен. Он
перестал смотреть на нее, но даже тогда она не отпустила его. Он
скакал и корчил смешные рожицы, но когда остановился, это было так, словно
она была внутри него и стучала.

“О, ладно”, - сказал он наконец и сглотнул. Затем он отодвинул засов на
окне. “Давай, Динь”, - крикнул он с ужасающей насмешкой над законами
природы; “нам не нужны глупые матери”; и он улетел.

Таким образом, Венди, Джон и Майкл обнаружили, что окно для них все-таки открыто.
в конце концов, это было больше, чем они заслуживали. Они спустились на
этаж, совершенно не стесняясь себя, и самый младший из них уже
забыл о своем доме.

“Джон,” ответил он, оглядываясь на него с сомнением: “я думаю, что у меня были
здесь раньше”.

“Конечно же, ты, глупая. Есть старые кровати”.

“Так и есть”, - сказал Майкл, но без особой убежденности.

“Я говорю, - закричал Джон, - ”псарня!“ и он бросился к ней, чтобы заглянуть внутрь.
это.

“Возможно, в нем Нана”, - предположила Венди.

Но Джон присвистнул. “Привет, - сказал он, - там внутри мужчина”.

“Это отец!” - воскликнула Венди.

“Дай мне посмотреть на отца”, - нетерпеливо взмолился Майкл и внимательно посмотрел.
“Он не такой большой, как пират, которого я убил”, - сказал он с таким искренним разочарованием, что я рад, что мистер Дарлинг спал; было бы
было бы грустно, если бы это были первые слова, которые он услышал от своего маленького Майкла. - Я не знаю, что он сказал. "Он убил пирата", - сказал он с такой искренностью.
Я рад, что мистер Дарлинг спал.
скажи.

Венди и Джон были несколько озадачены, обнаружив своего отца в конуре.


“Конечно, ” сказал Джон, как человек, потерявший веру в свою память, - он
не спать в питомнике?”

“Джон,” Венди сказала прерывисто: “возможно, мы не помним прошлую жизнь
так же как мы думали”.

Озноб напал на них; и не служи им порядке.

“Это очень беспечная мать,” сказал, что молодой негодяй Джон, “не
чтобы быть здесь, когда мы вернемся”.

И тут миссис Дарлинг снова заиграла.

“Это мама!” - воскликнула Уэнди, выглядывая из-за стола.

“Так и есть!” - сказал Джон.

“Тогда ты на самом деле не наша мама, Венди?” - спросил Майкл, которому
определенно хотелось спать.

“О боже!” - воскликнула Венди, впервые по-настоящему почувствовав угрызения совести. “
нам давно пора было вернуться”.

“Давайте проберемся внутрь, ” предложил Джон, “ и прикроем ей глаза руками”.

Но у Венди, которая понимала, что они должны сообщить радостную новость более осторожно,
был план получше.

“Давайте все вместе скатиться в нашей кровати, и быть там, когда она придет, как
если мы никогда не были прочь”.

И вот, когда миссис Дарлинг вернулась в детскую, чтобы посмотреть, спит ли ее
муж, все кровати были заняты. Дети ждали
ее радостного крика, но его не последовало. Она видела их, но она не
верю, что они есть. Видите ли, она видела их в постели, поэтому часто
во сне, что она думала, что это был просто сон шляется
ее до сих пор.

Она села в кресло у камина, где в прежние времена она была
выхаживали их.

Они не могли этого понять, и холодный страх охватил всех троих
.

“ Мама! - Закричала Венди.

“Это Венди”, - сказала она, но все еще была уверена, что это был сон.

“Мама!”

“Это Джон”, - сказала она.

“Мама!” - воскликнул Майкл. Теперь он узнал ее.

“Это Майкл”, - сказала она и протянула руки к
трем маленьким эгоистичным детям, которых они никогда больше не обнимут. Да, они
сделав это, они обошли Венди, Джона и Майкла, которые выскользнули из
кровати и подбежали к ней.

“Джордж, Джордж!” - закричала она, когда смогла говорить; и мистер Дарлинг проснулся.
чтобы разделить ее блаженство, вбежала Нана. Не могло быть зрелища прекраснее, чем это.
но никто не видел этого, кроме маленького мальчика, который
смотрел в окно. У него были бесчисленные восторги, о которых
другие дети никогда не узнают; но он смотрел в окно на
единственную радость, доступ к которой ему, должно быть, навсегда закрыт.




