Провал агента Хронда

- Агент Джеймс Бонд, ответьте Центру. Как прошло внедрение в русский город? Приём?

- Бонд на связи, шеф. Внедрение прошло удачно, однако я до сих пор не могу как следует слиться с обстановкой. Всё выдаёт во мне чужака.

- А в чём дело, Джеймс?

- Я от корки до корки изучил курс русского языка, но на месте выяснилось, что я ничего о нём не знаю! Русские говорят совсем не так, как написано в учебниках.

- Например?

- Сегодня я вёл слежку за секретным предприятием. Моей задачей было завести знакомство с кем-нибудь из работников. В шесть часов вечера из проходной вышли некие Михалыч и Игнатьич. Я увязался за ними.

- Вам удалось наладить контакт?

- Слушайте дальше! Я шёл и подслушивал. Около магазина Михалыч сказал Игнатьичу: «Давай чо-нибудь замутим?»

- Очень интересно! Что после смены задумали работники режимного предприятия?

- Я тоже решил узнать и вёл наблюдение. Забежав в магазин, они вышли оттуда с таинственными лицами, пряча что-то под одеждой. И направились на пустующую детскую площадку.

- Вы меня заинтриговали, продолжайте.

- На площадке они разложили газетку, закуску, пластиковые стаканы. И Михалыч сказал Игнатьичу: «Ну чо, земеля? Кундыкнем?»

- Бонд, что значит «кундыкнем»? Не вижу этого слова в русском словаре.

- Правильно, его там нет. Но в буквальном переводе это оказалось «давай выпьем».

- Видимо, специальный секретный жаргон. И что дальше?

- Михалыч с Игнатиьичем кундыкнули и закусили. Спустя некоторое время Игнатьич сказал «Ну чо, хряпнем?»

- Что это значит, Бонд?

- Я думал, это что-то необычное, и подкрался поближе. Но оказалось, что «хряпнем» - то же самое, что и «кундыкнем»! Они снова выпили.

- Очень сложный язык, Бонд. Вы записали себе эти слова?

- Записать-то записал, а толку? Вскоре Михалыч сказал: «Ну чо, Игнатьич? Не пора ли щекалдыкнуть?»

- И это оказалось…

- Да, шеф. Они снова выпили. Никогда не думал, что слово «выпить» можно произнести тысячей разных способов.

- Сочувствую, Бонд. В нашем английском проще. Есть универсальное слово «дринк». Сказал «дринк» – и выпил, чего ещё мудрить-то… Что было потом?

- Потом Игнатьич и Михалыч заметили меня. Сказали «чего там жмёшься, болезный?» и пригласили к трапезе. Вместе с ними я «дерибазнул», «охлобучил», «накатил», «бахнул», «жогнул», «зафарлупенил»…

- Бонд, переведите на человеческий язык! Чем вы с ними занимались?

- Пил! Все эти слова, чёрт бы их побрал, у русских означают одно: пить, пить и пить! Безумно сложный лексикон, свихнуться можно.

- Понимаю, Бонд. На курсах вам таких нюансов точно не преподавали. А что было потом?

- Потом выпивка кончилась. Михалыч сказал нам: «Ну чо? Хорошо сидим. Давайте ещё что-нить сбацаем»?

- Что это значит? Что-то важное?

- Для них важное, для меня – смертельное! Михалыч таким образом предложил купить ещё водки на троих. Я отказался, потому что чувствовал себя плохо. Я чувствовал себя не Бондом, а Хрондом.

- И что? Ты отказался и ушёл?

- Они не дали мне уйти, шеф. Закричали: «Ты нас не уважаешь, пельмень коцаный»? И стали меня буцкать.

- Что это означает, Бонд?

- Проще говоря, меня стали бить и в процессе я снова почерпнул кучу новых слов. Вот как по-английски «бить»?

- «Беат», конечно. Просто и понятно.

- А тут – ни фига. Сначала мне звезданули, потом взгрели, потом вмазали, потом отфигачили, нахлопали, напибасили, отмутузили… и это не считая всяких нецензурных вариаций слова «бить».

- Сколько новых знаний за один вечер, с ума сойти! Бедный вы агент. Но вы это выдержали!

- Не знаю, сколько бы я выдержал, потому что били сильно. К счастью, Михалыча и Игнатьича шуганула некая Марьяна, тоже идущая со смены. Она вступилась за меня и отдолдонила обоих. Очень мощная и крупная женщина.

- Отдолдонила… надо тоже запомнить. И что было дальше?

- Прогнав драчунов, Марьяна отряхнула меня и сказала: «Пошли ко мне в общагу, бедолага. Умоемся… а если повезёт, то и филипыкнемся»! Я подумал, что это опять либо пить, либо бить…

- Переведите, Бонд! Работница режимного предприятия ничего зря не скажет. Что значит «филипыкнемся»? Что-то секретное?

- Шеф, это всего лишь означало «вступить в интимные отношения». В нашем английском языке всё гораздо проще. Как мы говорим?

- Элементарно. Мы говорим «хэвинг секс, крошка»! И всё ясно.

- А вот у них ни фига. Марьяна привела меня к себе и мы филипыкнулись. Но затем она вошла во вкус и сказала, что хочет ещё перешлёпнуться, шпикнуться, кувыртахнуться, отпомидориться, чучукнуться…

- Притормозите, Бонд! Что значат все эти слова?

- Это значит, шеф, что лучше бы меня всё ещё били. Я выдохся, я больше не могу! Заберите меня отсюда!…