Глава XVII.
КОГДА ВЕНДИ ВЫРОСЛА


Надеюсь, вы хотите знать, что стало с другими мальчиками. Они
ждали внизу, чтобы дать Венди время рассказать о них; и когда они
насчитали пятьсот, они поднялись наверх. Они поднялись по лестнице,
потому что думали, что так произведут лучшее впечатление. Они встали в
ряд перед миссис Дарлинг, сняв шляпы и жалея, что на них нет
своей пиратской одежды. Они ничего не сказали, но их
глаза просили ее взять их. Им следовало бы посмотреть и на мистера Дарлинга
но они забыли о нем.

Конечно, миссис Дарлинг сразу сказала, что возьмет их; но мистер Дарлинг
Дарлинг был странно подавлен, и они увидели, что он считает шесть
довольно большим числом.

“Я должен сказать, ” обратился он к Венди, “ что ты ничего не делаешь наполовину”, -
недовольное замечание, которое, по мнению близнецов, относилось к ним.

Первый близнец был гордым, и он спросил, покраснев: “Вы не думаете, что
мы должны быть слишком обременительными, сэр? Потому что, если так, мы можем уйти
прочь”.

“Отец!” Венди вскрикнула, потрясенная; но над ним все еще висело облако. Он знал,
что ведет себя недостойно, но ничего не мог с этим поделать.

“Мы могли бы лечь, согнувшись пополам”, - сказал Нибс.

“Я всегда сама стригу им волосы”, - сказала Венди.

“Джордж!” Дорогая миссис воскликнул с болью видеть, как ее дорогой показаны
себя в таком невыгодном свете.

Потом расплакалась, и правда выплыла наружу. Он был так рад
у них как была, так он сказал, но он думал, что спросили бы у
его согласия как ее, вместо того, чтобы рассматривать его как Сайфера в его
собственный дом.

“Я не думаю, что он сайфер”, - тут же воскликнул Тутлз. “Ты думаешь,
он сайфер, Керли?”

“Нет, не думаю. Как ты думаешь, он сайфер, Слегка?

“Скорее нет. Близнец, а ты как думаешь?”

Оказалось, что ни один из них не считал его сайфером; и он был
нелепо обрадованный, он сказал, что найдет для них всех место в гостиной.
Если они поместятся.

“Мы поместимся, сэр”, - заверили его.

“Тогда следуйте за лидером”, - весело крикнул он. “Имейте в виду, я не уверен, что
у нас есть гостиная, но мы притворяемся, что есть, и это все равно.
Хуп ля!”

Он пошел танцевать по дому, и все закричали: “Хуп ля!”
и пританцовывали вслед за ним, отыскивая гостиную; и я забыл,
нашли ли они ее, но, во всяком случае, они нашли уголки, и все они
вписались.

Что касается Питера, он еще раз увидел Венди перед тем, как улететь. Он не
именно подошла к окну, но он мимоходом задел его, чтобы
она могла открыть его, если захочет, и позвать его. Именно это она
и сделала.

“Привет, Венди, до свидания”, - сказал он.

“О боже, ты уезжаешь?”

“Да”.

“ Тебе не кажется, Питер, ” неуверенно произнесла она, “ что ты хотел бы
сказать что-нибудь моим родителям на очень приятную тему?

“Нет”.

“Обо мне, Питер?”

“Нет”.

Миссис Дарлинг подошла к окну, ибо в настоящее время она зорко
глаза на Венди. Она сказала Питеру, что она приняла все другие мальчики,
и хотела бы усыновить его.

“Ты бы отправила меня в школу?” Хитро осведомился он.

“Да”.

“А потом в офис?”

“Полагаю, да.”

“Скоро я стану мужчиной?”

“Очень скоро”.

“Я не хочу ходить в школу и учиться торжественное вещи”, - сказал он ей
страстно. “Я не хочу быть мужчиной. О, мать Венди, если бы я мог!
просыпаюсь и чувствую, что у меня была борода!”

“Питер, ” сказала Венди-утешительница, “ я бы полюбила тебя и в бороду”.
Миссис Дарлинг протянула к нему руки, но он оттолкнул ее.

“Отойдите, леди, никто не поймает меня и не сделает мужчиной”.

“Но где вы собираетесь жить?”

“С Динь-Динь в доме, который мы построили для Венди. Феи должны поставить его.
высоко среди верхушек деревьев, где они спят по ночам ”.

“Как мило,” - воскликнула Венди с тоской так, что миссис Дарлинг затянул ее
сцепление.

“Я думала все феи умерли”, Миссис Дарлинг сказал.

“Здесь всегда много малышей, ” объяснила Венди, которая теперь была
настоящим авторитетом, - потому что вы видите, когда новорожденный смеется за
впервые рождается новая фея, и поскольку всегда есть новые дети,
всегда есть новые феи. Они живут в гнездах на верхушках деревьев;
и розовато-лиловые - мальчики, и белые - девочки, а голубые
просто маленькие глупышки, которые не уверены, кто они такие ”.

“Я так весело”, - сказал Питер, с глазом на Венди.

“Это будет довольно одиноко в вечера, - сказала она, - сидел возле
огонь”.

“ Я возьму Динь-Динь.

“ Динь не может пройти и двадцатую часть пути по кругу, ” напомнила она ему.
немного язвительно.

“Подлый предатель!” Откуда-то из-за угла послышался голос Динь.

“Это не имеет значения”, - сказал Питер.

“О Питер, ты знаешь, что это важно”.

“Ну, тогда пойдем со мной в маленький домик”.

“Можно мне, мамочка?”

“ Конечно, нет. Я вернул тебя домой и намерен удержать.

“ Но ему действительно так нужна мать.

“ Тебе тоже, любовь моя.

“Ладно,” сказал Питер, как будто он пригласил ее из вежливости
просто, но миссис Дарлинг увидела его губ подрагивают, и она сделала это
щедрое предложение: пусть Венди пойти к нему на неделю каждый год, чтобы сделать его
весенняя уборка. Венди предпочла бы более постоянную работу.
и ей казалось, что весна затянется надолго.;
но от этого обещания Питер снова повеселел. У него не было чувства юмора.
время, и был так полон приключений, что все, что я вам о нем рассказал
стоит из них всего полпенни. Я полагаю, именно потому, что Венди знала об этом,
ее последние слова, обращенные к нему, были такими довольно жалобными:

“Ты ведь не забудешь меня, Питер, правда, до того, как придет время весенней уборки
?”

Конечно, Петр обещал; и тогда он улетел. Он взял Миссис Дарлинг
поцелуй с ним. Поцелуй, который был для кого-то еще, Петр взял совсем
легко. Смешное. Но она казалась довольной.

Конечно, все мальчики ходили в школу, и большинство из них попали в класс
III, но незначительно, был переведен сначала в класс IV, а затем в класс V.
Класс I - высший класс. Не пробыв в школе и недели, они
поняли, какими козлами были, чтобы не оставаться на острове; но теперь было уже
слишком поздно, и вскоре они привыкли быть такими же обычными, как вы или
я или младший Дженкинс. С грустью приходится констатировать, что способность летать
постепенно покидала их. Сначала Нана привязала их ноги к столбикам кроватей, чтобы
они не улетели ночью; и одним из их развлечений
днем было притворяться, что они падают с автобусов; но мало-помалу они перестали это делать.
потянули за свои путы в постели и обнаружили, что поранились, когда
отпустили автобус. Со временем они даже не смогли полететь за своими
шляпами. Они называли это отсутствием практики; но на самом деле это означало следующее:
они больше не верили.

Майкл верил дольше, чем другие мальчики, хотя они и насмехались над ним;
так он был с Венди, когда Петя пришел к ней в конце первого
год. Она улетела с Питером в платье, которое соткала из листьев
и ягод в Неверленд, и ее единственным страхом было то, что он может заметить
каким коротким оно стало; но он этого не заметил, ему так много нужно было сказать
о нем самом.

Она предвкушала захватывающие беседы с ним о старых временах, но
новые приключения вытеснили из его памяти старые.

- Кто такой капитан Хук? - спросил я. - с интересом спросил он, когда она заговорила о
заклятом враге.

“ Разве ты не помнишь, ” изумленно спросила она, “ как ты убил его и спас
все наши жизни?

“Я забываю о них после того, как убиваю”, - небрежно ответил он.

Когда она выразила сомнительную надежду, что Динь-Динь будет рада
увидев ее, он спросил: “Кто такая Динь-Динь?”

“О Питер”, - сказала она, потрясенная; но даже когда она объяснила, он не смог
вспомнить.

“Их так много”, - сказал он. “Я думаю, ее больше нет”.

Я думаю, он был прав, потому что феи живут недолго, но они такие
маленькие, что короткое время кажется им хорошим.

Венди тоже было больно обнаружить, что прошедший год был для нее всего лишь вчерашним днем.
Питеру он показался таким долгим годом ожидания. Но он был
таким же очаровательным, как всегда, и они провели чудесную весеннюю уборку
в маленьком домике на верхушках деревьев.

На следующий год он не пришел за ней. Она ждала в новом платье, потому что
старое просто не подходило; но он так и не пришел.

“Возможно, он болен”, - предположил Майкл.

“ Ты же знаешь, что он никогда не болеет.

Майкл подошел к ней и шепотом, с дрожью: “возможно, есть
нет такого человека, Венди!”, а потом Венди бы плакал если бы Майкл
не плакала.

Питер пришел на следующую весеннюю уборку; и странным было то, что он
никогда не знал, что пропустил год.

Это был последний раз, когда девушка Венди видела его. Для немного больше
она старалась ради него, чтобы не было роста; и она чувствовала, что она был
неверно по отношению к нему, когда она получила приз на общие знания. Но годы
приходили и уходили, не принося с собой беспечного мальчика; и когда они встретились
снова Венди была замужней женщиной, и Петр был для нее не больше, чем
немного пыли в ящик, в котором она хранила свои игрушки. Венди выросла
вверх. Вам не нужно быть ее жалко. Она была из тех, кому нравится
взрослеть. В конце концов, она повзрослела по собственной воле на день быстрее
, чем другие девочки.

Все мальчики уже выросли и сделали за это время, так это вряд ли
стоит сказать ничего больше о них. Вы можете ознакомиться и Близнецами
Нибс и Керли каждый день ходят в офис, у каждого в руках маленькая сумка
и зонтик. Майкл - машинист. Дама, немного женатая.
титула, и поэтому он стал лордом. Вы видите того судью в парике, который выходит
через железную дверь? Раньше это был Тутлз. Бородатый мужчина, который
не знает, какую историю рассказать своим детям, когда-то был Джоном.

Венди выходила замуж в белом платье с розовым поясом. Странно думать
что Питер не вышел из церкви и не запретил оглашение.

Снова прошли годы, и у Венди родилась дочь. Этого не должно быть
написана чернилами, но в золотой всплеск.

Ее звали Джейн, и всегда был странный вопрошающий взгляд, как будто бы от
когда она прибыла на материк, она хотела задать вопросы.
Когда она стала достаточно взрослой, чтобы задавать им вопросы, они были в основном о Питере Пэне.
Она любила слушать о Питере, и Венди рассказала ей все, что могла вспомнить.
в той самой детской, из которой произошел знаменитый полет. Это
теперь питомник Джейн, ее отец купил его по три за
центов от отца Венди, кто не любит лестницы. Миссис
Дорогой теперь был мертв и забыт.

Теперь в детской было только две кровати, Джейн и ее няни;
и не было никакой конуры, потому что Нана тоже скончалась. Она умерла от старости
в конце концов, с ней было довольно трудно ладить; будучи
очень твердо убеждена, что никто не знает, как ухаживать за детьми
кроме нее самой.

Раз в неделю у няни Джейн был свободный вечер; и тогда укладывать Джейн спать ложилась на Венди
. Это было время для историй. Это была Джейн
изобретение поднять лист над головой ее матери и ее собственного, таким образом
палатки, и в ужасную темноту, шепчет:

“Что мы видим сейчас?”

“Не думаю, что я что-то увижу сегодня вечером”, - говорит Венди с чувством, что
если бы Нана была здесь, она была бы против дальнейшего разговора.

“Да, это так, - говорит Джейн. - Ты видела, когда была маленькой девочкой”.

“Что это было очень давно, дорогая”, - говорит Венди. “Выеби меня, как раз
летит!”

“А он летает, - спрашивает хитрый ребенок, - так же, как ты летала, когда была маленькой?"
”Как я летал?"

“Как я летал?" Ты знаешь, Джейн, иногда я задаюсь вопросом, буду ли я когда-нибудь
толком летать”.

“Да, ты”.

“Уважаемые давние времена, когда я мог летать!”

“Почему ты не можешь летать сейчас, мама?”

“Потому что я выросла, дорогая. Когда люди взрослеют, они забывают, как это делается".
”Почему они забывают дорогу?" - спросила я. "Почему ты не можешь летать сейчас?"

“Потому что я выросла, дорогая.”

“Потому что они больше не веселые, невинные и бессердечные. Только
веселые, невинные и бессердечные могут летать”.

“Что такое гей, невинный и бессердечный? Я действительно хотел бы быть геем и
невинный и бессердечный ”.

Или, возможно, Венди признает, что она действительно что-то видит.

“Я действительно верю, ” говорит она, “ что это из-за этой детской”.

“Я действительно верю, что это так”, - говорит Джейн. “Продолжай”.

Теперь они отправляются в великое приключение той ночи, когда Питер
прилетел в поисках своей тени.

“Глупый парень”, - говорит Венди, “пытался приклеить ее при помощи мыла, и
когда он не воскликнул бы, и что разбудила меня, и я пришил ее к
его”.

“Вы кое-что упустили”, - перебивает Джейн, которая теперь знает эту историю
лучше, чем ее мать. “Когда ты увидел, что он сидит на полу и плачет,
что ты сказал?”

“Я сел в кровати и спросил: ‘Мальчик, почему ты плачешь?”

“Да, так оно и было”, - говорит Джейн с глубоким вздохом.

“А потом он унес нас всех в Страну Небытия, к феям и
пиратам, и краснокожим, и в лагуну русалок, и в дом под
землей, и в маленький домик”.

“Да! что тебе понравилось больше всего?”

“Я думаю, что мне больше всего понравился "Дом под землей”.

“Да, мне тоже". Что было последним, что Питер сказал тебе в жизни?

“Последнее, что он мне сказал, было: ‘Просто всегда жди меня,
и однажды ночью ты услышишь, как я кукарекаю”.

“Да”.

“Но, увы, он совсем забыл обо мне”, - сказала Уэнди с улыбкой. Она
была такой взрослой.

“На что был похож его крик?” Однажды вечером Джейн спросила.

“Это было вот так”, - сказала Венди, пытаясь подражать крику Питера.

“Нет, это было не так, ” серьезно сказала Джейн, “ это было вот так”; и у нее это получилось
намного лучше, чем у ее матери.

Венди была немного поражена. “Моя дорогая, откуда ты можешь знать?”

“Я часто слышу это, когда сплю”, - сказала Джейн.

“Ах да, многие девушки слышат это, когда спят, но я была единственной"
та” кто слышала это наяву.

“Тебе повезло”, - сказала Джейн.

И вот однажды ночью произошла трагедия. Была весна того года, и
история была рассказана на ночь, и теперь Джейн спала в своей
кровати. Уэнди сидела на полу, поближе к камину, чтобы
следить за штопкой, потому что другого света в детской не было; и пока она
сидела за штопкой, она услышала карканье вороны. Затем окно распахнулось, как в старые добрые времена, и
Питер спрыгнул на пол.

Он был точно таким же, как всегда, и Венди сразу увидела, что он по-прежнему
были все его первые зубы.

Он был маленьким мальчиком, а она была взрослой. Она сгрудились у огня не
решаясь пошевелиться, беспомощно и виновато, крупная женщина.

“Привет, Венди”, - сказал он, не замечая никакой разницы, ибо он был
в основном думает о себе; и в тусклом свете ее белое платье может
была в ночной рубашке, в которой он впервые ее увидел.

“Привет, Питер”, - слабо ответила она, сжавшись как можно меньше.
 Что-то внутри нее кричало: “Женщина, Женщина, отпусти меня”.

“Привет, а где Джон?” спросил он, внезапно пропустив третью кровать.

“Джона сейчас здесь нет”, - выдохнула она.

“Майкл спит?” он спросил, с неосторожный взгляд на Джейн.

- Да, - отвечала она, и теперь она чувствовала, что она была неверна Джейн как
также Петру.

“Это не Майкл”, - быстро сказала она, чтобы на нее не пало осуждение.
Питер посмотрел.

"Привет, это новенький?" ”Да".

“Мальчик или девочка?” - спросил я. "Да".

“Мальчик или девочка?”

“Девочка”.

Теперь он, конечно, понял бы; но ни капельки не понял.

“Питер”, - сказала она, запинаясь, - “ты ожидаешь, что я улетлю с
тобой?”

“Конечно; именно поэтому я и пришел”. Он добавил немного сурово: “Разве
ты забыла, что сейчас время весенней уборки?”

Она знала, что бесполезно говорить, что он пропустил много весенних уборок
.

“Я не смогу приехать, - сказала она извиняющимся тоном, - я забыла, как летать”.

“Скоро я научу тебя снова”.

“О Питер, не трать на меня волшебную пыльцу”.

Она встала; и теперь, наконец, страх охватил его. “Что это?” - воскликнул он
съежившись.

“Я включу свет, - сказала она, - и тогда ты сможешь увидеть сам"
.

Едва ли не единственный раз в своей жизни, насколько я знаю, Питер испугался.
“Не включай свет”, - закричал он.

Она запустила руки в волосы трагичного мальчика. Она не была
маленькая девочка, убитая горем из-за него; она была взрослой женщиной, улыбающейся всему этому
но это были улыбки с влажными глазами.

Затем она включила свет, и Питер увидел. Он вскрикнул от боли;
когда высокое красивое создание наклонилось, чтобы поднять его на руки, он
резко отпрянул.

“Что это?” он снова закричал.

Она должна была сказать ему.

“Я стар, Питер. Я никогда так много больше, чем двадцать. Я давно выросли
назад”.

“Ты же обещал не пить!”

“Я ничего не мог поделать. Я замужняя женщина, Питер.

- Нет, ты не замужем.

“ Да, и маленькая девочка в постели - моя малышка.

“ Нет, это не так.

Но он предположил, что это так; и он сделал шаг к спящему ребенку
подняв кинжал. Конечно, он не нанес удара. Вместо этого он сел на
пол и зарыдал; и Венди не знала, как утешить
его, хотя когда-то она могла бы сделать это так легко. Теперь она была всего лишь женщиной
и она выбежала из комнаты, чтобы попытаться подумать.

Питер продолжал плакать, и вскоре его рыдания разбудили Джейн. Она села в постели,
и сразу заинтересовалась.

“Мальчик, ” сказала она, “ почему ты плачешь?”

Питер встал и поклонился ей, и она поклонилась ему с кровати.

“Привет”, - сказал он.

“ Привет, ” сказала Джейн.

“Меня зовут Питер Пэн”, - сказал он ей.

“Да, я знаю”.

“Я вернулся за своей матерью, “ объяснил он, - чтобы забрать ее в
Неверленд”.

“ Да, я знаю, ” сказала Джейн. “ Я ждала тебя.

Когда Венди робко вернулась, она обнаружила Питера сидящим на столбике кровати.
восторженно кукарекая, в то время как Джейн в ночной рубашке летала по комнате.
в торжественном экстазе.

“Она моя мать”, - разъяснил Петр; и Джейн спустились и стояли
его сторона, со взглядом в ее лицо, которое он любил смотреть на женщин, когда
они смотрели на него.

“Ему действительно так нужна мать”, - сказала Джейн.

“Да, я знаю”, - призналась Венди, а сиротливо; “никто не знает, что это так
также и.”

“До свидания”, - сказал Питер Венди; и он поднялся в воздух, и
бесстыдница Джейн поднялась вместе с ним; это уже был ее самый простой способ передвижения
.

Венди бросилась к окну.

“Нет, нет”, - плакала она.

“Это просто для весеннего времени на уборку”, - сказала Джейн, “он хочет, чтобы я всегда
чтобы сделать его весенняя уборка”.

“Если бы я только могла полететь с тобой”, - вздохнула Венди.

“Видишь, ты не умеешь летать”, - сказала Джейн.

Конечно, в конце концов Венди позволила им улететь вместе. Наш последний взгляд на нее
Она стоит у окна и смотрит, как они удаляются в небо.
пока они не стали маленькими, как звезды.

Когда вы смотрите на Венди, вы можете увидеть, что ее волосы становятся белыми, а фигура
снова маленькой, потому что все это произошло давным-давно. Джейн теперь
обычная взрослая женщина с дочерью по имени Маргарет; и каждую весну
во время уборки, за исключением тех случаев, когда он забывает, Питер приходит за Маргарет и
ведет ее в Неверленд, где она рассказывает ему истории о себе,
которые он с нетерпением слушает. Когда Маргарет вырастет, у нее родится
дочь, которая, в свою очередь, станет матерью Питера; и так будет продолжаться,
пока дети веселые, невинные и бессердечные.

КОНЕЦ